След Анубиса

Глава 21

Сила жизни

Степан вскочил на ноги.

— Что такое!? — выкрикнул он, озираясь.

Василий не ответил. Он направил бластер на дверь и нажал на спуск. Луч, прошил металл. Только искры огненные брызнули. Вовка тоже включил свое оружие. Прорезали круг. Василий первым вылез в коридор. Там царила суматоха. Тревожно мигал свет. Раскрывались боковые двери. Оттуда выскакивали люди.

— Ликвидация! — вопили они. Бежали, спотыкались, падали. Земля сотрясалась непрерывной дрожью. Сверху доносился нарастающий гул.

Где выход-то? Василий метнулся по коридору к лифтовой шахте. Куда там! Здесь бестолково толпился десяток желающих выбраться наружу. Лифт не работал.

— Назад! — крикнул Василий, увлекая за собой Вовку. Степан метнулся следом. Они бежали вдоль длинного коридора, не зная куда. Лишь бы на месте не стоять. Свернули в ответвление коридора направо. Мимо пробежали двое в камуфляжной форме с автоматами наперевес.

— Что случилось?! — крикнул им вслед Степан.

— Бежим! — Василий схватил его за руку. — Не понял ещё, что случилось?! Здесь он!

Они рванули дальше. Слева увидели лестницу. Метнулись туда. Сверху по ступеням им прямо на головы свалился Аркадий. На щеке ссадина. В руках «бельгийка». В глазах ужас. Похоже, что совсем обезумел. Не узнал. Хотел мимо пробежать.

— Стой! — Василий едва успел схватить Каменецкого за шиворот.

— Не надо! — завопил тот, лихорадочно отмахиваясь руками.

Недолго думая, Василий заехал Аркадию кулаком в челюсть. Голова того дернулась и в глазах его, сквозь пелену страха, проявилась некоторая осмысленность.

— Кто нас защищает!? — Василий тряхнул Каменецкого за лацканы пиджака. — Кто!? Говори!

— Никто. Уже никто. Всех положили, — прохрипел тот. — Целый взвод спецназа!

— Целый взвод?!Всего только один взвод?! Ты не доложил наверх! Я же предупреждал! Я понял! — Василий оттолкнул Аркадия. — Ты его захотел сам взять. Чтобы все лавры тебе достались. Дурак!

— Он сюда идет! — завопил Аркадий. — Я видел эту тварь! Его пули не берут! Словно ту свинью в подвале. Не берут его пули!

— Кретин, — процедил сквозь зубы Василий. — Сам ты свинья.

Аркадий обхватил голову руками и завыл.

— Свинья, — повторил Василий. Внезапное решение пронзило его молнией.

— Где эликсир! — завопил он, снова хватая Каменецкого за пиджак.

— Какой эликсир? — захлопал непонимающе глазами тот.

— Которым ты свинью поил! Где он?

— В сейфе у меня!

— Веди! Быстро!

— Куда?

— Туда! Где сейф твой!

— Что ты задумал?

— Не твое дело! Веди! А то еще по зубам получишь! — Василий сунул под нос Аркадию кулак.

— Понял! — кивнул Каменецкий и побежал вниз по лестнице. Все трое рванулись за ним. Снова перед глазами замельтешили скачущие фигуры, двери. Мигал свет.

— Мы не успеем! — крикнул Вовка. — Он уже близко!

— Не задерживайся! — рявкнул Василий. — Успеем мы! Должны успеть!

Они вбежали в кабинет Аркадия. Тяжелая плита закрылась за их спинами. Каменецкий подбежал к сейфу. Открыл его трясущимися руками. Достал оттуда небольшую металлическую капсулу и протянул Василию.

— Какова доза для человека? — спросил тот, отвинчивая крышку.

— Я не знаю, — замотал головой Каменецкий. — Ты же должен испытывать.

— Сейчас испытаем, — Василий опрокинул капсулу в рот и осушил её до дна.

— Ты с ума сошел! — завопил Каменецкий. — Я свинье несколько капель давал.

— Я не свинья, — коротко ответил Василий. — Когда он подействует?

— Примерно через полчаса. Но ты выпил весь активатор…

— Тогда уходим, — Василий метнулся обратно к выходу.

— Он уже там! — крикнул Вовка. В ту же секунду стальная плита, закрывавшая вход, затряслась мелкой дрожью.

— Есть другой выход! — Крикнул Аркадий, подбегая к стене. Жидкокристаллическая панель, изображающая мирный пейзаж отошла в сторону, открывая ступени лестницы. В тот же миг помещение озарилось кроваво красным светом.

— Быстрее наверх! — завопил Аркадий. — Я механизм уничтожения включил. Через пять минут всё взорвется. Эта тварь здесь будет похоронена. Бежим!

Они побежали наверх. За спинами опустилась тяжелая металлическая плита. — Глубоко, однако, под землю Каменецкий зарылся, — отметил Василий, перестав чувствовать ноги, пока все до верха добрались. Открыли люк. Василий вытолкнул Вовку наружу и следом выбрался на поверхность. Оглянувшись, он увидел Степана. Тот, так и вовсе, на четвереньках выполз из шахты. Здесь, наверху огонь бушевал, и черный дым по земле стелился. Горячий ветер ударил в лицо. Горели поваленные деревья. Обуглившаяся земля дымилась. Черными головешками повсюду лежали мертвые тела.

Василий схватил Вовку за руку и потащил его через картину конца света. Следом бежал Аркадий.

— Быстрее! — не переставал вопить он.

Степан тоже не отставал.

Добежали до леса, нетронутого огнём. За спинами раздался глухой гул. Задрожала земля. К небу поднялось густое темное облако.

— Вот и все, — выдохнул Каменецкий и повалился на землю. — Нет больше моей лаборатории. Всё кончено. Куда я теперь?

— Ну, только не с нами, — ухмыльнулся Василий. — Если жить хочешь, то проваливай подальше.

— Почему? — удивленно вскинул брови Аркадий.

— Потому, что сейчас эта тварь выберется из-под земли и за нами пойдет. Так, что беги отсюда.

— Ты думаешь? — Каменецкий вскочил на ноги и со страхом оглянулся назад.

— Думаю, думаю, — кивнул Василий.

— Он уцелел после такого взрыва?

— Этот взрыв для него, как для тебя тайский массаж. Впрочем, я не настаиваю. Можешь с нами идти.

— Ну, уж нет, — Каменецкий аж на месте подпрыгнул. — Хватит с меня.

— Ружье верни! — затребовал Вовка.

— А, да, конечно, — Каменецкий с готовностью положил «бельгийку» на землю и рванулся к лесу.

— Ты про нас-то забудь! — крикнул ему вслед Василий. Спать будешь крепче.

— Само собой! — донеслось из-за деревьев. — Я вас не знал, а вы меня!

Василий оглянулся на Вовку и Степана.

— Уходите! — произнес он решительно.

— Что ты задумал, батя? — спросил Вовка. — Что ты за гадость выпил?

— Сам не знаю, — Василий грустно усмехнулся. — Сейчас испробуем. Время не теряйте и подальше бегите.

— Никуда мы не побежим! — решительно заявил Степан. — Как все трое были рядом, так и останемся. Правда, Вовка?

— Никуда мы не пойдем! — помотал головой тот.

— Ну вот, что ребятки, — негромко произнёс Василий. — Есть у меня задумка одна. Вы мне не мешайте только. Если всё получиться, значит, все живы будем, а если не выйдет у меня ничего, так и вы недолго проживете. А так, вы мне только мешать будете. Это наш шанс последний.

— Что ты задумал, отец? — Вовка внимательно смотрел на Василия.

— Уходите, — негромко произнёс тот. — Иначе все здесь умрем.

— Нет, — решительно заявил Вовка.

— Послушай, Вован, — Василий подошел к сыну и взял его за плечи. — Помнишь, ты говорил, что я берсерк? Помнишь? Так вот это правда. А берсерка, истинного воина победить нельзя. Ты мне веришь?

Сын ничего не ответил. Он продолжал внимательно смотреть на отца.

— В каждом из нас сила, — продолжил Василий. — Великая сила. Это сила жизни. Она в каждом дремлет. Но её разбудить надо. Это сила творца. Ты видел, как зеленый листок пробивает асфальт, устремляясь к солнцу. Скажи, да.

— Да, кивнул Вовка.

— Ты веришь, что сила жизни сильнее смерти?

— Да, — кивнул Вовка.

— Ты веришь мне?

— Да, — кивнул Вовка.

— Очень хорошо. А теперь уходи. Всё хорошо будет. Туда иди, — Василий рукой махнул, показывая путь. — И ты уходи, Степан. Делайте, как велю.

— Вижу я, ты что-то серьезное задумал, — Степан почесал затылок. — И не просто это так, будто с голым задом на пулемет. Но не могу понять. По глазам твоим вижу, что есть в тебе уверенность. А мы тебе только мешать будем. Так, что пошли Вован, если отец так велит. Мы здесь ничем не поможем. Здесь победа нужна, а не наша смерть. Неспроста твой отец нас отсылает подальше. Смысл в этом есть. Чую я, что бойня здесь будет великая. Огонь адский вспыхнет. Нам простым смертным здесь нет места. Не сдержит твой отец эту адскую тварь, значит и мы умрем вскоре. А, ежели сдержит, так и мы будем живы. Пошли, Вован.

Вовка только молча кивнул.

Они ушли, не сказав более ни слова. Василий слышал, как за спиной хрустели ветки. Потом наступила тишина. Он пошел вперед. Забрался на пригорок, откуда открывалась мрачная панорама развороченного взрывом секретного объекта в окружении шлейфов дымов от горящего леса. Присел на ствол поваленного дерева и стал ждать.

Надвигался дождь. Небо потемнело. Враз стало сумрачно. Он почувствовал изменение. Словно, дикий зверь он втянул ноздрями запах гари. Чувства обострились. Внутри вдоль позвоночника, словно расплавленный металл начал подниматься, растекаясь по рукам. Василий поднялся со ствола дерева и увидел его. Маленькая точка приближалась. Это был он. Вне всякого сомнения. Анубис шел медленно. Он не спешил, словно, сознавая свою силу. Но что есть этот Анубис? Может ли он сознавать, или же это не более чем бездумная машина, запрограммированная на цель? Мертвая сущность? Есть ли в этой сущности программа самосохранения или же попросту страх? Боится ли он? Сейчас узнаем.

Василий ударил себя с размаху кулаком в грудь, и дикий протяжный вопль разорвал тишину. Наверное, так кричали его предки перед битвой, чтобы устрашить противника. Он не стал ждать. Пошел навстречу. Повернул браслет на запястье, озарившись сиянием.

— Словно к барьеру сходимся, — мелькнула мысль.

Ближе, еще ближе. Василий различил темный плащ, развевающийся под порывами ветра. Почему он не стреляет? Почему? Не более ста шагов осталось. Странно. Анубис остановился! Почему? Испугался? Ну, давай же! Где твой всесокрушающий огонь!? Где!?

Василий снова ударил себя кулаком в грудь. Страха не было. Вместо него нарастало опьяняющее чувство восторга и нетерпения. Почему он не стреляет? Неужели почувствовал? Хорошо же, подойдем ещё ближе, коли так. Посмотрим на твои морды, многоликая смерть. У тебя их много. В глаза тебе глянем. Да стреляй же ты! Не хочешь! Тогда я!

Василий руку поднял с бластером. Белый луч метнулся в сторону врага и взорвался на нем ярким сполохом. В ту же секунду Василий почувствовал удар. Вспышка пронзительного света резанула по глазам.

Вовка оглянулся. Над верхушками деревьев поднимался бушующий огонь. Вначале задрожала земля, а затем, и сама ударная волна дошла, рванув верхушки деревьев.

— Куда! — завопил Степан, пытаясь схватить Вовку за шкирку. Куда там! Тот извернулся и ринулся в направлении огня.

— Стой! — Степан следом рванулся. Вовка запнулся о корень. Степан сверху на него упал, к земле придавил.

— Пусти меня! — яростно заорал Вовка, отчаянно вырываясь!

— Куда ты, дурак! Там же пекло!

— Пусти! — Вовка отчаянно молотил Степана кулаками.

— Ничо, ничо, — приговаривал тот. — Обойдется всё. Ты только успокойся.

Василий перестал ощущать свое тело. Боль разорвала его, разметала на части и ушла, словно, канула в нечто. Он ощутил себя огнем, бушующим пламенем, поглощающим бесконечность и вбирающим в себя силу тысяч миров вселенной. Вечность и миг соединились в этом огне, начало и конец, жизнь и смерть. Бесконечное огненное море закрутилось вихрем, сжалось яростной пульсацией сердца до бесконечно малой точки и взорвалось всепоглощающим пламенем.

Вовка неожиданно затих в тисках рук Степана, затаился прислушиваясь.

— Ты чего? — спросил его тот, насторожившись.

— Его нет больше, — прошептал Вовка. — Отпусти меня. Да отпусти же!

Степан послушался и разжал руки. Вовка вскочил на ноги и замер на месте.

— Я его не чувствую больше. Его нет. — Произнес он, широко раскрыв глаза.

Дрожь земли прекратилась. Огненное море растворилось в темнеющем вечернем небе. Наступила тишина. Только горячий ветер шевелил вершины деревьев.

— Пошли, — Вовка махнул рукой и направился навстречу порывам ветра.

— Куда ты опять! — Степан схватил его за рукав.

— Нет его там! — Вовка отдернул руку. — Анубис исчез! Я его не чувствую больше!

— Ну да! — Степан нерешительно затоптался на месте. — Так уж и нет? Вот так сразу?

Вовка отмахнулся рукой, и более не сказав ни слова, побежал через лес.

— Вот черт! — спохватился Степан. — Обманул меня! Стой! Куда ты опять!

Он побежал следом за Вовкой, прекрасно сознавая, что ему не догнать прыткого мальчишку. А тот быстро исчез за деревьями. Степан остановился, крутанул браслет на руке, приводя оружие в состояние готовности, и решительно двинулся вперед. Погибать, так с музыкой. А где музыка-то! Будет тебе музыка, тварь! И Степан запел первое, что пришло на ум:

«Там среди бурного моря вьется Андреевский стяг

Бьется с неравною силой гордый красавец Варяг»

Степан хрипел слова старой песни, продираясь через ветки, ломая сухие сучья. Поднялся на взгорок, спустился в лощину. Полностью эту песню он не помнил и повторял раз за разом то, что крутилось обрывками в его голове.

«Сбита высокая мачта, броня пробита на нем

Борется стойко команда с морем огнём и врагом»

Начался навал деревьев, сбитых взрывной волной. Степан заматерился многоэтажно, перелезая через сучковатые стволы. Взобрался на пригорок.

— Мы пред врагом не спустили славный Андреевский стяг…, - запел он, было, вновь и осекся. Впереди расстилалась выжженная земля. Тлели жаркие угли — всё, что осталось от, недавно растущего здесь, леса. Горячий ветер ударил в лицо.

Закатное солнце пробилось через тучи, и на фоне его лучей, Степан увидел далекий силуэт. Невольно вскинул руку с бластером, но опустил, приглядевшись. Вовка это. Стоит неподвижно на вершине холма. Чего он стоит там на виду? Сейчас же срежут его огнем!

Чертыхаясь, Степан запрыгал по горячей земле. Добежал до Вовки. Тот, как стоял неподвижно, так и стоит. Вниз под ноги свои смотрит. А у ног его Василий лежит на спине. Руки в стороны раскинул. Черный весь. Лицо обугленное, и одежда на нем дымится.

— Тваааарь! — завопил Степан и резанул лучом бластера по кругу.

— Нет его здесь, — угрюмо произнёс Вовка. — Не тратьте патроны, поручик Голицын. Уничтожен он. Батя мой его сделал.

— Васька! — Степан склонился над Василием. — Черт! Как же так! Васька!

— Батя! — Вовка тряхнул Василия за плечо. — Ты не можешь умереть, батя! Мы же с тобой огонь воду и медные трубы прошли! А ты снова в огонь ринулся. Нас закрыл. Вставай!

— Не надо, Вован. Не тревожь его, — негромко произнес Степан. — Он далеко уже. Так надо было.

— Нет! — крикнул пронзительно Вовка. — Смерти нет! Это иллюзия! Я знаю это!

"Как бы не тронулся парнишка, — подумал Степан. — Хватило ему сполна"

— Нет смерти, нет, нет, — повторял, как заклинание Вовка, опустившись на колени и обхватив свою голову руками.

Что такое? Показалось ли? Степан весь превратился в зрение. Нет, не показалось. Теперь уже он явно увидел. Василий рукой пошевелил. Точно! Руку поднял! Поднять-то поднял и вновь опустил бессильно.

— Живой! Вовка! Живой твой батяня! — завопил, что есть мочи Степан. А Василий глаза открыл.

— Чего орете тут? — спросил он и протяжно вздохнул. — Мертвого разбудите.

— Вот и разбудили! — заорал вне себя от радости Степан.

— Я же знал! Я же знал! — Вовка на ноги вскочил и подпрыгнул метра на два не меньше.

— Ты как? — спросил Степан. — Руки, ноги целые? Идти сможешь. Как самочувствие?

— Как ни странно, вроде, неплохое, — ответил Василий, приподнявшись и глядя на свою обгоревшую одежду.

— Ежели идти можешь, тогда уходим отсюда. Мрачно тут, — произнёс Степан, озираясь по сторонам. — Неуютно здесь. Хотя Вовка утверждает, что этой твари нет больше. Сгинула она. Выходит, что ты её сделал? Как же это у тебя получилось? Легко так.

— Легко, очень легко, — усмехнулся Василий. — Пошли. Только вот куда идти?

— А куда глаза глядят! — воскликнул Вовка. — Только подальше отсюда. Мы через миры и нереальности прошли. А здесь-то уж выйдем куда-нибудь. Дома мы, считай. С нами теперь сила великая, победившая самое совершенное оружие вселенной.

Он посмотрел на отца и восторженно улыбнулся.

Костер весело стрелял искрами в темноту. Где-то в глубине леса изредка вскрикивала ночная птица.

— Да, уж, — покачал головой Степан, отбросил в сторону обглоданную косточку и откинулся на еловые ветки. От зайца, подстреленного бластером, и зажаренного на костре, ничего не осталось.

— Вот так всё и вышло, — кивнул Василий.

— Получается, что он сам себя уничтожил? — спросил Вовка.

— Получается, что так, — согласился Василий.

— Что же это за сила такая, что неземной огонь может отражать? — задумчиво спросил Степан.

— Не знаю, — пожал Василий плечами. — Сила жизни, я так полагаю. Нет ей равных в этом мире. В нас она находится. А тот эликсир, что я выпил, эту силу будит. Как же вовремя всё произошло. Каменецкий про эту свинью мне напомнил. А у меня, словно, вспышкой в голове всё озарило. Вспомнил я слова Бакоты, что этот Анубис только собственным оружием может быть уничтожен. Ещё вспомнил, как пули от той свиньи отражались. Не зря же в неё через отверстие в двери стреляли. А Каменецкий говорил, что чем мощнее удар, тем отражение сильнее. Вот я и решил рискнуть. Всё равно нечего терять-то.

— Получается, что отражением его убило, — хмыкнул Степан.

— Выходит, что так, — согласился Василий. — Сам же себя и уничтожил, своим же оружием.

— Свинку жалко, — буркнул Вовка. — Завалило взрывом.

Жертва науки, — рассмеялся Василий. — Если бы не она, то кто его знает, что было бы. А может быть она ещё выберется из — под земли. Как-никак тоже ведь этот эликсир пила. Выберется, и в лесу жить будет. Волков будет разгонять. Сверхсвинья, можно сказать.

Все замолчали. Василий вдыхал свежий, ночной воздух, привалившись спиной к стволу дерева. В тишине слышно было лишь потрескивание костра.

— А ты теперь всегда такой будешь? — спросил Вовка. — Ты эту силу чувствуешь.

— Не знаю, — Василий пожал плечами. — Я живой, значит, есть во мне эта сила. А так я ничего особого не ощущаю.

— Давай испробуем, — Степан потянулся к бластеру.

— Но, но! Не надо шуток! Без надобности фокусы не показываю, — Василий отстранился рукой.

— Это точно. Не надо без надобности, — отметил Вовка. — У нас ещё много чего интересного впереди. Чувствую я. Не оставят землю в покое. А кто её теперь защитит? Да и бомба эта в земле затаилась. Много нам работы предстоит.

— Ну, положим теперь не скоро они смогут своего засланца сюда закинуть, — возразил Степан. — Чтобы пробить защитные сферы много энергии надо.

— Грамотный стал, — ухмыльнулся Вовка.

— Что это? — Степан прислушался, — свинья, как будто, хрюкает. Ага, точно она! Выбралась!

Монотонный звук нарушал тишину ночи.

— Да, никакая это не свинья. Это же телефон у меня! — воскликнул Василий, залезая в карман и вытаскивая мобильник. — Гляди, заработал! Чудеса! Кто это там? Алло! Слушаю!

— Говорит Мольгаут, — послышалось в трубке. — Рад поздравить вас с победой. От имени всех атанийцев.

— Спасибо, — ответил Василий. — А я рад тебе сообщить, что ты порядочная сволочь.

— Ну, почему же, — возразил голос в трубке. — Я вас укрыл. Спас, можно сказать. Другого пути не было, как нам казалось. Но мы ошибались. Признаться, все мы здесь удивлены и восхищены вами. Извиняюсь, что не могу говорить долго. Связь заканчивается. Но вы можете мне сами позвонить через двенадцать часов.

— Да пошел ты! — Василий коснулся пальцем экрана. Связь прервалась.

— Никак Мольгаут объявился, — ухмыльнулся Степан. — К нашей победе примазаться хочет.

— Вроде того, — Василий положил телефон в карман. Аппарат зазвонил вновь.

— Чего надо! — крикнул Василий в трубку, полагая, что это надоедает Мольгаут.

— Привет, мальчики! — раздался в аппарате женский голос. — Что так неприветливо? Это Исида говорит. Крутые вы ребята оказались. Позвольте выразить вам свое восхищение. Но знайте, что это еще не конец.

— Знаем, девочка, мы это знаем, — пробурчал Василий в трубку. — Но мы готовы.

— Кто это? Исида? — Степан потянулся к аппарату. — Дай поговорить!

— Исида, тут с тобой один крутой мальчик поговорить хочет, — Василий протянул трубку Степану.

— Мамзель! — радостно завопил тот в телефон. — Как насчет чашечки кофе с крутым парнем? Что? И рады бы, да не можете к нам проникнуть? Тогда уж мы к вам. Ждите. Скоро будем. Готовьте теплый прием. Только обязательно душ примите.

Степан вернул трубку Василию.

— Алло! — крикнул тот. В ответ — тишина.

— Что? Трубку бросила? — поинтересовался Степан. А ведь не пошутил я вовсе. Возьму да заявлюсь.

— Ты что? Серьезно? — спросил Василий, внимательно глядя в хитрые глаза Степана.

— Не шучу я, — ответил тот. — Я ведь нашел второй сканиус. На скафандре он был. А скафандр тот в доме Парамона в подвале пылился среди барахла всякого. Я этот сканиус со скафандра содрал. Правда, потом я припрятал его в лодке. Есть там у меня укромное место. Припрятал, когда эти в камуфляже из вертолета вылезли. Я думал, что обыскивать начнут. Так оно и вышло. Так, что приборчик у нас есть. Только бы лодку до места доставили. Не утопили бы.

— Ну, ты Степа даешь! — восторженно покачал головой Вовка. — Теперь понятно, почему ты так настойчиво у Ааллога выведывал о перемещениях. Но путь наш будет пролегать через страшное пространство Заук. Аобратно мы не сможем вернуться. Защитные сферы не позволят. Система ниппель здесь. Ааллог про это говорил. А вот обратно к Парамону вернуться сможем, пожалуй.

— Вот и вернемся, — кивнул Степан. — Да и через это страшное пространство Заук, если надо, пойдём. Интересно же. Но не сразу. Отдохнем хорошо. На юга скатаем. Ты Вовка говорил, что в настоящем океане не плавал? Так поплаваешь. Всё впереди. И ты Василий поплаваешь.

— На какие шиши? — усмехнулся Василий. — Я все свои деньги на автомобиль потратил. Безработный я теперь. Опять в учителя подамся.

— Какие мелочи! — Степан резво на ноги поднялся и подскочил к рюкзаку. Развязав его, отбросил в сторону какое-то тряпье.

— Вот! — он с гордостью сунул открытый рюкзак под нос Василию.

— Ё-моё! — только и смог вымолвить тот, увидев пачки зеленых бумажек.

— Доллары, — выдохнул Вовка.

— Больше миллиона! — гордо заявил Степан. — Парамоше они там ни к чему. А нам здесь пригодятся. Половина ваша.

— Вот какое у тебя тут барахлишко припрятано, — удивленно покачал головой Василий. — Носки теплые, штаны, лодки, машины, красивая жизнь.

— В лодке-то не спрятать. Только с собой брать, — объяснил Степан. — Боялся я, что обыщут. А вот и нет. Обошлось. А что? Разве мы не заслужили? Да мы намного больше заслужили! Мы землю, можно сказать, спасли! И дальше будем спасать. Так ведь, Вовка?

Тот молча кивнул.

— Я теперь, как олигохрен заживу, — гордо заявил Степан.

— Как кто? — не понял Василий.

— Олигохрен, — Степан потряс пачкой долларов.

Вовка схватился за живот от неудержимого смеха.

— Ты чего? — подозрительно покосился на него Степан.

— Олигохрен! — смех свалил Вовку на землю.

— А что такое? Что? — Степан недоуменно посмотрел на Василия, а тот, сообразив в чем дело, тоже начал хохотать.

— Не олигохрен, а олигарх, — объяснил Вовка Степану, после того, как вдоволь накатался по земле, исходя смехом, граничащим с истерикой.

Да, какая разница! — Степан сплюнул. Я уж было, думал, что у вас крыша съехала. Рехнулись под конец. Психика не выдержала.

Тут снова зазвонил телефон.

— Опять кто-нибудь из инопланетян, — заметил Степан. Василий поднес мобильник к уху.

— Вася, ты! — послышался знакомый голос.

— Оля! — крикнул Василий в трубку.

— Это мама! — обрадовался Вовка.

— Вася, ты где? — обеспокоено, спросила бывшая жена. — Я уже неделю не могу дозвониться. Квартира не отвечает. Твой мобильный не доступен. Что случилось? Где Вовка?

— Да все нормально. Мы тут отлучались тоже ненадолго. Отдыхали, — ответил Василий первое, что в голову пришло. — Ты-то как? Всё нормально?

— Всё нормально. Скоро приеду. Вовка где?

— Здесь? Поговорить хочешь? — Василий передал трубку сыну.

— Все нормально, мама, — закивал тот. — Да, тоже отдохнул. Меня тут папа вывез недалеко. Нет, я холодную воду не пью. Я же помню, что у меня ангина и простуда часто бывает. Одеваюсь теплее. Ты не беспокойся. Всё хорошо. Пока.

— Не пьет он воду холодную! — расхохотался Степан. — Кто бы знал!

— Маму нельзя беспокоить, — улыбнулся Вовка, возвращая телефон Василию. — Она должна думать, что всё хорошо.

— Как и все люди на земле, — неожиданно серьезно произнёс Степан. — Живут и не знают, что там под ними.

— Меньше знаешь, лучше спишь, — заметил Вовка. — Кстати, и нам тоже спать пора. Завтра дорога длинная. Кто будет первый дежурить?

— Я, — охотно отозвался Василий.

Казалось, что верхушки деревьев цепляют за яркие звезды. Василий, откинувшись головой на ствол дерева, смотрел на небо. Рядом на еловых ветках сопел Вовка, изредка похрюкивал Степан, бормоча, что-то во сне. В догорающем костре мерцали красным светом уголья. Силуэты летучих мышей чертили небесный свод. Все вокруг дышало покоем. Земля спала.

На востоке небо вспыхнуло сполохом света. Где-то далеко за горизонтом бушевала гроза.