Скучная Жизнь 3

Глава 26

— И… ты чего в школу опаздываешь? — строго спрашивает у него госпожа Мэй, а он — стоит напротив и смотрит в пол. Пол хороший, качественный, аж блестит. Глаза поднимать совсем не хочется. Права, конечно же права госпожа Мэй Со Юн, нельзя в школу опаздывать, да вот только у него в последнее время такое ощущение, что он сам как Минхо, к которому Лиза очередную восторженную школьницу привела, — словно цирковой медведь на арене должен соответствовать и все тут. На моноцикле, по натянутому под куполом цирка тросу раскатывать туда и сюда, жонглируя зажжёнными факелами и заведенными бензопилами над бочками с порохом, стараясь одновременно улыбаться и выказывать всяческое уважение гербу частной школы имени Генерала, выкрикивая патриотические лозунги к вящей славе своего учебного заведения.

В общем, еще немного — и порвется Бон Хва. Вот просто пополам треснет и все. Посыплются вниз все эти зажженные факела и заведенные бензопилы, цирк загорится к такой-то матери, а он только на руинах будет потом сидеть и вдаль глядеть пустым взглядом. И кивать в такт — вот как сейчас кивает. Мэй Со Юн говорит, что школу нельзя пропускать — он кивает. Говорит, что у его года на носу квалификационный экзамен — он кивает. Говорит, что его оценки плавно покатились в направлении южного конца лошади, следующей на север — он слегка удивляется цветистости сравнения, но кивает. Говорит, что такими темпами он экзамен не сдаст, — он кивает. Говорит, что ему нужно репетитора нанять, но она же знает, что он нищеброд, — он кивает. Говорит, что эта его Су Хи тоже оценками не блещет и что они вдвоем — это просто гнойники на теле коллектива первого года обучения, — он кивает. Говорит, что она приняла решение, что теперь они все вместе будут собираться на квартире у Су Хи «как в прошлый раз» и она лично будет «вас двоих» подтягивать по всем предметам, потому что она — ответственная за обучение. Он снова кивает. А госпожа первый заместитель говорит, что иначе ну никак. И что она — не против всех этих ваших извращений, вернее — конечно же против, однако что поделать, если Бон Хва и Су Хи — такие пропащие. Они не виноваты, что их психика необратима покалечена и во взрослой жизни они смогут делать все, что захотят, но в школе это неприемлемо. Так что она и сама не хочет, но вынуждена будет за ними присматривать, потому как моральный облик студента частной школы имени Генерала Ли Сун Сина — это жупел чистоты и истины, развевающийся над хаосом и тьмой современного общества. Должны же быть хоть какие-то моральные ориентиры в этом мире и она позаботиться об этом. Вот сама лично и позаботится, потому как доверить это никому не сможет.

— Что⁈ — он перестал кивать, понимая, что только что где-то кивнул лишнего. Может даже пару раз. Мэй Со Юн хочет, чтобы они собирались на квартире у Су Хи и обучались под ее присмотром? Да у него при одной мысли об этом мурашки по коже, такие же как у Чон Джа при мысли о дядюшке Ване — с шоколадную конфету каждая. Он понимает, что из-за всей этой кутерьмы немного начал по учебе отставать, но ведь можно в школе заниматься! А дома у Су Хи… ведь там все и произошло! А потом… потом ничего и не было толком. И Су Хи обиделась. Или не обиделась? И вообще, как можно вот так — распоряжаться чужим домом? В конце концов Су Хи их в гости не приглашала… да и вряд ли пригласит после прошлого раза, когда Мэй сама по себе приперлась, а потом и Чон Джа с Юной завалились, развели бардак и шалман. Су Хи девушка стеснительная и добрая, ничего вслух не сказала, но наверняка подумала. Подумала, что этот Бон Хва — его пригласили, а он тут же кучу народа за собой привел. Неудобно как-то. А Юна — еще и пьяная пришла. И хихикала, глядя на них. А Чон Джа комментарии себе позволяла… разные. И как после такого ожидать приглашения в гости?

— Су Хи уже знает и полностью одобряет этот подход. Сегодня вечером и начнем. — ставит точку Мэй Со Юн, удовлетворенно глядя, как выпучиваются его глаза: — А если бы ты не опоздал, то знал бы об этом! Я с самого утра вас двоих вызывала! Она пришла, а тебя в школе нет. Ты что творишь, миччином⁈ Я его в состав Студсовета ввела, своими руками обозначила как своего «помощника по поручениям», а он мне тут вытворять начал! Хочешь авторитет Студсовета подорвать? Знаешь, что будет со школой, если авторитет Студсовета рухнет? Студенческий Совет — это единственное, что стоит между этим миром и анархией! Если никто не будет уважать Студсовет, то все начнут краситься, подрезать юбки, пить пиво из пакетов прямо в школе и окончательно перестанут учиться. Ты этого хочешь⁈ — госпожа Мэй метала громы и молнии, словно Зевс Громовержец с высоты своего Олимпа.

— И в мыслях не было! Это полностью моя вина, пожалуйста накажите меня как следует, госпожа первый заместитель! Не проявляйте ко мне снисхождения! С позором выкиньте из Студсовета! Такой как я не имеет права находится в Студсовете! — тут же находится он. Раньше, до того, как в его голове поселился Старший, он бы обязательно замялся и начал бы судорожно подыскивать слова, краснеть, бледнеть и блеять что-то нечленораздельное. Но сейчас он уже изрядно поднаторел в мысленных диалогах со Старшим. И пусть ему было далеко до своего старшего товарища и партнера по черепной коробке, но уж высказаться он уже не боялся. Есть такая тактика «Встречный Пал» называется. Старший рассказывал, что с лесными пожарами так и борются. Лесной пожар бесполезно тушить, его не потушишь, особенно если верхами идет воющая стена пламени, стремительная и безжалостная. Единственный способ — встречный пал. Самому зажечь лес, предприняв меры чтобы навстречу стене пламени шла другая стена. И тогда пожар съест все перед собой, пламя останется без пищи и умрет. Так и тут — на обвинительную речь следует реагировать с пылом и жаром, обвиняя себя и посыпая голову пеплом.

— Ладно, — смягчается Мэй: — наказывать тебя я не буду. На первый раз прощаю. Но чтобы сегодня в семь вечера был на квартире у Су Хи.

— Ээ… у меня вечером работа. — осторожно начинает он, но госпожа Мэй легонько хлопает ладошкой по столу и он тут же замолкает.

— Думаешь я не знаю про твою работу и что ты там в ночном клубе вытворяешь? — она прищуривает глаза: — Да я ж тебя там в клубе и подобрала. Как паршивую собаку. Обогрела и в Студсовет пристроила. Можно сказать — вынула из логова разврата. Отпросишься на своей работе. Что им там — некому на ринге драться и официанток за жопы хватать? Обойдутся. Нечего тебе в таком месте делать, ты же еще школьник.

— И что же тогда сама госпожа первый заместитель в ночном клубе забыла? — бормочет он себе под нос.

— Чего? Что ты там себе бурчишь? — она складывает руки на груди: — Не слышу.

— Ничего, госпожа первый заместитель. — он смиренно кланяется. Она изучает его подозрительным взглядом.

— Плевать мне на твою работу. — доносит до его сведения первый заместитель главы Мэй Со Юн: — Чтобы вечером был. Семь часов. На квартире у твоей подружки. И… что там между вами? Вы что, поссорились?

— Ээ… нет. Наверное. Точно не могу сказать…

— Помирись. Сходи и помирись с ней, а то атмосфера будет угнетающая. В такой вот атмосфере никакой учебы не получится, понял?

— Понял. Разрешите идти?

— Постой. Что там за у тебя за дела с Ла Рен?

— Да вроде нет никаких, просто она нас всех на свою вечеринку позвала и…

— Крайне не рекомендую. Ла Рен и ее вечеринки… в общем ни разу не было, чтобы без скандала обошлось. Пару раз даже полицию вызывали. Никого не посадили только потому, что все несовершеннолетние, а еще у нас в Совете Опекунов школы — шеф полиции городского округа. Ей-то что, она в любом случае после школы в корпорации своего папы работать будет… наследница и все такое. А вот тебя с таким пятном на репутации могут и в черные списки занести. Черные списки — это не шуточки, тебя потом ни одна уважающая себя компания на работу не возьмет.

— С каким пятном на репутации? Я же ничего не делал!

— Знаю я тебя, — госпожа Мэй еще раз прищурилась: — это ты сейчас ничего не делаешь, мистер Волк. Как надо что-то делать — ты ни черта не делаешь — вот, например, как учиться нужно и школу посещать — так и не делаешь ничего. А как подраться с кем-то или, там, соблазнить — так всегда пожалуйста. А это бросает тень на всех нас. На всех учащихся нашей школы. Твои проблемы становятся нашими проблемами и как член Студсовета ты обязан следить за последствиями своих действий, Намгун Бон Хва!

— Да, я понял, госпожа первый заместитель. — вздыхает он, чувствуя, как к общему количеству предметов, которыми он жонглирует, только что добавился еще один зажжённый факел. Или бензопила. Репутация. Слово при упоминании которого Старший начинал насвистывать, что ему насрать и вообще у него — осталась одна забава — пальцы в рот и веселый свист, прокатилась дурная слава, что похабник он и скандалист. Ах какая смешная потеря, много в жизни смешных потерь… выше голову, малыш, упавший в реку дождя не боится!

— Если ты уже согласился, то придется сходить, конечно. Потому что член Студсовета не может нарушать данное слово. Пусть даже данное такой как эта Ла Рен… Но! — она поднимает палец вверх: — Вести себя прилично. Никаких драк. Никакого… ну… — она отводит глаза в сторону и краснеет. Прямо на глазах краснеет. Сглатывает и сжимает кулаки.

— Никакого… ну… то есть… вот чтобы не было! — выпаливает она: — Чтобы не так… как в прошлый раз! Если… если вы такие извращенцы с Су Хи, что вам обязательно нужно чтобы на вас смотрели… если вам это так нужно…

— Да мы не такие!

— То… лучше пусть это буду я, чем вы испортите кого-то из студентов нашей школы! Я… я выдержу! Но не допущу разврата на территории школы! — она встает во весь рост и ударяет кулаком по полированной поверхности столешницы: — Ясно⁈ Чтобы никаких мне!

— Да я и не собирался!

— Смотри у меня! — Мэй тяжело дышит, ее лицо пошло красными пятнами: — Смотри у меня…

— Да не волнуйтесь вы так, госпожа первый заместитель…

— А ты мне не указывай. Нашелся тут… — она садится на место и закрывает глаза. Некоторое время так сидит — с закрытыми глазами и молча. Бон Хва чувствует, как в кабинете Студсовета наступает неловкая тишина, но решает проявить мудрость и терпение. Как говорил Старший, если ты ничего не понимаешь, то лучше промолчи, малыш, глядишь — сойдешь за умного.

— В общем веди себя там прилично. — наконец говорит Мэй, все так же — не открывая глаз: — И помирись с Су Хи, если поссорились. И чтобы в школе никакого разврата, никаких обжиманий в пустых классах или там раздевалках. Или кладовках со спортивным инвентарем. Имей в виду, везде тут камеры. А ты — член Студсовета. Ясно? Все, ступай отсюда, Волчара, утомил ты меня.

— Как скажете, госпожа первый заместитель. — он кланяется и уже собирается уйти, как она открывает глаза.

— Погоди-ка. А с каких пор ты такой вежливый стал? — спрашивает она: — Раньше грубил и даже сесть рядом норовил. А тут — «госпожа первый заместитель». Никак тебя манерам обучили?

— Эээ… осознал и исправился? — говорит он. Не может же он ей сказать, что раньше с ней Старший всегда общался, а он вот только с духом собрался, чтобы глаза не опускать и не блеять перед ней. Потому что Старший всю ночь бедную Чон Джа терроризировал и какой-то ересью за компьютером занимался, и теперь спит, скотина такая. «Пора бы тебе уже взрослеть, малыш» — так и сказал. И еще добавил, чтобы не будил его если «ситуация совсем жаренным не запахнет». А у него, у Бон Хва, тоже гордость есть. И если можно Старшего не будить, то он и не будет. Это раньше он от одного вида госпожи Мэй начинал дрожь в коленках чувствовать. А сейчас… да после всего что было…

Про себя Бон Хва признавал эффективность педагогической стратегии «тяжело в учении, легко в бою» или же «Хочешь научить парня справляться с волком? Натрави на него медведя». Однако он порой задавался вопросом, многие ли ученики Старшего выживали после его науки? Каков вообще рейтинг выживания его последователей? Возможно ли это в принципе, или как любил шутить Старший «процесс обучения будет продолжаться пока ты не умрешь»?

— Осознал и исправился, говоришь? — она смотрит на него подозрительным взглядом: — Ой, не звезди мне тут, Оками-кун.

— Я честен как родниковая вода. И прозрачен.

— Все-таки хорошо на тебя эта Су Хи действует. Даже идиомы выучил. — качает головой Мэй: — Держись ее, слышишь? Не дай уйти. Она — сокровище, а ты — мужлан и кобель. Все, вали из моего кабинета, у меня от тебя голова болит.

Он кивает и выходит из кабинета Студсовета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Идет по коридору, чувствуя как зажжённые факелы и заведенные бензопилы парят над его головой, а он ловит их за скользкие рукоятки, одну за одной и снова посылает в полет, снова и снова… а толпа внизу, в амфитеатре — свистит и хлопает в ладоши, ожидая, когда он наконец потеряет равновесие и упадет вниз с головокружительной высоты, а вслед за ним — рухнет все.

— Тебе-то хорошо, Старший… — бормочет он себе под нос: — всю ночь сестренку Чон Джа валял и в игры играл по сети… Думаешь я не видел логи на компьютере… работал он, как же. Нечестно так.

— Жизнь вообще несправедливая штука, малыш. А теперь заткнись и дай мне поспать.

— Так ты не спал!

— Пытался. Ты же в постоянном стрессе, малыш, в тебе трудно спать. Хм… видимо пришло время для очередного урока Великого Гуру и Учителя Меня.

— А?

— Я научу тебя расслабляться. Нельзя все время сжимать кулаки, зубы и ягодицы, малыш. Рано или поздно тебя порвет… и чем дольше ты держишься, тем хуже это будет. Пар нужно спускать контролируемо, через клапан свистка, а не путем взрыва котла и разбрасывания частей кочегара по живописным окрестностям. Мне тут Сонг писала — можем с девчонками в пятницу встретиться… что скажешь?

— У меня девушка есть! И… они же мне в матери годятся!

— Во-первых, нет у тебя никакой девушки. Действительно, права Мэй — ты бы поговорил с Су Хи, расставил приоритеты. Только вот признаваться не стоит. Лучше будет если на газ сразу давить не будешь. Любовные сети — это тебе не соревнование по погрузке угля, тут от усилий и силы воли ничего не зависит. А во-вторых, да они всего на десять лет тебя старше! Сонг в прошлом году университет закончила, а ее подруга — на год ее старше. Ладно… не заставляю. Но пар тебе спустить нужно. Ты скоро от напряжения треснешь. Рекомендую либо подраться так хорошо, либо потрахаться. Ну или — помедитировать.

— Так у вас с Чон Джа каждую ночь почти…

— Это же у нас с ней, а не у тебя. Тело у нас общее, а вот психика раздельная. Так что это именно тебе нужно подраться или потрахаться. Хм… имей в виду, Чон Джа тебя только как младшего братика расценивает, так что никакого секса с ней тебе не светит.

— Да я и не хотел! Она для меня тоже как сестра!

— Странные вы. Я уже Чон Джа говорил, что это все искусственные конструкции… но ваше дело. Ладно, для начала — давай я научу тебя медитировать. Сегодня вечером и приступим. Раз уж придется с работы отпроситься ради учебы с Мэй и Су Хи. В любом случае нужно будет сразу после школы в клуб мадам Вонг зайти — предупредить Луизу что не выйдем сегодня, да и с Ваном поговорить.

— Кстати, а куда ты собрался в пятницу? У нас же вечеринка. К Ла Рен пойдем.

— Так и иди, кто же тебя держит. — Бон Хва чувствует, что Старший пожимает плечами внутри его головы: — Вы ж все малолетки и семикапельные. Еще полночь не настанет, а вы все уже в хлам будете. Ты вырубишься к часу, максимум к двум. А для меня и эффективных менеджеров среднего звена в два часа ночь только начинается, понял? The night begins to shine…

— Пожалуйста не пой у меня в голове.

— When I look at you — I see the story in your eyes!

— Старший!

— When we’re dancing — The night begins to shine! Night begins to shiiiiiiine! Ночь только начинается, малыш! Жизнь прекрасна, выше голову! У тебя есть девушка, есть друзья, а завтра ты с криминальным королем твоей школы пойдешь громить бордели, разве это не прекрасно? Тебе даже могут голову проломить! Дорога приключений, малыш! Красивые девушки, злобные враги, адреналин, тестостерон, вызов! Разве не прекрасно?

— Ты — больной.

— Не ври себе малыш. Я же чувствую, как у тебя внутри все желает этого удовольствия — пройти по грани. Проверить себя. Ты наконец начинаешь разрывать свой кокон, разбивать скорлупу… ты будешь непобедим в бою! Я верю в тебя… When I look at you — I see the story in your eyes!

— Старший!

— Подпевай, малыш! Жизнь прекрасна и удивительна. И это — твоя жизнь. Не похожая ни на чью другую. Тебе определенно будет о чем вспомнить в старости.

— Если я доживу до старости.

— Если ты доживешь, угу. Но поверь мне, смысл тут не в том чтобы жить дольше, а в том — чтобы жить интересней. Ты не захватишь с собой на тот свет денег. Не положишь в гроб автомобилей или недвижимость. Все, что мы берем с собой — это воспоминания и опыт. Уж поверь мне, я уже умирал. Так что — night begins to shine ! Night begins to shine !

— У меня в голове сумасшедший старикан… этой песне лет сто уже!

— Night begins to shine!