Смертник из рода Валевских. Книга 9

Глава 17

— Это невозможно, — ошарашенно произнёс эмир Хаджи, когда отряд из пятнадцати арбалетчиков благополучно растянулся по полу. Мне даже не пришлось включать тёмную ауру — хватило обычного «Золотистого купола защиты», отразившего все болты обратно в моих противников. Те оказались просто не готовы к такому повороту событий и отправились на встречу к Свету, дабы спросить его о том, какого Скрона происходит в подвалах Твердыни.

Возник резонный вопрос — каким образом мне удалось активировать защиту, раз на мне висело так много стальных обручей? Ведь это были самые эффективные блокираторы магии нашего мира! Ответ прост. Ещё в магической академии я заметил за собой некоторую особенность — помутнения разума у меня начинались не до использования магии, а позже, буквально через три-четыре секунды после использования магии. Причём «Лечение», усиленное камнем поддержки «Блокиратор отражений», благополучно справлялось с последствиями стальных обручей. Меня можно было хоть в стальную бочку закатать, я всё равно мог воспользоваться магией без вреда для собственного здоровья. Чего, к слову, не сказать про Кималя Саренто. Тому пришлось воспользоваться лезвиями из вирмы, чтобы разрезать на себе блокираторы магии.

Когда раздался жуткий приказ, я активировал защитный купол и вплотную подошёл к прутьям клетки, выводя один из краёв купола наружу. Собственно, он всё и сделал — слаженный выстрел пятнадцати арбалетов не сумел пробить защиту тридцатого уровня, а камни поддержки «Отражение урона» и «Сопротивление стали» показали стрелкам, что сталь в этом мире не является панацеей от всех бед.

— Неужели уважаемый эмир Хаджи ещё не понял, с кем имеет дело? — Кималь Саренто встал рядом со мной. — Мне всегда казалось, что один из четырёх эмиров Калиманской империи, причём самый великий из них, должен разбираться в людях. Неужели у уважаемого эмира даже вопроса не возникло о том, с чего вдруг в Кострище поселились сразу и Инквизитор, и Наместник, а эрцгерцога Валевского в одиночку отправили останавливать Волну, с которой не справилась ваша армия?

Кималь Саренто наклонился и поднял свою папку, что эмир Хаджи отшвырнул в сторону как нечто грязное. Спрятав её в нематериальный рюкзак, мой ученик тут же извлёк новую, только теперь красного цвета.

— Я предполагал, что Калиманская империя провернёт что-то подобное. Что же — за всё нужно платить. Это наши новые требования, уважаемый эмир Хаджи. Теперь они значительно выше тех, с которыми вы так рьяно не согласились. Ваша дочь всё так же должна стать наложницей моего молчаливого наставника, но теперь ещё и младший сын Великого султана Калиманской империи, императора Боро должен будет направиться в Кострищ на десятилетнее обучение. Мы сделаем из него настоящего бойца. Вы вольны поступать так, как вам захочется. Можете соглашаться с нашими требованиями, можете их отклонить. Костищ будет в выигрыше в любом случае. Мы вернёмся сюда ровно через два дня. Если нас здесь не будут ждать подписанные императором Боро бумаги, ваша дочь и его сын, мы вновь уйдём. И тогда Волна окончательно превратит Калиманскую империю в пустыню. Сделает то, с чем не смогли справится два разлома. Два дня, эмир Хаджи. У вас есть всего два дня.

Глаза темнокожего толстяка едва не вылезли из орбит, когда я движением руки активировал портал. Кровавая мерцающая пелена, возникшая за долю секунды без добровольной жертвы обращённых, могла напугать кого угодно. В том числе и одного и четырёх великих эмиров Калиманской империи. Информация о том, что в арсенале эрцгерцога Валевского есть такая магия, которой не подвластны стальные клетки, а также обручи, которыми я всё ещё был обвешан, как скоморох разноцветными лентами, ещё не дошла до калиманцев. Их проблемы. Со своей стороны я сделал всё, чтобы им помочь.

Тем не менее настроение у меня было хуже некуда. Когда я вернулся в Кострищ, долгое время молча смотрел на свой трон, словно не понимая, почему вокруг него так пусто. Обе силы Хаоса в данный момент встречались с людьми, творя «добро» в своём извращённом понимании, так что главный зал дворца пустовал.

— И долго ты собрался страдать, мой горемычный наставник? — Кималь Саренто явно пребывал в хорошем расположении духа. — У тебя появилось два дня свободы.

— Вы думали о том, сколько ни в чём неповинных калиманцев уничтожит Волна? — прямо спросил я у своего ученика.

— Много, — ничуть не смущаясь ответил он. — Если тебе нужны более точные данные, то и их могу назвать — непозволительно много. По моим оценкам, за два дня Калиманская империя может недосчитаться десятой части своего населения. Но это те жертвы, на которые мы должны пойти, чтобы достичь своей цели. Ты сделал всё, что мог. Отсидел пять дней в клетке, каждый день пытался образумить глупцов, возомнивших себя центром мира, однако это не помогло. Любой лекарь, не владеющий магией, тебе скажет — чтобы спасти весь организм, необходимо отрезать гниющую плоть. И, как бы это не звучало страшно, вместе с гниющей плотью отрезают часть всё ещё живой ткани. Потому что иначе заражение пойдёт дальше. Здесь аналогичная ситуация, мой слишком любящий людей наставник. Если ты не заметил — тебя приказали убить. Не напугать, не оставить в клетке ещё на неделю — убить!

— Так и следовало ответить эмиру Хаджи, а не жертвовать тысячей жизней простых крестьян! — едва не закричал я, но сдержался. Эмоции сейчас не лучший советчик.

— Для начала ты карту посмотри, мой чрезмерно ранимый наставник, потом уже в истерику впадай, — Кималь Саренто всегда умел находить оправдания своим поступкам. — Никакого массового геноцида мы не устраивали. Все основные поселения калиманцев находятся от Стены за столицей. С каждой стороны, куда проникла Волна, находятся пустынные земли — там располагаются оба разлома с метаморфами. Есть даже некоторые мысли о том, что часть Волны ринется вглубь пустынных земель, чтобы встретиться со смертоносной тварью. Единственный крупный город перед Волной — сама столица.

— Вы говорили о том, что десять процентов населения Калиманской империи умрут.

— Всё верно. Те, кто живёт в столице, плюс армия и боевые служители Света. Не самые приятные ребята, на самом деле, без их существования калиманцы станут гораздо сговорчивей. Но, если наши темнокожие друзья опомнятся и примут наши требования, то никто не умрёт. Через два дня мы прибудем в Ольро и ещё раз встретимся с эмиром Хаджи. Уверен, он не станет утаивать от султана Боро информацию. Это чревато проблемами, а жить наш уважаемый эмир любит. Один только его упитанный вид об этом говорит. Так что можешь отдохнуть и… Ты куда собрался?!

Восклицание Кималя Саренто были вполне оправданым — рядом со мной появился портал. Я не собирался что-либо пояснять человеку, что в наглую использует меня в своих грязных планах. Даже если логика подсказывает, что эти планы являются полезными.

— Скоро вернусь.

— Как скажешь, мой загадочный наставник. Ты, главное, бед не натвори. Калиманцы должны страдать. Если ты остановишь Волну до того, как она станет видна со стен Ольро, наше нахождение в клетке окажется бесполезным.

— Я не собираюсь прыгать к калиманцам, — успокоил я Кималя Саренто и, прежде чем он произнёс свою очередную особо важную фразу, скрылся в портале. Пять дней безделья и постоянное общение с Наирой окончательно определили мой дальнейший план действий. Если я хочу спокойной жизни, мне необходимо избавиться от Карины Фарди. Только в этом случае появится возможность безопасного путешествия по тёмным землям и уничтожению высокоуровневых разломов. Значит, настала пора действовать.

Портал вывел меня в одном из пустынных помещений Цитадели. Когда-то здесь состоялся мой первый, казалось бы, откровенный разговор с Кималем Саренто. Это уже потом я понял, что тогда ещё ректор магической академии Заракской империи даже не думал открываться, а в очередной раз разыграл одну из своих комбинаций. Портал исчез и помещение погрузилось во тьму. Какое-то время я прислушивался, готовый прыгать обратно в Кострищ, но этого не потребовалось — моё прибытие никто не отследил. Первая часть моего плана была реализована.

Я осторожно открыл дверь, впуская в помещение свет. В коридоре никого не было. Активировал магический камень «Призрак», усиленный несколькими полезными камнями поддержки и пространство передо мной размылось. Одно из основных требований камня сокрытия заключалось в том, что он требовал наличие тени. Они, к слову, словно подсвечивались, предлагая как можно скорее в них вступить. На хорошо освещённых участках появлялся таймер обратного отсчёта на пять секунд. Если за это время не попасть в тень, то способность окажется деактивированной, и появится новый таймер — три часа до нового использования «Призрака». Камень умел наказывать за неправильное использование. Опытным путём я уже разобрался — если отключить его самостоятельно, до того, как это сделает таймер, то способность будет доступна. Всегда есть возможность смухлевать.

Дорожка из подсвечиваемой тени вывела меня в другой коридор, оттуда на улицу и вскоре я подкрадывался к главному зданию Цитадели. Сегодня был первый случай, когда я использовал «Призрак» столь долгое время, так что со многими проблемами я столкнулся впервые. Например — в меня постоянно пытались врезаться снующие по Цитадели служители Света. Братья в различных мантиях не замечали меня и, желая обогнать своих более медленных товарищей, делали резкие ускорения и движения, вынуждая меня проявлять чудеса эквилибристики, балансируя, порой, на носке одной ноги. На свободном пространстве обходить стороной церковников было проще, но, когда я приблизился к цели путешествия, возникли определённые сомнения в том, что мне удастся провернуть свой план. У входа в главное здание Цитадели стояла стража. Мало того — двери оказались закрыты. Пришлось исследовать здание по периметру, выискивая другие места проникновения, но их не было — в месте, где обитал Папа, не было даже окон. Сплошные стены уносились вверх на несколько десятков метров, а сверху располагались ещё одна группа стражей. После того, что Карина Фарди провернула в Цитадели, здесь стали совершенно по-другому смотреть на собственную безопасность. Просто так такие бездарные соглядатаи, как я, не проникнут.

Тем не менее мне повезло. Я вернулся к главному входу и начал всерьёз подумывать о том, чтобы нейтрализовать охрану, как к зданию подошла большая разноцветная делегация — в ней присутствовали, кажется, все доступные цвета. Я даже хмыкнул от удивления, заметив среди делегации самого Папу. Он шёл в центре, окружённый вниманием своих ближайших приспешников. Наполненные Светом глаза скользнули по тому месту, где мне удалось спрятаться и возникло ощущение опасности. Словно глава церкви каким-то непостижимым образом меня увидел. Что было достаточно тяжело — мой «Призрак» был прокачан до двадцатого уровня. В нашем мире не так много существ и устройств, что смогут обнаружить человека, скрытого таким магическим камнем. Да и вряд ли меня заметили — Папа продолжил спокойно общаться с кардиналами и другими главами церкви.

Главные двери открылись, и вся делегация медленно двинулась внутрь. Учитывая, что никто из простых служителей Света больше не спешил и не пытался обогнать столь уважаемых людей, подстроиться под их шаги, постоянно держать стены, было довольно легко. К тому же меня значительно спасали тени, что отбрасывали люди — таймер не появился ни разу. Вскоре группа начала редеть — вначале ушли простые церковники, затем главы каких-то служб, следом кардиналы и на четвёртый этаж главного здания я поднялся в сопровождении Папы, командора и нескольких охранников.

— Благодарю за службу, сегодня можете быть свободны, — обратился Папа к стражникам, как только мы достигли его рабочего кабинета. Или места, которое могло им служить. Недавно мне пришлось прожить в Цитадели целую неделю, пока я занимался поиском тёмных, но на этом этаже ни разу не был. Да и в само здание меня, если честно, не пускали. Так что не имел ни малейшего понятия, что здесь находится — кабинет или личные покои главы церкви.

Двери в помещение отворились и, пока никто ничего не понял, я молнией проскользнул внутрь. Находится рядом с командором было опасно — от него исходил какой-то внутренний свет, что делал тени небезопасными. Даже сейчас, когда я прошёл мимо, появился таймер, а сам воин Света дёрнулся, словно что-то почувствовал. Он начал крутить головой из стороны в сторону, пытаясь найти хоть малейший намёк на движение. Хоть малейший запах. Хоть малейший след. Но ничего этого не было. За время моих приключений мне удалось прикончить не один десяток высокоуровневых невидимок, так что сейчас у меня были самые лучшие камни поддержки, какие только возможны в нашем мире.

— Ваше Святейшество, что-то не так. Я чувствую опасность. Позвольте охранять вас в кабинете, — произнёс командор, явно недовольный своей бесполезностью. Но то, что он не стал скрывать от главы церкви свои опасения, вызывало уважение. Многие на его месте приняли бы решение умолчать о каких-то беспочвенных подозрениях.

— Не нужно. В этом месте мне никто и ничто не угрожает. Ты можешь отдохнуть.

Голос Папы, как, впрочем, и всегда, казался спокойным, приятным и каким-то обволакивающим. На какой-то миг у меня в груди возникло ощущение гадкого предательства. Захотелось поскорей убраться из этого места, подойти к первому попавшемуся служителю Света и вывалить на него всё, в чём я был замешан, но мне удалось справиться с этим наваждением. Это не мои ощущения. Не мои желания. Я прибыл сюда с вполне конкретной целью и у меня нет права её не выполнить. От этого зависит моя жизнь. Вместо этого я всё же осмотрелся. Всё же кабинет. Кроватей, во всяком случае, не было, зато имелся вполне огромный стол, заваленный различными бумагами.

— Да, Ваше Святейшество, — склонил голосу командор и закрыл за Папой дверь. Глава церкви Света медленно, как-то по-стариковски, проследовал за стол и уселся в шикарное кресло, чем-то напоминающее мой трон. Какое-то время Папа разбирал бумаги, после чего внезапно произнёс:

— Долго ты собрался там стоять, эрцгерцог Валевский? Полагаю, дело, что тебя привело в мой кабинет, весьма серьёзное, раз ты явился в таком виде. Присаживайся. Налей себе вина. Очень рекомендую. Могу дать гарантию, что оно ничем не хуже того чуда, которое производится по тайному рецепту в поместье Саренто. Я, кстати, удивлён, что ты явился сюда без своего ученика. Он считается куда более искусным мастером слова, чем ты.

— Добрый день, Ваше Святейшество, — я деактивировал «Призрака» и принял приглашение, усевшись на гостевое кресло. Я всё же оказался прав — наполненные Светом глаза Папы прекрасно меня видели, несмотря на уровни моих магических камней.

— Что же привело тебя ко мне? — спросил Папа, жестом предлагая мне налить вино самостоятельно.

— Ваш скипетр, — честно ответил я. Какой смысл был в том, чтобы ходить вокруг да около? — Вернее, магический камень, что инкрустирован на его навершие в виде символа чистоты. Он мне нужен, Ваше Святейшество.

Папа долго смотрел на меня, не моргая, после чего встал и подошёл к стене. Там оказался сейф, внутри которого и находился предмет, что мне требовался. Глава церкви Света посмотрел на один из символов своей власти, словно впервые его видел и, наконец, нашёл то, о чём я говорил — инкрустированный восьмигранник. Не сам камень — объёмную «шкатулку», куда и был спрятан настоящий камень. Если не знать о содержимом, никогда не догадаешься, что внутри что-то есть. Камень оказался вставлен основательно.

— Ты же понимаешь, что только что породил огромное количество вопросов, эрцгерцог Валевский?

— Начиная от того, для чего нужен этот камень, заканчивая тем, откуда я о нём узнал? — улыбнулся я и наткнулся на ответную улыбку. — В этом нет тайны, Ваше Святейшество. Правда, многие вещи могут показаться вас весьма необычными, но они такие, какие они есть. Вы же знаете о том, что такое великие силы и три орбиты, на которых они обитают?

Папа кивнул, показывая свою осведомлённость.

— Отлично. В таком случае, мой рассказ много времени не займёт. Всё началось с того момента, как Карина Фарди и Храм Скрона решили занять освободившиеся места на третьей орбите сил…

Я не видел ничего критичного в том, чтобы посвятить Папу в суть происходящего в этом мире. Заодно будет знать, что я не просто так перемещаюсь по империям, а выполняю вполне конкретные поручения и спасаю мир от глобальной катастрофы.

— Значит, ты посланник Бездны? — задумчиво произнёс Папа, когда я закончил свой увлекательный рассказ.

— Скорее древних, но без их желания уничтожить мир. На самом деле мне нравится думать, что я посланник самого себя. Я за то, чтобы баланс сохранился и наш мир, наконец-то, прекратил порождать безумие.

— Однако это самое безумие ты сам порождаешь с завидной регулярностью.

— Безумие? Кострищ является единственным городом этого мира, где светлые и тёмные могут существовать рядом без оглядки на других. Где им ничего не угрожает. Где они могут полностью себя реализовать. В чём здесь безумие?

— Именно поэтому ты решил сбежать из Калиманской империи, отдав её на растерзание Волны?

Вопрос Папы застал меня врасплох. Я даже не знал, что и ответить, поэтому Папа продолжил:

— У церкви есть свои способы передачи информации на дальние расстояния, юный эрцгерцог. Не всё в этом мире замыкается только на твои способности.

— Тогда вы должны были знать, что меня держали пять дней в клетке.

— Из которой ты мог выбраться в любой момент, когда бы пожелал. Но ты решил играть в игру своего ученика. Решил проверить, кто зайдёт дальше. Поздравляю — ты зашёл так далеко, как никто и никогда. Эта необычная Волна действительно является угрозой, с которой приходится считаться. Которую калиманцы не в силах остановить. Но ты, вместо того чтобы встать на защиту ни в чём неповинных людей, решил отдать их на растерзание тварям, чтобы получить чуть больше прибыли для своего города. Говоришь, что хочешь бороться с безумием? Но разве не ты его плодишь больше всех в этом мире?

— Нет, Ваше Святейшество, этот номер со мной не пройдёт. Да, я находился в клетке по собственной воле, но я все пять дней предупреждал калиманцев о том, что произойдёт. Убеждал отпустить нас и дать возможность встретить Волну. Дать мне возможность защитить их империю. Не моя вина, что меня не стали слушать. Не моя вина, что Волна оказалась калиманцам не по зубам. Не моя вина, что эмир Хаджи приказал меня убить. О! Вам это ещё не известно? Да, буквально пару часов назад, до нашего прыжка в Кострищ, эмир Хаджи приказал арбалетчикам уничтожить меня и моего ученика. Ему не понравились наши требования. В моих действиях нет безумия, Ваше Святейшество. Но и своего я не упущу. Если кто-то решил, что он имеет право общаться со мной с позиции силы, этот кто-то должен доказать это на деле. Сейчас ситуация складывает так, что калиманцы не в состоянии не только это доказать, но и не в состоянии защитить свои земли. Вы не хуже меня знаете расположение Стены, которая была разрушена и местоположение столицы. Волна не сможет нанести значительных бед, пока не доберётся до столицы.

— Значительных? Мне даже интересно, в какой момент произошло это изменение, когда переживающий за каждого отправленного на защитные символы смертника юноша превратился в циничного мужчину, ни во что не ставящего человеческую жизнь и решившего, что он имеет право принимать решение, кому жить, а кому умереть?

— Изменения произошли в тот момент, Ваше Святейшество, когда я превратился из смертника в правителя автономного города. Когда я был один, мог рисковать своей жизнью, чтобы спасти других. Всех, кого только мог. Но сейчас за мной находится город. Люди, что доверили мне свои жизни. Поклялись в верности. Я не отвечаю за людей Калиманской империи. У меня нет такого права. Оно есть у султана Боро, эмира Хаджи и даже вашего верховного епископа. Всё, что происходит в Калиманской империи, с людьми, там проживающими — результат их действий. Хороших, плохих — без разницы. Они решили, что так им лучше и люди, что им доверились, отвечают за решение своих повелителей. Не мне их за это судить или спасать.

— Тем не менее ты всё же хочешь остановить безумие, царящее в мире. Почему? Для чего тебе Первый на второй орбите?

— Потому что Карина Фарди на третьей орбите сил опасна для моего города. Я не защищаю весь мир, Ваше Святейшество. Всего мира мне много. Я защищаю свой город. Сосуд Скрона обещал уничтожить светлых, когда получит силу и власть. Кострищ относится к светлым, так что отойти в сторону и посмотреть, что произойдёт, у меня права нет. Мне нужно защищать своих людей. И для этого мне нужен этот камень. С его помощью я смогу уничтожить Карину.

— Что же, юный эрцгерцог, мне импонирует твоя открытость. Даже поразительно, что ты не пытаешься юлить, утаивать информацию, выставлять себя жертвой или героем. Цитадель внимательно следит за тем, что происходит в светлых землях. Когда я говорю «внимательно», я имею в виду пристально и досконально изучает всё, что имеет для нас хоть какую-то ценность. Начиная от твоего проникновения в нашу сокровищницу и полным списком всего, что пропало, заканчивая твоим крайне забавным соглашением с верховным епископом Заракской империи. Использовать механизм по модернизации людей, чтобы компрометировать в глазах Инквизитора меня и кардиналов — это довольно интересный ход, должен признать. Отец Ург всегда нравился мне своим нестандартным подходом к решению проблем. Но у меня возник вопрос — зачем тебе это? Для чего юный эрцгерцог автономного города желает сменить власть в церкви Света и усадить на трон человека, которого Свет никогда не примет за своего? Надеюсь, на этот вопрос ты тоже ответить со всех присущей тебе открытостью и честностью. Ибо, не побоюсь такой пафосной фразы, от этого зависит твоя жизнь, юный искатель тьмы.