След. Укус куфии

ФЭС. Кабинет Рогозиной. _{…он и сейчас находится на своей темной стороне…}

Приятного молодого человека звали Вячеславом.

— …Для меня это шок… Вы думаете, Саша — Органист?

— Мы пока не знаем, — ровно проговорила Галина Николаевна. — Но у него был мотив. И главное, он во всем сознался…

— Странно… — Вячеслав профессионально сложил пальцы шатром. — Я наблюдаю его уже больше полугода… И ничего, похожего на приступы, не замечал… Понимаете, у Саши вялотекущая шизофрения, которая может лечиться медикаментозно, стационар необязателен…

— А на что он способен во время приступа? — поинтересовалась Рогозина.

Психотерапевт задумался.

— Сложный вопрос. Пожалуй, самый подходящий ответ — на все. Дело в том, что во время приступа он перестает себя контролировать… И ничего потом не помнит.

— Как же он тогда все нам рассказал?

— Возможно, он и сейчас находится на своей темной стороне… Но это легко проверить. Он должен был пить лекарства, которые я ему прописываю каждую неделю. Возьмите кровь на анализ и увидите… — Вячеслав помрачнел. — Если он игнорировал лечение, вероятность приступа становится крайне высокой.

…На фэсовской кухне уютно фырчала кофеварка. Круглов сидел, упираясь локтями в стол, Тихонов — развалившись на стуле. Оба пили божественно ароматный напиток и блаженствовали. В такие минуты даже майор милиции начинает думать о разумном, добром, вечном.

— Иван, я… извиниться хотел.

— Извиняйтесь, — милостиво разрешил хакер и сделал очередной глоток.

От неожиданности Круглов поперхнулся собственным кофе.

— Ну ты наглец… — Он придирчиво оглядел себя и стол, убедился, что все в порядке, и снова подобрел. — Все-таки здорово ты это сделал. С Грецией…

В этот момент на кухоньку заглянуло новое лицо.

— Добрый день, — сказало лицо.

Круглов отставил чашку. Принял официальный вид.

— Здравствуйте. Чем могу?..

— Меня зовут Шитин Андрей Васильевич, — представился посетитель. — Работаю судмедэкспертом в Восточном округе.

— Да? Очень приятно…

— Вот, — эксперт открыл папку, — результаты обыска на квартире у Овечкина.

— А, — оживился майор. — Вы по этому вопросу… Что ж вы сами-то приехали? Могли послать кого-нибудь.

— Да мне не в тягость. Интересно же взглянуть на новую службу. Может, окажусь полезным.

— Ну, садитесь, коли так, — Круглов поднялся из-за стола и полез в шкафчик за чашкой. — Чаю?

Эксперт деликатно уселся на ближайший свободный стул и улыбнулся:

— Не откажусь.

Круглов, пошелестев чайными пакетиками, включил чайник и неспешно возвратился на свое место.

— Так что по обыску? — вернулся он к прерванному деловому разговору.

— А, да… Нашли рецепты, много. На барбитунол.

Майор кашлянул.

— Больше ничего?

— Еще сам барбитунол в капсулах. И никаких следов пребывания посторонних. Такое ощущение, что к этому Овечкину вообще никто не приходил.

Круглов снова поднялся.

— Понятно. Спасибо. Вы нам очень помогли.

Эксперт тоже вскочил, забыв про чай.

— Я бы еще… Я хотел спросить…

— Да? — не глядя на него, сказал майор. — Что?

— Вам персонал не нужен?

— Персонал? — машинально, будто находясь в другом месте, спросил майор.

— Ну да, — заторопился эксперт. — У меня большой опыт… Отзывы только положительные. Вот… благодарности, грамоты…

Из той же папки с экспертным заключением он извлек все названное. Круглов почесал в затылке и тем же отрешенным голосом проговорил:

— Грамоты — это хорошо… А что вы уме… — и тут он наконец вернулся на грешную землю, вернее, на ее конкретный пятачок — пол кухни Федеральной Экспертной Службы. — А, ну да. Простите. — Внезапно в его глазах загорелся огонек. — Знаете что? Вот сидит наш главный по кадрам.

Теперь уже подавился кофе лучший в мире хакер.

— Вы ему все подробно расскажите, а он уж решит, пригодитесь вы нам или нет, — как ни в чем не бывало продолжил Круглов. — Правда, Иван?

И снова погрузившись в свои мысли, вышел из помещения, забыв попрощаться с визитером.

— С удовольствием, — процедил Тихонов и мстительно добавил в след шутнику. — Товарищ прапорщик.

А вот полковнику Рогозиной в эти минуты было не до розыгрышей. Ей для экономии времени пришлось здорово освежить свои криминалистические навыки. Вернее — биохимические знания. Учитывая, что по первому образованию Рогозина была как раз химиком, ей вполне хватало опыта на то, чтобы, не отвлекая выполняющих ее же срочные задания сотрудников, сесть за микроскоп, исследуя взятую на анализ кровь бывшего представителя греческого туроператора. А ныне — шизофреника Овечкина.

За ее плечом, наклонившись, в ожидании результата замер психотерапевт Вячеслав.

— Следов барбитунола в крови не обнаружено, — наконец вынесла она уверенный вердикт.

Вячеслав глубоко вздохнул.

— Значит, он игнорировал лечение… Но как я мог этого не замечать? Мы же виделись два раза в неделю!

Он помолчал и уже тише спросил:

— Вы позволите, я с ним поговорю?

— Извольте, — вопреки инструкции согласилась хозяйка ФЭС. Сейчас было не до формальностей. Время для последней жертвы включило обратный отсчет. И сколько ей еще отмерено — не знал никто. Значит, надо оперировать секундами, а не часами.

Но пока что с Овечкиным общался Круглов. Оставив шутки с Иваном, он решил во что бы то ни стало узнать, где подонок держит девочку. И цель в данном случае оправдывала ЛЮБЫЕ средства!

Когда майор появился в допросной, выражение его лица не предвещало оппоненту ничего хорошего. Он неторопливо запер дверь, продемонстрировал. Овечкину ключ и спрятал оный ключ в карман брюк.

Потом, улыбаясь, направился к столу.

Сел.

Достал из кобуры пистолет.

Положил на стол.

— Хочу тебе сказать от всего сердца, — обратился он к Овечкину, — я тебя понимаю.

— В смысле? — проблеял Овечкин, до смерти перепуганный происходящим.

— Понимаю, — Круглов развел руками. — Эти наглые туристы просто воспользовались случаем, чтобы срубить деньжат по-легкому. С греков. И срубили. А греки отыгрались на тебе. Я понимаю. Я бы тоже злился.

— Правда? — В голосе бывшего представителя туроператора впервые зазвучали человеческие нотки.

— Конечно, — решительно сказал Круглов. — Я же тоже человек. Я бы тоже старался очиститься. И у тебя есть шанс очиститься до конца. Скажи, где девочка. И ты станешь абсолютно чистым. Мы тебя отпустим. Я тебе обещаю.

Овечкин неожиданно улыбнулся.

— Хитрый вы. Смешно все это! А что мне там делать? Если бы вы меня не нашли, я бы сам к вам пришел… Вы понимаете, насколько это страшно, когда тебя признают виновным в том, в чем ты не виноват…

— Да, — горячо поддержал его Круглов. — Я проходил через это. Хочешь, расскажу?

Овечкин кивнул.

— Я несколько лет назад убил одного человека. Подозреваемого. Просто взял пистолет, вот так… — Майор продемонстрировал, как именно. — Подошел к нему… — Глаза Овечкина округлились от ужаса, когда Круглов как-то мгновенно поднялся из-за стола и оказался у него за спиной. — Он тоже дрожал, как ты. Подошел, засунул ему пистолет в рот, и… нет, не выстрелил. Просто спросил, где он прячет заложников. Ты знаешь, он очень хотел сказать. Но не мог, пистолет-то был у него во рту. А я случайно… или, кто знает, может и не случайно… может, мне вообще не важно было, где эти заложники… в общем, нажал на курок. Мозги были повсюду, просто отвратительно. Но сейчас я буду осторожнее. Наверно.

Без всякого перехода Круглов схватил Овечкина за волосы, поднял со стула, протащил несколько шагов, припечатал к стене и засунул дуло пистолета ему в рот.

— Где девчонка? Говори, сволочь! Убью!

Сквозь отчаянное «ы-ы-ы-ы» майор не сразу расслышал стук в дверь. Потом стук перешел в грохот.

Круглов с трудом разжал пальцы.

— Повезло тебе…

Он неторопливо подошел к двери и открыл ее. За его спиной Овечкин стек по стенке на пол.

Рогозина, вбежавшая в допросную первой, в секунду оценила ситуацию.

— Товарищ майор, выйдите из допросной. Немедленно.

Не глядя на нее, Круглов засунул пистолет в кобуру и метнул на Овечкина яростный взгляд:

— Я с тобой еще не закончил. — Он вышел, громко хлопнув дверью.

Немного помолчав, Галина Николаевна наконец подняла глаза и посмотрела на психотерапевта. Ей было безумно стыдно и неприятно, что посторонний, хуже того — свидетель по делу — оказался очевидцем этой отвратительной сцены. «Хорошая же слава пойдет о нашей службе», — раздраженно подумала она про себя, а вслух спокойно-деловым тоном произнесла:

— Я думаю, вам лучше будет с ним поговорить в другой раз. Посмотрите, как он сейчас напуган.

Трясущийся Овечкин умудрился добраться до стула и даже заползти на него. Как альпинист на горный пик.

— Да-да, конечно, — пробормотал растерянный Вячеслав. — Если вам понадобится моя консультация… я всегда рад помочь… Всего доброго.

С учетом сложившейся ситуации предложение психиатра прозвучало весьма двусмысленно. Но вроде бы в его голосе не было ни намека на злорадство.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Рогозина и через секунду с облегчением услышала, как за посетителем хлопнула дверь.