Скуф. Маг на отдыхе 4

Глава 13

— Дядь Тим, а вы куда⁈ — первой неладное заметила Ромашка.

И только она одна из всех называла молодого хакера «дядей», из-за чего постоянно вгоняла его в краску. Вот только не сегодня. Сегодня Тамерлан был слишком подавлен для того, чтобы смущаться.

Однако выплёскивать свой негатив на девок всё равно не стал. Поступки, поступки, поступки. Достойные поступки и поступки недостойные, сегодня он буквально зациклился на этой теме; это буквально был лейтмотив дня.

— Да вот, — ответил он и попытался улыбнуться. — Уезжаю.

— С Ириной поругались? — а это уже к гаражу подоспела Дольче.

— Ой… а вы… а вы что, всё знаете?

— Так все уже вокруг всё знают, — хохотнула Чертанова. — Кроме Василия Ивановича. Ну так что?

Постепенно все девчонки собрались вокруг Тамерлана и из группы «Альта» трансформировались в группу поддержки.

— Да, — не стал скрывать хакер. — Немного поругались.

— А из-за чего? Из-за этих сраных сингапурцев?

— Вроде бы да, — уклончиво ответил Тамерлан. — А вроде бы и нет. Там всё сложно, девочки, да и накосячил я неслабо…

— Дядь Тим, — серьёзно сказала Ромашкина, глядя хакеру прямо в глаза, и даже руку ему на плечо положила. — Нам они тоже не нравятся. Ты знай, что если что…

— … если что, мы за тебя! — закончила за подругу Дольче. — И поможем, только попроси! Серьёзно! Давай подумаем, как разрулить? Мы тебе сейчас такую извинительную романтику устроим, что Ирина Ивановна от счастья обосс… развизжится!

— Комната из цветов, — нахмурившись, начала соображать Стеклова. — Или лучше лодка! На озере! Цветы я обеспечу.

— Голова! — потрепала Дольче по волосам Танюху. — Мы какой-нибудь повод придумаем, приведём её к пирсу Василия Ивановича, а там ты! Красивый такой, загадочный и в лодке из цветов! Я для атмосферы огонёчки по берегу зажгу, Её Сиятельство вам гормональный фон как-нибудь незаметно подкрутит, Ромашку посадим выть на луну, а Смертина… Смертина…

— Да? — некромантка похлопала глазами. — Может, я лучше ничего делать не буду?

Дар некромантки не слишком вязался с придуманной романтической атмосферой.

— А Смертина будет гондольером! — выкрутилась Чертанова. — Гондольеркой? Гондолихой?

— Спасибо, девочки, — искренне улыбнулся Тамерлан. — Мне безумно приятно, и я очень это ценю, но-о-о… Ирина Ивановна недвусмысленно дала мне понять, что хочет, чтобы я убрался отсюда в Москву. А оно и к лучшему, наверное. Пускай чуток остынет, хотя бы до завтра, а вот потом я с удовольствием попрошу вас о помощи. Уверен, что никто не сможет организовать «романтик» лучше вас…

С тем хакер убедился, что такси уже в двух минутах езды, и не без труда покатил чемодан по газону в сторону выхода.

— Н-да, — нахмурившись, сказала Дольче ему вслед. — Вы только про наше предложение не забудьте…

— Ой, — сказала Фонвизина, поднимая глаза от своего смартфона, — кажется, я догадываюсь, почему он расстроился.

— Не понимаю, — такое чувство, что Ирка не работала, а читала мантру. — Не понимаю, блин, вообще не понимаю…

С её слов охранные артефакты разрядились под ноль. Все. Разом. Некоторые из них были связаны друг с другом энергетической сетью, некоторые стояли особняком и работали сами по себе, а некоторые вообще были в качестве аварийного резерва и включались только после того, как просядет всё остальное.

— Как так-то? — сеструха всё крутила и крутила в руках расписанную под гжель сахарницу.

Да…

Само собой, охранные артефакты — это не здоровенный мерцающий и левитирующий кристалл на подставке с надписью «ОХРАННЫЙ АРТЕФАКТ». Особенно для частного дома, Ирина наделяла волшебными свойствами самые простые и бытовые вещи.

Сахарница, люстра, оконная рама, магнитик на холодильнике и даже кусок ПВХ-трубы где-то глубоко-глубоко под домом, на тот экзотичный случай, если вражина попытается атаковать через канализацию.

Как?

Да чёрт его знает, но Ирка сказала, что прецеденты были. Лично моей фантазии хватило лишь на ядовитый дротик, запущенный по трубам толковым магом воды. Но и то! Это ведь надо улучить момент, когда жертва… м-м-м… так сказать, сама подставится под выстрел.

— А наверху смотрела? — спросил я у Иры.

— Смотрела, — кивнула сестра. — Там всё то же самое.

А вот это вообще плохо.

Как бы объяснить? Хм-м-м… Тут, внизу, всё-таки бытовая охранная система. Лучшая, которую только можно найти, но всё-таки. Материалы, из которых свёрстаны эти артефакты, ограничивают их силу. Так что их уровень чуть менее, чем полностью, зависит от уровня мага-артефактора.

Ну невозможно из сахарницы сделать реликвию мирового масштаба, из кирпича — стратегические оружие, а кусочек керамзита напитать маной так же, как кусочек любого, даже самого мусорного металла.

Пример!

Для сравнения возьмём визитную карточку молодого княжича Несвицкого и «Алое Спасение» Фонвизиной, которое вообще хрен знает из чего сделано, но явно из чего-то очень редкого и ценного. Так вот. Если поменять местами свойства двух этих артефактов, то мы получим одноразовую лечилку и бомбу, способную стереть с лица земли небольшой городок. А может, и большой.

Но к чему это я?

К тому, что на чердаке у меня стояли совсем другие артефакты. Несколько здоровенных стальных коробов с начинкой из драгоценных камней, металлов и прочих ресурсов, добытых с монстров, а стало быть, априори хорошо проводящих магию.

И стоили эти короба столько, что чугунный мост можно построить, как в сказке, от дворца и до крыльца. Такую же систему Ира устанавливала в золотохранилище центробанка и как-то раз каталась в Якутск, на алмазные копи.

И вот эта чудо-система, со слов сестры, разрядилась при нападении.

Разрядилась в ноль, хотя вся её конструкция начисто предполагала отсутствие такой возможности совсем.

Несколько камер, на всякий случай установленных по периметру, ничего не записали, просто вырубились и всё. Мистика, да и только.

— Слушай… ну-у-у… может быть, аномалия какая-то? — с надеждой спросила Ирина. — Тут неподалёку демонические врата недавно открывались, насколько я помню. И кто знает? Может, это так подействовало?

— Хм-м-м… Вряд ли, — ответил я, потому что вспомнил: — Госпожу Суматоху вырубило уже после открытия адских врат. Значит, тогда сигналка в порядке была.

— Тогда не знаю. Ну вот честно, Вась, не знаю. Первый раз такое вижу.

— Ладно… починить сможешь?

— Не сразу, — честно призналась сестра. — Времени понадобится прилично, да ещё и в город надо будет метнуться кое за чем.

Настроение у неё было далеко не лучшее. Что теперь делать непонятно. Либо оперативно искать причины сбоя, либо признаваться, что есть возможность сломать лучшую в Империи систему безопасности.

Ведь не сама же она сломалась, верно? В такое совпадение поверить очень хочется, но никак не получается.

И, кроме дома Скуфидонских, вот так же, оказывается, можно проникнуть и в другие очень защищенные места. А владельцев этих мест, если уж по серьёзному, оповестить о такой вероятности нужно. Что влечёт за собой многочисленные разбирательства, а, возможно, даже неустойки.

Так что сестре теперь предстоит много работы.

А у меня голове не укладывается другое: ко мне в дом непонятно зачем врывается непонятно кто, пугает Кузьмича и уходит не солоно хлебавши.

Чтобы… что?

Чтобы занавески мне испортить? Неужели они кому-то показались настолько безвкусными? Другого объяснения у меня нет, потому как ну ничего ведь не пропало. Совсем ничего. Альтушки на всякий случай уже проверили свой дом и доложили, что у них наши гости вообще не побывали. Может, кактус их отпугнул? Сигналка не отпугнула, а кактус отпугнул?

Может, его в золотохранилище поставить в качестве дублирующего звена? Хранить золотой запас природными методами?

Ай, как же всё запутано…

— Давайте уже спать, — предложил я. — Утром будем разбираться.

Напоследок, перед тем как провалиться в сладостное забвение, я открыл в телефоне заметки и составил чек-лист:

— Кто?

— Как?

— Зачем?

— Для чего?

Возможно, список вопросов был неполный и порядок неправильный, но на сегодня я, увы, всё. Закончился. Отрубился, стоило лишь прикрыть глаза.

В то время как Тамерлан, едва проснувшись в московской квартире, почувствовал второе дыхание, собрал мысли в кучу и решил зубами выгрызать своё счастье, хакер внезапно ощутил себя и львом, и тигром одновременно, для других утро было тяжёлым.

У Чао и без того, в виду некоторых физиологических особенностей, были узкие глазоньки. Ну а теперь, с похмелья, они вообще превратились в щёлки. И потому, первым делом заглянув в аккаунт группы, он не рассмотрел количество просмотров под клипом.

Зато потом как рассмотрел…

— У-у-у-У-уУ! — а в соседнем номере уже вовсю шло празднование. — Мы знамениты!

«KIMCHI BOYZ» кричали, визжали, прыгали по кроватям и дрались подушками. За ночь клип ребят завирусился, а припев растащили блогеры. Зомбирующий, прилипающий, как тёплый гудрон на шерстяную кофту, он буквально впивался в мозг. Так что в сегодняшнем тренде не было ни одного короткого видео, в которое бы не воткнули припев из новой нетленки ребят.

Всё произошло слишком быстро.

Причём, вопреки привычке Чао, обошлось без денег и проплаченных отзывов. Сегодня группе Чао улыбнулась Её Величество… нет, не Удача.

Органика Сети.

На его памяти такое случалось лишь с серьёзными инфоповодами, которые так или иначе касались каждого живущего на планете. Как анонс какого-нибудь изобретения, например, объявление войны или заключения мира между странами. Смешно, страшно, грустно, весело, правильно, неправильно, да похер… на всё то, что резонировало в такт человечеству, человечество тут же отвечало мемами. Целой волной мемов! И вот, хочешь ты того или не хочешь, свежая новость настигала тебя в самых неожиданных местах, будь то паблик о кулинарии, подкаст о рыбалке или детская передача с ростовыми куклами.

И вот спустя столько лет Чао сам стал меметичен.

Круто?

О, да!

Но ещё очень страшно. Страшно, что пятнадцать минут славы вот-вот закончатся, кто-то придёт и всё отберёт, потому что, нечего, хватит. А значит, нужно продолжать! Срочно продолжать!

Пускай и проспиртованный в соджу, но мозг Чао заработал совсем по-другому и сделал совсем другие выводы.

Скуфидонская не обуза. Скуфидонская — это его билет на пьедестал. Следующий клип, который выйдет без неё, обязательно стрельнет. Но стрельнет он лишь потому, что всем будет интересно, а куда, собственно говоря, делась эта белобрысая гайдзинка? Пойдут размышления, пересуды, споры и новая волна мемов.

Пятнадцать минут славы развернутся в полчаса.

Но с третьего клипа, увы и ах, пойдёт стремительное затухание интереса к «KIMCHI BOYZ».

Чао хоть и был в какой-то мере инфантилен, это вообще свойственно людям, которые разделяют творчество и бизнес, но слишком хотел преуспеть. А если хочешь преуспеть: разбирайся, вникай, понимай.

Вот он и понял уже давным-давно, что конкретно сейчас, в эру цифрового шума, всем абсолютно плевать на его музыку и его талант. Слушатель не только слушатель, но и зритель. Ему нужна история. Ему нужна упаковка.

А Чао теперь, в свою очередь, нужна Ирина Скуфидонская.

— Пожалуйста, Лунтоу, — юный кей-попер упал перед Сю на колени.

— Это неразумно. Ты подвергаешь риску всю операцию.

— Наоборот! Наоборот, Лунтоу! — молодой певец старался изо всех сил. — Ну разве станет Скуфидонский подозревать кого-то из нас в том случае, если его родная сестра уедет с одним из нас в Сингапур⁈ Сама, по доброй воле! Будет созваниваться с ним каждый день, открытки слать, приветы передавать, да и вообще светиться в медийном пространстве!

— Хм-м-м…

Когда Чао было что-то действительно нужно, он умел становиться убедительным.

— И ещё, Лунтоу! С её помощью мы можем выйти на мировой уровень! Мы сможем оказывать влияние в любой стране на ваш выбор и дотянуться до любого из правителей! Вы же понимаете, что совсем скоро мы можем организовать концерт в Кремле и пригласить в ложу Его Величество⁈

Довод был хорош. Что первый, что второй.

К тому же.

Судя по вчерашнему разговору с Гордеем, Василий Иванович уже подозревает сингапурцев и будет продолжать копать. А лопаты у Скуфидонского, как выяснил вчера один из клановцев, весьма острые.

— По доброй воле, — поднажала на слова Сю. — Если только по доброй воле.

— Спасибо, Лунтоу!

— Крок-мадам!

— Да, блин! Да какого хрена так рано⁈ Видел я в гробу и крока, и мадаму, и всех их вместе взятых! Ну, честное слово, ну как так можно-то⁈ За что мне это, скажи на милость⁈ Почему⁈ Где я в жизни ошибся⁈ Почему это происходит именно со мной⁈

— Крок-мадам, — спокойно повторила официантка, положила чек на раздачу и вышла в зал.

— С-с-с-сука, — прошипел Алёшин. — Ненавижу, — и двинулся к холодильнику.

На часах было девять с одной минутой. Заведение вот только открылось, и сейчас, по идее, было любимое время для лысого повара. Единственные полчаса в сутки, во время которых он мог хотя бы сымитировать нормальную жизнь и ненадолго обмануть самого себя. Тем, что счастлив. Тем, что живёт, а не выживает. И тем, что впереди есть хоть какая-то надежда.

Во-первых, эти полчаса Александр Борисович Алёшин проводил сидя. И это уже само по себе из ряда вон, остеохондроз, протрузии и мужской варикоз, разом вылезшие ещё до тридцати, не дадут соврать.

Во-вторых, в эти полчаса Александр Борисович Алёшин пил свой утренний кофе, и накидывал чек-лист дел на грядущую смену. И не столь ему нравился кофе, сколь осознание того, что эту чашку он заварил себе не сам.

Эта мутная бурдинушка — единственное, что кто-то сделает для него за весь день. Во всё оставшееся время именно он будет делать что-то для всех остальных.

И вот!

Нежданный ранний гость отобрал у Сан Борисыча эту его единственную радость жизни.

— С-с-с-сука, — вновь прошипел повар и пошёл готовить. — Сраный крок-мадам.

Для изготовления сэндвича, который по меню завтраков стоил чуть менее двухсот рублей, Сан Борисычу было необходимо испачкать примерно половину кухонной посуды. А заодно выполнить столько же телодвижений, сколько нужно для того, чтобы полноценно накормить столик из четырёх людей.

Но сыну владельца кафе, этому великовозрастному дебилу, отдыхавшему в отличие от лысого повара в Париже, блюдо очень нравилось, и потому, несмотря на мольбы Алёшина, крок-мадам оставался в меню. Придавал заведению аристократичности.

— С-с-с-сука, — шептал Алёшин, обжаривая куриную грудку.

— Ненавижу, — рычал он, заваривая в водовороте кипятка пашот.

— Дьявол! — зло рявкнул он, поставил готовый сэндвич на раздачу и долбанул ладонью по звонку для официантов. — Да лучше бы я в Ад провалился!

Никогда в жизни желания Александра Борисовича Алёшина, которые он смел озвучить вслух, не сбывались. До сего дня…

— Алееешшшшин? — услышал он мурлыкающий голос.

Прекрасно понимая, что в его фамилии не было ни одного звука, на котором можно мурлыкнуть, Александр Борисович совершенно точно различил в вопросе подобные нотки.

Голос вибрировал, отдаваясь где-то в глубинах поварского организма. И хотя на абсолютно пустой к этому часу кухне никаких голосов звучать не могло, Алешин не испытывал паники.

Скорее любопытство и какое-то приятное внутреннее волнение.

— Кто тут? — спросил он.

— Алееееешшшииин, — повторил голос, уже не спрашивая, а утверждая.

А после этого на кухне повалил красный дым!