Смерть Красной королевы

Глава 12. Да, иногда я ненавижу оказываться правой

– Здрасте! А Лена здесь живёт? -

– Да, здесь, – ответил мне женский голос. – А кто её спрашивает?

Вашу мать, наконец-то!!!

– Это её подруга – Алиса, – бодро сообщила я. – Лена трубку не берёт, вот я и решила к ней зайти. Подумала – а вдруг она приболела или ещё чего-то?

– Ой, заходи, Алиса – может хоть ты мне что-то объяснишь…

Домофон издал дружелюбную трель, и я изо всех сил потянула на себя тяжелённую дверь подъезда.

Пришлось почти полчаса проторчать под дверью, пока я смогла угадать квартиру Лены. Увы, но когда в один из дней я её провожала до дома, то узнала лишь в каком подъезде она живёт. Этаж и квартиру я не спросила, о чём потом ещё пожалела. Впрочем, путём логического анализа удалось определить какие номера квартир наиболее вероятны и начать звонить во все подряд…

Как назло жила моя коллега-волшебница на последнем – пятом этаже. И пока я добралась до её квартиры N56, то успела изрядно повозмущаться.

Позвонила в дверь, дождалась шагов по ту сторону, звуков отпираемого замка и приняла максимально невинный вид.

А что? Пока я не открываю рот и не извергаю на других потоки своей некуртуазной речи, а также не начинаю драться, внешне я выгляжу вполне себе женственно. Была у меня в школе подруга – Наташка, вот та выглядела натурально бой-бабой. Не толстая, а именно здоровая – покрепче некоторых парней будет. А я так – девчонка как девчонка… Бантики даже когда-то носила, например…

– Здравствуйте, – вежливо я поздоровалась с женщиной лет сорока, открывшей мне дверь.

– Здравствуй. Ты Алиса, да? Я – Ольга, мать Лены.

Они оказались очень похожи с дочерью – длинные русые волосы, карие глаза, доброе и приветливое лицо, да небольшие очки.

– Заходи, не стой на пороге. А Лена даже и не говорила, что у неё появилась подруга…

– Да мы совсем недавно познакомились просто – вот она, наверное, и не успела ещё рассказать.

– Алиса, – глядя мне в глаза, произнесла женщина. – Ты можешь рассказать мне, что случилось? Лена вернулась позавчера вечером с праздника вся в слезах, сидит у себя в комнате и не хочет ни с кем разговаривать. Мы очень беспокоимся.

– Мы с ней были вместе и увидели, как погибла какая-то девушка. Её… – я на миг прикрыла глаза. – Сбила машина.

– Какой кошмар, – в ужасе прижала руки к лицу женщина. – Лена всегда была очень доброй и ранимой, и у неё ведь очень… Что же тогда… Надо…

– Я поговорю с ней. Всё будет хорошо, не волнуйтесь.

Разулась, прошла по коридору, толкнула дверь.

Девушка сидела на кровати, прижав колени к подбородку, обхватив ноги руками и глядя куда-то в пространство.

– Привет, Лена. Как ты?

Волшебница не ответила и даже шевельнулась.

Присела на краешек кровати, тронула её за плечо.

– Лееенааа…

– А? Что? – словно бы включилась девушка. – Ой… Привет, Алиса. Извини, я… задумалась…

Обняла волшебницу, крепко прижала к себе и прошептала:

– Я тоже думаю о ней.

– Ну, почему всё так произошло? – всхлипнула Лена, утыкаясь мне в плечо. – Почему она умерла?

Провела рукой по волосам девушки.

Почему-то подумалось, что я не могу смотреть, как она плачет. Это совершенно не шло ей. Ленка – она ведь как полевой цветочек. Добрая и хорошая. И совсем не умеет плакать.

Потому что полевые цветы улыбаются солнцу и переговариваются друг с другом колокольчиками из капелек утренней росы, но не плачут.

– Потому что мы не в сказке, подруга. Потому что никакие мы, к чёрту, не волшебницы. Потому что за симпатичные платьица и красивое слово «волшебство» приходится платить кровью.

– Она ничего не знала. Ничего!..

– Потому что её обманули, – скрипнула я зубами. – Её хотели научить плавать просто бросив в воду. А она не выплыла.

– Но ведь так нельзя! Это неправильно!

– Что неправильно?

– Неправильно бросать людей в бой, ничего им не объясняя, – отстранилась от меня Лена, вытирая кулачками глаза. – Это девочка… Она могла стать сильной и умелой, как ты, если бы ей хоть что-то объяснили. Хоть что-то! Она же умерла совершенно зря!

– Я повторю, Лена – мы не в сказку попали. Мы в жизнь вляпались. Волшебницы, защищающие обычных людей, живут в сказках. А нам эти сказки просто рассказывают, тупо вербуя из нас солдат. Много солдат.

– Зачем делать солдат из девочек? Зачем?!

– Знаешь, Лена, когда в спецназ берут маленьких девочек? – криво усмехнулась я. – Когда просто больше некого. И если в строй ставят таких как мы – значит больше действительно некого. Значит, нам остаётся лишь ненавидеть тех, кто всё решил за нас и делать свою чёртову работу.

– Мы даже не знаем, как её звали, – неожиданно опустила голову девушка. – Мы ничего о ней не знаем. И уже не узнаем… И никто не будет знать, что эта девочка умерла, пытаясь защитить других. Разве это правильно?

Снова прижала волшебницу к себе.

– Мы будем знать, – прошептала я. – Мы будем помнить. И будем теперь драться и за себя, и за неё. И жить за неё тоже будем. И тогда всё будет не напрасно.

– Мне страшно, Алиса, – всхлипнула Лена. – Я боюсь всего этого…

– Мне тоже страшно. Я тоже боюсь. А знаешь что? Давай бояться вместе? Давай бояться и драться вместе.

Девушка тихо заплакала, уткнувшись мне в плечо.

– Ты поплачь, Лена, поплачь… – прошептала я. – И я с тобой тоже поплачу. А потом мы встанем, приведём себя в порядок и пойдём в город убивать монстров. Та девчонка ничего не знала, но вышла против кишина. А мы знаем, но не выйдем? Нет, мы выйдем. Выйдем и докажем, что всё это – не зря.

Телекинетический удар, пущенный Леной, разнёс в щепки кусок старого и гнилого забора, через который перемахнул небольшой кишин.

– Стой! – выкрикнула волшебница на бегу.

Так он тебя и послушался, подруга…

Выбежала из переулка. Демон промелькнул мимо меня, так что я даже не успела в него выстрелить, и понёсся в направлении полуразвалившегося двухэтажного барака.

Бросилась следом за ним.

Монстр одним огромным прыжком вскочил прямо в окно второго этажа, выбив лишённую стёкол раму внутрь.

Оттолкнулась от земли, запрыгнула на крышу старого покосившегося угольного сарая, а оттуда – в то же окно. И успела несколько раз выстрелить в ускользающую в дверном проёме чёрно-багровую спину твари.

Крупнокалиберные пули швырнули кишина вперёд и опрокинули мордой в пол. Но монстр достаточно быстро поднялся на ноги и приготовился уже было бежать дальше…

Окованный сталью носок моего сапога врезался ему в бок, подбросив демона в воздух и отбросив его к стене. Несколько раз выстрелила, но пришедший в себя кишин успел пригнуться, и мои пули лишь продырявили хлипкие деревянные стены.

А вот удар ногой с разворота отправил тварь в короткий полёт.

Монстр собственным телом разнёс на куски кирпичную печку, попытался неловко подняться…

Я прострелила ему колени, и он вновь рухнул мордой в пол. Вцепился когтистыми передними лапами в дощатый пол, подтянулся, пополз…

Пули, выпущенные из «кольтов», перебили ему и эти конечности.

Подошла поближе, брезгливо перевернула демона носком сапога…

На миг мне показалось, что алые огоньки в глубине пустых глазниц его уродливого черепа глядят чуть ли не со страхом и какой-то мольбой, будто прося о пощаде…

Моргнула, и секундное наваждение спало.

– Прогнило что-то в королевстве Дальневосточном, – произнесла я, вытягивая руку с зажатым в ней пистолетом вперёд. – Чем кончится всё это? Всем будет править небо, когда принцесса Элис сожжёт всю гниль. Проследуй в Ад, мой бедный Йорик!

– Стой, Алиса!

Послышавшийся позади меня запыханый голос Лены заставил меня замереть, но оборачиваться я не торопилась.

– Что?

Девушка обошла меня сбоку и встала передо мной. Наклонилась, положив руки на колени, слега отдышалась и успокоила тяжёлое дыхание. Выпрямилась и посмотрела мне в глаза.

– Я… Я хочу сама сделать…

– Сама сделать что?

– Ну… – замялась Лена. – Кишина…

Слегка наклонила голову вбок, внимательно рассматривая Лену, будто бы видя в первый раз. Усмехнулась, подкинула правый «кольт» в воздух, поймала его за ствол и протянула рукояткой вперёд волшебнице.

– Держи.

Девушка осторожно приняла тяжёлый пистолет, схватила его двумя руками, и направила слегка дрожащий ствол на кишина.

– Надо… – прошептала Лена. – Я должна…

По ушам ударил громкий выстрел, в воздухе промелькнула золотистая гильза, растаявшая до того, как коснуться пола. «Кольт» в руках волшебницы с силой подбросило вверх, а сама она дёрнулась от непривычки.

Промеж глазниц демона появилась густая сеть глубоких трещин.

– Стать… Такой, чтобы… Ради… – нервно сглотнула девушка.

«Кольт» громыхнул ещё два раза, и демон распался в светящуюся пыль.

Наклонилась, подобрала упавшую на пол чёрную жемчужину, прошла мимо Лены, вытащив из её рук тяжёлый золотисто-чёрный пистолет.

Слегка наклонилась к ней и шепнула.

– Добро пожаловать в реальный мир.

Спрятала пистолеты за спину и выпрыгнула из окна, мягко приземляясь на землю, сбрасывая боевой облик и слегка улыбаясь.

Мой взгляд плавно скользил по огромной карте Саппоро, которая теперь висела в моей комнате. Постоянный мониторинг местных новостей – как текущих, так и за прошедшие годы, позволял всё чётче определить границы наибольшей активности кишинов.

Россыпи воткнутых в карту булавок с круглыми красными головками казались выступившими капельками крови терзаемого демонами города. Они были распределены неравномерно – где-то почти ни одной, где-то – десятки. Первоначально границы зон атак простирались на несколько кварталов, но постепенно они начинали сужаться до размеров отдельных перекрёстков и зданий.

В любом городе всегда есть места, пользующиеся нехорошей славой. Улицы, где постоянно происходят аварии. Дома, чьи хозяева гибнут друг за другом. Девяносто девять процентов подобных случаев можно объяснить – нерегулируемые перекрёстки, соседи-алкаши, плохая проводка…

Один процент объяснить невозможно.

А в Саппоро таких случаев и мест было намного больше…

И везде мне не успеть. И не успеть даже команде, которую я, возможно, создам. Поэтому каждый выход на охоту должен приносить гарантированный результат в виде призовых чёрных жемчужин. Зачем они нужны, кстати? Вряд ли только в качестве халявной магической энергии. Песец не говорит ничего больше того, что уже рассказал, а я пока и не настаиваю – хватает и других забот.

Самая главная из которых как вычислить других волшебниц? Не могу же я ходить по улицам с плакатом «Волшебницы всех стран, соединяйтесь!»… Телевидение? Пустить объявление бегущей строкой? Или дать какое-нибудь кодированное послание в местные газеты? Бессмысленно. Я сама-то почти не смотрю телевизор, а уж газеты и подавно. Просто ходить и смотреть на руки девушек, выискивая браслеты-детекторы? И много я так насмотрю, интересно?

– Песец, как можно вычислить в толпе волшебницу? – поинтересовалась я у уткнувшегося в монитор ноутбука оборотня, не отрывая взгляда от карты.

– Это будет молодая девушка, – содержательно, но абсолютно бесполезно ответил лис, сосредоточенно щёлкая мышкой.

– Офигеть, как ты мне сейчас сузил круг поиска. В Саппоро полтора миллиона человек населения. Даже если грубо прикинуть, то женщин будет половина. Из них девушек лет… Скольких лет, кстати?

– Шестнадцать-двадцать, примерно. Хотя, бывают и исключения.

– Шестнадцати-двадцати… Да это ж минимум тысяч сто!!!

– Ага…

– Блин, – я заложила руки за спину и начала ходить вперёд-назад.

Остановилась, посмотрела на своё левое запястье, где теперь всё время находился браслет. Снять его, кстати, не получалось – он, словно бы, прирос к руке. Песец сказал, что он исчезнет сам после окончания срока Контракта… То есть через три года.

Шикарно…

– Лис, браслет есть у всех волшебниц?

– У тех, что заключали Контракты с моими сородичами. То есть от Камчатки до Окинавы. Насчёт остальных мест не знаю, но там Контрактами могут заниматься и другие Древние…

– Ясно… – задумчиво накрутила на палец прядь своих волос. – Кстати, волшебницы – это всегда девушки?

– Человеческие мужчины к подобного рода магии не способны в принципе, – объяснил Песец. – Среди них маги всегда были крайне редки – все эти истории о ведьмах не на пустом месте ведь возникли. В случае же с подобными тебе… У женщин энергетика более пластичная, поэтому они могут без больших проблем переносить трансформации. Оптимальный возраст волшебницы – шестнадцать-двадцать лет. Организм уже достаточно сформирован, но и изменения ещё допустимы.

– Кстааати… А чего это ты перед заключением Контракта не поинтересовался – девственница я или нет? – ехидно поинтересовалась я у лиса. – Или это неважно?

– Это уже ваши людские предрассудки, – буркнул оборотень, чьи уши моментально порозовели. – И к реальности они не имеют ни малейшего отношения.

– Хм… Ладно. А что насчёт самой магии?

– А что с ней не так?

– Пиломеч и пистолеты. Неужели это всё? Первого… Ну, то есть второго кишина я ведь уделала каким-то чёрным огнём…

– Как бы тебе объяснить-то попонятнее… – лис оторвался от экрана ноутбука и задумчиво потёр лоб. – Допустим, ты хочешь есть…

– Не, я уже пообедала…

– Алиса, я говорю абстрактно.

– Да я поняла! Это ты ничего не понял!

– Я лучше проигнорирую твою шпильку, – заявил оборотень. – Смотри: Допустим, ты хочешь есть. Допустим, у тебя имеются деньги. Но решить свою проблемы ты можешь по-разному – можешь купить кучу уже готовых гамбургеров, можешь пойти пообедать в кафе или купить продуктов и приготовить что-то самой. Сила волшебницы – тоже своего рода деньги. И её можно воплощать по-разному, чтобы сражаться с демонами. Можно реализовать в чистом виде, получив просто воплощённую разрушительную энергию. Или какие-нибудь заклинания. Можно воплотить в мече и умении им владеть. Можно воплотить в пистолетах и навыке обращения с ними.

– Поэтому ты назвал тогда меня гибридом, да? У меня получилось всего понемногу…

– Верно, Алиса. Но как и любой гибрид, сочетая в себе лучшие качества исходных образцов, ты всё-таки будешь уступать каждому из них в своей нише. Да и общие недостатки тоже вберёшь в себя… Волшебница, полностью заточенная на бой холодным оружием, скорее всего, победит тебя в поединке. Волшебница-стрелок будет быстрее и точнее. Про чистую волшебницу я вообще молчу…

– Подожди-ка… – я замерла на месте. – А почему ты оцениваешь мои шансы в бою с ВОЛШЕБНИЦАМИ, а не кишинами?

– Что? А, да просто к слову пришлось… Я ведь к чему веду…

…Он был сейчас очень убедителен. Я ему поверила… Почти. Что-то всё-таки было не так.

Ты всегда что-то недоговариваешь, Широ Дзёдаи. Что именно не так во всём происходящем?

Во что же я так неосторожно вляпалась?

– …Я ведь к чему веду… Если твоя сила воплотилась именно в виде мечницы-стрелка, то и ориентироваться тебе в первую очередь стоит именно на эти ветви. Спору нет, чистая магия эффективнее и могущественнее, но только лишь в умелых руках. Если ты плохо поёшь, но хорошо танцуешь – есть смысл становиться именно танцовщицей, а не певицей.

– Ладно, убедил, – хмыкнула, подходя к окну и вглядываясь в очертания виднеющихся вдали башен из стекла и стали Саппоро-Сити.

Неожиданно зазвонил валяющийся на кровати телефон. Подошла, взяла его в руки, посмотрела – кто там мне названивает…

«Вол. Лена».

«Вол.» – значит волшебница.

Тааак… Нутром чую, опять что-то у неё стряслось. Хотя и отошла немного после того случая, но до сих пор чуть что, так глаза сразу же на мокром месте…

– Да?..

– Ты была права.

– Чего? – не поняла я, но от тона девушки мне стало не по себе.

– Ты была права, Алиса, – похоронный голос волшебницы прервался коротким всхлипом. – Ты была права.

– Так, – моментально собралась я. – Только без глупостей, подруга. Я сейчас приеду.

– Не… надо…

– Надо, Лена, надо. Жди, я уже скоро.

Нажала на клавишу «отбой».

– Как я иногда ненавижу быть правой! – в сердцах бросила я.

– Что-то случилось? – забеспокоился Песец.

– У нашей новой знакомой неожиданно открылись глаза, и она охренела от всего увиденного – вот что случилось.

– …Сначала я пошла по адресу, где, как он говорил, живёт его бабушка, – шмыгнула носом Лена.

Глаза у неё были красные – явно заплаканные, но вот голос совсем не дрожал. Напротив – был серьёзен и сосредоточен.

– Оказалось, что там живут какие-то алкоголики. А ни про Рому, ни про его бабушку никто и никогда не слышал, – продолжала девушка. – Потом пошла к нему домой… Он ведь в элитном доме жил – высокий забор, охрана… Сама видела, как он не раз оттуда выходил. Иногда с охранниками разговаривал даже… А когда я с ними поговорила, выяснилось, что он там никогда не жил, а ходил по домам вроде как от социологического центра исследований. Говорят, удостоверение даже показывал какое-то… А мне говорил, что в юридической организации работает.

– Ты и туда успела сходить? – поинтересовалась я, усаживая на высокий каменный парапет набережной.

– Сходила. На следующий день, правда… – девушка замялась. – Я ведь даже тогда думала, что всё это просто недоразумения… Да я сейчас до конца не верю, что Рома… или как там его на самом деле… так меня обманул.

– Так что с его работой-то?

– Сказали – да, приходил как-то такой, у нотариуса копию заверял… В центре социологии о нём вообще никогда не слышали… А когда я ему позвонила… Попробовала позвонить. Но там было уже не «абонент выключен или находится вне зоны доступа», а «набранный вами номер не существует». Вот.

Лена тяжело вздохнула и шмыгнула носом.

– Я теперь уже ни в чём не уверена, Алиса… Такое ощущение, что был человек… а вроде как, получается, его и не было. Вместо человека – один сплошной обман. Зачем он так сделал? Он же казался таким искренним, когда говорил, что я ему нравлюсь и очень нужна… Зачем он так? Я ведь ему поверила!

– А потому что козёл, – ответила я. – Точнее, не козёл, а лис. Лис-оборотень. Нечеловек. Нелюдь. Кто его знает, что у них за понятия о морали и чести? Хотя… Скажи, подруга, а он тебе когда-нибудь говорил, что любит тебя?

Девушка быстро вытерла набежавшие слёзы и задумалась.

– Знаешь… А ведь нет! Говорил, что я ему очень нравлюсь. Говорил, что я ему нужна. Что сделает меня счастливой…

– Не соврал братец… – хмыкнула я. – А ведь, получается, эти самые кицунэ действительно не умеют лгать.

– А что это всё такое, если не наглая и отвратительная ложь?!

– А ты подумай, подруга. Вспомни все его слова и примерь их не на влюблённого парня, а на стремящегося заключить Контракт оборотня. Ты ведь ему действительно была нужна, как контрактор. И как контрактор ты ему, видать, тоже нравилась. И делая тебя волшебницей, этот урод вполне мог считать, что делает тебя счастливой.

– Как это мерзко! – в сердцах воскликнула девушка. – Я ведь ему действительно поверила!

– Лена, это жизнь. Это надо пережить.

– Но, как же так! Ну, почему всё так несправедливо?! – всё не успокаивалась волшебницца.

– Подруга, жизнь – вообще несправедливая штука. И к этому нужно привыкнуть… Не смириться, нет, а именно привыкнуть. Научиться переносить удары и бить в ответ.

– А если я не хочу бить в ответ?

– Люди, на самом деле, не так уж ушли в своём развитии от животных, – скривилась я. – И мы всё так же живём по законам джунглей, где или ты, или тебя.

– Рома мог мне всё рассказать, – упрямо мотнула головой девушка. – Я бы, наверное…

– Наверное или точно? И что ты всё заладила – Рома, Рома… Ты уверена, что его вообще так зовут? Ты уверена, что он тебя хоть в чём-то не обманул? Так! Так! – забеспокоилась я, видя, что у Лены опять на глаза набежали слёзы. – Хватит уже мокроту разводить, подруга! Давай лучше остановимся на том, что этой твой оборотень – редкостный козёл, как и многие из парней.

– Это я во всём виновата…

– И вот эти завихрения женской логики – тоже стопори! Ишь, чего удумала… Нет, подруга, – всё! Ты ошиблась, свою ошибку поняла и вынесла из неё жизненно необходимый опыт. Дальше самокопаниями заниматься не надо, иначе это можно будет продолжать до бесконечности без пользы, а лишь во вред себе и другим.

– Ну, почему на меня столько всего сразу свалилось? Почему?!

– Потому. Что. Лена, ну не надо этих глупых и сопливых вопросов! Хватит уже так убиваться по этому хмырю! У тебя таких ещё сто штук будет!

– Мне не надо сто! Мне он нужен один!

– Убееейте меня… – замогильным тоном взывала я, хватаясь за волосы, обматывая их вокруг шеи и начиная себя «душить».

– Если бы… если бы он мне всё рассказал… Я бы, наверное, согласилась… И мы были бы вместе…

– Если бы бабушка была дедушкой, то это был бы первый однополый брак на Руси. Лена, ну ты же вроде поняла, что этому нелюдю от тебя нужен был только Контракт!

– Вот! Это потому что я уродина!

Я слезла с парапета, заложила руки за спину и начала нервно ходить взад-вперёд перед девушкой.

Чёрт, всё-таки любовные страдания – это штука посильнее «Фауста» Гёте и постменструального синдрома! Сама такие же истерики устраивала – поэтому и говорю так уверенно. И выслушивала тоже. Много выслушивала! И больше не хочу!

Так…

Так. Так. Так. Аргументы в этом деле бесполезны – и это факт. В таких делах мозг вообще работает лишь изредка – отдельными вспышками. Когда успокоишься и начнёшь вспоминать, то сразу думаешь – я грибов тогда, что ли, галлюциногенных переела? Или под гипнозом была, раз такую чушь несла? Но когда тебя вот так вот несёт – посторонних мыслей просто не возникает…

Да их и вообще, в принципе, в такие моменты не возникает. Как говорится – в эти секунды ты чувствуешь исключительно своим сердцем…

А что есть сердце? Мышца! Как и ягодицы, например. Ну, и как много и насколько хорошо такими непрофильными органами можно надумать?

Надумать нельзя. Зато натворить чего-нибудь можно запросто!..

– Слушай, подруга, ты эти глупости брось. Ушлёпал этот ушлёпок? Ну, и скатертью ему дорога! И вообще, такие, как он тебя в принципе не достойны! Ты красивая, умная и добрая, а он – козёл! А раз такое золото бросил – ещё и баран!

Девушка самозабвенно заливалась слезами, хотя и без особо энтузиазма…

– Господи! – схватилась я за голову. – За что мне это? ЗА ЧТО?

Решительно схватила Лену за руку и потащила за собой.

– А куда… – шмыгнула носом волшебница. – Ты меня…

– Я тебя, – огрызнулась я. – Лечить тебя буду. По бразильской системе.

– Это… это как?

– Это – через агрессивную трудотерапию!