Слишком мало друзей

Глава двадцать первая

Позднее, вспоминая случившееся, Померанцев часто ругал себя. Дело в том, что поезд Верховного не имел телеграфной связи и после прибытия на очередную станцию один из сотрудников его канцелярии срочно шел на телеграф и принимал поступившие на его имя срочные депеши. Если что-то действительно не терпело отлагательств, то он сразу догладывал об этом боссу. Так вот, в этот раз этот сотрудник почти бежал им навстречу. Сообщение было действительно важным – два часа назад в Лондоне был застрелен премьер-министр Великобритании. Узнай об этом Верховный еще в вагоне, он бы точно задумался: два покушения за два дня это многовато. Можно было принять дополнительные меры безопасности или вообще проследовать дальше на Москву и Киев. Но вышло как вышло, и Верховный рухнул рядом с Померанцевым с простреленной головой.

Выстрел был мастерский. С крыши дома на другой стороне привокзальной площади при том, что цель, как потом установило следствие, открылась для снайпера буквально на пару секунд. Кстати, даму с букетом в сутолоке так и не задержали, и осталось неизвестным, не была ли секундная задержка, которую она создала, частью общего плана. Вообще место, откуда стрелял снайпер, нашли уже через полчаса, но что толку. Он оставил там и винтовку с очень приличной оптикой, и даже бинокль, при помощи которого его сообщник, похоже, давал ему наводку на цель. Попытка искать или стрелка с помощником, или их по отдельности, вообще сработала не в пользу преследователей. Только через пару часов поголовных опросов жителей выяснилось, что один из них видел выходящими из подъезда вообще пару – мужчину и женщину! А кто сказал, что наводить стрелка должен обязательно мужчина? И что вообще стрелок не был женщиной? Так что время было потеряно, и покушавшихся так и не нашли.

После убийства Верховного во власти НКР образовался форменный хаос. Формально, по конституции, его место до новых выборов должен был занять глава Государственной думы, но такой вариант многих не устраивал. Что удивительно, всеобщий шок от случившегося вовсе не помешал руководству канцелярии сразу же попытаться запустить интригу в свою пользу. Впрочем, этих людей понять было можно. Статус этой конторы со смертью Верховного стал более, чем сомнителен. Законы страны вообще не предусматривали ни ее существования, ни наличия у нее каких-либо властных полномочий. И кто же так сразу согласится спуститься с небес в неизвестность?

Померанцев, чуть отойдя от первого шока и увидев, что происходит вокруг, жестко взял контроль над дальнейшим развитием событий в свои руки. Жандармы действовали довольно толково: оцепляли, опрашивали, кого-то даже задерживали. Но оставалась еще масса других дел самого широкого спектра. Пришлось хвататься за все сразу. Здесь уже было не важно, обязан ли начальник местного авто-броневого училища подчиняться гражданскому губернатору или нет, но если сказано жестко, что курсантами надо усилить обычные полицейские патрули, то и спорить начальник не будет. Себе дороже может оказаться. Так, раздавая направо и налево указания и поручения и не думая о том, а не превысил ли он тем самым свои полномочия, Померанцев пресек попытку сотрудников канцелярии организовать форменную информационную блокаду города, чтобы не допустить утечки информации о случившемся. Затем он сам связался с Председателем Государственной думы и объяснил, что тому предстоит уже завтра провести экстренное заседание правительства. По ходу дела пришлось рявкнуть на протокол убитого, который пытался предложить сразу же выставить его тело чуть ли не в здании вокзала, или, в крайнем случае, отвезти его в Кремль, в резиденцию.

– И что мы там с ним будем делать? – здесь Померанцев просто сорвался, – значит так, я своим приказом назначаю медицинскую комиссию, которая должна установить факт и причину смерти. А для этого отвезти дело надо в морг! И никаких вопросов! И, кстати, приготовить его к перевозке к Киев. Завтра траурным поездом и отправим. А там выставляйте, отпевайте и хороните. В столице положено все это делать!

Но это были цветочки. Ягодки появились к ночи, когда Померанцев, наконец, добрался до своего кабинета в Казанском кремле. Он только успел сесть за стол, пытаясь собраться с мыслями и выстроить план действий на завтрашний день, как дверь в кабинет открылась без стука, и в нее вошел теперь уже бывший глава канцелярии. Он присел за сто для совещаний, тяжело вздохнул и приступил к делу.

– Позвольте поблагодарить Вас за проявленную распорядительность. Хоть кто-то из нас сумел взять ситуацию под контроль. Но сейчас нас должно беспокоить другое.

Померанцев молча ждал дальнейшего.

– Вы уже позвонили ИО. Понимаю, что это было Ваша обязанность. Но давайте рассуждать здраво. Ситуация сложная. Мировых лидеров убивают одного за другим. Наш уже третий за всего лишь пару дней. Что последует дальше? Возможно, мы на грани войны или еще чего похуже. А ИО Вы ведь даже лично знаете. В Думе он выше всяких похвал, но – не лидер, согласитесь, не лидер.

– А мы с Вами здесь сейчас что, определяем, кто будет следующим главой государства? Насколько я помню, выборы должны будут состояться уже через три месяца.

– И чем это все кончится? Ничего толком не готово, выборщиков не наметили, программы нет. И кого мы получим?

– Того, кого выберет народ.

– Ой, да бросьте. Народ проголосует как надо. Но сейчас мы такой роскоши позволить себе не можем.

– И что Вы предлагаете?

– Идея пока очень сырая. Грубо говоря, хунту. 5–6 человек. Силовиков – варту и полицию, кого-то от военных. От губернаторов – Вас. От прежней власти, для обеспечения преемственности – меня. Все мы практики, никаких краснобаев.

– И кто рулит?

– Я, конечно. А как же иначе? А практически все просто: завтра соберем здесь у Вас ну, пусть это будет "комитет спасения". Здесь же прощание с Верховным устроим, в Киев даже и не повезем. Туда вообще ни ногой, пока все не уляжется.

– А где хоронить? – Померанцев почти обалдел от такого предложения.

– У него родовое имение под Курском, туда потом и отвезем, но сейчас не это главное. Нагнетаем изо всех сил! Три лидера убиты подряд! Эх, хорошо бы еще кого-нибудь днями…

Померанцев с интересом разглядывал сидевшего перед ним человека. Знал о нем немного. Верховный привел его с собой и постепенно продвигал по чиновничьей лестнице в своей канцелярии. Видно, всем его устраивал. Два его предшественника на этом посту, которые имели действительно большой административный и деловой опыт, долго не удержались, а этот сидел крепко. И хотя многое в происходящем Померанцева, действительно, очень настораживало, но соглашаться на эту авантюру он не собирался. Возможно, действительно, страну и народ ожидали тяжелые испытания, но вот только пройти через них под руководством такой "хунты" – это из области научной фантастики.

Померанцев уже открыл рот для ответа, но тут раздался телефонный звонок. Он с удовольствием схватил трубку и услышал голос коллеги из соседней, Нижегородской, губернии.

– Привет сосед! – тот как всегда окал, будучи из природных волгарей, – как ты там, держишься? Ты вот что: если помощь какая нужна, ты только свистни! Тут сейчас по радио ИО выступает, рассказал о твоем звонке и уже пообещал завтра назначить дату выборов. Там у тебя, небось, сейчас шустрят эти, канцелярские? Так ты гони их в шею, надоели всем хуже комаров. А если будут упираться, то имей в виду: я перед разговором с тобой всех наших по Волге обзвонил, да и Дон вниманием не обошел. Надо будет – все встанут. А Москва там, говорят, уже даже и кандидата какого-то на выборы выставить готова. А они пустозвона не предложат. Так что держись! Мы в тебя верим.

Во время монолога собеседника Померанцев специально держал трубку так, чтобы слова нижегородца были слышны и позднему гостю. Поблагодарив коллегу и попрощавшись, он положил трубку и вопросительно посмотрел на бывшего главу канцелярии.

– У Вас все? Мне к словам соседа добавить нечего. Так что рекомендую пойти отдохнуть и собираться. Завтра в полдень траурный поезд уедет в Киев. Думаю, что Вам логично отправиться с ним.

Следующее утро принесло новые новости, на этот раз из Парижа. Да, именно так. Президент Франции. Из винтовки, прямо в своем автомобиле. Мир охватила паника. Государственные лидеры, которые до этого чувствовали себя довольно спокойно, попрятались за семью замками, нервозность в отношениях между государствами возросла многократно, казалось, достаточно искры и полыхнет пламя новой мировой войны. Но главное – никто не понимал, кто стоит за этими покушениями.

Померанцев в ту ночь так и не лег спать. Понимая, что его ночной гость приходил не только от себя и не случайно предлагал включить в число "избранных", в первую очередь, силовиков, он решил, что полностью полагаться на следующий день только на полицию и жандармов не стоит. Прямо среди ночи он приехал к Германовым и попросил их срочно связать его с Петровым. В результате утром патрули водников – все с траурными повязками на рукавах! – взяли под контроль всю прибрежную часть города, включая и подходы к вокзалу. А поскольку от Германовых Померанцев поехал домой к очень уважаемому, но скромному мулле и имел с ним долгий разговор, рядом с водниками встали татары, а перрон, по которому от машины до вагона несли гроб с телом Верховного, оказался застелен тончайшими коврами восточной работы.

Нельзя сказать, что Верховного при жизни народ глубоко любил. Но странным образом и при пересадке в Москве, и по прибытию в Киев тоже соблюдался заданный в Казани тон высочайшего уважения к памяти покойного. Злые языки, правда, утверждали, что таким образом народ чтит не погибшего, а конституцию страны.

В установленный срок состоялись очередные выборы коллегии выборщиков. В результате ожесточенной закулисной борьбы новым руководителем страны была выбрана компромиссная фигура – им стал Померанцев! При этом он прекрасно отдавал себе отчет в том, что московский кандидат, и как минимум один из кандидатов чисто украинского лобби были сильнее и перспективнее, но теневые хозяева жизни с Банковской улицы решили, что делать слишком резкий крен в политической жизни страны не стоит – чревато! Перед Померанцевым была поставлена задача медленно, постепенно устранить ненужный крен в пользу силовиков и освободить бизнес от их назойливой опеки. И последующие 10 лет он упорно и настойчиво работал в этом направлении. Результат сказался не сразу. Надо было менять людей, укреплять независимость судебной системы, развивать местное самоуправление, возвращая ему те полномочия, которые оттяпала в свою пользу центральная власть при прошлом руководстве.

В результате период до конца 70-х годов стал благословенным – как потом говорили – этапом жизни страны. К удивлению многих Померанцев, бывший гетман закордонных справ, вовсе не увлекался внешнеполитическими вопросами. В отличие от своих предшественников он не пытался добиться дешевой популярности среди народа за счет эффектных и громких действий на мировой арене. Как ни странно, в этом отношении он оказался приверженцем французской политической школы, которая, как известно, считает внешние дела подчиненными по отношению к проблемам внутренним.

Правда, в самом начале своего правления ему пришлось пройти через крайне сложный период в международных отношениях.

Дело в том, что с убийством французского президента "эпидемия покушений", как потом назвали череду терактов, не кончилась. На смену выстрелам пришли взрывы. Впервые они прозвучали на церемонии государственных похорон в Париже. Не проводить их с участием зарубежных гостей было невозможно. Это было бы равносильно капитуляции, причем не понятно, перед кем. Опасаясь снайперов, французы блокировали не только чердаки и крыши, но и все окна квартир, выходившие на улицы по маршруту движения кортежа к Дворцу инвалидов. Естественно, был полностью закрыт доступ на Эйфелеву башню. По всему городу и департаменту Сены немедленно задерживались любые граждане, перевозящие или переносящие длинные предметы, в которых можно было подозревать винтовку. И церемония похорон прошла безукоризненно. Взрывы начались позднее, когда кортежи глав государств и правительств уже разъехались от Дворца Инвалидов и стали прибывать в гостиницы, где размещались высокие гости. Взрывные устройства направленного действия оказались размещены на первых этажах зданий, мимо которых проезжали машины.

Реально террористы добились немногого – погиб лишь один второстепенный премьер и несколько глав получили ранения. Правда, общее количество пострадавших исчислялось сотнями. Способ покушений был не слишком эффективен, да к тому же, все взрывы происходили на сравнительно узких улицах у не самых роскошных отелей. Хуже было то, что стало очевидно: организаторы покушений не намерены останавливаться. И что ожидать дальше – не знал уже никто.

Взрывами в Париже дело не ограничилось. Главу правительства Пруссии пытались "достать" уже дома, по возвращении из Парижа. И очень подозрительно выглядела катастрофа самолета президента одной из Балканских стран на обратном пути с похорон. По негласной договоренности было решено не информировать общественность о неудавшихся покушениях, но взаимный обмен информацией был налажен, и доступная немногим общая картина просто пугала.

Разведки и контрразведки всех стран сбились с ног, но достоверной информации об организаторах и заказчиках покушений по-прежнему не было. Нет, конечно, масса подпольных левых, правых и не пойми каких групп и движений пытались взять на себя авторство, но все это было не то. По одной простой причине. Никто не мог внятно объяснить: зачем все это делалось. Да и объем ресурсов, которые пошли на подготовку всего этого кошмара явно зашкаливал и был непосилен для всей этой террористической мелкоты.

Исходя из общего принципа: не верить никому, охотники за супер-террористами на всякий случай подозревали и друг друга, но здравый смысл опровергал любые конспирологические теории на этот счет. Потери, которые уже понесли ведущие державы, намного превосходили любые возможные выгоды от устранения сильных лидеров их соперников.

Вдохновленные чужим примером, активизировались и местные, доморощенные террористы. До лидеров большинство из них и не мечтало дотянуться, но пострелять по высокопоставленным чиновникам и политикам желающих нашлось немало. Ситуация стала накаляться.

Кто знает, во что все это могло бы вылиться, но, что касается реакции широкой общественности, то террористы явно не достигли желаемого. Растерянность и даже страх на первом этапе, безусловно, присутствовали. Но продлилось это недолго и уж, во всяком случае, широкой поддержки такие ужасные способы борьбы с властью не получили. Более того, может просто в силу инстинкта самосохранения – все же теракты в Париже собрали слишком много жертв из числа простых жителей города, или из чувства солидарности, но уровень настороженности и бдительности среди простых граждан невероятно вырос и создавал реальные трудности для тех, кто готовил новые теракты. Общество с отвращением отвергло терроризм как способ политической борьбы.