Скрывая ложь

Глава 23 Покой

В течение следующих двух недель я трушу, когда дело доходило до разговора с Гэвином о Дамиане. Но чем дольше я тяну, тем хуже становится. Я боюсь не только гнева Гэвина из-за того, что держу визит Дамиана в секрете, но и из-за того факта, что со дня ареста Карли мы продолжали переписываться.

Бывают дни, когда у меня возникает чувство, что Дамиан пробивает себе место в моей жизни, и я бы солгала, если бы сказала, что он этого вроде бы не заслужил. Честно говоря, я больше общалась с Дамианом — посредством текстовых сообщений — чем со Стейси в любой другой форме. Вначале это казалось неправильным, будто я предавала своих родителей, но теперь это не так. Сейчас я с нетерпением жду нашего общения.

Его сообщения обычно вызывают у меня смех или улыбку, а иногда и то, и другое вместе. Но с каждым проходящим днем я чувствую, что начинаю предавать Гэвина, скрывая от него эту часть своей жизни.

Единственное, что могу сказать в свою защиту — а этого у меня не так уж много — это то, что Кэлли всегда рядом, а я знаю, что, когда скажу ему, он разозлится на меня, что будет справедливо.

Однако сегодня мое последнее занятие отменили, и Гэвин попросил меня пойти с ним на обед. Мы на публике, и Кэлли нет рядом. Поэтому сейчас или никогда…

После того, как официант принимает наш заказ, Гэвин начинает рассказывать мне о новой программе, над которой они с Кираном работают. Волнение в его голосе такое явное, и я ненавижу себя за то, что собираюсь испортить его отличное настроение.

— Ты ужасно тихая. Что случилось?

Делаю глубокий вдох и вижу, что Гэвин готовит себя к тому, что я скажу.

— Я знаю, почему Карли арестовали. Точнее почему Фил ее выдал.

Гэвин хмурится.

— Ла-а-адно. И почему?

Я прочищаю горло, готовясь к его гневу.

— Дамиан — та самая причина. Я не знаю наверняка, но верю, что по его наводке арестовали и Литу.

— И откуда именно ты это знаешь? — рычит Гэвин, пока на его скулах играют желваки.

О, черт. Я оглядываю переполненный ресторан, делая все возможное, чтобы оттянуть свою следующую фразу.

— Потому что… он сказал мне.

Гэвиг делает очень глубокий вдох. Я вижу, как поднимается и опускается его грудь, когда он пытается сдержать свой гнев.

— Он сказал тебе? — переспрашивает Гэвин, глядя на меня как на Карли… с отвращением.

— Да. Однажды я пришла домой, а он был в нашей квартире. Я не сказала тебе, потому что беспокоилась о твоей реакции.

Взгляд Гэвина суров, отчего во мне разгорается пламя вины.

— Я знала, что ты будешь расстроен, и волновалась, что ты сделаешь что-нибудь, что может доставить тебе неприятности.

Я в ужасе наблюдаю, как Гэвин одаривает меня зловещей улыбкой.

— Это так круто. Ты беспокоилась, что я пострадаю, пока находилась дома… наедине с человеком, который управляет гребаным наркокартелем? — смеется он, но в его смехе ни капли юмора.

— Да. Через несколько секунд я поняла… знала, что он не собирается причинять мне вреда. Кажется, у него бзик, что он должен защищать меня… как отец своего ребенка.

Гэвин хмурится и качает головой, будто не может поверить ничему из того, что я говорю.

— Ты действительно веришь, что он не причинит тебе вреда? Потому что я не верю. Я не верю в это ни на одну чертову секунду.

Гэвин встает и бросает на стол немного денег, прежде чем положить руку на стол и наклониться ко мне.

— Мы обещали ни хрена не скрывать друг от друга, но на самом деле ты имела в виду, что не хотела, чтобы я что-то скрывал от тебя. Ты, однако, можешь делать все, что захочешь, включая общение с известными преступниками, за моей спиной.

Гэвин отталкивается от стола, все еще глядя на меня. Его грудь вздымается, а челюсть ходит ходуном. Он начинает отворачиваться, но останавливается и снова смотрит на меня.

— Как долго? Как долго ты поддерживаешь контакт с этим человеком?

У меня сводит живот, когда я слышу его вопрос.

— С Рождества, — отвечаю я дрожащим голосом. Глаза Гэвина сужаются еще больше.

Рождество закончилось шесть недель назад.

— Неважно. Я ухожу отсюда, — добавляет он, отходя от меня и выходя из ресторана.

Я знала, что он не обрадуется, но не ожидала, что он встанет и оставит меня, из-за чего я нервничаю, насколько шатким на самом деле является наше будущее.

Гэвин не позвонил и не пришел домой той ночью, даже с Кэлли. Я предполагаю, и все потому, что он не позвонил мне, что он останется у Кирана. У Кэлли там есть игровая комната, оставшаяся с тех пор, как Киран помогал Гэвину, но я не позволю им снова оставаться там и сегодня вечером.

Это дом Кэлли, и если Гэвин расстроен настолько, что не хочет находится рядом со мной, тогда я буду той, кто уйдет. Я позвонила Габби ранее, и она сказала мне, что я могу приехать и пожить у нее с ней и Ноем. Ной официально там не живет, но бывает там почти каждую ночь.

Я отправила Гэвину сообщение, в котором написала, что дома меня не будет, и он может вернуться на квартиру с Кэлли, но он снова ничего не ответил.

— У вас двоих все будет хорошо. Гэвин зол, но он не будет злиться вечно, — говорит Габби, плюхаясь на стул рядом со мной.

Вечно… не так давно это слово имело другое значение.

— Я никогда раньше не видела его таким взбешенным. Даже с Карли.

Поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она грустно улыбается мне.

— Он беспокоится о тебе, и, должна добавить, не без причины. Что бы ты чувствовала, если бы он скрыл от тебя нечто подобное?

— В том-то и дело, что он скрывал от меня важные вещи, когда думал, что защищает меня. Сначала я не говорила ему, потому что беспокоилась о том, что он может сделать. Затем его жизнь перевернулась с ног на голову сначала из-за Литы, затем из-за Карли. Следующее, что я осознала, что прошло несколько недель.

— Тогда скажи ему это.

— Я бы так и сделала, если бы этот засранец поговорил со мной, — выдыхаю я.

Понимаю, почему Гэвин злится, и даже согласна, что он имеет на это право, но игнорировать меня больше двадцати четырех часов… это просто ребячество.

— Я пригласила Алиссу к нам, но она сказала мне, что у нее планы.

— Планы? — повторяю с улыбкой. С тех пор, как Алисса смирилась с идеей встречаться с Кайлером, я очень редко ее видела.

— Видится с Кайлером. Она все еще не признает, что они встречаются, но Ной говорит, что Кайлер всегда с ней.

Я рада, что наш разговор уходит от моих проблем к чему-то более радостному.

— Это здорово.

— Да, и могу сказать, что она все еще напугана, но добивается своего. А Кайлер отличный парень.

— Да, это так. Надеюсь, все наладится.

Дверь открывается, входит Ной и направляется прямо к Габби. Они вдвоем сворачиваются калачиком в кресле, пока я растягиваюсь на диване, чтобы посмотреть фильм.

Я закрываю глаза, кажется, всего на несколько минут, но когда открываю их, оглядываюсь и вижу, что одна, в комнате темно, и кто-то накинул на меня одеяло. По дороге в туалет вижу часы, которые показывают чуть больше пяти утра. Черт, я не просто вздремнула, а провалялась в отключке всю ночь.

Теперь, когда я знаю, который час, чувствую себя совершенно бодрой. Несколько минут сижу в гостиной Габби, но слышу только тиканье часов. Встаю и пишу Габби записку, в которой сообщаю, что направляюсь домой. Но как только я выхожу на улицу, вижу, что солнце только начинает всходить.

Пребывание на улице напоминает мне, насколько прекрасна жизнь на самом деле. Из-за моего несчастного случая и более низких температур прошло много времени с тех пор, как я ходила на пробежку. Вместо того, чтобы направиться домой, я заканчиваю свой путь долгой прогулкой — которая почти так же хороша, как пробежка — по близлежащему парку. Где-то по пути я присаживаюсь на скамейку и смотрю вдаль, задаваясь вопросом, как именно моя жизнь дошла до этого момента.

Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда слышу шаги позади себя. Изо всех сил стараюсь небрежно оглянуться через плечо, чтобы осмотреть окрестности, когда вижу очень сердитого Дамиана Пааша, стоящего позади меня.

— Что? Ты? Я имею в виду… — запинаюсь я, потрясенная тем, что из всех людей в городе, вижу именно его.

— Что происходит, Кейт? Почему ты не с Гэвином? — резко спрашивает он меня, пока я все еще пытаюсь осознать тот факт, что он стоит рядом со мной, а не где-то в Мексике управляет своей империей. — Вы двое расстались?

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

Дамиан не отвечает, заставляя меня пораженно вздохнуть. Очевидно, от него ничего не ускользает, и я хочу разобраться, как это возможно.

— Нет, мы не расстались. По крайней мере, я так не думаю, но он злится на меня, — Дамиан молчит, но садится на скамейку рядом со мной. — Злится на меня из-за тебя. Ему не нравится, что мы общаемся, или тот факт, что я только вчера рассказала ему, что мы общаемся уже несколько недель.

— Хорошо.

Я ожидала, что Дамиан будет как минимум раздражен, но когда он сказал «хорошо», его голос звучал почти радостно.

— Хорошо? — переспрашиваю я.

— Да. Это значит, что у него есть голова на плечах. Я — последний человек на земле, которого порядочный мужчина хотел бы видеть рядом с женщиной, которую любит. Я знаю все о его нелегальном бойцовском клубе и должен сказать, что это заставило меня беспокоиться о нем, но чем больше я узнаю о Гэвине Ломане, тем больше думаю, что он тебе подходит.

Я не нахожу слов. Во-первых, мне нравится ирония. Он управляет наркокартелем, но беспокоится о Гэвине, владеющем Хиллом? В чужом глазу соринку увидел, а в своем и бревна не замечает.

Но прямо сейчас меня больше всего беспокоит то, что Дамиан исчезает из моей жизни, потому что то, как он говорит о Гэвине, звучит очень похоже на прощание. Я немного привязалась к нашим ежедневным перепискам, и, хотя не собираюсь признаваться в этом Гэвину, не готова возвращаться в мир, где Дамиана не существует. Может быть, я все еще не оправилась от потери папы, но в любом случае, не готова отпустить его.

— Означает ли это, что мы собираемся прекратить наше общение? — наконец, спрашиваю я после нескольких минут молчания.

— Никогда, — и снова его ответ быстрый и твердый. — Я сказал, что понимаю, но это не значит, что покину твою жизнь. Нравится тебе это или нет, но у нас есть связь, и я не собираюсь возвращаться к своей жизни, зная, что ты существуешь, а притворяться, что это не так. Это не значит, что я собираюсь быть частью твоей повседневной жизни — по крайней мере, больше, чем уже есть. Это просто означает, что никто, включая тебя, не сможет удержать меня вдали от тебя.

Дамиан практически повторил мои собственные мысли.

Никто из нас ничего не говорит, продолжая наблюдать за восходом солнца.

— Я буквально загипнотизирован тобой, но несправедливо по отношению к тебе, твоему парню или к жизни, которую ты построишь, требовать чего-то большего. Я… сделал выбор, Кейт, и мне приходится жить с последствиями этого каждый божий день, как и Белль. Я не поступлю так и с тобой, — вздыхает он. — Когда я смотрю на тебя, вижу твою маму. Ее очарование и дерзкий характер, но также вижу большую часть себя. Что действительно выделяется, так это твоя сила. В двадцать ты уже намного сильнее, чем был кто-либо из нас. Изначально я хотел, чтобы ты вернулась со мной и приняла то, что принадлежит тебе, помогла Белль обрести собственные силы, но это несправедливо — заставлять еще одну красивую женщину расплачиваться за последствия моих поступков.

Дамиан обхватывает меня своими руками и притягивает к своей груди. Я борюсь со слезами, потому что, черт возьми, хочу почувствовать силу, которую, по его словам, он видит во мне.

— Живи своей жизнью. Не беспокойся обо мне, но всегда знай, что я буду где-то в тени, готовый собрать тебя по кусочкам, если потребуется.

— А как же Белль? У нее есть брат, который много лет был потерян без нее.

Думаю, я расстроила его, потому что он прочищает горло и говорит осторожно.

— За последние двадцать лет я никогда не сомневался в том, что Белль моя дочь. Я вырастил ее, и не важно, чья кровь течет в ее жилах, она моя и всегда будет таковой. Теперь, когда я встретил тебя… это значит, что у меня две дочери.

Я киваю головой, соглашаясь с ним.

— Понимаю. Но я знаю мужчину, который, как и ты, любит ее безоговорочно и жаждет того дня, когда сможет показать ей эту любовь.

Несколько эмоций отражаются на лице Дамиана, прежде чем он снова заговаривает.

— Кейт, есть причина, по которой я не впускаю тебя в свою жизнь. Она опасна. По всему миру разбросаны мужчины, которые с удовольствием попытались бы растоптать меня. Белль никогда не будет в безопасности без меня. К сожалению, это из-за меня она в опасности, но я скорее умру, чем позволю, чтобы с ней что-то случилось. Позволить Белль встретиться с Алексом небезопасно для них обоих. Если это когда-нибудь изменится, я дам тебе знать.

Я никогда не произносила имени Алекса, и меня не должно удивлять, что Дамиан точно знал, о ком я говорю. После нескольких минут полной тишины он берет мою руку, подносит ее ко рту и нежно целует.

— Дай своему парню время остыть. Как только он это сделает, с вами обоими все будет в порядке, а если я ошибаюсь… свяжись со мной, и я буду здесь через несколько секунд.

Я уверена, что у людей есть веские причины бояться Дамиана Пааша, но также уверена, что у меня никогда не будет таких причин.

— Спасибо тебе, — шепчу я, обнимая его в последний раз.

— Тебе не за что меня благодарить, но если я узнаю, что ты снова бродишь одна в такое время дня, лично приеду сюда, чтобы обеспечить твою безопасность. Будь уверена, что тебе сильно не понравится.

Начинаю смеяться, но мой смех быстро затихает, когда я вижу, что он не шутит. Ни в малейшей степени.

— А теперь возвращайся домой к своему мальчику и все исправь.

С этими словами Дамиан Пааш поворачивается и уходит, не оглядываясь, оставляя меня в равной степени грустной и счастливой.