Смута

Глава 22

Место действия: Москва.

Время действия: май 1605 года.

Дмитрий Иванович, царь России.

Вот уже и заканчивается первый год моего правления. Вступление в Москву, свадьба, венчание нас с Мариной на царство. Все были рады и довольны. Так мне поначалу казалось. Но «старые бояре» затаили обиду за то, что посадил в Думу худородных казачьих атаманов и купцов. Ну, а кто сможет казаками управлять? У бояр-то плохо получается. Слишком они кичливые и брезгливые. Простому казаку руки не подадут. Атаманы — другое дело. Они выросли вместе с казаками. Знают их язык и привычки. Могут и похвалить и приструнить. Вместе с казаками идут в бой и вместе на кругу делят добычу. А казаков в царском реестре сейчас будет поболе, чем стрельцов.

Правда, часть на Каспий ушла, а вот почти все остальные с Заруцким на Дону. Ну, с Божьей помощью, возьмём Азов и разгоним Малых ногаев на Кубани. Вот и земли жирные для пашни появятся. Голода на Руси боле никогда не будет.

Мне в Кремле инженер-француз начал водокачку делать у Тайницкой башни. Подобный механизм снабжает речной водой в Испании город Толедо. Я посмотрел на чертёж инженера. Это просто гениально!

Теперь все водяные башни в Кремле будут полны свежей водой. Хватит и на дворец, и на терема, и на приказы, и на дворы. Пусть все видят — мы тоже не лыком шиты!

Кроме насущных дел, я за год отблагодарил за службу многих моих подданных. Наградил землями и деньгами «старых бояр»: князей Федора Мстиславского, Ивана Воротынского, Андрея Голицына, боярина Ивана Романова. Не обошёл и «новых бояр», многие из которых до этого не имели своих поместий. Василия Шуйского я простил — он же на коленях передо мной за злой умысел каялся.

Приблизил к себе молодого телохранителя Марины царского мечника князя Михаила Скопин-Шуйского. Умён и верен мне. Таких бы вокруг поболе.

Многое я подчерпнул из разговоров с Иваном Заруцким и молодым Вайсом. Задумал провести реформы великие, а для этого пытаюсь понять, как в царстве всё устроено. Как Приказы и Избы работают. Что нужно изменить, а что лучше не трогать.

Поначалу, я хотел волю дать всем дворцовым и черносошным крестьянам. Но, подумав, понял, что это не умно. Нужно, с помощью моих крепостных, сначала главные задачи решить. Наполнить страну зерном и товарами, а также переселить людей в земли Дикого Поля. Будь крестьяне свободными, то они вряд ли пошли бы на переезд в опасные места.

Хотел церковные земли под себя забрать, но, не время. Пока что повелю при каждом приходе создать церковноприходскую школу, где каждый ученик после занятия будет получать кружку молока и кусок хлеба. А при монастырях чтобы открыли лекарни, повивальные дома для родовспоможения, приюты для сирот и нищих. Вот встану на ноги, то и попов тряхну. А то многие зажрались в своих приходах.

Вот вернётся дядька Заруцкий и мы с ним введём «Табель о рангах», что молодой Вайс придумал. Будет на Руси шляхетство, а не боярство. Вот тогда держись бояре. Вся ваша спесь в тартарары рухнет!

Место действия: Плимут(Англия).

Время действия: май 1605 года.

Дерк Хартог, капитан флейта Меховой компании.

Я в меховой компании уже четыре года. Сначала был помощником штурмана, затем штурманом, а теперь вот капитаном большого флейта. Все кто был в кругосветке( в том числе и я) считаются в Компании опытными моряками.

Мой штурман Петер Крюгер, как и я, двадцатичетырёхлетний моряк. Но, он ещё и математик от Бога. С помощью секстанта прокладывает точный курс в океане. Мы с ним трижды возили поселенцев в Новую Курляндию(туда старатели за золотом едут) и по два раза в Виргинию и Никарагуа. В Новом Свете людям живётся неплохо. Землю и мех у индейцев покупают за гроши. Хорошие урожаи зерна и картофеля. Голода нет и в помине. Но, не всё так благостно. На всех новых землях случились крупные конфликты с индейцами. Несколько наших поселений было вырезано под ноль. Всё от недопонимания. Приехавшие из Европы в Новый Свет ведут себя порой слишком дерзко и опрометчиво. Заходят без разрешения на индейскую территорию, крадут добычу из индейских ловушек, а порой даже воруют индейских женщин. Вот из-за этого и начинаются малые войны. Индейцы конечно проигрывают. Но это пока у них нет достаточного количества мушкетов и пороха. Купцы, несмотря на запрет, продают индейцам любое оружие. Они готовы ради прибыли на любое преступление и никто их не удержит никакими запретами.

Теперь на каждом флейте есть должность учителя эсперанто. У меня на корабле учителем — немец Тоннис Фенне. Эсперанто — это язык Меховой Компании. Ведь в больших поселениях Компании живут представители порой десятка народов. Чтобы понимать друг друга нужен единый язык. Я начал говорить на эсперанто через полгода после начала занятий. Всё просто, как в четырёх арифметических действиях. Если поймёшь правила, то проблем с языком не будет никаких. В Курляндии печатают Библию на эсперанто, учебники и книги для чтения. Особенно хорошо в книжных магазинах покупают романы Шекспира и сказки Заруцкого.

Сейчас мы принимаем в порту продукты для кругосветного плавания. У нас уже есть в трюмах сухари, мука, солонина, квашенная капуста, солёная рыба, сухие грибы и ягоды, пиво, горилка и многое другое. Сегодня погрузим ящики с лимонами и апельсинами, который герцог Виктор Вайс(он в этом году стал главным пайщиком — у него четверть всей доли Компании) повелел закупать для экипажа и поселенцев в каждом порту. Маршрут плаванья уже утверждён. Идём по океанам используя попутные морские течения. Заходим в порты для набора свежей воды и продуктов. Меняем по установленным компанией ценам в наших портовых факториях товары для продажи.

В итоге, как подсчитал мой штурман Крюгер, после посещения Бразилии, Рюкю, Китая, Малакки, Индии и Мадагаскара наше условное «серебро» в трюме превращается в «золото» для Компании. За вычетом всех подарков, обычных расходов и незапланированных потерь — прибыль, как минимум, в десять-пятнадцать раз превышает все расходы Компании на кругосветку. Даже я купил акции нашей Компании, что продавались на открывшейся Амстердамской бирже. Пока круг вокруг Земли сделаю, то цены на акции удвоятся или даже утроятся. Их в Европе покупают, как горячие пирожки.

Место действия: у османской крепости Азов.

Время действия: июнь 1605 года.

Виктор Вайс, герцог Виргинский, князь Себежский, попаданец.

Выступил месяц назад из Себежа. По договорённости с Заруцким в мою бригаду был включён московский полк нового строя. В царской армии его вряд ли кто-то, кроме Заруцкого, смог бы правильно использовать. А главный воевода в походе — боярин князь Фёдор Мстиславский, уж точно использовал бы полк, как обычных стрельцов. А это не правильно.

На военном Совете в Воронеже мне дали слово последнему. Не боярин, мол, и слишком молод, да ещё и нерусский. Царь Дмитрий повелел решения на военном Совете принимать большинством голосов, а не по старине — единолично старшим воеводой. И дядька Заруцкий хитро, с разрешения царя, назначил в Совет большинство своих атаманов. Милославский поняв, что ни одно его решение не пройдёт, опечалился и сказался в Воронеже больным. Передал руководство войском Заруцкому. Мол, так и к победе можно будет примазаться, и от поражения откреститься.

В моей бригаде был царский полк нового строя, мушкетёрский полк Меховой Компании, два моих драгунских полка по пятьсот человек, артиллерийский дивизион из сорока полевых пушек, десяти дрейков-гаубиц и десяти небольших осадных мортир и две тысячи посохи, что должны охранять обоз и строить укрепления. Всего под моим началом было около шести тысяч человек. Моя бригада вышла из Воронежа первой на больших кораблях. Остальные тянулись за нами, но вскоре отстали. А мы от Воронежа до Черкасска домчали при попутном ветре за шесть дней. Местные казачки, получив от нас две телеги бочек с порохом, ночью подобрались к Каланчам(башням, охранявшим реку) и взорвали османское укрепление у Азова. Мы смогли беспрепятственно выйти в Азовское море и полностью окружить крепость. На моё предложение сдаться османский паша ответил, что скорее небо упадёт на землю, чем Азов сдастся.

Моя морская разведка, ходившая под Генечи, доложила, что к Азову вдоль берега моря движется орда крымчаков. Тысяч пятнадцать. Через два-три дня будут здесь.

Эдак они меня зажмут в тиски…

К Азову из наших подошёл лишь конный отряд местных донских казаков в пятьсот сабель. Ещё раз я посмотрел подробно составленную карту и разработал план…

Утром следующего дня казаки переправились на правую(западную) сторону реки Миус и принялись поджидать неприятеля. Тем временем, моя посоха построила на километровой дуге от переправы шесть ромбов артиллерийских редутов с рвом и валом. Я собрал туда все свои полевые пушки и прикрыл их полком нового строя и двумя спешенными драгунскими полками. В Миусском лимане стояли все мои плоскодонные прамы, готовые по сигналу войти в реку Миус и начать обстрел противника.

Вскоре показались драпающие через переправу казаки. Так и было задумано. Они должны были обстрелять авангард крымчаков и дать дёру за Миус. По понятиям того времени, наказать наглецов было делом чести. И через переправу лавиной хлынули басурмане. Первые остановились в непонятках, увидев наши редуты, но, вероятно, последовала команда «вперёд» и вся пятнадцатитысячная лавина устремилась на нас.

Я дал сигнал дымом и в реку гуськом стали заходить артиллерийские плоскодонные прамы из лимана, высадив на правую сторону реки тысячный десант морской пехоты с шестью лёгкими пушками. Первые картечные залпы наших полевых пушек превратили первые ряды наступающих в кровавый холодец. По инерции волна докатилась до рва и получила страшный мушкетный залп в упор. Людей пули пробивали насквозь! Пушки били и били картечью, прокашивая просеки в рядах наступающих. Драгуны и солдаты стреляли в облепивших редут врагов по готовности. Кое где лава ворвалась на редуты. И тут дали залп корабли. Ядра свистели в воздухе и скакали по полю, круша всё на своём пути. Горы кровавого лошадиного и человеческого мяса устлали всё поле. Оставшиеся в живых крымчаки в ужасе бросились назад к переправе но ядра и картечь с кораблей находили их и там. А с правого берега Миуса их встретили картечные залпы пушек и огонь морской пехоты.

Ушло где-то две тысячи из пятнадцати. Остальные были либо убиты, либо попали в плен.

Место действия: русская крепость Азов.

Время действия: июнь 1605 года.

Иван Заруцкий, боярин, главный воевода российского войска.

Войско от Воронежа до Азова шло неравномерно. Бригада Вайса долетела за неделю. А остальные плелись и две недели, и три. Посуху то же самое. Кто-то пришёл быстро, а кто-то к окончанию раздачи приказов. Азовский паша неделю после моего предложения не соглашался сдаться. Норовил пробить себе почётный уход со знамёнами и оружием. А я ни в какую. Мол, гарантирую жизнь и всё. Никаких уходов.

Мортиры у Вайса оказались годные. Два дня постреляли по башне, она и рухнула. На следующий день крепость сдалась.

А в лагере у стрельцов и казаков начались болезни. Как я атаманам и воеводам не объяснял про мытьё рук, кипячение воды, организацию отхожих мест… Что в лоб, что по лбу. Если бы сейчас дал команду на штурм идти, то почти четверть казаков и стрельцов не смогли бы — животами мучаются.

Прилетела наша дозорная яхта — пять османских галеонов вышли из Керчи с десантом. И тут мне пришла в голову мысль, нарядить наших моряков и морских пехотинцев в турецкие одежды и посадить на пять захваченных в Азове турецких галеонов. Пойдут врагам навстречу и без выстрела сцепятся на абордаж. А там и казачки на чайках прилетят и довершат дело. На том и порешили.

Встретили осман в нескольких милях от берега. Пока они не разобрались, что к чему — сцепились намертво. И полсотни чаек с казаками полетели от берега за добычей. Османы храбро бились, но казаки вырезали их всех до одного.

Место действия: Москва.

Время действия: июль 1605 года.

Иван Болотников, боярин.

Вот и закончился наш поход на юг. Тарки, Дербент и Баку взяты. Где силой, а где и хитростью. Потери у нас большие. Половину стрелецкого и казацкого войска положили. Малую часть в боях и штурмах, а большую часть от эпидемии в лагере. Лекарей мало, лекарств нет. Кому Бог дал — выжили.

Вот и князь Голицин в лагере умер. Никто и не подумал на меня. Зелье венецианское хорошо действует. Не быстро.

А атаман Корела по дурному погиб. Прознал откуда-то, что я в Баку с посланником латинским говорил. И заподозрил. Я его позвал ночью на стену крепости и подтолкнул ненароком. Тихо упал. Без крика. Видимо, не ожидал. Что ж все мы смертны.

А я теперь у царя за десницу. Крёстный его новорождённого сына Ивана. Нужно батюшке Дмитрию Ивановичу узнать(не от меня) про то, что Заруцкий ходит ночью в спальню к царице. Ложь? А докажи, что нет. Пока докажешь тебя в грязи по самую шею изваляют.

Место действия: Москва.

Время действия: август 1605 года.

Князь Шуйский Василий Иванович, боярин.

Иду на встречу с опасным человеком. Один на один. Страшновато, но нужно. Как вспомню, что сидел за столом на свадьбе лживого Дмитрия — аж тошно становится. А уж как вёл его Маринку под руку в покои царские — голова кругом идёт. Ненавижу! Ненавижу за худородность его! За обман! За то, что всё не по старине делает.

Вот и меня поначалу в поход на Азов вторым воеводой после Мстиславского назначили. Ну, тут всё верно. Моё место следом за ним. А Ванька Заруцкий с царём поговорил и сменили меня на него. Это ж позор какой. Меня Рюриковича сменили на безродного казака.

А вот и человек. Здоровается со мной:

— Ну здрав будь, Василий Иванович.

— И тебе не хворать, боярин.

— Латиняне и король польский хотят денег дать, чтобы царя на Москве сменить. Миллион талеров. Возьмёшься за дело, Василий Иванович?

— Князь. Князь Василий Иванович, а не холоп царский…

— Все мы холопы царские, пока на престол не сядем. Ну, что, князь, возьмёшься? Смоленск полякам нужно отдать, а с Папой унию заключить. От тебя ведь не убудет. Что там христиане, что здесь. Никто и не заметит разницы.

— Ну, ладно. Пусть везут. Подкупишь стражу кремлёвскую, а я в Кремль с моими людьми войду. На престол полюбуюсь.

Опасный человек скрылся в ночи.

Ох, и хитёр ты Болотников, а мы хитрее. Кто ж Веру нашу святую за деньги продаёт. Разве ж я антихрист, как Дмитрий этот лживый. Нет. Я за нашу истинную Веру. Москва — третий Рим!

Место действия: Москва.

Время действия: февраль 1606 года.

Кира Кмитец, фрейлина российской царицы.

Сегодня в Кремле должно было состоятся обручение моего друга Виктора Вайса и московской царевны Феодосии Фёдоровны. Но, мои люди сказали, что кто-то что-то замыслил в Кремле. Поэтому я отменила обручение. Точнее, попросила Марину отложить и уехать из Кремля. Царь Дмитрий Иванович лишь посмеялся над моими страхами, мол, в гусарии вместе на врага скакали и не боялась. А тут…

Зря он так. Дядьку Заруцкого на Дон сослал воеводой. Всех бояр своими реформами против себя поднял, стрельцы московские тоже недовольны, мол, на Дону у Заруцкого и слава и добыча. А здесь даже жалование не повысили. Церковь тоже против. Митрополит Гермоген из Казани рассылает письма, где называет царя антихристом. Многие верят. Ропот растёт и среди простого народа. Мол, царица Марина, хоть и стала исполнять православные обряды, но не отреклась до сих пор от католической веры. И меня в сём тоже упрекают.

Садимся с Мариной в карету, миновав тайных ход из Кремля. Через ворота не выйдешь без пропуска. Говорят, даже слова царицы мало. Только если сам царь.

Наша карета остановилась перед площадью. Кто-то что-то кричит толпе. Вглядываюсь в темноту. Узнаю в громкоговорящем князя Василия Ивановича Шуйского, который грохочет:

— Во имя Божие, идите на злого еретика!

Боже мой! Что они удумали?

Шепчу Марине:

— Езжай к князю Вайсу и передай, что Шуйские замыслили бунт. А я попробую вернуться и спасти и царя, и царевича Ивана. С богом!