Словоплёт

Глава 11

Утро застало Сантинали в одиночестве. Постель была пуста, и только примятая вторая подушка напоминала о прошедшей ночи.

В столовой царило удивительное оживление: оказалось, что проводник уже приехал, и теперь все члены экспедиции торопливо заканчивали «последний цивилизованный завтрак» перед несколькими неделями карабканья по горным склонам.

Шанасаннан щеголял в новой тёмно-зелёной рубашке.

— Давно хотел выяснить идёт ли мне зелёный, — пояснил он свой необычный выбор.

Большая часть воинов уезжала вместе с учёными, но сам начальник стражи, Рейс, и двое его людей оставались с королевной. У Сантинали не было времени остановиться и подумать, пока последний участник экспедиции не переступил порог гостиницы. Но вот, наконец, все уехали, и в гостинице повисла странная, непривычная тишина. Были слышны голоса других постояльцев, где-то стучала швабрами прислуга, но колдунье казалось, что они остались совсем одни. Она замерла посередине опустевшего холла. Что теперь?

— Санти.

Королевна вздрогнула.

— Да? — Стараясь не выдать охватившего её смятения, Сантинали повернулась.

— Доктор ждёт. Если ты закончила с проводами — пойдём, — Шанаран повернул в одну из дверей, ведущих прочь из холла. Ничто в его поведении не говорило о том, что всего несколько часов назад он крепко обнимал её, а ещё раньше — слушал её сбивчивые рассказы. Может, стоит вести себя точно так же — словно ничего и не было?

— С учётом того, что в рану был занесён адонал… ваши способности к восстановлению просто поражают, — заканчивая менять повязку заявил лекарь. — Хотя несколько дней вам придётся ещё потерпеть некоторый дискомфорт — но такие ранения обычно заживают несколько недель. Ни в коем случае не перенагружайтесь, не перегревайтесь, не переохлаждайтесь. Старайтесь соблюдать покой, и я уверен, скоро вам вновь можно будет насладиться местными источниками.

Смеркалось. Камни ещё хранили тепло солнца, но ветер уже был слишком прохладным, чтобы чувствовать себя уютно, пусть даже и кутаясь в тёплое шерстяное покрывало. Королевна покосилась на своего соседа: Шанаран спал не обращая внимания ни на надвигающиеся тени, ни на приближающееся время обеда. Вот уже и припозднившиеся купальщики переговариваясь и шурша одеждами прошли по крытой терассе за их спинами, и на сад опустилась та странная тишина, когда дневные звуки уже затихли, а ночные ещё только начинают просыпаться.

— Ран, ужин.

— Мхм… — не открывая глаз то ли согласился, то ли прочистил горло ша. Прошло всего два дня с тех пор, как они разбудили Ренана, но Ран уже не выглядел похожим на мертвеца. И ни словом, ни жестом, не показывал, что именно он предыдущие полдня и полночи утешал рыдающую королевну.

Сантинали со вздохом поднялась:

— Я иду. Пойдёшь?

Колдун, наконец, открыл глаза и посмотрел по сторонам, словно только что проснулся.

— Ужин?

— Да.

— Пойдём.

Весь день он выглядел несколько рассеянным и неуклюжим, но с учётом всего пережитого Сантинали казалось, что в целом так и надо. В столовой было людно и шумно, но вокруг их столика висела тишина: на места отбывших только утром гостей ещё никого не успели посадить.

— Ран, — наконец, решилась Сантинали после второй смены блюд. Она говорила тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Может, стоило подождать, пока они вновь останутся вдвоём, но вдруг ей опять не хватит решимости? — У меня есть вопрос.

— Который не даёт тебе покоя целый день? — Едва заметно усмехнулся ша. Может, он думал, что колдунье всё не даёт покоя прошедшая ночь, но на самом деле её интересовало другое.

— Да. Учитель Тео вчера обронил одну фразу, ответа на который я всё никак не могу придумать, хотя ломаю голову со вчерашнего обеда, — ну, может, она покривила душой — вспомнила она об этой фразе только сегодня после всеобщего отъезда — но это ей показалось неважным. Шанаран кивнул поощряя продолжать. — Он сказал, что вы, такие могущественные, только обретшие свободу — каков вам резон служить мне? Ты — ладно, у тебя не было особенного выбора. Ты принёс клятву, чтобы я тебя освободила. Но Ренан? Он-то зачем? И ещё ты говорил, что я ненамного слабее тебя. А Ренан сказал, что ты сильнее его — «стал шаной на полтора года раньше», хоть вы и учились вместе. Выходит, что я с ним приблизительно одной силы? Но я ведь даже в самых смелых мечтах не смогла бы сделать с холмом то, что он сотворил случайно. О каком равенстве сил тогда можно говорить?

— Я услышал два разных вопроса, а не один, — ша потянулся за плошкой с джемом и теперь в задумчивости помешивал её содержимое палочкой. — Но постараюсь ответить на оба. Всю жизнь нас обучали служить. Весь наш уклад, все законы, правила и традиции… Шанаши не могут быть сами по себе. Они всегда служили — либо ми, либо минье. И если я имел время поразмыслить или хотя бы в каком-то виде привыкнуть к другому положению вещей, то для Ренана прошедшего после его смерти времени не было. Ты для него — как спасительная рука в новом незнакомом мире. Пусть всё изменилось, и даже люди теперь выглядят иначе, у него по-прежнему есть минья. Это очень много для него значит, — Шанаран помедлил и добавил: — И для меня. А про силу так и вовсе просто: уверен, ты сама неоднократно встречала людей, которые были потенциально сильными магами, но момент, чтобы полноценно их обучить — был упущен. Или они оказались слишком глупыми, чтобы осилить действительно сильные, но тонкие для их ума заклятия. Важно ведь не только к какому количеству сырой силы у тебя есть доступ, но и то, насколько точно ты можешь ею управлять, насколько тонко применять. Не будь у тебя хотя бы одной составляющей, и годным колдуном тебе уже не стать.

Как просто. Сантинаи кивнула соглашаясь.

— А что с его семьёй?

— С чьей? — Шанаран настороженно перевёл взгляд на королевну.

— Ренана. В записях учителя было сказано, что он сдался, чтобы пощадили его семью.

— Без понятия, — колдун опять уткнулся в джем. — И вряд ли мы когда-нибудь узнаем. Возможно, далёкие потомки Ренана ходят где-то по земле. Но раз мы теперь знаем, что нападавшие были тарденцами — вряд ли они хоть кого-то пощадили.

— И Ренан… не горюет по ним?

— А что он может сделать?

Сантинали открыла рот, но так ничего и не сказав закрыла. «Что он может сделать?» Вот в таких случайных фразах и проявлялась вся пропасть между ею и её личным колдуном. Иногда ей начинало казаться, что он — совсем обычный. Пусть с не совсем обычными историей и способностями, но такой же, как все. А потом лишь одна фраза. И понимание, что он — совсем другой. Сколько ни старайся, ни притворяйся — нутро не переделать.

— Я тебя расстроил, Санти, — утверждая, а не спрашивая, заметил колдун.

— Наверное, ты думаешь, что я истеричка, — вдруг призналась Сантинали. И покраснев добавила: — И круглая дура.

— Я так не думаю. Но почему ТЫ так думаешь? — Шанаран сначала в удивлении вскинул брови, а потом нахмурился. Было видно, что он совершенно не понимает, как они вдруг так быстро перешли с одной темы на другую.

— Ты говоришь, что он ничего не может поделать, поэтому и горевать смысла нет. А я вчера весь день и ночь… — королевна умолкла не в силах описать свой позор.

Лицо колдуна дрогнуло, но он удержался и не улыбнулся.

— Если бы ты была шанаши, а я — твоим учителем, то за такое поведение я бы выпорол тебя так, что ты неделю сидеть не смогла бы. Но ты — не шанаши. Тебе не нужны наши навыки. Поэтому тебе можно, и даже нужно плакать. Ты, как минья, обязана испытывать сильные чувства. Сопереживать. Сострадать. Это твой долг. А мы, шанаши, наоборот. Чтобы не потерять контроль над силой. И чтобы мочь выполнить любой приказ.

— Любой?

Сантинали казалось, что она спрашивает в шутку, но что-то такое мелькнуло во взгляде ша, что Сантинали вздрогнула и отвела глаза. Пожалуй, не стоит спрашивать дальше. Ну что ж истеричкой и дурой её не считают. Возможно, следующие несколько недель будут не такими ужасными, как она представляла.

— А что ты думаешь о контрабандистах? — Опять поспешно сменила тему королевна.

— Думаю, что странно, почему они напали только сейчас, и только здесь. Я бы на их месте попробовал что-нибудь предпринять ещё в столице, — Шанаран, так и не решив, что делать с джемом, отставил плошку. — Но то, что они о нас не забыли — хороший знак.

— В смысле?!

— В смысле, что несмотря ни на что, костяк их тайной организации остался цел и продолжает работать. И, что немаловажно, считает, что ты, Санти, несёшь для них определённую опасность. Вряд ли они стали бы тратить драгоценное зелье лишь бы отомстить. Скорее они хотели либо убить тебя в предупреждение кому-то, либо убить тебя, чтобы устранить угрозу. Мне больше нравится второй вариант, потому что в первом случае они твоего отца наоборот — раззадорили бы ещё больше, а не запугали. Осталось понять в каком виде ты опасна для них. И воспользоваться этой слабостью.

— Что-то мне не очень нравится всё это, — насупилась Сантинали.

— Никто не обещал, что будет легко. Пойдём, я хочу немного полежать.

Сон опять не шёл. Сантинали ворочалась с боку на бок, но безрезультатно: постель казалась слишком жёсткой, ночь — слишком ясной.

— Ран?

Но в этот раз темнота не ответила ей. Ни сразу, ни через пять минут, ни после повторного зова. Может, с ним что-нибудь случилось? Не может Шанаран так крепко спать, чтобы не услышать её! По крайней мере сейчас, когда он уже так хорошо восстановился после последнего происшествия. Укутавшись потеплее — ночи в горах всё ещё были холодные, а в гостинице не топили — Сантинали выскользнула из своих комнат. Следующая дверь по коридору была её личного колдуна. Королевна постучала. Тишина была ей ответом. Она постучала ещё раз. Проверила не заперто ли. Шанаран не откликался. Не взламывать же двери посреди ночи! И тёмной стороной, в отличие от ша, ходить она не умеет. Что же делать? Сантинали вернулась к себе. Побродила по комнатам и вышла на балкон. Посмотрела на ночной сад внизу, на окна других постояльцев. Только в одном из них горел свет на третьем этаже. Колдунья посмотрела на соседний балкон. Кажется, дверь не закрыта. Или только кажется? Отсюда было плохо видно. Сантинали ещё раз глянула вниз. Будь её магия при ней — такое расстояние легко было бы преодолеть, но действие адонала ещё не до конца прошло, и колдунья сомневалась в своих силах.

— Ран, — позвала она ещё раз, но — опять никакого ответа. Нужно решаться. Королевна осторожна взобралась на перила, ещё раз осмотрелась проверяя не наблюдает ли кто и, хорошенько примерившись прыгнула.

Дверь действительно оказалась не заперта. Сантинали приоткрыла створку и заглянула внутрь. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Тихий навязчивый шёпот и тяжёлое ощущение присутствия чего-то опасного мгновенно обволокли сознание, словно колдунья упала в бочку с патокой. Ни пошевелиться, ни вдохнуть полной грудью.

— Р-ран? — Неуверенно позвала колдунья вновь. Шёпот разом стих. И десятки пронзающих голодных взглядов впились в её кожу. Разом вспомнились слова Ренана о том, что Шанаран во сне может терять над собой контроль, и что вокруг его комнат стоит защитный периметр. И что Чёрным Черепахам лучше всего удаётся колдовство, связанное со смертью. И что… Она не поняла каким образом почувствовала стремительное движение в кромешной темноте комнаты, какая часть сознания подсказала действовать, но в мгновение ока Сантинали рванулась назад, на балкон, и захлопнула за собой дверь. Стекло жалобно задребезжало. Дверь скрипнула и едва заметно прогнулась, будто бы что-то огромное надавило на неё изнутри проверяя на прочность. Ручка дрогнула, проворачиваясь, но вернулась на место. Опять дрогнула… Сантинали оторвала от неё взгляд и опять посмотрела на стекло. Пара алых глаз внимательно следила за малейшим её движением. Шанаран? Колдунья почувствовала, как дролжат колени и немеют руки. Нет. Вот ещё одна пара. И ещё одна. И ещё одна. Не меньше десятка неведомых существ стояло по ту сторону двери и смотрели, смотрели, смотрели… Сантинали попятилась. Балконные перила больно впились в поясницу. Она затравленно посмотрела на свой балкон, такой близкий и далёкий одновременно: под этими давящими взглядами сейчас ни за что не сосредоточиться. Перепрыгнуть назад не удастся. Она посмотрела вниз. Слишком высоко. Всего второй этаж, но под ними ещё первый этаж и служебный, а внизу каменные плиты. Без заклятия левитации нечего и думать — сломает ноги как пить дать, а может и что-нибудь похуже. Ну и дура. Зачем она полезла?! Так тяжело было дождаться утра? Что с Шанараном станется, ему уже шестьсот лет! Ручка двери опять дрогнула проворачиваясь, и даже у самых перил Сантинали опять услышала шёпот. Предвкушающий. И торжествующий.

— ШАНАРАН! — Не заботясь, что перебудит всех соседей, что было сил закричала Сантинали. Дверь с грохотом распахнулась. Королевна зажмурилась не в силах смотреть на то, что оттуда сейчас бросится на неё.

— Санти?

Она несмело приоткрыла один глаз. На пороге стоял колдун. Одежда помялась, а на левой щеке в свете лун ясно виднелся след от подушки.

— Что случилось?

Окна загорались одно за другим, и прежде чем щёлкнет открываясь хоть одна рама, ша схватил Сантинали за руку и втянул в спальню.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты не отвечал, — Сантинали пришлось сделать паузу, чтобы справиться с дрожащим подбородком и голосом, готовым сорваться на писк. — Я… я подумала, что что-то случилось. Прости, я… я не хотела… тебя…

Её начало трясти, ноги подкосились, и королевна осела бы пол, если бы ша не подхватил её и не усадил в кресло.

— Что… что это было? — Наконец, нашла в себе силы спросить колдунья. — Ведь вчера ты…

— Всё хорошо. Дыши спокойно, — Шанаран присел на корточки перед ней. — Просто обычно ты не заходишь ко мне без предупреждения.

— Но вчера…

— Вчера такого не случилось бы. Вчера я был с тобой. А сейчас я колдовал.

— Колдовал? — Сантинали сделала вид, что не услышала неоднозначное «был с тобой».

— Я искал стрелка.

— Через тёмную сторону? — Сердце всё ещё колотилось, но уже не пыталось выпрыгнуть наружу.

— Что-то вроде того. Правда, пока что безрезультатно, — Шанаран ободряюще усмехнулся. — Ну и устроила же ты переполох. Что будешь делать теперь?

— Сделаю вид, что это не я, — буркнула королевна. — Отведи меня в мою комнату. Чтобы никто не видел.

— Ладно. Чуть позже. Тебе нужно успокоиться, — ша встал и ушёл куда-то в полумрак комнаты. Мгновение, и загорелись лампы. Всё равно сейчас вся гостиница не спит. Колдун исчез в соседней комнате, но почти сразу вернулся со стаканом вина. — Держи. Здесь ничего другого нет. Надеюсь, ты не против красного?

— Спасибо.

Они молчали какое-то время. Сантинали пыталась унять дрожь в руках и ничего не расплескать. Шанаран опять сел возле кресла и о чём-то задумался.

— Но почему ты решила, что со мной что-то случилось? — Вдруг спросил он.

— Ты не отзывался, — неохотно отозвалась королевна. — Если я тебя зову, ты всегда сразу откликаешься. А в этот раз молчал. Ты сегодня был такой рассеянный… и неуклюжий. Я подумала вдруг тебе стало хуже?

Колдун странно улыбнулся. Вроде бы он был польщён её вниманием и заботой, но…

— Ты относишься ко мне, как к человеку, — почему-то глядя в сторону, произнёс ша. — Мне такое внимание приятно. Спасибо. Но тебе стоит всегда помнить, что моя жизнь подчинена другим правилам. Иногда я бываю опасен для окружающих. И я не хотел бы, чтобы ты случайно пострадала. Я говорил об этом в Роще. Повторю и сейчас: пожалуйста, будь осторожна. Если я не отвечаю, не выясняй что случилось. Если я в это время у себя и не пригласил тебя — ни в коем случае не заходи. Никогда.

— Потому что тебя удержат периметры, если что?

— Ренан сказал?

— Да. Что ты во сне можешь терять над собой контроль. И что мебель у тебя в комнатах так странно стоит именно из-за этого.

— Видишь, мне даже ничего не пришлось объяснять, — Шанаран ободряюще улыбнулся. — Я твой личный колдун. Я принёс клятву защищать и оберегать тебя. Но я не смогу сдержать обещание не причинять тебе вреда, если ты не будешь соблюдать простейших правил предосторожности. — Он тронул её за подбородок. — Ну же?

Сантинали заставила себя улыбнуться. Пусть и так странно, но Шанаран заботился о ней. Наверное. Она будет считать это взаимовыгодным использованием. Ша нужна минья. Ей нужен колдун. И пусть Шанаран нужен ей больше, чем колдун, ему знать об этом не стоит. Толку никакого, одни сложности. Да и готова ли она его принять целиком, с алыми глазами во тьме, жуткими шёпотами, и сыростью склепа? Она сама не могла дать уверенного ответа. Ведь ей нравилась его человеческая часть! Но всё остальное неотделимо. Она кивнула:

— Ты прав. Впредь я буду предельно осторожна. Только если ты вздумаешь поколдовать — предупреди меня, чтобы я не переживала. Ладно?

— Договорились.

Дни потекли, как бусины чёток сквозь пальцы молящегося. Ша заставлял Сантинали преодолевать внезапный страх выходить из гостиницы, и бродил с ней по улицам и скверам города с утра и до поздней ночи. Казалось, ему всё интересно, любая мелочь могла повлечь неожиданный рассказ, полный образов прошлого. И именно ради этих воспоминаний колдунья каждый раз выходила на улицу. Так интересно было смотреть на «настоящего» Шанарана. Но то, как время от времени его взгляд становился рассеянным, было понятно, что несмотря на искусную маску мыслями он часто был не здесь. Может, продолжал искать стрелка, а может, слишком глубоко возвращался в прошлое.

Покушений больше не было.

Ещё четыре дня и доктор позволил вновь принимать горячие ванны. Жизнь налаживалась. И только Сантинали удалось достигнуть внутреннего спокойствия и по-настоящему расслабиться, как экспедиция вернулась. Колдунье казалось, что слишком быстро. Всего три недели прошло! Как странно: когда они уезжали, то говорили, что их не будет около двух недель, и Сантинали казалось, что это — целая вечность. А сейчас они задержались, и ей казалось, что их не было недостаточно долго. Ведь всего несколько дней, как румянец вернулся на щёки Шанарана. И этот удивительный покой Сана-Саны… Никаких интриг, никаких погонь, драк и изматывающих расследований. Все поставленные цели достигнуты и в ближайшее время не нужно никуда бежать. Хотелось, чтобы это состояние длилось подольше. Аластар был необычайно задумчив и тих, хотя остальные учёные буквально бурлили энергией и энтузиазмом. Продравшись сквозь восторженные отзывы о ржавых мечах и описания черепков, полные непревзойдённых эмоций, королевне удалось выяснить, что ставку экспедиция нашла, а благодаря Шанасаннану и смогла попасть внутрь. Большая часть помещений была разорена и разрушена, но Последний Хранитель Юга знал несколько тайников, где удалось найти нетронутые артефакты, а в библиотеке — даже несколько неплохо сохранившихся книг.

Во время торжественного ужина Сантинали улучила момент, когда все были заняты своими делами и подошла к учителю Тео. Заметив её вопросительный взгляд тот кивнул.

— Да, ему удалось меня убедить. Каменный великан. Сейчас такого никто не сможет повторить — знания давно утеряны.

— Я думала это просто очень сложно, поэтому…

— Нет. Утеряны. Я знаю потому что сам пробовал в молодости. Те записи, что сохранились, не позволят оживить даже готового великана, не говоря о том, чтобы создать нового. Независимо от количества участников. А он в одиночку… — Аластар умолк, видимо, вновь переживая произошедшее. — Это выглядело очень… Хм…

— Впечатляюще.

— Да. Я даже не предполагал насколько это… — Аластар махнул рукой не в силах передать словами всю глубину своих впечатлений. — Если ты видела нечто подобное, теперь я понимаю, почему ты так легко согласилась поверить, что они — настоящие Хранители.

Сантинали кивнула. Она даже не думала, что будет так рада. Теперь у колдуньи появился кто-то, с кем можно было бы говорить о Шанаране и Шанасаннане, и при этом не врать и не изворачиваться. Мама с отцом не сильно подходили для такой роли. А вот учитель, хорошо знающий историю, и у которого самого сын — словоплёт, поймёт её как никто другой.

— Завтра отправляемся домой, — вдруг вспомнил учитель. — Мы и так сильно задержались. Тебе стоило не дожидаться нас, а отправиться обратно как только ты нашла Шанасаннана. Его Величество будет сердиться, когда узнает, что мы так бездумно растратили время.

— Мне нужен был союзник в вашем лице, — парировала Сантинали. — Да и всё равно Шанаран был слишком слаб для такого долгого путешествия. И про моё ранение не забывайте.

— Ранение! — Встрепенулся Аластар. — Я совсем забыл. Как твоя рука, Санти?

— Всё уже прошло. Мой колдун вылечил меня за пару дней, даже адонал не смог ему помешать, — королевна подвигала рукой показывая, что всё в порядке. — Завтра — это как-то слишком неожиданно. Давайте послезавтра? Кто знает когда я смогу вернуться сюда ещё раз, а один день всё равно ничего не решит.

— Ладно, как скажешь, — учитель Тео тепло улыбнулся. — Значит, послезавтра.

Возвращение из Сана-Саны слишком сильно напоминала возвращение из Белой Скалы. Не только потому, что дорога почти полностью совпадала, но и потому, как вёл себя Шанасаннан. Он точно так же, как в своё время Шанаран, с интересом рассматривал всё окружающее и старался держаться ближе к Сантинали. Конечно, теперь у него был больше выбор тех, кто может его слышать и в то же время понимает современную речь — Мирт, Аластар и сам Хранитель Севера. Но с Сантинали ему было интереснее всего. В отличие от молчаливого Кляксы Ренан больше походил на неукротимый водопад: касательно всего у него было своё мнение, зачастую не очень лестное. Он мог долго разглагольствовать на какие-нибудь отдалённые темы, и тут колдунья обнаружила серьёзный недостаток мысленной речи: её почти невозможно было игнорировать. И даже если отъехать подальше, «голос» говорящего не становился тише. А если Ренан срывался на свою странную громогласную манеру, то даже если удрать далеко вперёд — от него невозможно было избавиться. К концу дня у королевны раскалывалась голова и не хотелось совершенно ничего, только лечь и отключиться. Как Ренана выдержали три недели подряд Аластар и Мирт она совершенно не понимала, тем более оба разговаривали с ним почтительно и, как казалось со стороны, всесокрушающее присутствие Хранителя Юга им не доставляло каких-либо неудобств.

— Что случилось, Санти? — На четвёртый вечер поинтересовался Шанаран, когда они обстраивались в очередном постоялом дворе. — Тебя что-то беспокоит.

— Ренан, — вздохнула королевна. — Его слишком много. Как остальные выдерживают его натиск? Как ты сам с ним справляешься?

— Справляюсь? Натиск? — Шанаран, казалось, был удивлён её словам. — Да я бы не сказал… Игнорирую его просто и всё.

— Но он всё время говорит! Всё время!

— И что? Не обращай внимания.

— Но он же говорит в моей голове. Как я могу не обращать внимания?!

— Хм… Я думал, ты умеешь. Это естественное умение — Аластар мгновенно поставил блок, когда столкнулся с Ренаном; у Мирта тоже без моих подсказок получилось. Ладно, я научу тебя. Без этого умения со словоплётами общаться тяжело. Да и под чужое влияние легко попасть.

— Что? — Колдунья была поражена. Оказывается, только у неё были сложности? — Но почему у меня с тобой не было никаких проблем?

— Потому что я… другой, — Шанаран пожал плечами. — Не ожидай, что с Ренаном у тебя будет хоть что-нибудь так же, как со мной. Мы очень разные. Очень.

— Довольно шумный город, — Шанасаннан вёл себя совсем не так, как Шанаран, когда впервые въехал в Ясеневую Рощу. — Но я бы не сказал, что всё так уж ужасно.

— Ты его не слышал до Очищения, — только и хмыкнул колдун. — Сейчас уже сносно.

— Ах да, ты же проводил Очищение, — Шанасаннан скривился давая понять какого он мнения о проведённом обряде. По всему его поведению было ясно, что уж он-то с такой задачей справился бы намного лучше. — Я и забыл.

Шанаран промолчал.

Дом Шанасаннану понравился, и выделенная комната — тоже. Сантинали же начала переживать: гостевых покоев у неё было не так уж и много. Одни занял Шанаран, вторые — Шанасаннан. В третьей жили дети (через несколько недель в школе должны были начаться каникулы, и все ждали их возвращения с нетерпением). Но если случится так, что Шанаран всё же разбудит оставшихся двух хранителей, да даже если просто кто-то приедет в гости — для них места не оставалось. Нужно что-то придумать, пока ещё не слишком поздно. Может, детей переселить в мансарду? Или в покоях убрать гостиные и превратить их все в спальни? Конечно, выйдет тесновато, зато все окажутся в одинаковых условиях.

Приглашение приехать во дворец пришло от отца в тот же вечер, когда они вернулись: Его Величеству не терпелось увидеть Хранителя Юга. Встреча была назначена на следующее утро.

— У меня нет одежды для такого случая, — бурчал Шанасаннан перебирая свой нехитрый скарб. Несмотря на все его усилия большая часть его рубашек и камзолов была бордовых оттенков, пусть и попадались время от времени жёлтые и даже оранжевые детали. Синего не было вообще ничего, и только одна изумрудная рубашка вносила какое-то разнообразие.

— Не думаю, что королю будет дело до того, как ты одет, — Шанаран лежал на кушетке и со скучающим выражением лица наблюдал за сборами коллеги.

— Зато мне будет! То, что ты собираешься заявиться во дворец в том же, в чём приехал сегодня, ещё не значит, что все ша так пренебрегают своим внешним видом!

Сантинали украдкой вздохнула. Не то, чтобы кресло, в котором она сидела, было неудобным. Но сейчас она бы с намного большим удовольствием помокла бы в ванной или встретилась с капитаном Танарином, чтобы узнать последние новости.

— Господа, простите, но я должна покинуть вас. За прошедшие недели накопилось слишком много почты, хочу справиться перед сном хотя бы с частью.

— Я помогу, — с подозрительной готовностью вызвался Шанаран. Раньше он никогда особенно не любил разбирать письма. Похоже, не одной ей не хотелось помогать Шанасаннану с выбором одежды.

Наконец, они остались одни. В неустойчивой тишине кабинета можно было представить на мгновение, что всё идёт по-прежнему.

Когда она успела решить, что теперь по-новому, а до этого было по-прежнему?! Если уж говорить правду, то «по-прежнему» — это до войны. Но в её былом мире не существовало чёрной фигуры, устроившейся в своём любимом кресле. Откуда же это чувство умиротворения? Сантинали вертела в руках очередной нераскрытый конверт. Кажется, это началось после ранения. После той памятной ночи. Сантинали хмыкнула. Неужели достаточно было просто поговорить, чтобы тревога и злость, мучившие её так долго, прошли? Но сколько раз она говорила, но ничего не менялось! Что же в этот раз было не так? Возможно, это самое «я знаю»?

— Откроешь? — Поинтересовался Шанаран. Королевне казалось, что она знает его уже достаточно, чтобы заметить необычную интонацию в речи. Что же странного в этом конверте? Она ещё раз посмотрела на послание. Отправителем значился Наргвейн Талари. Девятый.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — поклонился мажордом, и перед ними потянулись бесчисленные коридоры королевского дворца. Разрушенное крыло уже успели восстановить и только работы в парке ещё намекали, что недавно здесь была грандиозная стройка.

— Её Высочество Сантинали О'Рилиэль, колдун Шанаран, колдун Шанасаннан, — объявил их приход слуга и, ещё раз почтительно поклонившись, пропустил в кабинет. Королева расположилась на диване листая какие-то бумаги, король же вместо того, чтобы сидеть за столом, стоял у окна. Вся его поза выражала нетерпение.

— Её Величество Доресия, Его Величество Рилиэль, — представила родителей колдунья. — Последний Хранитель Юга Сарандана, Шанасаннан.

Отец бросил оценивающий взгляд на новоприбывшего и сдержанно поздоровался. Мать едва заметно кивнула. Шанасаннан церемонно поклонился в ответ и уставился на королеву.

— В Ясеневой Роще принято, что глава государства — мужчина, — с невозмутимым выражением лица заметил Шанаран. — Ты же читал мои воспоминания.

— Это слишком непривычно, — огрызнулся Шанасаннан, но поспешно перевёл взгляд на короля. — Для меня большая честь познакомиться с Вами.

— Он говорит, что рад знакомству, — «перевела» Сантинали. Отец кивнул.

— К тому же он нас не слышит, — не меняя почтительной мины на лице добавил ша. — Что, если я начну распевать похабные песни?

— Зато я всё слышу, — заметила королева. — Вы удивительно забывчивы, господин Шанасаннан, ведь я уверена, ваш золотоволосый друг говорил и об этом тоже.

К чести Шанасаннана он и ухом не повёл. Вместо извинений или новых глупостей он перешёл к делу:

— Вы желали моего пробуждения в связи появлением нового держателя в Ясеневой Роще.

— Да, и это тоже, — согласилась Её Величество. — Господин Шанаран проявил себя блестяще в битве с лордом Мюзэном и последующем освобождении столицы от иных сущностей. Мы бы хотели восстановить наследие ша.

— Это высокая цель, Ваше Величество, — Шанасаннан странно улыбнулся — Сантинали ещё ни разу не видела у него такого выражения лица — вроде бы и заискивает, но в то же время… — Мы были бы рады оказать любую возможную помощь в этом деле.

— Всё равно я вас не слышу, — вдруг словно встряхнулся принимая решение отец. — Шанасаннан, рад встрече, вы выглядите, как достойный воин. Дорогая, оставлю переговоры на тебя.

Королева кивнула согалашаясь, и он заторопился к дверям. Никто даже взглядом, даже случайным жестом не дал понять насколько странной кажется им одежда Хранителя Юга.

— Что-то случилось, отец? — Сантинали, только севшая в кресло, обеспокоено вскочила.

— Нет, всё в порядке. Просто я не ожидал встретиться с вами сегодня. Герен ждёт меня в парке.

— Дядя Герен здесь?! — Колдунья с трудом удержалась, чтобы от радостной новости не запрыгать на месте. — Можно я с тобой?

— А как же…

— Шанаран не даст маму в обиду, уверяю тебя. Только если у вас с дядей не какие-нибудь секретные переговоры, конечно.

— Нет, можешь пойти со мной. Если вы нас простите, — Его Величество слегка кивнул, прощаясь, и они вдвоём вышли.

— Не даст в обиду, надо же, — буркнул Шанасаннан нисколько не смущаясь, что королева его прекрасно слышит. — Будто я чудовище какое.

— Ну, одежды таких оттенков здесь мужчины обычно не носят, — всё так же буднично заметил Шанаран не дожидаясь монаршего позволения и устраиваясь в кресле. Королева едва заметно улыбнулась. — По состоянию города мы смеем предполагать, что держатель ещё не добрался сюда.

— Да, — кивнула Её Величество. — В столице сейчас тихо. Точнее, так же тихо, как с тех пор, как вы расправились с лордом Мюзэном.

Сантинали не могла заставить себя перестать улыбаться. Она даже не представляла насколько на самом деле соскучилась по дяде Герену. Былая детская влюблённость и тайные мечты выйти за него замуж, когда она станет постарше. Увы даже когда ей было десять, и она строила смелые матримониальные планы, дядя Герен — а точнее князь Карлай — был уже давно и счастливо женат и даже успел обзавестись собственными наледниками. Что не мешало ему принимать каждое лето у себя в гостях маленькую дочь старого друга и союзника короля Рилиэля.

Если бы его земли подчинялись Ясеневой Роще, то О'Карлай был бы одним из лордов. Иногда королевна даже печалилась, что это не так. Но ведь всё к лучшему. Земли дяди Герена граничили со Страйхой, и именно его люди в своё время вывезли её оттуда. Правда, ни тогда, ни позже им пересечься не удалось, поэтому до сегодняшней встречи он оставался в её воспоминаниях молодым князем в полном расцвете сил. Было странно видеть, что лицо его уже покрылось сеткой морщин, особенно у глаз и рта, как у часто смеющегося человека, а седина выбелила и без того светлые волосы. Только глаза, похожие то ли на льдинки чистейшей воды, то ли на отсветы летнего неба, оставались всё такими же яркими, а взгляд — таким же острым.

— Я даже в самых смелых мечтах не смел надеяться, что Санти станет воеводой Страйхи, — вёл тем временем гость. — Если моя любимая племянница будет сидеть в Хакаре, я уверен, вместе нам удастся одолеть эту напасть… — князь умолк. Его взгляд был направлен куда-то за спину королевны, в сторону террасы. Сантинали повернулась: там, у ступеней, спускающихся в парк, стоял Шанаран и пристально смотрел на князя. Ей на мгновение показалось, что в его взгляде сквозит ревность, но тут на террасу вышел Шанасаннан и увидев их, мирно сидящих в шезлонгах, споткнулся. В следующее мгновение он бросился вперёд, но Шанаран не отводя взгляда от князя Карлая, резко поднял руку, не дав Хранителю сделать даже двух шагов.

— Переговоры? — Словно спрашивая о погоде, предложил князь. Сантинали непроизвольно вздрогнула. Именно это слово произнесла баронесса Назири, увидев ша в доме лорда Талари. Мысль в голове пронеслись быстрее молнии: таинственный держатель Трейкен должен был прийти с юго-запада. Откуда-то со стороны Страйхи. Именно там жил дядя Герен. И именно дядя Герен приехал совсем недавно, почти одновременно с ними. Именно тогда, когда… Они переглянулись с отцом. Судя по взгляду, он тоже всё понял.

— Переговоры, — склонил голову колдун. Если дядя Герен — держатель, то у Шанарана нет выбора: будь он хоть трижды словоплёт и идеально владей искусством ходить Тёмной стороной — ему ни за что не успеть, если гость решит убить Сантинали. Ведь он сидит на расстоянии вытянутой руки, а ша ещё нужно добежать до них от террасы. Но чтобы дядя Герен — ЕЁ дядя Герен — был иной сущностью? Тварью?! Не может быть. Невозможно. Ведь всем известно, что твари не испытывают чувств, не могут любить, используют людей, как пищу, и особенным деликатесом у них считаются души колдунов. Дядя Герен, которого она знала всю жизнь, просто не может быть тварью. Он слишком добр. Слишком великодушен. Слишком…

Втроём они молча смотрели как ша неторопливо — чтобы не сказать осторожно — подошли и сели в свободные шезлонги. Шанаран держался спокойно, ничем не выдавая своих истинных чувств и мыслей, но Шанасаннан походил на натянутую струну. Ещё чуть-чуть, и он развернётся пружиной, и уже тогда ничто его не остановит.

— Когда я узнал, что ты вернулся — не буду скрывать, я очень обрадовался, — произнёс дядя Герен.

— Особенно учитывая как эффектно я дал о себе знать, — улыбнулся одними кончиками губ Шанаран.

— Горжию никто не любил, — поморщился дядя Герен. — И никто не придёт к тебе мстить за его смерть. Он был лишком склочен и жесток. Но я обрадовался по другой причине. Мне так и не довелось побывать в Сарандане — кстати, соболезную вашей смерти — но о ша я наслышан немало. И мне было очень жаль, когда ваши знания почти полностью были уничтожены этими варварами, считающими, что магия ша несёт угрозу миру. И представь мою радость, когда я узнал, что полностью обученный, в полной силе, шанаши появился совсем по соседству. Да ещё и… — всё время забываю это дурацкое прозвище?.. — Он вопросительно поднял брови.

— Чёрная черепаха, — подсказал ша.

— Да, Чёрная черепаха.

— Я полагаю, такой радости есть логичное объяснение? — Теперь пришла очередь Шанарана вопросительно поднимать брови. Сантинали и её отец только переводили взгляд с князя на ша и обратно, и пусть король слышал только половину разговора, восстановить смысл происходящего по выражениям лиц присутствующих для него не составляло труда. Шанасаннан же сидел стараясь не делать лишних движений, словно случайный вдох мог дать ему сорваться и вцепиться О'Карлаю в горло.

— Ты прав, — князь склонил голову. — И имя ему — Леборойская порча. Эта напасть расползлась по юго-западным землям моего доброго друга, и теперь появилась и в моих владениях.

— Но почему же ты сам не выкорчевал её? Ты обладаешь достаточной силой и возможностями.

— Но не знаниями, — вздохнул князь. — Я знаю что это, я знаю откуда она взялась. И я знаю как — в общих чертах — от неё избавиться. Но инструмента для «как» — тебя — до последнего времени у меня не было. Мне оставалось лишь смотреть и ждать, пока порча не рассосётся сама собой. А на это могли бы уйти десятилетия, если не века. Появление обученной Чёрной черепахи, да ещё и так вовремя — дар богов, не иначе.

— Богов не существует.

— Пусть будет по-твоему. Будем считать, что мне просто повезло — сейчас не время для теологических диспутов. Итак, твои условия?

Ша медлил, то ли судорожно пытаясь придумать что-нибудь, то ли полностью дезориентированный происходящим.

— В первую очередь я бы предложил пакт о ненападении, — после минутного молчания предложил князь и, покосившись на тихо кипящего Шанасаннана добавил: — хотя полагаю твой спутник будет против. Шанасаннан, я правильно понимаю?

Последний Хранитель Юга едва заметно кивнул, подтверждая его догадку.

— Боюсь, нас не представили толком, — вдруг спохватился князь. — Сейчас меня знают как Герена О'Карлая, князя Ривенсы. Это земли на запад и юго-запад отсюда, совсем небольшое княжество. Кстати, когда остальные узнают — а я полагаю это лишь вопрос времени — о возвращении второго Хранителя, боюсь, вашим оставшимся спящим друзьям будет грозить нешуточная опасность.

— ТЫ УГРОЖАЕШЬ? — Чуть ли не шипя поинтересовался Шанасаннан.

— Отнюдь, — князь поднял руки в примирительном жесте. — Просто немного подумал. Что эти дураки станут делать, когда узнают, что Хранители Сарандана возвращаются один за другим? Попытаются остановить это. Я бы на их месте по крайней мере именно так и попытался сделать.

— НО ТЫ НЕ НА ИХ МЕСТЕ? — Хранитель Юга, похоже, забыл, что должен сдерживаться, чтобы не оглушать окружающих своим всесокрушающим голосом.

— Если бы я был вашим врагом, то Шанарану не удалось бы добраться до тебя. Первое, что я бы сделал, узнав, кто именно расправился с Горжией — это отправил своих людей к оставшимся Хранителям и разделался с ними. Ни для кого из держателей места вашего захоронения не являются секретом. Просто никто не думал, что ваще возвращение возможно. Скорее всего пока что никто не сложил два и два, и не подумал, что раз здесь теперь обретается Хранитель Севера, то возвращение остальных — лишь вопрос времени. Большинство держателей скорее беспокоится о сохранении своих сфер влияния. Больше ста лет нам удавалось соблюдать некое подобие мира — если не считать последней войны, конечно — и теперь исчезновение Горжии несколько нарушило наше хрупкое… равновесие. Но после появления Хранителя Юга вряд ли останется хоть кто-то, кто не поймёт, что будет дальше.

— Разумно, — кивнул Шанаран. Князь согласно улыбнулся. Он вообще вёл себя так, словно не сидел сейчас напротив двух заклятых врагов. И будто бы его старый друг и союзник не узнал только что, что его обманывали всю жизнь. — Итак. Ты хочешь, чтобы я избавил тебя от порчи, — О'Карлай согласно кивнул. — Но теперь ты знаешь, что я и так отправлюсь в Страйху — потому что туда поедет Санти.

— Я подозревал, что ты выбрал её миньей, но до сегодняшней встречи не был уверен, — ещё раз кивнул князь.

— Но всё равно предлагаешь сделку понимая, что я и так, и так сделаю то, что тебе нужно.

— В первую очередь я хочу, чтобы ты, — он бросил взгляд на Шанасаннана, — и твои друзья знали, что я вам не враг. Уже несколько столетий в моих землях мирно живут вместе представители наших народов. И если традиции ша возродятся — я имею ввиду кроме той части, где мы должны убивать друг друга — это только принесёт пользу всем нам. Я понимаю, что вы находитесь сейчас не в самой удобной позиции для переговоров. Поэтому как жест доброй воли и благих намерений я предлагаю ответную услугу.

Шанаран закрыл глаза размышляя. Он молчал долго, но в этот раз князь ничего не говорил терпеливо ожидая. Молчали и остальные. Наконец, ша шевельнулся. Рука его скрылась в складках плаща, и не успела Сантинали испугаться, что колдун решил, что мирное решение невозможно и полез за своими волшебными камнями, как в солнечных лучах блеснула короткая металлическая стрелка. Королевна от удивления моргнула лишний раз: Шанаран всё это время носил её с собой? Но зачем?

— Ты знаешь, что это такое? — Поинтересовался он у князя. О'Карлай наклонился рассматривая стрелку в руках ша и, наконец, кивнул:

— Да, я видел такие раньше.

— Её Ренан извлёк из руки твоей любимой племянницы, после того как её пытались застрелить в Сана-Сане. Мне нужно знать кто отдал приказ сделать этот выстрел.

Выражение лица князя неуловимо изменилось: маска светского льва на мгновение слетела, показав Сантинали не любящего доброго дядюшку, а стратега, оценивающего новое расположение сил.

— Я недооценил тебя, Шанаран, — наконец, произнёс он. — У меня никогда не было собственных дочерей — только Санти. И это одна из немногих вещей, которую я бы сделал и так, как только узнал бы о нападении.

— Ты отдашь его мне. Как жест доброй воли и благих намерений, — спокойствию, с которым ша это произнёс, могли позавидовать горы.

— Договорились, — князь, наконец, перевёл взгляд на всё это время молчавшего хозяина дворца. — Сарен, прости, что всё это время скрывал от тебя кто я такой, но у меня не было выбора.

Король молча кивнул.

— Пожалуй, мне пора оставить вас, — дядя Герен со вздохом поднялся со своего шезлонга. Посмотрел на королевну и с грустью в голосе произнёс: — Санти, надеюсь, ты не будешь слишком долго злиться на своего дядюшку.

— Ты предлагал пакт о ненападении, — сама от себя не ожидая вдруг произнесла королевна.

— И я сдержу своё слово, — со всей возможной серьёзностью кивнул он. — До встречи, — и, не удержавшись, потрепал её по голове. Все отчётливо услышали как жалобно хрустнули подлокотники шезлонга под пальцами Хранителя Юга. Князь отвернулся и направился к террасе. Сантинали ещё раз удивилась выдержке всех присутствующих: будь она на месте Ренана вряд ли бы удержалась от удара в спину. Но дядя Герен беспрепятственно поднялся по ступенькам и исчез где-то в недрах дворца.

— ТАРДЕНСКАЯ ЕРЕСЬ! ТЫ ОТПУСТИЛ ЕГО ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН ТАКОЙ ЖЕ, КАК… — зарычал Шанасаннан, но резко умолк под взглядом Шанарана. Перед ненавистью, исходящей от колдуна, её собственные злость и обида меркли, как нечто незначительное, не стоящее упоминания. Такое Сантинали раньше чувствовала только однажды, когда они только познакомились в подземельях Белой Твердыни.

Ша понадобилось несколько вдохов, чтобы совладать с собой. Наконец, он встал, сделал шаг прочь, но остановился. Полез в мешочек с камнями и зачерпнув горсть высыпал их королевне на колени.

— Отдай тем, кому посчитаешь нужным. Объясни как пользоваться, — коротко бросил он.

— А ты куда?

— За Шанаданной и Шанамийс, — колдун надел капюшон и его глаза знакомо блеснули алым. — Он прав. Плохо, что я не подумал об этом ещё в Сана-Сане, отсюда к ним добираться дольше. Я не буду пока что их будить — не хватит сил. Но найти и перенести сюда, в безопасность, я могу. Шанасаннан. Ты присматриваешь за Санти и Миртом. Пожалуйста. Я надеюсь на твою сознательность.

— Никаких драк, — кивнул Хранитель Юга. — Я буду держать себя в руках.

Ещё несколько шагов и ша растаял в тенях парка, и Сантинали непроизвольно начала гадать сколько времени займёт дорога Тропой Теней в горы и обратно. Сейчас Шанаран ушёл совсем один. Хватит ли у него сил? Где и как он будет отдыхать? Что будет есть? У него ведь ни денег с собой, ни дорожных документов — всё осталось дома.

— Вам нужно придумать способ, чтобы я тоже мог слышать мысленную речь, — заметил отец.