Служу Советскому Союзу

Глава 32

Судя по лицам идущих — они вовсе не просто так оказались в этом участке Москвы. Если прикинуть кое-что к носу, то можно предположить, что это Юлия могла сказать Макару о местоположении Ирины.

Ну да, мобильных телефонов пока ещё не изобрели. Сотовых сетей, куда выкладываются фотографии с привязкой к месту, тоже нет. Так что информацию Макар мог получить только от подруги Ирины.

И теперь крепкие ребята двигались по направлению моих будущих отца и матери с сурово сдвинутыми бровями. Шли явно не для того, чтобы рассказать пару анекдотов или угостить семечками.

Я быстрым шагом пошел навстречу. Надо успеть перехватить их до того, как начнется скандал, в результате чего торжественный день будет испорчен.

На аллее сидели приехавшие родные курсантов вместе со своими новоявленными бойцами. Так что если драка начнется, то нас разнимут. Но… Не следует этого допускать. По крайней мере перед Ириной. Да и перед родителями Семёна тоже не стоит излишне гарцевать. Тут уже не отмажешься, что просто повезло — слишком крупными были друзья Макара. Я перед ними был как Конёк-Горбунёк перед конями.

Прямой наскок был бы глупым и шел против меня. Значит, следовало увести их в сторонку и, уже там, тихо уговорить не вмешиваться в развивающиеся отношения Ирины и Михаила.

Тут главное, чтобы ребята при разговоре не почувствовали страх. Проигрывает всегда тот, кто сильнее боится. Страх лишает человека уверенности в своей силе, парализует его. Побороть надо в первую очередь именно его. Тогда остальные соперники будут нипочем. Я научился страх заталкивать далеко и надолго — побояться можно и потом, с кружкой пива в руках перед телевизором. Так побояться, что даже поорать от души — для этого и какой-нибудь футбол включить не зазорно.

А что, женщины, вы не знали, что мужчины так выражают свой накопленный страх? Вот в этих вот криках и обзывательствах клюшконогих миллионеров, которые по мячу попасть не могут — скрывается мешок накопленных эмоций.

Шутка, конечно, насчет крика на футболе. Это я так себя развлекаю перед предстоящим разговором.

— Добрый день, Макар. Ребята, привет, — как можно дружелюбнее поздоровался я, когда мы встретились.

— Тебе чего? — уставился на меня Макар. — Я тебя знаю?

— Знаешь-знаешь. Я друг человека, с которым сейчас общается твоя бывшая подруга, — всё также дружелюбно ответил я. — И я не хочу, чтобы ты со своими друзьями мешал их общению.

Если вы когда-нибудь были на танцах, на дискотеках или в клубах, то могли видеть тех ребят, которые выводили других на улицу без шума и пыли. Обычно это мелкие и неопасные на вид пацаны, которых можно пальцем перешибить. Вот только на улице редко когда вышедших не ожидали подобия тех ребят, которые сопровождали сейчас Макара.

Или мелких «вызывал» подсылали в круг танцующих, а они уже там находили неприятностей на свою худую пятую точку. И делалось это с одной целью — чтобы выманить нужных людей в то место, где никто не помешает с ними разобраться.

Сейчас в роли такого зазывалы выступал я. И мне надо было максимально быстро уговорить троих здоровяков проведать ближайший закоулок.

Максимально быстро для того, чтобы родители Семена не успели заскучать.

— Ты охренел, сопля в сапогах? — процедил Макар. — С какого это х… мне есть дело до того, что ты хочешь, а что нет? Пошел на х…

— А вот ругаться не стоит. Мы же интеллигентные люди. Можем спокойно поговорить. Или же не совсем спокойно, но в другом месте…

— Ментами грозишь? — хмыкнул тот бугай, что был справа. — Так мы их не боимся.

— Нет, не ментами. Зачем нам посторонние уши? Мы же пообщаться можем и вчетвером, — пожал я плечами и кивнул на небольшой дворик по правую руку. — Вон там, допустим и поговорим. Или зассали?

Старинный прием ловли «на слабо». Говоришь тем, кто крупнее тебя, что они зассали и всё, после этого можешь вести туда, куда захочешь. Но недалеко и желательно при свете, а то засандалят по затылку, да и оставят лежать на твердом асфальте. А то и в кусты зашвырнут, чтобы сильно не отсвечивал.

— Да с какого хрена нам с тобой туда идти? — хмыкнул Макар. — Я лучше догоню сейчас этих… Да потом поломаем слегка твоего дружка, а этой шлюхе я всё выс…

Шлёп!

Мокрый звук пощечины прозвучал неожиданно громко на аллее. На нас оглянулись и в этот миг я понял, что это моя рука залепила открытой ладонью по щеке Макара.

О как, сам от себя такого не ожидал. Похоже, что моё тело решило само так отреагировать на оскорбление будущей матери.

— Не смей так называть Ирину, — проговорил я медленно. — Ты даже волоса её недостоин!

Голова Макара слегка мотнулась от прилетевшей плюхи, но сейчас возвращалась на место. Нарочито неторопливо. На щеке отпечаталась красная полоса.

— Макар, чего ты стоишь? Ушатай этого дохляка, — сказал его товарищ справа.

— Не здесь, — через силу улыбнулся Макар. — Пошли во дворик. Нам и в самом деле не нужны лишние уши и глаза.

— Вы тоже можете присоединиться, — сказал я его друзьям. — Чего тут мерзнуть будете?

— Каков наглец, — мотнул головой левый товарищ. — Неужели ни разу в больнице не лежал?

— Лежал. Но когда аппендицит вырезали, — почти миролюбиво сказал я, двигаясь в сторону дворика. — А так… Хорошее здоровье и отменный аппетит. Потому и пошел в армию…

Я шел, а сам ощущал, как понемногу в теле проявляется адреналин. Приходит тот самый страх, который всегда сопровождал человечество на протяжении всего его существования. А вместе со страхом явился и легкий мандраж в коленях.

Страх перед дракой — это естественная реакция организма на агрессивные действия. В этот момент включается инстинкт самосохранения, начинает вырабатываться адреналин. При этом функция мозга притупляется, происходит прилив гормонов к рукам и ногам. Человек должен быстро принять решение — бежать или драться. Принять решение и действовать.

Мы вскоре зашли во дворик. Тут было тихо, только ворковали о чем-то в дальнем углу бабушки на скамейке, да любопытные голуби бродили по щербатому асфальту, кладя поклоны своему голубиному богу и заодно выискивая крошки.

— Ну что, мразота, что ты там говорил про то, что чего-то хочешь? — спросил Макар почти миролюбивым тоном.

Ага, заговаривает зубы. Очень хороший прием, чтобы расслабить собеседника и нанести неожиданный удар в зубы. Вот только я не такой собеседник. Я не буду ждать первого удара. Да и драку как таковую я не планировал. Всё-таки хорошо, что они решили меня закрыть от взора бабушек своими широкими спинами. Так они сдвинулись близко, а мне только это и нужно. Я сделал вид, что делаю шаг к Макару, а сам отставленной ногой ударил в пах крайнего правого.

Тут же ребром ладони нанес удар по шее Макара, а в следующий миг прилетел хороший крюк в солнечное сплетение левого товарища. Товарищ со стоном согнулся и уже ударом в основание черепа отправил его в путешествие по бескрайним просторам бессознательного.

На всё про всё ушло меньше трех секунд. Макар качнулся и осел на землю, как мешок с говном. Остальные легли рядом. Тот, что зажимал пах, скулил по-собачьи и елозил ногами поднимая грязь.

Пришлось смилостивиться и отправить его следом за остальными друзьями. После этого я сразу же пошел обратно.

— Чего это вы там удумали? Эй, куда пошел? — донеслось мне вслед.

Возможно, сидящие поодаль бабушки и запомнили меня, но… Если бы я не поступил так, то день присяги был бы испорчен напрочь. Да и Мишке с Ириной было бы неприятно, а Мишке ещё и больно.

Так что никаких угрызений совести по поводу того, что на асфальте остались лежать трое крепких парней, я не испытывал. Они тоже бы не испытывали, если бы на их месте был бы я.

Я забежал за сигаретами. По пути взял три бутылки из темно-коричневого стекла, с наклеек которых весело скалился Буратино.

Когда вернулся, то отец Семена спросил:

— Ты что там, в очереди стоял? В Москве тоже очереди?

— Да так, — протянул я лимонад. — Много любителей шипучки появилось. Вот и пришлось задержаться. Ну что, берем Мишку, его подругу и на Красную площадь?

— Да, конечно, — улыбнулась мать Семена и взяла из моих рук чуть запотевшую бутылку.