Смерть Красной королевы

Глава 15. Да, я – принцесса

– Елена Че! – рявкнула я. – Хватит извиняться и оправдываться! Сиди дома, пока не вылечишь свою сестру. Всё! До связи, подруга.

Завершила звонок, убрала телефон в чехол, а затем в сумочку.

– Сурово ты, – хмыкнул Песец.

– Не, а чего, а? Ну, приболела у нашей волшебницы-лекарки младшая сестрёнка – ну и пусть сидит себе и лечит её своим колдунством… Но зачем, ЗАЧЕМ выносить мне мозг своими извинениями?!

– Ну, что ты кричишь, Алиса? Елена просто очень вежливая и культурная девушка… В отличие от тебя, между прочим.

– «В отличие от тебя», – передразнила я оборотня. – Смотри, животное, будешь приставать к Ленке, я тебя живо…

– Она не в моём вкусе, – небрежно бросил лис.

– Иди ты! А я думала, что тебя в принципе интересует любая представительница противоположного пола.

– Это было заблуждением, Алиса. Противоположности притягивается, знаешь ли… Поэтому кицунэ в этом плане больше всего руководствуются цветом волос. Рыжим лисам действительно нравятся все, чернобурым – светловолосые и русоволосые дамы, белым (и мне соответственно) – брюнетки…

– Ближе двух метров ко мне не подходи, животное, – с отвращением произнесла я. – Мог бы соврать и сказать, что тебе нравятся лишь такие сногсшибательные красотки, как я, а ты вместо этого…

– Ёкаи не врут, – педантично поправил меня оборотень. – Могла бы уже и запомнить.

– Ага. Не врёте. Зато и всей правды не говорите.

– Иногда правда вредна, опасна или просто нежелательна…

– Песец, ну ты и песец! Совсем дурак, что ли? Лучше уж горькая правда, чем…

– В таком случае, Алиса, ты – вредная стерва с отвратительным характером и манерами, – хладнокровно произнёс лис, предусмотрительно пятясь назад. – Учитывая твои мужеподобные замашки, то ни капельки не удивлюсь, если ты окажешься латентной лесбиянкой.

– О как! – даже восхитилась я, молниеносно выбрасывая вперёд левую руку и ловя Песца за ухо. – Да ты никак бессмертным себя решил посчитать, дружок? Так я тебе сейчас быстренько и наглядно докажу глубину твоих заблуждений…

Шум подошедшего поезда лёгкого метро, линии которого густо опутывали Саппоро, благополучно заглушили возмущённые вопли мелкого паразита. Раскрутив его за ухо вокруг себя, я запустила оборотня по направлению к перрону, придав дополнительное ускорение в виде несильного пинка по заднице.

– Сделала гадость – и на сердце радость… – блаженно сощурилась я и зашагала следом за удирающим от меня лисом. – Стой, сволочь! Попытка бегства лишь накинет тебе дополнительные неприятные бонусы!

– Нашла дурака!

– Если быть точной, то это дурак нашёл меня… – включила я режим «педантичный и занудный Песец». – И в своё время он очень настойчиво добивался моего внимания… За что боролись – на то и напоролись, батенька!

Хорошо время было уже ближе к трём часам дня, и народу на станции было всего ничего. А кто был, тот на нас особого внимания не обращал. Подумаешь, девчонка младшего братца гоняет – эка невидаль! Мы даже двух полицейских, что стояли невдалеке, не заинтересовали.

Абыдна, слюшай, да?..

Впрочем, это объяснимо. Потому как эти стражи порядка сейчас с увлечением наблюдали, как пьянющее в хлам тело мужского пола средних лет и одетое в достаточно приличный костюм, зигзагами направлялось…

К мусорной урне, зажав в руке бумажку из-под мороженного. Однако, культурный тут всё-таки народ…

Догнала Песца, поймала, обняла со спины и навалилась всем телом, вызывав возмущённый лисий писк. Посмотрела на тормозящий поезд, останавливающийся около перрона…

– И какого демона мы что-то забыли на другом конце города, Алиса? – проворчал оборотень, клонясь под моим весом вперёд. – Блажь какая-то…

– Не блажь, а разведка боем! – наставительно заметила я. – Готов к небольшому путешествию, братец? Тогда – вперёд!

– Алииисааа!.. – буквально прохныкал оборотень, когда я потащила его в вагон. – Ну, почему ты не только лишена голоса и слуха, но и нормального репертуара?! ПОЧЕМУ?

– Потому что гладиолус. А ещё потому что у меня был брат, который ещё в школе обожал стихи и песни… Правда, его не пускали ни на один конкурс чтецов после попытки прочитать со сцены матерный вариант «Ивана Сусанина».

– Смотрю, у вас в традиции маяться концептуальной ерундой всей семьёй…

– У нас, дружочек, у нас, а не у вас, – разглагольствовала я, так и идя в обнимку с лисом в проходе между сиденьями. – Ты же у нас теперь тоже Корнилов. Так что изволь соответствовать высокому званию!.. Эх, всю жизнь ненавидела быть самой младшей… Но теперь! Справедливость! Восторжествовала! И у меня есть названный младший братец, которого можно совершенно законно гонять и шпынять! Так, падаем здесь.

Уселись. Милостиво выпущенный из моих цепких объятий Песец на одно сиденье, я – напротив него. Дружно уставились в окно, смотря как мимо постепенно набирающего ход поезда начинают мелькать городские пейзажи. Некоторое время провели в молчании…

– Мда, – первой решилась его нарушить всё-таки я. – Вскрытие того урода так ничего дельного и не дало.

– Это не моя вина, – на всякий случай открестился Песец.

– Да я тебя и не виню… Хотя могла бы сделать это чисто из вредности.

– Ну, спасибо, что всё-таки решила не быть такой уж стервой!

– Пожалуйста, – я вздохнула и на секунду прикрыла глаза. Желания всё переводить в штуку почему-то не было. – Но мне не даёт покоя мысль, что мы делаем то же, что и все. Сражаемся так же как и все. Изучаем врага так же как и все. Мы – как все. И это…

– Это плохо?

– Это неправильно, братец… Я уже говорила тебе, что такое безумие? Вот то, что мы делаем и есть безумие. Повторение одного и того же, лишённое малейшей попытки разорвать замкнутый круг. Волшебницы убивают кишинов, кишины убивают людей, из людей выкукливаются волшебницы… Нет логики в том, чтобы вербовать одиночек и заставлять сражаться порознь. Это неэффективно. Нерационально. Нелогично… Но это повторяется раз за разом. Раз за разом!.. Как пляски дикарей-людоедов вокруг костра – без логики, но во исполнение священного ритуала. Безумие. Форменное безумие.

– Ты часто говоришь о безумии, – слегка приподнял бровь лис. – К чему бы это?

– Школьная медсестра с первого же класса говорила моему отцу, что у меня не всё в порядке с головой, – усмехнулась я. – Знал бы ты, братец, как я ненавидела эту старую выжившую из ума маразматичку… Отец у меня – железный мужик. Настоящий полковник в прямом и переносном смысле. А вот из-за такого бреда ни на шутку нервничал. Расстраивался. По врачам меня таскал. «У вашей дочери было два сотрясения мозга – неудивительно, что у неё отклонения в психике!..»

Последнюю фразу я произнесла визгливым и мерзким тоном, едва не плюнув на пол вагона от отвращения. Но затем через силу рассмеялась.

– Тупые идиоты. Сказочно тупые сказочные идиоты. Как? Как можно не понять того, что берёза из леса и берёза, выросшая в городском дворе, не будут одинаковы? Как можно не понять того, что…

Опустила голову, подперев её рукой. Провела ладонью по лицу, выпрямилась, откинула с плеча волосы. Подмигнула и улыбнулась внимательно наблюдавшему за мной лису.

– Не обращай внимания, братец. Алиса Корнилова – не терминатор, а живой человек, который тоже может впадать в меланхолию и страдать эмоциональными приступами.

– Знаешь, Алиса, я иногда не знаю, чего ты у меня вызываешь больше – раздражения, восхищения, страха или жалости, – покачал головой оборотень. – В тебе словно бы уживаются несколько совершенно разных личностей… Но какая из них – настоящая Алиса Корнилова?

– Смотри, пушистый, – я выставила правую руку ладонью вперёд, растопырила пальцы. – Вот мизинец – он слаб и никчёмен. Вот безымянный палец – ничем непримечательный спокойный середнячок, но со слабиной. Это – средний палец. Он высокий, крепкий, уверенный в себе и может послать куда подальше. Это – указательный. Он трудолюбив, весел, подвижен и без него не обойтись. А это – большой палец. Сильный, упёртый, и если надо, то будет противостоять всем…

Выписала в воздухе замысловатую фигуру, пошевелив пальцами.

– Они – как я, – прошептала я. – Они – часть меня, но они – это не я…

Резко сжала пальцы в кулак. До боли в ладони, в которую вонзились коротко стриженные ногти. До побелевших костяшек.

– Я – это всё. Все мои слабости и недостатки, спаянные в один кулак, который сметёт любого. Понимаешь меня, брат мой Широ? Понимаешь, почему кишинам со мной крупно не повезло?

– Отлично понимаю, Алиса, – тонко улыбнулся лис, нехорошо блеснув глазами. – Отлично понимаю, что не ошибся в тебе тогда, не ошибаюсь и сейчас.

– Ненависть – мой меч, презрение – моя броня, – ухмыльнулась я. – Ладно, к чёрту философию – чего-то меня в сон от неё клонит… Подремлю-ка я полчасика.

– Ага… – неопределённо кивнул лис, доставая мобильник и включая на нём какую-то игру.

А я поудобнее устроилась на мягком сиденье, скрестила руки на груди, откинулась назад и прикрыла глаза.

Мерное покачивание вагона и размеренный перестук рельсов постепенно убаюкивал, и я даже и не заметила, как успела задремать…

Сон был странный.

Уж явно не из того разряда, что положены сниться молодым девушкам. Никаких тебе прогулок на закате под ручку с белокурым прекрасным принцем, розовых облаков, поющих птичек и порхающих бабочек. Никаких зайчиков, котяток и пушистых пони с бантиками.

Ничего подобного.

Просто огромное бескрайнее поле от горизонта до горизонта. И от горизонта до горизонта заваленное трупами, испещрённое воткнувшимися стрелами и копьями. Поле полное мёртвых лошадей и кружащихся в воздухе воронов. И серо-чёрное низкое небо, готовящееся разразиться проливным дождём.

Натуральное поле Куликово. Или Калка. А может быть Кресси или Грюнвальд. Увы, но история – не мой конёк. Пятёрка в итоговом табеле есть, но сверх описанного в учебниках я особо и не знаю.

Копья. Стрелы. Сломанные мечи. Целые мечи. Кольчуги. Шлемы. Разноцветные щиты разных форм.

Но я не скажу вам, чьи они – не разбираюсь я в них. Кажется, Европа. Вроде как Средневековье. Ни римлян, ни самураев, ни мушкетов.

Всё.

И, если честно, то мне плевать, где это затерянное во времени и пространстве поле находится. И кто, и ради чего здесь умер. Самые разные придурки тысячи лет напяливали на себя металлолом и, прикрываясь красивыми словами, резали других таких же придурков ради денег, власти, удовольствия или просто дебилизма. Так с чего бы мне знать, где и когда я оказалась?

Но я знала, что меня здесь быть не должно.

Я всегда в нужное время и в нужном месте? Всегда, да не всегда. Ошибки – тоже случаются. И сейчас меня здесь не должно быть. Не. Должно. Быть.

Странно, что я могу так логично рассуждать во сне? Отнюдь. Надо просто понять, что вокруг сон, и всё будет в порядке.

Но иногда просто невозможно понять – спишь ли ты или бодрствуешь. Невозможно понять, что вокруг тебя – реалистичный кошмар или кошмарная реальность.

Но сейчас я точно знала – здесь мне не место.

Тяжёлые, закованные в металл, ботинки размеренно ступали по земле, на которой степную пыль прибило свежей кровью. Я шла вперёд, перешагивая через мёртвых. Негромко поскрипывал чёрный металл доспехов, на левом бедре покоилась приятная тяжесть пистолета. За спиной в такт шагам покачивался длинный меч, что лежал между двух сложенных крыльев.

Не было других звуков – беззвучно парили в небе вороны, не стонали умирающие, ветер не шелестел упавшими знаменами.

И не было других запахов – ни удушливого смрада крови и изрубленных тел, ни тяжёлого запаха оружейного металла.

А потом в воздухе родилась и начала крепнуть мелодия.

И повинуясь ей сон начал оживать запахами и звуками, а облака надо мной начали закручиваться в исполинский водоворот. Он оживал… Но лучше бы не делал этого.

Здесь не было живых. Поэтому лишь только я могла стоять прямо, а не валяться на земле безжизненным телом.

Поэтому я не поняла, откуда он взялся.

Человек как человек. В изрубленной длинной кольчуге, простом шлеме, и некогда жёлтой накидке. Некогда жёлтой… А сейчас заляпанной буреющей кровью. Своей или чужой? Не знаю. И надо ли мне это знать?

Человек просто стоял и играл на небольшой, грубо вырезанной деревянной флейте. Хотя музыка была совсем не той, что мог бы родить столь неказистый инструмент – глубокая, многоголосая, непривычная. Тяжёлая. Грохот лавин и шум горных рек, раскаты грома и вой лесного пожара слышались в ней…

Лица я его не видела – человек стоял ко мне спиной. Просто стоял и играл – один среди целого поля мёртвых.

А затем он неожиданно прервался, наклонился и что-то подобрал с земли. Короткий взмах рукой, в воздухе мелькает какая-то тень, и я ловлю брошенную мне вещь.

Диадема. Простая и грубая. Когда-то золотистая, а сейчас почти алая от запекшейся крови.

Человек вновь поднёс к губам флейту и заиграл опять, а небеса наконец-то обрушились вниз стеной дождя.

Капли воды наотмашь ударили по полю, забарабанили по металлу доспехов и смыли с них кровь…

А вот диадема почему-то так и осталась покрыта кровью. Как будто она впиталась в металл.

Странно.

…Резко открыла глаза и поморщилась от боли в затекшей шее. Бросила взгляд на циферблат наручных часов – минут пятнадцать я всё-таки подремала…

Сидящий напротив меня лис всё так же пялился в сенсорный экран мобильного телефона, хотя уже и сам клевал носом.

Вагон на краткий момент погрузился во тьму.

Я взглянула в окно – по ту сторону стекла проносился Саппоро-Сити с его небоскрёбами, многочисленными эстакадами и тоннелями, через которые мы сейчас проезжали.

Город в городе… Остров стекла и бетона, остров будущего среди городского моря образца двадцатого века… Это прекрасно. Прекрасно той странной и уродливой красотой урбанистического пейзажа.

Вагон вновь на мгновение погрузился во тьму, когда мы нырнули в тоннель. Потом ещё раз, когда нырнули во второй. А за миг до того, как мы нырнули в третий, где-то от головы состава донёсся глухой удар и скрежет.

Камень в браслете на моей левой руке тотчас же полыхнул россыпью багровых искр. Сон слетел с нас с Песцом, будто пыль на ветру.

«Кишин».

Мы переглянулись с лисом. Слов уже не требовалось. Слова – это слишком медленно. Мысли – это слишком медленно.

В таких случаях должны говорить только удары сердца и рефлексы.

Мы с лисом дружно вскочили на ноги и понеслись к головным вагонам. Миновали один, второй, третий. Теперь оставались только два…

Миновала ходящий ходуном переход, рванула дверь в предпоследний вагон, на ходу перекидываясь в боевую форму…

Прямо мне в лицо летел какой-то предмет, который я в последний момент успела перехватить.

Это была рука. Человеческая рука. Крепкая, загорелая и с широким стальным браслетом массивных часов. Мужская рука.

Оторванная по локоть.

Пару секунд я бездумно смотрела перед собой, глядя как в вагоне беснуется смазанная вытянутая тень, буквально рвущая людей на части…

А затем выбросила руку прочь, резко захлопнула дверь, повернулась и прижалась к ней спиной, судорожно вздохнула… В следующий момент меня вывернуло наизнанку.

Перед глазами стоял вагон, по полу которого самым натуральным образом текла кровь. Кровь на полу. Кровь на стенах и окнах. Кровь на потолке, в котором зияла огромная дыра с рваными краями. Изувеченные тела повсюду. Части тел. Чьи-то потроха, висящие на поручнях. Не вагон, а какая-то скотобойня.

– Чёрт… – выпрямилась я, пытаясь кое-как унять дрожь во всём теле и утирая тыльной стороной ладони губы. На языке был мерзкий привкус желчи…

Взгляд невольно зацепился за испачканные кровью перчатки и брызги на блузке и корсете…

В тот раз – в автобусе, всё было не так. Всё было совершенно иначе. Тогда у меня не было ни секунды, чтобы осмыслить всё вокруг и погрузиться в ужас и панику. Тогда у меня кипела кровь от адреналина, и я просто-напросто очень сильно – до одури, хотела жить и делать ноги оттуда подальше.

Сейчас всё, вашу мать, не так.

– Алиса?.. – подоспел наконец-таки и запыхавшийся Песец, немного отставший от меня.

Не думай, Алиса. Действуй. Действуй, дьявол тебя побери!..

– Чёрт… Чёрт… Чёрт… – процедила я сквозь плотно стиснутые зубы. – Брат, отойди назад.

– Что ты соби…

– НАЗАД, Я СКАЗАЛА.

Оборотень отступил назад в вагон, а я, резко выдохнув, аккуратно вытащила в тесноте перехода из-за спины цепной меч, примерилась и вонзила его в пол.

Удар. Удар. Ещё удар.

Усеянное стремительно движущимися сверхострыми зубцами, лезвие пиломеча разорвало металл перехода и наконец с противным визгом врубился в сцепку, соединяющую два вагона. Перехватила рукоять обеими руками, с силой надавила, чувствуя, как металл понемногу поддаётся…

Рывок, одной рукой крепко вцепляюсь в ручку на двери. Переход между вагонами буквально разорвало, а спустя пару секунд оборвался и шланг пневмотормоза.

Предыдущий рывок был просто фигнёй по сравнению с тем, когда идущий на полном ходу поезд резко затормозил. Удар был настолько силён, что я лишь чудом удержалась и не свалилась на рельсы.

Основная масса вагонов начала тормозить и отставать, лишь только два головных ещё продолжать двигаться из-за набранной инерции.

Проводила взглядом останавливающиеся вагоны и лицо оборотня за небольшим окошком в двери, глубоко вдохнула, рванула дверь в сторону и влетела внутрь вагона.

Подошвы ботинок скользили в крови, я перепрыгивала через трупы, как в давешнем сне. Меч забросила обратно за спину – в тесноте вагона от него немного толка. Да и от пистолетов, пожалуй, тоже. Так что прежде всего сейчас стоило надеяться на свои новообретённые навыки рукопашного боя…

Миновала снесённую напрочь дверь в проход между вагонами, вошла в головной.

Кишин, устроивший кровавую бойню, сейчас изволил «пировать».

Метров шести в длину, похожий не на гуманоида или даже насекомое, а скорее на исполинских размеров многоножку. Длинное сегментированное тело, прикрытое чёрными с багровой окантовкой щитками. Десятки коротеньких лап и массивный круглый череп, у которого вместо нижней челюсти имелась пара острых и длинных жвал…

Которые сейчас непрерывно шевелились, кромсая чьё-то обезображенное тело.

До кишина метра три. При своих новых возможностях покрыть это расстояние одним прыжком – не проблема. Проблема в том, что демон стоит ко мне хвостом и так просто до его черепа не добраться. Мечом особо не размахнуться, пули вряд ли его возьмут, если не в упор. Тварь явно из элиты и так просто его не уделать… Чёрт! Врукопашную сцепляться всё-таки слишком опасно… Мне бы что-нибудь для совсем ближнего боя – типа кинжала… Но ничего такого нет. А значит…

Рывок вперёд. В последний момент кишин успевает почуять какую-то угрозу для себя с тыла и поворачивается ко мне. Удивительно, но в тесноте вагона эта многоножка маневрирует просто превосходно.

Прыжок в сторону – увенчанная жвалами пасть проносится мимо меня. Хватаюсь на вертикальный поручень и как, прости Господи, заправская стриптизёрша крутанулась вокруг него, обрушивая сдвоенный удар ног в бок туловища. Кишина тут же отбросило в сторону, но он почти сразу же начал подниматься.

Приземляюсь, демон рвётся ко мне. Бью правой ногой ему прямо в морду и на пару мгновений заставляю замереть на месте, приходя в себя. Рывок вперёд, пасть кишина вновь мелькает рядом – успеваю увернуться. И со всей силы бью правой его в брюхо, ломая ударом несколько лапок.

Туша монстра слегка прогибается вперёд и вниз, поворот – добавляю локтем левой руки по хребту. Кишин падает на пол, попутно круша поручни и сиденья. Пинок вперёд слегка отбрасывает его вперёд, но ненамного – тварь слишком уж велика.

Неожиданно что-то с силой ударило меня в спину и швырнуло на пол. Я перелетела через кишина и едва успела приземлиться на руки. Резко откатилась в сторону, вскакивая на ноги, и жвала демона глубоко вонзились в металлический пол там, где я только что была.

Извернулась и пнула монстра в голову, сама отлетев назад на одно из сидений. Резко выбросила ноги вперёд, оттолкнувшись лопатками от него и оказалась прямо морда к морде с кишином.

Резко отпрянула назад, и жвала клацнули прямо перед моим лицом. Уклонилась в сторону, и удар головой прошёл мимо меня.

С коротким рычаньем впечатала крепко сжатый кулак правой руки в брюхо монстра. Потом ударила левой. Потом правой ногой, окончательно отбрасывая тварь подальше. Ударила кулаком правой прямо в левый бок черепа кишина, отчего его голова мотнулась в сторону. Добавила левой. Ещё правой. Ещё левой.

Белоснежная кость монстра начала крошиться и трескаться в тех местах, куда я раз за разом впечатывала кулаки, медленно, но верно наступая на монстра.

Удар! Удар! Удар!

Кишина повело, он потерял бдительность и концентрацию. Но затем словно бы очнулся и рванул вперёд своим коронным ударом головой. Увы, для чудовища, этот удар оказался слишком уже медленным – не чета прежним.

Схватила тварь за растопыренные в стороны жвалы и остановила её уже в считанных сантиметрах от собственного лица. Заглянула в глазницы черепа, в глубине которых полыхали багровые огоньки, и коих насчитывалось целых пять штук расположенные на одной горизонтальной линии.

Несколько секунд мы почти что замерли в неподвижности, меряясь силами – тварь стремилась броситься вперёд и размозжить мне череп, а я этому всячески препятствовала. Медленно – миллиметр за миллиметром начала отводить страховидную башку кишина прочь от себя. А затем слегка улыбнулась и резко дёрнула в стороны.

Левая жвала монстра с влажным хрустом отломилась и осталась у меня в руке – натуральный костяной клинок сантиметров тридцать длиной…

Грех таким не воспользоваться.

Резко всадила жвалу в шею монстра – прямо под череп, ударив костяным лезвием снизу вверх. Резко крутанула кистью, отломила второе и всадила с другой стороны. И не выпуская обе жвалы из своих рук, с натугой швырнула кишина прямо в окно давным-давно остановившегося вагона.

Здоровенный монстр своим телом буквально вынес стекло, разнеся его в крупную стеклянную крошку и вылетел прочь. А следом за ним в окно сиганула и я.

Подошла к краю линии лёгкого метро, опёрлась одной рукой на развороченной металлическое ограждение и бросила взгляд вниз.

Два головных вагона остановились на рельсах, что были метров на десять приподняты над землёй. Выкинутый мной кишин пробив окно и ограждение путей, рухнул вниз с этой высоты прямо на грязный и заваленный мусором зданий двор какого-то высотного здания.

Гигантская шестиметровая многоножка кое-как пыталась ползти вперёд, хотя тело кишина в некоторых местах явно было натурально переломано. Больше половины многочисленных лапок монстра не шевелились, но он всё равно пытался ползти вперёд.

Если рассудок и жизнь дороги вам – воздержитесь от прыжков с высоты трёхэтажного дома. А не то переломанные ноги будут минимум последствий.

Впрочем, можете пренебречь этим советом, если вы – волшебница.

Мягко спрыгнула вниз, приземлившись рядом с кишином. Достала из-за спины меч и, забросив его незаточенной стороной на плечо, неторопливо зашагала к монстру. Когда я подошла к его хвосту, то замедлила шаг и скинула с плеча клинок.

– Я поймала тебя, – сообщила я, на пробу крутанув меч в руке. – Я поймала тебя, насекомое. Гадкое, гадкое, гадкое насекомое… Уф, сегодня определённо не твой день. Не так ли?

Крест накрест рубанула пиломечом по туловищу кишина, отчего у него парализовало ещё какое-то количество лапок.

– Если сегодня тебе выпало встретиться со мной, то всё. Всё, дружок! Значит пришло время взыскать с тебя все долги, да ещё и с процентами.

Сделала ещё два шага и вновь рубанула демона.

– Понимаешь меня, нет? Наверное, всё-таки понимаешь. Думаю, что ты хоть и туп, но разумен.

Ещё один удар – почти в основание шеи.

Остановилась, опустилась на правое колено.

– Интересно, а насколько ты разумен? – прошептала я. – Ты понимаешь, что ты жрёшь не просто бутерброды, а разумных существ? Понимаешь, что ты убийца? Или же ты всё-таки просто хищник? Просто очень умный зверь? Чертовски опасный и умный зверь?

Вцепилась левой рукой в череп кишина, запустив пальцы в глазницы, задирая его вверх и просовывая снизу клинок цепного меча. И в этот момент кишин неожиданно для меня издал протяжный полувой-полускрежет, пробирающий до самых корней зубов.

Я помедлила секунду, а затем громко и несколько истерично расхохоталась.

– А ты шутник! Но это не ответ. Надеюсь, что в следующий раз мне попадётся кто-нибудь поразговорчивее…

Короткое движение и слегка жужжащий и вибрирующий клинок пиломеча легко развалил череп кишина снизу до верха. А затем тело монстра распалось в светящуюся пыль.

Поймала левой рукой крупную чёрную жемчужину, выпрямилась и немного отряхнулась…

И тут же камень в моём браслете начал выдавать просто бешеную цветомузыку багровыми искрами.

На бетонной крыше расположенного невдалеке большого склада появилась пара небольших кишинов-гуманоидов. Слегка обернулась назад и увидела, как из-за угла другого здания выползает ещё парочка тварей. Из-за пустой многоярусной парковки выдвинулась ещё одна группа монстров – самая многочисленная, насчитывающая больше полудюжины кишинов…

Выставила клинок цепного меча в сторону, убрала жемчужину в карман блузки, взяла в левую руку пистолет и улыбнулась.

– Позвал перед смертью на помощь, урод? Ну, тогда посмотрим, чего они стоят!

Неожиданно откуда-то сверху прямо в самую большую группу монстров врезалась пара стремительных огненных росчерка, а затем полыхнули мощные взрывы, разбросавшие тварей в стороны. Прямо с чистого неба ударила огромная ветвистая молния и обратила в прах одного из кишинов на крыше склада, после чего остальные немедленно отступили и скрылись из вида.

Я невольно перевела дух – всё-таки, несмотря на браваду, драться с такой толпой мне сейчас категорически не хотелось. Немало сил было потрачено на эту чёртову многоножку, так что в бою с более чем десятком тварей мои шансы были отнюдь не радужны…

Стоп!

А что это вообще было-то?!

Я обернулась и как раз успела заметить, как с поднятых над землёй рельсов в воздухе неторопливо скользит какая-то девушка. Не просто прыгает, а именно что скользит – медленно-медленно опускает с десятиметровой высоты, будто бы весит не больше бумажного листика.

Земли мягко коснулись высокие шнурованные ботинки коричневого цвета. Девушка небрежно поправила длинные – до пояса, волосы пшеничного цвета и с лёгким любопытством взглянула на меня.

Лет ей было примерно столько же, сколько и мне – то есть где-то семнадцать-восемнадцать. Высокая, стройная и с неплохой грудью. Симпатичная голубоглазая блондинка.

Высокие коричневые ботинки из замши, как мне показалось. Узкие чёрные брюки и чёрно-красная блузка с длинными рукавами, но оставляющая открытыми плечи. На шее – что-то вроде белого воротничка с крупной ало-золотой брошью. Но главное – на широком кожаном ремне, на левом боку девушки спокойно и подозрительно привычно покоилась массивная шпага и длинный тонкий кинжал, в рукоятях которых сверкали алые камни размером с голубиное яйцо. А ещё левое запястье девушки охватывал уже привычный золотистый браслет с красным камнем посередине.

Зуб даю, она – волшебница!

– Хм, – девушка с лёгким интересом окинула меня взглядом от макушки до пяток. – Наряд в высшей степени нелепый, но ты явно неплоха. Новичок? Как твоё имя, девочка?

Вот эта вот «девочка» моментально понизила репутацию незнакомки в моих глазах на добрых полсотни пунктов.

– Алиса Корнилова, – слегка прищурившись, ответила я. – Волшебница. С кем имею честь?

– Принцесса Эрика Анна Мария Фредерика фон унд цу Лихтенштейн, – торжественно провозгласила блондинка. – Волшебница.