Слишком мало друзей

Глава двадцатая

Верховному не удалось сдержать свое обещание. И не потому, что он нарушил данное слово – просто, никакого объединения губерний не произошло. Впрочем, не произошло почти ничего из затеянного им.

Международное сообщество восприняло "находку" как своего рода исторический курьез. Еще один из числа многих. Они бывают забавны, такие курьезы, но кто, с какой стати и почему будет на их основе ломать уже налаженную жизнь, переносить границы, менять судьбу государств? Люди, а особенно – политики, живут интересами сегодняшнего дня, и почему они должны менять свою жизнь на основе бумажки столетней давности? Посланцы Верховного, размахивая копиями пресловутой статьи, обивали пороги в столицах европейских стран, но поддержки не встретили нигде. Проклятые британцы, которые раньше на что-то такое намекали и даже, по всем оценкам, объективно вроде бы были заинтересованы, чтобы слегка прищемить хвост своим заокеанским кузенам, только развели руками: нам это не интересно. Потом, неофициально объяснили: долго взвешивали все "за" и "против" и перевесило то обстоятельство, что реанимация документа столетней давности могла создать опасный прецедент и породить целый ряд схожих претензий, но теперь уже в адрес Британии. Международный процесс – он ведь не всегда последовательный. Сплошь и рядом получается так, что в новой исторической ситуации о прежних договорах и обязательствах просто забывают – уж слишком неудобно их вспоминать – и кто знает, что вытащат партнеры из сундуков, покрытых пылью истории?

Еще лучше поступили "надежные" японцы. Они пообещали, что в случае войны (!) НКР с САСШ за Аляску, они будут готовы тайно поставлять киевлянам те товары, в которых будет нужда. И вся эта чушь была преподнесена как величайшее одолжение!

Сжав зубы от злости, Верховный, все же, дал поручение своему послу в Вашингтоне поговорить на эту тему с госсекретарем. И разговор состоялся.

Посол – дипломат опытный – зашел издалека и сделал упор на невероятном факте находки. Вот бывает же так: в старом трюмо лежит бумага, которая переворачивает взгляд на важное историческое событие.

Госсекретарь в ответ только пожал плечами.

– Не скрою, мы были в высшей степени удивлены. Почему важные государственные бумаги у вас хранятся в каких-то частных старых трюмо? Это – абсолютный непорядок. У нас такое просто невозможно. Понимаю, что у вас там была война, но неужели вы лишились своих архивов? Это прискорбно. И может иметь серьезные последствия. Но не беспокойтесь: у нас договор хранился как надо, и мы всегда знали об этой статье. Если у вас еще что-то пропало – обращайтесь, поможем восстановить.

– Позвольте, – такого посол не ожидал, – но в таком случае мы уже накануне 1917 года должны были обсудить возможность возврата Аляски…

– Коллега, Вы в своем уме? Из наших архивов следует, что уже при ее продаже никто всерьез не воспринимал эту клаузу. Аляска – не зонтик, который дали взаймы на случай дождя. Не хотели бы продавать – и не надо. Вполне возможно, что тогда ее у вас забрали бы англичане. Вы же профессионал, представьте себе, что будет в мире, если сейчас начнут ревизовать территориальные статьи различных договоров. Мы в крови утонем!

– Но формально…

– А формально договор заключен от имени Российской империи. А Вы кого представляете? "Новая Киевская Русь" – он протянул эти слова на ломаном русском, выделив именно последние два слова, хотя весь разговор велся по-английски, – Ваш Вещий Олег с нами договора не подписывал. Так что не вижу предмета для разговора.

Можно было, конечно, уязвить собеседника, напомнив ему, что во времена Олега на месте Вашингтона вообще гуроны с делаварами кремниевыми ножами резались, но практического смысла в этом не было никакого.

Посол был человеком опытным и все пассажи этого унизительного разговора докладывать в Киев не стал. Ограничился лишь констатацией факта. Но, говорят, Верховному, хватило и этого. Он в ярости изорвал в клочья полученную из посольства шифртелеграмму. Вот была хохма, когда секретчики, проклиная все на свете, склеивали ее обратно кусочек к кусочку – в их службе каждый лист текста на строжайшем учете, не забалуешь. Пару дней Верховный думал, а потом попросил срочно договориться о его встречах с канцлером Балтийской Федерации и премьером УралСиба. Надо было идти на поклон к союзникам.

В Питере путного разговора не получилось. Тогдашний канцлер хоть и носил это высокое звание, но был явно нечета своему недавнему предшественнику. Для него на том этапе главной была проблема трески. Дело в том, что эстонские и финские рыбаки никак не могли по-хорошему поделить квоты на вылов трески в западной части Финского залива. Каждая из сторон приводила массу аргументов в свою пользу. И не так уж там было и много той трески, но вот, поди ж ты, расспорились. Доходило до того, что и сети друг другу при случае резали, а где-то и ружья в ход пошли. Горячие балтийские парни.

Услышав обо всем этом уже в первые пять минут разговора с канцлером, Верховный задал ему закономерный вопрос, а куда, собственно, смотрит полиция? И, если у нее плохо с морскими судами, почему бы не подключить к примирению всей этой публики военно-морские силы? Уж прибрежные воды-то они контролировали надежно.

– Что Вы, что Вы! – замахал руками канцлер, – как можно! Это же наши граждане! Налогоплательщики! Избиратели! Их обижать нельзя! Мы должны удовлетворить их интересы! Сейчас пытаемся договориться о том, что государство компенсирует им ту часть квот, которая стала предметом спора. Причем и тем, и другим.

– И они что, не согласны получать деньги, даже не выходя в море?

– Очень трудно уговорить. Они считают, что таким образом пострадают их профессиональные навыки.

"– И о чем с таким типом можно договориться, если он не знает иного способа приведения собственных граждан в чувство, кроме выплаты им незаработанных денег? Так дойдет до того, что и нам крестьянам придется платить, чтобы они хлеб не сеяли".

Свои мысли на этот счет Верховный оставил при себе, но историю с Аляской изложил. Реакция превзошла все ожидания.

Канцлер долго морщил лоб, а потом выдал:

– Мы не будем против того, чтобы вы ее вернули. Но надо сначала договориться, как и в каком размере НКР компенсирует нам ту часть Аляски, которая полагается нам по праву. Да, и надо еще учесть компенсацию неполученных за эти сто лет доходов. Ладно, чтобы проще было считать, давайте не будем высчитывать проценты на все эти суммы. Хотя их накопилось, конечно, очень немало.

– Чего накопилось? – Верховный от такой бухгалтерии просто обалдел, – послушайте, Вы же помните поговорку про шкуру не убитого медведя? А в охоте на него Вы поучаствовать не хотите?

– Охота? На медведя? Интересно, никогда не был. Надо посмотреть мое расписание. Постараюсь выкроить время.

Только тут до Верховного дошло, что над ним издеваются, причем, судя по всему, с самого начала. Так что он закруглил разговор и в тот же вечер отбыл поездом в Омск.

Сибиряки принимали его с размахом. И дело было не в их купеческих традициях. Когда имеешь дело с восточными правителями, то скоро понимаешь, что экономить на пышности встреч – себе дороже. Верховного немного резануло, когда сопровождавший его в машине с вокзала в правительственную резиденцию посол бодро доложил ему, что встреча прошла по высшему разряду – явно на уровне китайского лидера и на два порядка выше эмира Бухарского. Оба недавно приезжали в Омск с официальными визитами. Как бы ни вышло, что сибиряки пытаются за счет никому не нужной пышности подсластить горькую пилюлю.

Похоже, к этому дело и шло. Сразу по приезде вместо деловых переговоров премьер УралСиба устроил званый обед в честь высокого гостя, засыпал его хвалебными тостами, в перерывах между которыми слух и взгляд обедающих услаждали певцы и танцоры. В танцевальной части упор делался на национальные номера и костюмы в сочетании с балетом. Балерины были чудо как хороши. Все было очень вкусно, красиво, шумно и абсолютно бессмысленно. Даже сидя рядом за столом для почетных гостей Верховному удавалось обмениваться с премьером лишь отдельными репликами. Да еще в придачу ко всему выяснилось, что через человека от него за столом сидит дуайен дипломатического корпуса – британский посол. И что, при нем вести серьезные разговоры?

Да и вообще, все разговоры за столом крутились вокруг самых свежих известий из САСШ. Там буквально пару дней назад в одном из южных штатов в результате покушения был убит действующий президент страны. Собственно, сначала тяжело ранен, но до больницы даже и довести не успели. Американцы вообще были известны как любители резко решать вопросы с президентами, чьим правлением были недовольны, не первый случай, но на этот раз было совершенно непонятно, кто стоял за покушением.

Окончательного Верховного добило предложение премьера посвятить следующий день медвежьей охоте. И как это понимать? Заранее ведь предупредили, что цель приезда – личные переговоры, даже без участия делегаций.

Ответ на свой вопрос Верховный получил уже после обеда, когда они попрощались с гостями и премьер взялся его проводить на личную половину.

– Вы не сомневайтесь, дорогой друг, я прекрасно понимаю цель Вашего приезда. Но Аляску нам сейчас не откусить. Да и, откровенно говоря, резону заниматься ею нет. У нас в процессе реализации такие важные проекты на континенте: в Китае, Корее, Средней Азии, там уже так много вложено, что новое направление просто не поднять. Да и Америка…Силы у нее много. Не сдюжим. А вот если они нам начнут палки в колеса вставлять, то будет нам конкретная труба. Да и вообще, сейчас у них вице-президент займет место убитого. А он парень пожестче прежнего. Да и вообще, что еще расследование покажет… Это, кстати, не Вы?

– С какой стати. Это – не наши методы.

– Ага. Это Вы кому другому расскажите. Ко мне Ваши бывшие коллеги из наших спецов уже сколько раз приходили с предложениями: то один китаец им не нравится, то другой хан в Средней Азии. Им только волю дай. Я-то обычно стараюсь их тормозить, а Вы что, никогда не прибегали к таким методам? Ни в жизнь не поверю!

– Послушайте, не будем об этом. Я хочу вернуться к идее объединения.

– Знаю про такое, слышал, но только простите за откровенность, а почему если объединяться, то именно под эгидой НКР?

– Но и численность населения, и экономический потенциал, и военная сила…

– Да у нас скоро будет не меньше. Вы же видите, как мы растем. Ресурсов – на две державы хватит. И свой вектор развития, и его идеология есть. А у Вас что? Переместиться на две ступеньки вверх в европейской политике и все равно не достичь верхней площадки? А зачем нам это нужно? Мы хотим быть здесь, в Азии первыми. И будем. Особенно, если вы к нам присоединитесь.

– Но Россия, все же, – европейская держава.

– Угу, и поэтому мы или тянемся к этим европейцам и доказываем им, что мы не хуже, а они нас иногда снисходительно по плечу похлопывают, или воюем за их интересы, позабыв о собственных. А чуть что не так – так вот уже их эскадры на подходе! А здесь другое. Здесь мы можем рулить первым номером. Так что подумайте. А завтра после охоты можем еще поговорить. Если у Вас, конечно, есть какой-то особый интерес к медведям, – и премьер хитро улыбнулся.

Все было очевидно: Питер и Омск играли в эту игру вместе. Проклиная про себя своих бывших коллег, которые обещали ему оказавшуюся блефом всеобщую поддержку, Верховный отказался от охоты и на следующий день выехал обратно в Киев. Трудно сказать, что бы он там сразу натворил, если бы поддался на уговоры своих помощников и отправился в эту поездку на недавно приобретенном специально для его поездок с визитами британском пассажирском аэроплане в люксовом исполнении. Но неторопливый бег поезда, постепенно сменявшиеся за окном картины Западной Сибири и Урала, где жизнь буквально кипела, позволили ему несколько остыть, и в Екатеринбурге он вдруг изменил маршрут: вместо Перми и Нижнего поезд пошел южнее, через Казань.

Верховный даже сам до конца не понял зачем, но ему захотелось срочно увидеть Померанцева и поговорить с ним. Вины казанского губернатора в том, что произошло, не было никакой, и речь шла не о претензиях. Верховному хотелось узнать мнение этого человека о том, почему здание, которое он строил не один год, и казалось бы, все предусмотрел, вдруг оказалось стоящим на песке и рухнуло в один миг.

Телеграмма обогнала поезд всего на несколько часов и известие о том, что Верховный не только едет южным маршрутом, но и собирается остановиться в Казани на ночь, всполошило всех: и тех, кого это непосредственно касалось, и всех остальных в придачу.

Померанцев старался в последние месяцы следить за обсуждением вопроса об Аляске с зарубежными партнерами. Сейчас он понимал, что дело, похоже, накрылось окончательно, и мучился недобрыми предчувствиями. Кто знает, чего захочет от него Верховный на этот раз.

К счастью, администратором он был неплохим, подобранные им сотрудники губернского управления дело знали, и буквально за пару часов была подготовлена и резиденция главы государства в казанском Кремле, и гостиница для размещения его свиты. И в резиденцию, и в гостиницу срочно завозились свежайшие рыбные деликатесы, а для любителей экзотики – и национальные татарские мясные блюда. Даже кувшины с кумысом приготовили.

По протоколу Померанцев вошел в вагон Верховного сразу после остановки поезда. Оркестра и караула на перроне выстраивать не стали, но публики собралось изрядно. И откуда только люди узнали о приезде высокого гостя?

Верховный любезно ответил на приветствия губернатора, и они вместе вышли на перрон. Жандармы несколько оттеснили толпу, но какая-то экзальтированная дама пыталась пробиться с букетом цветов между двумя соседними жандармами. Она активно размахивала своим букетом, кричала "Браво!" и еще что-то в этом духе и привлекла внимание Верховного. Не то, чтобы народ в последнее время стал относиться к нему плохо, но ропот и внутреннее напряжение нарастали, и столь бурное проявление восторга он заметил. Поскольку заранее никаких подходов к публике запланировано не было, Верховный импровизировать не собирался, но на минуту задержался, чтобы приветливо помахать даме рукой. В этот момент и раздался выстрел.