Смерть Созданиям Сумрака: Расцвет

Глава 14

За время нашего знакомства я уже понял, что Софа деваха горячая, пылкая, с норовом. Иронично даже — Плетение у нее завязано на холоде, но характер совсем не стойкий и нордический.

И пока она набирала силы, мне этого темперамента довелось хлебнуть полной ложкой. Бесоебить Софа начала уже во вторую ночь. После отбоя я передал БАСКО почетный пост ночного дежурного и отправился прикорнуть на койку. Под уже ставшие привычными космические напевы. Уснул быстро, потому что за день вымотался. Быть медбратом та еще задачка — ты и нянька, и сиделка и кормилица и уборщица, блин. Так что только прочувствовав это на своей шкуре, я понял, что оклад им даже в нашем социалистическом раю недостаточный дают.

Но суть не в этом. Отпахав смену, я улегся отдыхать… и проснулся от того, что по соседству кто-то возится. Робко так, легонько шуршит одеждой. Воображение тут же подсунуло тех самых тварей с кожистыми крыльями. Я подскочил как ужаленный и едва не сверзился с койки. Никаких ночников здесь предусмотрено не было, только синий светодиодный огонек на западной стене. В его холодном сиянии я и увидел Софу. Она шла по стеночке, нетвердо и осторожно. Выглядело это довольно угарно — чисто алкаш из рюмочной домой топает. На сеанс массажа скалкой.

Но мне стало совсем не до смеха. Рано Софка поднялась, ща еще навредит себе. И где вообще этот механический друг человека? Он же, по идее, должен такие попытки саботажа предотвращать.

— Куда намылилась? — спросил я, — постельный режим у нас в форме тоталитарной диктатуры, поэтому вставать тебе не велено.

Она не ответила. Теперь вцепилась в тумбочку возле стены и принялась ее огибать. Шла Софа в центральный зал.

— Чего надо-то? Есть? Пить? Посрать приспичило? — попытался выяснить я, — ща, погоди, утку принесу. По-пекински. С яблоками…

Она повернулась и глянула на меня. В свете настенного огонька лицом Софа сама напоминала упыриху — настолько она была бледная.

— Мы должны… идти, Витя, — наконец выдавила она, — здесь… нас найдут.

— И непременно пойдем, — согласился я, — только чуть попозже. С бухты-барахты такие экспедиции начинать нельзя.

Я очень старался сохранить спокойствие, но выходило плохо. Если начистоту, она, конечно, права. Случайно нас вряд ли обнаружат, но если обоняние у этих тварей обостренное, то любой упырь, что зайдет в эту зону, нас в два счета сыщет. Но мыслила Софа все равно нерационально. Хотя в ее состоянии это можно простить.

— Нам нужен подробный маршрут, нужен провиант, нужно сил набраться, в конце концов! — увещевал я, — у тебя еле-еле душа в теле держится.

Она покачала головой с таким видом, будто я сказал самую большую глупость на свете.

— Ты и понятия не имеешь о том, что я могу, — заявила она.

Но тут же выяснилось, что понятие я имел весьма точное. Вскоре перед Софой возник входной проем. Стенка кончилась, а вместе с ней кончилась и уверенность. Непобедимая воительница-амазонка застыла.

(почему я встал у стенки? у меня дрожат коленки)

Коленки и правда задрожали. Я решил не дожидаться, пока она грохнется, соскочил с койки и осторожно подхватил Софку. Сопротивления никакого не получил, но наслаждаться ВЛАСТЬЮ у меня желания не было никакого. Хотелось только поспать часов шестнадцать-восемнадцать, чтоб меня никто не трогал. Но это мечта совершенно несбыточная.

— Мы… в опасности, — пробормотала Софа, вновь уходя в отключку.

Я опустил ее тело, горячее, все в липком поту, на постель. Утер лоб рукавом и вздохнул. Ничего не поделаешь — такой уж она человек. Привыкла к жизни в бегах точно так же, как я — к рабочей неделе пять через два. Но ведь было же что-то и до вечного кочевания с места на место. Кем ты была, Софа, до того, как твой мир под себя подмяли упыри в мундирах?

Я оглядел ее еще раз. Беспокойство ушло, и моя спутница наконец забылась сном. Это хорошо. Сон — лучшее лекарство. Тем более, что другими мы тут не располагаем. Что даже странно. Вроде как лаборатория, медицинское, мать его, научное учреждение. Но при этом здесь есть хозотсек со всякими порошками и растворителями, хозотсек… а вот медпункт оборудовать забыли. Просчитались по-крупному.

Я умостился на своей лежанке и закутался в одеяло. Слова Софы насчет опасности почему-то не шли из головы. Перестраховаться будет не лишним. Опрошу-ка нашего робо-вахтера, что да как.

— БАСКО, — скомандовал я вполголоса, чтоб не потревожить Софу, — приборы!

— ТРИНАДЦАТЬ, — немедленно отрапортовал он.

— Что — “тринадцать”? — не понял я.

— А ЧТО “ПРИБОРЫ”? — отозвался ехидный металлический голос, — ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ БОЛЕЕ ТОЧНЫХ СВЕДЕНИЙ ЗАПРОСЫ СЛЕДУЕТ ФОРМУЛИРОВАТЬ КОНКРЕТНЕЕ.

Я обозлился.

— Щас я тебе так наформулирую, что до конца срока службы свои полупроводники протирать будешь.

— ЭТО АБСОЛЮТНО БЕССМЫССЛЕННАЯ УГРОЗА, ВИКТОР. ПОСТАРАЙТЕСЬ, ВЫ МОЖЕТЕ ЛУЧШЕ, Я ВЕРЮ.

Ему бы радоваться, что я уже лежу удобно и вставать не хочется. А то внутри такая первобытная ярость голову поднимает… что начинаю понимать тех сумасшедших, которые выступали против технологического процесса. Даже у нас такие были. Стабильно раз в полгода собирались такие возле нашего заводика, транспарантами махали, в мегафон какие-то речевки скандировали. Обычно с ними “безопасники” разбирались — на ебнутых стариков жалко милицию натравливать, у них дела посерьезней. Но несколько раз и “ноль-два” звонили, когда они уж слишком в ажиотаж впадали. Одно дело ходить там и бухтеть, но имущество-то казенное нахрена портить?

Сейчас, слушая выебоны БАСКО, я задумался — вдруг они, эти юродивые, были правы? Вдруг мысль внутри машин зародилась чужеродная, людям враждебная? Свою игру они ведут тихо, психику человечью по капельке подтачивают, а потом раз — и все, счастливый обладатель кофеварки с искусственным интеллектом с катушек слетает.

Я вот был к этому близок. Опасно близок.

— Не видно на горизонте кого-нибудь подозрительного? — спросил я.

— ГОРИЗОНТ ЧИСТ, КАПИТАН, — последовал ответ, — ВРАГУ НЕ СДАЕТСЯ НАШ ГОРДЫЙ МАЯК.

— Варяг, — поправил я, — а не маяк. Это крейсер такой. Героически погибший.

— ЭТО МНЕ ИЗВЕСТНО, — пробубнил компьютер, — СЧЕЛ ВОЗМОЖНЫМ ПРОИЗВЕСТИ ЗАМЕНУ, ПОСКОЛЬКУ ДАННАЯ БАЗА ПЕРЕМЕЩЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ, А ЗНАЧИТ, И АНАЛОГИЯ С ТРАНСПОРТНЫМ СРЕДСТВОМ БУДЕТ НЕУМЕСТНА.

Я чуть было не задохнулся. Ну батя и удружил, конечно. Вот на производстве у нас компьютеры как компьютеры, просто выполняют загруженную в них программу и все. Молча. А этот трындит как базарная баба. Не заткнешь. Так под занудное бормотание БАСКО и заснул.

Умные люди поговаривают, что привыкнуть можно ко всему. Вот и мы с Софкой к этому мегамозгу притерпелись. Впрочем, выбора особо и не было. Теперь БАСКО повсюду был со мной — то и дело дудел что-то из браслета. Иногда его советы оказывались полезными (больше не страшно было заблудиться в бункере, который протянул свои коридоры на километры вперед), но чаще попросту раздражали. Но ради Софкиного блага я батино изобретение терпел.

Спутница моя на поправку шла хорошо, хоть и маленькими шажками. Сбежать из бункера уже не порывалась, поэтому мне стало чуть поспокойнее. Гематогенок, как назло, в местной “аптечке первой помощи” не обнаружилось, поэтому я стал настойчиво скармливать Софке вяленую говядину из сухпайка. От красного мяса в ней осталось одно название, но дареному коню в зубы не смотрят.

— За маму, — говорил я, запихивая в нее волокнистое мясо, — за папу, за Первоймай, за Красную Армию…

Она сжала зубы.

— За них есть не буду, и не проси…

— Чего так? — спросил я.

И тут же почувствовал, как от Софы шибануло холодом. Знак одновременно и хороший и не очень. Силы в ней просыпаются, конечно, это большой прогресс по сравнению с состоянием полутрупа. Но сосулькой по морде огрести неохота.

— А ты как думаешь, почему тут Красная Армия так называется? В народе-то ее и вовсе Кровавой кличут. Не знаю, как у вас было там, откуда ты явился, может, вояк почитают за героев, но здесь лучше их не поминать лишний раз. Местным стенам даже уши без надобности, они всем нутром тебя слышат.

Еще бы. Если там такие кадры попадаются, как товарищ Распятьев, то это неудивительно. Так что я глупость ляпнул, признаю.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

Софа рассеянно провела рукой по засаленным волосам.

— Был опыт, — коротко ответила она и отвернулась к стене.

Дальше разговор не клеился, поэтому я просто скормил Софе паек, напоил водой и оставил в покое.

Процесс восстановления затянулся, поэтому в дорогу выдвинулись только через одиннадцать дней. Удивительно, но за все это время ни упыри, ни прочие ночные создания нас не трогали. То ли потому, что найти не могли — “балабатория” все ж не на виду была. То ли потому что мы были как два Неуловимых Джо — никому на хер не нужны.

Я без дела сидеть не привык, поэтому время потратил с пользой для тела и духа. Совместными усилиями мы с БАСКО не только составили карту пути до Новгорода (Нижнего Новгорода, как настаивал мой компьютерный товарищ), но и загрузили ее на П.А.П, чтоб сверяться было сподручнее. Пришлось повозиться, потому что аппарат для этого не предназначался, но мы справились. Запихнули карту вместо анализатора томографических снимков. БАСКО обещал, что даже в виде голограммы спроецировать карту сумеет, чтоб всем видно было и не приходилось в экранчик маленький пыриться, но пока что в этом деле не преуспел. А я не подгонял. Быстро только кошки подвальные родятся.

Несколько дней затратил на то, чтоб обшарить хозотсек и пищеблок. Из первого никаких особых трофеев не взял. “Пемо-люксом”, что ли, упырей пугать или “белизной” в них брызгать? Зато пищеблок выгреб подчистую. Ребята тут оказались запасливые, домовитые, хавчика заготовили на годы вперед. Поскольку все я бы не унес даже если бы силищей Ильи Муромца обзавелся, пришлось брать самое полезное — уже знакомое вяленое мясо в брикетах. Пару упаковок сушеной оленины, тушенку, солонину, пачки сухого молока. Особенно порадовала стопка пластиковых контейнеров “три-в-одном”, которую нашел на нижних полках. Я сначала в шутку подумал, что там первое, второе и компот, как в столовке. И выяснил, что в шутке только доля шутки. Вместо компота — концентрат, который по замыслу надо было водой разводить. По соседству стройными рядами стояли банки кофе со сгущенкой. Их тоже прихватил парочку — Софе не помешает уровень сахара в крови поднять.

Словом, нагрузился по полной. К счастью, БАСКО подсказал, где можно взять более-менее удобную сумку. Поначалу этот черт предложил мне чемодан без ручки и маршрут до Карловых Вар. Но когда я пригрозил налить ему кофейка на материнскую плату, присмирел. Вот так-то. Человек — это звучит гордо. И страшно. Поэтому сошлись на вместительном походном рюкзаке с крепкими ремнями.

Наконец Софка достаточно окрепла. Я это понял тогда, когда она наморозила себе кусочек льда, чтоб плюхнуть в кофе со сгущенкой. Вот зараза, а ведь столько раз мне говорила, что Плетение — штука тонкая, и по пустякам ее применять грешно. Все равно, что гвозди лупой забивать. Хотел на это сказать, что у нас в Союзе за лупу хоть с любого конца бери да колоти и все путем будет — настолько они крепкие. Но не стал. Незачем ее по пустякам раздражать. Бедолага и так натерпелась, особенно когда впервые познакомилась с достижениями науки и техники у себя на руке.

В день Хэ я нагрузил на себя рюкзак. Килограмм в нем было шестьдесят, не меньше. Но тело буквально рвалось вперед. Я не чувствовал себя лучше даже когда за сборную завода по футболу в первенстве гонял. Вот щас бы мои новообретенные навыки на поле пригодились, это как пить дать! Я б один всю команду местного пивзавода отвозил мордой по газону!

— СУДЯ ПО ДОВОЛЬНОМУ ВИДУ, ВИКТОР, МЫСЛЯМИ ВЫ СЕЙЧАС НАХОДИТЕСЬ ДАЛЕКО ОТСЮДА. УЖЕ ВРУЧИЛИ СЕБЕ НАГРАДУ ЗА ХЕТ-ТРИК В ФИНАЛЕ ТУРНИРА “КОЖАНЫЙ МЯЧ”?

Вот паскуда! И как он только угадал? Наверняка мысли читать умеет, только мне не признается. Найти бы к нему инструкцию полную да изучить… пусть даже она несколько томов займет.

— Слушаю тебя, никуда не делся, — проворчал я.

— ЭТО ПОХВАЛЬНО, — заявил БАСКО, — ПОСМЕЮ ОТМЕТИТЬ, ЧТО НАВЯЗЧИВЫЕ ГРЕЗЫ В НЕДАВНЕМ ПРОШЛОМ БЫЛИ ВНЕСЕНЫ В МЕЖДУНАРОДНУЮ КЛАССИФИКАЦИЮ БОЛЕЗНЕЙ. ЗАДУМАЙТЕСЬ. СОХРАНИТЬ СТАБИЛЬНОЕ ПСИХИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ОЧЕНЬ ВАЖНО.

Я поморщился. Так оно и есть у меня стабильное. Стабильно в последнее время думаю, а не поехала ли у меня крыша.

— Да понял я, понял. Лучше скажи, как там дело на трассе обстоит.

— Тут и гадать не надо, — встряла Софа.

Она разминала шею и плечи. Двигалась неловко — после стирки в проточной воде некоторые части… ее костюма сселись. Но я не жаловался. Софкины формы и раньше взгляд притягивали, а теперь и подавно. Главное — не попасться, а то ледышкой огреет…

Ухо обожгло, и я почувствовал, как по виску ползут тоненькие острые кристаллики.

— Ты чего это?

Она надулась.

— У нас тут в глаза принято смотреть, когда с тобой разговаривают, Витя, а они у меня выше находятся.

— Упырям вообще нельзя в глаза смотреть, — нашелся я с отмазкой, — ты ж сама говорила, что это вернейший способ угодить под гипноз. Вот я и тренируюсь.

Софа обозлилась и замахнулась на меня кулачком.

— Так тренируйся на ком-нибудь другом! Чем тебе не подходит вот эта дрянь, которая на руке прицеплена? И почему ты вообще так легко к ней привык? Вдруг она по ночам у тебя жизненные соки высасывает?

— УВЕРЯЮ ВАС, СОФИЯ, ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ РАБОТЫ МНЕ НЕ ТРЕБУЮТСЯ ВНЕШНИЕ РЕСУРСЫ. ТАК ЧТО ТЕЛЕСНЫЕ ЖИДКОСТИ ОСТАВЬТЕ ПРИ СЕБЕ, — ехидно протарахтел БАСКО из ее наруча.

Софа побелела так, как будто за спиной возник призрак из заграничного ужастика. Я даже подумал, что она щас в обморок хлопнется. Но пронесло.

— Это он откуда щас вещает? — спросила она.

— Оттуда, — передразнил я, — тут такая штука… Оказалось, что наш БАСКО — он немного демон. На полставки подрабатывает, потому что время тяжелое. Вот я и разрешил ему в нас вселиться, чтоб силы восполнить. Мне хватило одной руки, но у тебя, Софа, случай серьезнее. Поэтому пришлось отдать ему твой мозг. Прости.

— ТЫ ИДИОТ?! — взвыла она сиреной и тут же принялась сдирать несчастный передатчик с запястья, — вот поэтому мне просто никак нельзя умирать! Сразу же наворотишь таких дел, что за тыщу лет не расхлебаешь! А тебя, сволочь, — обратилась она уже к БАСКО, — я сейчас вытравлю и запечатаю!

Из ладоней Софы выросли две толстые серебристые нити. Они угрожающе покачивались в воздухе и даже потрескивали. Температура сразу же упала на добрые десять градусов. Тут я и понял, что шутка далеко зашла. Щас она опять всю ману просадит — и здрасте-приехали, наша сказка хороша, начинай сначала! Софа тем временем опять забормотала свою тарабарщину непонятную.

— Все-все, — осадил ее я, — давай втягивай свои щупальца осьминожьи, пошутил я. Не демон он. Просто пока ты в коматозе валялась, мы небольшую модификацию произвели перестраховки ради. Чтоб больше таких сюрпризов не было, как с твоей кровопотерей.

Нить из ее ладони резко, со свистом рванулась вперед и остановилась в миллиметре от моего лица. Но я даже не вздрогнул. Почему-то кишками чувствовал, что вреда бы от них мне особого не было.

— Дурацкая шутка у тебя, — заявила Софа.

После этого нити втянулись обратно, и больше про демонов речи не было. Но на передатчик моя спутница все равно косилась с подозрением. Я ее не осуждал. Сам к этому электронному балаболу не привык пока. И черт знает, привыкну ли вообще.

Так, побалагурили и хватит, шутки в сторону.

— Тем не менее, БАСКО, вопрос по поводу состояния дороги меня все еще волнует. Давай к нему вернемся.

Он отозвался незамедлительно.

— КАК Я УЖЕ УПОМЯНУЛ, ВИКТОР, В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ТРАССЕ М21 ПРИСВОЕН СТАТУС “ЗАБРОШЕНА”, ПОЭТОМУ СОСТОЯНИЕ ДОРОЖНОГО ПОЛОТНА… ВАРЬИРУЕТСЯ.

Я нахмурился.

— Варьируется? И в каких пределах?

— ОТ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОГО ДО НЕПРОХОДИМОГО. ОДНАКО ЭТО ВСЕ ЕЩЕ НАИБОЛЕЕ ПРИЕМЛЕМЫЙ ПУТЬ СЛЕДОВАНИЯ ДО ПУНКТА НАЗНАЧЕНИЯ. ПО МЕРЕ ПРИБЛИЖЕНИЯ К ПРОБЛЕМНЫМ УЧАСТКАМ Я ПРОИЗВЕДУ СКАНИРОВАНИЕ МЕСТНОСТИ И СКОРРЕКТИРУЮ МАРШРУТ.

Уверенности это заявление не вселило. Все-таки БАСКО товарищ чудной, еще заведет в чащобу или болото, а потом скажет что-то в духе “ну не шмогла я, не шмогла, извиняй”.

Те же мысли, видимо, посетили и Софу, потому что она поглядела на меня с тревогой. Я поднял большой палец — универсальный жест одобрения и уверенности. Хотя план одобрял не особо и уверенности как таковой не чувствовал.

— Ладно, Сусанин, веди тогда. Но помни — если накосячишь, я тебе на открытом процессоре операцию проведу без анестезии!

— УГРОЗА ПРИНЯТА К СВЕДЕНИЮ, — меланхолично отозвался БАСКО, — СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ.

Сначала я хотел спросить, каким образом, ведь тела у него нет. По крайней мере, видимого. Но через пару мгновений в поле зрения появился шарик, очень похожий на перекати-поле, которые по пустыне туда-сюда валандаются в ковбойских фильмах. Он неслышно прокатился по полу и прошел сквозь стену у двери в коридор. Мы с Софой переглянулись.

— ВАМ ОСОБОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ ВЫПИСАТЬ? — спросил БАСКО.

“Перекати-поле” долго водило нас по коридорам и вывело к тяжелой кабине с решеткой.

— СТУПАЙТЕ ВНУТРЬ, — скомандовал наш проводник, — НИЧЕГО НЕ БОЙТЕСЬ, ЭТИ МЕХАНИЗМЫ ПРЕКРАСНО ФУНКЦИОНИРОВАЛИ ВСЕГО ШЕСТНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ ЛЕТ НАЗАД.

В кабину лифта мы входили как смертники в зеленый коридор. Пока она поднималась с адским скрипом, скрежетом и лязгом, мы оба молились. Она — каким-то своим божествам, а я Стивену Хокингу.

Кто-то из них в итоге соизволил помочь — кабина благополучно остановилась и распахнулась. Глаза резануло — за почти две недели в полутьме солнечный свет мы успели позабыть. Я ступил на землю и только тогда осознал, что маленькая, тонкая ладонь очень цепко сжимает мой бицепс.

На поверхности расцветал полдень. Лучшего для отправки в долгий путь и придумать нельзя.

— Ну что ж, — сказал я Софе, — лиха беда начало. Пошли.