Скучная Жизнь 2

Глава 21

— Ты кто такой? Чего творишь?! Совсем с ума сошел?! — дверь клуба PKG распахивается настежь и за ней обнаруживается высокий парень. Бон Хва знает его, это некий Гванхи, его отец — владелец сети ресторанов, а еще среди второгодок его зовут «Король Гванхи» — за царственную манеру оглядывать своих подданых. По крайней мере так пишут про него восторженные поклонницы. Да, у него были поклонницы, что и не удивительно. Он — высокий, красивый, богатый. В отличие от Бон Хва, который был только высоким… и то ниже Гванхи на пару сантиметров.

— Инспекция деятельности клубов. — Бон Хва толкает его в грудь и проходит внутрь мимо него. Гванхи от возмущения аж воздухом подавился, но Бон Хва сейчас не до него. Он проходит внутрь и оглядывает открывшуюся перед ним картину.

Су Хи — на полу, ее волосы разметались во все стороны, тут же раскиданы ее тетради и учебники.

Над ней стоит Чжун Куоко, она упирает руки в бока и смотрит на него в упор. Во взгляде — недоумение и негодование. Как он смеет?! — словно написано у нее на лице. Кроме этих двоих в клубе есть еще один парень, который сидит перед телевизором с джойстиком от игровой приставки в руке. Парень обернулся и в свою очередь — смотрит на него.

Бон Хва — молча проходит и наклоняется над лежащей Су Хи. Она — вздрагивает и отворачивается от него. В груди начинает разгораться яростное пламя. Он собирает учебники и тетради в ее портфель и протягивает ей руку.

— Вставай. — говорит он: — пошли отсюда.

— Но… — она не протягивает руку в ответ, она просто сидит на полу и кидает взгляд исподтишка на Куоко и Гванхи. Такой, словно просит у них разрешения или защиты. Как будто оправдываясь.

— Эй! Ты кто еще такой?! — наконец приходит в себя Гванхи: — Ты что себе позволяешь? А?! А ну-ка подошел сюда и извинился перед старшими! Охренел?!

— Вставай и пошли отсюда. — Бон Хва старается контролировать свой голос, хотя в груди у него бушует яростный пожар: — Ну?!

— Но… — Су Хи повинуется прямому приказанию и встает с пола, встает сама, не опираясь на предложенную руку, встает и стоит, опустив руки и глядя в пол.

— Ты! Кто ты такой?! Ты чего, глухой?! — Гванхи делает шаг вперед и хватает Бон Хва за рубашку, притягивает к себе, вернее — пытается притянуть. Бон Хва сбивает его руку в сторону.

— Руки убрал. — говорит он, чувствуя, что вот-вот сорвется: — Руки свои убрал, скотина.

— Да ты совсем оборзел, первогодка! — Гванхи замахивается и в этот момент в голове у Бон Хва что-то срывается и щелкает. Прежде чем Гванхи успевает нанести удар — он будто взрывается! Мощный импульс, так как и показывал ему Старший — от бедер, через плечо, рука летит как плеть и сжимается в кулак у самой цели!

— Тунц! — голова Гванхи откидывается назад, Бон Хва чувствует, как удар отдается в костях предплечья. Гванхи — начинает заваливаться в сторону, но прежде, чем он успевает упасть — Бон Хва наносит ему еще один удар! И еще! Каждый — отдается в костях, он бьет не сдерживаясь, бьет куда попадет, не просчитывая последствия, бьет в белое пятно лица Гванхи. Слышится девичий крик, глухой удар от падения Гванхи на пол…

Бон Хва — оборачивается, в его крови бушует адреналин, он готов драться. Сейчас — кто бы не вышел против него — он не побежит, не дрогнет, он бросится навстречу.

— Ну?! — говорит он срывающимся от ярости голосом: — Кто еще? Ты?! — он тычет пальцем в парня, который играет на приставке. Парень молча поднимает руки, качая головой.

— Что ты себе позволяешь?! — кричит на него девушка по имени Куоко: — Ты убил Гванхи! Ах ты! — и она делает шаг вперед, замахиваясь своим кулаком. Он молча подается вперед, глядя ей прямо в глаза, и она отступает, опускает руку.

— Только попробуй, — говорит он: — только попробуй. А ты… — он поворачивает голову к стоящей Су Хи: — Взяла свой портфель и пошли отсюда. Быстро!

— Д-да! Конечно! — она подхватывает портфель и убегает за дверь, только юбка в воздух взметнулась.

— Ты что, за ней пришел? — лицо Куоко искажает усмешка: — Так ты — влюбился в Убогую? И ради этого покалечил Гванхи? Ну все, ей теперь жизни не будет, я ей устрою…

— Только попробуй. — повторяет он и делает еще один шаг к ней навстречу. Она пятится назад. Он подыскивает слова в голове. Секунду назад он готов был ударить ее, ударить сильно, так же как и Гванхи, но сейчас он понимает что делать этого нельзя. Он останавливается. Куоко, поймав момент его сомнения, тут же выпрямилась и бросила на него насмешливый взгляд.

— Ты не посмеешь ударить девушку. — сказала она: — Знаешь, что с тобой потом будет? И что будет с твоей убогой шлюхой? Кстати, если ты так уж хотел ее трахнуть, так сказал бы, я бы тебе разрешила ее попользовать совершенно бесплатно.

— Ах ты! — он шагнул было к ней, она попятилась и уперлась спиной в стену.

— Вон Ги! Ты чего сидишь! Не видишь, тут девушку обижают! — кричит она, закрываясь руками.

— Не мое это дело, — говорит парень с джойстиком в руке: — этот первогодка в свое время с Ханом за школой танцевал. Вничью. Хотя говорят, что Хан отступил. Видно же, что он — бешеный.

— Ах ты бесполезный трус! — кричит девушка и в этот момент в дверь входит парень побольше, он тащит за руку Су Хи.

— Там эта в коридоре стояла… — говорит он и тут же замолкает. Обводит происходящее взглядом, упирается в лежащего на спине Гванхи и отпускает девушку.

— Что тут происходит, — начинает было он, но Куоко — перебивает его, повышая голос.

— Бо Рам! Слава богу что ты пришел! Этот отмороженный урод ударил Гванхи и пытается избить меня! — она практически кричит.

— Если бы я хотел тебя избить, я бы тебя уже избил. — говорит Бон Хва: — Еще раз увижу, что Су Хит обижаете — пожалеете.

— Слышь, ты… — парень делает шаг вперед и поднимает руку. За это время Бон Хва успевает быстро оценить степень угрозы. В отличие от Гванхи, этот Бо Рам — плотный, сбитый, весит больше, двигается лучше… наверное занимается спортом, может даже какими-то единоборствами. Страха почему-то нет, есть легкий азарт, ноги и руки подрагивают от избытка адреналина, все словно замедляется вокруг, заставляя его едва ли не подпрыгивать на месте от нетерпения. Так что под руку плотного парня он уходит легко, осознавая свои действия, полностью контролируя свое тело. Пятерня с толстыми как сосиска пальцами — проходит мимо. Это не удар, это скорее захват. У Бо Рам — преимущество в массе и если он занимается борьбой, то лучше к нему в захват не попадать!

Бо Рам взмахивает рукой, пытаясь схватить его за рубашку, но Бон Хва подхватывает его руку под локоть и уводит в сторону, мимо себя, закручивая противника.

— Хватит. — говорит он: — Я сюда не драться пришел. Если хочешь драться — выйдем за школу. А этот твой друг — сам напросился.

— Слышь ты! — парень разворачивается и снова набрасывается на него. Бон Хва чувствует нарастающее раздражение. И… он все еще зол!

Тем временем здоровяк сгибается и прет на него, расставив руки и растопырив пальцы. Точно борец — мелькает в голове, наверное сырымщик, судя по тому, как наклонился и растопырил пальцы, ребята из дзю-до или хапкидо стоят выше, это же стойка из национальной борьбы. Попасться ему в лапы — пиши пропало, проход в ноги, повалит и будет сверху накидывать, пользуясь преимуществом в массе.

Время привычно замедляется и он, опираясь рукой на шею противника, выбрасывает вверх и вперед колено! Слышится отвратительный хруст, колено словно врезалось в тугой и тяжелый резиновый мяч!

Едва лишь он опускает ногу, касаясь пола, как время снова начинает нестись вскачь. Бо Рам хватается за лицо и падает на пол, не издав не звука.

Он же хватает Су Хи за руку и тащит за собой, на ходу бросив тяжелый взгляд на Куоко. Та сглатывает и машинально отшатывается в сторону. Но они уже снаружи. Он тащит за собой Су Хи, ее рука в его руке, словно тоненькая тростинка, маленькая и холодная.

— Поздравляю, малыш. — говорит Старший: — Сегодня был твой первый раз. Обычно я не одобряю импульсивные действия… да и сейчас тоже не одобряю. Но… когда-то нужно становиться мужчиной, в конце концов.

— Я дверь сломал. И… наверное нос этому. Может даже два.

— Да и хрен с ними. Что они тебе сделают? Из школы выгнать не могут, ты уже в курсе. А все остальное… как с гуся вода. Эта их система, что все происходящее в школе — всего лишь «шутки одноклассников», сработает тут против них. И это я про бумагу Ришелье не говорю. Так что… все правильно сделал.

— Но… — Бон Хва оглянулся на девушку, которую он тащил за собой. Су Хи молча шла за ним, не делая попыток высвободится или протестовать. Как говорит Старший — «выученная беспомощность». Он ее вообще сейчас куда угодно увести может и сделать что угодно. Эта мысль пугала. Неужели она всегда такая была? Неужели, что бы он ни делал — он ее не изменит?

От этой мысли он разозлился. Ну и пусть, подумал он, ну и ладно. Это ее жизнь и ее ответственность, если хочет такой всегда быть — пусть будет. У него поставлена четкая задача — чтобы такого в школе не было и все. И в его смену такого не будет, а что он еще может?! Да, подраться он может, но и только. Может они и оставят ее в покое — в школе. Но вне школы…

— Успокойся, малыш. Знаешь, есть такая притча. Про то, как один мальчик ходил по берегу после отлива, подбирал морских звезд и бросал их в море. Его увидел старик и спросил: «Что ты делаешь, мальчик?» Мальчик сказал: «Бросаю звезды в море, чтобы они не погибли». Старик сказал: «Оглядись. Весь берег усеян этими морскими звездами, их миллионы. Бросая их обратно, ты ничего не изменишь. Ничего не изменится — независимо, делаешь ты что-то или нет.» Мальчик остановился, задумался, взвесил в руке морскую звезду и ответил: «Изменится. Для этой звезды — все изменится.» И бросил ее в море. Понимаешь, о чем эта притча?

— Как морские звезды могут умереть во время отлива? Эта притча сама по себе — бред какой-то!

— А ты отрастил себе зубы, малыш. — усмехается Старший: — Еще чуть-чуть и я тебе уже не буду нужен. Но вообще ты прав. Притчи никогда не отражают всю глубину жизненных ситуаций. Так, например, в этой притче есть и другой финал… даже три финала. Например, о том, что старик прислушался к мальчику и присоединился к нему, бросая морских звезд в море. А потом к ним присоединились еще люди. Эта мораль была бы о том, что даже один человек может изменить все. Следующий финал был бы о том, что морские звезды действительно не умирают при отливе, а значит все их усилия были бесполезны. Но… есть и другая мораль, малыш. Этот мальчик вырос. И стал человеком, который никогда не проходил мимо нуждающихся в помощи. А ведь тогда, на том берегу он мог послушаться старика и перестать помогать, очерстветь сердцем. Понимаешь, возможно морской звезде было все равно, она бы не умерла, как ты и говоришь. Возможно, он бы не изменил ничего в круговороте приливов и отливов, но совершенно точно он бы изменил что-то в себе, отказавшись от попытки помочь. Так что… когда ты сделал то, что сделал, ты сделал это не для нее, малыш. Ты сделал это для себя.

— Для себя? — Бон Хва понял, что Старший — прав. Он сделал это не для Су Хи, он сделал это для себя, для того себя, которого травили в младшей школе. Сделал то, на что у него никогда не хватало духу тогда. Сумел постоять за себя, выпрямил спину, стиснул зубы и отстоял себя.

— Куда мы идем? — тихий голос из-за спины. Ах, да, Су Хи. Девочка-жертва. Завтра у него будет очень много проблем, наверняка госпожа Мэй будет недовольна тем, как он решает проблемы, наверняка его вызовут в учительскую, может быть будет беседа со школьным психологом… но это завтра. Сегодня он все сделал правильно.

Он останавливается и смотрит на нее. Обычная девушка. Ничем не выдающаяся. Мятая юбка, мятая рубашка под пиджаком. Рукав запачкан, пуговица на рубашке оторвана… и когда успела? В глаза не смотрит, смотрит вниз, руки… ах, да, он все еще держит ее за руку! И она не делает никаких попыток освободиться. Он сглатывает и отпускает ее руку. В висках все еще колотится адреналин, требуя от него действия, но он видит, что она напугана. Нельзя на ней срываться…

— Су Хи, — говорит он: — у меня есть задача. Или цель. Как сказать? Неважно. В общем задача у меня такая, чтобы никто тебя в школе не обижал. Э… в школе и за ее пределами. — уточняет он, понимая, что Куоко и ее компания вполне могут устроить Су Хи ад и вне школы.

— Меня никто и не обижает! — говорит она. Говорит убедительно, даже слишком. Эмоционально, горячо. Так, как говорит воришка, пойманный за руку: «Я и не собирался ничего красть!».

— Да как же так! Я же видел, что ты на полу лежала! А эта Куоко стояла над тобой и…

— Неправда! Она просто хотела помочь, а ты ворвался! И Гванхи по лицу ударил! И братика Бо Рам тоже! И на Куоко накричал!

— Что? — Бон Хва в недоумении. Он же видел…

— Как я и говорил, — вздыхает Старший: — морские звезды не гибнут во время отлива. Она уже привыкла к… этому. Ей проще выбрать привычное зло, чем неизвестное. Она — слишком правильная девочка.

— Как так?! Если она — правильная, то почему терпит?!

— А это как раз паттерн поведения правильной девочки, малыш. Терпеть. Ролевая модель идеальной дочки, ученицы и жены в будущем — терпеть. Не выносить сор из избы. Быть всем удобной.

— Но они ведь ее обижали! Даже сигаретами прижигали! Может насиловали…

— Вряд ли насиловали. Издевались — это да. Но деньги не отбирали и не насиловали… потому что вот такие вещи — уже точно уголовная ответственность. И за такое, если станет известно, по голове не погладят. Эта Куоко — не дурочка, они над ней издеваются, это да. Но в уголовку не лезут… хотя… кто его знает. Эта Су Хи и правда идеальная жертва, не сопротивляется, делает все что скажут. Такое поведение поощряет агрессора.

— И что же делать? — Бон Хва смотрит на Су Хи, которая отводит взгляд в сторону и чувствует себя погано. Теперь это он — агрессор?

— Что делать? Взгляни на это с другой стороны, малыш. Действительно у тебя нет задачи перевоспитать Су Хи и всю эту группу несовершеннолетних эсэсовцев. У тебя простая задача — прекратить травлю. Это тебе под силу. Для начала следует заручиться поддержкой самой Су Хи, а потом…

— Но если она не хочет?! Она же ясно сказала, что…

— Она сказала? — сарказм в голосе Старшего заставил его поморщиться: — Она сказала? То есть, вот эти ребята плевать хотели на ее мнение, а тебя оно внезапно стало интересовать?

— Но если я буду просто навязывать свое мнение, чем я буду лучше чем они?

— А кто тебе сказал, что ты — лучше? — усмехается Старший: — Ты — такой же эгоист, как и они, просто у тебя мама отличная. Воспитала тебя правильно… но от желания быть лучше и выше других нужно отвыкать, малыш. Глазом моргнуть не успеешь, как в лицемера вырастешь. В любом случае, если ты будешь спрашивать ее мнение, то… его у нее нет. Вернее есть, но она слишком испугана чтобы его выразить. А значит, ты всегда будешь в проигрышной позиции по сравнению с Куоко и компанией — они прикажут ей оттолкнуть тебя и заявление написать, что ты к ней грязно приставал и пытался изнасиловать — она напишет.

— Что?!

— Самый очевидный ход, малыш. И вот ты уже в заднице… и если учитывать ее мнение, то из этой задницы никак не выбраться. Ну уж нет, играть по правилам нету смысла.

— Но тогда как с ней…

— Очень просто. Для начала — приказать. Пока только так. Потом… потом возможно вырастить в ней человека, но это потом. У нас нет времени… а ты сегодня дров наломал, так что если она не будет на твоей стороне завтра, то у тебя будут неприятности. Не говоря уже о том, что госпожа Мэй будет недовольна. Вряд ли ее бумага покроет драку в школе… вот инспекцию клубов — возможно.

— Пошли, — говорит он вслух: — пошли. Нам нужно поговорить. — и на этот раз он ее не спрашивает. Он — говорит, а она — склоняет голову и следует за ним. До завтра ему нужно убедить ее в том, что он на ее стороне. Или действительно лучше просто приказать?