Сквозь шторм

Глава 13

Как и все остальные, Сэйбл была ошеломлена циркуляром № 15. Очевидно, президент Джонсон не принял близко к сердцу опасения избирателей. В Новом Орлеане патрули уже начали реагировать на изменение политики, загоняя вольноотпущенников в фургоны и вывозя их из города. На прошлой неделе женщина, приехавшая в Новый Орлеан в поисках своего мужа, который так и не вернулся после войны, наконец нашла его как раз в тот момент, когда его увозили на телеге вместе с десятками других мужчин. Она побежала за фургоном, крича кучеру, чтобы тот остановился, но тот даже не притормозил. Ее попытки выяснить, куда отправляют ее мужа и остальных, натолкнулись на стену молчания со стороны военных и безразличие со стороны отцов города. В конце концов вмешалось Бюро по защите прав вольноотпущенников и узнало, что его отправили на плантацию за городом, где он и другие сотрудники были вынуждены подписать трудовые контракты, которые были выгодны только плантатору.

Главной заботой Сэйбл были дети, живущие на улице. Они, наряду со стариками и немощными, представляли собой наиболее уязвимых представителей расы. Она приложила все усилия, чтобы собрать как можно больше детей, прежде чем военные выследят их и передадут плантаторам, которые на законных основаниях смогут держать их в рабстве до конца их жизни.

Ее особенно беспокоила группа из трех детей, чью маленькую, нетрадиционную семью возглавлял двенадцатилетний мальчик по имени Каллен, один из самых умных и находчивых мальчиков, которых Сэйбл когда-либо встречала. Найти их на улице было сложно; они были похожи на призраков, спали в кучах мусора, заброшенных зданиях, под фургонами. Каллен кормил своих сестер, выпрашивая монетки у магазинов, воруя продукты на рынке и подбирая объедки в переулках за ресторанами. Ей еще предстояло услышать историю о том, как он и две его сестры, Хейзел и Блайт, оказались в Новом Орлеане совсем одни, и, возможно, она никогда ее не услышит. Если только ей не удастся их найти.

Она провела день, прочесывая Фритаун, школы, церкви и все другие места, где собирались вольноотпущенники, но все безрезультатно. С приближением вечера расстроенная Сэйбл попросила водителя еще раз провезти ее по деловому району в надежде, что Каллен выпрашивает монетки на еду или его кормит объедками один из поваров ресторана. Она его не нашла.

Она была обеспокоена, потому что не видела троих детей больше недели, в то время как обычно встречала их по крайней мере дважды в течение семи дней. Она всегда пыталась убедить отчаянно независимого Каллена переехать и жить в безопасных условиях детского дома, но он всегда отказывался, говоря, что может сам позаботиться о себе и девочках.

До сих пор он так и делал, но был уже в том возрасте, когда его могли похитить и отправить на работу. Сэйбл знала, что он достаточно умен, чтобы осознавать этот факт. До сих пор он избегал поимки, но в последнее время ситуация для таких молодых парней, как он, стала определенно более опасной, и она чувствовала бы себя лучше, если бы знала, что он в безопасности.

Когда Сэйбл вышла из кареты перед домом Джулианы, она застыла при виде Каллена, Хейзел и Блайт, сидевших на ступеньках. Рядом с ними стояли встревоженная Джулиана и молчаливый, но озабоченный на вид Рэймонд.

Когда она приблизилась, Каллен встал. Он был смуглым, высоким и болезненно худым. Хотя он утверждал, что ему всего двенадцать лет, у него были глаза человека намного старше, глаза, познавшие неизгладимую печаль.

— Добрый вечер, Каллен, — сказала она. — Тебе кто-нибудь говорил, что я искала тебя и девочек по всему городу?

— Нет, но у Хейзел кровотечение, мисс Сэйбл, и мы не можем его остановить.

Сэйбл бросила быстрый взгляд на Джулиану и Рэймонда, которые слушали, прежде чем наклониться к Хейзел.

— Где у тебя кровь, милая?

— Между ног, мэм.

Сэйбл посмотрела на ее крепкие загорелые ноги и увидела на них полосы засохшей крови.

— Как долго у тебя кровотечение?

— Всего день или два.

Из предыдущих бесед с этими детьми Сэйбл знала, что Хейзел и Каллен были близнецами и что Блайт была на два года младше. Возраст Хейзел заставил Сэйбл заподозрить, что кровотечение связано с началом месячных, но она не была уверена.

— У тебя когда-нибудь раньше было такое кровотечение?

Она отрицательно покачала головой.

— Ты упала или как-то ушиблась?

И снова нет.

Сэйбл помогла ей встать и повернулась к Каллену.

— Ты правильно сделал, что привел ее сюда, Каллен. Это ее женские дни. Кровотечение прекратится через несколько дней. А пока я хотела бы привести ее в порядок.

Он пристально посмотрел Сэйбл в глаза.

— Я больше никому не мог довериться.

— Спасибо, — тихо ответила она. По опыту общения с ним она знала, что, вероятно, признание того, что он нуждается в помощи, дорого обошлось его гордости. За то короткое время, что она его знала, он ни разу ни за чем не обращался в приюты для бездомных. Казалось, он всегда полагался только на себя.

— Вы с девочками останетесь на ужин?

Он посмотрел сначала на Рэймонда, потом на Джулиану, словно оценивая их, затем кивнул.

Сэйбл и маленькая Реба повели девочек наверх, а Джулиана отправилась на поиски чего-нибудь чистого, что можно было бы им надеть. Их уход оставил Рэймонда и молчаливого Каллена одних в гостиной.

Рэймонд не знал, что и думать об этом гордом на вид мальчике. Они с матерью вернулись домой и застали всех троих сидящими на ступеньках крыльца. Отвечая на их вопросы, Каллен сначала спросил, придет ли мисс Сэйбл сегодня. Когда Рэймонд ответил, что придет, Каллен сказал, что они подождут. Ни он, ни девочки больше не произнесли ни слова. Когда Джулиана предложила принести им что-нибудь поесть, Каллен отказался. Казалось, единственное, что они хотели, — это Сэйбл.

Теперь Каллен стоял в стороне, не сводя с Рэймонда пристального взгляда. Рэймонд жестом пригласил его сесть.

Мальчик отказался.

— Нет. Мы оба знаем, что я слишком грязный, чтобы сидеть на мебели. Я постою.

Судя по его виду и запаху, он давно не мылся.

— Как насчет того, чтобы принять ванну, пока девочки будут принимать свои?

— Нет, спасибо.

Рэймонд повторил свое предложение, на этот раз более твердым голосом.

— Как насчет того, чтобы принять ванну, пока девочки будут принимать свои?

По-видимому, Каллену не составило труда истолковать тон Рэймонда, хотя в его глазах по-прежнему светилась гордость.

— Это было бы здорово, сэр.

У Джулианы не было одежды, которая подошла бы девочкам, но она выдала каждой по слишком большой ночнушке и халату. Тонкая ткань струилась вокруг них рекой, когда они шли, заставляя девочек хихикать, а их глаза сиять. После того как Сэйбл объяснила теперь уже чистым девочкам все о кровотечении Хейзел, маленькая Реба уложила уставшую Хейзел в постель. Сэйбл и Блайт спустились поужинать. В ожидании их стоял свежевымытый и стойкий Каллен, одетый в рубашку и брюки, которые когда-то принадлежали юному Филиппу Левеку.

Как и большинство чернокожих детей, Каллен и Блайт были вежливы и уважительны. Каждый взрослый за столом видел, что Каллену хотелось попросить еще еды, как только он опустошил свою тарелку, но гордость, очевидно, не позволяла ему выразить это желание.

Рэймонд сказал ему:

— Каллен, у нас достаточно еды, если ты хочешь еще порцию.

— Нет, сэр.

— Ты уверен? — спросила Джулиана.

— Да, мэм.

Никто больше не настаивал.

Когда с едой было покончено, Каллен сказал Блайт:

— Иди переоденься и приведи Хейзел. Скажи ей, что пора уходить.

— Она спит, — сказала ему Сэйбл.

— Разбудите ее, пожалуйста. Уже поздно.

— Да, так и есть, так почему бы вам не остаться здесь на ночь?

— Мы не можем. Блайт, сходи за своей сестрой.

Рэймонд остановил Блайт, нежно положив руку ей на плечо.

— У моей мамы достаточно места. Мы будем рады, если ты и твои сестры останетесь.

— Нет.

— Почему нет?

— Мы не можем.

Сэйбл призналась:

— Что ж, им придется остаться, потому что я выбросила их одежду в мусорное ведро, Каллен. Я не смогу пойти в магазины, чтобы заменить ее, пока они не откроются завтра.

В ответ на его напряженное выражение лица Сэйбл смогла только ответить:

— Прости, Каллен. Их одежда была полна вшей. Я не могла позволить им снова надеть эти платья, не с чистой совестью.

Сэйбл заметила, как он взглянул на Рэймонда, прежде чем снова обратить свое внимание на нее.

— Если я оставлю своих сестер здесь на некоторое время, — сказал он, — вы позаботитесь о них?

Сэйбл выдержала его мрачный взгляд.

— Объяснись, пожалуйста.

— В городе становится все опаснее. Если меня похитят, у моих сестер никого не останется. Я бы предпочел, чтобы они жили с вами.

Прежде чем она успела ответить, Рэймонд протянул:

— Только если ты согласишься остаться здесь, с ними. Если нет, им придется попытать счастья на улице вместе с тобой.

Сэйбл знала, что ее глаза, должно быть, стали огромными, как блюдца. Глаза Джулианы, несомненно, были такими же.

Двое мужчин настороженно оценивали друг друга.

Наконец, Каллен ответил:

— Я настаиваю на заключении контракта.

— Я бы и не хотел по-другому, — холодно ответил Рэймонд. — Не удалиться ли нам в кабинет?

Он махнул рукой, и Каллен последовал за ним.

Переговоры продолжались до поздней ночи. Маленькая Реба принесла коньяк и кофе для Рэймонда и лимонад для Каллена.

Сэйбл уложила Блайт спать в одной из свободных спален, а затем присоединилась к Джулиане, которая дежурила в гостиной.

— Рэймонд знает, что делает? — спросила она.

— Видимо. Он не сделал бы такого предложения, если бы не планировал сдержать свое обещание. На самом деле тебе стоит задаваться вопросом, готова ли ты стать матерью троих.

— Я не думаю, что кто-то когда-нибудь будет готов взять на воспитание сразу троих детей, но я уже приняла их в свое сердце. Так что, думаю, мой ответ — да.

Сэйбл и Рэймонд решили переночевать у Джулианы, а утром отвезти детей в их новый дом. Теперь, сидя вместе на диванчике на веранде бывшей спальни Рэймонда, месье и мадам Левек наблюдали за восходом луны и говорили о трех новых членах их семьи.

— Что, черт возьми, я натворил? — спросил Рэймонд с легким смешком.

— Открыл свое сердце для троих осиротевших душ.

Он вознаградил ее, поцеловав в лоб.

— Каллен настоял, чтобы все было изложено на бумаге — начиная с организации школьного обучения девочек и заканчивая тем, когда он начнет работать у меня на верфи. Удивительный молодой человек. Хотел, чтобы я написал, что он может начать учиться читать завтра.

Сэйбл покачала головой.

— Он сказал тебе, откуда они родом?

— Он не расскрыл многого — только то, что их родители умерли. Позже, я не уверен, когда именно, священник привез их из лагеря в Миссисипи в Новый Орлеан.

Сэйбл вспомнила неожиданный исход вечера.

— Каллен на самом деле не хотел оставаться здесь с нами.

— Я знаю, но я намеренно не оставил ему выбора. Он уже признал, что на улицах небезопасно для его сестер. Для него улицы тоже небезопасны, каким бы умным он себя ни считал. Я предложил ему возможность остаться и сохранить лицо. Это очень важно для двенадцатилетнего мальчика.

— Как думаешь, кровотечение у его сестры сыграло свою роль?

— Возможно. В двенадцать лет у меня определенно не хватило бы мужества разбираться с месячными. Когда он закончил мыться, мы с ним поговорили о том, почему тело его сестры меняется и насколько уязвимой для бандитов она станет с возрастом. По выражению его лица я понял, что он никогда раньше не участвовал в подобной дискуссии.

Сэйбл прижалась к мужу.

— Знаешь, он действительно очень умный.

— Знаю. Как только он закончит учебу, он станет грозной силой в любом начинании, которое выберет.

— Помнишь Леви Бонда из лагеря?

Рэймонд на мгновение задумался, прежде чем вспомнил.

— Да. Там был мужчина, у которого было две жены. Леви Бонд женился на женщине, которая была ему не нужна. У нее была куча детей, если мне не изменяет память.

— Ты прав, у нее были дети. Ты помнишь, что ты тогда сказал о Бонде?

— Нет.

— Я не помню точных слов, но ты сказал что-то вроде того, что нужно быть очень особенным мужчиной, чтобы принять женщину с детьми. Что ж, я думаю, ты тоже особенный, раз принял троих детей и поклялся растить их как своих собственных.

— Каллен тронул мое сердце, как только я увидел его. Я понятия не имею, насколько близко он меня подпустит, но он и его сестры заслуживают шанса жить полноценной жизнью.

Он поцеловал ее в лоб и добавил:

— Мы не можем спасти всех сирот, но этих троих можем. Оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало посоветоваться с тобой, прежде чем соглашаться на столь значительное расширение нашей семьи, но я не хотел, чтобы он снова оказался на улице.

— Я тоже не хотела, и ты принял идеальное решение.

Довольная, Сэйбл откинулась на спинку стула и стала смотреть на мерцающие звезды.

На следующее утро, после того как Рэймонд и Сэйбл купили одежду и кровати для детей, они все отправились в дом, который Рэймонд и Сэйбл теперь называли своим домом.

Миссис Вайн встретила их у двери. Когда Сэйбл представила детей и сказала, что теперь они члены семьи, выражение удивления на лице экономки заставило Сэйбл задуматься, не уволится ли она. Затем она улыбнулась и сказала:

— Я всегда настаиваю, чтобы взрослые называли меня миссис Вайн, но дети моей лучшей подруги зовут меня Китти. Какой ваш любимый десерт, мисс Блайт?

Блайт посмотрела на Каллена, чтобы он подсказал ей ответ, и он сказал:

— У нее его нет.

Глаза миссис Вайн на мгновение встретились с глазами Сэйбл, прежде чем она сказала:

— Что ж, у каждого мальчика и девочки должен он быть, так что, думаю, мне придется кормить вас только сладостями и лакомствами, пока вы не решите. Как насчет того, чтобы начать с клубничных тарталеток, которые я только что достала из духовки?

Сэйбл никак не могла решить, кто из детей больше всего обрадовался.

— Клубничные тарталетки — это замечательно, — сказала Хейзел.

— Тогда давайте их и поедим.

Миссис Вайн удалилась на кухню, оставив за собой троих совершенно ошеломленных детей.

Дети осмотрели просторную комнату с красивой мебелью и картинами, и неугомонная Блайт спросила:

— Наша новая семья богатая или бедная?

Сэйбл удивленно посмотрела на Рэймонда.

Каллен ответил:

— Богатая, Блайт. Богаче, чем старый мастер Уилер.

— Каллен говорит правду? — спросила Хейзел у Сэйбл.

Сэйбл на мгновение задумалась, пытаясь придумать ответ, прежде чем, наконец, ответить:

— Если Каллен имеет в виду, что мы богаты тем, что у нас есть любящая и заботливая семья, тогда да, мы богаче, чем когда-либо был старый мастер Уилер.

Хейзел скептически посмотрела на нее, но больше ничего не сказала.

Рэймонд повел детей наверх, чтобы они посмотрели свои новые комнаты. У Каллена была своя комната, но девочки хотели пока пожить в одной.

— Каллен, помоги мне внести кровати, — попросил Рэймонд.

Так начался первый день в недавно расширившейся семье Левеков.

В дни, предшествовавшие балу в честь дня рождения Анри, Сэйбл уделяла меньше времени благотворительности и больше времени детям. Нужно было купить одежду, встречаться с Сорванцами и начать уроки. Никто из детей не умел читать, но они тянулись к учебе, как утята к воде. Каллен казался самым целеустремленным и каждую ночь засыпал на своих книгах. Он не был более разговорчивым или менее бдительным, чем раньше, но, похоже, неплохо освоился. Бабушка Джулиана и новые дяди тоже внесли свой вклад: Арчер повел девочек по магазинам, а затем пообедать в своем ресторане; Филипп повел их всех в доки и устроил экскурсию по своему кораблю. Каждый из братьев потратил время, помогая детям приспособиться к их новой жизни, и Сэйбл по-сестрински обняла их в награду за доброту.

Наконец-то наступил вечер бала. После недели, казалось бы, бесконечного воспитания детей, все, чего Сэйбл действительно хотела, — это понежиться в ванне до следующего дня. Однако она встряхнулась и нашел в себе силы, так как с нетерпением ждала этого грандиозного события в течение нескольких недель. Все ли матери были такими измученными?

Когда дверь спальни открылась и вошел Рэймонд с охапкой роз и лилий, настроение у нее поднялось. Он вручил букет с широким поклоном.

— Для вас, мадам, в честь вашего недавнего материнства.

Она взяла цветы с улыбкой и слезами благодарности. В последнее время она, казалось, плакала по малейшему поводу и понятия не имела почему.

Рэймонд заметил ее слезы и заключил ее в объятия.

— Я не знал, что ты заплачешь, моя королева…

— Думаю, это слезы счастья.

Он крепче обнял ее, чтобы показать свою заботу.

Он нежно поцеловал ее и сказал:

— То, что мы родители, сильно повлияло на наши «разговоры».

— Я знаю. Мы уже больше недели не читали друг другу нотаций.

Он ухмыльнулся.

— Ты считала дни?

— А ты нет?

В ответ его руки начали медленно блуждать по ее изгибам. Ее халат был распахнут, и он нежно погладил ее обнаженную грудь.

— Да, — сказал он, опуская губы, чтобы коснуться губами ее полураскрытого рта. — И я скучаю по тебе…

Резкий стук в дверь заставил его поднять голову.

— Что? — крикнул он.

— Рэймонд! — отчитала его Сэйбл. — Наверное, это кто-то из детей.

Сэйбл поправила платье и направилась к двери. Это была Блайт.

— В чем дело, милая?

— Хейзел взяла мой карандаш и не хочет его возвращать!

Сэйбл хихикнула и вздохнула одновременно.

— Передай Хейзел, что я просила вернуть твой карандаш, иначе она не сможет посмотреть бал сегодня вечером.

— Да, мэм. — Блайт потопала прочь.

Сэйбл закрыла дверь и повернулась к мужу, который стоял, качая головой, в другом конце комнаты. Его глаза были полны юмора.

Он сказал:

— Как только они научатся лучше читать, я сделаю на эту дверь табличку «Не беспокоить».

— Я помогу, — с улыбкой пообещала Сэйбл.

Дорога, ведущая к дому Джулианы, была забита всевозможными транспортными средствами, которые двигались с черепашьей скоростью. Экипажу Рэймонда потребовалось целых тридцать минут, чтобы добраться до дома. Дом был так переполнен людьми, что едва можно было пошевелиться. Сэйбл заметила сияющего почетного гостя, стоявшего рядом с Джулианой, одетой в красивое платье. Толпа вокруг них была такой плотной, что какое-то время они с Рэймондом не смогли бы до них добраться, поэтому они направились к лестнице. Детям предстояло провести ночь у бабушки. Никто понятия не имел, как долго продлится празднование, и Сэйбл не хотела перед самым рассветом сажать в коляску троих сонных детей. Час или два они понаблюдают за происходящим с верхней площадки лестницы, а потом отправятся спать.

Убедившись, что у детей хорошее место для наблюдения, Сэйбл и Рэймонд оставили элегантно одетого Каллена на попечение его сестер в нарядных платьях, поцеловали девочек и дали последние наставления о том, как себя вести, а сами спустились вниз, чтобы присоединиться к балу.

Сэйбл держала Рэймонда за руку, пока он пробирался сквозь толпу к своей матери. Их часто останавливали знакомые мужчины и женщины, которые поздравляли их с новым выводком. Сэйбл встретилась со многими уважаемыми представителями свободной элиты: торговцами, банкирами, владельцами бизнеса, врачами. Они с Раймоном остановились, чтобы поздороваться с журналистами Луи-Шарлем и Жан-Батистом Раунданез, прежде чем продолжить путь.

Наконец они добрались до Джулианы, где их обняли она и восторженный Анри. Сэйбл и Рэймонд некоторое время оставались рядом с ними, помогая принимать гостей и бормоча слова благодарности за многочисленные добрые пожелания. Один за другим появлялись Сорванцы. Бо и Филипп приехали с молодыми дамами, за которыми они ухаживали. Арчер и Дрейк приехали одни.

Это было первое мероприятие, которое Джулиана устраивала у себя после войны. По словам Рэймонда, о вечеринках его матери ходили легенды. В конце концов толпа переместилась в недавно отремонтированный танцевальный зал, где их встретили мелодичные звуки оживленного оркестра из шести человек.

Из-за веселой болтовни было почти не слышно музыки. Шведский стол был богат всевозможными деликатесами — гамбо, пироги с морепродуктами, джамбалайя и «прыгающий джон», и это лишь некоторые из них. На десерт были кексы и тортики с начинкой, которые малышка Реба и новая прислуга готовили вчера с рассвета. Рэймонд наполнил тарелку, а затем они с женой выскользнули на террасу подышать свежим воздухом.

По территории гуляло довольно много людей. Внутри стояла удушающая жара, но здесь, снаружи, где дул легкий ветерок, Сэйбл вздохнула с облегчением, почувствовав прохладу. Она сказала своему мужу:

— Это бесконечно лучше, чем давка внутри. Я серьезно думала, что упаду в обморок, так тепло там было.

— Ты должна была что-нибудь сказать. Мы могли бы сбежать раньше.

— Нет, сейчас я в порядке.

— Ты уверена?

Она кивнула.

Она положила себе на тарелку немного жареной курицы. Продолжая жевать, она подняла глаза и обнаружила, что он пристально наблюдает за ней. Стараясь говорить вежливо, не отрывая взгляда от мяса, которое было у нее во рту, она спросила:

— Что-то не так?

— Я говорил тебе, как прекрасно ты выглядишь сегодня вечером?

— Нет, на самом деле, не говорил.

— Тогда позволь мне исправить эту оплошность. Ты самая красивая женщина во всем Новом Орлеане.

Она отставила тарелку и преодолела небольшое расстояние между ними, ее прозрачное платье с открытыми плечами шуршало при каждом движении.

— Только в Новом Орлеане? — дерзко спросила она.

Он усмехнулся.

— Скромность — не твоя сильная сторона.

Ее глаза искрились весельем.

— Кто бы говорил.

Он улыбнулся и погладил ее по щеке.

— Я рад, что ты есть в моей жизни, Сэйбл Левек.

Она положила руку на его заросший подбородок.

— А для меня большая честь, что ты есть в моей, Рэймонд Левек.

Он повернул ее руку так, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на ладони.

— Знаешь, я уверен, мы сможем найти милое уединенное местечко, где сможем обсудить несколько интересных тем.

— Да неужели? Тогда я предлагаю немедленно отправить детей спать и поискать место для обсуждения.

Они повернулись, чтобы вернуться в дом, ожидая, пока хорошо одетая женщина выйдет из дверей. И Сэйбл, и Рэймонд вежливо кивнули, когда она проходила мимо. Быстрый взгляд на знакомые черты заставил Сэйбл изумленно распахнуть глаза.

— Бриджит!

Женщина остановилась и вгляделась в лицо Сэйбл, затем тоже уставилась в шоке.

— Фонтейн! — закричала она.

Две женщины радостно обнялись, пока Бриджит не заметила холодный взгляд Рэймонда.

— Майор?

Рэймонд склонил голову в знак приветствия, его взгляд был жестким.

— Как дела, Бриджит?

— Отлично. Со мной все в порядке, — пробормотала Бриджит. Она снова уставилась на Сэйбл.

— Что вы двое здесь делаете?

— Он мой муж, — объяснила Сэйбл.

— Твой муж? — В ее голосе прозвучало удивление.

Бриджит снова посмотрела на Рэймонда, почти с удивлением.

— Мы давно не общались, не так ли?

— Да, это так, — ответил Рэймонд, — так что давай найдем место, где мы сможем заново познакомиться.

Бриджит, казалось, не хотела этого, но, учитывая настроение Рэймонда и множество вопросов, оставшихся без ответов после той роковой ночи в лагере, у нее не было другого выбора, кроме как сотрудничать.

Они отправились в теплицу Джулианы. Рэймонд открыл замок ключом, висевшим у него на цепочке, затем провел их обеих внутрь. Он нашел масляную лампу и зажег фитиль. При свете цветущие розы и лилии Джулианы предстали во всей своей экзотической красоте.

— Итак, расскажите мне, как вы поженились, — начала Бриджит.

— У меня есть вопрос получше, — сказал Рэймонд. — Ты знала, что Рэндольф Бейкер был шпионом Конфедерации?

Прямой вопрос, казалось, на мгновение сбил ее с толку, но она взяла себя в руки и просто ответила:

— Да.

Сэйбл почувствовала тошноту.

— Ты знала!

— Да.

— Почему ты мне не сказал?

— Ты бы уехала с ним, если бы знала?

— Конечно, нет.

— Вот почему я тебе не сказала. Ты бы осталась там и оказалась Бог знает где, если бы Морс забрал тебя обратно.

Сэйбл возразила:

— Я согласна, что моя жизнь, возможно, была бы в опасности, но Бейкер был шпионом.

— Да, был. Но он же благополучно доставил нас в Бостон, не так ли?

— Да, но, Бриджит, ты должна была мне сказать.

— Зачем? Чтобы ты могла кому-то рассказать? Я жила с тобой, Фонтейн. Ты слишком честная. Я боялась, что ты все расскажешь.

— Значит, моя жена не была посвящена в планы Бейкера? — спросил Рэймонд.

— Фонтейн? Конечно, нет.

— Ты знаешь настоящее имя Бейкера?

Бриджит, казалось, удивилась.

— Разве не Бейкер?

— Нет, он взял фамилию погибшего солдата.

— Вот это для меня новость. Думаю, я знала его не так хорошо, как себе представляла.

Сэйбл спросила:

— Бриджит, зачем ты связалась с таким человеком?

— Фонтейн, я бы пошла за самой стариной Джеффом Дэвисом, если бы он помог мне найти выход из этого лагеря.

Сэйбл понимала доводы Бриджит, она просто не могла смириться с этим.

— Вся эта неразбериха причинила мне немало страданий. Майор считал, что я виновна в государственной измене.

— Ну, это не так.

Сэйбл посмотрел на Рэймонда, все поведение которого выдавало его раздражение.

— Что ты делаешь здесь, на вечеринке? — спросил он Бриджит.

— Мы с мужем приехали на съезд радикалов. Он и Анри Винсент хорошо знакомы.

На съезде должны были собраться многие чернокожие лидеры Юга и белые радикалы, чтобы поддержать Республиканскую партию.

Бриджит спросила:

— Вы двое тоже знакомы с мистером Винсентом?

Сэйбл объяснила:

— Бал устраивает мать Рэймонда. Это ее дом.

— Разве это не замечательно? Ваша семья пользуется большим уважением в кругу моего мужа.

— Рад это слышать, — сказал Рэймонд.

— Когда ты вышла замуж? — спросила Сэйбл.

— Около шести недель назад.

— За кого?

— За священница по имени Клайв Дэй. У него небольшая церковь в пригороде Бостона.

— Священника? — скептически спросила Сэйбл.

— Да, и, если он узнает о моем прошлом, это убьет его. Пожалуйста, не говори ему.

Сэйбл никогда не видела Бриджит такой серьезной. Ее страстная мольба заставила Сэйбл подумать, что Бриджит, возможно, действительно неравнодушна к своему мужу-министру.

— Ты любишь его? — спросила она.

— Да. Впервые в своей жизни я влюблена, Фонтейн, и я не хочу все испортить. Не тогда, когда я пытаюсь оставить свое прошлое позади. Сейчас я занимаюсь миссионерской работой, провожу библейские занятия для прихожанок. Я не стыжусь своего прошлого, но, если это всплывет, позор падет на него, а я не смогу с этим жить.

Сэйбл видела, что Рэймонд смотрит на Бриджит с недоверием, но все равно спросила его:

— Кому-нибудь обязательно знать? Я имею в виду, ты же сам сказал, что товарища Бейкера задержали до того, как он смог помешать планам Шермана. Разве мы не можем просто оставить все как есть?

Рэймонд знал, что никогда не сможет ей ни в чем отказать. Он перенес бы Сфинкса в ее гримерную, если бы она попросила. Его гложило то, что он не поверил заявлению Сэйбл о невиновности.

— Откуда мне знать, что она говорит правду? Возможно, этого мужа-священника даже не существует.

Сэйбл надеялась, что Бриджит не лжет, потому что если бы это было так, то Сэйбл планировала надрать ей уши прямо здесь и сейчас.

— Если мы с ним познакомимся, это развеет твои сомнения? — спросила она. Когда он не ответил, она сказала:

— Бриджит, давай найдем этого твоего священника, и, может быть, после этого мы все сможем продолжить жить своей жизнью.

Когда они вернулись в дом, жара и влажность стали еще сильнее, а людей в густой толпе, казалось, стало еще больше. Им троим потребовалось несколько минут, чтобы найти преподобного Дэя. Он оказался намного старше, чем ожидала Сэйбл, но теплота в его глазах, когда Бриджит подошла, красноречивее всяких слов говорила о его чувствах к ней.

Бриджит сказала ему:

— Дорогой, я бы хотела познакомить тебя с моими старыми друзьями, Рэймондом и Сэйбл Левек.

Он пожал руку Рэймонду.

— Левек, да? Вы член семьи прекрасной Джулианы?

— Да, сэр, это моя мать.

— О, я рад с вами познакомиться.

— И я рад с вами познакомиться. Бриджит сказала нам, что вы священник в Бостоне?

— Да, и Бриджит — идеальная жена священника. Я никогда не узнаю, что она нашла в таком старом козле, как я, но я рад, что она это сделала. Она верна мне, как моя Библия.

Сэйбл посмотрела на Рэймонда, и они пообщались еще несколько мгновений. Наконец Рэймонд поклонился.

— Было приятно познакомиться с вами, сэр.

Когда они с Рэймондом пробирались обратно через толпу, Сэйбл крикнула, перекрывая шум:

— Ну, и что ты собираешься делать?

— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Если я отправлю Бриджит к властям и разобью сердце этого мужчины, я больше никогда не смогу спать спокойно.

Его слова заставили Сэйбл полюбить его еще больше.

Пока бал продолжился внизу, Сэйбл и Рэймонд поднялись наверх, чтобы уложить детей спать. В бывшей комнате Филиппа они нашли их одетыми в ночные сорочки, сидящими у ног Эстер и Галено Вашон и увлеченно слушающими приключенческую историю, которую рассказывал Галено.

При их появлении Эстер подняла глаза. Дети тоже обернулись и, увидев своих родителей, начали требовать к себе внимания.

Галено сказал:

— Я как раз рассказывал им захватывающую историю о легендарном Черном Дэниеле.

— Черный Дэниел был самым умным похитителем рабов в истории, — заявила Хейзел.

— Неужели? — протянул Рэймонд. — Насколько я слышал, у Черного Дэниела был еще более умный лучший друг, которому приходилось спасать Дэниела снова и снова, потому что он постоянно попадал в передряги, из которых не мог выбраться.

Галено покачал головой.

— Нет, никогда об этом не слышал.

Посмеиваясь, Сэйбл повела детей к кроватям, которые слуги Джулианы перенесли в комнату. У Каллена была своя кровать, но девочки спали на одной.

После того, как все, кроме Каллена, который отказался принять такую ласку, обменялись поцелуями на прощание, взрослые выключили свет и оставили детей наедине с их снами.

Когда они шли по коридору, Галено сказал:

— Мы с Эстер хотели попрощаться с ними сейчас, потому что утром у нас не будет такой возможности.

С первыми лучами солнца они отправлялись обратно на север, в Мичиган. Сэйбл было грустно осознавать, что они уезжают. Она не узнала Эстер так, как ей хотелось бы, но надеялась, что в будущем этот недостаток будет устранен.

Эстер добавила:

— Сегодня вечером мы хотели попрощаться и со всеми остальными. Если я буду ждать утра, я знаю, что буду плакать всю дорогу домой.

Галено прижал ее к себе.

— Она ни с того ни с сего начинает плакать, когда вынашивает ребенка, поэтому мы надеемся, что, попрощавшись сейыас, она не расстроится так сильно.

Сэйбл застыла. Ее голова гудела от мыслей, настолько ошеломляющих, что ей приходилось заставлять себя обращать внимание на то, что говорили окружающие. В последнее время она плакала по самым пустяковым поводам. Могло ли это быть из-за того, что она ждала ребенка? Она оставила эту мысль на потом, но пообещала попросить у Джулианы контакты врача.

Рэймонд и Галено крепко обнялись. Ни один из них, казалось, не стыдился слез, стоявших в их глазах.

Рэймонд сказал:

— Счастливого пути, брат мой.

— Прощайте, — тихо ответил Галено.

Он поклонился Сэйбл на прощание и увел жену.

Сэйбл повернулась к своему молчаливому мужу.

— Вы двое очень заботитесь друг о друге.

— Он мой брат, а я его.

— Что ж, мы должны запланировать поездку на север и навестить их в ближайшее время.

С затаенной грустью в глазах Рэймонд сказал:

— Как насчет того, чтобы сбежать от этого безумия и поехать домой?

— Если ты этого хочешь, Рэймонд, мы так и сделаем.

— Хорошо. Тогда пойдем поищем коляску. Мы вернемся за выводком утром.

Они проехали примерно полпути до дома, когда Сэйбл спросила:

— Ты все еще опечален отъездом Галена?

Рэймонд пожал плечами, держа в руках поводья.

— Я в порядке. Я буду скучать по нему, вот и все.

И он будет очень скучать.

— Тебе нужно взбодриться.

Он повернулся к ней с улыбкой, которую она впервые увидела на его лице с тех пор, как они ушли с бала.

— О, правда? Ты что-то задумала?

Она улыбнулась.

— Это волшебный трюк.

— Что это за волшебный трюк?

Она подвинулась на скамейке, так что они сидели бок о бок, и ответила на его вопрос мягким, таинственным тоном.

— Это мистический, волшебный трюк, который может заставить вещь расти прямо у тебя на глазах.

Он усмехнулся ее игре.

— Что конкретно?

— Конкретно? Это…

Она медленно и властно провела рукой по своей любимой части его мужского тела и почувствовала, как плоть оживает. Обхватив его, она страстным шепотом произнесла:

— Видишь… Я же говорила тебе…

Рэймонд чуть не съехал с дороги. Ее теплая, блуждающая рука заставила желание вспыхнуть подобно разорвавшемуся снаряду.

— Тебе нужен охранник… ты знаешь это?

— Королеве не нравится, когда ее рыцарь грустит, поэтому она хочет, чтобы ему было, о чем поговорить.

Рэймонд почувствовал, как она соблазнительно расстегивает его брюки. Голосом, в котором слышалось что-то среднее между шоком и восторгом, он спросил:

— Что ты делаешь?..

— Освобождаю своего рыцаря, чтобы он снова был счастлив. Твоя королева требует, чтобы ты правил лошадьми… Не обращай внимания на то, что я делаю…

Рэймонд попытался подчиниться королевскому приказу, но, пока продолжался «разговор», поводья незаметно выскользнули из его рук, и лошади остановились.

Его голова откинулась на спинку сиденья, когда ее теплый рот прильнул к нему, а затем медленно-медленно отодвинулся. Через несколько таких прикосновений он зарычал и заставил ее сесть прямо.

— Тебя следовало бы бросить в тюрьму!

Сэйбл удовлетворенно облизнула губы.

— Это не сделало тебя счастливым?

— Я настолько счастлив, что мне хочется оттащить вас на обочину, миссис Распутница Левек.

— Слишком много насекомых.

Он ухмыльнулся.

— Просто подожди, когда мы доберемся домой.

— Я постараюсь, но лучше поторопиться.

Рэймонд погнал лошадей галопом вверх по дороге.

— Миссис Вайн дома?

— Нет, я дала ей выходной. Я дала всем выходной.

— Хорошо!

Они ввалились в дом, лаская друг друга, целуясь и срывая с себя одежду. Он заставил ее оседлать его прямо посреди мягкого персидского ковра, который был расстелен только этим утром. Затем он отвел ее на кухню, чтобы познакомить с кухонным столом, который они обсуждали ранее. Когда она закричала от наслаждения, он застонал сразу после нее, и звуки их любви эхом разнеслись по всему дому.