След чужака

Эпилог

А потом было утро.

Вот так сразу, резко, без перехода. Только закрыл глаза, открыл — а за окном уже разгорается тусклый день, и почти ничего не болит, и даже голова не кружится, и хочется зажмуриться и попытаться представить, что все, что было вчера, позавчера и вообще весь последний месяц, было только сном.

Поверить в сон было бы гораздо проще, чем в собственную инициацию, благодаря которой, по словам Таро, ничего и не болело. Ускоренная регенерация, все такое — ни порезов, ни ожогов, ни синяка от удара Тео. Ничего. Только чешуя, тонкие перламутровые дорожки, причудливыми изгибами поднимающиеся от запястья к локтю.

Красиво.

Страшно.

Как и было задумано, Кир привез всю компанию к себе, благо, размеры дома позволяли. Вещи были перевезены еще раньше, и можно было, наконец, стащить с себя перепачканную пылью и копотью одежду, завалиться в душ и битый час стоять под горячей водой, пытаясь смыть с себя запах гари и заодно — дурные мысли. И если с запахами успешно справлялись вода и мыло, то вычистить дрянь из головы так просто не удавалось.

Инициированные опасны. Агрессивны. Непредсказуемы. Само его присутствие — угроза для друзей, даже если не считать уголовной ответственности за укрывательство колдуна. По-хорошему, стоило бы уехать одному, а то и уйти пешком — рамки и датчики на вокзале вряд ли пропустят его к поезду. Еще правильнее, пожалуй, было бы сдаться полиции — но объяснить, почему его нельзя передавать Ордену, будет слишком сложно, а если его запрут в изоляторе с обычными уголовниками…

У преступников, между прочим, тоже есть какие-никакие, а права. Например, право не быть поджаренным заживо только потому, что тебе в соседи по камере достался буйный колдун.

Да и кто бы его еще отпустил.

Напарник в ответ на его рассуждения открыто покрутил пальцем у виска и велел не выдумывать ерунду. А то ишь, нашелся благородный герой, друзей хочет защитить! Лучше б подумал, кого собрался пугать — оперативников магобезопасности? Врача, специализирующегося на магических травмах и общающегося с инициированными едва ли не чаще, чем они трое, вместе взятые? «Короче, сам бойся,» — заявил друг, и интуит только вздохнул, понимая, что выступать с той же речью во второй и третий раз будет не только бессмысленно, но и в какой-то степени опасно — для него самого.

Кир точно отправит отжиматься, раз двести, чтоб с гарантией выкинул ерунду из головы. А Эл все-таки исполнит свою давнюю угрозу и накачает буйного друга снотворным, чтоб не трепал уже нервы. Погрузят в багажное отделение и доставят в Ксантар в чемодане.

Таро молчал, но Ильнар ощущал его присутствие так отчетливо, как никогда прежде. Инициация переплавила обоих во что-то новое, единое, и несмотря на ментальный блок, который теперь давался вовсе без усилий, настроение мага чувствовалось исключительно ясно. И не только его — отголоски чужих эмоций то и дело пробивали защиту. Казалось бы, можно радоваться — вот теперь-то точно будет понятно, кто и что о нем думает. Увы, у эмпатии была и другая сторона — ощущение, что окружающие видят его насквозь так же ясно, как и он их, заставляло кутаться в щиты, отводить глаза и стараться не разговаривать на важные темы.

Об оставшихся ему двух неделях. О словах Лейро — у Магистра, конечно, были причины пугать пленника, но уж ему-то должно быть известно, каковы шансы уцелеть после ритуала. О многозначительном молчании Таро, который не опровергал слова брата — а ведь попытался бы, если тот был неправ?

О Кеаре.

О Кеаре не хотелось говорить особенно, и даже думать о ней было бы сущим свинством, но…

Стоило закрыть глаза, он видел ее лицо. Она улыбалась, шептала, что он лучше, чем Тео, и теплые губы снова касались щеки, и хотелось стучать кулаками о стены и кричать, потому что влюбился ведь, влюбился как идиот, но шансов даже не на счастье, на хоть сколько-нибудь спокойную жизнь с ней рядом было еще меньше, чем с ритуалом. И если аргументы Фина еще можно было принять, то девушке уж точно нечего делать рядом с инициированным. Он уже втянул ее невесть во что, она могла погибнуть вчера, сорвавшись с этой змеевой стены, ее могли поймать подручные Магистра, а если бы до нее добрался Тео…

Им нельзя быть вместе. Невозможно, немыслимо, запрещено!

Даже не пытаться.

Даже не думать.

Даже не надеяться.

Уйти с Киром в Дикие земли, ему-то точно плевать на колдуна рядом, и там сдохнуть, по возможности героически прихватив Лейро с собой. И больше не доставлять проблем близким людям. А Кеара останется с братом, или уйдет в монастырь, или что угодно, но Эл-то уж точно не даст ее в обиду.

Так будет лучше.

И вряд ли она сама успела влюбиться — было бы в кого.

А если успела…

То это все равно ничего не изменит.

— Ну, ты оделся? — Фин просунул голову в комнату и укоризненно поцокал языком. — Там Кир говорит, что если ты не спустишься в течение пяти минут, то он придет за тобой лично, и сам будешь виноват.

Приближение напарника интуит чувствовал, но все равно вздрогнул и поспешил натянуть толстовку. В доме было тепло, но вряд ли он когда-нибудь еще станет носить одежду с коротким рукавом.

Не в этой жизни.

Голоса Ильнар услышал еще из коридора. Он остановился, немного не дойдя до приоткрытой двери, напарник взглянул удивленно, но тут же беззвучно фыркнул и прижался к стене.

— Ты не понимаешь, о чем просишь! Там люди будут, Кир! Живые люди! Ему придет в голову невесть что — и весь поезд полетит с эстакады! Ты готов за это отвечать?

Капитан собственной персоной. Интуит невольно поморщился. Вот так знаешь человека пять лет… А вот он тебя за человека считать отказывается. Хотя нельзя сказать, что он совсем уж неправ.

— Я готов за него поручиться.

— Ты и после накопителя так говорил!

— Надо было послушать тебя и запереть его в изоляторе? А потом сгореть вместе с тем домом.

Из гостиной донесся грохот, словно кто-то с размаху ударил кулаком по столу.

— Ты ведь все равно сделаешь по-своему, правда? — негромко произнес капитан после паузы. Кир не ответил, но, видимо, ответ Элори и не требовался. — Змеев ты сын… Я тебя ненавижу, знаешь?

— Знаю. Спасибо.

— Но вы мне все расскажете. Все, Кир, до последнего слова, до самой мелкой детали.

— Разумеется.

По одной интонации майора можно было догадаться, что его понимание слова «все» несколько отличается от понимания капитана. Тем не менее, возражать Элори не стал. Еще полминуты в комнате было тихо, затем капитан проворчал:

— Давай его сюда.

— Ильнар, заходи.

Вот откуда он знал, интересно?

Немедленно захотелось сбежать, но Фин фыркнул и толкнул дверь, лишая напарника пути к отступлению.

— Сорок семь минут, — со значением произнес он. — Дан капитан, мое вам искреннее уважение. Так долго не соглашаться с Киром — это надо железным человеком быть!

Следом за напарником Ильнар вошел в просторную гостиную, совмещенную с кухней. Хозяин дома сидел на широком низком подоконнике. Взгляд, брошенный им на Ильнара поверх чашки с кофе, казался насмешливым, но вполне доброжелательным. Эл, устроившийся в кресле в углу, мрачно смотрел в окно, даже головы не повернул. Очень хотелось узнать, о чем доктор думает, но снимать щиты было бы рискованно.

Особенно если учесть выражение лица капитана.

Да уж, Кир, наверное, был единственным человеком, способным отобрать у Бульдога Джейка косточку и не лишиться при этом ни руки, ни дружбы. Элори смотрел мрачно, недоверчиво, и хотя Ильнар прекрасно понимал и разделял опасения капитана, осознавать, что косточкой является он сам, было на редкость неуютно.

Неуютно до тошноты, до головной боли, до…

Стоп.

Ощущение, накрывшее его, походило не то на неприятный запах, не то на головокружение, вызванное морской болезнью, и с полицией связано никак не было. Ильнар рефлекторно прижал к лицу ладонь, закрывая одновременно рот и нос, и сделал шаг назад, едва не врезавшись в дверной косяк.

— Кир, — сдавленно проговорил он, стараясь дышать ртом, — что за дрянь у тебя в холодильнике?

Хозяин дома с любопытством кинул взгляд направо. Самого холодильника Ильнару видно не было, но где тот стоит, он знал, и источник мерзкого ощущения находился именно там.

— Понятия не имею, — Кир поднялся, оставил чашку на подоконнике и пересек кухню. — Кухарку я вчера отправил в срочный отпуск, а что она туда положила… — Он, судя по звукам, открыл дверцу и умолк.

— Чего там? — сунулся вперед любопытный Фин. — О, рыбка… Ты глянь, дышит еще.

В руках Кира Ильнар увидел большую кастрюлю, из которой высовывались голова и хвост здоровенного карпа. Интуит поспешно отвернулся, прислонился к стене и прикрыл глаза, стараясь дышать медленно и ровно. Живая рыба, всю ночь медленно умиравшая в холодильнике…

До ванной он добежать успел. Приступ рвоты на пустой желудок — незабываемые ощущения… Интуит оперся ладонями на ванну, в голове звенело, казалось, что давление атмосферы выросло раза в два, и поэтому организм настойчиво желал сесть на пол. А лучше — лечь. Сопротивляться этому желанию сил не было, Ильнар опустился на пол, прижался виском к холодному кафелю. Немного полегчало.

— Да живой он, что ему будет… — мрачно произнес над ухом голос друга детства. — Полежит и придет в себя. Воды принеси лучше.

Горячая ладонь легла на лоб, ощущение было не слишком приятным, и Ильнар попытался отодвинуться.

— Не дергайся. И глаза открой, нечего симулировать. Встать можешь? Ага, спасибо.

Последние слова относились к кому-то другому. Доктор чем-то пошуршал, затем зазвенела ложечка, ударяясь о стенки стакана. Звон отдавался в ушах противным эхом и словно ввинчивался в мозг, но, к счастью, звучал недолго.

— Лучше я полежу… — пробормотал Ильнар. — Сделайте пока что-нибудь с этой рыбой…

— Причем здесь рыба? — озадачился Эл.

Ильнар и сам не знал. Но находиться с ней рядом не хотелось категорически.

«Эмпатия, — прошелестел Таро. — Ты сейчас воспринимаешь сильные чувства других живых существ, даже сквозь щиты. Рыба умирает, ты это чувствуешь, и тебе плохо почти так же, как ей».

«А если ее добить, я тоже сдохну?»

«Нет. Перестанешь чувствовать. Но рядом в этот момент лучше не стоять».

«Мне сейчас вообще лучше не стоять…»

«Полежи, если тебе так легче. А лучше — попытайся сконцентрироваться и приведи в порядок ментальный блок».

Какая, однако, удобная вещь — мысленная речь, можно не шевелиться… Жаль, с Элом этот номер не пройдет.

— Уберите оттуда эту змееву рыбу, — пробормотал Ильнар вслух. — Что хотите делайте — добейте, выпустите… Хоть сожрите живьем, но чтоб в одном помещении со мной ее не было.

Эл негромко хмыкнул и поднялся на ноги.

— Не думал, что ты такой чувствительный.

— Да иди ты…

— Иду. Стакан на тумбочке, выпей, полегчает. Тошноту снимет точно.

Эл ушел. Ильнар немного полежал на полу, пока не утих звон в голове, потом осторожно поднялся, закатал рукава и, включив холодную воду, сунул голову под струю. С минуту он стоял так, ловя губами текущие по лицу ледяные струйки, затем выключил воду, ладонями стер с лица и волос капли и медленно выпрямился. Тошнота и головокружение отступили, оставив после себя чувство жжения в горле. Он взял оставленное Элом лекарство и выпил, стараясь делать маленькие глотки.

Краем глаза он увидел свое отражение в зеркале и поморщился — зрелище было то еще. Бледный, всклокоченный, под глазами круги… Вряд ли с такой рожей удастся убедить капитана в собственной адекватности.

Хотя выбора-то все равно нет.

Остается надеяться на адекватность Кира.

Когда он вернулся в гостиную, подождать пришлось и Киру, и Элори. Эл ультимативным тоном заявил, что допрос подождет, а вот голодный колдун намного опаснее сытого. Есть, особенно после приступа рвоты, Ильнару не хотелось совершенно, но доктор глянул так мрачно, что возражения пришлось проглотить, вместе с горстью таблеток и парой бутербродов с сыром — от одного вида мясной нарезки тошнить начало с новой силой. О том, что инициированные не употребляют мясо, он слышал, но это все равно оказалось неприятным сюрпризом. С другой стороны, если дар будет подбрасывать предсмертные ощущения каждого куска колбасы…

Хорошо, хоть кофе не запретили.

А потом Элори сел напротив, включил диктофон и очень вежливо попросил ответить на пару вопросов. И быстро выяснилось, что в реальности капитана «пара» — это далеко не два.

Через полтора часа допроса Ильнар чувствовал себя так, как будто его отжали в стиральной машине на максимальных оборотах. Элори цеплялся к каждому слову, переспрашивал, уточнял, задавал вопросы по два и три раза, меняя формулировку, и подозрительно щурился, когда интуит медлил с ответом. Опыт выбивания из людей нужной информации у капитана действительно был огромный, и вместе с неприязнью Ильнар невольно ощущал, как крепнет уважение к полицейскому.

Несколько раз Элори прерывал допрос, брался за коммуникатор, и Ильнар не мог отделаться от ощущения, что каждое слово этого человека вот прямо сейчас запускает в утреннем городе тайные, скрытые от глаз обывателей механизмы, настроенные на охоту за правонарушителями. Открываются невидимые глаза камер, взводятся капканы, ищейки выходят на след… Город превращался в ловушку, и большой удачей было то, что главный охотник милостиво согласился исключить их из числа добычи.

Кстати о добыче. Из брошенных вскользь замечаний капитана выяснилось, что из пожара удалось вытащить четверых свидетелей, надышавшихся дыма, считая Клайва. Новичку повезло прийти в себя и выбраться из подвала прежде, чем вспыхнул газ. Еще двоим повезло меньше, и они лежали в реанимации с обширными ожогами. Обгоревшие тела в подвале и рисунки на полу ясно свидетельствовали о запрещенных ритуалах, но горящий хларин уничтожал отпечатки аур исключительно чисто, и определить, кто именно пытался колдовать в Новом квартале, полиции не удалось. В этом месте капитан многозначительно взглянул на Ильнара, мол, радуйтесь своему везению, дан колдун.

Увы, ни тела провидца, ни иных следов Ордена в Новом квартале не нашли, а значит, в распоряжении Элори были лишь показания свидетеля. И Ильнар заставлял себя вспоминать и отвечать, понимая, что от его слов зависит очень многое.

— Ну хорошо, — произнес наконец капитан, и Ильнар едва удержался от облегченного вздоха. — Допустим, я вам поверил. О том, что вы инициированы, знает Магистр, но вряд ли он будет болтать, так что, в теории, скрыть этот факт несложно. Допустим также, что присутствующий здесь доктор Чеддра сможет при необходимости оказать вам квалифицированную помощь и удержать… от необдуманных поступков. Что дальше?

Интуит покосился на командира, но прежде, чем Кир успел ответить, Элори раздраженно мотнул головой:

— Дикие земли меня не интересуют. Как именно вы планируете покинуть город? На вокзале, как вам известно, дежурят патрули, а о том, что колдун мертв, я знаю только с ваших слов. Любого могут задержать и попросить показать руки — и что дальше?

Взгляд капитана был внимательным и колючим. Что отвечать на этот вопрос, Ильнар не знал, но молчать было опасно — если не убедить Элори, что все под контролем, он еще сто раз подумает, прежде чем выпускать компанию из дома.

Интуит вздохнул и предположил:

— Пешком?

Капитан вскинул брови:

— Что, до Ксантара? Все восемьсот километров?

Представить себе этот эпохальный поход Ильнар не успел. Кир усмехнулся, и оказалось, что у него уже все продумано. Фин еще ночью перегнал байк к нему в гараж, и до следующей станции они прекрасно доберутся вдвоем, тем более, что патрули от них уже шарахаются. А там сделают вид, что опоздали на поезд. Пригородная станция — не центральный вокзал, чудо, если там будет один датчик и пара полицейских.

Капитан задал еще несколько вопросов, но интуит даже сквозь щиты чувствовал, что спорить Элори больше не будет. Наоборот — теперь в его в интересах было обеспечить компании спокойный выезд из города, «а там пусть с вами возится Ксантарское Управление, Тайная Канцелярия… да хоть сам Змей».

— Какое счастье, что ваша компания наконец перестанет путаться у меня под ногами, — мрачно изрек капитан на прощание.

Фин снова расфыркался, и Ильнар тоже невольно улыбнулся. Не то чтобы он чувствовал себя виноватым в проблемах Элори, но столько совпадений подряд вызывали подозрение не только у полиции.

Поневоле поверишь в руку судьбы, или что там еще.

До поезда оставалось два часа. Фин ушел в гараж готовить байк к поездке, Кир и Эл вполголоса обсуждали что-то о безопасности и Диких землях, время от времени косясь на Ильнара. Он делал вид, что читает книгу и не замечает внимания, хотя каждый взгляд ощущался прикосновением, и щит почти не помогал. Просить друзей не смотреть на него отчего-то казалось глупым, и он лишь стискивал зубы и раздражался.

«Это всегда так будет?»

«Нет. Обычно через месяц после инициации аура приходит в нормальное состояние, и эмоциональный фон выравнивается. Эмпатия тоже ослабевает, разве что маг выбирает ее своей специализацией».

Еще чего не хватало. Ильнар передернул плечами, ощутив очередной взгляд-прикосновение, и резко встал.

— Ты куда? — окликнул Эл. Два подозрительных взгляда сверлили спину, так ведь и дырку просмотреть недолго…

— Никуда.

Вопреки словам, он вышел из гостиной в холл. Кир сказал, что за домом могут следить, в нужный момент наблюдателей, если таковые обнаружатся, снимут, но пока лучше к окнам не подходить и наружу не высовываться. Ильнар понимал, что это игра воображения, но казалось, что стены буквально давят и пытаются его сплющить. Скорей бы уже Фин закончил свой техосмотр. Что там можно делать так долго?!

Он прислонился к стене, сложил руки на груди и закрыл глаза. Две недели. Глупо тратить две недели на злость на друзей. Они хотят ему помочь, и Кир прав, когда говорит о безопасности и осторожности. Еще бы он не был прав… Интересно, что бы они делали, если бы Таро вселился не в Ильнара, а в самого Кира? Хотя кто-кто, а командир способен извлечь пользу из любой ситуации. Суровый майор СМБ в роли опасного колдуна, ха…

Ильнар помотал головой, отгоняя возникший образ, тут же ощутил на себе чей-то взгляд и раздраженно вздохнул:

— Да здесь я, никуда не делся! Что, нельзя оставить меня одного на пять минут?

— Наверное, можно. Я пойду?

Ильнар поспешно открыл глаза. Кеара стояла на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, уголки ее губ слегка вздрагивали, пряча улыбку. На ней было темно-красное платье, длинное, в пол, ткань даже издалека казалась такой мягкой и бархатистой, что хотелось ее коснуться, провести ладонью, разгладить складки, собравшиеся на талии под пояском. Взгляды встретились, вдоль позвоночника словно электрический разряд скользнул, ладоням стало горячо…

Он зашипел и, стряхнув с пальцев искры, поспешно их затоптал. На паркете остались черные точки.

«Ты ведь сам все понимаешь».

Ильнар медленно кивнул. Инициированные опасны. И — две недели, всего-навсего две недели…

«Я не хочу делать ей больно».

Кеара, не догадываясь о его мыслях, негромко рассмеялась и подошла ближе, но он поспешно выставил перед собой ладонь:

— Не нужно. Это может быть опасно.

Она скептически фыркнула, но остановилась. Змеев блок снова не помогал, и как он ни старался закрыться, ощущение приязни и симпатии мягким, уютным теплом касалось висков.

— Тео пугал страшнее.

Она снова улыбалась, и от этой улыбки у него внутри все завязывалось в узел. Нельзя, нельзя, нельзя отвечать, нельзя влюбляться… а, кого он обманывает!..

— Я, в отличие от него, не хочу сделать тебе больно.

Она удивленно приподняла брови. О да, после Тео напугать ее неадекватным колдуном будет действительно сложно. Но давать ей шанс жертвовать собой он не собирался. И если нужно…

— Ну и потом, мы ведь договорились, что друг другу не нравимся. Заставлять нас общаться никто не будет, посторонних здесь нет, так что можно больше не пытаться притворяться счастливой парой.

Он попытался изобразить беспечную улыбку, но мышцы лица словно одеревенели. Смотреть, как приветливое выражение на ее лице уступает место вежливому равнодушию, оказалось неожиданно горько.

— Притворяться, — медленно повторила Кеара. Она на секунду прикрыла глаза, а когда снова открыла, взгляд ее показался похожим на выстрел — словно беззвучный гром прокатился по холлу, заметалось под потолком испуганное эхо, кто-то упал, безуспешно пытаясь зажать сквозную рану ладонью, и кровь уже сочится между пальцами, и в глазах темнеет…

Хотя нет, не упал. Даже не вздрогнул и взгляда не отвел. Девушка немного помолчала, затем едва заметно кивнула:

— Ты прав. Притворяться не нужно.

Змеева эмпатия… Он и так ощущает себя последней сволочью, зачем дар ловит еще и ее чувства?! И разумные, логичные мысли о том, что так лучше и правильнее, не помогают, вот ни капельки. Ей больно, горько, и хочется ее обнять, прижать к себе, сказать что-нибудь утешительное, а еще хочется набить морду тому гаду, что посмел ее обидеть, но…

Разве что головой о стену.

Он сунул руку в карман и вытащил чудом уцелевшую шпильку.

— Вот, возвращаю. Она, правда, погнулась…

Кеара перевела взгляд на его ладонь и медленно покачала головой.

— Оставь себе. Вдруг еще что-нибудь придется взламывать.

Не прощаясь, она развернулась и ушла вверх по лестнице, шелестя подолом и касаясь перил кончиками пальцев. Ильнар проводил ее взглядом, прислонился к стене, а потом медленно сполз по ней на пол и с силой зажмурился.

«Ты все сделал правильно».

«Нет. Но это уже не важно».

Он услышал шаги, кто-то подошел и встал рядом.

— И что вот это сейчас было? — негромко поинтересовался Эл.

— Что именно? — отозвался Ильнар, не открывая глаз.

— Чего ты ей наговорил?

— Ничего.

— А по шее?

Ильнар вздохнул и с раздражением посмотрел на друга снизу вверх.

— Эл, подумай головой. Я инициирован. За мной охотится Орден. Мне жить осталось в лучшем случае… — он осекся и мотнул головой, не желая произносить вслух пугающую правду. — Ты правда хочешь, чтобы твоя сестра всерьез в меня влюбилась?

Доктор тоже вздохнул, подумал немного и уселся рядом.

— Я хочу, чтобы она была счастлива.

— Я тоже. И для этого ей стоит держаться от меня подальше.

— Что-то мне подсказывает, что ее мнением ты и не подумал поинтересоваться.

Ильнар упрямо стиснул зубы.

— Потерять нелюбимого жениха будет легче, чем любимого.

Когда эту фразу два дня назад произнес Таро, она казалась более внушительной и правильной. Сейчас это прозвучало нелепо и жалко. Может быть, потому что за два дня он успел влюбиться сам?

Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Эл раздраженно махнул рукой:

— Диагноз ясен. Самовлюбленный, эгоистичный, упрямый идиот. Делай, что хочешь. Но потом не жалуйся.

— Если оно у меня будет, это «потом».

Эл сердито поглядел на него, но тут входная дверь распахнулась. В холл шагнул сияющий улыбкой Фин, оглядел мрачные лица друзей и насторожился:

— Вы чего?

— Ничего, — буркнул Эл, вслед за Ильнаром поднимаясь на ноги. — Ты готов?

— А то! Где там дан майор? Можно командовать отъезд.

Кир, словно услышав, что речь идет о нем, выглянул из гостиной.

— Закончил? Отлично. Я вызвал такси, вещи с собой не берите. Проводим вас и поедем на вокзал. Готовы? Ильнар?

— Десять минут тебе на романтическое прощание с невестой, — фыркнул Фин, пихая напарника в плечо. Тот переглянулся с Элом и вздохнул.

— Уже.

— Тогда вперед, — Кир недовольно покосился на Фина, тот оставил комментарии при себе и, пожав плечами, вышел на улицу. Эл снял с вешалки пальто и последовал за ним.

Командир оглянулся через плечо на Ильнара:

— Ты идешь?

— Да, сейчас.

Шпилька все еще была зажата в кулаке. Ильнар пару секунд поколебался, потом все-таки сунул ее в карман рубашки, прижал ладонью, вспоминая ощущение тепла, вызванное взглядом Кеары.

«Зря».

«Да пошел ты».

Счастье в личной жизни ему не светит, но он имеет право быть несчастным на своих условиях.

Он натянул поверх рубашки свитер, набросил ярко-красную куртку, одолженную Фином взамен оставшейся в логове врагов, и, застегиваясь на ходу, вышел наружу. Сферобайк уже ждал на подъездной дорожке — здоровенный монстр из хромированного металла и черного пластика. Три метра в длину, полтора в высоту, массивные сиденья, металлические дуги вдоль корпуса, страховочные ремни, генераторы щитов, на месте колес — шары-конденсаторы, густо покрытые небольшими, со сливу, энергетическими сферами. Из тех же материалов можно было бы собрать пару обычных байков, но у тех вряд ли хватило бы мощности, чтобы добраться до следующей станции.

Не зря они с Фином торчали ночами в гараже и гоняли вокруг города, обкатывая двигатель. До четвертого радиуса доберется, а то и до пятого. Жаль, нельзя вот так же вдвоем рвануть напрямую до Ксантара — Кир догонит и влетит обоим.

Фин молча протянул другу шлем, Ильнар так же молча его надел. Разговаривать не хотелось, ни с кем и ни о чем. Бросив последний взгляд на дом, интуит уловил движение за занавеской на втором этаже, но была это Кеара или сквозняк, определить не смог. Обменявшись рукопожатиями с Элом и Киром, он уселся позади напарника и защелкнул крепления ремней.

— Пристегнулся? Готов? — друг кинул быстрый взгляд через плечо и, не дожидаясь ответа, завел двигатель. По корпусу прошла дрожь, внутри нарастало гудение, Ильнар не видел, но знал, что конденсаторы начали вращение, ускоряясь с каждой секундой. С сухим шорохом развернулись силовые щиты, оберегающие пассажиров от травм, байк мягко качнулся и плавно двинулся вперед, набирая рабочую высоту.

— Погнали! — жизнерадостно крикнул напарник. Двигатель взревел, и сферобайк, вклинившись в транспортный поток, рванул вперед.

Ильнар закрыл глаза и велел себе не оборачиваться.

31.12.2018

Тула