Смерть в поварском колпаке

26

Встретиться они договорились через две недели, чтобы в общих чертах набросать план будущей переделки квартиры. Остаток дня Лора хотела провести спокойно и в разговорах с дочерью старалась не касаться опасных тем, а стала расспрашивать ее о танцевальных занятиях. Довольная тем, что можно поговорить о себе, Амандина даже выпила с матерью кофе и к тому же помогла в уборке и загрузила посудомоечную машину.

Улучив, как ей показалось, подходящий момент, Лора все же решилась сообщить о встрече с преподавателем физики-химии и его опасениях насчет ее успеваемости. По реакции Амандины она поняла, что интуиция ее не подвела, и Лоре пришлось сочинить историю, якобы касавшуюся лицейской подруги, которая буквально сохла по преподавателю и очень страдала от этой невозможной любви. Девочка выслушала со вниманием, но делая вид, что не понимает намеков.

– Я потому о ней вспонила, что твой учитель внешне очень похож на нашего, – соглгала Лора. – Для подруги это было тяжелым испытанием, но в конце концов она нашла верное решение. Она сумела превратить это влечение в интеллектуальный интерес: оставив пустые мечтания об ответной любви, девочка целиком погрузилась в предмет, который тот преподавал.

– И что это ей дало?

– Средний балл девятнадцать из двадцати, восхищение учителя, прекрасное и чистое содружество с ним плюс излеченное сердце.

– Круто! Короче, ни два ни полтора!

Амандина запечатлела на щеке матери поцелуй и отправилась к себе в комнату отдохнуть.

– После танцев я как выжатый лимон, – сказала она. – Немного посплю, а потом позанимаюсь. Кстати, мы ведь пойдем сегодня вечером на концерт Дафне?

– Обязательно, дорогая!

Вновь оставшись одна, Лора подошла к окну. Видимо, собирался дождь, но она чувствовала огромное облегчение от того, что настоящая гроза, кажется, миновала. Она включила музыкальный центр, выбрав альбом Эрики Баду[63], и уменьшила звук, чтобы не потревожить сон Амандины. Взяв компьютер, Лора устроилась на диване и к моменту, когда раздались первые звуки «Римшота»[64], она уже с головой погрузилась в отчетность Жюльена Вильдье.

Тысячи вопросов вертелись в голове у Лоры со времени их последней беседы с Этьеном Франкастом. Почему Энзо Малапарт вышел из игры? Не была ли им допущена какая-нибудь неделикатность, касавшаяся закупок? Может, он требовал от поставщиков комиссионные в обмен на свою рекомендацию? Не приобретал ли он для собственных нужд то, что предназначалось для ресторана?

Лора очень надеялась, что файл «Незапланированые расходы» поможет ей найти ответы на многие вопросы. Она просмотрела и его, и другие документы, но нигде и намека не было на что-либо, выставлявшееся для оплаты каким-либо другим лицом, помимо Жюльена Вильдье. И тогда она поняла, что если Малапарт и наживался на незаконных сделках, то в компьютере следов этого она не найдет.

Собираясь уже закрыть компьютер, Лора вдруг вспомнила об откровениях Пако насчет «Спортивного содружества». Нездоровое любопытство заставило ее вернуться к тому файлу, с которого она начала, и посмотреть, когда были сделаны первые отчисления в этот клуб – недавно или уже давно. К ее огорчению, обнаружилось, что выплата членских взносов началась давно. Примерно в то же самое время, что и перечисления в студию Карины Делонже, что Лору очень удивило. Если Вильдье еще тогда планировал открытие гаммы кафе-бистро, почему на данный момент так мало сделано? А ведь с января прошлого года декораторше регулярно – раз в три недели – переводились кругленькие суммы! Лора подумала о дружеской поддержке Карины Женевьевой Вильдье: возможно, та дала ей деньги в долг, воспользовавшись ресторанным счетом, но эта гипотеза ей показалась неправдоподобной.

На этот раз Лора, просматривая таблицу, обнаружила внизу вкладку с названием «Бывшие отчисления», где речь шла о выплатах, которые производились с 1 января текущего года, но затем были приостановлены и считались «бывшими», как и сделанные до 31 декабря прошлого года. В таблице было всего несколько записей, но Лора выяснила главное: финансирование студии Карины Делонже прекратилось по меньшей мере месяц назад.

Раздались первые звуки «Драмы», когда Лора стала набирать по сотовому номер Жан-Марка Трана. Разговор был коротким: хорошо, после обеда он ждет ее на набережной Орфевр.