Смерть в доке Виктория

Глава одиннадцатая

Сес затянул потуже ремень, к которому прикрепил «Британского бульдога» калибра.45. Он привез его домой из Галлиполи – подарок английского офицера, которого они с Бертом спасли из засыпанного окопа.

– Пожалуй, этот пляж самый безопасный. Что скажешь, приятель?

Берт осмотрел берег пристальным взглядом бывшего артиллериста. Волнистые дюны, слишком низкие, чтобы за ними можно было спрятаться; пляж прекрасно просматривался на полкилометра в каждую сторону.

– Пожалуй, – согласился он. – Пойдемте, девочки.

Хотя Берт и Сес не привыкли присматривать за детьми, но исполнять роль телохранителей им было не впервой. Они осторожно перешли дорогу, на цыпочках прошли по песку сквозь кустарник, Берт – впереди, Сес – замыкая шествие.

– Вы правда считаете, что на нас могут напасть? – спросила Рут шепотом.

Она обожала приключения, но ее подруга и сводная сестра не разделяла этого увлечения. Джейн предпочла бы остаться дома за надлежащим числом надежно запертых дверей.

– Знать не знаю, – проворчал Берт. – Но мисс считает, что это возможно. Лучше не рисковать, когда имеешь дело с анархистами. Ну, вот и пришли. На пляже ни души, отличный денек для купания.

– А вы тоже поплаваете с нами? – спросила Джейн с тревогой.

Берт усмехнулся.

– Не сегодня. Для меня еще рановато. Я посижу тут и посмотрю на вас.

Джейн и Рут скинули платья и остались в нарядных красно-желтых купальниках, закрывавших подобающим образом ноги и спины. Натянув резиновые купальные шапочки, девочки наперегонки помчались к морю и бросились в волны, визжа от прикосновений холодной воды.

– Ты не против смотреть в ту сторону, приятель? – спросил Берт, сидевший за спиной Сеса.

– Ладно, – согласился его напарник.

Берт свернул папиросу.

– Простите, мисс, не возражаете? – поинтересовался он у Дот, которая сидела рядом с ним на песке и смотрела на купающихся.

– Конечно, нет, – отозвалась Дот. – Интересно, вызволила мисс Фрина Алисию или еще нет?

– Она ведь туда поехала, верно? Если девочка все еще там, можете не сомневаться: мисс ее спасет. Она всегда своего добьется, мисс Фрина-то. Свистни, когда захочешь курить, Сес.

– Хорошо, приятель.

Солнце припекало, но не так сильно, как летом, и Дот стало клонить в сон. Девочки резвились в объятиях моря и щебетали как птички. Дот закрыла глаза.

Час спустя Джейн и Рут, продрогшие и усталые, выбежали на берег и помчались назад по песку. И тут раздался странный треск, как из выхлопной трубы. Песок фонтанчиками взлетел вверх.

– Ложитесь! – заорал Берт, и девочки упали на землю.

– Они в нас стреляют! – воскликнула Рут возмущенно.

– Не шевелись! О Господи, зачем мы только пошли купаться! – простонала Джейн.

Сес увидел стрелявшего; тот прятался в кустах, на нем была серая шляпа. Сес разглядел пистолет и понял, что с такого расстояния он вряд ли представляет для них серьезную угрозу.

– Он в кустах, Берт, в десяти градусах на запад. У него пистолет.

– Я побегу к дому, – прошептала Дот и бросилась вперед.

Берт попытался было удержать девушку, но она увернулась.

– Нет, мисс, стойте… Пока мы не двигаемся, ему в нас не попасть… Он хочет спугнуть нас! – кричал Берт вдогонку, но Дот мчалась дальше.

– Что будем делать, приятель? – спросил Сес. – Если побежим за ней, девочки останутся без охраны.

– Ты оставайся здесь и следи, чтобы стрелок никуда не двигался, – решил Берт. – А я побегу за Дот, она совсем потеряла голову. – Он вытащил револьвер и, вихляя из стороны в сторону, как обычно поступали во время атак на войне, помчался по песку.

Берт невредимым добрался до дороги и успел увидеть, что Дот затащили в черный автомобиль. Он закричал, а когда машина с ревом пронеслась мимо, пару раз выстрелил по колесам.

Видимо, он попал в цель, потому что автомобиль швырнуло в сторону, но водитель справился с управлением, и машина скрылась из виду. Берт выругался, сунул револьвер за пояс, нашарил огрызок карандаша, послюнявил грифель и записал номер автомобиля на своем далеко не белоснежном манжете.

Снайпер перестал стрелять.

– Полюбуйся на это, приятель! – крикнул Сес, добежав до кустов. – Нам подстроили ловушку. – Он стал сматывать зеленую леску.

– Ловко придумано! – хмыкнул Берт. – Закрепляешь пистолет в кустах, привязываешь к нему веревку и знай себе дергай… Понимали, что нам не разглядеть их за ветками. А сами поджидали на дороге.

– А где же Дот? – пролепетала Джейн.

– Они ее сцапали, – объяснил Берт. – Мы возвращаемся домой. Даже думать не хочу, что нам скажет мисс Фрина.

Берт снял висевшую на ветке серую шляпу, швырнул ее на землю и растоптал.

Дот сидела, съежившись, в углу большого автомобиля, ее била дрожь. Одеялом, в которое ее завернули, судя по запаху, накрывали автомобильные запчасти. Она не разглядела нападавших. Помчалась к дому, не послушавшись Берта, а ведь он велел ей замереть на месте, и вот ее поймали, словно кролика в силок. Дот было стыдно, она боялась подумать, что скажет Фрина, и с ужасом рисовала себе картины того, что случилось на пляже. Удалось ли спастись остальным? Что если их всех застрелили?

Эти тревоги не оставляли Дот времени сокрушаться о своем собственном положении. Она напрягла слух, но ее похитители разговаривали на незнакомом языке. Она в руках иностранцев!

Когда Дот свыклась с тем, что ничего не видит, ее слух постепенно обострился, и она стала различать отдельные слова. Тогда она даже разок хихикнула.

Они приняли ее за Фрину Фишер!

Но как они поступят, когда поймут, что дали маху?

Дот строго-настрого запретила себе плакать, но после третьего резкого поворота, когда ее вновь больно швырнуло, она все же разревелась.

Фрина вполне мило отобедала в компании матери-настоятельницы, попрощалась с Алисией посредине «Третьего скорбного таинства» и всю обратную дорогу нахваливала себя за то, как славно завершилось это приключение. Она легко вбежала на крыльцо и влетела в холл, напевая песенку о цветах, расцветающих весной, но припев замер у нее на губах.

Джейн и Рут в купальных костюмах сидели в обнимку на диване и рыдали. Сес и Берт стояли с мрачными лицами, глядя в никуда, как солдаты, ожидающие приговора военного трибунала.

– Берт, что стряслось? – потребовала ответа Фрина.

– На нас напали, – начал Берт. – И они… они похитили Дот.

– Ее ранили? Она жива? – воскликнула Фрина, медленно откидываясь на косяк.

– Нет, мисс, насколько нам известно, она не пострадала, но ее увезли. Большой черный автомобиль – «Бентли». Вот номер. – Берт продемонстрировал свою манжету.

– Анархисты? – хмуро спросила Фрина. – Кто же еще! Расскажите мне все по порядку и объясните, как они сумели провести двух таких бывалых парней.

Берт и Сес пустились рассказывать, перебивая друг друга.

– Что ж, Сес и Берт, я не виню вас. Это было подстроено. И очень умело. В самом деле. Ну-ка живо все утрите носы! Вряд ли они причинят ей вред. Они либо решили, что схватили меня, либо хотят иметь заложника, чтобы я не вмешивалась в их делишки. Мы должны их отыскать. Надо потянуть за кое-какие веревочки… Я хочу знать, где их тайные квартиры. Рут, Джейн, да перестаньте же реветь, вы-то целы и невредимы! Мы вернем Дот. Возьмите себя в руки. Мне может понадобиться ваша помощь. Да, кстати, с вашей подругой Алисией все в порядке. Она вернулась в монастырь, там и останется. А теперь пойдите-ка умойтесь. И наденьте что-нибудь. Господин Батлер!

Рядом с нею тут же возник дворецкий.

– Да, мисс Фишер.

– Заприте все двери и окна. Никого не впускайте. Вряд ли они нагрянут снова, но всякое может случиться. Не стоит рисковать. Госпожа Батлер, накормите девочек обедом. Я уже ела. Мне надо подумать, я поднимусь к себе. Не беспокойте меня без крайней надобности.

Фрина взбежала по лестнице, захлопнула дверь и рухнула в кресло. Что же делать?

После десяти минут упорных размышлений Фрине пришлось признать, что пока она может только ждать.

Вдруг ее осенило. Она позвонила констеблю Коллинзу и сообщила ему, что Дот не пойдет с ним сегодня в Латвийский клуб.

Молодой человек явно огорчился.

– Она передумала, мисс?

– Нет, ее похитили. Не могли бы вы найти для меня регистрационные бумаги на автомобиль?

– Ее – что?

– Похитили, вы что, невнимательно слушаете? Анархисты схватили ее этим утром. Вы можете раздобыть мне сведения о машине по ее номеру?

– Мисс, а вы заявили в полицию?

– Нет. Я хочу, чтобы она вернулась домой живая и невредимая, и совсем не хочу, чтобы ее убили из-за того, что неуклюжие копы толкутся там, куда их не звали. В третий раз спрашиваю: можете вы…

– Да, мисс, какой номер?

Фрина назвала.

– Я могу чем-нибудь помочь? – с тревогой спросил юный полицейский. – Мисс Уильямс мне нравится, я… мне кажется, я ей тоже.

– И мне тоже так кажется. Ладно, но только как частное лицо, и знайте: если вас поймают – прости-прощай полицейская служба.

– Мне все равно, мисс.

– Хорошо. Тогда найдите мне адрес автомобиля и позвоните как можно скорее. Я обращусь к вам, если решу, что вы сможете быть полезны.

– Договорились, – согласился констебль Коллинз и повесил трубку.

Это был гнетущий вечер. Никто не звонил. Питер Смит пришел на ужин. Фрине было не до мужчин и даже не до еды. Похитители все еще не объявились.

Но гость есть гость.

Госпожа Батлер приготовила французский луковый суп и подала его с черным хлебом из немецкой булочной на Экленд-стрит. На второе – жареную телятину с молодым картофелем и зеленым салатом, а на десерт – сыр и фрукты. Питер Смит был по-прежнему мил и умен, к тому же он мог быть в сговоре с анархистами, так что его следовало задабривать. Фрина решила, что это у нее неплохо вышло за ужином и уже собиралась предложить подняться к ней в будуар, когда зазвонил телефон.

– Констебль Коллинз, мисс. Адрес этого автомобиля – сто шестьдесят восемь «А», Фитцрой-стрит, Сент-Килда. У вас есть какие-нибудь новости?

– Нет. Позвоните, когда вернетесь из Латвийского клуба, хорошо? Возможно, к тому времени я что-нибудь узнаю. До свидания.

– Питер, мне нужна твоя помощь, – сказала Фрина, вернувшись в салон. – Поднимись со мной, пожалуйста. Вот, держи виски и посмотри мне в глаза. Тебе известно, что твои дружки-анархисты похитили мою компаньонку?

Питер Смит не отвел взгляда:

– Я об этом не знал.

– А известно ли тебе, что они собираются ограбить государственный банк в центре города в четверг в два часа дня?

– Нет.

– А кто живет по адресу сто шестьдесят восемь «А», Фитцрой-стрит, Сент-Килда?

– Нина и Мария.

– А остальные где?

– На Смит-стрит в Коллингвуде. Я могу показать дом.

– И покажешь?

– Да.

– Почему ты мне помогаешь?

– Потому что люблю тебя. И потому что они предали Революцию, за которую я готов отдать жизнь. Они хотят погубить Австралию, как они уже погубили Америку. В США больше нет места свободной мысли, а все благодаря анархистским экстремистам. Глупцы! Ты получала о ней какието известия?

– Ничего.

Питер задумался, отхлебывая виски.

– Может, они охотились за тобой и схватили ее по ошибке?

– И что, если так?

– Тогда они могут убить ее. Все зависит от того, видела ли она их.

– Если они убьют Дот, никому из них не жить, – выговорила Фрина с ледяной холодностью. – Но зачем им убивать ее?

– Потому что она не ты. Но вряд ли они ее хоть пальцем тронут. А откуда тебе известен день и час ограбления?

– От медиума, Жанны Васильевой.

– Ага, мадам Стелла. Неужели они все еще верят в эту спиритическую чепуху?

– Большая часть была чепухой, – признала Фрина, – но кое-что не лишено смысла. Я услышала голос старинного друга, который назвал самолет, на котором я когда-то летала.

– Я не утверждаю, что духов не существует, Фрина, а лишь говорю, что мадам Стелла едва ли с ними знакома. Так значит, завтра в два?

– Да, так сказала Нина. Они разговаривали по-латышски.

– Интересно, это ли сказала мадам Стелла.

– Что ты имеешь в виду?

– Сразу видно, что вы не революционерка, мадам. Прибавь один день и вычти два часа, так мы всегда поступали, когда опасались, что наш разговор могут подслушать. Интересно, пользуются ли они по-прежнему этой старой формулой?

– О Господи, так что же, пока мы не знаем их расчетов, нельзя сказать, когда произойдет ограбление?

– Поэтому-то и важно знать, передала ли тебе Нина слова мадам Стеллы или назвала конкретное время операции.

– Надо найти Нину. И спасти Дот.

– Верно. Я предлагаю обождать до полуночи. Тогда мы сможем их удивить.

– Не хочу я их удивлять. Я хочу только прокрасться внутрь, вывести Дот и Нину и улизнуть, не потревожив охрану. И пусть они попытаются совершить это ограбление, чтобы их поймали на месте преступления. За ограбление банка положена виселица. Вот пусть их и повесят. Они убили невинного мальчишку, он умер у меня на руках, и похитили мою подругу. Эти доводы тебя не убеждают, Питер?

Питер пожал плечами. Глаза его были едва различимы в сумрачном свете.

– На моих руках умерло столько невинных мальчиков, – проговорил он печально. – Я уже давно потерял желание отомстить за их гибель.

Всей крови на земле не хватит, чтобы смыть совершенные злодеяния. Оставь мертвого в покое. Он не возопит к нам из-под земли.

– Но я слышу его призыв! – гневно возразила Фрина. – И если не я, так Нина отомстит за него. Чем мы займемся до полуночи?

Питер Смит распахнул свои объятия.

– Иди сюда, Фрина, и дай мне утешить тебя, как ты утешала меня, – предложил он. – Плоть ответит за кровь.

Вздрогнув, но не только от страсти, Фрина доверила себя рукам, которые некогда держали умиравших мужчин. Питер Смит обнаружил анархистскую татуировку на груди Фрины и нежно поцеловал ее.

Не самый плохой способ скоротать время, подумала Фрина, когда ее напряженные мускулы расслабились под его опытными руками.

После, как показалось Дот, бесконечной поездки ее, все еще завернутую в вонючее одеяло, выволокли из автомобиля, заставили сделать пару шагов и войти в дом. Ее протащили за угол, она оказалась в каком-то помещении, споткнулась и упала на колени.

Кто-то рассмеялся. Дот перестала плакать и попыталась вытереть слезы.

– Оставайтесь тут, – велел гортанный мужской голос. – Просидите здесь, пока все не кончится. А потом мы вас прикончим, мисс Фишер!

Хлопнула дверь. Дот высвободилась из одеяла, которое наверняка использовали для перевозки моторов, и стерла с лица грязь и слезы. Она находилась в крошечной комнатушке с заколоченным окном. И была здесь не одна. В углу, скорчившись, сидела рыжеволосая женщина и горько плакала. Кроме нее в комнате были лишь старые ящики, точильный камень и несметные полчища пауков.

– Эй, выпустите меня! – заорала Дот.

Из-за двери послышался смех, но ответа не последовало.

– Не зовите их, – пробормотала девушка. – Станете шуметь, вам же хуже будет.

Она выбралась из пут и села, лицо ее было все в синяках, а во рту не хватало двух зубов.

– Вы не мисс Фишер, – сказала девушка, еле шевеля распухшими губами. – Кто же вы?

– Дот. Компаньонка мисс Фишер. Говорите потише. Пусть лучше думают, что сцапали мисс Фрину. А как вас зовут?

– Нина Гардштейн. Приятно познакомиться.

– Дот Уильямс, и я не слишком рада знакомству с вами. Что случилось? Где мы? Почему они нас здесь держат? И кто вас избил?

– Слишком много вопросов. Мы в Коллингвуде, в их логове. Они продержат нас здесь, пока не ограбят банк. А потом либо бросят здесь, либо убьют. Меня избили Макс и Карл. А Казимир держал. Все из-за того, что они видели, как я разговаривала с мисс Фишер. Решили, что я рассказала ей об ограблении банка. И они правы, я в самом деле ей рассказала. Так что получила по заслугам. Но если Билл узнает, где я, он постарается меня спасти. Лучше бы он этого не делал.

– Почему?

Дот уже немного освоилась и принялась переплетать косу. Это занятие всегда ее успокаивало.

– Потому что они убьют его. У них есть пулемет Льюиса.

– А что это такое?

Нина стянула холстину, накрывавшую большой металлический предмет. Кажется, он был разобран на части.

– Вот. Мы не можем им воспользоваться. Магазин остался у них. Они просто хранят его тут, как и нас.

– Хорошо, что у меня осталась сумочка, – ни с того ни с сего сказала Дот. – Ту т есть расческа, кошелек, помада и пудра, пилка для ногтей, альбом с марками и… ага… леденцы. Есть там вода в кувшине?

– Немного, но неизвестно, получим ли мы еще.

– Тогда я лишь глоточек отопью, и мы съедим эти конфеты. А потом подумаем, как выбраться отсюда.

– А мисс… она будет искать вас?

– И в воздухе, и под землей, – пообещала Дот. – И найдет, клянусь жизнью.

– Вот именно, жизнью, – заметила Нина, беря леденец.