Словоплёт

Глава 12

Сантинали сидела за столом в своём кабинете и в задумчивости раскладывала оставшуюся речную гальку. То в рядок, то кружочком, то ромбиками. Под окнами в саду Шанасаннан занимался с Миртом.

Где сейчас Ран? Всё ли с ним в порядке? И что имел ввиду Ренан, когда говорил «только потому, что он такой же как…» — как кто? Если спросить Хранителя Юга, тот как пить дать извернётся, но не скажет правды. Что-то такое он чуть не ляпнул сгоряча, за что Шанаран готов был даже его зачислить обратно в мёртвецы. Чем дольше Сантинали ломала над этим голову, тем меньше понимала. «Такой же как…» Самые невероятные идеи лезли в голову. Например, «такой же, как ты». Ведь в этом была доля правды. Если сравнить дядю Герена и Рана — они действительно похожи. Одинаково бледная кожа, светлые волосы… Да, у ша оттенок был более яркий, сильнее отливал золотом, но добавить седины, и различие станет не таким уж заметным. Но отпускать держателя просто потому, что скулы у них одинаковой формы — тоже неправдоподобно.

— Госпожа, — на пороге замер Рудо, дворецкий. — К вам посетитель.

Сантинали вздохнула, как перед прыжком в воду и толкнула створки дверей. В гостиной спиной к ней стоял Нарвгвейн и следил за тренировкой словоплётов, как раз отлично видной из окна.

— Здравствуй, Наргвейн, — королевна надеялась, что её выдержки хватит на весь разговор. Она даже отдалённо не представляла как себя вести. Дружелюбно? Враждебно? Нейтрально? Сделать вид, что ничего не было? Или наоборот, что она его никогда не простит? Как неловко!

— Санти, — будущий лорд повернулся. Несколько мгновений они молчали, глядя друг на друга через всю комнату. Наргвейн церемонно поклонился: — Я приехал выразить тебе свою благодарность. И просить прощения.

«Будет в ужасе от того, что сделал», - сразу же всплыли в памяти слова Шанарана.

— Благодарность принимается, — кивнула королевна. — О прощении же я пока не готова говорить. Присаживайся. Чаю?

— Благодарю, — Наргвейн замешкался, прежде чем опуститься в кресло. Кивнул в сторону окна, где Мирт под руководством Ренанна пытался левитировать деревяшку. — Какой необычный способ колдовства, раньше такого не встречал.

Сантинали лишь неопределённо хмыкнула в ответ и позвонила в колокольчик. Пока Лада получала указания, Наргвейн опять отвернулся к окну. Похоже, увиденное заняло все его мысли.

— Твой колдун? — Поинтересовался он, когда служанка закрыла за собой дверь. Но он ведь не об этом спросить приехал!

— Да.

— Мне он почему-то запомнился другим… — нахмурился гость.

— Потому что ты видел другого, — пожала плечами Сантинали, словно иметь больше одного колдуна было в порядке вещей. — Тебя лечил Шанаран, а это — Шанасаннан. Если ты хотел поблагодарить и его тоже, к сожалению, сейчас не выйдет — он уехал с моим поручением.

— Жаль это слышать, — автоматом откликнулся Наргвейн думая о другом: — У тебя два колдуна.

— Да, — Сантинали кивнула. — Тебя это смущает?

— Немного, — он кашлянул. — Зачем тебе столько? Могу поспорить, жалованье они оба получают изрядное.

— Спасибо, но о своём благосостоянии я могу пока что позаботиться сама, — холоднее чем хотелось бросила королевна. Вся эта встреча — дурацкая идея. Нужно было отправить ему отказ!

— Я не это имел ввиду, — ещё мгновение и Наргвейн опять был спокоен и собран. — Прости. Может, ты не откажешь мне в просьбе выкупить контракт одного из твоих колдунов? Они ведь специализируются на тварях? Если бы у меня был такой же мастер, как у тебя, то много можно было бы избе…

— Нет, — то есть он приехал, чтобы выклянчить у неё колдуна?! Непростительно!!! — Думаю, ты помнишь, что совсем скоро я возвращаюсь в Страйху — это решение было принято ещё до того, как ты заболел. Ран и Ренан едут со мной.

— Но не принято иметь двух колдунов…

— Отец беспокоится о моей безопасности и поручил нанять четверых, — опять перебила Наргвейна королевна. Стоило больших усилий, чтобы сдержаться и не выгнать его взашей. Она-то надеялась с ним помириться, а он!.. Ни одного правильного слова не произнёс за всё время! Ведёт себя, как избалованный мальчишка. Будто бы они по-прежнему пара, и он ожидает, что она просто не сможет отказать его просьбе! Бесшумной тенью вошла Лада и принялась расставлять перед ними чашки и вазочки со сладостями.

— Четверых?! Да это же целая маленькая армия!

— Я знаю. Но дела в Страйхе не позволяют действовать опрометчиво.

Тут Наргвейн опять стал серьёзным:

— Я поеду с тобой.

— Что?!

— Один раз я уже допустил ошибку, отпустив тебя одну. Я не хочу допустить её вновь.

— И как ты себе это представляешь? — Не сдержавшись хмыкнула королевна.

— Найми меня одним из своих колдунов.

— Но ты ведь наследник Талари!

— И что? Я отличный колдун!

— Я не могу. Нет, Наргвейн, — Сантинали подняла руку требуя, чтобы её не перебивали. — Ты не можешь поехать со мной в Страйху. Те, кто отправляется со мной — обладают огромным боевым опытом, прошли множество стычек и заткнут за пояс большую часть Ясеневых колдунов даже не особенно напрягаясь.

— То есть, ты хочешь сказать, что я сосунок? — Попытался поймать её Наргвейн.

— Прости, но даже у меня боевого опыта больше, чем у тебя, — Сантинали вздохнула. — Я не говорю, что ты сосунок, просто ты…

— И где же ты добыла своих текущих колдунов? — Насупился её гость. — По твоему описанию они настоящие звери. Странно, почему война на юге шла так долго, с такими-то мастерами!

— Если бы они в ней участвовали, я уверена — результат был совершенно другой, — кивнула королевна. Всё равно нет смысла притворятся, что ша имеют какое-то отношение к последней войне. Хотя тогда возникает вопрос откуда они здесь взялись со своим несравненным боевым опытом, если не из Страйхи. — Но это не так.

— Откуда они тогда взялись?

— Издалека. Очень издалека.

Наргвейн умолк. Он слишком хорошо её знал, чтобы понять — больше Сантинали ничего не скажет.

— Как скажешь, — наконец, вздохнул он и поднялся. — Но знай, просто так я не сдамся. Я хочу, чтобы ты поняла насколько я… сожалею. И пусть я не умею просить прощения, я приложу все усилия, чтобы… — Он опять одёрнул себя и направился к дверям. — Прошу прощения, что отнял у тебя время. Передавай моё почтение господину Шанарану.

Сантинали осталась сидеть в кресле, рассматривая красиво расставленные на столе чашечки и тарелочки: ни она, ни её гость к угощению так и не притронулись.

На улице стояла жара. Трещали в траве насекомые, шелестели листьями на горячем ветру деревья. Как хорошо, что в Ясеневой Роще столько парков! Сантинали вздохнула. У неё самой вокруг дома, конечно, был роскошный сад, но скольких усилий в своё время стоило провести туда воду для полива. Даже с открытыми окнами каждая минута, проведённая в карете, доставляла мучение. Наконец, впереди замаячила ограда Академии. Королевна договорилась встретиться с учителем у него дома, и в этот раз они подъехали к школе не со стороны главного входа, а к воротам, ведущим в учительский городок. Дети должны были быть сейчас у него — по словам Шанасанна возможно было сделать так, чтобы Миха стал «голосом» словоплётов, и тогда Его Величество мог бы участвовать в их разговорах. Тем более что каникулы должны были начаться с дня на день. Оставалось только проверить, что крови ша в Михе окажется достаточно, чтобы провернуть такой фокус.

— Санти! Какая радость! — Учитель Тео расцвёл улыбкой. — Я даже не надеялся, что ты сможешь вновь заехать к нам так скоро. Проходите, проходите, — он поманил их за собой в кабинет. Шанасаннан в небольшом профессорском доме выглядел огромной глыбой и плечи его, казалось, прикасались к обеим стенам коридора, пока они шли по дому. — Кстати, у меня есть несколько новых книг по Сарандану. Я ещё не начал их разбирать, хочешь присоединиться?

— Новые книги?

— Да. Из частной библиотеки. Её распродавали наследники, и мой человек перехватил несколько интереснейших экземпляров.

- «Ваш человек»?

— Ну, не мой, ладно, — стушевался учитель Тео. — Просто он мне регулярно присылает разные труды по Сарандану. Иногда попадаются очень редкие экземпляры, как в этот раз. Он говорил, там что-то про Хранителей. Очень вовремя, правда?

— Да… — королевна покосилась на увесистый том в коричневом кожаном переплёте, лежащий в центре столешницы. Витиеватые буквы незнакомого алфавита складывались в какие-то слова. Золотое тиснение вилось по коже, такое похожее на узоры заклинаний ша, и в то же время иное. — А кто этот ваш человек? Если он не из тёмной гильдии, конечно.

— Не поверишь, но целый князь! Обычно он присылал всё с курьером, но в этот раз сам заезжал. Он был в Роще по каким-то делам, заодно и к нам заглянул познакомиться, а то всё по переписке да по переписке, — Аластар любовно провёл рукой по переплёту и раскрыл книгу, — Ты только посмотри в каком она замечательном состоянии! Обычно на такие древности дохнуть лишний раз страшно, а тут!

От мыслей в голове сразу стало тесно. Не так уж и много князей за последнее время побывало в Ясеневой Роще. А если точнее, то всего один. Да ещё чтобы увлекался историей? Кроме князя Карлая никто на ум не приходил. Но он же — иная сущность (называть его «тварью» Сантинали не могла заставить себя даже в мыслях) — как он мог оказаться в доме учителя, если тот находится на территории Академии? Или держатели настолько могущественны, что им даже барьеры ша ни по чём? Но ни Шанаран, ни Шанасаннан никогда ни о чём таком не упоминали никогда. По их словам через защиту ша ни одной твари не прорваться. Не сходится. Но лучше пока что не подавать вида. Шанасаннан, похоже, не сообразил о ком говорил учитель, и королевна решила пока что не заострять внимание. С учётом того как бурно Хранитель Юга повёл себя во время встречи с дядей Гереном лучше она спросит у Шанарана когда тот вернётся.

Миха и Нарин ждали в библиотеке, и Ренан больше не обращая внимания ни на кого из взрослых сразу же вплотную занялся детьми. Поздоровался, представился, объяснил цель визита, посетовал, что король его не слышит, и как они выручили бы их с Шанараном, если бы согласились помочь, обсудил несколько незначительных деталей, чтобы втереться в доверие, доступно объяснил что ему нужно, чтобы проверить их способности и Сантинали даже моргнуть не успела, как он уже полностью завладел их вниманием и доверием. Сразу было видно, что Хранитель Юга был не только хорошим начальником пограничной крепости, но и отлично умел справляться с детьми. И где он только этого набрался? Похоже, что все шанаши в силу своей особенности мочь нормально общаться только с детьми хорошо научились ладить с маленькими людьми. Сантинали покосилась на одобрительно кивающего учителя Тео. Нужно уточнить одну деталь. Но только так, чтобы Шанасаннан не обратил внимания.

— Вы говорите — сюда заезжал? — Едва слышно поинтересовалась она.

— Да. Такой воспитанный. И сдержанный. Я привык, что обычно неместные аристократы без должного почтения относятся к науке, но здесь был приятно впечатлён. Кстати, если тебе интересно, его и…

— Вы уже начали читать книгу? — Перебила учителя Сантинали. Ещё не хватало, чтобы Шанасаннан услышл его имя!

— Пока только вступление, и так, по мелочи, пролистал… — учитель Тео подмигнул: — Здесь мы, похоже, не нужны. Не хотела бы ты взглянуть на книгу у меня в кабинете, где мы никому не помешали бы?

— С удовольствием. Ренан, если ты не против…

Ша только отмахнулся и они, подхватив увесистый том, ретировались.

— У князя Карлая какие-то проблемы с Хранителями? — Деловито поинтересовался Аластар когда они добрались до кабинета и он надёжно запер за ними дверь. И как только догадался?

— Я не знаю что и думать, — вздохнула Сантинали. — Они оба утверждают что он — держатель. Но вы же сами помните Шанаран говорил, что сюда не может проникнуть ни одна иная сущность. А если он заезжал к вам…

— Мирт говорил, что словоплёты стараются не врать, якобы ложные слова, даже не произнесённые вслух, забирают много сил. Хоть один из них назвал князя тварью? Или только держателем?

— Вы правы, я сама додумала эту часть, — ошарашенно подняла взгляд на учителя Сантинали. — Ни один из них ни разу такого не говорил.

— Из чего мы можем сделать вывод, что он — не иная сущность. Возможно, держателями могут быть не только они. Кстати, ты ведь видела князя?

Королевна кивнула. Ну да, учитель не знал о её детстве таких подробностей, иначе сразу рассказал бы, что поддерживает связь с дядей Гереном.

— Ты обратила внимание, что они с Шанараном невероятно похожи? Волосы, кожа, черты лица… Мы с Миртом так друга на друга не походим, как эти двое.

— Я думала, мне показалось… — Сантинали села в кресло. Сердце неспокойно забилось. Может, они отец и сын?! Или братья? Но они не вели себя так, будто бы встречались раньше. Конечно, это ещё ничего не значило, но… — И в их встречу Ренан сказал Рану что-то вроде «ты отпустил его только потому, что он такой же, как», но Ран не дал ему договорить. Вы думаете он имел ввиду «такой же, как ты»?

— Вполне может быть. Но кто? Кто этот «ты»? — Учитель торопливо распахнул дверцы одного из шкафов и заскользил пальцами по корешкам книг. — Что мы знаем такого? Чем он отличается от Шанасаннана?

— Они оба ша. Оба шанаши. Оба умерли и воскресли, — Сантинали нахмурилась. Практически всё, что она знала о них, совпадало. — Разве что Шанаран — Чёрная Черепаха, а Шанасаннан — Петух.

— Может, за «чёрной черепахой» кроется что-то ещё другое, чем мы с тобой думали? Сначала, когда я переводил старые тексты, я решил, что это иносказательное имя смерти. Потом мы решили, что это направление магии, которой ша владеет лучше всего… — Аластар быстро листал страницы, выискивая что-то ему одному известное. — Кстати, а Шанасаннан — Петух какого цвета? Алый?

— Нет. Он просто. Без цвета. И про Рана он говорил, что сначала тот был просто Черепахой — магом воды, а потом после несчастного случая стал Чёрной — магом смерти, — Сантинали замерла с открытым ртом только сейчас поняв, что сказала. Учитель Тео оторвал взгляд от книги и ошарашенно уставился на свою бывшую ученицу. Любой, кто хоть сколько-нибудь разбирался в волшебстве, сказал бы, что сейчас она сморозила полную чушь: таланты закладывались в человека при рождении и с возрастом могли только развиваться или выгорать, но не меняться. Мог, конечно, проснуться дремавший раньше дополнительный дар к какому-то другому направлению магии, но чтобы изменился основной талант — это было невозможно. Сами Хранители тоже рассказывали нечто подобное — ша могли колдовать всего понемножку, но что-то одно у них получалось лучше всего. То есть, в целом ша подпадали под общую магическую теорию.

— Он не говорил — что за несчастный случай? — Осторожно уточнил учитель.

— Нет. Ренан сказал спросить у Рана самой, а у меня как-то возможности не представилось… — проклятье! Она ведь могла это выяснить ещё в Сана-Сане! И почему только не сделала этого раньше? — Теперь пока он не вернётся — никак не узнать…

— Постой, а где он?

Аластар тем временем захлопнул книгу так и не отыскав того, что искал, и перешёл к следующей. Зашуршали страницы под его ловкими пальцами.

— Князь Карлай сказал, что после возвращения Ренана — только вопрос времени когда остальные держатели догадаются что происходит и решат избавиться от Шанаданна и Шанамийс, — Сантинали замолчала. Ну да, практически никто не знал, что её колдуна сейчас нет в городе. — Поэтому он отправился за ними.

— И скоро вернётся?

— Не знаю. Ещё только неделя прошла. Он, конечно, тропой теней ходит намного быстрее, чем мы по земле, но не думаю, что быстрее, чем летит птица.

— Ага, вот! — Воскликнул учитель перебивая королевну. — Слушай: «…в горах к северу живёт народ, что зовётся ша. Они высоки, широкоплечи и черноволосы, цвет глаз имеют тёмный, а кожу — смуглую. Мастера в обработке камней и укрощении различного зверья. Их жрецы умеют говорить с горами и реками.»

Сантинали и Аластар переглянулись. Шанасаннан идеально подходил под описание, да и большая часть населения Сана-Саны — тоже, разве что роста в них за прошедшие столетия немного убавилось — или описывающий их современник был совсем коротышкой. Но Шанаран…

В дверь легонько постучали и в кабинет заглянул Хранитель Юга:

— На сегодня я с детьми закончил. Если вы уже сполна насладились новыми книгами, то мы можем ехать.

— Я обещал детям, что мы вместе пообедаем, — не терпящим возражений тоном заявил Аластар. — Они очень соскучились. Жаль, что Шанаран не смог приехать.

Сантинали вздрогнула и открыла глаза. Сердце бешено колотилось, словно после драки. Что её разбудило? В доме было по-прежнему тихо, с улицы доносились стрекот ночных насекомых и редкие крики каких-то птиц. Но что-то неуловимо изменилось. Может, похолодало? Сегодня ночью все ждали грозу. Может, этот мороз по коже — просто предчувствие бури? Колдунья окинула взглядом комнату и от неожиданности чуть не выпрыгнула из кровати: в изножье сидела тёмная фигура, посвёркивая на королевну угольками глаз.

— Шанаран?

— Привет, Санти. Прости, что разбудил.

— Ты вернулся! Давно? — Сантинали была рада, но это ощущение потустороннего холода… Сейчас между ней и колдуном не было никаких преград. Да, он разговаривает сейчас с ней, но воспоминания о Сана-Сане были ещё слишком яркими.

— Нет, — капюшон едва заметно качнулся из стороны в сторону. — Только что. Я пойду. Хотел просто убедиться, что у тебя всё в порядке.

— Постой. У тебя всё получилось?

— Да. Спокойной ночи, Санти, — Шанаран встал и направился к дверям.

— Спокойной ночи.

Ша исчез и холод склепа испарился следом за ним. Всё получилось? Выходит, он добрался до Шанаданна и Шанамийс и вернулся обратно в Рощу за месяц? Если бы он путешествовал обычным способом, то карабканье по бесконечным склонам и перевалам заняло бы несколько месяцев, не меньше. Сантинали со вздохом легла. Завтра она наберётся смелости и задаст все вопросы.

Но Шанаран не вышел к завтраку. Его комнаты встретили королевну дверью, закрытой изнутри. Похоже, ша запомнил, как она любила нарушать его запреты и в этот раз решил подстраховаться.

— Ран! Ран, ты в порядке? — Колдунья несколько раз постучала, но получила никакого ответа. Шанасаннан успокаивающе похлопал её по плечу:

— Я не чувствую угрозы с той стороны. Кляксе просто нужно нормально отдохнуть. Могу поспорить, что если не к обеду, то к завтрашнему завтраку он точно осчастливит нас своим появлением.

Сантинали ничего не оставалось, как согласиться. Вскрывать дверь она не рискнула — вдруг с той стороны её опять встретят красноглазые тени? Ну уж нет. Лучше она подождёт. Ведь терпение — добродетель, которой ей всегда не хватало. Как раз удачное время потренироваться.

Миха уже неплохо справлялся со своими новыми обязанностями «голоса шанаши»: правильно наложенное заклятие и несколько занятий сделали своё дело: стоило Ренану начать «говорить», как мальчик повторял мысленную речь вслух. Слово в слово и без задержки, как было бы, если бы он просто пересказывал только что услышанное. Конечно, выглядело немного забавно — огромный боевой колдун, говорящий детским голосом, но отец остался доволен. Его даже не смущало то, что ребёнок таким образом оказался втянут в важные государственные дела. И Ренану не терпелось похвастаться своим достижением перед другом, Раном.

Прошёл ещё день, пока однажды, когда Сантинали с усталым вздохом откинулась за своим столом, чтобы дать немного отдыха глазам, в любимом кресле ша не шевельнулась тень:

— Привет, Санти.

Королевна от неожиданности вздрогнула.

— Шанаран? Ты проснулся? — Она чуть было не вскочила ему на встречу, но вовремя взяла себя в руки и осталась в кресле. — Хочешь есть?

— Нет, спасибо. Я не голоден.

— Ты давно здесь сидишь? Почему не сказал?

Тень лишь пожала плечами в ответ, и только сейчас Сантинали заметила, что сидящее напротив существо не очень похоже на её колдуна. По спине пробежал неприятный холодок: а вдруг это не он?! Но твари не могут же, по идее, попасть внутрь защиты ша. Но дядя Герен как-то же побывал в гостях у Аластара.

— Ты странно выглядишь.

— Слишком долгое пребывание на другой стороне оставляет свой отпечаток, — вздохнула тень. По её очертаниями пробежала рябь и она стала вновь человеком, завёрнутым в чёрный плащ. — Кстати, давно хотел проверить одну теорию. У тебя есть адонал? Хотя бы немного.

Королевна помедлила — что он собирается с ним делать? — но всё же встала и направилась в лабораторию, жестом позвав ша (если это был ша) за собой.

Пузырёк был совсем крохотный, и не заполненный даже на половину. Колдун повертел её в руках, рассматривая со всех сторон, откупорил, понюхал и не успела королевна даже вскрикнуть, опрокинул весь в рот.

— Ты что сделал?! — Сантинали была в ужасе. Мало того, что такая доза противомагического зелья была просто убойной, так и это было ВСЁ её зелье! А уж во сколько ей обошёлся этот вшивый пузырёк… Не хотелось даже думать. — Ты зачем его выпил!!!

Но всё же к её радости ша не попытался распасться, испариться или исчезнуть. Колдун постоял какое-то время не шевелясь, и Сантинали начала опасатсья, что всё же случилось что-то ужасное, когда он неуверенным жестом сбросил капюшон. Золотые кудри, вишнёвые глаза и бледные скулы оказались на месте. Взгляд колдуна был задумчивым, словно он прислушивается к чему-то неслышимому.

— Ты как себя вообще чувствуешь?

Шанаран покосился на неё и вдруг произнёс:

— Кажется, я не могу колдовать, — он вытянул перед собой руки, внимательно изучая пальцы. — Я больше не чувствую силу. И мысленной речью не могу пользоваться. И смотри! Я говорю — и ничего не происходит! — Он неуверенно улыбнулся. — Поразительный эффект. Словно я стал простым смертным.

— ТЫ БАЛДА, А НЕ ПРОСТОЙ СМЕРТНЫЙ!!! — Сантинали с трудом сдерживалась, чтобы не начать швыряться предметами. — В прошлый раз тебе досталось всего несколько капель на острие стрелки, а в этот раз ты выпил целый пузырёк! Да такого количества хватило бы, чтобы сразить несколько десятков колдунов! Ты хотя бы представляешь, сколько он стоил?! Зачем ты вообще это сделал?!

— Санти, что случилось?! — Дверь с грохотом отворилась и в лабораторию влетел Шанасаннан. — Шанаран? Как ты себя чувствуешь?

— Привет, Ренан, — ша глупо улыбнулся. Он выглядел словно пьяный. — Смотри, я могу говорить!

— Что происходит? — Хранитель Юга нахмурился.

— Если ты что-то говоришь, то я тебя не слышу, — Шанаран закрыл глаза. — И периметр больше не слышу. Вообще ничего. Ах, каким тихим может быть этот мир, — и он, слегка пошатываясь, направился к выходу.

— Стой, — Шанасаннан преградил ему дорогу не давая пройти. — Санти, что с ним?

— Он выпил целый пузырёк адонала. Когда меня ранили в Сана-Сане, мне в кровь попало совсем чуть-чуть, и ты помнишь, как меня выбило. А он выпил целый…

Ужас. Просто ужас.

— Шанаран. Объясни. Зачем?

— В Белой Твердыне после того выстрела у меня опять появилось человеческое тело. Сейчас я слишком долго был на тёмной стороне… и подумал, что если опять воспользуюсь зельем, то… и как видишь, сработало. Даже лучше, чем я ожидал. В прошлый раз я не терял силу. Сколько говоришь оно действует? Сутки?

— В твоём случае даже не представляю, — королевна сокрушённо вздохнула. — В прошлый раз тебя лишь слегка поцарапало. А сейчас… возможно, у нас будет первый в истории случай передозировки адоналом. Может, такая доза выжжет из тебя колдовство напрочь.

— А такое возможно? — С нездоровым оживлением вскинулся Шанаран.

— Вот как раз и узнаем.

— Раз уж тут все проводят эксперименты, я тоже хочу, — вдруг вклинился Шанасаннан.

— У меня больше нет адонала! Этот идиот всё выпил!

— Нет, — ша предвкушающе улыбнулся. — Раз Клякса меня больше не слышит, и судя по всему пока что беспомощен, как котёнок, интересно, осталась ли у него устойчивость к чужому колдовству?

— Санти, что он задумал? — Шанаран попятился от своего побратима. — Мне не нравится его выражение лица.

— Ничего не задумал, не переживай, — Сантинали сделала шаг вперёд, не оставляя своему колдуну места для манёвра.

— Определённо, пусть не переживает, — кивнул Шанасаннан и вслух приказал: — Спи.

Сантинали сидела в изножье кровати и в задумчивости рассматривала спящего колдуна. Золотые волосы, разметавшиеся по подушке, густые брови, пушистые ресницы. Никаких горестных складок на лбу, никаких искрвлённых губ: Шанаран просто спал, и если ему и снилось что-нибудь, он никак этого не выдавал, даже движениями глаз.

Его неподдельная радость в лаборатории всё не давала королевне покоя: неужели дар настолько тяготит его? А что, если адонал действительно выжег его, и теперь Шанаран — простой смертный? Не словополёт. Вообще не колдун. Обычный человек. Будет ли она продолжать любить его — как обычного человека, а не таинственного древнего колдуна? Королевна горестно вздохнула. Да, она была вынуждена признать — даже без колдовской силы его голос звучал чарующе. Но что дальше? От этого Шанаран не становился современным аристократом или обладающим важными связями. Если раньше Сантинали в возможном разговоре с отцом могла бы делать упор на то, что Хранитель Севера — ценный магический и военный ресурс, то теперь…

А если дар к нему всё же вернётся? И она опять будет слышать его голос только в редкие моменты колдовства? И этот потусторонний холод? И слепой взгляд подгорной тьмы? Что так — плохо. Что эдак — тоже плохо.

— Хочу есть, — еле слышно пробормотал Шанаран.

— Ран? Ты проснулся?

— Этот гад меня заколдовал, — всё так же еле слышно отозвался колдун.

— Ты сам виноват. Какая тварь тебя дёрнула выпить весь пузырёк? Ты хотя бы представляешь во сколько он мне обошёлся? А если бы ты умер?!

— Прости, Санти.

Королевна безнадёжно махнула рукой: зелье уже не вернуть. Но Шанаран хотя бы жив. Пока она сама не придушила его от злости.

— Что думаешь делать теперь?

— Отдыхать, — ша беззаботно потянулся на подушках и со вздохом наслаждения раскинул руки. — Давно не чувствовал себя таким живым.

— Неужели так плохо быть шанаши?

— Да нет, нормально, — Шанаран помолчал. — Но даже в новой жизни я столько всего должен, что впору опять прятаться в подземельях.

— В смысле?

— Оставшиеся Хранители. Все ждут, что я их разбужу. Шанаданна — ладно. Но Шанамийс… Многое бы отдал, чтобы с этой сучкой не иметь больше дел.

— Ну, не хочешь, не буди…

— Если бы было так легко. Может, твоим родителям я ещё и смог бы сказать неправду, но Саннан и Данна меня легко раскусят. Нужно будить. И Леборойская порча… Без понятия, как от неё избавиться.

— Постой, дядя Герен же говорил, что ты знаешь, как её убрать.

— Он сказал, что я обладаю знаниями, — колдун назидательно поднял палец. — Да, определёнными знаниями я и вправду обладаю. Но как от неё избавиться… Когда-то ты меня спрашивала то же самое. Я знаю как её предотвратить. Но как уничтожить — лишь смею догадываться. Да и как я мог возражать держателю, если вы сидели рядом? Тут лишний раз вдохнуть поостережёшься.

— И что же теперь делать?

— Нужно достать ещё адонала.

— Чтобы ты оставался простым смертным подольше? — Скептически хмыкнула королевна.

— Неплохо бы, — усмехнулся в ответ ша, — но нет. Ты ведь не знаешь что такое Леборойская порча?

— Ну, когда слишком много колдунов плетут заклятия одновременно, может происходить напряжение магического поля особого свойства… — Сантинали наморщила лоб, пытаясь вспомнить описание, почерпнутое ещё в Академии.

— Ерунда, — фыркнул Шанаран. — Всё не так. То, что вы называете Леборойской порчей — это Чёрная Черепаха, потерявшая контроль над своей силой.

— Что?!

— Это как со словоплётами. Если магические традиции Сарандана прекратили существование, это ещё не значит, что Чёрные Черепахи перестали появляться. Да, Трейкен прав, в современном языке это название действительно звучит, как дурацкое прозвище, — Шанаран поморщился. — Обычно Чёрная Черепаха гибнет почти сразу после появления. Точнее, сначала развоплощается в то, что сейчас называется «порчей», а потом умирает от истощения. Это происходит довольно быстро — несколько минут, может, часов. В редких случаях она может протянуть несколько дней. Но иногда — очень редко — даже развоплотившись, Чёрная Черепаха может продолжать существовать долго. Найдя какой-то естественный источник силы или наловчившись пожирать живых. Если порча станет устойчивой, как это случилось в Страйхе, то она может жить ещё долгие десятилетия, если не столетия, и даже увеличиваться в размерах.

— То есть ты хочешь сказать, что Леборойская порча, уничтожившая южные земли — это колдун, потерявший контроль над своей силой?

— Да. Теоретически — чисто теоретически — чтобы уничтожить порчу, нужно Чёрную Черепаху из «порчи» опять превратить в «черепаху». Ну, вернуть ему контроль. Воссоздать его сущность. А при помощи адонала, пусть и ненадолго, он станет простым человеком, с которым можно сделать что угодно. Даже усыпить.

— Ну… звучит вроде бы несложно. В чём же проблема?

— В том, что всё это — теоретические выкладки. Я не знаю ни одного случая, когда Леборойская порча воссоздавала свою сущность.

— А ты сам?

— Что «я сам»? — Колдун нахмурился.

— Я ведь не единожды видела тебя в образе «порчи», оказывается. Да и если верить Ренану, мебель вкривь и вкось в твоих комнатах — как раз результат того, что ты время от времени переходишь в это… хм… состояние. Значит, это возможно. Как ты это делаешь?

— Без понятия. Технически я ведь не развоплощаюсь. Я всё время здесь. Просто… Знаешь, иногда когда ты очень устанешь, то сложно шевелиться?

— Да.

— Вот в такие моменты я чувствую себя очень уставшим. И мне сложно шевелиться. Но если напрячь волю, то я вновь собираюсь. Ну, до определённого момента. Не думаю, что такой фокус можно проделать «извне». Чёрная черепаха должна сама заставить себя собраться, сфокусироваться.

— Если ты никуда не деваешься во время развоплощения, то, может, и с другими точно так же? А если это так — ты же словоплёт. Ты сможешь ей приказать это сделать. Собраться.

Какое-то время Шанаран молчал, обдумывая услышанное.

— Это мысль, — наконец произнёс он. — Ты знаешь, можно попробовать.

В комнате повисла тишина. Сантинали пристально смотрела на колдуна. Он же лежал на кровати наслаждаясь покоем. Наконец, Шанаран почувствовал её взгляд.

— Что? — Он оторвался от созерцания потолка и покосился на королевну.

— Я знаю проказы времён твоей учёбы. Знаю твои приключения в банде, пока ты жил в приюте. Знаю про твою собаку и трёх твоих любовниц. Знаю про защитные линии Белой Твердыни, наверное, даже больше, чем солдаты, стоявшие в этих линиях. Думаю, наступило время мне узнать откуда берутся и кто такие Чёрные Черепахи.

— Я надеялся ты никогда не спросишь, — Шанаран закрыл глаза и утих. Казалось, даже дышать перестал. Было непонятно — собирается он с мыслями, чтобы начать рассказ, или просто решил молчать пока Сантинали не сдастся и не уйдёт.

— Шанасаннан как-то обмолвился, что ты не всегда был таким, а только после какого-то происшествия.

— Ну да. Было бы странно белокурого мальчугана называть Кляксой, — язвительно скривился Шанаран.

— И сказал спросить тебя. Что ты сам расскажешь. Стой, у тебя раньше были не золотые волосы?

— Нет, конечно. Все саранданцы смуглые и темноволосые. Когда ты увидишь остальных хранителей, то поймёшь. Они все, как Ренан. И я был таким же. Помню, в детстве меня иначе, чем воронёнком не звали.

Сантинали попробовала представить себе черноволосого и смуглокожего Шанарана. Наверное, был просто грозой женских сердец.

— И что же случилось?

— Прорыв. Какой-то юный держатель открыл Врата, и куча тварей хлынула в наш мир. Он только набрал достаточную силу, и сразу же решил воспользоваться своими новым умением, чтобы заявить о себе. Нас отправили на зачистку местности. Было горячо, но мы в целом справились. Мы думали, что держатель уже давно сбежал оттуда, но оказались неправы. Мы уже практически закончили, и я расслабился — угрозы не было, — колдун помолчал. — И ошибся. Даром, что иной был держателем — при этом он оказался тупой, как пробка. Затаился возле Врат и ждал даже не знаю чего. Мы с ним схлестнулись. И случилось то, что ты перед этим назвала «напряжением магического поля особого свойства». Такое случается время от времени, никто в моё время не знал почему. Думаю, до сих пор не знают. Когда ша дерётся с тварью, иногда они теряют границы и сливаются. То ли их силы накладываются каким-то особенным образом, то ли ещё что. Не знаю. Но в любом случае возврата нет. Но даже это — ещё не конец. Сущности так легко, как силы, слиться не могут. Тут либо сущность твари поглотит тебя, и дальше уже она будет пытаться совладать с тем, что вышло. Либо наоборот. В этой битве победил я. И я смог удержать тело и не погибнуть от истощения. Так я стал Чёрной Черепахой.

— Невероятно, — едва слышно прошептала Сантинали. Так вот почему он был так зол, когда она назвала его тварью тогда, в подземельях. Понятно почему он их так ненавидит. Даже не из-за тарденской ереси и своей смерти. Всё началось намного раньше.

— Да нет, во времена Сарандана Чёрные Черепахи были не такой уж и редкостью. Традиции ша позволяли успешно сражаться с иными, и возможно именно силы ша провоцируют слияние колдуна и твари. В каждом поколении всегда была минимум одна Чёрная Черепаха. Бывало и больше. Бывали Чёрные Черепахи, получившиеся из ша, бывали — получившиеся из шанаши, как я. И я не первый золотоволосый, кто добился звания Хранителя. Так что ничего невероятного. Хотя необычно, согласен.

— Ты всё время чувствовал себя изгоем, — Тихо произнесла королевна. Всю жизнь пройти с этим чувством. Быть везде чужим. Быть Чёрной Черепахой — даже большее бремя, чем быть королевной. Да что там, в сравнении с этим быть королевной — такая ерунда!

— Почему же чувствовал? — Колдун потёр шею, словно болело то место, где ему отрубили голову. — Я им и был. И сейчас есть. Точнее опять им стану, когда вернутся оставшиеся Хранители. Вместе со многими знаниями вернётся и знание о моей истинной природе.

— А дядя Герен… Он такой же, как ты?

— Да.

Они опять замолчали. Теперь понятно почему они так похожи. И понятно, почему Шанасаннан так возмущался. Но как так получилось, что дядя Герен жив до сих пор, хотя судя по всему ему тоже лет шестьсот, а то и больше, а ни одна из Чёрных Черепах Сарандана (если не считать Шанарана, конечно), не дожила до сегодняшних дней?

— А почему дядя Герен жив до сих пор, а ты — единственная Чёрная Черепаха Сарандана дожившая до сегодняшних дней?

— Повезло, — пожал плечами колдун. — Никто из подобных мне не умирал своей смертью. По крайней мере я о таком не слышал.

— То есть, ты хочешь сказать, что если тебя не убивать — особенным способом — то ты можешь прожить ещё тысячу лет? — Уточнила королевна. Но Шанаран только промолчал в ответ. Он больше не выглядел ни довольным, ни расслабленным. Сантинали прямо кожей чувствовала, что ша хочет чтобы она ушла и оставила его в покое. Но оставался ещё один вопрос.

— Слушай.

— М?

— Ты ведь шанаши.

— Да.

— И та тварь с которой ты… В общем, она была держателем, так?

— Ну, да.

— И дядя Герен…

— Что?

— Ты ведь мог бы, как и он, объявить себя держателем?

— Я что? — Шанаран от удивления даже приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть королевну.

— Ну, занять место Горжии, чтобы другие держатели не пришли в Ясеневую Рощу, — торопливо предложила Сантинали. Ведь если она всё правильно понимает…

— Нет, — колдун устало откинулся обратно на подушки и закрыл глаза.

— Но почему? Если я правильно понимаю, то…

— Не просто держатель удерживает земли. У каждого из них есть своя армия иных. И держатель настолько силён, сколько тварей он может себе подчинить. Да, я могу открыть Врата. Я могу уходить на Тёмную сторону и возвращаться обратно. И технически ты права, я — держатель. Но я не хочу призывать их, подчинять себе. Даже чужих иных подчинять себе. Даже не проси. Я сражаюсь, а не командую ими.

— То есть ты хочешь сказать, что из-за принципов ты…

— Я хочу сказать, что не призову в этот мир ни одной твари. Это проклятый путь. С ними нельзя ужиться. Если ты думаешь, что так я могу отодвинуть угрозу от Ясеневой Рощи, то ошибаешься.

— Но дядя Герен…

— Да ты влюблена в него, — вдруг с удивлением произнёс колдун.

— Нет! Я вовсе не…

— Даже узнав кто он такой на самом деле ты всё равно любишь его.

— Да при чём здесь это!

— При том, что и ко мне ты так относишься только потому, что я тебе его напоминаю. Ты ведь не видишь, какой я на самом деле или какой он. Ты видишь только свои представления и мечты о Трейкене!

— Да как ты… — Сантинали вскочила задыхаясь от гнева. — Как тебе такое вообще в голову могло прийти!!!

— Скажи, что я не прав.

— Ты не прав! И с чего ты вообще взял, что я влюблена в тебя или в него! Он мне, как второй отец! А ты — мой колдун! Как по-твоему я должна к тебе относиться?! Как к вещи? Как к рабу?! — Она чувствовала, что щёки предательски пылают. Шанаран молча смотрел в ответ. — Ненавижу тебя!

Громко хлопнула дверь за её спиной. Только оказавшись в кабинете королевна смогла немного отдышаться. Что она наделала? Зачем сказала, что ненавидит его? Ведь это неправда. Извиниться? Как она вообще сможет с ним заговорить? Да ни за что. Она жалела о брошенных в гневе словах, но уже ничего не исправить. Она сама виновата. Ведь точно так же она оказалась в своё время в Белой Твердыне. Куда теперь заведёт её дурной язык?