Смертельный номер

Всеобщее освобождение

— Здравствуйте, — сказал Эдди, стараясь не выдать голосом своего страха.

— Что это вы тут делаете? — снова спросила Даниэлла.

— Я хотел задать тот же вопрос вам, — отозвался Эдди, глядя снизу вверх на красавицу с верблюжьим лицом. — Когда мы виделись в последний раз, вы оба были в полицейском участке. И вас вроде бы не собирались отпускать.

— Я вижу, ты забыл, что имеешь дело с величайшим в мире эскапологом, — гордо проговорила Даниэлла. — Неужели ты думаешь, что его может удержать в своих стенах какая-то местная тюрьма?

Великий Дзуккини благосклонно принял похвалу своей ассистентки и отвесил присутствующим легкий поклон. Затем его взгляд упал на Гавкина, улыбавшегося из-за спины Эдди.

— Ты не собираешься представить мне своего коллегу? — спросил он у мальчика.

Эдди почувствовал, как острый предмет, прижатый к его спине, еще сильнее вдавился в тело.

— Это мистер Гавкин, — пролепетал он. — Друг моего Дяди Джека.

— А почему ты без одежды? — спросила Даниэлла.

— Ээээ… гимнастика на свежем воздухе, — ответил Эдди, как ему казалось, бодрым голосом. — Мой двоюродный дедушка озабочен состоянием моего здоровья. Вот он и посоветовал мне как можно больше заниматься гимнастикой. На свежем воздухе. А мистер Гавкин мой тренер. Сейчас у нас утренняя пробежка…

— Спортивная гиря, — произнес чей-то голос. Это оказался голос Гавкина. Он вручил Эдди гирю на цепи.

Мальчик от неожиданности уронил ее на землю, но тут же поднял с идиотской улыбкой на лице.

— Бег… упражнения с гирями… копание… — пробормотал он, не в силах придумать что-нибудь более убедительное. — Ничто так не укрепляет здоровье…

— Но почему вы решили копать именно здесь? — прервал его Великий Дзуккини.

— И почему на нем твоя одежда? — настаивала Даниэлла.

— Замолчи, — сказал Эдди, впадая в отчаяние. Он был сыт по горло оправданиями и объяснениями.

— Что?

— Ничего… Я имел в виду…

Великий Дзуккини сделал шаг вперед и воткнул свою лопату в землю.

— Я с удовольствием поболтал бы с вами еще немного, но мне нужно срочно выкопать свой гроб и поставить его на заднюю площадку катафалка, пока пилеры до нас не добрались.

— Мы вам поможем, — сказал Гавкин.

Острая боль в спине Эдди внезапно прекратилась. Глаза мальчика встретились с глазами беглого преступника. Слова «только без штучек» не выходили у него из головы.

Эдди взял лопату Даниэлян и стал копать, присоединившись к Великому Дзуккини и Гавкину, который вновь принялся рыть землю передними лапами — простите, руками.

Если бы Эдди был безумно смелым парнем, он, возможно, ударил бы Гавкина лопатой по голове, но это легче сказать, чем сделать. Стукнуть таким образом человека не так-то просто. А что, если удар получится слишком сильным и его голова расколется, как орех? И что будет, если ударить его недостаточно сильно? «В этом случае он отнимет у меня лопату и ударит меня, да так, что мало не покажется», — подумал Эдди. И сосредоточился на копании.

Даниэлла присела на стенку. Одного вида ее нижних юбок было достаточно, чтобы Эдди забыл об опасности, исходившей от Гавкина.

К тому времени, когда они добрались до крышки гроба, все трое изрядно разгорячились и вспотели. Кальсоны Эдди были перепачканы землей, вакса, украшавшая волосы Дзуккини, размякла и стала расползаться по его щекам, а маленькая лысая голова Гавкина раскраснелась от напряжения.

Дзуккини спрыгнул на крышку гроба, и Даниэлла кинула ему конец веревки. Он быстро и умело обмотал веревку вокруг гроба, после чего Эдди и Даниэлла подали ему руки, чтобы помочь выбраться наверх. Затем они общими усилиями подняли гроб и поставили его на траву. Дзуккини отвязал веревку.

— Скиллет и Пригожий должны подъехать сюда на катафалке, а вскоре подвезут и остальной реквизит, — сообщил он. — Пилеры нашли катафалк в деревне. Лошади устроили водопой у пруда. Пилеры были настолько глупы, что поставили катафалк в конюшню на заднем дворе полицейского участка. Очень удобно!

— А что вы собираетесь делать потом? — поинтересовался Эдди. — Вы не сможете исполнять свой смертельный номер, если вас разыскивает полиция!

— Одно из двух: либо я найду способ убедить мистера Вольфа Таблета снять обвинение…

— То, что обещал сделать ты, — язвительно напомнила мальчику Даниэлла.

Эдди покраснел как рак. Если бы он мог рассказать ей о беглых преступниках, о том, кем на самом деле был столь безобидный на вид мистер Гавкин!

— … Либо пошлю к Рождеству большой ящик вина в полицейский участок, — продолжал Дзуккини. — Просто диву даешься, когда осознаешь, сколь многое готовы простить и забыть пилеры в обмен на несколько бутылок хорошего портвейна, запеченного с яблоками гуся или пудинг со сливами.

— Открой его! — рявкнул голос над самым ухом Эдди.

Гавкин пнул ногой крышку гроба.

— Вы не будете возражать, если мы откроем гроб? — обратился к эскапологу Эдди.

— На кой черт вам это нужно? — изумился Великий Дзуккини.

— Что вы задумали? — спросила Даниэлла. — Я сразу поняла, что вы недаром принялись копать землю именно в этом месте.

— Пожалуйста, — взмолился Эдди, глядя на Дзуккини.

— Ладно, валяйте, — согласился великий эскаполог. — Но учтите: внутри нет ничего, кроме пары мешков с песком. Все равно вы не узнаете, как проделывается остальная часть трюка. И не надейтесь выведать у меня этот секрет.

Он склонился над гробом и, достав неведомо откуда нечто среднее между гвоздодером и отверткой, отвинтил шурупы по краям гроба и снял крышку.

Все заглянули внутрь. Как и ожидалось, там лежали два мешка с песком, на которых было написано:

ТЮРЬМА ГРИМПЕН

Но тут властный визгливый голос прорезал тишину, словно удар хлыста:

— Руки вверх! Ни с места!

Эдди мысленно застонал. Сначала Гавкин, а теперь кто? Он медленно поднял голову и с удивлением увидел перед собой мистера Лаллигэга, строгого мужчину из библиотеки! Однако этот человек сильно изменился с тех пор, как Эдди встретил его впервые в Беспросветном Тупике. На нем были те же поношенные брюки в тонкую полоску, слегка лоснящийся пиджак и черный жилет. Все так же блестела лысина, слегка прикрытая аккуратно зачесанными сбоку через макушку остатками волос. У него и теперь были самые пышные из всех усов, какие Эдди выпала честь увидеть так близко…

Что же поразило Эдди в его облике? То, что сейчас мистер Лаллигэг держал в руке огромный револьвер.

— Этого еще не хватало, — пробормотал Эдди. — Давненько на меня не наставляли револьвер.

Если вы читали «Беспросветный Тупик», то знаете, что он имел в виду.

Эдди, Великий Дзуккини и Даниэлла подняли руки. Крышка гроба, которую теперь некому было держать, со стуком захлопнулась. Наступила мертвая тишина.

— Это место становится более многолюдным, чем улица Пикадилли, — процедила сквозь зубы Даниэлла.

— Итак, с кем мы имеем дело? — проговорил наконец мистер Лаллигэг. — Мистер Коллинз, владелец скобяной лавки. Мистер Эдмунд Диккенс из большого дома… а кто вы, дорогая?

— Меня зовут Даниэлла, — ответила Даниэлла. — А теперь удовлетворите мое любопытство. Мне хотелось бы узнать, что делает такой маленький человечек, как вы, с таким большим револьвером?

Эдди проникся гордостью за Даниэллу. Она ни капельки не испугалась Лаллигэга!

Девушка повернулась к Эдди и сказала:

— А на твоем месте я бы прекратила пускать слюни.

— Вы ошиблись: я не мистер Коллинз, владелец… — начал было Дзуккини.

— А я, как вы, мистер Эдмунд, должно быть, уже догадались, не библиотекарь, — прервал эскаполога мистер Лаллигэг.

А теперь, пока вы, мои дорогие читатели, не успели поднять шум и не запротестовали: «Ведь вы же сами сказали, что мистер Лаллигэг — библиотекарь; вот и в перечне действующих лиц он значится как библиотекарь. Если уже и автор не говорит правду, то кому нам верить?» Спокойно, дети мои, спокойно. Прошу вас без лишних слов вернуться на соответствующее место и заново просмотреть перечень действующих лиц, но только держите палец на этой странице, а то окончательно запутаетесь. Видите? Я написал:

Мистер Лаллигэг — человек, называющий себя библиотекарем.

Таким образом, вам придется признать, что я был с вами совершенно честен. Честнее некуда.

— Значит, на самом деле моя двоюродная бабушка не поручала вам составить каталог книг, не так ли? — спросил Эдди.

— Нет, — признался мистер Лаллигэг. — Чем мне нравятся дома, подобные Беспросветному Тупику, так это тем, что их обитатели сами не знают, кто живет бок о бок с ними и почему. Например, вы знаете, что под главной лестницей живет женщина? Та, что носит на шее медальон в виде клочка вязаной материи…

— Конечно, знаю. Это Бормотунья Джейн. Она переехала сюда вместе с нами из прежнего дома.

— Вот как… — Мистер Лаллигэг выглядел немного растерянным. — Короче говоря, когда я узнал, что Великий Дзуккини находится где-то поблизости, мне пришлось выдать себя за библиотекаря, чтобы проникнуть в дом. Я должен был знать, что там происходит.

— Так кто же вы на самом деле? — спросила Даниэлла, всем своим видом давая понять, что этот человек не произвел на нее особого впечатления. — Раз уж сами сказали, что вы не библиотекарь, признавайтесь до конца.

— Я тот, кто отстаивает интересы других людей, — витиевато проговорил мистер Лаллигэг. — А теперь, будьте добры, отойдите от гроба. Я возьму то, за чем пришел. Простите за угрозы, — извинился он, взмахивая револьвером, — но я не знаю, кому из вас можно доверять, а кому нет. Поэтому продолжайте держать руки вверх, подойдите к стене и ложитесь на траву лицом вниз. Если кто-нибудь поднимет голову, я буду вынужден его шлепнуть.

Хотя Эдди не был знаком со всеми эвфемизмами, связанными со словом «застрелить» (эвфемизм — это приятное слово или словосочетание, заменяющее неприятное с тем же значением; например, вместо того чтобы сказать, что человек выдержал трехчасовой экзамен, вы говорите: «Он прошел маленький тест»), мальчик мгновенно сообразил, что дело может кончиться пулей у него в животе (или в какой-нибудь другой части тела). Поэтому он в точности исполнил все, о чем попросил его мистер Лаллигэг, то есть лег на траву лицом вниз. Дзуккини и Даниэлла сделали то же самое; поэтому никто из них не увидел, что произошло дальше.

Они услышали возбужденные крики, гавканье и звон цепи, а потом грозное рычание. Тут уж они не удержались и подняли головы, чтобы узнать, чем кончилось дело.

В открытом гробу стоял Гавкин с торжествующей улыбкой на маленьком личике. Теперь уже он владел револьвером — и ситуацией; и без того большой, револьвер показался Эдди поистине огромным в маленькой лапе преступника. Прежний владелец револьвера лежал наполовину внутри гроба, наполовину снаружи, и было ясно, что Гавкин расправился с ним при помощи цепи и гири.

Дело было так: когда мистер Лаллигэг открыл гроб, не ожидая найти в нем что-либо, кроме двух безобидных мешков из-под песка, он был встречен далеко не безобидным преступником, готовым на все.

Я знаю, что самые смышленые из моих читателей (которые составляют 37,2 процента от их общего числа) уже догадались, что Гавкин все это время не дремал. Остальные же подумали, что бестолковый автор на какое-то время просто позабыл об этом персонаже. В самом деле, сначала возле гроба находились четверо, включая беглого преступника, а с появлением мистера Лаллигэга их осталось трое — Эдди, Дзуккини и Даниэлла.

Из 37,2 процента моих смышленых читателей 26 процентов решили, что Гавкин каким-то образом умудрился сбежать. И только 14 процентов из исходных 37,2, заметив, что Гавкин перестал фигурировать в истории, догадались, что он успел спрятаться в гробу, прежде чем остальные подняли руки, захлопнув тем самым крышку у него над головой.

Теперь я обращаюсь к этим 14 процентам (не будем говорить, что 14 процентов из 37,2 процента читателей, догадавшихся, что Гавкин все это время не дремал, составляют всего лишь 5,2 процента от общего числа моих читателей). Так вот: если ты один из тех, кто понял, где находился беглый преступник, прими мои самые искренние поздравления. Автор рукоплещет. Браво! Брависсимо! Аплодисменты переходят в овацию. Все встают.

Ну и ладно. Этого достаточно. Не стоит так уж задирать нос. Лучше вернемся к нашему повествованию.

— Отличная работа, мистер Гавкин, — сказал Великий Дзуккини, поднимаясь на ноги и подходя к гробу; ему и в голову не приходило, что он имеет дело с вооруженным и очень опасным преступником. — Отличная работа!

Эдди вскочил и подал руку Даниэлле, помогая ей встать. От прикосновения к ее коже мальчик ощутил легкое покалывание у себя в животе.

— Кто такие Скиллет и Пригожий? — спросил Гавкин.

Должно быть, он вспомнил, что Великий Дзуккини говорил об их ожидающемся прибытии, прежде чем на сцене появился мистер Лаллигэг.

— Это мой конструктор-оформитель и мой менеджер. Они будут здесь с минуты на минуту, — сообщил Дзуккини. — Можете опустить пушку, мой дорогой. Удар по голове, которым вы угостили этого парня Лаллигэга, надолго вывел его из строя.

— В яму, пожалуйста, — приказал Гавкин, направив револьвер в живот великого эскаполога.

— Я не понимаю… — запротестовал Дзуккини.

— Он хочет, чтобы мы залезли в яму, — вздохнул Эдди.

— Нет. Ты останешься со мной, — сказал мальчику Гавкин.

— Гавкин — один из беглых преступников, о которых в последнее время столько говорят, — пояснил Эдди. — Он любит, чтобы ему подчинялись. Беспрекословно и без штучек.

Великий Дзуккини и Даниэлла спустились в яму, а Эдди вывалил из гроба верхнюю часть бесчувственного тела мистера Лаллигэга.

Затем мальчик забрался в гроб и в конечном итоге оказался там вместе с Гавкиным, его цепью, гирей, револьвером и двумя мешками с песком.

Ситуация стала предельно ясной: стоит кому-нибудь из троих сидящих в яме отколоть какую-нибудь штучку, как Эдди получит свою порцию свинца в живот. Вы можете с тем же успехом употребить здесь и любой другой из известных вам эвфемизмов.

Вообразите картину, представшую перед глазами мистера Пригожего и мистера Скиллета, когда они подъехали к намеченному месту возле церковной стены на катафалке — том самом, который остановился на подъездной дорожке к Беспросветному Тупику в самом начале нашей истории. Иногда мне кажется, что с тех пор прошло уже много лет. Мистер Пригожий и мистер Скиллет ожидали, что их встретят у дороги Великий Дзуккини и Даниэлла с выкопанным гробом. У них все было готово, чтобы затащить его на заднюю площадку катафалка и, не теряя времени, умчаться как можно дальше от злополучного места. Вместо этого они увидели холмик земли, яму, лежащий рядом с ней гроб — и ни души вокруг!

Поскольку они скрывались от полиции, ни мистер Пригожий, ни мистер Скиллет не желали привлекать к себе внимания криками типа: «Великий Дзуккини! Даниэлла! Где вы?!» Поэтому они решили сначала затащить гроб в катафалк, а потом уже заняться поисками своих пропавших коллег.

Разумеется, когда они подошли к гробу, Гавкин (который наблюдал за их приближением сквозь узкую щель между крышкой гроба и его корпусом) вскочил на ноги и направил револьвер на вновь прибывших.

— Черт побери! — воскликнул Скиллет, который и сам провел пару лет за решеткой за кражу пуговицы от пальто. — Это Артур Брант, грабитель-миллиардер!

— Вообще-то его зовут Гавкин, — уточнил Эдди, вставая на ноги. У него затекла шея оттого, что приходилось все время сгибать ее, прячась в гробу.

— Просто он родом из села Гавкино, — сообщил Скиллет. — Это название местности, а не имя.

Эдди посмотрел на своего напарника с возросшим уважением. Неужели этот человек и есть тот грабитель-миллиардер, о котором столько писали в газетах, когда его удалось наконец арестовать несколько лет назад?! Он считался гением преступного мира. Настоящим мастером своего дела.

Гавкин посмотрел на Скиллета, и весь его облик внезапно изменился.

— Не думал, что меня так легко узнать, — проговорил он упавшим голосом. — Поздравляю, мистер Скиллет, у вас наметанный глаз.

Куда делся его хриплый, гавкающий голос? Теперь он звучал мягче шелка: это был голос настоящего джентльмена. Да и сам Гавкин совершенно преобразился, словно услышал окрик строгой учительницы: «Перестань гримасничать!» Теперь, когда он смахнул идиотскую ухмылку со своего лица, его брови опустились, и он уже ничем не напоминал щенка в витрине зоомагазина. Он приобрел вид образованного, интеллигентного — и даже, может быть, галантного — человека.

— Не могу вам передать, как мне не нравится слово «грабитель», — сказал он. — Когда слышишь это слово, представляешь себе вора, крадущегося в ночи. А я обычно обворовывал дома, в которые был приглашен. Я брал только самое лучшее: самые дорогие ювелирные изделия у самых дорогих мне людей. Покинув свое узилище, я решил полностью сменить имидж (что означает примерно следующее: «Ударившись в бега, я изменил внешность до неузнаваемости»). Нет ли у кого-нибудь из вас ножа?

— А чем вы тыкали мне в спину, чтобы заставить меня молчать? — спросил Эдди, с интересом наблюдая за изменениями, происходившими с этим необычным человеком, который невольно оказался его напарником.

— Это был не нож, Эдди, — сказал Гавкин. — Я, как ты изволил выразиться, тыкал в тебя огрызком морковки, который нашел у тебя в кармане: ведь на мне твоя одежда.

Эдди застонал. Его обвели вокруг пальца при помощи его же собственной морковки! Между тем Скиллет осторожно протянул Гавкину перочинный ножик.

Гавкин выстроил Эдди и вновь прибывших перед ямой — с тем, чтобы все они находились у него под прицелом. Согнувшись, но не теряя из виду никого из своих пленников, он взрезал один из мешков. Попробуйте догадаться, что в нем оказалось? «Конечно песок, — скажет какой-нибудь незадачливый читатель. — Ведь это были мешки с песком». Но, когда Гавкин вынул из прорези свободную руку, в ней была зажата горсть драгоценностей.

Драгоценности сверкали на солнце, как это свойственно ювелирным изделиям высшего качества. Гавкин, он же миллиардер Брант, снова засунул руку в мешок и вытащил оттуда еще одну горсть драгоценностей. Там были ожерелья, колье, брошки, браслеты из золота и серебра, украшенные бриллиантами, рубинами, сапфирами, жемчугом…

— Как все это попало в наши мешки? — разинул рот от изумления Скиллет, конструктор-оформитель Великого Дзуккини. — Оказывается, мы возили в катафалке несметные сокровища, не подозревая об этом!

— Эти мешки были изготовлены в тюрьме… — вспомнил Эдди. — Дзуккини рассказывал, что заключенные обычно шили мешки для почты, но на этот раз сделали мешки для песка по его специальному заказу…

— Замолчи, пожалуйста, — приказал Гавкин и добавил, обращаясь к конструктору-оформителю: — Мистер Скиллет, вы представляетесь мне человеком, который умеет ловко завязывать узлы.

Через несколько часов, когда настоятель церкви святого Ботольфа, срезав путь, двинулся к храму через лужайку, он заметил яму возле церковной стены.

«Какому дурню взбрело в голову копать здесь яму? — подумал он. — Кто-нибудь может в нее упасть».

Заглянув в нее, он увидел Великого Дзуккини, его менеджера мистера Пригожего, его конструктора-оформителя мистера Скиллета, его милую ассистентку Даниэллу и человека с огромными усами, связанных вместе одной веревкой. У каждого рот был заткнут кляпом, сделанным из мешковины. Они сидели на пустом гробе, перепачканные землей.

Когда настоятель церкви помог им освободиться и выслушал их рассказ, он пришел в ужас. Как выяснилось, некоторых из его собеседников разыскивала полиция!

Но куда подевались Эдди и Гавкин (Артур Брант, миллиардер-грабитель из деревни Гавкино, настаивал, чтобы Эдди и дальше называл его этим именем)? Они неслись в катафалке к болоту на бешеной скорости. На козлах сидел миллиардер-грабитель и махал хлыстом, как безумный цирковой укротитель.