Скуф. Маг на отдыхе 4

Глава 3

В который раз меня поражает сила нашего российского гостеприимства. Если уж мы принимаем гостя, то всей душой, и никакие формальности не могут встать на пути у этой невероятной стихии.

Вот и сейчас, например…

Во-первых, для сингапурцев организовали пьянку в кабинете мэра. Со всеми прилегающими помещениями, само собой, но эпицентр находился именно там.

Во-вторых, кабинет зама мы со старшими сингапурцами тоже заняли. Использовали его в качестве сигарной комнаты. Причём сам зам без всякой обиды или других задних мыслей веселился сейчас в зале совещаний, дабы не мешать вести деловые переговоры.

Итого, в комнате нас было четверо.

Я, Гордей Гордеевич, его тесть Шан Чэнь и шурин Чао Чэнь. Имена, насколько я понял, настолько простые и обыденные, что можно сравнить их с нашими Иваном Ивановым или Петром Петровым. А учитывая численность азиатов, полных тёзок у обоих в мире было не счесть.

Итак…

Шан — маленький морщинистый старик с дли-и-и-и-инными такими белыми усами. От стереотипа про старого мудрого китайца его спасало лишь то, что одет он был не в кимоно и рисовую шляпу, а в очень даже дорогой костюм с алмазными запонками.

Ну и сигару ещё курил вместо бамбука.

Толстую, к слову, будто палка ливерной колбасы. У меня, признаться, на это кубинское чудо еле-еле рот распахнулся. Отказываться совсем было невежливо, а потому я не столько курил, сколько просто дымил и изредка её покусывал.

Чао — сын Шана и младший братишка Сю, жены Верзилина, тоже тот ещё кадр. На голове модный мелированный «горшок» с пробором. Лицо смазливое-смазливое. Сам худенький и… я бы даже сказал, хрупкий.

Воображение само дорисовывало ему маленький микрофон, торчащий из-за уха. Ну и толпу малолетних сыкух, которые визжат от восторга и швыряют в него лифаны нулевого размера.

И вот что самое удивительно!

Я угадал!

Чао Чэнь реально был кей-поп звездой локального масштаба и у себя в Сингапуре на деньги отца продвигал свою мальчуковую группу.

Хорошую или плохую, не мне судить. Не моя это музыка. Так что единственное, что я знаю о жанре корейской поп-музыки, почерпнул благодаря металл-каверам на самые популярные песни жанра.

И на этом… всё. От разговора, который не могу поддержать, я постарался уйти сразу же. Сказал лишь, что парняга — молодец.

— Песни, — сказал ещё вдогонку, — могут останавливать бомбу. А тишина — это смерть.

Старый сингапурец задумчиво покивал моей позаимствованной мудрости.

Ну и погнали дальше…

Разговор у нас до поры до времени шёл бодро. При помощи Гордея, я довольно подробно узнал про семью Чэнь. Самым интересным для меня было понять, откуда столько бабла, и ответ меня очень даже устроил.

Простой, спокойный и прозаичный.

Нефть.

Не сама нефть, точнее, а бизнес около неё. Производство барж, плавучих установок, самоподъёмных буровых установок и всякого такого прочего. По ходу рассказа много интересного для себя вынес. Что Сингапур, например, является главным нефтяным хабом Азии и что запасы там хранятся о-го-го какие.

Внезапно, хранятся они под водой, это для меня тоже было новостью. Рыть и содержать подземные хранилища, как оказалось, дело накладное. Да и Сингапур не сказать, чтобы очень большой остров. Так что семья Чэнь в далёком прошлом придумала и ввела в оборот подводные хранилища. На том и разбогатела, собственно говоря.

На кой-припёрлись в Россию?

Тоже всё просто: яйца, корзины и настырный зять.

— Настырный зять — это я, — хохотнул Верзилин. — Ты не думай, Шан ко мне со всей душой, просто шутит так.

— Да понял я, понял. Слушай, Гордей. А вот тебе ещё вопрос: почему именно Сакраменто?

— А почему бы, собственно говоря, и нет? — Верзилин ответил без помощи тестя. — Подхватить и без того развивающийся город, довести его до уровня миллионника и иметь в этом миллионнике подвязки с властями и серьёзное влияние… ну… в хорошем смысле, — оправдался он. — Без злого зла, чисто бизнес. Все предприятия твои, все рабочие места твои, ясен хрен, что при всём при этом к тебе будут прислушиваться.

Довод мне показался вполне убедительным.

К тому же, «настырный зять» настаивал именно на Подмосковье. Дескать, до Столицы рукой подать, и при этом живая природа вокруг. Ну… это, по сути, прямо дословно мои же мысли. Я тем же самым руководствовался, когда в Удалёнку заселялся.

И если уж Столпу Империи здесь хорошо живётся, то почему вдруг Верзилин должен нос воротить?

Тем более, что вложения планировались не шумные и не дымные, а вполне себе органично развивающие местность.

Короче говоря, разговор складывался прекрасно. До того самого момента, как сингапурцы начали лезть не в своё дело. Плавно, почти незаметно, Чэнь старший начал играть со мной в угадайку.

Объясню: прямо в лоб меня не спрашивали, что я за человек такой интересный, но вопросы задавали… м-м-м… такие, которыми можно исключить неправильные варианты и догадаться до чего-то правильного.

— Военный пенсионер, — в конце концов, закруглил я этот опрос. — Живу и жизни радуюсь. На рыбалку вот хожу. Величество платит за старые заслуги, так ещё и с сестрой кое-какое предприятие имеется. Что за предприятие, сказать не могу, уж извиняйте, — развёл руками. — Секреты рода.

Всё вроде бы?

Всё вроде бы.

Вернулись к хиханькам, хаханькам и обычному человеческому трёпу. Чао Чэнь откланялся и свалил к остальным. Попрощался со мной по-русски, почти без акцента, что мне не очень-то понравилось.

Всё-таки о знании языка, пусть даже и базовом, надо предупреждать.

И ещё. Последнее, что меня напрягло, так это татуировка старшего Чэня. Сороконожка или что-то подобное. Здоровенная такая жирная тварь, что вылезала из рукава и спускалась своими жвалами прямо на запястье.

Как только я обратил на неё внимание и взглянул прямо — чего таиться-то? — татуха взяла, да и уползла под рукав… Семеня ножками.

Спрашивать не стал, но запомнил…

Я такое раньше только у шаманки видел. И надо бы её расспросить что это значит. То, что семья у них одарённая, понятно. Фонит от них, хоть и артефактами обвешались. Это для бизнеса хоть нашего, хоть заграничного естественно вполне.

Но-о-о-о… усатый дед, по ходу, реально силён. И не такие они — милые пушистые зайки, какими хотят казаться.

Наконец-то докурив бесконечную сигару, мы тоже вернулись к всеобщему веселью, которое к этому моменту уже затухало и шло словно по инерции. А с любой пьянки главное — уйти вовремя.

Потому я сгрёб всех своих в кучу, поблагодарил сингапурцев за радушие и собрался на выход. И так шесть с лихвой часов с ними протусовались, пора бы и честь знать.

Ирка сегодня вообще не пила и села за руль, а я рядом.

Трезвый, но губы всё-таки промочивший.

Мужики тоже меру знали. Амбре от нас в салоне стояло внушительное, да помогут нам открытые окна, но в остальном все были в адеквате. Женька Данилов, правда, икал как бешеный. Пытался отпиться минералкой и поминал Федота с Яковом.

— УААА-АААА! — вдруг ни с того ни с сего заорал Макар Матвеевич.

Испугал типа…

Ирка чуть в кювет не съехала, а Данилов принялся икать с удвоенной скоростью и утроенной ярью. От души прямо. Пылко, с чувством.

— Да задержи ты уже дыхание! — следующим своим действием дед принялся Женьку душить. Пришлось разнимать.

Ехали мы, значит, ехали. Крутил я у себя в голове всякие мысли, крутил и решил-таки в себе не держать.

Спросил у своих, не показалось ли им что-то странным или подозрительным.

— Да брось, Вась, — тут же вступилась за сингапурцев Ирина. — Конечно, они сильные одарённые и, конечно же, боевые маги. Думаешь, нефтяники тебе просто так, возьмут, и всю свою подноготную вывернут? Мало ли как у них внутрянка строится? Вряд ли добро, мирно, задушевно.

— Думаешь, всё нормально?

— Думаю, да, — пожала плечами сеструха. — Кто знает, что там у них на самом деле? Может, война? Может, времена трудные? Может… да не знаю. Что-нибудь! Где большие деньги, там всегда неспокойно. Сам ведь знаешь.

— Знаю, — кивнул я.

Что ж…

Пускай Иринка и молодая ещё совсем, но я ей доверяю. Новое поколение — оно же такое. Развить критическое мышление, зная, что такое критическое мышление и как оно работает куда проще, нежели тыркаться наугад, как мы.

Да и вообще… это я с альтушками такой стал — тревожный и мнительный. Везде и отовсюду подвоха жду. Уже забыл, когда новые знакомые не пытались кого-то из нас убить, вот и привык к плохому.

Ладно.

Всё нормально.

Договор и база отдыха от меня никуда не убежит, а мне сейчас нужно сосредоточиться на прокачке девок. И так два дня простоя.

— Что-то не так? — наконец, не вытерпел Тамерлан.

Вернувшись со встречи, Ирина Ивановна откровенно обделяла хакера своим вниманием, хотя он точно был уверен в том, что нигде не накосячил… вроде бы. Или нет? Или да? Да нет! Точно нет!

Скуфидонская была не из той породы женщин, что втихаря кидают обидки и предлагают своему суженному угадать за что.

Без подсказок.

Без намёков.

Без жалости и компромиссов.

Так что тут, должно быть, что-то другое. Ира уже целый час лежала в гамаке, счастливо улыбаясь и на скорость тыкая пальчиками по экрану смартфона. И явно что тыкала осмысленно, про тапанье хомяка и речи быть не могло. Последний раз она вела себя подобным образом… да никогда. За всё время знакомства такого поведения Тамерлан за ней не наблюдал.

— С кем переписываешься?

— Познакомилась на встрече с одним молодым человеком, — без задней мысли ответила Скуфидонская.

— Ир… ты гонишь, что ли? Это шутка такая?

— Что? — девушка отлипла от телефона, непонимающим взглядом уставилась на Тамерлана, а потом рассмеялась. — Ты ревнуешь, что ли?

— Я? Да нет, просто… «Познакомилась с молодым человеком»… Так себе формулировочка.

— Да бро-о-о-ось! — Скуфидонская оглянулась посмотреть, не оглянулся ли кто посмотреть, не оглянулась ли она, и когда поняла, что на горизонте чисто потянула руки к Тамерлану. — Иди сюда, глупый!

Хакер получил долгожданные объятия и шутливый поцелуй в нос, после чего Ира опять отстранилась и опять залипла в телефон.

— Короче, — сказала она, яростно набивая текст. — Парнишка этот в кей-поп группе поёт…

— Ох…

У Тамерлана от одного слова про кей-поп подкатила тошнота. Не по каким-то личным убеждениям, а из-за того, что Скуфидонская пронесла сквозь подростковый возраст любовь к этому жанру. Кей-поп в их жизни звучал повсеместно. Дома, в машине, на работе… да, блин, везде!

— Ну и вот, — продолжила она. — Предложил мне попробовать с ними спеть. В коллаборации, дуэтом проще говоря. У азиатов ведь сам знаешь какое отношение к девушкам с европейской внешностью, так что вполне может залете-е-е-еть…

И снова тык-тык-тык-тык.

— Ир? — вздохнул Тамерлан. — Ты серьёзно?

— Серьёзно. А чего нет-то? Жизнь короткая, не попробую, потом жалеть буду. Получится и получится, а если не получится, то и чёрт с ним.

— Ир…

— Да чего Ир-то? — тут Скуфидонская убрала телефон в карман, подняла брови и скрестила руки на груди. — Поддержал бы лучше мои начинания.

— Да я тебя поддерживаю, но… как-то это… блин… несерьёзно, что ли? — в эмоции Тамерлан подбирал слова, чтобы побольнее уколоть неведомого сингапурского кейпопера, — инфантильно это!

— Инфантильно⁈ — воскликнула Скуфидонская. — Значит, мои хотелки — это инфантилизм, а твои — поступки взрослого, уверенного в себе мужчины? Напомнить, кто купил за десять тысяч картинку в этой сраной задротской игре?

— Не картинку, а скин для персонажа, — недовольно буркнул Тамерлан, но тут же принял своё поражение. — Ладно, извини, — сказал он. — Был не прав. Если душа лежит, то делай.

— Ну вот и сделаю.

С тем Скуфидонская достала телефон обратно и возобновила переписку с Чао. Тамерлан постоял рядом. Тамерлан посмотрел. Тамерлан не удержался:

— А что за парнишка-то хоть? — спросил он, искренне стараясь чтобы это не прозвучало враждебно.

— Чао Чэнь. Из Сингапура.

— М-м-м… а работает кем? Я имею в виду помимо песен.

— Хех! — хохотнула Скуфидонская. — Сыном нефтяника он работает.

«Сука!» — воскликнул про себя хакер.

— Симпатичный?

— Тима, блин! У тебя дел нет никаких⁈

— Нет, — Тамерлан поводил руками вокруг. — Ты меня в деревню увезла, какие у меня тут могут быть дела? Крапиву палкой колотить? Или какой тут у местных досуг?

— А знаешь, чт⁈ — Скуфидонская вылезла из гамака. — Хотел познакомиться с семьёй, вот и знакомься! Пригласи Васю на рыбалку или ещё куда погулять. Он сегодня вечером свободен, насколько я знаю.

Одна лишь мысль о том, что он подходит к Скуфидонскому-старшему, называет его «Вась» и приглашает «погулять», заставила сердце Тамерлана схлопнуться в сингулярность. Да, он реально хотел побеседовать с братом своей любимой по душам. И да, он и раньше побаивался этого самого брата, но готов был с этой робостью бороться.

Но вот теперь, здесь и сейчас, вся его решимость куда-то улетучилась. И в целом, он не возражал оставить всё как есть.

— Ладно, — сказал Тамерлан. — Пойду поиграю в свою сраную задротскую игру, — и ушёл в сторону гаража.

— Чао Чэнь, — пробубнил он себе под нос. — Сын нефтяника. Вот ведь… падла какая…

— СТОЯТЬ! — крикнула Чертанова и щёлкнула хлыстом.

Зверюга остановилась.

Ох и уродина. На собаку похожа, вот только как будто бы запечённую заживо, — яблочка во рту не хватает. Вместо шерсти всё тело монстра покрывал один сплошной ожог. Хреново заживший к тому же; бугристый, мерзкий, а местами даже кровоточащий.

Глаза полыхают огнём в прямом смысле этого слова. То есть не метафорически ни разу. Реально язычки пламени пляшут, а изо рта не пар, но дым идёт. Так ещё и скорпионий хвост вместо обычного. Короче…

Жуть.

Про себя кадет Дольче решила называть тварей «Адскими Гончими».

— УБЕЙСЯ! — рявкнула Чертанова, и гончая… убилась.

Подпрыгнула всеми четырьмя лапами, перекувырнулась, упала на голову и свернула себе шею. Хрусть. Огонь в глазах тут же потух.

Ноги у Дольче уже гудели, а маны почти не осталось. Очень хотелось передохнуть, но времени не было. Среди деревьев уже замелькали силуэты таких же тварей. На этот раз ещё больше — целая стая, псин так-эдак двадцать.

Надо бежать!

Чертанова сломя голову ломанулась куда глаза глядят. Выставила перед собой руку, чтобы ветки по лицу не хлестали и внимательно смотрела под ноги, чтобы не запнуться о случайный корень. Да только один хрен…

От тварей не убежать, они в разы быстрее. Нужно драться.

— СТОЯТЬ! — вновь щелчок. — ОСТАНОВИЛИСЬ, ТВАРИ!

Дольче постаралась вложить в приказ максимум, но этого всё равно оказалось мало. Не все гончие вняли ей. Чуть меньше половины, если быть точнее.

Без оров и криков Чертанова сконцентрировалась и принялась мысленно руководить подконтрольными существами. В черничнике неподалёку завязалась настоящая собачья свара. Рык, визг, скулёж, ошмётки плоти летят в разные стороны. Твари скатываются в клубок, затем разбегаются и снова прыгают друг на друга.

Мягкий лесной мох аж красным стал, напился кровью по самое не хочу, уже не впитывает.

Контролить столько существ разом сложно, но…

— Стеклова смогла, — пробубнила Дольче, зажмурив глаза. — И я смогу.

И в этот самый момент случился… кусь.

Чертанова не уследила за одной тварью, и та, вместо того чтобы драться с себе подобными, на мягких лапах подбежала к ней сзади. Дольче почувствовала на голени зубы и-и-и-и… всё.

Адская гончая куснула столь нежно и деликатно, как если бы боялась ненароком сделать девушке больно.

А это, по правде говоря, было именно так. Гончая боялась.

— Тварь впивается тебе в ногу, валит на землю, начинает дёргать и вырывать куски мяса, — это из-за ближайшей ёлки вышла Чамара, — затем подбегают остальные, одна из них впивается тебе в глотку, и всё, поздравляю, ты мертва…

Не зная, что ответить, кадет Дольче просто тяжело дышала и затравленно смотрела на наставницу.

— Ну чего ты на меня глаза лупишь, дурёха? — спросила демоница. — Почему ты их всех просто не выжгла?

— А разве они уязвимы для огня?

— Всё, — поднажала на слово Чамара. — Абсолютно всё уязвимо для огня. Зависит лишь от температуры, которую ты можешь выдать. А ты можешь, девочка, уж поверь мне.

— Но ведь… лес ведь, — попыталась оправдаться Чертанова. — Полыхнёт же. Да и мана почти кончилась.

— Полыхнёт, — покачала головой демоница. — Мана. Тебе нахрен мана не нужна, как ты не понимаешь? Пу-пу-пу-у-у… ладно, возиться придётся долго, но я вроде как сама вызвалась…

Чертанова хотела было сказать, что это не совсем так, а точнее, совсем не так, но вовремя прикусила язык.

— Ладно, — хлопнула в ладоши демоница. — Сейчас я тебя научу…