Смерть Красной королевы

Глава 11. Да, мне очень больно

– Почему я не могу быть такой же сильной, как ты, Алиса? – огорчённо произнесла Лена, прихлёбывая чай из кружки, совсем по-детски держа её двумя руками.

– Тебе не надо быть такой, как я, – слегка грустно улыбнулась я. – Твои способности почти бесполезны в бою. И это одновременно и плохо, и хорошо.

– Что же тут хорошего?

– …Плохо – от того, что ты не сможешь всерьёз противостоять кишинам. Ты не боец. А хорошо, потому что…

Я прикрыла глаза, вспоминая объяснения Широ.

– Сила волшебницы – это отражение её внутреннего мира. Характера. Убеждений. Можно, наверное, даже сказать, что души… Тебе не дано вредить – только сдерживать, защищать и лечить. А значит – у тебя большая и добрая душа, Лена.

– Если это так, то почему же ты…

– Потому что я не слишком хороший человек, – моя улыбка превратилась в слегка горьковатую усмешку. – Я заносчивая, самовлюблённая и эгоистичная. С отвратительным характером. Ленивая. Жадная. Иногда жестокая.

– Алиса, это не смешно, – поджала губы волшебница с укором смотря на меня. – Так даже шутить нельзя.

Вновь на секунду закрыла глаза, а потом весело рассмеялась.

– Прости-прости! У меня всегда было неважное чувство юмора.

– Это не страшно, – улыбнулась Лена. – Скажи… А все кишины такие же…

– Какие – такие?

– Ну… Сильные…

– А! Нет, что ты!

Девушка с облегчение вздохнула.

– …Это был засранец среднего уровня, – жизнерадостно продолжила я. – Основная масса демонов – слабее, но есть и намного круче. Единственный, которого я за свою недолгую карьеру не смогла завалить был как раз очень крутым уродом. Стрелялся молниями, был неплохо бронирован и умел призывать кишинов рангом помельче.

– Кошмар! – ужаснулась волшебница.

– Да нет, подруга – ему просто повезло, что я ещё была слишком неопытной… Хотя вот с такой плюющейся дрянью сталкиваюсь впервые… Обычные рядовые демоны не имеют в своём арсенале ничего серьёзнее когтей разной жути. Если имеет что-то сверх этого, то лучше держать ухо востро. Всё неизвестное – потенциально враждебно и подлежит уничтожению.

– Интересно, а из-за чего кишины вообще нападают? – задумчиво обхватила подбородок Лена.

– Да какая разница, – пожала плечами. – Пытаясь найти объяснение всему происходящему, можно потерять кучу драгоценного времени.

– Нет, ну а всё-таки…

– А из-за чего человека подкашивает вирус? Из-за чего землетрясения и штормы убивают людей? Потому что это – естественно.

– Может, если бы мы поняли причину, то удалось бы решить всё без лишней крови…

– Вряд ли, – откинула с плеча волосы. – Что с того, что понятно зачем, например, Наполеон поплёлся в Россию? Гнать обратно его всё равно пришлось штыками, саблями и ссанными тряпками.

– Может быть, ты и права…

– Конечно я права. Как это я могу быть не права? – картинно изумилась я, заставив Лену рассмеяться.

В прихожей лязгнул замок, послышался звук открывающейся двери, а затем в комнату вошёл мокрый и недовольный Песец с коробкой в руках.

– Дождь моросит, а за тортом должен ходить почему-то именно я, – проворчал лис, ставя вышеназванное лакомство на стол и идя вешать в прихожей спортивную куртку.

– Нечего бухтеть, морда! – крикнула я ему вслед, азартно набрасываясь с раскладным ножом на бечёвку, скрепляющую коробку. – В конце концов ты тут единственных мужчина, так что тебе и отдуваться!

– Алиса, ты шовинистка! – возмутился вернувшийся лис. – А где борьба за равноправие женщин? Где твоя феминистическая солидарность?

– Где, где… Тебе в рифму ответить или как? Равноправие – это значит ратовать ещё и за отмену алиментов, всеобщую воинскую повинность и конкурировать с мужиками на рынке труда грузчиков и сантехников. Вот уж фигушки! Я – девушка, я не хочу таскать тяжести! Я хочу новое платье и красненькую «мазду»!

– Машинка. В таком случае положено говорить «машинка», а не «мазда» – вам марки машин знать не положено.

– Эй, ну я же не блондинка!

– Да кто же тебя знает… А может ты крашенная?

– Алиса, ты уже вернулась? – послышался из комнаты оборотня голос Дария.

– Кто это? – ойкнула Лена и неожиданно порозовела. – Алиса, ты мне не сказала, что живёшь… с парнем…

Я обалдело икнула.

– Он мне не…

– Я вот хотел посоветоваться – чего на ужин нам… – парень вошёл в комнату и моментально осёкся, увидев прибавление в виде ещё одной девушки. – …приготовить… Эээ… Здрасте…

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась волшебница, покосилась на меня. – Ой, ну я, наверное, пойду – не буду вам двоим мешать…

– А ну стоять. Куда собралась? Дарий, привет. Стучаться не учили?

– Да я…

– Интервенция на корниловскую территорию, да? А, ну-ка немедленно пошёл к себе… за кружкой. Чай будем пить.

– Я, наверное, не вовремя… – вякнул Дарий. – Уже ухожу!

– Нет, лучше я уйду! – тотчас вскочила на ноги Лена.

– Кому сказала сидеть! Оба. Живо. Сели. Я сейчас объяснять буду.

– …ЕЁ ПАРЕНЬ?! – Дарий посмотрел на девушку, как на умалишённую. – Ни за что!

– Почему? – искренне не поняла волшебница.

– Соседушка слишком уж беспокоится за свои запасы китайских порномультиков и им сопутствующее, – хмыкнула я, нарезая торт.

– Порно… мультиков?..

– Елена, не слушай эту ведьму – это она так аниме называет.

– Но-но! Осторожней со словами, парниша! В противном случае, твоему кукломогильнику будет устроен яростный и беспощадный экстерминатус.

– Чего ты там мне устроишь? И не смей называть мою коллекцию фигурок кукломогильником!

– Ой, простите-простите! – всплеснула я руками.

Песец, сидевший ко мне ближе всего, опасливо отодвинулся, не спуская взгляда с ножа в моей руке.

– Всё! Айда, баловаться тортиком!

– По какому случаю праздник-то? – поинтересовался Дарий.

– А разве нужен какой-то повод, чтобы попить чаю с тортиком? Ведь торт – это кусочек счастья!..

В другое время и в других обстоятельствах заимствованный из Японии праздник Танабата – Звёздный фестиваль, мне, наверное, понравился бы.

Я люблю праздники. Когда на улицах полным-полно улыбающихся и радующихся людей. Помню, когда я была в пятом классе, то сборная России выиграла на Евро-2008 у голландцев, и тогда гуляла вся страна. Тогда мы вместе со всеми разъезжали по городу, орали, запускали фейерверки и махали флагами. Можно было увидеть такие невероятные картины, как обнявшиеся гопники и неформалы, самозабвенно орущие «Россия!!!» или отпускающие водителей-нарушителей гаишники. Просто потому что всем было радостно, и на одну ночь будто бы исчезло всё плохое и гадкое в людях.

Поэтому я люблю праздники.

Здесь было именно так – улицы украсились яркими гирляндами и бумажными фонариками. Центральные улицы закрыли для транспорта, и они заполнились толпами народа. На возведённых на площадях сценах пели приглашённые и местные певцы, из ретрансляторов, развешанных по всему городу, играла музыка, а вечером планировался массовый запуск фейерверков…

Во всём этом было плохо лишь только одно – я, к сожалению, оказалась права. Почуяв такое столпотворение, кишины моментально повыползали из всех нор, желая устроить себе кровавый пир…

Как же я иногда ненавижу быть правой.

– …Искры! – рявкнула я.

Что есть силы прыгнула вверх, перехватывая один из пистолетов зубами и вцепляясь рукой в висящую метрах в двух с половиной над землёй перекладину закреплённого на электрическом столбе уличного фонаря.

Забравшаяся на крышу припаркованной на обочине машины Лена выпалила в пару бегущих от меня демонов золотистым парализующим лучом. Кишины моментально замерли на месте, превратившись в подобие чёрно-багровых статуй.

Поток золотистых искр прошёл сквозь них – я лишь в самый последний момент успела повиснуть на перекладине и пропустить его под собой.

Спрыгнула, приземлившись на спину одного из демонов и опрокидывая его на землю. Всадила ему в затылок три пули, схватила второй пистолет и прострелила череп второго монстра.

Спрятала «кольты» за спину, перекинулась из боевого облика, привалилась спиной к столбу. И медленно сползла на землю, глядя как твари распадаются в светящуюся пыль.

– Алиса, тебя ранили? – взволнованно произнесла подбежавшая ко мне Лена. – Давай я…

– Нет, я цела, – слегка вымученно улыбнулась я. – Просто чувствую себя как выжатый лимон – с этими двумя, мы завалили сегодня уже больше дюжины тварей…

– Тринадцать, если быть точным, – произнёс подошедший Песец. – Ну-ка…

Он положил свою ладонь мне на лоб, пару секунд словно бы к чему-то прислушивался, а затем отошёл от меня и начал что-то искать на земле. Наверное, кишинские жемчужинки…

– Лис, ты спятил? Откуда у меня может быть температура летом?

– Я как-то в жару под кондиционером посидела и меня продуло… – грустно произнесла Лена.

– Не в этом дело, – оборотень спрятал один чёрный шарик в нагрудный карман рубашки, а второй зажал между пальцами и поднёс поближе, внимательно рассматривая…

А затем неожиданно легко раздавил его двумя пальцами, и чёрная жемчужина словно бы лопнула, превратившись в чёрно-багровый пульсирующий шарик.

Широ подошёл ко мне, выпустил его из рук, и шарик неторопливо поплыл ко мне… А затем неожиданно резко влетел внутрь груди. Меня словно бы прошило электрическим разрядом, а в глазах заплясали разноцветные круги.

– Ну, а теперь как ты себя чувствуешь? – хмыкнул лис.

Я с удивлением отмечая, что усталость как рукой сняло.

– Чувствую себя готовой совершить двухчасовой рейд по магазинам. Бодра, полна сил и готова к труду с обороной. И что это было, а?

– Если переводить на понятные тебе выражения – у тебя элементарно начали садиться батарейки, – объяснил лис. – Благодаря Контракту ты постоянно получаешь от меня энергию, но сегодня из-за того, что ты очень много сражаешься, она восстанавливается медленнее, чем ты её тратишь. И вот как раз здесь и помогают жемчужины кишинов – они отлично подходят для кратковременных подзарядок.

– А молчал-то как загадочно, когда я об этих фиговинах спрашивала… – буркнула я. – Как будто от них наша жизнь зависит. А это просто бонусные батарейки оказались.

– Ну, я думал, что такие сугубо технические подробности будут неинтересны.

– А нечего за меня решать, ОК?

– Алиса, нам (а тебе так особенно), наверное, будет лучше немного отдохнуть… Давайте где-нибудь часок посидим или погуляем? – предложила Лена.

– Ладно, давайте немного отдохнём, – я протянула руки вверх. – Помогите подняться, люди добрые!..

С помощью Песца и волшебницы поднялась на ноги. И хотя я сейчас была буквально переполнена энергией и желанием двигаться, но просто решила немного подурачиться.

– Ну, куда пойдём?

– А давайте просто погуляем – вон, какая погода хорошая…

– ОК, подруга. Вперёд, братья и сёстры!..

– Хм… А почему это дерево всё в бумажках? – поинтересовалась я, глядя на какой-то куст около какого-то офисного здания, на ветвях которого висела целая куча разноцветных бумажек.

– Ну, Танабата – праздник для нас это новый, но с ним связан интересный обычай, – объяснила Лена. – Пишешь в этот день на бумажке желание и привязываешь его к бамбуковому дереву…

– Я не спец по ботанике, но на бамбук это похоже мало. Больше на вишню смахивает.

– Вообще-то это сакура, – вклинился Песец. – Настоящие бамбуковые деревья тут не прижились.

– Фигня какая-то в общем, – хмыкнула я. – Ладно, пошлите дальше.

– Ой, а давайте тоже свои желания напишем? – предложила Лена.

– Да ну… Ребячество какое-то…

– Ну, пожалуйста! Ну, Алиса! – меня схватили за руку и натурально потащили.

– Да ладно… Что мне жалко, что ли…

Около этой сакуры… Да какая это сакура? Куст это просто. Как-то не так я себе эту знаменитую японскую вишню-пустоцвет себе представляла… Как-то более… внушительно, что ли…

Ладно, это не важно, в принципе.

Так вот. Около этого куста стоял небольшой стол, за которым обнаружились две бойкие девочки-школьницы, раздающие прохожим какие-то букетики и те самые цветные бумажки с верёвочками…

– Девушки! Хотите, чтобы у вас желание исполнилось? Напишите и привяжите к дереву! Всё исполнится! Честно-честно! – наперебой затараторили они, когда мы подошли поближе.

Лена взяла протянутую ручку и начала что-то увлечённо писать. К ней присоединился и Песец, тоже что-то с начавший быстро строчить, а затем ручку и листочек всучили мне.

И, значит, стою я с ними как последняя дура посреди улицы…

Стою и не знаю – а что мне загадать-то?

Чего-нибудь банального – здоровья, удачи, любви, счастья? Слишком тупо. Задашь общий запрос – получишь такой же общий ответ. Желать всегда надо чего-нибудь конкретного.

Написать своё самое сокровенное желание? Так сказать – розовую мечту? А нет у меня такой.

Парадокс, возможно, но у Алисы Корниловой нет ни одной сокровенной мечты. Я не хочу изобретать лекарство от рака, не хочу выходить замуж за принца или становиться певицей. Алиса Корнилова не мечтает – она ставит перед собой цели, а потом достигает их.

Мечта – это что-то несбыточное. К чему можно идти всю жизнь, но вряд ли когда-нибудь дойдёшь. И лучше, если не дойдёшь. Потому что нет ничего хуже, чем разочароваться в том, к чему так долго стремился.

Алиса Корнилова не хочет разочаровываться. Поэтому и не мечтает.

Маленький и колючий на весь мир человечек, что предпочитает крепко стоять на земле, а не парить в облаках. Это про меня. Это – я. В этом – вся я.

Какого чёрта…

Внезапно накатило неизвестно откуда взявшееся раздражение. Что за дурью я вообще сейчас маюсь? На улицах города идёт охота на людей, а я стою тут и делаю что-попало-сбоку-бантик, в то время как могла бы убивать кишинов, пока они не убили кого-нибудь.

Быстро и решительно написала на бумажке своё, как бы, желание:

«Слава человечеству! Хочу убить всех кишинов».

Рисунок в виде схематичной флёр-де-лис – геральдической лилии. Подпись. Дата.

Не знаешь, что делать, встретившись с глупостью – доведи её до абсурда.

Привязала бумажку (как назло ещё и столь нелюбимого мной розового цвета) к ветке, махнула остальным.

– Давайте быстрее уже – у нас ещё много работы сегодня.

Ночь опускалась на Саппоро, а мы всё ещё не могли считать нашу миссию на сегодня исполненной.

Кишины как с цепи сорвались, попадаясь всё так же часто. Хотя обычно уже часам к шести-семи вечера их пик активности почти сходил на нет.

Но сегодня был явно не обычный день.

Ещё утром мой персональный счёт убитых демонов остановился на красивом и круглом числе пятьдесят. Пока что в день я убивала одного-двух кишинов, редко больше.

Полчаса назад мы прикончили двадцать третьего за сегодня.

Пришлось раскошеливаться ещё на целых шесть жемчужин: пять – себе, одну – Лене, которая с непривычки здорово вымоталась. Да и я сама, если честно, уже была близка к тому, чтобы плюнуть на всё и пойти домой. Заёмная демоническая энергия давала огромный прилив сил и бодрости, но тратилась слишком уж быстро, а моя обычная энергия восстанавливалась с громким скрипом. В таком состоянии продолжать охоту становилось уже элементарно опасно – например, в последнем бою я пропустила удар. Когти кишина не пробили бронированный корсет, хотя и было очень больно, но распороли юбку и оставили три глубоких царапины на левом бедре, которые быстренько залечили совместными усилиями Лена и Широ.

Весь день я только и делала, что бегала, прыгала, рубила и стреляла. Как заведённая. Пока я была полна сил, это казалось простым и лёгким, но сейчас я уже ощущала, что вообще-то мои пистолеты весят по килограмму с лишним каждый. А пиломеч так и вообще… Нет, дралась я пока что всё так же, будто для меня не существует таких понятий, как масса и инерция, но зато потом…

– Ещё один кишин – и по домам, – вынесла я свой вердикт, допивая банку «милкиса» и отправляя её метким броском в мусорную урну. – Иначе в следующий раз могу прозевать удар с более печальными послед…

Я осеклась.

Темнота вечернего Саппоро неожиданно на мгновение сменилось ослепительно-ярким светом, а вот свет уличных фонарей напротив превратился во тьму.

– Что, опять это твоё чутьё? – широко зевнул лис.

– Похоже на то, – я поднялась с парковой скамейки, на которую мы все присели отдохнуть. – Двинули.

За прошедшее время я кое-как научилась управляться с этой своей способностью. Очень полезной, кстати. Радиус её действия был намного шире, чем у браслета – где-то метров двести-триста, но зато это чутьё было не слишком информативным. Чаще всего оно просто сигнализировало, что где-то поблизости кишин. И намного реже появлялось ощущение вылетающей из тела души, мчащейся кратчайшим путём к месту появления демона…

И, увы, сейчас был как раз не этот случай.

Петляя между домами, мы быстро шагали вперёд. Мой и браслет Лены начинали потихоньку искриться, сигнализируя, что кишин уже где-то совсем близко…

Миновали небольшой торговый центр, торгующий электроникой, и тут где-то вдалеке раздался крик. Больше не медля ни мгновения, перекинулась в боевую форму, слегка поморщившись от прострелившей в висках боли, и побежала вперёд, доставая из-за спины пистолеты.

Буквально вылетев из узкого проулка между парой небольших офисных зданий, я оказалась на небольшой площади…

Картину, что освещалась редкими уличными фонарями, будто калёным железом выжгло на сетчатке глаз.

Крупный – метра два с половиной в холке, кишин. Широкоплечий и коренастый, с огромным горбом, усеянным длинными острыми костяными шипами. Череп, напоминающий козлиный, и увенчанный двумя загнутыми назад рогами. Нижние лапы – самые обычные, вместо верхних – две пары тонких и узких клешней.

Напротив него девушка примерно моих лет. Невысокая и худенькая, с коротко стриженными тёмно-русыми волосами. Одетая в коротенькое платье бордового цвета, старомодный бордовый же берет с пышным пером, белые чулки и блузку. И сжимающая в руках бронзового цвета жезл с широким листовидным наконечником.

– Я не знаю, что ты такое, – обострившийся до предела слух донёс негромкий дрожащий голос волшебницы до меня. – Но я остановлю тебя.

Сердце пропустило удар и сбилось со своего ритма.

«Не успею», – холодея от ужаса, поняла я. – «Не успею!».

– Бегииии!.. – выкрикнула я, несясь к монстру огромными прыжками, и стреляя с обеих рук.

Волшебница взмахнула жезлом и выпустила в кишина пучок алых молний, но тот неожиданно легко увернулся, как от них, так и от моих выстрелов. Чуть ниже пригнул голову, а в следующий момент шипы на его горбу выстрелили вперёд, оказавшись кончиками каких-то щупалец.

Полдюжины костяных игл пробили тело волшебницы насквозь и подняли его в воздух. В воздухе на краткое мгновение застыли капельки крови, в следующий миг обрушившиеся на асфальт алым дождём.

На лице девушки застыло выражение запоздалого удивления и какой-то совсем детской обиды.

Закричав, отшвырнула «кольты» в сторону и прыгнула вперёд, доставая из-за спины меч. С воплем перерубила все щупальца одним размашистым ударом. Кишин резво отскочил назад, но я уже прыгнула к нему, занося меч для удара и выставляя вперёд правую ногу.

Широкая подошва ботинка впечаталась в грудь монстра, опрокидывая его на спину, а я, что есть силы, ткнула пиломечом, намереваясь пробить череп твари. Но в последний момент кишин мотнул головой, и клинок вонзился в горб чудовища.

Клешни монстра метнулись ко мне, ударяя с боков и отбрасывая прочь.

Демоническая кость проскрежетала по вшитым в глубине стальным чешуйкам, но серьёзных ран клешни мне не нанесли.

Отлетела в сторону, выпуская рукоять пиломеча, но почти сразу же с рычанием вскочила на ноги.

Ещё никогда в своей жизни я не испытывала такой всепоглощающей жажды убийства. И мне было глубоко плевать, что сейчас у меня не было никакого оружия – я была готова разорвать кишина на части голыми руками.

Вокруг моих кистей полыхнуло чёрно пламя, почти невидимое в темноте, и сорвалось двумя потоками куда-то во мрак. В воздухе промелькнули два золотистых сполоха, я молниеносно поймала летящие ко мне «кольты» и рванула вперёд.

В мгновении ока оказалась прямо перед кишином, отшибла в стороны несущиеся ко мне клешни стволами пистолетов, и с двух ног ударила монстра в грудь.

Сила удара оказалась такова, что тварь отбросило назад, опрокинуло на землю и протащило пару метров по брусчатке.

Перекувыркнувшись в воздухе, приземлилась. Издав полувой-полукрик вновь рванула вперёд, ведя ураганный огонь из «кольтов».

Крупнокалиберные пули перебили три из четырёх верхних конечностей кишина и разворотили ему всю грудь. Кое-как пытавшегося подняться монстра, припечатал обратно к земле удар ноги, а затем я прыгнула, впечатывая ему в грудь оба свои колена.

Ко мне метнулась последняя целая клешня твари, но я отбила её в сторону стволом левого пистолета, а из второго выстрелила в самое её основание и нанесла сильный удар рукоятью по открывшему было пасть монстру. Уткнула ему в голову оба ствола, разнесла её на части почти слившимися в очередь выстрелами. А когда кишин рассыпался в пыль, то запрокинула голову и закричала от ярости и накатившей беспомощности…

Пошатываясь, поднялась на ноги и пошла к лежащей в луже собственной крови незнакомой мне волшебнице, около которой на коленях стояла Лена и, негромко всхлипывая, пыталась вылечить девушку…

Волшебница была ещё жива, хотя её тело было пробито насквозь в нескольких местах. Она дышала рвано и прерывисто, а с каждым выдохом из уголка её рта выплёскивалась кровь.

Убрала пистолеты за спину, опустилась рядом с ней.

– Держись… Пожалуйста, только держись… – в отчаянье шептала Лена, с побледневшим от напряжения лицом пытающаяся лечить волшебницу. – Я вытащу тебя… Я вытащу…

– Широ… – тихо позвала я.

– Бесполезно, – лицо выступившего из темноты оборотня было искажено гримасой. – Её уже не спасти.

Паренёк опустился рядом с нами на колени, кончиками пальцев прикоснулся к охватывающему запястье девушки чёрному браслету с треснувшим жемчужно-белым камнем в центре.

– Клан Нагарэмоно, – ровным тоном произнёс лис. – Белые камни в чёрной оправе – их знак.

Оборотень бестрепетно положил ладонь на лоб умирающей волшебницы, закрыл глаза, а затем его лицо перекривилось от боли, и он выгнулся дугой, но в тот же миг девушка стала дышать спокойнее и ровнее.

– Ты спас её, Широ? – с отчаянной надеждой спросила Лена, размазывая по щекам слёзы.

– Я забрал её боль, – глухо произнёс оборотень, отворачиваясь. – Это всё, что я могу.

– Мама… – прошептала девушка. – Мама… Это ты?..

Волшебница едва чувствительно сжала мою руку. Я ощутила, как по щекам тоже начали катиться непрошенные горячие и злые слёзы.

Слегка приподняла голову девушки, подложив под неё свои колени, и чуть сжала её руку в ответ.

– Мама… Я ещё… немного погуляю… Потом… уберусь в комнате… Мама, кто это был? Мама, кем я была? Не знаю… Не поняла… Никто… не… сказал…

В ночное небо Саппоро взлетели фейерверки, которые сейчас запускали по всему городу. В ночном небе полыхали разноцветные огненные цветы. Где-то раздавались весёлые и счастливые крики людей.

В городе царил праздник.

А у меня на коленях умирала совсем ещё молодая девчонка.

– Холодно… – выдохнула волшебница.

И уже больше не вздохнула.

Я осторожно прикрыла глаза девушки, подняла руку, и мой взгляд остановился на перепачканной кровью ладони.

У меня не было ран, но было очень больно. Чтобы рассказать насколько именно, мне не хватало ни слов, ни слёз.

Не помню уже, как тогда мы разошлись по домам. Не помню, как дошла тогда домой. Просто шла и всё. Молча.

Молчала я, молчал и Широ. Не о чём нам было тогда говорить. Ни друг с другом, ни вообще. Слова были лишними.

Легла, не раздеваясь, но уснула только лишь под утро. Весь день провалялась на кровати, невидяще смотря в потолок…

И впервые за последние недели не пошла днём охотиться на кишинов.

Мне нужно было время. Чтобы подумать, осознать и принять.

Раньше смерть в бою с кишином казалось мне чисто абстрактным событием. Возможным, но не особо реальным. Всё равно, что в один из день мне бы свалился на голову кирпич – возможно, не слишком верится…

Вчера всё стало слишком достоверно. Понятно. Близко. Ощутимо. И от того – очень страшно.

Жутковатая сказка превратилась в мерзкую реальность.

Хорошо Широ сейчас у себя – не надо ему видеть, как крутая и сильная Алиса плачет. Точнее не плачет. Просто из глаз нет-нет, а катятся злые горячие слёзы. И не в излишней сентиментальности тут дело, вовсе не в ней.

А дело в том, что вчера у меня на руках умирала молодая девчонка.

Я её совсем не знала, а такое ощущение, что у меня отняли родную сестру. В принципе, в чём-то это верно – мы все сёстры по оружию. Но кто-то пошёл в волшебницы, зная, чего он хочет, а кто-то – потому что обманули.

Если бы всё повернулось чуть иначе, то на её месте могла бы оказаться я. Хотя это как раз не страшно – я молодая и глупая, я не боюсь умирать…

А что вероятнее – на её месте могла оказаться Ленка. Добрая и милая, но совсем не умеющая драться девчонка. Которая пожелала силы, чтобы защищать, а не убивать. Если бы я тогда не успела, то…

То что? Было бы как вчера – вот что. Когда я именно что не успела. Самое страшное в жизни – это не успеть.

А сколько раз я не успела?

Сколько таких девчонок бросают в горнило непонятной войны чёртовы нелюди? Почему право выбирать отнимают именно у таких, как…

Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!..

Почему нельзя вербовать в волшебницы тех, кто действительно хоть немного готов к подобному? Ради адреналинового куража или тех же денег. На сотню нормальных девчонок ведь всегда найдётся хотя бы одна такая оторва, как я, которой наплевать почти на всё. Дайте мне силы, возможность и повод, и я пойду штурмовать Ад или возьму в осаду Рай…

Но не заставляйте делать это нормальных людей!

Проклятая нелюдь. Почему вы оказались такими…

Такими похожими на нас – мерзких людишек? Почему вы такие, как мы – подлые и гадкие? Не врёте, а просто говорите не всю правду; действуйте во имя добра, а творите зло…

Почему? Почему? Почему?!

Отвернулась к стене, сжалась в комок, прижав колени к подбородку, и украдкой вытерла глаза.

К чёрту. Я могу позволить себе слёзы, но не могу позволить их показывать.

По ковру прошуршали тихие шаги, негромко скрипнуло старое продавленное кресло.

– Как ты, Алиса? – тихо произнёс оборотень.

– Ничего, братец, со мной всё нормально. Я в порядке… – на секунду прикрыла глаза. – Я ни хрена не в порядке, Широ.

– Я тоже, – просто ответил оборотень.

Мы вновь замолчали.

– Никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным, а это… – лис тяжело вздохнул. – А это, оказывается, очень тяжело.

– Чёрный клан, – чётко произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал от сдерживаемой ярости. – Ты скажешь мне, если узнаешь кого-нибудь из этих ублюдков?

– Зачем тебе это, Алиса?

– Потому что теперь я ненавижу их. Я всегда ненавидела таких, как они. И когда я встречу одного из этих уродов, то очень постараюсь его убить.

– Алиса, это всё-таки ради общего блага и поэтому их можно понять и… – лис осёкся. – Кому я вру? Даже я их не понимаю. Зато теперь я понимаю, почему мы всегда враждовали с Чёрным кланом.

Я промолчала, только плотнее сжавшись в комок.

– Мы гордимся силой наших контракторов, они – их количеством. Мы выбираем всего нескольких, но зато помогаем как можем, чтобы заключившие с нами Контракт стали сильнее. Им плевать на других – они считают, что при любом раскладе победит количество, а не качество… До вчерашнего дня я не понимал, что именно это означает.

– А теперь для тебя что-нибудь изменилось?

– Может быть… – вздохнул оборотень. – Но ничего изменить лично я не могу. И тебе не могу позволить. Потому что сейчас клан Нагарэмоно – наши союзники, и они вправе действовать так, как посчитают нужным. И пока существует угроза кишинов – против них должны объединиться все, не взирая на…

– Да плевать я хотела, кто кому что должен! – выкрикнула я. – Почему я должна быть за того, кто ничем не отличается от того же кишина? Ну, кроме того, что демон сам убивает свою жертву, а чёрные – обрекают на смерть от чужих рук!

– Алиса…

– Алиса знает за кого и за что она. Я не защищаю – я нападаю. И теперь в списке моих целей для атаки кроме кишинов появилась и ещё одна категория монстров.

Взглянула на охвативший левое запястье серебристый браслет, поймала своё отражение в чёрном камне.

– Я должна убивать монстров. И я буду убивать монстров. И мне всё равно, как они будут выглядеть.