Смута

Глава 13

Место действия: Рио-де Жанейро.

Время действия: июль 1601 года.

Виктор Вайс, попаданец.

За Рио пришлось посражаться. Губернатор, хоть и не имел в городе регулярных войск, повелел сделать на припортовых улицах баррикады. Мы не стали бить с кораблей. Высадили роту Меховой компании. Два пушечных выстрела, ружейный залп, бегство солдат-аборигенов и путь в город свободен. Не хочет народ умирать за богатства своих господ.

Рио — красивый провинциальный город раскинувшийся у входа в большой залив.

Губернатор тоже хотел взять две недели на сбор денег, но Адмирал дал только три дня. Хватит цацкаться. Итак уже сколько времени потеряли.

Я ещё на Мадейре в помощь Степану взял в помощники слугу. Португальца Криштиану Роналду. Этот крепкий парень, когда ожидает команды Степана, то всегда встаёт в одну и ту же стойку: ноги широко расставлены, локти оттопырены — словно собирается взлететь. А когда выполнит задание, то расставляет руки и ноги ещё шире и улыбается. Наверное, так выражает свой восторг…

Анджей Кмитиц перевёз донну Марию Фонтес в Рио вместе с отцом Мигелом и двумя слугами. Семейство купило небольшой дом с участком земли за городом. Отец устроился работать на фазенду надсмотрщиком. Мария, прощаясь, пообещала дождаться Анджея даже через десять лет. Кмитец пообещал, что приедет за ней.

За хорошие деньги мы нашли в Рио опытного лоцмана, не раз ходившего через Магелланов пролив и взяли его на флагман. Я посоветовал дяде Адмиралу на весь экипаж закупить шерстяные вещи, шапки, перчатки. Нас ждёт переход сквозь дожди и снега.

Местные дворяне таки сподобились устроить для «дорогих гостей» бал на прощание. Пригласили музыкантов в дом губернатора и устроили танцы.

Кира тоже решила поучаствовать. Надела широкое платье по местной моде, сделала высокую причёску. Хотела произвести впечатление на кавалеров. Но, как говорится, скоро сказка сказывается…

Как только эта Золушка пришла на бал в поисках своего Принца, то мои услуги её пажа были отвергнуты. Мол, я своим недовольным лицом всех её кавалеров распугаю. Как же, как же!

Сама всех и распугала. Кира проходила мимо низкого столика со свечами и неосторожно задела его своим платьем. Ткань вспыхнула, как бумага. Делать нечего, беру ведро с ледяной водой, что стояло для охлаждения напитков и окатываю мою пылкую подругу. Она визжала так, что на неё обратили внимание все Принцы Рио. Даже те, что не пришли на бал.

Кира на меня почему то обиделась. А чего обижаться то. Я же её спас!

Место действия: Москва.

Время действия: сентябрь 1601 года.

Борис Годунов, царь России.

Борис Федорович сидел в покойном кресле, присланном из Курляндии родичами новыми и с тоской глядел на резные фигуры, расставленные на шахматной доске. Шахматы, как и кресло было подарком. Искусный мастер и башни — ладьи вырезал и слонов на задние ноги вставших, кони были тоже на задних ногах, но чуть поменьше, ну а как иначе-то, конь он, хоть пусть будет дестриэ, меньше слона. Молодым ещё будучи, тогда совсем не царь и ещё не Фёдорович, Борис видел слона, присланного в дар царю Ивану IV от иранского шаха Тахмаспа. Слон жил в Городецком посаде недалеко от Звенигорода и будучи мальчиком ещё Годунов там побывал и даже бросил слону кочан капусты.

— Да, слон больше коня, — неожиданно даже для себя произнёс вслух Борис Федорович и сидящий напротив Фёдор оторвал взгляд от фигур на доске и свёл брови, не понимая слов отца.

Двенадцать лет сыну и наследнику. Не по годам умный и начитанный мальчик. Карты рисует. Вот тогда в Городецком посаде ему тоже, кажется, двенадцать было. Ох, как же давно это было.

— Как давно это… — опять вслух произнёс Борис и уронил короля на доску, показывая, что сдаётся.

— Что ты говоришь, отец⁈ — опять свёл брови Фёдор, смешно у него получается. Маленький старичок такой.

— Нужно идти на реку, сейчас будет мимо Кремля проводить вверх по Москве-реке коноводное судно, что собрали по чертежам присланным зятем.

— Ох. Я и забыл, пойдём быстрее.

— Да, да, пойдём сейчас рынды подойдут и пойдём. С моста посмотрим.

Как устроено коноводное Борис Федорович по рисункам и чертежам, присланным зятем понимал и представлял, но увиденное всё же поразило. Лошадь идёт и в то же время стоит на месте, при этом видно, что с небольшим усилием двигается в горку немного, словно тяжёлую телегу на пригорок завозит. А с боку из-под борта баржи этой буруны воды вырываются, не знаешь и не поймёшь, что это там колёса специальные крутятся баржу вперёд толкая. На противоположном борту тоже конь идёт в горку, так вот вдвоём и тащат без всякой упряжи баржу вверх по Москва реке. Не быстро, но ведь меняя лошадей можно сутками напролёт двигаться, если опытный лоцман будет.

Народу на обеих берегах Москвы реки высыпало преизрядно. Стрельцы цепи выстроили, чтобы оградить семейство царя и бояр от черни.

Ну, а чего пусть смотрят. Люд взбаламучен. Осень уже, а урожай не снят. Нечего снимать. Всё лето холода и дожди, прямо разверзлись небесные хляби. Ещё и заморозок в августе был в аккурат на его день рождения. Митрополит Геласий говорит, что гнев это божий.

Молебен один за одним проводит. Наверное, правда гнев. Одно только Бориса Фёдоровича смущает — откуда родичи новые из Курляндии проведали о том заранее и присоветовали ему запасы зерна в прошлом годе сделать. Если гнев и холод с голодом от Бога, то откуда знание об этом у курляндцев?

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: сентябрь 1601 года.

Дмитрий Стара, бывший товарищ гусарской хоругви.

В семнадцать лет жизнь должна только начинаться, а у меня уже военная служба закончилась. Ранение в правое плечо и тяжёлое гусарское копьё мне теперь не удержать.

Два прошлых месяца жил я и лечился у родственников Киры — Вайсов. Так то они ей не родня, но считают её своею. А я вот тоже у чужих людей вырос. Маму свою и не помню уже. Года три мне было, когда она перестала приходить. В монастырь меня тогда привёз Хома, что и поныне мне служит. Он был из казаков, о чём любил всем рассказывать за столом. Джурой (оруженосцем) Хома отличился в походе на Русское царство литовского воеводы Филона Кмита (родственника Кмитичей). Тогда одних только русских сёл они сожгли больше тысячи, а полон, что гнали, по дороге шёл непрерывной рекой в Литву целую неделю.

Хома любит рассказывать эту байку из своего прошлого. А вот про моё прошлое — молчок. Как-то он проговорился, что был обозным у моего отца. А он, как я понял из его прошлых рассказов, служил в обозе польского короля Стефана Батория. Если моя мама была ливонской королевой Марией Старицкой, а отец — польским королём Баторием, то почему я — НИКТО? Обидно.

И ни к кому не пойдёшь за советом. Один только Иван Заруцкий меня понимает и слушает. Говорит, что его барчук Виктор Вайс — тоже бастард. Но, у Вайса есть семья матери — дед, бабушка, куча дядек, тётек. Да и родной отец от него не отказывается. А у меня — никого.

Впрочем, недавно мне про мою семью совсем по другому рассказали. Священник-иезуит в приватной беседе поведал мне, что я принц. Ну так я об этом уже давно знаю… Но, принц не ливонский, не польский, а московский. Дмитрий — сын царя Ивана.

Я только ухмыльнулся вначале разговора. Ну чего люди только не придумают. А тот мне заливает:

— Привезли тебя малышом в монастырь из русского Углича, чтобы спрятать от убийц. А на твоё место взяли другого мальчика. Тот толи сам убился, толи убили его — не понятно. Только ты вот здесь уже вырос и пора тебе назад в Москву. На престол. Царь Дмитрий Иванович.

Ха-ха-ха. — мысленной смеюсь над дурацкой шуткой, и спрашиваю священника:

— И кто же мне поможет сесть на престол? У меня ни денег, ни армии. Царь Борис наследника имеет. Вряд ли мне уступит место. Да и в Себеже у русского царя внук народился… Кто за меня встанет?

Иезуит кисло улыбнулся и достал три свитка.

— Дмитрий. Вот тебе три письма к трем литовским магнатам. Там написана история твоего спасения. Я думаю, что каждый из этих достойных людей захочет тебе помочь. И это в их силах. А Святой Престол в мирских делах не участвует. Мы только радеем за честность и справедливость. Помогаем людям крестом, а не мечом. Согласен, взойти на престол?

Какой дурак от такого откажется? Делов то — говори всем, что ты царевич и всё! Так я и вправду королевской крови. Неужто я захочу спину гнуть перед шляхтой, как мой Хома? Не захочу.

— Хорошо, — соглашаюсь я и беру письма, — Я согласен быть царевичем. Что мне нужно делать?

Место действия: город Биржи (Великое княжество Литовское, в составе Речи Посполитой).

Время действия: октябрь 1601 года.

Хома, слуга Дмитрия Стара, непризнанного царевича российского.

Своего хозяина я знаю с малых лет. Помню, как брал его из рук ливонской королевы. Прятал его в монастыре. А матушка Дмитрия сгинула в России. Либо умерла, либо в монахини постриглась.

Стал я у Дмитрия слугой, а он моим хозяином. Только он не любит, когда я его хозяином зову. Считает меня своим дядькой. Самым близким родичем. Ну, я не против. Пусть считает. Но, при людях ему низко кланяюсь…

Мне жизнь в монастыре нравилась. Люди вокруг культурные, обходительные. Никто не дерётся, не ворует — не то, что в армии.

Вот и хорошо, что мой хозяин Дмитрий ушёл из хоругви. Не его это. Когда после победы все бросались грабить обоз или насиловать баб, то он в этом участия не принимал. И ему было, как бы, стыдно за своих товарищей. А если не грабить, то на что содержать боевых коней? Их травкой не покормишь. Им, заразам, зерно подавай. Каждый день. И ухаживать нужно, и лечить. А ещё его бойцу-пахолику нужно платить. Я то с пикой скакать отказался. Наскакался уже. Сослался на старые раны. А главное — за что жизнью рисковать, если ни пограбить, ни подол бабе задрать? Зачем? Я и в обозе могу подождать, чтобы узнать, чем дело закончилось.

Только теперь я не в обозе. Мы сами по себе. Как поправился, попробовал хозяин в Виндаве на корабль абордажником устроиться, но не случилось. Качку морскую плохо переносит. Ноги земли хотят.

Позже римский священник с хозяином говорил и дал три письма. Сначала мы поехали к гетману великому Литовскому Христофору Перуну Радзивиллу в Биржи. Великий воин был уже сильно болен и долго не принимал нас. Когда он вник в дело, то сказал, что сам помочь ничем не может. Старший сын недавно женился, а младший ещё молод.

Тут старик подозвал меня поближе, присмотрелся и узнал. Это он командовал войском, которое пригнало в Литву неисчислимый русский полон.

— Ты в отряде у Филона Кмиты был? (низко киваю). Двадцать лет уж прошло. Славное было время. Расскажи, как тебя? Хома? Расскажи, Хома, про гусар? — старик от возбуждения попытался встать из кресла, но, зашатался, сел на подушку и продолжил, — Ведь твой нынешний хозяин был гусарским товарищем? Как? Ранен под Кокенгаузеном? Так и я там был командующим! (Дмитрию) В какой хоругви сражался? У Яна Кароля Ходкевича? Расскажи, как мы шведов разбили наголову!

И хозяин начал рассказывать про недавнюю битву… https://vkvideo.ru/video156950880_456239333

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: октябрь 1601 года.

Иван Заруцкий, член Правления Меховой компании, дядька бастарда-попаданца Виктора Вайса.

На стене в Правлении повесили копию венецианской карты. Нарисовали на ней предполагаемый маршрут нашей эскадры. Наверное уже Америку с юга обогнули?

Виктор говорил, что наверху на севере между Америкой и Азией есть проход, но нам на север к проходу не нужно.

И откуда он всё это знает?

За полгода пока мой подопечный в отъезде в Виндаве много чего произошло: доктор Фабри закончил делать прививки против оспы всем членам и работникам Меховой компании; наши оружейные мануфактуры начали выпуск мушкетонов для абордажников и для конной пехоты; торговля мехом Нового Света уже сравнима по величине с московской. Бобровые шкуры тоже дорогие и хорошо продаются.

Меховая компания вложилась в покупку дорогих лошадей для конезавода. Хоть пехота в разы дешевле тяжёлой конницы, но без дальней разведки воевать неразумно. А с конной пехотой можно совершать быстрые марши в тылу ничего не подозревающего противника.

Виктор в прошлом году пригласил к нам из Англии за двойное жалование помощника корабельного мастера верфи Чатем. Этот Финеас Петт предлагал строить в Виндаве лёгкие артиллерийские галеоны с максимальным парусным вооружением. Будут быстрыми, маневренными и с большим количеством пушек. Виктор тогда этому классу кораблей название придумал — фрегат. Чертежи чертили-чертили. Начертили перед отплытием.

Заложили первый малый фрегат «Курляндия». Тридцать две хороших пушки. Жахнет так жахнет. Скорость с ветром, будь здоров. Может вертеться у опытного капитана, как уж на сковородке. Теперь все «серебряные» галеоны будут наши.

Недавно я на Дон письмо отправил дружку своему давнишнему — атаману Андрею Кореле. Он родом из этих мест, вот через его родственников и отправил. Рассказал, что стал я важным человеком, типа гетмана. Что вспоминаю наши годы золотые. Походы, добыча, бабы. Эх, весёлая была жизнь…

Вздыхаю, написав такое. У меня жизнь и сейчас не грустная. Походы, деньги, дамы — всё присутствует. Но об этом лучше промолчу.

Пишу, что в здешних местах появился парень. Бедный, да не простой. Панам не кланяется, а говорит, что он царского рода. Дмитрий, сын московского царя Ивана. В это трудно поначалу поверить, но когда приглядишься к нему. И правда. Царский сын. Умён, статен, грамоте и языкам обучен, спину не гнёт, в глаза смотрит прямо, взгляд не отводит. Служил товарищем в гусарии, да был ранен. Значится, что не трус. От нашего брата-казака, как шляхтичи, нос не воротит. Вот бы нам такого царя? Если он в ваших местах появится, то присмотрись к нему. Дело говорю!

Место действия: город Арика (Перу, колония Испании).

Время действия: ноябрь 1601 года.

Виктор Вайс, попаданец.

Узкий Магелланов пролив мы проходили крадучись. Там особо не разгонишься. Зато, когда вышли в океан — поставили полные паруса и лихо долетели до Вальпараисо. Опять забрали из местного кабильдо деньги без боя. Губернатор присылал записки из крепости, но на бой так и не вышел.

Нашей следующей целью был портовый городок Икике. Но «серебряный караван» из рудников Потоси сюда не пришёл из-за завалов на горной дороге. Серебро должны были доставить в порт Арика.

Мы успели войти в порт до прибытия каравана. Тут же отрядили на разведку Анджея и Киру. Они должны были изображать детей католического священника прибывшего сюда на службу.

Я вышел из города на следующий день утром вместе с бойцами Меховой роты. В ближайшей деревеньке мы узнали, что Анджея и Киру схватили испанцы деревне Росарио.

Мы стали выдвигаться ускоренным маршем и столкнулись с караваном буквально лоб в лоб. Испанцы не смогли оказать организованного сопротивления и десять телег с серебром стали нашей добычей. Но Кмитицев нигде не было. Как нам поведал пленный испанский офицер Дон Альфонсо — они сбежали из под стражи.

А вскоре на дороге появились наши ловкие разведчики. И Кира, как великая рассказчица, преподнесла нам такую историю:

— Нас остановили на въезде в Росарио. У них такие правила. Пока в деревне стоит «серебряный обоз», все встречные находятся под охраной. Но, я попросилась побыть под охраной их лейтенанта. Дон Альфонсо согласился охранять меня всю ночь. Тут я попросила воды, чтобы помыться. Пока он давал приказание денщику, то я стащила ключ от комнаты, где сидел Анджей, а заодно и наши пистоли и даже пистоль офицера. Освободила брата, седлаем лошадей, тут во двор приходит дон Альфонсо с букетом цветов. Прямо, как предложение собрался делать. Я навожу пистоль на женишка, пока Анджей крепил моё седло. Мы тронулись мимо незадачливого любовника. Он простонал вслед в темноту:

— Донна, верните хотя бы пистоль.

Я, развернулась и подьехав, кинула свой трофей ему под ноги. По традиции прокричала очередному испанскому офицеру:

— Буэнос диас, Дон Альфонсо!

Через полчаса мы дошли до речки и встали лагерем. Кира говорит мне:

— Пойдём, посторожишь, пока я купаться буду.

Темнеет. Подошли к реке. Она разделась, бурча неизвестно кому:

— Он же ещё маленький. Пусть смотрит, пока у него ничего не выросло!

Как это не выросло? Очень даже выросло!

Смотрю. Ей шестнадцать, но какая же она красивая!