След чужака

Глава 6. Бал

Оставшиеся до бала две недели прошли на редкость спокойно. Колдун больше не показывался, хотя, по словам Кира, полиция все еще не оставляла надежды его отыскать. Колдуну и его сообщникам оставалось лишь посочувствовать — если Бульдог Джейк хотел кого-то найти, то он обычно находил. Так или иначе, живого или мертвого.

В семье все тоже было тихо и мирно. Ильнар сомневался, что стоит возвращаться к родителям с магом в голове, но Эл настоял — последствия травмы требовали ухода, и лечение никто не отменял. Впрочем, Таро вел себя смирно и почти весь день молчал. Даже кошмары стали реже — не то у мага проснулась совесть, не то помогал ментальный блок. Редкие сны со сценами Катастрофы выглядели даже интересными, но повторять предыдущий опыт и задавать дополнительные вопросы Ильнар не рисковал. Кир был не слишком доволен, но доктор поддержал пациента, велев не перенапрягаться.

Разговоры о бале в доме почти не утихали. От маминой портнихи Ильнару удалось отвертеться, сказав, что заказал костюм вместе с Элом. Почти и не соврал — а все потому, что Кеара неожиданно заявила, что займется этим вопросом сама. Оставалось надеяться на ее благоразумие.

Мама и сестры не считали очевидной необходимость уезжать за город без главного виновника зимних торжеств. Но их, в конце концов, удалось убедить, бессовестно свалив вину за выбор даты отъезда на Эла, который заказывал билеты. Посещение больницы действительно оказалось идеальной причиной для отъезда, а после того, как мама вслух высказала идею позвать с собой за город дану Ниалу и Карису, Ильнар особенно был рад тому, что уезжает.

Кариса, кстати, приходила в гости еще несколько раз, то с братом, то с матерью, и всегда с охраной — наместник счел, что наличие в городе нелицензированного колдуна требует повышенных мер безопасности, а охрана высших лиц государства все ещё входила в обязанности Ордена. Угрюмые парни в черно-красной форме в гостиную, разумеется, не входили, но само сочетание цветов в их одежде после видений из прошлого Таро изрядно раздражало. Впрочем, Ильнар весьма успешно держал себя в руках, разговоров с дочерью наместника наедине старательно избегал, в гостиной садился между близняшками, был исключительно вежлив и делал вид, что не понимает ни взглядов, ни намеков. Вряд ли она стала бы использовать свою магию, или что у нее там, при посторонних, но даже находиться с ней в одной комнате теперь не хотелось, не говоря уже о том, чтобы сесть рядом и взять за руку.

Слушать арфу все это не мешало. Как и предаваться печальным мыслям о том, что, сложись обстоятельства по-другому, они и впрямь могли бы стать парой — если бы его не толкали на это настолько активно и дали время разобраться в своих чувствах.

Теперь-то в чем разбираться. Наличие посторонних в голове всю романтику рубит на корню.

Время от времени в голове всплывала мысль: «Два-три месяца!» Тогда хотелось куда-то бежать, что-то делать, немедленно, сейчас же! Успокоиться получалось не сразу, а потом настроение качалось в обратную сторону — успеть наобщаться со всеми, напоследок! Тогда приходил черед разговоров с отцом, игр с Тариной (кто сказал, что играть в куклы — несерьезно?), а еще можно было созвониться с Фином и гонять на байке вокруг города, распугивая патрульных. Полицейские, в конце концов, начали узнавать ненормальный сферобайк и пропускать без осмотра — а Фин всего-то выступил пару раз с получасовой лекцией на тему типов двигателей.

Нервы на пределе, терпение на исходе, внутри словно медленно натягивалась тонкая струна — с каждым днем сильнее и сильнее.

В один прекрасный момент она просто обязана была лопнуть.

— Ильна-а-ар, какой ты-ы-ы!.. — восхищенным дуэтом протянули близняшки, встретив брата у подножия лестницы. — Красивый!

Интуит неопределенно хмыкнул. Нельзя сказать, что костюм, белый, расшитый черным и серебряным, ему не шел. Крой был почти классическим, и он чувствовал себя достаточно комфортно, хотя черное кружево на манжетах казалось лишним, да и цветочные мотивы в вышивке вполне можно было бы заменить каким-нибудь геометрическим орнаментом. А вот в зеркало смотреться было отчего-то неприятно. Было ли дело в непривычной одежде, или в воспоминаниях Таро о молодости братца, но парень за стеклом отчего-то казался незнакомым, и выражение на его лице было настолько подобающим, что приходилось сдерживать желание скорчить отражению рожу — просто чтобы убедиться, что это действительно отражение, а не потерянный брат-близнец.

Или это нервы? Не каждый день приходится одеваться в странную одежду и ехать в непривычное место, чтобы…

Чтобы пообещать руку и сердце девушке, которой это совершенно не нужно. И тем самым смертельно обидеть другую девушку, и ее брата, и… Ох. Хочется надеяться, что удастся обойтись без скандала. Но сомнительно.

Дар еще не вернулся в полной мере, и ему лишь иногда удавалось ощутить кончиками пальцев движение энергии в приборе или уловить чье-то настроение. Вполне возможно, что мрачность, напавшая на него с самого утра, вовсе и не относилась к предвидениям. В конце концов, разве у него нет поводов?..

Долго размышлять Ильнару не дали. Лития повисла на его правом локте, Кития на левом, и такой живописной группой они вышли в холл. Сестры щебетали без умолку, сосредоточиться на собственных мыслях оказалось непросто — и к лучшему.

Когда Ильнар в последний раз обернулся на зеркало перед выходом, ухмылка отражения показалась недоброй.

После Катастрофы большая часть зданий, построенных в Баоне с помощью магии, была снесена по указанию Ордена Карающего пламени. Но тогдашний хозяин дворца догадался предоставить свою недвижимость под резиденцию Ордена, а после того, как черно-красные перебрались в столицу, здесь обосновался императорский наместник. За двести лет всю магию из зданий вывели под корень, иллюзии заменили современными голограммами, но туристические брошюры хвастливо уверяли, что от этого дворец только выиграл. Для тех, кто желал в этом убедиться, часть зданий превратили в музей, а семь смотровых башен по периметру парка позволяли полюбоваться древней архитектурой с высоты пятидесяти метров.

Подлетающий ко дворцу сферокар тоже годился для наблюдений.

Если глядеть сверху, жилище наместника напоминало многоярусный свадебный торт, составленный из множества круглых бело-сиреневых башенок разной высоты. Заснеженный парк вокруг него казался покрытым сахарной глазурью и украшенным светлячками — белые, голубые, фиолетовые огоньки мерцали на ветвях деревьев. Дорожки и газоны, клумбы и круглые террасы складывались в единый узор из спиралей и завитков.

Внутри узор сохранялся — большая часть комнат, в том числе и бальный зал, имела форму спиральных раковин, а гладкие перламутровые стены вызывали ассоциации с морем. Но самым удивительным были окна. Благодаря сложным оптическим иллюзиям создавалось впечатление, что дворец не стоит на земле, а парит над городом. Птицы, облака, потрясающие по красоте закаты — а панорамные окна бального зала выходили на город, и мириады огней внизу, казалось, отражают небо, в котором, благодаря фильтрам, сияло такое количество звезд, какое ни за что не увидишь невооруженным глазом.

Традиционное убранство бального зала разнообразием не отличалось. Хрусталь, драпировки, букеты — и, разумеется, глицинии. Цветочные кисти свисали с потолка, лозы обвивали тонкие колонны, венки висели на каждой стене и каждой двери. Под потолком плавали светящиеся шары, озарявшие бальный зал мягким, приглушенным сиянием, почти не дающим теней, и расставленные повсюду свечи, белые, розовые и сиреневые, всех форм и размеров, служили скорее данью традиции, чем источником света.

Дана Гариана Ильнар заметил сразу — его громовой бас раздавался из левой части зала, да и фигура потенциального тестя выглядела весьма внушительно. Рассудив, что дети должны быть где-то возле отца, Ильнар быстро улыбнулся родителям и решительно двинулся на голос. Эла он увидел почти сразу, хотя на фоне отца невысокий худой доктор успешно терялся. Впрочем, Эл никогда не стремился выделяться, по крайней мере, внешне, и выглядел он вполне консервативно — светло-серый костюм с еле заметной серебристой отделкой удачно сидел по фигуре и вполне вписывался в тему вечера.

Друг детства кивнул Ильнару издалека и коснулся руки стоявшей рядом девушки, привлекая ее внимание. Что-то сказал, она обернулась…

Змеевы потроха…

От неожиданности Ильнар едва не врезался в одного из гостей. Пробормотав извинения, он обогнул препятствие и прибавил шагу, не отрывая взгляда от спутницы друга. Длинное белое платье с черно-серебристой вышивкой, с теми же цветами, что и на его костюме. Отливающие медью волосы, собранные в прическу из уложенных каскадом кос и локонов. Улыбка, гордая, сияющая, кажется, освещающая все вокруг… она действительно улыбается именно ему? Вот так?

А может, идея с помолвкой и не была такой уж глупой?..

Хотя если подумать, то такие улыбки надо законодательно запрещать, как оружие массового поражения, и такие вырезы на платьях — тоже. Люди сюда танцевать пришли, между прочим. Некоторые из гостей уже всерьез рискуют заработать косоглазие, будет чудом, если за вечер никто не свернет шею.

Ильнар остановился перед почти невестой и изобразил традиционный поклон. Кеара опустила ресницы и присела в традиционном же реверансе, вызвав одобрительные шепотки от стоявших недалеко гостей — мол, молодежь нынче редко вспоминает о традициях. Несколько секунд они стояли друг напротив друга, интуит изо всех сил пытался подобрать слова, но они отчего-то не подбирались. А потом Кеара сделала шаг к нему и тихо-тихо шепнула на ухо:

— Сделай что-нибудь со своим лицом, ты выглядишь совершенно по-дурацки.

Ильнар усмехнулся — теперь он узнавал свою будущую невесту.

— Кажется, не только мне нужно молчать, чтобы не портить производимого впечатления, — шепнул он в ответ. Кеара с лукавой усмешкой шагнула назад, но он успел поймать ее руку, и в очередном традиционном жесте прикоснулся к ней губами, мимолетно отметив, какой хрупкой и тонкой кажется эта рука в его ладони.

— Хулиган, — вздохнула девушка, но отбирать руку не стала.

— Просто ты потрясающе выглядишь сегодня.

— И у него сносит крышу от твоей невероятной красоты, — вздохнул Эл. — Заканчивайте с глупостями. Пора.

Словно в ответ на его слова по залу поплыл гулкий звон гонга — традиционное приглашение к началу бала. Гости неспешно стягивались к невысокому, в три ступеньки, помосту на краю круглой танцевальной площадки. Под традиционной аркой, увитой непременной глицинией вперемешку с нитями хрустальных бус, лентами и колокольчиками, уже стоял высокий, статный старик в длинной белой мантии — жрец Ордена Серебряного древа, старейшего Ордена Империи. По всему залу приглушили свет, на арке включили дополнительную подсветку, вызвавающую в памяти ассоциации с магическим порталом из прошлого Таро.

Да уж, дверь в новую жизнь…

— Готова? — негромко спросил Ильнар.

Кеара молча кивнула. Улыбка улыбкой, а нервничала она, кажется, здорово, и, взяв будущую невесту за руку, интуит ощутил, как дрожат ее пальцы.

— Ты еще можешь передумать. Вон, кстати, Тео стоит…

— А ты можешь заткнуться.

Девушка решительно стиснула его ладонь и первой двинулась в сторону арки, волоча почти жениха за собой, как воздушный шарик на веревочке.

— Кольца! — прошипел за спиной Эл, и Ильнар едва успел схватить протянутую другом бархатную коробочку.

Толпа на их пути нехотя расступалась, к ним оборачивались лица, знакомые и не очень, с выражениями недоумения и удивления. Где стоят родные, Ильнар не видел, и, пожалуй, к лучшему, потому что они его не видели тоже, и, значит, остановить не могли.

Жрец как раз заканчивал традиционную речь, о священных узах брака, ценности семейного очага и смысле официальной помолвки, как первой ступени на пути к супружескому счастью. Насколько Ильнар помнил из разговоров близняшек, заключить помолвку на этом балу планировали три пары, а еще две, с честью выдержав полугодовой срок, готовились к официальному оформлению брачного союза. Разумеется, все нормальные люди подали свои заявки заранее, и церемония на балу для них была красивой, но формальностью. И уж конечно никто всерьез не ожидал, что на балу у наместника внезапно окажутся люди, решившие воспользоваться древней традицией.

Когда они шагнули из толпы вперед, к арке, Ильнару показалось, что все разговоры вокруг удивленно стихли. Или это просто уши заложило? Казалось бы, причин нервничать у него и нет, месяц-другой, и помолвка будет разорвана, но торжественность момента, как оказалось, действовала и на него тоже.

Церемония была простой — во всяком случае, по сравнению с полным свадебным обрядом. Несколько стандартных фраз от жреца, традиционные формулы обещаний, помолвочные кольца, тонкие, серебряные, с выгравированными именами — после свадьбы их меняют на такие же, но золотые. Ильнар, не особенно вдумываясь в смысл, повторял слова вслед за жрецом, глядя расфокусированным взглядом куда-то поверх его плеча. Пальцы невесты в его ладони, тонкие и прохладные, вызывали странное ощущение, словно он держал в кулаке крохотную птичку — бережно и осторожно, боясь повредить перья.

— Можете поцеловать невесту, — сказал жрец, и Ильнар едва не фыркнул. Об этой возможности он не думал, и, покосившись на Кеару, понял, что птичка вполне готова клюнуть — и больно. Целую секунду они смотрели другу другу в глаза, а потом невеста вздохнула и, почти не размыкая губ, шепнула:

— Закрой глаза!

Шорох платья. Аромат духов — едва заметный, свежий и цветочный. Короткое прикосновение губ — как касание крыла бабочки. По позвоночнику словно пронесся электрический заряд, дыхание сбилось, Ильнар поспешно выпрямился и открыл глаза. Кеара уже отвернулась — и хорошо, а то стоял и смотрел бы на нее, как идиот. Можно подумать, он впервые в жизни девушку поцеловал…

Жрец снова что-то сказал, невеста улыбнулась и смущенно опустила глаза, а потом они спустились с помоста и пошли… куда-то. Ильнар на секунду зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. Дальше по плану, кажется, поздравления родных, и первый танец на балу…

Стоило им отойти от арки, Кеара немедленно вырвала ладонь из его руки. На нее налетели невесть откуда взявшиеся подруги, с поздравлениями и объятиями, и Ильнар с запоздалым удивлением понял, что практически ничего не знает о жизни своей невесты, даже о тех днях, что она провела в Баоне. Она ведь работала в больнице — и когда успела перезнакомиться с таким количеством народа? Пришлось стоять и ждать, когда поток поздравлений иссякнет.

Кольцо на пальце почти не ощущалось и не мешало, но выглядело непривычно. Ощущение птички в ладони проходить не желало — и это было еще более странно. Ильнар перевел взгляд с руки на невесту, та на мгновение обернулась, взгляды встретились…

«Только не вздумай в нее влюбиться, — проворчал Таро. — Испортишь девушке жизнь, с твоим-то характером».

И не собирался, вот еще.

Ильнар решительно отвернулся от щебечущих девушек — и тут же об этом пожалел.

Кариса стояла поодаль, одна. Платье на ней было зеленое, светлое-светлое, как трава под инеем, и Ильнар с некоторым раскаянием вспомнил ее вопрос о его любимом цвете. Вот, значит, почему она интересовалась…

Встретив ее взгляд, интуит первым делом порадовался, что дар еще не работает — приступ эмпатии был бы обеспечен, и вряд ли ментальный блок помог бы справиться с такой волной эмоций. Гнев, обида, недоумение — то ли она не считала нужным скрывать свои чувства, то ли они были так сильны, что выглядеть приветливой или хотя бы вежливой просто не удавалось. Когда девушка внезапно развернулась и быстро ушла, Ильнар вздохнул с облегчением.

Мда уж. Она-то, наверное, ждала, что очарованный поклонник явится на бал, упадет к ее ногам, и если уж не сделает предложение сегодня, то в ближайшее время — точно. А он, негодяй такой, не понял своего счастья.

«Поосторожнее, — вновь напомнил о себе Таро. — Держи себя в руках, сильные эмоции могут сорвать блок. Не разговаривай с ней, вообще лучше не подходи».

Сферотехник раздраженно передернул плечами и за неимением лучшего варианта снова уставился на свое кольцо. Артефакты, привороты… Чего уж там, спасибо, что не дубиной по голове — и в храм связанным.

Родные подошли с поздравлениями чуть позже, когда подруги Кеары разбежались к своим кавалерам — до первого танца оставалось несколько минут. Эл вполне убедительно изобразил улыбку, близняшки немедленно повисли на шее брата. Старший дан Дьери тоже улыбался, хотя и щурился весьма многозначительно. Не то чтобы его сильно интересовала личная жизнь сына, но не заметить ее наличие (вернее, отсутствие) интуит не мог по определению.

Не забыть бы поговорить с отцом на эту тему — и не при маме.

Дана Элинда владела собой безукоризненно, и поздравления ее звучали вполне сердечно. Хотя и с ней разговора не избежать, серьезного, возможно даже, на повышенных тонах.

— Вы могли бы предупредить, — сказала она, улыбаясь так, словно сюрприз ее приятно удивил. — Верно, дан Гариан? Они даже не дали нам времени на подготовку, бессовестные дети!

Дан Гариан с ее мнением был полностью согласен — но сама идея о том, что упрямая дочь все-таки собралась замуж, радовала его безмерно. Он немедленно принялся выяснять точную дату свадьбы, прикидывать количество гостей и подбирать место для проведения банкета, и Ильнар был рад, когда новый удар гонга возвестил начало танцев.

— Даже жаль его огорчать, — вздохнул интуит, вместе с невестой направляясь к центру бального зала. Девушка легкомысленно пожала плечами.

— Он переживет. Может, женится сам, в конце-то концов, вобла его дожмет.

И Элу придется сбежать из дома. Впрочем, Кеара в любом случае не должна решать их проблемы.

Первым танцем традиционно был Танец Глициний. Одновременно с музыкой включились голопроекторы, вокруг кружащихся пар понеслись вихри розово-сиреневых лепестков. Ни гостей, ни других танцующих Ильнар почти не видел, но знал, что экраны по краям зала транслируют для собравшихся каждое движение. Впрочем, к танцам он был готов — всю прошедшую неделю близняшки нещадно эксплуатировали брата в качестве партнера, и ему волей-неволей пришлось вспомнить все, чему его когда-то учили. Выходило неплохо — во всяком случае, не совсем позорно.

Увы, невесте никакого дела не было до его танцевальных умений. Она молчала, смотрела куда-то в сторону и на все попытки завести разговор отвечала коротко, почти односложно, как будто вся романтичность обстановки на нее не действовала.

— Нам нужно убедительно изображать счастливую пару, разве нет? — шепнул интуит, когда музыка, наконец, смолкла, лепестки растаяли в воздухе и он повел невесту в тот угол зала, где стояли родители. Кеара раздраженно передернула плечами.

— Именно что изображать.

— Именно что убедительно. А ты со мной не разговариваешь. Ты ведь сама хотела на бал, так улыбнись хотя бы, иначе зачем это все?

Невеста взглянула на него с легким неудовольствием… а потом вдруг улыбнулась и приветственно воскликнула:

— Дан Теоллен!

Перед тем, как обернуться, Ильнар попытался придать лицу приветливое выражение. Вот зачем теперь она улыбается Тео? Чтобы позлить его самого? Сын наместника тем временем подошел ближе. Он-то явно не спорил с мамой в вопросах выбора костюма: кружевные манжеты и жабо, голубой шелк с растительным принтом, серебро и жемчуг, листики-цветочки-бусинки… Впрочем, кто-кто, а Тео в кружевах смотрелся так же естественно, как, например, Кир — в боевом комбинезоне: полная гармония формы и содержания.

Жаль, самому нельзя явиться на бал в рабочем комплекте и с парализатором. Но, пожалуй, в таком виде он выглядел бы так же нелепо, как расфуфыренный Тео — на боевом выезде. Да что выезд, хватило бы одной тренировки…

Образ взмокшего, встрепанного Тео в бальном наряде на полосе препятствий оказался забавным настолько, что остаться серьезным хотя бы внешне удалось с трудом. Увы, здесь и сейчас сын наместника соответствовал обстановке полностью, от прически до кончиков блестящих туфель, а традиционный поклон вышел у него ничуть не хуже, чем у самого Ильнара. Обменявшись приветствиями с Элом и даном Гарианом, он взглянул на интуита:

— Я понимаю, тебя можно поздравить?

— Можно, — милостиво кивнул тот.

— Что ж, поздравляю. Желаю вам обоим счастья в семейной жизни.

Ильнар вежливо наклонил голову, а Тео вдруг обернулся к Кеаре:

— Но я могу надеяться, что обещание танца осталось в силе? Хотя бы одного?

— Вообще-то… — начал было Ильнар, но Кеара тут же перебила:

— Разумеется, дан Теоллен! Обещания нужно выполнять, не так ли? — она искоса взглянула на жениха, и тот, вздохнув, отпустил ее руку. Тео вновь поклонился и повел Кеару к площадке для танцев. Выглядело это несколько забавно — в бальных туфлях девушка неожиданно оказалась выше назойливого кавалера, а пышная прическа только добавляла ей роста.

Ильнар проводил пару мрачным взглядом, потом покосился на друга:

— А ты чего не ищешь свою партнершу?

Доктор равнодушно пожал плечами.

— Ей стало нехорошо, и она ушла. — Эл, сощурившись, глядел на готовящиеся к танцу пары, наличие Тео рядом сестрой его явно не радовало. — Это ее мать сказала. Кажется, твоя выходка ее не порадовала.

— Я не в той ситуации, чтоб радовать девушек, — проворчал Ильнар, к собственному удивлению ощущая нечто вроде раскаяния. С другой стороны, разве Кариса не первая начала? И к лучшему, что она не будет танцевать с Элом, кто знает, на что способен ее перстень. — О личной жизни буду думать, если вернусь.

— Когда вернешься, — серьезно поправил друг. Ильнар пожал плечами. Когда, если… Мрачное настроение, чуть приподнявшееся при виде Кеары, вновь овладело им. Танцевать не хотелось совершенно, общаться — тоже. Эл отвлекся на разговор с каким-то приятелем, а сферотехник устроился с бокалом сока в самом дальнем углу зала, чтобы его не было видно никому из знакомых, и отсчитывал про себя секунды до окончания музыки, краем глаза невольно высматривая в толпе танцующих светлое платье с черно-серебряной вышивкой. Голограммы на сей раз изображали поверхность моря, от туфель по воде разбегались очень натуральные круги, а если присмотреться, то кое-где прямо из пола выныривали рыбки.

Засмотревшись, он заметил приближение отца тогда, когда прятаться было уже поздно. Джерал встал рядом, немного помолчал и негромко поинтересовался:

— Ничего не хочешь рассказать?

Врать отцу, разумеется, было бесполезно, и Ильнар честно пытался сочинить более-менее правдоподобную версию, постепенно склоняясь к мысли, что рассказать придется если и не всю правду, то часть. Отцу в любом случае стоит знать, что из города лучше уехать, а в способности Джерала Дьери защитить семью Ильнар не сомневался ни секунды.

Говорить он старался по возможности коротко и без подробностей. О неких проблемах, которые он сможет решить только в Ксантаре, о том, что для безопасности семьи было бы лучше уехать на время из города… Джерал выслушал сына внимательно, немного помолчал, а потом кивнул сторону танцующих:

— А она едет с тобой, верно?

Ильнар, проследив его взгляд, увидел на краю танцевальной площадки Кеару и Тео. Их почти сразу заслонила толпа, но он успел ощутить солидарность с Элом — видеть сына наместника рядом со своей невестой ему отчего-то совсем не нравилось. Жаль, что в голографическом море нельзя утонуть…

— Да. И Эл. И Кир с Фином.

Отец задумчиво посмотрел в глаза сыну, и явно увидел в них что-то, что его устроило.

— Ладно, не хочешь — не рассказывай. Но будь поосторожнее, хорошо?

Это Ильнар пообещать мог, честно стараясь не врать. Не то чтобы ему поверили, но Джерал, в отличие от своей супруги, давно привык считать сына взрослым — и имеющим право на собственные тайны. Поинтересовавшись, не нужна ли помощь, и получив стопроцентно честный отрицательный ответ, дан Дьери-старший сделал вид, что вопрос закрыт.

Ещё несколько минут они стояли молча, наблюдая за танцующими. Кеара показалась ещё раз, кажется, Тео пытался рассказать ей что-то забавное, и его руку, лежащую на ее талии, почему-то ужасно захотелось сломать. В трех местах. Интересно, за это могут посадить?

А ещё интереснее, откуда такое желание вообще взялось.

Так, срочно отвлечься.

— Па?

— Да?

— А вы с мамой как познакомились?

— Классически — на балу, — отозвался отец. — Нас друг другу представили, я пригласил ее на танец, потом еще на один… Ей было девятнадцать, и она, надо сказать, была весьма очаровательна, а мне всегда нравились блондинки. Примерно полгода мы время от времени встречались то у одних знакомых, то у других… А потом я решил, что хватит тянуть, и сделал предложение.

Он мечтательно улыбнулся воспоминаниям.

— И что, — заинтересовался Ильнар, — она сразу согласилась?

— Сын мой, я интуит, — усмехнулся Джерал. — Думаешь, я стал бы делать предложение девушке, если б не знал наверняка, что она готова согласиться?

И то верно. В его случае, правда, пришлось делать предложение девушке, точно зная, что она против. И что из этого выйдет — вопрос сложный.

— Ты ее любишь?

Вопрос был неожиданным, и Ильнар внезапно понял, что понятия не имеет, что и как на него отвечать. «Нет» говорить явно не стоило, а «да»… Это, пожалуй, было бы слишком сложно. Но отец ждал, и он кривовато усмехнулся:

— Думаешь, я стал бы делать предложение девушке, если б не любил?

Прозвучало это настолько наигранно, что не обмануло бы даже болвана вроде Тео. Джерал Дьери болваном не был по определению, взгляд его стал строгим и внимательным.

— Не хочу учить тебя жизни… Но ты знаешь, что нет на свете существа опаснее, чем обиженная женщина?

— Серьезно? — Ильнар поднял брови, и отец кивнул:

— Более чем. — Он снова кинул взгляд на толпу. — Она милая девочка. Постарайся ее не огорчать.

Музыка, наконец, умолкла, и Джерал, похлопав сына по плечу, отошел. Ильнар задумчиво сощурился ему вслед, прикидывая, когда отец успел получить столь ценный опыт. Впрочем, тридцать лет брака, наверное, кого угодно научат понимать женщин…

Ему самому это, кажется, не грозит.

«Ты чувствуешь?» — неожиданно спросил Таро. Ильнар поперхнулся от неожиданности, сок плеснул через край бокала на рукав. Интуит вполголоса выругался, пытаясь стряхнуть со светлой ткани оранжевые капли, но не особенно преуспел.

«Чего еще?»

«Вам не стоило сюда приходить».

Мысленный голос мага казался напряженным и вибрирующим, Ильнар едва заметно поморщился и потер лоб.

«Потише можно? И ты сам знаешь, что я сейчас не в состоянии что-то чувствовать, а плохое настроение — еще не повод для паники».

«Для паники не повод, но повод быть внимательнее. Забудь о Теоллене, и о девушках тоже забудь, это сейчас неважно. Здесь, в толпе, ты в безопасности, но и заметить тебя могут многие. Думаешь, у Лейро здесь нет шпионов?»

«Уверен, что есть».

Народу в зале было действительно много, кого-то он знал, кого-то нет, но ведь кроме собственно гостей бала есть еще официанты, музыканты и множество других людей, которые и должны оставаться невидимыми, чтобы хорошо выполнять свою работу.

«Вам лучше бы уйти пораньше».

Ильнар молча кивнул, словно сам себе, и двинулся к центру зала, высматривая в толпе Эла. Тот, впрочем, как сквозь землю провалился, зато внезапно нашлась Кеара.

— А, вот ты где! — она вновь осветила его своей солнечной улыбкой, но на сей раз особенного эффекта не достигла. Разболевшаяся голова и мрачные намеки мага окончательно испортили Ильнару настроение, сделав его неуязвимым для обаяния невесты. Кеара подхватила его под руку, мимолетно улыбнулась сопровождавшему ее Теоллену, и тот, молча кивнув ей, растворился в толпе.

— Ты обещал со мной танцевать, — девушка заглянула в лицо жениху и тут же нахмурилась: — Что-то случилось?

Ильнар молча покачал головой, слегка поморщившись — боль от разговоров с магом переползла от висков к затылку и угнездилась в основании черепа, время от времени недовольно пульсируя.

— Ты уже налюбовалась на физиономию Тео, можно уходить?

Кеара негромко фыркнула.

— Ревнуешь?

— В рамках образа, — проворчал Ильнар. — Если бы я всерьез собирался взять тебя в жены, Тео бы крупно рисковал, приглашая тебя танцевать.

— Его счастье, что ты не собираешься, — нежно улыбнулась девушка. — Не хочешь, чтобы я танцевала с Тео — танцуй со мной сам! В конце концов, это мой последний бал в Баоне, нужно радоваться танцам, пока есть возможность. — И, видя, что жених не разделяет ее энтузиазма, Кеара нетерпеливо притопнула ногой: — Ну?! Или мне Тео звать?

Ильнар вздохнул и позволил невесте увести себя к танцующим. Кажется, не одному Тео повезло, что он не собирается жениться всерьез. В гости к маме, к примеру, можно и не ходить, а вот если собственная жена решит вести светскую жизнь, ездить по балам и устраивать вечеринки дома? И не слишком-то ей возразишь…

После морского танца последовали ещё два. Ильнар почти не следил за музыкой и голограммами, но тело на автомате успешно выдавало заученные движения. Владеть собой ему удавалось определенно чуть лучше, чем Тео — тот после первого танца больше внимания уделял напиткам, чем девушкам, и, кажется, несколько перестарался. Сквозь вежливую маску на его лице то и дело прорывалась несвойственная ему обычно мрачность. В очередной раз встретившись взглядом с сыном наместника, интуит не стал отворачиваться, а, напротив, вежливо кивнул, в знак того, что внимание к себе он заметил. Тео нахмурился, а потом неожиданно сунул свой бокал ближайшему слуге и двинулся к Ильнару. Его слегка покачивало, но голос оставался твердым, и в нем звучат вызов.

— Дана Кеара, я вижу, вы не танцуете? Возможно, вы сочтете возможным еще раз принять мое приглашение?

На Ильнара он демонстративно не смотрел. Кеара еле заметно поморщилась и сжала пальцы жениха. Похоже, что идея подразнить Теоллена уже не казалась ей хорошей. Ужасно хотелось согласиться и отпустить вредную невесту танцевать с нежеланным кавалером, и пусть делают друг с другом, что хотят… Но это точно был бы поступок, недостойный наследника древнего рода. Ильнар едва заметно вздохнул и шагнул вперед, загораживая девушку плечом.

— Она не сочтет.

— Это еще почему?

— Потому что я пригласил ее раньше. Идем… — он демонстративно обнял невесту за талию, миг помедлил, ухмыльнулся и все-таки сказал: — Солнышко мое.

Кеара сердито засопела. Недовольный взгляд Тео сверлил спину, и едва пробуждающийся дар исправно об этом сообщал. Ощущение напоминало присутствие белых теней, разве что пахло от Тео не хлоркой, а вином и дорогим одеколоном.

Заиграла музыка, сына наместника скрыли от них другие пары и закружившаяся под музыку голографическая метель. Устроители бала приглушили свет, добавили к кажущимся снежинкам натуральный ветер и синие огни, иллюзия зимнего ночного леса выглядела настолько естественной, что интуит невольно крепче прижал девушку к себе, за что заработал очередной недовольный взгляд.

— Сама виновата, — проворчал Ильнар в ответ. — Хочешь шутить надо мной — пожалуйста. Хочешь дразнить Тео — на здоровье. Только с последствиями разбираться придется тоже тебе.

Он все-таки поймал взгляд Теоллена и назло всем изобразил счастливую улыбку.

— Какой жуткий оскал, — поморщилась Кеара. Иллюзорные снежинки садились на ее волосы и таяли без следа. — Я вообще не понимаю, почему ты злишься. Какое тебе дело, как и с кем я себя веду?

— Большое. Ты моя невеста, и твое поведение уже относят на репутацию моей семьи. Ты пришла на бал с женихом, а сама строишь глазки другому. Завтра все эти гламурные журналы напишут гадостей про любовные треугольники и догадок, почему ты заключила помолвку со мной, а не с ним. Считаешь, у меня нет поводов злиться?

— Да неужели? — мило улыбнулась Кеара, но взгляд ее стал холодным и колючим — куда там бальному ветерку. — Вас, дан старший лейтенант магобезопасности, серьезно интересует бред, написанный в журналах? Какой кошмар, я-то считала, что мой жених свободен от предрассудков.

— Знаешь, что? — рычаще выдохнул Ильнар, но тут же заставил себя успокоиться. — Давай лучше помолчим.

Кеара раздраженно дернула плечиком, но спорить не стала.

Когда они молча вернулись к семьям, близняшки засыпали Кеару вопросами о предстоящей свадьбе. Как ни странно, девушка охотно включилась в обсуждение платьев, букетов, украшений и прочей ерунды, которой Ильнар никогда не пытался забивать собственную голову. Приходилось стоять рядом, делая вид, что он, как любящий жених, все готов сделать так, как сочтет нужным невеста — улыбаться, кивать и не особенно прислушиваться к разговору…

— …А он собирался жениться, три года назад, знаешь? — Лития заговорщически подмигнула Кеаре и все трое уставились на него.

— Четыре года, — поправила Кития.

— Она такая красивая была!

— А он такой влюбленный!..

— А она вдруг взяла и уехала!

Близняшки захихикали. Ильнар стиснул зубы — этого разговора он не ждал, и улыбаться вдруг стало совершенно невозможно.

— И почему же? — а вот Кеара все еще улыбалась, насмешливо так. — Она сочла себя недостойной такого сокровища?

Глядя в глаза невесты, Ильнар неожиданно понял, что ему совершенно не хочется больше быть на балу. Еще слово — и он выскажется, и не спасут ни ментальный блок, ни самоконтроль, ни…

— Она умерла. И это не смешно, девочки. — Эл, как обычно, разобрался в настроении друга в одну секунду. — Иль, как рука?

Рука, как ни странно, о себе не напоминала, но была отличным объяснением для мрачного выражения лица — и для желания сбежать тоже. Близняшки смущенно притихли, Кеара тоже перестала улыбаться, и Ильнар заставил себя успокоиться, хотя бы немного. Сестры действительно не были осведомлены об этом эпизоде его личной жизни — впрочем, он тогда вообще мало с кем общался.

— Все нормально.

В «нормально» Эл не поверил, но отстал, а заодно забрал танцевать сестру. К близняшкам тоже подошли очередные кавалеры, и вовремя — Ильнара снова удостоил вниманием Теоллен.

Интуит машинально прищурился. Дар неожиданно отозвался, гнев приятеля обдал Ильнара темной волной, и он поморщился. Пьян, зол, не вполне адекватен. Чего ему надо-то?

В ответ на его вопросительный взгляд Тео в ответ мотнул головой:

— Отойдем. Нужно поговорить.

Его агрессия ничуть не убавилась, когда Ильнар шагнул ближе и взглянул на собеседника сверху вниз:

— Точно нужно?

— Точно.

Интуит пожал плечами. Тео, даже пьяный, не мог не понимать, что Ильнар сильнее и тренированней, да и вряд ли он стал бы затевать драку на глазах у всех. Значит, будет только ругаться, а это пережить можно. Да и отвечать никто не запретит. Хотя, пожалуй, в темные углы в такой компании лучше не ходить.

В темные углы Тео и сам не пошел, лишь отошел подальше от танцевальной площадки, на которой в такт музыке распускались гигантские маки, и остановился неподалеку от выхода в зимний сад. Ильнар сложив руки на груди, встал напротив, рассматривая бывшего приятеля с неожиданной неприязнью. Жабо он успел где-то потерять, воротник рубашки был расстегнут, лицо раскраснелось, словно Тео страдал от жары. Как-то особенно бросались в глаза растрепанные волосы, покрасневшие глаза с расширенными зрачками — а только ли вином утешал свою печаль сын наместника?

— И давно это у вас? — мрачно спросил Тео. Ильнар оторвался от созерцания и недоуменно нахмурился:

— Что — давно?

— Не прикидывайся идиотом, — Тео раздраженно мотнул головой. — Я спрашиваю о Кеаре. Давно вы решили пожениться?

— Тебе-то что за дело?

— Отвечай на вопрос! — рявкнул сын наместника, и Ильнар мрачно ухмыльнулся:

— Держи себя в руках. Я тебе, конечно, сочувствую, как мужчина мужчине… Но кто не успел — тот опоздал.

Тео зло сощурился.

— Кариса убежала к себе, и теперь рыдает, — сообщил он. Ильнар равнодушно пожал плечами, хотя внутри что-то царапнуло.

«Не раскисай. Это остаточное влияние приворота, отразилось не все».

Напоминание о привороте слегка подняло настроение — до веселой такой, боевой злости. Боя лучше было бы избежать, так что Ильнар постарался изобразить безразличие.

— Сочувствую.

— Не хочешь извиниться?

— За что?

— Не прикидывайся! — рявкнул Тео. — Твоя мать и моя мать договорились, что отец даст тебе место в канцелярии, Кариса ждала, что ты сделаешь предложение…

Вот оно что, оказывается… Ну спасибо, мама.

— Ах, они договорились? — ласковым тоном уточнил Ильнар. — Они договорились? А она ждала? — Внутри закипало бешенство, он знал, что наверняка пожалеет о словах, которые собирался сказать, но останавливаться уже не хотелось. — Как все замечательно устроилось, надо же! Стоило пару раз улыбнуться девушке, как за меня уже все решили — и где я должен работать, и когда будет свадьба… И имена наших будущих детей уже придумали, да?! Одно только забыли — спросить моего мнения! А я-то, дурак такой, сам не догадался… так?!

Он наклонился к самому лицу Тео, глядя ему в глаза.

— Ну давай, скажи что-нибудь! Молчишь? Нечего сказать, да?!

Тео действительно не стал ничего говорить.

Он ударил.

Ильнар так удивился, что в первый миг даже растерялся. Он изумленно взглянул на противника, коснулся разбитых губ и с недоумением увидел на пальцах кровь. В следующую секунду в нем вскипела ярость — да как этот… посмел?! Он качнулся вперед с намерением достойно ответить обидчику, но Тео вдруг исчез из его поля зрения, зато прямо перед ним, близко-близко, появилось лицо Кеары.

— Тише-тише-тише, не надо, успокойся, — зашептала она, ее ладони легли ему на грудь, а глаза смотрели тревожно и ласково одновременно. — Тише, не нужно, он того не стоит… А хочешь, я тебя поцелую? Два раза? Только давай не будем драться, давай уйдем…

Ильнар зажмурился. Голос невесты звучал убаюкивающе, и бешенство потихоньку успокаивалось. Змей с ним, с Тео, хотя каков подлец! Но он-то сам хорош, ведь всерьез был готов надавать в ответ, как Кир учил…

Воспоминание о командире и о том, как бы тот отреагировал на драку, окончательно отрезвило. Ильнар открыл глаза, прижал к себе невесту, нашел взглядом противника и медленно, с мстительным удовольствием проговорил:

— Неудачник.

Тео рванулся вперед, но его уже держали. Кеара снова зашептала что-то успокаивающее, осторожно подталкивая жениха к выходу в зимний сад. Тот напоследок злорадно улыбнулся сопернику и отвернулся. Кажется, его обещали поцеловать? Пожалуй, ради этого стоило и по физиономии получить…

Зимний сад охватывал бальный зал широким полукольцом. Музыка здесь почти не слышалась, в ветвях экзотических деревьев сияли гирлянды фонариков, а на скамейках, увитых цветами, обнимались редкие парочки. Народу здесь было немного — до праздничного банкета оставалось всего-ничего, все гуляющие и танцующие потихоньку перемещались к столам. Лично у Ильнара деревья в кадках, пышные тропические цветы и стеклянный потолок вызывали однозначные ассоциации с операцией в айропорту, и любая мелькнувшая тень казалась проявлением потустороннего. Нервирующее местечко, хотя вряд ли так считал еще кто-то, кроме него самого.

Непривычно тихая и заботливая Кеара увела жениха в самый дальний уголок сада, где под раскидистым серебристым кленом стояла очередная скамейка. Никаких голограмм и фильтров: за огромными, от пола до потолка, окнами расстилался дворцовый сад, в свете фонариков смутно угадывались очертания каких-то кустов, а над ними белым водопадом цвела глициния. Ильнар уселся, откинулся на спинку и внезапно понял, что зверски устал — от шума, красок, чужих и своих эмоций. И больше всего ему сейчас хочется даже не целоваться, а вернуться домой и завалиться спать.

Кеара присела рядом, вынула из крохотной сумочки платок и осторожно приложила к его губам, стирая кровь. Ильнар поморщился, и девушка тут же отдернула руку и виноватым шепотом спросила:

— Больно?

Интуит покосился на нее из-под полуопущенных ресниц. Губу саднило, но это ерунда, заживет. Тем не менее он притворно вздохнул:

— Есть немного.

И пусть теперь сидит и чувствует себя виноватой. В конце концов, разве не она раздразнила Тео? Хотя своей собственной вины он тоже не отрицал. И оправдание насчет того, что сын наместника не должен был лезть в драку прилюдно, было совершенно неубедительным. Ильнар на его месте бы тоже, наверное, дал нахалу в морду, да и на своем он лишь чудом от этого удержался. Даже жаль, что удержался, к слову. Ну, зато теперь скандальные статьи будут писать не про него.

Теплые пальчики неожиданно погладили его по щеке, и интуит удивленно повернулся к невесте. Та, странное дело, руку убрала не сразу, долго-долго смотрела ему в глаза, а потом тихонько вздохнула и сказала:

— Прости меня, пожалуйста.

Ильнар от неожиданности рассмеялся. Девушка тут же отдернула руку, отвернулась и неровным голосом произнесла:

— Не смешно.

— Не обижайся, — интуит улыбнулся и осторожно коснулся ее руки. — Я просто опасаюсь, что у меня снова галлюцинации.

— У тебя их и в прошлый раз не было, — фыркнула Кеара. — Я что, по-твоему, извиняться не умею? Тем более, что ты прав, не стоило его дразнить. Я как-то не подумала, что он полезет драться.

— Я и сам не подумал, — вздохнул Ильнар. — Нехорошо с нашей стороны смеяться над проигравшим.

— Как будто было хорошо с его стороны действовать мне на нервы, — проворчала девушка. — Ладно. Мы ведь больше не будем?

— Не будем. Мы лучше вспомним про то, что обещания нужно выполнять… — Ильнар многозначительно посмотрел на невесту, и она, поняв намек, смущенно улыбнулась, и в приглушенном свете фонариков интуит увидел, как порозовели ее щеки.

— Что, мне опять закрыть глаза? — насмешливо поинтересовался он. — Заметь, я вообще не напрашивался.

— Лучше молчи, — с некоторой угрозой в голосе произнесла девушка. — А то я передумаю, и тебе же хуже.

— Ага. То есть я тоже могу вдруг передумать и не разрывать помолвку?..

Кеара с досадой посмотрела на него, и Ильнар широко улыбнулся:

— Да шучу я, шучу.

— И опять не смешно, — вздохнула девушка. — Ладно. Обещала — выполняю.

Она глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду, потом решительно наклонилась, быстро чмокнула его в щеку и тут же выпрямилась с совершенно независимым видом:

— Доволен?

— Нет, — честно ответил Ильнар. — Ты же обещала два раза.

И, стремительно наклонившись, поцеловал ее сам. Время словно замерло, ее дыхание пахло мятой и апельсинами, по позвоночнику снова побежали искорки… а потом его треснули сумочкой по шее, и он со смехом отстранился, а потом и вскочил — разгневанная невеста явно не так представляла себе обещанный поцелуй. Гнаться за ним она не стала, но отозвалась о его выходке в таких выражениях, что Ильнару снова стало смешно.

— Эй, ладно-ладно, я тоже извиняюсь! — Кеара шипяще выдохнула, и он повторил более уместным тоном: — Ну правда, извини.

Девушка сердито фыркнула, но ругаться перестала. Ильнар осторожно вернулся обратно, встал сзади, чтобы между ними оказалась спинка скамейки. Некоторое время он молча смотрел на макушку невесты, а потом вдруг предложил:

— А давай сбежим?

Кеара удивленно запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. Глаза ее в полумраке сада казались темными и глубокими, и в них отражались гирлянды огоньков.

— Куда?

— Не куда, а откуда. Ну его к Змею, этот бал. Просто прогуляемся, я провожу тебя, а потом пойду домой и лягу спать. Честно обещаю не приставать с поцелуями.

Кеара недоверчиво хмыкнула, но поднялась со скамейки. Ильнар взял ее за руку, огляделся, и повел к другому выходу, рассудив, что идти через бальный зал будет плохой идеей. Незамеченные никем из гостей, они добрались до гардеробной, надели пальто и выскользнули через один из боковых выходов в сад.

Половина дворцового парка была закрыта для посещения, здесь было тихо и сумрачно. Дорожка, вымощенная округлой галькой в три цвета, раскручивалась плавной спиралью, на ветвях заснеженных деревьев перемигивались крошечные цветные огоньки. Призрачное сияние Внешних колец и голубоватый свет фонарей придавали саду удивительно сказочный вид, и Кеара в длинном, почти до земли, белом пальто была похожа на героиню какой-то древней легенды о магических временах — не то фея, не то древесный дух. Хотелось коснуться ее просто для того, чтобы убедиться, что она реальна и не растает от одного прикосновения.

Словно почувствовав его взгляд, девушка повернула голову.

— Здесь красиво. В монастыре тоже большой сад, и я любила там гулять, особенно зимой. Есть в этом что-то волшебное, кажется, что деревья спят, а я подсматриваю их сны…

Сны деревьев? Ильнар огляделся с невольным интересом. Интересно, что же деревьям может сниться? Лето? Птицы? Бабочки?

«Гуляющие идиоты, — неожиданно проворчал маг. — Вызови уже такси и езжай домой. В этих кустах кто угодно может прятаться».

Кусты действительно были хороши — пышные, припорошенные снегом. Ильнар прислушался к собственным ощущениям, дар опять молчал, предчувствие неприятностей улеглось, изредка подавая сигналы откуда-то из глубин подсознания. Впрочем, если бы ему грозили серьезные неприятности вот прямо сейчас, Эл бы не выпустил его из поля зрения.

А значит, можно пока что не портить себе остаток вечера и настроения.

Таро раздраженно умолк. Кеара снова рассказывала о монастыре и саде, и интуит только кивал, вполне довольный тем, что можно немного помолчать. Злость на Тео притихла, приглушенная умиротворящим пейзажем. Деревья, кусты, почти зима, приятная девушка рядом, снежные хлопья, белыми мотыльками порхающие вокруг фонарей…

— А та девушка, о которой говорили твои сестры… Какая она была?

Ильнар вздрогнул. Вопрос застал его врасплох, и тем удивительнее было не почувствовать в ответ обычного глухого раздражения. Печаль — да, светлую, легкую, как прикосновение крыльев стрекозы. Боль — немного, словно дала о себе знать старая травма. Но ни капли той застарелой, черной тоски, эхо которой все эти годы давало о себе знать.

— Она была… — он умолк, пытаясь подобрать слова. — Необыкновенная. Легкая. Живая.

— Красивая?

— Да, но… это все неважно. То есть, важно, конечно, очень красивая, но она еще была… настоящая, что ли… без притворства. Понимаешь?

— Понимаю, — Кеара задумчиво кивнула, смахнула с ресниц налипшие снежинки и серьезно взглянула на него снизу вверх. — Ты ее любил.

Любил, да. Ильнар повторил это слово про себя, словно пробуя на вкус, и почти ощутил, как касается губ горьковатый аромат вишневого дыма.

Любил. Все правильно, именно так — в прошедшем времени.

— Расскажешь?

Она не улыбалась, смотрела серьезно и внимательно, и Ильнар сперва хотел отмахнуться, просто по привычке, как отмахивался от подобных разговоров все эти годы… а потом вдруг кивнул.

И рассказал. О том, как пять лет назад пришел работать в оперативный отдел — не так уж и давно, а по собственным ощущениям, он был тогда совсем мальчишкой. О единственной девушке среди оперативников — девушке с невозможно яркими глазами и нахальной усмешкой. О том, как он влюбился окончательно и бесповоротно, как ему казалось, и о том, как они были счастливы вместе — целых шесть месяцев.

А потом — больница. Операционная. Бессонные ночи. Выматывающее ощущение собственной беспомощности и бесполезности, когда хотелось бить кулаками о стены и кричать — просто для того, чтобы что-то делать. Страшный, смертельный диагноз. Ее шепот: «Отпусти меня. Пожалуйста».

Она уехала — в Аллитор, на другой конец страны. Он рвался ехать следом, но она запретила, велела запомнить ее молодой и красивой. Он запомнил, и думал о ней, каждую минуту своего времени, надеялся, сам не зная на что…

А через два месяца пришло письмо о ее смерти.

— Я тогда сам чуть не умер, — Ильнар криво усмехнулся, заново переживая события четырехлетней давности. — Кир не дал. Вернее, как раз дал — по морде. Хорошо так врезал. И сказал, что если я ее действительно любил, должен жить за двоих. Вот и… живу теперь, — он снова попытался улыбнуться.

Он и сам не вполне понимал, зачем рассказал все это, и тем более — зачем рассказал Кеаре. Несколько минут они шли молча, впереди показался выход из сада, и Ильнар уже начал прикидывать, что, пожалуй, действительно стоит вызвать такси, как вдруг девушка неожиданно остановилась.

— А я любила маму, — произнесла она. — Когда она умерла… Так страшно, оказывается, терять близкого человека. И до сих пор страшно.

Она умолкла, и Ильнар открыл было рот, чтобы ответить — что сказать он не знал, и скорее всего, вышла бы какая-нибудь шаблонная банальность. Но невеста неожиданно покачала головой:

— Молчи. Я… я тогда очень испугалась. Настолько, что сбежала на другой конец страны, чтобы не видеть больше этот дом, не вспоминать, не думать, чтоб не было так больно… — Она, не удержавшись, всхлипнула, и, когда Ильнар осторожно взял ее за руку, не стала сопротивляться. — Знаешь… Я иногда представляла, что выйду замуж, у меня будут дети… А вдруг со мной что-то случится? Или с ними? Я не хочу… не хочу больше терять любимых.

Что сказать в ответ, Ильнар так и не придумал. Поэтому просто молча привлек ее к себе. Кеара на мгновение напряглась, но вырываться не стала, прижалась щекой к его плечу.

— Глупо, правда? — глухо произнесла она. — У меня нет ни мужа, ни детей, и скорей всего, никогда не будет, а я уже за них боюсь. Знаю, что выгляжу при этом бестолковой истеричкой… и ничего не могу с собой поделать. Страшно.

Разговоры по душам Ильнару никогда не давались, впрочем, молчать у него выходило неплохо. Молчать и думать, что нет в ее признании ничего глупого. Терять близких действительно страшно. И разве сам он не по той же причине избегал серьезных отношений? Разница лишь в том, что с оперативником магобезопасности неведомое «что-то» может на самом деле случиться каждый день — и случается.

Уже случилось.

— Зачем я тебе все это сказала, интересно? — девушка, кажется, пыталась говорить весело, но голос ее дрожал, и интуит просто пожал плечами. Зачем, зачем… какая теперь уже разница. Его больше интересовал другой вопрос — что теперь делать с поселившимся внутри желанием обнять ее крепче и не отпускать. И пусть только этот мир посмеет ее еще раз обидеть!..

Кеара попыталась отстраниться, и он с неохотой разжал руки. Она выглядела слегка смущенной, и не вполне довольной — то ли своими откровениями, то ли его поведением… Вот сейчас действительно вызовет такси и уедет, и что делать?

— А пошли на ярмарку?

Вообще-то, Ильнар терпеть не мог мероприятия с кучей людей, а на главной площади города сегодня, наверное, яблоку негде упасть — последний день праздничной недели, концерты, фейерверки, ярмарка. Слова вырвались словно сами собой, и Кеара посмотрела на него удивленно. Он и сам не знал, чего больше хочет — чтобы она отказалась или наоборот.

Она смотрела на него долгую-долгую секунду… а потом кивнула.

В открытой для посещений части парка было многолюдно, и чем ближе к площади, на которую выходила центральная аллея, тем больше окружающее соответствовало определению «праздничная толпа». Шум, смех, музыка со всех сторон, лотки со сладостями и сувенирами, и огоньки, огоньки, огоньки. Множество гирлянд увивали деревья и дома, сияли фонари, перемигивались рекламные щиты, мерцали голограммы. В воздухе плыл медовый аромат упрямо цветущих глициний, смешиваясь с более привычными запахами дыма и сладкой ваты.

Праздник.

Кеара вцепилась в его руку, словно боялась потеряться — в такой толпе это было совсем просто. Хотя вряд ли она думала именно об этом, да и вообще о нем. Невеста с совершенно детским восторгом крутила головой, задерживая взгляд то на почтенного вида дубе, увитом гирляндами и лентами от корней до самой макушки, то на уличных акробатах, то на голографическом огненном фонтане, то и дело меняющем цвет и рассыпающем цветные искорки. Ярмарка определенно нравилась девушке намного больше, чем бал, и Ильнар не мог с ней не согласиться. Самому ему, в принципе, было плевать на все эти народные увеселения, но…

Как же, оказывается, поднимает настроение счастливая девушка рядом!

И чего не сделаешь, чтобы она оставалась счастливой.

Он давно уже не чувствовал себя настолько расслаблено. Словно все проблемы ушли куда-то за границу праздника, и можно поддаться дурашливому настроению, покупать сладкую вату и петушков на палочке, пить горячий — очень горячий! — шоколад с апельсиновым сиропом, говорить глупости и самому смеяться над ними, вести спутницу не чинно под руку, а нахально приобняв за талию, под предлогом «тут же скользко, упадешь!» Можно подпевать звучащим со сцены песням, надеть на шею праздничный венок из глициний и уговорить невесту прокатиться на карусели — не то чтобы уговаривать пришлось долго. А потом просто бродить по площади, по аллее, держась за руки, и разговаривать о какой-то ерунде, потому что от разговоров о серьезном скоро начнет тошнить…

Или не от разговоров.

Накатило ощущение дурноты, в глазах потемнело, и Ильнар едва успел ухватиться за ближайший фонарный столб, чтобы не упасть. Сферотехник прижался лбом к ледяному металлу, Кеара что-то встревоженно спрашивала, а он лихорадочно пытался определить источник ощущения. Нет, это не потустороннее… и не колдун, как ни странно. По крайней мере, не он один.

«Уходите немедленно!» — рявкнул Таро, и от его голоса внутри черепа словно запрыгали тяжелые металлические шарики. Ильнар, морщась, медленно оторвался от столба и попытался улыбнуться — прохожие недоуменно на него косились.

— Тебе плохо? — Кеара заглянула ему в лицо.

— Нет, — медленно произнес интуит, осторожно осматриваясь. — То есть, да, но… Плохо не мне.

Он ощущал это совершенно точно, хотя и не понимал вполне, как это ему удается. Плохо действительно не ему, вон там, впереди, двое парней сворачивают с аллеи, поддерживая под руки третьего, и всем своим видом демонстрируют, что приятель просто перебрал, ему пора домой, извините, дайте пройти…

Вот только оперативники из группы Кириана Муэрро перебрать не могут по определению.

Особенно — интуиты.

— Тавис!

Группа замерла в каких-то десяти шагах, стажер медленно поднял голову, взгляды встретились…

«Блок! Блок держи, сорвет!»

Интуиты седьмого уровня почти не чувствуют эмоций посторонних людей. А вот знакомых, да к тому же знакомых интуитов, очень даже.

Страх. Растерянность. Злость. Ощущение беспомощности.

На мгновение в глазах потемнело, и уже собственное бешенство, так и не нашедшее выхода на балу, рванулось вперед, на пару секунд опередив замешкавшееся тело.

Тавис изумленно расширил глаза — а потом, подхватив в свою очередь чужие эмоции, ударил сам.

Кир не зря работал со стажером. Левый тип молча рухнул на землю, Тавис свалился следом — второй злоумышленник решил, что свободные руки ему важнее. Что именно было у него в кулаке, Ильнар разглядеть не успел, просто перехватил руку, заломил за спину, а подозрительный предмет уже сам выпал из пальцев, глухо брякнув о брусчатку. Противник зарычал, рванулся, и интуит сам едва не заорал, когда собственная левая рука, возмущенная столь вольным обращением, полыхнула болью от плеча до кончиков пальцев.

Вокруг загомонили, кто-то завопил про полицию и драку, противники несколько секунд смотрели друг на друга, тот парень, что упал первым, кое-как поднялся, лицо его казалось смутно знакомым, но где именно этот тип ему встречался, Ильнар сходу припомнить не смог. Высокий, полноватый, шапочка такая дурацкая…

А вот тип его, похоже, узнал. Удивленно округлил глаза, присмотрелся, переглянулся с напарником…

И оба рванули с места, расталкивая толпу.

Ильнар на рефлексах дернулся следом, но злобное «Куда?!», прилетевшее от мага, мгновенно лишило его желания кого-то ловить. Голова трещала так, что, казалось, сейчас развалится на части, рука ныла, и больше всего хотелось тоже упасть и отключиться.

Но такой роскоши он себе позволить не мог.

Опустившись на колени рядом с Тависом, Ильнар попытался вспомнить, что обычно делают в таких случаях. Кажется, надо проверить пульс… и зрачки… и что там у него еще есть… Сделать он так ничего и не успел, невесть откуда взявшаяся Кеара отпихнула его руки, и интуит послушно отодвинулся — уж медсестра точно умеет оказывать первую помощь.

— Вызови скорую! — велела девушка, и Ильнар, послушно кивнув, взялся за коммуникатор.

Скорую, точно. И полицию. И Кира.

Полиция явилась и без вызова, и пришлось долго и нудно объяснять, что именно случилось. Парни, дежурившие на площади, происшествию явно были не рады, а когда обнаружилось, что один из злоумышленников обронил парализатор, мощный, армейский, то и вовсе погрустнели. В сочетании с пояснениями Ильнара и валяющейся без сознания жертвой все это тянуло как минимум на попытку похищения.

Вот только кому нужно похищать оперативника магобезопасности?

Разговор пришлось прервать — Кеара в ультимативной форме велела полицейским помочь уложить стажера на скамью. Насколько можно было разглядеть в свете праздничной иллюминации, парень был бледен и дышал еле-еле. Но дышал, что не могло не радовать.

Пока полицейские разгоняли любопытных и совещались по поводу того, кого из начальства стоит вызвать, Ильнар вернулся к Кеаре. Она сидела рядом с пациентом, и на светлом подоле темные полосы и пятна грязи отчего-то очень бросались в глаза. Впрочем, девушке, кажется, было наплевать на испорченное пальто и платье.

— Ну что?

— Не парализатор, — Кеара поправила под головой пациента импровизированную подушку из собственного шарфа и сумочки. — И по голове вроде не били, ни ран, ни ушибов не видно. Вообще никаких следов. Он ведь интуит, да?

Ответить Ильнар не успел. Стажер дернулся, едва не свалившись со скамейки, и сферотехник едва успел его придержать.

— Тихо, тихо, герой, — Ильнар, морщась от боли в левой руке, уложил парня обратно. Тот уже открыл глаза, кое-как сфокусировал взгляд.

— Иль…

Интуит присел рядом, говорил Тавис еле слышно, и большого труда стоило понять, что он имеет в виду.

— Им был нужен… интуит… из магобезопасности… они говорили… интуит… Каоро… ты…

Стажер умолк, переводя дыхание. Ильнар медленно выпрямился, стараясь уложить информацию в голове. Интуит из магобезопасности. Ну да, выбор-то небольшой.

«Он знает», — неожиданно звенящим голосом проговорил Таро.

Кто «он», вопросов не возникало. Кажется, провидец все-таки сумел дать своему магистру нужную зацепку.

Стажер снова что-то зашептал, и Ильнар наклонился ближе.

— Он ведь… спрашивал… про меня… и про тебя… не зря…

Дальше последовало выражение, которого не стоило бы произносить в присутствии девушки, и которого сферотехнику от стажера слышать еще не доводилось. Первой пришла мысль о том, что коллеги дурно влияют на юное дарование, и хорошо, что он таки уходит в больницу. А потом слова Тависа соединились с собственными ощущениями и впечатлениями, и в следующую секунду интуит повторил ровно ту же фразу, но погромче и с выражением.

Высокий, полноватый и в дурацкой шапочке. Интересовался интуитами.

Как, оказывается, был прав Фин, невзлюбивший нового сферотехника!..

Командир умудрился оказаться на месте происшествия почти одновременно с медицинским сферокаром. Выслушав короткий доклад сферотехника, он хмуро кивнул, словно происшествие удивления у него не вызвало.

— Жди здесь, — бросил он, и направился к медикам, которые уже грузили в машину носилки. Ильнар пожал плечами, привычно поморщился и присел на скамейку возле невесты, намереваясь сказать что-то ободряющее и успокаивающее.

— Теперь они будут охотиться за тобой? — вдруг спросила Кеара, продолжая глядеть куда-то в сторону.

А разговор-то она, оказывается, слушала. Интуит вздохнул и попытался улыбнуться.

— Похоже, будут. Но меня так просто не взять. И мы уезжаем уже послезавтра, так что сомневаюсь, что они успеют.

Кеара молча кивнула. Было похоже, что она очень хочет что-то сказать, и в то же время изо всех сил сдерживается, чтобы все-таки промолчать. Да уж, с женихом ей определенно не повезло, это ж уметь надо, два раза за вечер ввязаться в драку. Хотя драки — это еще ерунда…

Вернулся Кир, оглядел обоих и велел:

— Поехали. Развезу вас по домам.

Ильнар хмыкнул и поднялся. От его внимания не укрылось, что командир обращался к ним обоим, причем таким тоном, словно на месте Кеары был, к примеру, Фин. И к его фразе прямо-таки напрашивалось окончание «чтоб больше никуда сегодня не влезли». Он протянул руку невесте, помогая подняться, и готов был поклясться, что в ее ответном взгляде притаилась усмешка.

А может, и показалось.

До Старого города добрались быстро и без происшествий. Кир был исключительно вежлив и спокоен настолько, что рядом с ним нервничать не выходило даже у Кеары. Но стоило девушке закрыть за собой дверь, как с командиром произошли решительные перемены.

— А теперь объясни мне, какого Змея вас вообще понесло в город.

Сказано это было все тем же ровным, вежливым тоном, но некстати проснувшийся дар подсказал, что вот сейчас лучше не спорить, не возражать и вообще закопаться в ближайший сугроб — и под землю метра на полтора. А самое противное, что разумных объяснений собственным действиям Ильнар действительно подобрать не мог. Какая может быть прогулка с девушкой, когда по городу бродит нелицензированный колдун, а Орден Карающего пламени мечтает тебя отыскать и прикончить? Стоило ведь с самого начала послушаться Таро и вызвать такси…

— Идиот, — вздохнул командир, полминуты полюбовавшись на упорно глядящего в землю интуита. — Ладно. Тависа увезли в больницу, ментальный шок. Оглушили артефактом, похоже. — Ильнар вскинул голову, и командир пояснил: — Врач сказал, что инициации еще можно избежать. Так что ты успел вовремя.

Интуит молча кивнул, чувствуя некоторое облегчение. Стажеру определенно повезло больше, чем Каоро.

«А тебе, если что, не повезло бы», — буркнул маг, и Кир, словно услышавший его мысли, добавил:

— Сам понимаешь, что случилось бы на его месте с тобой. Так что завтра ты сидишь дома, и только попробуй высунуть нос без моего позволения. Это ясно?

— Так точно, — вздохнул Ильнар, понимая, что еще легко отделался.

Командир внимательно на него посмотрел, кивнул и велел возвращаться в сферокар. До дома родителей, в общем-то, можно было дойти минут за пятнадцать, но взглянув в глаза майора, сферотехник проглотил все возражения и вернулся в машину.

Пусть везет, если ему так хочется. Самому Ильнару сейчас больше всего хотелось спать — лечь, отключиться и хотя бы какое-то время не думать обо всех своих проблемах.

Как оказалось, проблемы его отпускать не собирались.

Погруженный в собственный мысли, Ильнар не сразу сообразил, что сферокар никуда не летит, а завис в парковочном кармане на высоте второго яруса — метров тридцать над землей. Командир молча смотрел прямо перед собой, хмурясь, словно решал какую-то задачу.

О чем хотел поговорить Кир, Ильнар не представлял, но хорошие новости с таким выражением лица обычно не сообщают.

— Ты как-то интересовался, почему из Диких земель я перевелся именно в Баону, — неожиданно проговорил майор. Ильнар изумленно вскинул брови — этой темы он точно не ожидал. И выражения смущения на лице Кира ему видеть еще не доводилось. Он даже и представить себе не мог, что майор Муэрро способен смущаться!

Кир искоса взглянул на друга и, оценив выражение лица, хмыкнул.

— Только сразу не бесись, ладно? Я работаю на Тайную канцелярию. Меня направили в СМБ Баоны, потому что здесь находится резиденция Ордена. Я собираю информацию о Лейро и его делах… докладываю наверх.

Повисла тишина. По спине пополз холодок, во рту вдруг резко пересохло. Командир мрачно сверлил взглядом приборную панель и выглядел… виноватым?

— Ты…

— Да. — Кир поднял голову и встретился со сферотехником взглядом. — Я не мог не доложить.

Интуит с усилием сглотнул. Какими проблемами может быть чревато внимание Тайной канцелярии к его персоне, он пока не знал, но воображение тут же подкинуло несколько наиболее вероятных вариантов.

— То есть, — он попытался улыбнуться, вышло плохо, — мы сейчас полетим?..

— К тебе домой мы полетим, — отмахнулся Кир. — Не паникуй раньше времени, ты даже не инициирован, а если бы и был, это тоже не преступление.

— А одержимость — преступление?

Майор поморщился. А потом велел молчать — и слушать.

Его задание состояло в том, чтобы найти слабые стороны магистра. Императора не устраивала активность Ордена, и черно-красных потихоньку лишали влияния. Именно для этого в свое время отец нынешнего Императора создал Службу магической безопасности, забрав у Ордена почти все силовые функции. Но спецбольницы все еще нуждались в охране, что давало Магистру право содержать небольшую армию.

Разумеется, инициативы Императора Ордену пришлись не по вкусу. Прямых доказательств, что именно Орден ведет деятельность, направленную на дискредитацию СМБ, у Тайной канцелярии не было, но и косвенных вполне хватало, чтобы присмотреться к Магистру повнимательнее. А тут еще в последнее время участились случаи появления агрессивных колдунов, преступлений магического характера стало больше…

— В отделе Джейка работы в этом году только по официальной статистике в полтора раза больше, чем в прошлом. Он бесится, конечно, всех во всем подозревает. Он предлагал доложить о твоих… странностях еще после накопителя. — Кир в упор взглянул на интуита. — Я отговорил, да и Эл сказал, что с тобой все нормально. А одержимости, с точки зрения официальной науки, вообще не существует.

— И что Тайная канцелярия хочет от меня?

— Информацию, — просто ответил Кир. — Ты говорил, что Таро пытался вступить в контакт — его готовы выслушать. Я передал своему начальству те сведения, которые получил от тебя, разумеется, у них нашлись дополнительные вопросы.

Маг ничего не сказал, но промолчал столь выразительно, что у Ильнара снова заныли виски. Еще бы, учитывая прошлый опыт общения Таро с Тайной канцелярией, ничего хорошего эта новость не сулила.

— То есть, в Ксантар мы не едем?

Можно, наверное, было и не спрашивать. Вряд ли Тайная канцелярия выпустит из виду такого интересного свидетеля.

— Едем, — возразил Кир. Ильнар удивленно поднял взгляд, и майор пояснил подробнее.

Вопросы у начальства действительно нашлись, и много. Но часть из них вполне совпадала с теми вопросами, ответы на которые друзья собирались получить в монастыре, а возможность прикончить Магистра и тем самым ослабить Орден вызвала живейший интерес. Официально этого никто не подтвердил бы, но вот если майор Муэрро готов поручиться за своего друга…

— Мне пообещали помощь, информацией и снаряжением, но дали понять, что если Орден доберется до нас раньше, заступаться никто не будет. Это изрядная авантюра, но выбора у нас с тобой нет, и в Дикие земли идти, похоже, все-таки придется. У меня приказ, хоть и не официальный. У тебя — сам понимаешь.

Ильнар медленно кивнул. Выбора действительно не было, и, наверное, стоило радоваться, что Тайная канцелярия вместо того, чтоб запереть его в лаборатории для опытов, готова помочь в осуществлении их плана. Но, змеевы потроха, как же оно все…

— Злишься?

— Нет.

— Врешь.

— Вру.

Интуит вздохнул и зажмурился. Злиться на Кира не было ни малейшего смысла. К тому же, друг наверняка сделал все, чтобы Тайная канцелярия действовала в их интересах — и вряд ли это было просто. В конце концов, не в Орден же его сдали!

Но все-таки сдали.

Ужасно хотелось что-нибудь сделать. Например, выскочить из сферокара, хлопнув дверью… на высоте тридцати метров, ага. Или вот взять и дать в морду… Киру. Ха.

— Когда вернемся, — тяжело произнес Ильнар, не открывая глаз, — пойдем в этот твой спортзал, и я тебя…

Кир негромко хмыкнул.

— Я даже могу поддаться. Немного.

— Не вздумай.

Ильнар свирепо воззрился на командира. Злость на всех сразу колотилась внутри, и вот прямо сейчас он действительно чувствовал в себе силы совершить невозможное — одолеть Кира в спарринге. А в Дикие земли сходить — вообще ерунда, плюнуть и растереть.

Майор усмехнулся и завел двигатель.

— И только попробуй привезти меня не домой, — пробормотал интуит, снова закрывая глаза.

Командир не ответил, и Ильнар решил считать это согласием.

Домой. Спать. И пусть весь мир идет к Змею на рога, если хочет добиться от него чего-то еще до утра.

В доме было тихо — Тарина наверняка спала, а родители и близняшки с бала еще не вернулись. И к лучшему, выслушивать нотации по поводу помолвки и скандала с Тео интуит был не в настроении. Теперь надо быстренько завалиться спать, и тогда все разборки можно будет оставить на утро…

На ходу расстегивая рубашку, Ильнар направился в свою комнату, но не успел сделать и десятка шагов, как его окликнули.

— Дан Ильнар!

— Да? — не оборачиваясь, буркнул он. Пуговица на воротнике все не желала поддаваться, левая рука продолжала жаловаться на жизнь, и пальцы слушались плохо. Настроения это, конечно, не поднимало.

— Вас ждут в малой гостиной.

Ильнар кинул взгляд на ближайшее зеркало, а потом прикрыл глаза и досчитал про себя до десяти — распугивать маминых горничных одним выражением лица в его планы не входило. Впрочем, когда он обернулся, девушка уже скрылась — наверное, тоже успела глянуть в зеркало.

Интересно, того, кто засел в гостиной, можно спровадить так же?

Увы, едва он вошел в комнату, как стало понятно — быстрого разговора не выйдет.

В кресле у окна сидела Кариса.

Знакомый перстень с красным камнем вызывающе поблескивал на ее руке.

«Соберись», — велел Таро.

Ни пугаться приворота, ни чувствовать какую-либо вину за свои поступки Ильнар уже был не в состоянии. Единственная мысль, которая пришла в голову при виде девушки, была о том, что надо как-то вежливо и быстро со всем согласиться и сбежать.

Разве что ментальный блок обновить стоит — вышло это легко, почти автоматически.

— Добрый вечер.

Девушка, не ответив на приветствие, порывисто поднялась. По лицу ее не было похоже, чтобы она действительно рыдала. Впрочем, кто там поймет, под макияжем…

— Зачем ты это сделал?

— Что именно?

Вряд ли она пришла заступаться за обиженного брата. Ильнар машинально взглянул на правую руку с кольцом, и Кариса холодно кивнула.

— Это.

Интуит пожал плечами. Глупый вопрос, на который он не мог ответить при всем желании.

— Ты ведь ее не любишь.

Может быть. Ильнар отогнал всплывший в памяти образ невесты с ее улыбкой и снова пожал плечами.

— Еще больше я не люблю, когда за меня решают, что мне делать.

Он сам не знал, что ожидал услышать в ответ на свои слова — оправдания, возражения. Но Кариса неожиданно перевела взгляд на руку с перстнем, а потом понимающе кивнула.

— Тео разболтал?

Она не раскаивалась. Не собиралась оправдываться. Вообще не придавала значения — мол, подумаешь, приворот, ерунда какая.

«Не психуй. Лучше попытайся выяснить, откуда у нее эта игрушка».

Хороша игрушка, как же.

— Где ты его взяла?

Маг чуть слышно вздохнул, но настроения на обходные пути и наводящие вопросы у Ильнара не было.

— Подарили.

— Кто?

— Друг. — Кариса сощурилась, разговор явно шел не так, как ей бы хотелось. — Какая разница?

— Думаю, кого сдавать полиции в качестве поставщика запрещенных ментальных артефактов.

Девушка изумленно распахнула глаза, потом негромко рассмеялась.

— А ты всерьез обиделся. — Она сняла перстень и покрутила в пальцах. — Не думаю, что полиции будет интересно. Слабый импульс, срабатывает только при прикосновении, да и воздействие, прямо скажем, почти незаметно.

— И зачем тогда?

— Захотела привлечь твое внимание. — Она смотрела в глаза и улыбалась, словно приглашая вместе посмеяться над неудавшейся шуткой.

— И других способов, конечно, не нашлось.

— Как тебе сказать…

Кариса с легким смущением взглянула на него из-под ресниц. Наверное, где-нибудь в Вилее ее поклонники от таких взглядов падали в обморок от восхищения, а вот Ильнар внезапно ощутил нехватку боевой формы.

Она была хороша — и опасна.

Он почти не прислушивался к ее словам, ловя лишь отдельные фразы: «давно мне нравишься», «старалась заинтересовать», «не обращал внимания». История о том, как дочь наместника давно и тайно была в него влюблена, и лишь равнодушие объекта нежных чувств заставило ее воспользоваться приворотом, выглядела слишком уж похожей на романчики в ярких обложках, которыми зачитывались близняшки. С одной стороны, любовь, страсть, романтика, с другой — интриги, предательство и ложь, и все это перемешано в такой коктейль, что у приличного интуита от одной мысли о подобном буйстве эмоций начинает болеть голова.

И эта дурацкая идея Великого Чувства, ради которого можно пойти на все и все простить…

А вот не все.

— …Я даже выпросила у Литии твою бабочку, — девушка вытащила из-за выреза платья тонкую серебряную цепочку и продемонстрировала свой трофей. Серебряная проволока блеснула в пальцах, Ильнар припомнил, что именно такую бабочку, со стеклянными синими кристаллами, дарил сестре. Кариса глядела из-под ресниц, снизу вверх, и снова улыбалась — мол, смотри, какая я глупая, наивная, влюбленная, — и снова говорила: об отпечатке личности мастера, который остается в его работах, о руках, которые касались этой проволоки, и ведь он обещал подарить и ей бабочку, в тот вечер, после ее приезда в город…

— Зачем ты пришла? — устало перебил Ильнар. Кариса изумленно замолчала. Она уже отлично владела собой, и выражение досады, промелькнувшее на ее лице, интуит успел заметить только потому, что ждал его.

— Мне казалось, это понятно. Иль, я понимаю, ты обиделся, и… Ну хорошо, я поступила глупо. Но ведь это не повод с твоей стороны немедленно жениться на первой попавшейся девушке. Это просто смешно.

Очень смешно. Смеялся бы и смеялся. Ильнар стиснул зубы, наговорить лишнего еще и ей очень не хотелось. Кто знает, что там на самом деле делает ее перстень и как работает, но считать все это безобидной шуткой он не мог при всем желании, особенно если вспомнить, как отреагировал организм в прошлый раз. Что, если б Эл не оказался тогда рядом?

Кариса перестала улыбаться и вздохнула.

— Ну хорошо. Прости, пожалуйста. Я была неправа. — Она спрятала бабочку, а потом шагнула ближе, и, глядя снизу вверх, очень серьезно попросила: — Не делай глупостей. Не порть жизнь ни себе, ни ей… ни мне.

А жизнь ему портить уже некуда. Интуит вздохнул и медленно кивнул.

— Извинения приняты. — Кариса не успела улыбнуться, как он добавил: — Тебе вызвать такси? И перстень отдай, ментальное воздействие — это не игрушки.

— Все еще обижаешься, — печально констатировала девушка. — Как знаешь. Я готова еще подождать. Только не очень долго. Держи.

«Блок!» — заорал Таро. Слабо соображая, что именно он делает, Ильнар все ресурсы организма бросил на поддержание ментальной защиты — и, похоже, не зря. Кариса поймала его за руку — снова левая, да что ж так не везет?! — вложила перстень в ладонь…

В голове, судя по ощущениям, взорвалась граната. Левую руку пронзило болью — и тут же пропали все ощущения, словно руки и вовсе не было. Окружающий мир разнесло в клочки, от реальности осталось лишь лицо Карисы — бледное, испуганное, с огромными синими глазами. Вокруг бились цветные сполохи, казалось, что-то невидимое лупит в невидимый же щит, поддерживаемый только его волей. Лупит — и отражается…

Кариса судорожно втянула в себя воздух, закатила глаза и рухнула на пол.

Ильнар несколько секунд постоял с закрытыми глазами. Когда вспышки света под веками окончательно выцвели, он осторожно ощупал голову — вроде, цела. Рука тоже все-таки не отвалилась — и теперь, судя по ощущениям, очень об этом жалела. В кулаке было что-то зажато — как оказалось, злосчастный перстень, — и сведенные пальцы никак не хотели разгибаться.

«Жив?»

— Не знаю, — пробормотал интуит, разговаривать мысленно голова отказывалась напрочь.

«А она?»

Опустившись на колени, Ильнар во второй раз за вечер попытался вспомнить, где у человека можно найти пульс. Жилка на шее слабо, но билась, в убийстве дочери наместника его все-таки обвинить не смогут.

— Что произошло?

«Она включила свой приворот на полную мощность. Ты его отразил. Что теперь будет — соображай сам. Но она не врала, это слишком узконаправленное воздействие, чтобы определить источник. Вряд ли кто-то сможет доказать, что ты в чем-то виноват».

Мысль, что он сам невольно приворожил Карису, была настолько нелепой, что даже думать об этом не хотелось. Ильнар покрутил в пальцах перстень. Камень отчетливо потускнел, даже без Истинного зрения ясно, что Кариса потратила все ресурсы артефакта. Интересно, чего ж она хотела добиться? В Великое Чувство Ильнар по-прежнему отказывался верить, но и адекватных причин, по которым дочери императорского наместника мог понадобится в качестве мужа именно сферотехник оперативной группы, придумать не удалось.

«Вероятней всего, эта штука повлияла в обе стороны ещё в прошлый раз», — задумчиво проговорил Таро, и интуит медленно кивнул. Воспользоваться перстнем в беседке Кариса могла из простого любопытства, но если ментальный блок отразил на нее часть воздействия, ей и впрямь могло захотеться чего-то большего.

Он ещё раз осмотрел бесполезный перстень и сунул в карман. Потом можно будет разобраться, как работала эта штука, а пока…

— Ильнар!

Мама, разумеется, появилась очень вовремя. И открывшееся ей зрелище, пожалуй, было весьма необычным — Кариса на полу, он рядом, хорошо еще, так и не успел расстегнуть рубашку… Однако объяснить происходящее надо было срочно, и Ильнар ляпнул первое, что пришло в голову:

— У нее… обморок. От стресса, наверное.

Пауза длилась целых три секунды, а потом Кариса пришла в себя, застонала, и ей на помощь тут же бросились все, кто мог — дана Элинда, близняшки, срочно вызванные горничные… Ильнар, пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, отошел к стене и наблюдал, как дочь наместника усаживают в кресло, предлагают воды, чаю, успокоительного… Выглядела она так, словно только что проснулась — растерянно хлопала ресницами, недоуменно оглядывалась и, похоже, сама не вполне понимала, что и почему произошло.

Не дожидаясь, пока Кариса припомнит все подробности их разговора, Ильнар тихо выскользнул из гостиной и ушел к себе. Вряд ли она расскажет правду об артефакте, даже в контексте красивой истории о неразделенной любви. Впрочем, неважно. Что бы она ни сказала, ни соглашаться, ни оспаривать это у него уже не было сил — лишь на то, чтобы раздеться, умыться и завернуться в одеяло, от души надеясь, что до утра его никто не побеспокоит.

Надеждам, как всегда, оправдаться было не суждено.

Дана Элинда была настолько недовольна поведением сына, что вопреки всем правилам хорошего тона разбудила его, как только Кариса уехала домой. Ильнар сидел на кровати, сонно кивал в ответ на лекцию о недопустимом поведении и печально думал о том, что стоило послушать Фина и остаться дома. Все равно скандала избежать не удалось.

Можно было попытаться объяснить маме, что Тео — сын ее подруги, а Кариса — его сестра. Что вся эта милая затея насчет того, чтобы подружить и переженить детей, выглядела очаровательной лишь тридцать лет назад и исключительно для двух незамужних девиц, души не чаявших друг в друге. Что люди, достигшие брачного возраста, могут — сюрприз! — иметь мнение, не совпадающее с мнением родителей.

Можно. Но… Зачем?

В момент, когда жизнь висит на волоске, глупо пытаться доказать родным, что они неправы.

Он поймал мать за руку, притянул к себе и, не вставая, молча обнял. От ее платья пахло глициниями и снегом.

— Мам, — окликнул он, когда в лекции наступила пауза. — Я тебя люблю. Честное слово. И я правда сожалею о том, что случилось. Змей с ним, с Тео, пусть проспится и протрезвеет, тогда и поговорим.

Элинда вздохнула и осторожно погладила сына по растрепанной макушке.

— А Кариса?

— А что — Кариса?

— Она ведь тебя любит.

О да. Ильнар зажмурился и усилием воли загнал внутрь рвущиеся наружу слова про то, что кошки, например, тоже любят мышек. Правда, не в качестве пары на всю жизнь.

— А Кариса успокоится и найдет себе другого жениха. Мне ведь никто не позволит иметь двух жен сразу.

Тем более, что и одной как-то многовато… И вообще, одни проблемы от этих женщин, вечно придумывают трудности. Отец вон совершенно не переживает, кто и о чем подумает, он пошел и лег спать, потому что вставать придется рано и нужно выспаться перед отъездом. Ильнар непритворно зевнул.

— Ну хорошо, — Элинда напоследок взлохматила сыну волосы и отстранилась. — Тео действительно сам виноват. Но поговори с ним, пожалуйста. Возможно, он успокоится и поймет, что был неправ.

Возможно, но маловероятно. Ильнар с готовностью кивнул, надеясь, что теперь его все-таки отпустят досыпать. Уже у самой двери мать обернулась.

— Ты правда любишь Кеару?

— Вот прямо сейчас я больше всего люблю спать, — проворчал Ильнар, заворачиваясь в одеяло. — Мама! Ну стал бы я иначе делать предложение и гонять от нее прочих кавалеров?

— А она?..

— Интуиты не делают предложение девушке, если она может ответить отказом, — нравоучительно произнес он. — Не веришь мне — спроси у папы.

Элинда негромко рассмеялась и вышла. Ильнар завалился на кровать и некоторое время задумчиво созерцал расчерченный пятнами света и тени потолок. Он целый вечер убеждал всех, что любит Кеару. Как бы самого себя случайно не убедить.

А может, все-таки…

«Не нужно», — проворчал Таро.

«Кажется, я тебя не спрашивал».

«Зря. В подобных делах стоит учитывать мнение старших».

«В подобных делах я предпочитаю учитывать в первую очередь свое мнение!»

«Сформулируй его сначала, это мнение. Да, она красивая девочка, умная, обаятельная, но ты сам знаешь, что можешь погибнуть. И ей будет гораздо легче потерять нелюбимого жениха, чем любимого. Так что не увлекайся сам и не пытайся увлечь ее».

Ильнар скрипнул зубами и накрылся одеялом с головой. Маг был прав. Да он и не собирался всерьез увлекаться Кеарой, тем более, что она совсем не хочет за него замуж. И он обещал разорвать помолвку. И целоваться она совсем не умеет… Стоп, это уже куда-то не туда.

Ему почудилось, что Таро тяжело вздохнул, но ничего говорить маг не стал.