Скучная Жизнь 3

Глава 14

Когда он открыл глаза, то первым делом увидел спящую Чон Джа. Она лежала совсем рядом, с полураскрытым ртом и удивительно умиротворенным лицом. Опять она к нему в постель залезла, что ей тут медом намазано? В конце концов, он уже не мальчик, у него с утра порой одеяло палаткой стоит, а она тут совсем рядом, мягкая и теплая… да еще и ногу на него закинула, да так, что у него сейчас мочевой пузырь лопнет.

Он помотал головой и осторожно отодвинулся, выползая из-под ее ноги. Тяжелая. Все-таки она… совсем не соблюдает личные границы, вот. Нельзя так. Кто ее потом замуж возьмет? Да и Старший тоже хорош, пользуется… всем пользуется. А теперь — спит.

Он вздохнул и побрел в ванную комнату. Такие вот дни порой случались — нечасто, но случались. Какие — такие? А вот такие, когда он открывает глаза, а Чон Джа не суетится на кухне, что-то весело напевая себе под нос и готовясь к рабочему дню в офисе, а дрыхнет без задних ног, да еще и свой футон к его футону впритык подтащила. В глубине души он знал, что именно это означает. Во-первых, вчера Чон Джа немного перебрала в баре, отмечая какой-то гонорар. Так и сказала, дескать честной работой денег не поднимешь, задержалась вечером допоздна, а ночью приперлась домой пьяная и с кучей денег. И с этого момента он уже помнил все смутно, потому что ему спать хотелось, но проснулся Старший и сказал, что пьяная женщина — это как обезьяна с гранатой, тут нужно очень осторожно, вот буквально на пуантах вокруг нее. А то утром проснешься, а голова в тумбочке. Так что — спи спокойно, дорогой Бон Хва, твой Старший товарищ приглядит за ситуацией, так сказать грудью встанет на пути этой неминуемой и неотвратимой угрозы. И… все. С утра их футоны оказываются сдвинутыми, а Чон Джа — совсем рядом с ним… и даже ниточку слюну из уголка рта пустила.

Он пошел в туалет, по пути размышляя о том, что он уже не маленький и прекрасно понимает, чем Чон Джа и Старший по ночам порой занимаются, но раньше они хоть не просыпались в обнимочку… и если так подумать, то Чон Джа могла его и перепутать… может не нужно было сразу вскакивать с постели, а нужно было использовать момент и наоборот — придвинуться к ней? В конце концов, если она делает это со Старшим — почему не может делать и с ним? Тело-то у них одно. Если бы в Су Хи было несколько личностей… привлекала ли она его всеми своими личностями? Вот одна была бы постарше, а вторая — такая же как и Су Хи сейчас? Разве он бы увлекся той, что постарше? Несправедливо что Чон Джа к Старшему вот так относится, а он ей только как младший брат! В конце концов это и его тело! И… может просто попросить Старшего разбудить его в следующий раз? Сказать Чон Джа что он спит и все. Она и не поймет наверное… хотя это как-то подловато получается. Нет, Старший на такое точно не пойдет. Они потому и занимаются этим только когда он заснет. Несправедливо. Как будто специально его обделяют. Вот Су Хи не обделяет его.

Тут он вдруг замер перед зеркалом с зубной щеткой. Получается, что Су Хи его привлекает? Он вспомнил то, что произошло между ними у нее дома и сглотнул. Получается, что Су Хи теперь его девушка. Конечно, он не может поступить иначе. Если он видел ее без одежды, если она встала перед ним на колени, если он почувствовал ее влажный язычок у себя на…

— А ну отодвинься! — ворвавшаяся в ванную комнату Чон Джа бесцеремонно отодвинула его с пути, стремительно спустила с себя трусики, и уселась на унитаз, предварительно подняв крышку. Он только моргнуть успел.

— Оооо… — закатила она глаза, когда под ней отчетливо зажурчала струя: — боже я чуть не лопнула! Меньше пить нужно на ночь… а еще отеки и голова болит. Ты видел какие у меня мешки под глазами?

— Я же все еще тут! — сказал Бон Хва, отворачиваясь: — Ты чего⁈

— Ой, да мы с тобой как только друг друга не видели. — отвечает Чон Джа: — Неужели вид писающей девушки тебя возбуждает? Все-таки ты извращенец, Бон Хва.

— Ничего подобного! Просто ты — бесстыжая!

— Еще какая. Но! Господин школьник, да будет вам известно, что я — бесстыжая и богатая. А ты — даже не бесстыжий. Ладно. — она отрывает кусок туалетной бумаги и приподнимается с сиденья унитаза, чтобы протереть там внизу и он все видит в зеркало, закрывает глаза, но картинка никуда не уходит с сетчатки глаз.

— Сейчас завтрак тебе приготовлю, — говорит она и встает с ним рядом у зеркала, включая воду и набирая полные ладони: — не переживай.

— Да я и не переживаю. — говорит он и она только хмыкает в ответ. Умывается, выдавливает зубную пасту на щетку, поводит плечами, зевает. Мотает головой, начинает чистить зубы. Он смотрит на нее укоризненно.

— Чего? — говорит она с зубной щеткой во рту: — Чего уставился?

— Иди на кухню со своей щеткой, — говорит он ей: — я сейчас лопну.

— Так а в чем дело? — она вынимает щетку изо рта: — Стесняешься при мне пописать? Пфф… да нужен кому твой писюн.

— Ночью был нужен!

— Ты мои отношения с мистером Хайдом со своими не путай! Понял? — она придвинулась к нему поближе: — Он — скотина и кобель, а ты — мой милый младший братишка! И… Ладно, я на кухню пойду, писай тут в одиночестве, застенчивый ты наш. — она выходит за дверь, насвистывая веселую мелодию, а он запирает за ней дверь, торопливо поднимая сиденье унитаза…

Когда он выходит на кухню, Чон Джа уже включила газовую плиту и уверенными движениями что-то нарезает на деревянной доске. Овощи ровными ломтиками ложатся на дерево, нож стучит — чоп, чоп, чоп!

— Я пошел. — говорит он, проходя в прихожую. Утренний ритуал — каждый день он встает и идет на пробежку. Встречается там с Лигой Утренней Пробежки, его теперь уже все знают и приветствуют коротким кивком.

— Угу. Завтрак будет готов минут через двадцать. Не опаздывай. Тебе сегодня в школу. — откликается Чон Джа: — И дождевик накинь, лужи повсюду. Сегодня кстати вторник. К маме в больничку опять пойдешь?

— Угу. Только это не больница, я же говорил тебе. Это центр специализированного ухода. — отвечает он, надевая кроссовки.

— Да, да, да. — машет рукой Чон Джа: — Долго говорить «центр специализированного ухода». Больничка — коротко и понятно.

— Это не больница! — сердится он: — Она не болеет! Просто… спит, вот и все. Выспится и проснется.

— Ой, извини. Не хотела тебя обидеть. Хорошо, пусть будет центр специализированного ухода. Хотя я пока это вот выговариваю — прямо чувствую, как старею на пять минут. — вздыхает Чон Джа: — И голова у меня болит.

— Можешь просто называть — «центр» и все. — смягчается он, накидывая дождевик: — Ладно, я побежал.

— Долго не бегай, завтрак почти готов.

После того, как он пробежался, принял душ и плотно позавтракал, Чон Джа подкинула его в школу на своем мотоцикле. Похвасталась что решила купить себе машину, все-таки она теперь солидный человек, помощник ведущего адвоката юридической фирмы. На вопрос Бон Хва «на какие шиши» — только посмеялась. Нос, сказала, у него не дорос такие вопросы своей нуне задавать. Сказала, что вот прямо сейчас в автосалон и направится. Потому что ее любимая зеленая спортивная «Хонда» — это конечно хорошо, но вот только когда дождь, вот как сегодня или там зимой — не разъездишься на ней. Так что купит она себе сегодня машину.

В школе его подкараулил длинноволосый помощник госпожи Мэй и сказал, что первый заместитель главы ждет его в кабинете и чтобы он не опаздывал, а прямо к ней шел. В кабинете у госпожи Мэй неожиданно обнаружилась и Су Хи, при взгляде на которую у него в груди что-то дрогнуло.

— Вот и ты. — кивнула ему госпожа Мэй из-за своего монструозного стола: — И Су Хи тут тоже.

— Доброе утро, Бон Хва. — поздоровалась с ним девушка и он ответил ей тем же. Отметил тот факт, что она на удивление спокойна сегодня и даже взгляд не отводит в сторону. Это скорей он взгляд отвел, вспоминая что между ними было. Он поторопился сесть за стол, потому что если бы он оставался стоять… то все могли бы увидеть о чем именно он сейчас вспомнил.

— Отец Гванхи забрал заявление из полиции еще вчера вечером. — сообщает Мэй: — Неплохо сделано, мистер Серый Волк. Даже знать не хочу как ты его уговорил. Хотя… это та твоя знакомая? Которая пьяный адвокат?

— Обычно она так не пьет. У нее просто праздник был. — отвечает Бон Хва, защищая Юну Юн. Действительно в таком состоянии Юна нечастно бывает… примерно каждую пятницу.

— Она оказалась неожиданно эффективна. — признает Мэй: — Хотя чего еще ожидать от твоих знакомых. Официально признаю, что ты справился со своим заданием и с сегодняшнего дня являешься членом Студенческого Совета нашей школы.

— А? В смысле…

— Документы будут готовы завтра. Что же до тебя, Су Хи, то я конечно рада, что ситуация урегулирована, однако дальнейшее пребывание тебя в одном классе с Гванхи будет… нежелательным. Это как жонглировать горящими факелами на пороховом складе и в луже масла. Рано или поздно кто-то из них сорвется… ну или ты сорвешься. Так что я поставила вопрос о перевод тебя в другой класс.

— Но… насколько это законно? — спрашивает Су Хи: — Перевод посреди учебного года…

— Ты у нас учишься на год старше чем должна была бы. Сдала тесты в средней школе на отлично и на год раньше, верно? Ну так вот, сейчас я просто исправляю ситуацию. Я перевожу тебя ниже на год. Будешь учиться с первогодками. А вернее — будешь учиться в одном классе с Бон Хва.

— А? — Су Хи бросает взгляд на него: — Но я не хочу причинять неудобства и…

— А давай мы у него сами спросим, а? Скажи-ка нам, Намгун Бон Хва, ты не будешь против чтобы Су Хи училась в твоем классе? — госпожа Мэй откидывается на спинку стула и упирает в него взгляд своих немигающих глаз.

— Нет конечно! — тут же отрицает все он: — Конечно я не буду против! Это же… замечательно!

— Ну вот и отлично, — удовлетворенно кивает Мэй: — вот и прекрасно. Все, убирайтесь отсюда, у меня куча дел и урок вот-вот начнется. Су Хи — идешь вместе с ним, учителя уже предупреждены. Все, кыш отсюда, это кабинет Студсовета, а не место для дружеских посиделок! И, Бон Хва!

— Да, госпожа Мэй?

— Не вздумайте… этим в школе заниматься!

— Что? Да мы никогда… то есть я никогда! И вообще! — тут же краснеет Бон Хва. Она небрежно машет рукой и дверь за ними наконец закрывается.

Мэй Со Юн некоторое время смотрит на закрытую дверь, все еще пребывая в некотором напряжении. Наконец — расслабляется и позволяет себе выдохнуть. Достает из ящика стола небольшое зеркальце и внимательно изучает свое отражение, поворачивая его под разными углами. Догадался ли он, что она очень сильно постаралась сегодня с гримом. Именно с гримом, это уже даже макияжем назвать сложно, сплошной слой тонального крема плюс пудра телесного цвета, превращающая ее лицо в безжизненную маску. И конечно же прическа, которая скрывала ее уши. Потому что даже если закрыть гримом лицо, эти проклятые уши снова начинали пылать огнем, как только она вспоминала тот вечер на квартире у Су Хи!

Со Юн убирает зеркальце в сторону. Она знает, что такое фелляция, она видела это в порно и эта тема не сильно ее интересовала. Как примерная дочь семьи Мэй, она не испытывала каких-то порочных влечений или желаний. И не потому, что так было нужно. Она прекрасно понимала, что если бы ей это было интересно — она бы этим занималась. Но… как-то давно она даже пробовала что-то из этого с Панг Чоном, продувным малым, который помог ей с фальшивым удостоверением личности и со всем этим «познанием ночной жизни города». Не впечатлило. Однако почему-то в тот раз происходящее прямо на ее глазах взволновало ее. Может быть потому, что она знала этих людей? Потому что это не была видеозапись? Потому что она могла протянуть руку и прикоснуться… например к вздыбившейся плоти этого ужасного Мистера Волка? Или к коже Су Хи, покрытой шрамами и ожогами? Или…

Она мотает головой. Нет, нет и нет! Она — не извращенка какая-то! У нее есть моральные принципы! И… весь этот секс ее ни капельки не интересует! Просто эти двое бесстыдников вели себя вот так у нее на глазах, а она была слишком вежливой, чтобы одернуть их. И вообще, она так поступила, потому что не хотела лишний раз травмировать Су Хи! Да, именно, она, Мэй Со Юн, правильно поступила. Разве она могла встать и нарушить волшебство момента грубым комментарием или там вовсе — порицанием? Нанесла бы этой бедной девочке еще одну моральную травму. А этому бесстыжему мистеру Волку все равно, кто ему сосет, он же парень! Скотина такая… убила бы.

Она открывает свой телефон и некоторое время смотрит в него. Она же почти и не смотрела, потому что было стыдно… но успела сделать запись! Если вот так прижимаешь подушку к груди, то легко нажать на кнопку записи, особенно если телефон все еще у тебя в руках. И… она сделал ее случайно. Ну то есть, а вдруг там бы что произошло? А потом ее бы обвинили в чем-нибудь? Так что да, она сделала запись в качестве защиты! И доказательства, что все было добровольно! Этот мистер Волк еще должен ее поблагодарить будет! Вдруг бы эта Су Хи потом в полицию пошла, дескать меня изнасиловал этот Бон Хва и Мэй Со Юн ему помогала? Всякое может быть, вот она и записала это на видео. Вовсе не потому, что ей на это приятно смотреть, нет. Кажется, это называется вуайеризм? Когда любят наблюдать, а не принимать участие? Она не такая!

Она сглатывает комок в горле. А что если она — все-таки извращенка? Что если ей — нравится наблюдать за другими? Или ей нравится наблюдать только за этими двумя? Если ей просто нравится наблюдать за любыми людьми… то это не проблема, у нее есть деньги, нужно просто позвать этого негодяя Панг Чона и заплатить ему и какой-нибудь девчонке, а она будет смотреть. И тогда — это просто всего лишь еще один секрет темной стороны Мэй Со Юн, те вещи, о которых никто не догадывается, когда видит примерную дочь семьи Мэй. У нее уже есть достаточно тайн от общества и семьи — например то, что она переодевается и выходит в город вместе с Пангом, бывает в ночных клубах и прочих местах, куда школьникам вход воспрещён. То, что она играет в казино и ходит смотреть на бои без правил, участвуя в тотализаторах. То, что она пьет и курит, и веселится по ночам… Так что, одним секретом больше, одним меньше — ничего страшного. В конце концов Панг сохраняет ее тайны и помогает ей осуществить ее желания — за деньги, конечно. И еще одна тайна доверенная Пангу — всего лишь еще одни траты. Всего лишь деньги. Никто и не узнает.

Но если ей нравится наблюдать за этой конкретной парой, если все дело в том, что она хочет видеть именно Су Хи и мистера Волка… тогда все очень и очень осложняется. Она не сможет заставить их делать это перед ней еще раз. Или… все-таки сможет?

— Этот миччином! Шибаль, как же он все осложняет одним своим существованием! — шипит она сквозь зубы. По коридорам прокатывается «динь-дон-дон!», извещая о том, что начался урок. К черту, думает она и все-таки запускает видео на своем телефоне. На маленьком экране она видит, как эта Су Хи подходит к мистеру Волку и опускается перед ним на колени.

Мэй сглатывает комок в горле, приближая изображение. Вечером она обязательно позвонит Пангу… нужно же узнать, что же с ней не так…