Смертельный номер

Это щемящее чувство полета

Вольф Таблет, знаменитый фотограф (а в те времена было очень мало фотографов, даже незнаменитых) стоял в кабинете инспектора полиции и смотрел в окно на свой чудесный воздушный шар.

— Я очень благодарен вам за то, что вы отыскали мой воздушный шар, инспектор, — сказал он. — Но я не могу понять, что мешает мне его забрать? Скоро начинаются скачки. Я намереваюсь заснять галопирующих лошадей с высоты птичьего полета.

— Мы должны сохранить ваш воздушный шар в качестве вещественного доказательства, — пояснил мистер Чиви, пилер, стоявший возле двери кабинета.

— В качестве вещественного доказательства, — подтвердил сидевший за столом инспектор. Точнее, за столом располагался его живот, облаченный в жилетку и костюм в громко кричащую клетку, в то время как остальная часть инспектора находилась возле стены.

— Но у вас есть свидетели, готовые дать показания под присягой. Они видели, кто украл мой воздушный шар, а ваши люди переправили его в участок. Зачем же вам это вещественное доказательство, если и без него все ясно как день?

— Закон есть закон, — изрек пилер.

— Закон есть закон, — повторил за ним инспектор.

Сказать по правде, полицейские готовы были уцепиться за соломинку. К этому времени — после того, как Дзуккини и его команда сбежали, — у них на руках не осталось ничего, кроме этого злосчастного воздушного шара. Они не были готовы с ним расстаться еще и потому, что привыкли кататься на нем вверх-вниз от нечего делать. Поэтому воздушный шар находился у них в рабочем состоянии, то есть его баллон (так называется часть воздушного шара, расположенная над корзиной) был, как всегда, наполнен горячим воздухом. (Это намек для смышленых читателей.)

— Но для меня воздушный шар — не роскошь, а средство производства, — возмутился Вольф Таблет.

Было очевидно, что его терпение уже на исходе. А ведь это была важная персона. Знаменитость. Он мог поднять большой шум. Инспектор заерзал на своем скрипучем стуле.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались Безумный Дядя Джек и Еще Более Безумная Тетя Мод, державшая на руках, как ребенка, Малькольма, чучело горностая. За ней следовали мистер Диккенс и его жена миссис Диккенс (все еще без обручального кольца).

— Он здесь? — спросил Безумный Дядя Джек.

— Кто он? — поинтересовался инспектор, с трудом поднимаясь на ноги. — Как понять это вторжение?

— Мой мальчик, Эдди Диккенс, — ответила миссис Диккенс. — Вы снова заперли его в камере? Он пропал из дому.

Инспектор поднял бровь и посмотрел на мистера Чиви. Пилер покачал головой.

— Нет, сэр, — сказал он.

— Его здесь нет, — ответил инспектор. — И когда он уходил от нас, мальчик подписал заявление, в котором ясно сказано, что он не имеет к нам никаких претензий. Не так ли, Чиви?

— Точно так, инспектор, — подтвердил пилер. — Он расписался над пунктирной линией. Я сам ее начертил. Как сейчас помню.

— Мы беспокоимся не о том случае, — пояснил Безумный Дядя Джек. — Мальчик снова пропал. Он провел эту ночь не в своей кровати.

— Видите ли, его кровать была взорвана несколько дней назад, — пояснила Безумная Тетя Мод, окончательно запутывая дело. — Но он не спал и на той кровати, на которой должен был спать после того, как была взорвана его кровать, если вы понимаете, что я имею в виду.

Очевидно, в этот момент инспектор был далек от понимания, как никогда.

— Короче говоря, мой сын пропал! — воскликнула миссис Диккенс. — Остальное не имеет значения.

— А Малькольм вовсе не пытался меня отравить, — объявила Безумная Тетя Мод. — Это было недоразумение. То, что залетело ко мне в рот, оказалось не отравленной пилюлей, а обручальным кольцом. Оно отскочило от его носа. Вы понимаете?

— Малькольм? Кто такой Малькольм? — живо заинтересовался инспектор. — И что это за история со взорванной кроватью и отравленной пилюлей, которая оказалась обручальным кольцом?

— Моя жена немного не в себе, она потрясена случившимся, — пояснил Безумный Дядя Джек; он произнес эти слова шепотом, но они прозвучали так громко, что разбудили кота, спавшего под столом инспектора. — Разумеется, она имеет в виду Салли, чучело горностая.

— Я хочу сделать заявление о пропаже моего сына, — сказал мистер Диккенс, не расслышавший ни слова из прозвучавших в кабинете речей. — Его зовут Эдмунд Диккенс.

— Это мальчик, известный также под именем Эдди? — спросил человек маленького роста, только что вошедший в кабинет.

На нем был лоснящийся костюм в узкую полоску и черный жилет. Вся одежда коротышки была перепачкана землей. Невозможно было проследить за движением его губ, поскольку они скрывались за необычайно пышными усами.

— А вы кто такой, сэр? — со вздохом спросил инспектор.

— Это библиотекарь…

— Слесарь-сантехник…

— Дрессировщик собак…

— Садовник…

— Землемер…

Видите ли, наш герой мистер Лаллигэг рассказывал о себе легенды почти каждому в Беспросветном Тупике, кто был готов его выслушать, — причем каждый раз это были разные легенды. Теперь он впервые говорил о себе правду:

— Меня зовут Эйб Лаллигэг. Я работаю на детективное агентство Пиклтона. Мне поручено разыскать драгоценности, украденные Артуром Брантом, грабителем-миллиардером.

— Из деревни Гавкино? — спросил инспектор. — Он находился в числе заключенных, сбежавших из тюрьмы Гримпен.

— И я боюсь, что он взял Эдди Диккенса в заложники, — высказал предположение детектив. — Я и сам освободился всего полчаса назад. Меня спас проходивший мимо настоятель церкви. Но у нас нет времени, поэтому я не могу вдаваться в подробности. Мы должны спасти мальчика и вернуть сокровища законным владельцам.

— Я так и не понял, кто проходил мимо, — признался мистер Диккенс.

— Настоятель церкви! — воскликнула его жена.

— А как мальчик оказался у беглых преступников? — спросил инспектор. — Где они его нашли?

— На болоте, — объяснил детектив. — Он и сейчас, должно быть, приближается к этому самому болоту. На катафалке. Мы обязаны его догнать. — Посмотрев в окно, он увидел на заднем дворе полицейского участка воздушный шар Вольфа Таблета. — Это идеальное средство передвижения. Вперед!

Прежде чем инспектор в костюме в громко кричащую клетку успел выразить протест, все посетители выскочили из его кабинета, стремглав пронеслись по коридору и, высыпав во двор, устремились к воздушному шару.

Победив в состязании вместе со своим горностаем, Безумная Тетя Мод первая запрыгнула в корзину, всего на секунду опередив своего мужа, Безумного Дядю Джека. Мистер Лаллигэг из детективного агентства Пиклтона, заскочивший в корзину вслед за ними, уже отвязывал канаты, когда к ним присоединились мистер и миссис Диккенс.

Последним — уже на лету — успел запрыгнуть в корзину Вольф Таблет, законный владелец воздушного шара. Что касается полицейского инспектора и мистера Чиви, то они безнадежно отстали.

Они могли сколько угодно махать кулаками и кричать: «Вернитесь!» — но воздушный шар поднимался все выше и выше, медленно разворачиваясь по направлению к болоту. Эту спасательную экспедицию уже невозможно было остановить.

— Как вы умудряетесь двигаться туда, куда надо, мистер Таблет? — поинтересовался детектив Лаллигэг. — Ведь у вас даже нет штурвала.

— Все дело в воздушных потоках, — отозвался фотограф, регулируя пламя горелки под баллоном. (Как известно, горячий воздух легче холодного. Поэтому заполненный им баллон поднимается вверх. Теперь вы знаете принцип устройства воздушного шара.) — Мы поднимаемся на ту высоту, где воздушные потоки движутся в нужном нам направлении.

— Болото с той стороны, — указал мистер Лаллигэг.

Но мистер Таблет, опытный воздухоплаватель, уже давно сориентировался на местности.

— Смотрите! Вон там! — закричал Безумный Дядя Джек, перегибаясь над краем корзины и указывая на что-то пальцем.

— Что там? — спросила Безумная Тетя Мод.

— Куст рябины цвета моего любимого старого сюртука.

— Вот он! Смотри, Малькольм! — Тетя Мод развернула горностая носом к кусту.

— А не видит ли кто-нибудь Эдди, моего дорогого мальчика? — спросила миссис Диккенс жалобным голосом.

— Пока нет, мадам, — отозвался детектив. — Но… смотрите. Это же катафалк, разрази меня гром!

И в самом деле, прямо под ними стояли — как игрушечные, размером с ноготь, запряженный в спичечный коробок, — две черные лошади и за ними экипаж, брошенный Гавкиным и Эдди, которые двинулись дальше пешком.

— Посмотрите! — взволнованно воскликнула Безумная Тетя Мод, и все переместились на ее сторону корзины. — Эта речка напоминает отсюда извилистую синюю змею, не правда ли?

— Мы ищем не речку, а мальчика и беглого преступника, — напомнил ей мистер Лаллигэг. — Мальчика и преступника.

Тем временем мистер Таблет открыл деревянный ящик, прикрепленный к одной из стенок корзины, и стал собирать сложное устройство, которое он называл камерой.

— Фотографии поимки опасного преступника, грабителя-миллиардера, произведут сенсацию! — пояснил он.

— Сначала надо их найти, — проворчал детектив, но тут же воскликнул: — А вот и они!

Так оно и было. Впереди шел Гавкин, Эдди едва поспевал за ним, продираясь сквозь густые заросли кустарника ростом с них самих. Эдди нес мешок, и — судя по тому, с каким трудом он его волочил, — мистер Лаллигэг пришел к выводу, что в нем были украденные драгоценности.

— Не могли бы вы приземлиться перед ними? — спросил он у Вольфа Таблета.

— Боюсь, как бы мы не стукнулись о землю, но я попробую, — ответил знаменитый фотограф. Он стал колдовать над горелкой, подтянул какие-то канаты, и вскоре воздушный шар действительно пошел на снижение.

— Урааааа! — завопила вдруг Безумная Тетя Мод. — Мы летим, Малькольм! Летим!

Если посадку Даниэллы на розовый куст во дворе Беспросветного Тупика можно было признать удовлетворительной, то это приземление оказалось куда менее удачным. Из всех мест, на которые они могли опуститься, они выбрали (если можно так выразиться) самое неудачное — выступ скалы на склоне холма. Мало того, что корзина перевернулась вместе с находившимися в ней пассажирами. Беда была в том, что баллон, наполненный горячим воздухом, продолжал волочить ее по земле. Путешественники охали, ахали, фыркали, икали и визжали. Только попав в эту передрягу, они поняли, каково это — быть маленьким нежеланным котенком, которого вместе со всем выводком тащат в мешке из-под угля топить в речке.

Вольф Таблет вцепился в свою драгоценную камеру, чтобы уберечь ее от поломки. Безумная Тетя Мод прижала к груди Малькольма, а Безумный Дядя Джек прижал к груди ее. Детектив Лаллигэг и мистер Диккенс вцепились друг в друга, а миссис Диккенс — в край корзины.

Все они уже успели выбраться из корзины и встать на ноги, когда из-за кустов показался Гавкин. Похоже, он меньше всего ожидал увидеть здесь всю честную компанию. Разинув рот от изумления, преступник застыл на месте.

— Сдавайтесь, Брант, сопротивление бесполезно, — объявил мистер Лаллигэг. — Ведь вы как-никак вор-джентльмен, а не какой-нибудь грабитель с большой дороги. Мы полны решимости вас задержать, и, чтобы унести отсюда ноги, вам придется застрелить всех нас одного за другим.

Гавкин смерил его оценивающим взглядом.

— Вот мы и встретились снова, Лаллигэг, — сказал он (потому что, насколько я могу судить, гении преступного мира всегда говорят нечто подобное, когда встречаются лицом к лицу с детективом, который преследовал их по пятам). — Я не собираюсь сдаваться. Уж не думаете ли вы, что я подниму руки вверх, чтобы до конца дней гнить в тюремной камере? И я не отдам вам сокровища, ради которых претерпел столько мук!

Он был зол, как изголодавшийся пес, и преисполнен решимости.

— А почему на вас одежда моего сына? — спросил у Гавкина выступивший вперед мистер Диккенс.

Лаллигэг вытянул руку и попытался удержать его за плечо. Но отец Эдди, у которого все еще не восстановился слух после взрыва газа, не имел ни малейшего понятия, кто находится перед ним и что вообще происходит.

Гавкин нащупал револьвер в кармане брюк (да, конечно, это были штаны Эдди) и взвел курок.

— У меня есть к вам предложение, очень простое, — сказал он.

Эдди трудно было поверить, что это тот самый человек, который совсем недавно скулил, как маленький щенок, и облизывал уши Костолому и Гробсу. Неужели облизывание ушей было частью коварного замысла Гавкина (точнее, Бранта) и он отдавал таким образом приказы своим подельникам?

— Я отпускаю мальчишку целым и невредимым, а вы взамен даете мне уйти с драгоценностями, — сказал Гавкин. — Однако, если вы будете меня преследовать, я начну стрелять. По-моему, это более чем справедливо.

Лаллигэг стал обдумывать предложение Гавкина (или притворился, что стал его обдумывать), но в эту самую минуту на сцене появились два новых лица.

— Для начала вам придется кое-что объяснить, — проговорил голос с вершины ближайшего холма. (Или это был пригорок? У меня всегда были трудности с употреблением этих слов.) Все повернулись, чтобы посмотреть, кто пришел.

— А, это наш торговец скобяными изделиями! — воскликнул Безумный Дядя Джек.

— Здравствуйте, мистер Коллинз, — махнула ему рукой Безумная Тетя Мод. — Кстати, я пораскинула мозгами и вспомнила, что вы мне нравитесь!

По правде говоря, это был не мистер Коллинз, а Великий Дзуккини. Он прискакал на «позаимствованной» лошади без седла; за его спиной сидела прекрасная Даниэлла, чьи нижние юбки развевались на ветру.

— Как украденные вами драгоценности оказались в моих мешках? — потребовал ответа Дзуккини.

— Даниэлла! — воскликнул Эдди, роняя мешок. — Ты пришла мне помочь!

— Это была идея Гарольда, — отозвалась она. — Он не захотел оставлять тебя с такими, как он, — кивнула она на грабителя-миллиардера Гавкина, или Артура Бранта (если вам так больше нравится).

Гавкин выпрямился во весь свой — очень маленький — рост и посмотрел на эскаполога, продолжая крепко сжимать в кармане револьвер. На его лице отразилось чувство гордости.

— Меня судили, дали срок и посадили в тюрьму, но за это время не нашли ни единой из украденных мной драгоценностей. Они обыскали мой городской дом, загородное поместье и перерыли половину деревни Гавкино, но остались с носом. (Он не имел в виду, что лица, которые занимались розыском, могли потерять носы; это всего лишь фигура речи, означающая, что кто-то не добился цели.) Они ничего не нашли, потому что я прихватил драгоценности с собой в тюрьму. Сами посудите, кому могло прийти в голову искать их там? Когда мы с Костоломом и Гробсом разработали план побега, я не мог допустить, чтобы меня схватили с драгоценностями. Поэтому, когда вы пришли в тюрьму и заказали для своего представления мешки для песка, я решил наполнить их своими сокровищами…

— Выходит, драгоценности «освободились» раньше вас! — воскликнул Эдди.

— Именно так…

— К чему все эти разговоры? — спросил мистер Диккенс, который видел открывающиеся и закрывающиеся рты, но не расслышал ни слова из того, что было сказано. — Осталось всего несколько страниц до конца последнего эпизода. Теперь нужны действия, а не слова!

Разумеется, никто не понял, что он имел в виду, но у всех зачесались руки — каждому захотелось что-нибудь сделать.

— Я должен сказать вам одну вещь, Брант, — обратился к преступнику Лаллигэг, опустив голову, как разъяренный бык, готовящийся растерзать тореро. — Мой револьвер не заряжен!

Гавкин достал из кармана револьвер, который ранее отнял у Лаллигэга, и — думаю, этот поступок должен быть поставлен ему в заслугу — выстрелил в воздух, а не в приближавшегося к нему детектива (а ведь он мог шарахнуть в него на тот случай, если детектив из агентства Пиклтона солгал и револьвер все-таки был заряжен).

Раздался щелчок — достаточно громкий, чтобы его услышали все (кроме мистера Диккенса, разумеется).

Лаллигэг не солгал: револьвер оказался незаряженным.

Гавкин увернулся от детектива, схватил мешок с драгоценностями, лежавший у ног Эдди (мальчик был настолько ошеломлен скоростью, с какой развивались события, что уступил преступнику без борьбы), и помчался вниз по склону пригорка.

Великий Дзуккини и Даниэлла поскакали за ним на лошади. Безумный Дядя Джек, Еще Более Безумная Тетя Мод и родители Эдди тоже ринулись в погоню, за ними последовал оправившийся от шока Эдди.

Только Вольф Таблет остался на месте: он устанавливал штатив, чтобы сделать исторические снимки.

— Никому не удастся украсть одежду моего внучатого племянника и уйти безнаказанным! — крикнула Безумная Тетя Мод, которая довольно смутно представляла себе смысл происходящего (например, кто был преступником, а кто детективом, что за история произошла с драгоценностями и в чем суть эскапологии), однако она твердо знала, что негоже мальчику разгуливать по болоту почти голым. Поэтому она метнулась наземь, чтобы схватить металлическую гирю, которую Гавкину, несшему мешок, пришлось теперь волочить за собой.

Если бы кому-нибудь из нас довелось воочию увидеть эту сцену, мы подумали бы, что присутствуем на матче по регби. (К вашему сведению, первый такой матч был проведен в 1820-е годы; игра уже существовала, но ее правила не установились, и мало кто из людей того времени действительно присутствовал на матче по регби.)

Однако это не остановило Гавкина. Он просто продолжал бежать по торфянику, волоча за собой не только гирю, но и Безумную Тетю Мод.

Когда она нырнула вниз после очередной кочки, Малькольм — или это была Салли? — выскользнул у нее из рук и был ловко подхвачен ее внучатым племянником Эдди, бежавшим рядом.

Мальчик сиял от гордости за свою двоюродную бабушку, которая не побоялась бросить вызов гению преступного мира. Она и его вдохновила на решительные действия.

Короче говоря, Эдди изо всех сил кинул Малькольма в убегающего преступника.

Раздался громкий стук, свидетельствовавший о том, что чучело горностая вступило в прямой контакт с затылком преступника, после чего послышался громкий крик. Гавкин резко остановился, но мешок с драгоценностями продолжал двигаться по инерции: он вылетел из рук грабителя и раскрылся — и все его содержимое высыпалось на землю.

Но это была не просто земля! Сам того не зная, Эдди спас Гавкину жизнь своим метким броском. А может быть, он спас жизнь и многим его преследователям. Ведь они бежали прямо в трясину, от которой их отделяло всего несколько шагов!

На первый взгляд простиравшаяся перед ними местность выглядела вполне безобидно, практически ничем не отличаясь от окрестного ландшафта: те же мхи и лишайники, кочки да кустики. Однако под ними скрывалась опасная трясина, способная без труда засосать в свои недра стадо рослых диких оленей. Я уж не говорю о маленьком преступнике с большой тяжелой гирей — через пару секунд его бы и след простыл, можете не сомневаться!

— Отличный бросок! — воскликнула Даниэлла.

— Мои драгоценности! — завопил Гавкин, глядя, как они исчезают без следа. — Нееееет! Ооооооооооооо! — Его крик напоминал жалобный вой смертельно раненного шакала.

Эдди снова вспомнил ночь, проведенную в пещере, и подумал: «Возможно, в характере Артура Бранта действительно есть что-то собачье, хотя сам грабитель-миллиардер вряд ли догадывался, что, прикидываясь щенком, он не столько скрывал, сколько обнажал свою натуру».

— Браво, Малькольм! — воскликнула Безумная Тетя Мод, поднимаясь на ноги, чтобы заполучить обратно своего любимца. Она взяла горностая за хвост и еще раз шарахнула им Гавкина по голове. — Вы плохой человек! — сказала она ему. — Просто бяка!

Мистер Лаллигэг из детективного агентства Пиклтона выступил вперед и надел наручники на поверженного противника. Он не вернул драгоценности законным хозяевам, но поймал преступника.

Эдди огляделся вокруг. Давно уже он не чувствовал себя таким счастливым. Вся семья мальчика пришла ему на помощь. Даже Даниэлла и Великий Дзуккини явились сюда, чтобы его спасти. И это он, Эдди, — правда, не без помощи чучела горностая, которое тоже фактически являлось членом его семьи, — остановил Гавкина. Ему хотелось навсегда запечатлеть этот день в своей памяти. К счастью, не ему одному пришла в голову эта идея.

— Улыбнитесь, пожалуйста! — сказал Вольф Таблет. — И не двигайтесь! Сейчас вылетит птичка.

Последовала яркая вспышка, затем раздался громкий треск, сопровождаемый запахом серы.

Итак, дорогие читатели, мы снова подошли к концу одного из довольно странных приключений Эдди Диккенса. Для тех, кто не любит неопределенности и хочет, чтобы все концы были сведены с концами, добавлю следующее.

Прежде всего вам будет любопытно узнать, что Вольф Таблет так обрадовался, что ему удалось поучаствовать в поимке грабителя-миллиардера и запечатлеть ее на фотографии, что снял все обвинения с Дзуккини и его труппы. Он простил им все: и то, что его связали в номере гостиницы «Протухшая Крыса», и кражу драгоценного воздушного шара. Фотографию, на которой изображен Эдди рядом с Гавкиным в наручниках, и сейчас можно увидеть в Музее Вольфа Таблета где-то на Западе. (Я забыл, в каком именно городе, и у меня сейчас, как назло, нет при себе путеводителя. Впрочем, я был там и могу вам сообщить, что в этом городе подают очень вкусный кофе со сливками.)

Слух отца Эдди полностью восстановился, а Безумная Тетя Мод исцелилась от всех своих многочисленных болячек и увечий, как то: от ушиба, нанесенного ей падающим воздушным шаром, от синяков и ссадин, полученных в результате того, что сначала ее тащил по кочкам воздушный шар, а затем преступник, в гирю которого она вцепилась.

Безумный Дядя Джек купил себе новый сюртук рябинового цвета.

Рад вам сообщить, что Малькольм остался целым и невредимым после выпавших на его долю испытаний.

Мама Эдди получила обратно свое обручальное кольцо, но только, пожалуйста, не спрашивайте меня, каким образом.

Великий Дзуккини и его эскапологическая труппа исколесила со своими представлениями полстраны, но только после того, как отпраздновала свое освобождение на грандиозной вечеринке, устроенной в Беспросветном Тупике.

Эдди обнаружил, что способен разговаривать с милейшей Даниэллой, не пуская слюни, и что девочки, в конце концов, такие же человеческие существа, как и все мы.

Костолом и другие беглые преступники были через некоторое время схвачены — все, кроме Гробса, который каким-то образом скрылся в неизвестном направлении. Те из вас, которым доведется прочесть третью, и последнюю, книгу этой трилогии, встретятся с ним снова, равно как и с Эдди.

Осталось выяснить еще только одно: у кого Великий Дзуккини и Даниэлла «позаимствовали» лошадь, на которой прискакали на помощь к Эдди? Хозяин этой лошади нашел ее в один прекрасный день у настоятеля церкви святого Ботольфа: она пощипывала травку в его саду. Боюсь, что имя этого человека ничего вам не скажет. Откуда вам его знать? Это был владелец местной скобяной лавки. Его звали мистер Коллинз.

КОНЕЦ

до следующего раза