Смута

Глава 4

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: июнь 1596 года.

Альбрехт Вайс, кораблестроитель, дед главного героя.

Голландцы в Хорне построили первый флейт год назад, а сейчас их строят на десяти верфях, как пирожки пекут. Очень хорошее и дешёвое морское судно. Дешёвое оно, конечно, от того что водяные лесопилки там работают чуть ли не круглосуточно. Мы тоже построили такую, а ещё льняную и конопляную мануфактуру для парусов и селитряницу для производства пороха. Скоро начнём лить пушки, а там и из Силезии мастер приедет. Посмотрим, что это за венецианская латунь.

Мой внук Виктор придумал названия для боевых кораблей: der Hund(собака), der Vogel(птица), die Maus(мышь), das Pferd(лошадь), der Esel(осел), die Gans(гусь), der Hahn(петух).

Наш первый боевой двухмачтовый бриг «Кошка» уже ходит под парусами. Набрали моряков и канониров. Теперь капитан добивается слаженности действий экипажа.

На корабль поставили двенадцать небольших пушек и четыре фальконета.

(Фальконе́т (итал. falconetto, англ. falconet — молодой сокол) — название артиллерийского орудия небольшого калибра, диаметр канала ствола = 45—65 миллиметров)

Большее количество артиллерии малочисленный экипаж вряд ли потянет. Мастера предлагали предусмотреть установку вёсел, но внук так решительно сказал «нет», что все уставились на меня. Я тоже склонялся к тому, что вёсла будут лишними на этом быстром и маневренном корабле. Будет ходить по Балтике и ловить пиратов. Но, направляться за датские проливы я бы поостерегся. Всё таки сосна и ель не самый лучший материал для морских судов. Тем более, всего трёхлетней просушки.

Мы поставили два больших склада для сушки дубовых и сосновых брёвен. Морские суда любят хорошо просушенный материал.

Наши работники выливают морскую соленую воду на раскаленные камни. Вода при этом испарялась, а соль оставалась на камне в виде корки и затем соскребалась.

Наши крепостные у моря в природных каменных ваннах устраивают мелкие пруды для добычи морской соли. Набросают в ванну раскалённых камней. Вода испарится, а соль останется. А зимой рассол вымораживают. Соль нужна прежде всего для соления мяса и рыбы. В лесу крестьяне добывают живицу для изготовления лака, мыла и скипидара.

Затея внука с посадкой картофеля похоже удалась. В прошлом году собрали большой урожай. Сможем половину пустить на продажу. Нынче за диковинный овощ готовы платить хорошую цену.

Произошли изменения и в доме. Все стали умываться не из общего ведра с дверной скамьи, а из умывальника, который сделал Семён (новый слуга маленького Виктора). Поставили в деревне мыловарню. Теперь все моют руки с мылом по распоряжению моей жены. Она просто обожает Виктора. Для её ателье он придумал ножницы, которые кузнец хоть и с трудом, но смог сделать из шведского железа.

Большие подошли для стрижки овец, а те, что поменьше для разрезания кожи и ткани.

По совету внука я в прошлом году повелел деревенских детишек посадить за сортировку семенного зерна. Они кряхтели и ныли, но к посевной всё зерно перебрали. Не за просто так. Каждому дали по куску мёда. Урожай на полях был заметно выше. Нужно и в этом году сделать то же самое.

По совету английского ремесленника на водяной мельнице сделали бумажную мануфактуру. Так что теперь у нас есть своя бумага на продажу. Другой англичанин оказался мастером в другом деле. Он привёз несколько мешков камня похожего на мягкий уголь и стал зажимать его между тоненьких реек и склеивать. Виктор назвал это — карандаш. Делаем их за большие деньги для герцогского двора и в московские Приказы.

В новой кузнице с водяным молотом стали делать плуги, косы, серпы, гвозди, петли и скобы. Открыли торговые лавки в Виндаве и в Риге.

На старой виндавской верфи мы начали делать малые речные суда. Ведь почти вся торговля шла по рекам. Так быстрее и дешевле, чем по земле.

К городской школе, в которую ходил мой внук со своими следопытами, в следующем году добавятся навигацкая школа для нашего быстрорастущего флота и ремесленная для наших мануфактур.

У меня на старости лет появилось два новых любимых напитка: Зубровка из Белой Руси и «кофе», что Виктор придумал делать из жаренных, затем вымоченных, высушенных и перемолотых ядер желудей.

Место действия: недалеко от города Рига.

Время действия: июль 1596 года.

Иван, дядька-наставник бастарда-попаданца Виктора Вайса.

В прошлом месяце на реке Даугаве были ограблены два наших торговых судна. Убытки весьма большие. На совете Меховой компании я предложил поймать разбойников на живца. Я буду изображать купца, а переодетые солдаты — гребцов. Как только случится нападение, то мы достанем мушкеты и покажем разбойникам, где раки зимуют.

Идея всем понравилась. Отобрал десяток лучших курсантов из мушкетёрской сотни училища. Поставил задачу, озвучил вознаграждение. Все согласились. Мы взяли с собой десяток обычных гребцов, чтобы переодетые солдаты особо не отсвечивали. Заранее спрятали на судне заряженные мушкеты пистоли и шпаги.

И вот назначенный день поездки наступил. По косвенным данным хозяин трактира, где мы останавливались на постой был связан с речной бандой. Мы «проговорились» что едем с деньгами за мехом. Будем подниматься по реке на рассвете. Я заметил, как трактирщик куда-то послал пацанёнка, помогавшего на кухне. Едва все улеглись, то мы двинулись вверх по реке. На одном из поворотов мы заметили огонёк и причалили к берегу. Первыми шли я и ещё один опытный вояка. Мы взяли в руки по два ножа. Шли по берегу в полной тишине. Затем зашли в воду чтобы обойти горящий на берегу костёр. Там сидели двое и грелись. Им видимо не повезло стать караульными до утра. Чтобы хоть как-то занять себя они прикладывались к кувшину, рассказывая истории, и подбрасывали ветки в костёр. Мой напарник показал на фигуру одного из разбойников. Я кивнул. Крадёмся, старая ступать осторожно. Тут под моей ногой хрустнула ветка. Мы не сговариваясь бросаемся вперёд и вонзаем лезвия в горло противников. Через пару секунд всё кончено. Оттаскиваем трупы от костра и машем застывшим в нетерпении курсантам. Двое, выделенные для охраны лодки, садятся у костра, изображая охранников и мы всей кучей идём в сторону лагеря.

Еще один охранник присел на тропе, держась за поставленный на землю мушкет. Подкрадываюсь сзади и зажав рот рукой вонзаю лезвие в горло. Раз-два-три. Перестал дрожать. Опускаю тело на тропу. Расходимся по лагерю и режем спящих. Лишь в самом конце один из проснувшихся сумел схватить тесак, но не успел ничего сделать как был пронзён шпагой сзади.

Наши трофеи были неплохи. Разбойники уже несколько месяцев грабили проплывавших купцов. Переметные сумы были полны всяким драгоценным барахлом и деньгами.

Место действия: Москва.

Время действия: сентябрь 1596 года.

Виктор Вайс, бастард-попаданец.

Меня, как чудо-чудное привезли в Москву пред очи Бориса Годунова и царя Фёдора Ивановича. Им хотелось увидеть мальца-четырёхлетку что играет в шахматы, говорит на иностранном (русском) языке, сочиняет сказки и басни и много ещё чего.

Неведома, блин, зверушка!

Сначала с дядькой Иваном мы попали в церковь. Там я с дуру назвал православного священника святым отцом. Он с улыбкой ответил, что это в католичестве так принято называть, а он совсем не святой и можно называть его «батюшкой».

Нужно держать язык за зубами!

Во дворе Годуновых царила предсвадебная суета. Нами заниматься было некому. Поэтому мы пошли в шатёр, где маялись такие же бедолаги, как и мы. Когда выяснилось, что я играю в шахматы, то слуга тут же по приказу сбегал и принёс доску с фигурами. Против меня на спортивный бой вышел родовитый Фёдор Годунов. Ему было лет семь и играл он, по словам окружающих, не хуже многих думных бояр.

В первой партии меня мучил мандраж и поэтому выиграл я не быстро. Во второй раз я подставился и организовал мат через десять ходов. Тут со мной сел играть Михаил Скопин-Шуйский. Он был чуть постарше Годунова и играл с заковырками. Я чуть не проиграл, попавшись в его западню, но в конце концов и его одолел.

Жара. Хлебаю из кружки и пот градом льётся. Дружок проигравшего заглянул в мою посудину и изрёк:

— Эй, немец, ты почто подонок не допил?

— За подонка ответишь! — сказал я и плеснул ему в лицо из кружки. И оказался на разборке взрослых. За меня вступился дядька Иван и объяснил, что я мол такого слова «подонок» не знал. Думал что-то обидное, а оказалось, что это осадок на дне кружки.

Напился я квасу и захотел в нужник. Иду, а за мной дружки проигравшего вместе с «намоченным». Прицепиться ко мне было не за что, но парни к чему то придрались. Видимо, я не так ответил и типа оскорбил.

— Ну-ка кланяйся, байстрюк драный.

— Не буду!

— Я сын боярский, а ты кто?

— А я сын герцога!

— Какого? Того, что на Ксении Борисовне женится?

Я понял, что сболтнул лишнего.

— Нет. Другого. Его брата.

— Врёшь, зараза!

— Сам зараза!

Так, слово за слово, мы сцепились за нужником. Мой противник был выше и сильнее, поэтому неудивительно, что он мутузил меня от всей души. Я попытался сбить его с ног, но он оттолкнул меня. Я ударился об тыльный угол нужника и рухнул в открытый люк.

Вонища! Дерьма правда немного. По щиколотку. Видимо, почистили к приезду гостей. Как выбираться то? До края я не допрыгну.

Начал орать. В люк заглянула девочка и, наморщив нос, крикнула кому-то:

— Параська, Глашка, вытяньте его, а то задохнётся.

Две взрослые девушки легли на край люка и протянули мне руки. Вытянули. От меня невероятно смердило. Прибежавший дядька Иван заставил снять меня одежду и залезть в бочку с водой. Пока я отмокал, он принёс какую-то одежонку. Спросил у Миши Скопина-Шуйского, что пришёл на меня посмотреть:

— А где помыться можно? А то от него пованивает.

Михаил, скорчив хитрую рожу, махнул на домик, из трубы которого шёл дым.

— Вон там баня!

— Спасибочки! — ответил ему мой дядька и сказал мне, — Иди в баню. Я схожу за мылом и полотенцем.

Я кивнул и поплёлся в указанный сруб. Скопин-Шуйский подлетел к двери раньше меня и, вытащив из кармана нож, что-то сделал, поковырявшись на уровне засова. Тихонько приоткрыл дверь и сказал мне:

— Милости просим, герцог!

Раздеваюсь до гола. Складываю одежду на лавку и захожу из предбанника в парилку. Визг. Ор. Голые девки машут вениками и визжат. Тут та самая девочка, что распорядилась меня вытащить из нужника, подходит и спрашивает:

— Мальчик, а как тебя зовут?

— Виктор.

— А меня Дося. Принцесса Феодосия Фёдоровна.

Место действия: Москва.

Время действия: сентябрь 1596 года.

Борис Годунов, боярин, шурин царя Фёдора.

Вот и выдаю я свою дочь Ксению замуж. Не за кого попало. За Курляндского герцога. Буду теперь пайщиком его меховой компании. Могу в Риге и в Виндаве свои корабли ставить.

Об этом мечтал царь Иван Васильевич, когда начинал войну в Ливонии. Хотел «окно прорубить». Не вышло. А у меня выйдет. Будет Россия торговать с Европой не через посредников, а напрямую. И начну я потихоньку менять Русь-матушку. Сначала верхи. Пошлю детей боярских заграничные премудрости изучать. А потом и за армию и за флот возьмусь. Отхватим вместе с Курляндией Ливонию у шляхтичей. И заживём. Мирно заживём. Курляндия пусть будет лютеранской. Бог с ней. Мне главное, чтобы порты были на Балтике. А чуть позже и за Сибирь возьмусь и за Крым. Хотя, это я далече заглянул. С османами сейчас нам тягаться не вместно. Вот окрепнем. Соберём силу. Заключим с императором Габсбургом договор. Вот тогда вместе и ударим. Я по Крыму, он по Дунаю. Бог даст выдюжим. Но это скорее всего моему сыну Фёдору решать. Такие дела с кондачка не делаются. Сначала Рига. Крым опосля.

Нужно водные пути расширять и дороги в Курляндию мостить. Польский король обещал не вмешиваться в наши торговые дела. Но, какая цена королевскому слову? Он в Речи Посполитой первый шляхтич, но на его место могут избрать любого. Демократия. Хотя, нет. Республика. Все эти модные словечки нужны, чтобы скинуть сильную власть и править королём, как запряженной лошадью. Нет, нам в России такого короля не нужно. Не может наш народ без твёрдой руки.

— Царь Фёдор Иванович подъехал, будут входить, — докладывает мой старый слуга.

— Ксению позови, — приказываю я.

Выхожу к воротам встречать дорогого гостя. Ксения выходит с угощением.

Царь не любит долгие посиделки. Болен. Сильно болен. Он, наверное, только напутственное слово скажет и благословит молодых. А дальше мне одному.

У жениха род-то знатен. От главы Тевтонского ордена древо ведут. Почитай — немецкий Рюрикович. Ну, это я хватил. Но, не намного.

В открытые ворота заходят царские рынды. Все красавцы, как на подбор, и с бердышами наготове. Справа от царя рынды из более знатных семей. Местничество. Они и на поле брани будут главнее «левых» рынд.

Фёдор подаёт руку для поцелуя. Припадаю.

— Борис Фёдорович, а что за кофе тебе твой зятёк привёз? Из желудей? Как интересно! Мёд нужно отдельно? Угостишь?

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: август 1596 года.

Кира Кмитец, подруга главного героя.

Сегодня Бялый устраивает для следопытов, как он говорит, экскурсию. Этот малец покажет нам свой успех с картошкой, как бумагу делают из рогоза, что в кузне куют, и что в прядильне делают? Что? Правильно, прядут. Я, конечно, не против. Картошка и варёная, и жареная очень вкусна. И бумага нужна, и плуги. Но, какой же он… Как учитель в школе. Всех ходит поучает. Вот надрать бы Виктору уши. Ну, ладно не уши, а по заднице крапивой, чтобы знал, что вокруг другим людям тоже хочется прославится. А как рядом с ним прославишься? Только задумаешь подвиг. Бац, а он его уже совершил! Ненавижу его за это. Хотя, как брат он, конечно, ничего. Нормальный. Не жадный и не задавака. Но, душит то, что рядом с ним я — просто НИКТО. А я же КТО!

— Эй, Руфа, — толкает меня Виктор, — Кончай мечтать. Пошли на картошку.

Там собрались уже все следопыты во главе с дядькой Иваном. Бялый рассказывает про овощ. Как его сажать, растить и готовить. Тоска! Я всё это давно уже знаю. Сама помогала сажать и собирать. Картошка и правда может стать спасением от голода. Второй брюквой.

Идём на бумажную мануфактуру. Если честно, то бумага из рогоза так себе. Рыхлая и серая. Из корневища рогоза можно делать муку. Тоже так себе, но если с голоду пухнешь, то сойдёт. А ещё из рогоза делают корзины, а пухом набивают подушки. Так себе подушки, как и весь этот рогоз…

Пришли в старую кузницу. Из болотной руды тут варят и куют железо. Ну, как железо? Так себе железо. Плуг из него не сделать. Коса быстро тупится. Нож тоже. Фигня, а не железо. Лишь на подковы и годится. Вот шведское железо это ЖЕЛЕЗО. Из него и ствол мушкетный и саблю хорошую сделать можно. Бялый говорит, что скоро пушки будем делать. Врёт, наверное. Хотя, все вокруг ему верят…

А ещё рыбаки приносят в кузницу шмурдяк. Что-то заржавелое, что никуда не годится. Это такой металлический лом, который они находят на берегу.

Бялый рассказывает всем кто такой Анчутка. Это такой маленький, но очень злой дух, ростом всего с ничего и покрытый чёрной шерстью. Только голова у него совершенно лысая и нет пяток. А может быть, имелось в виду, что у него козлиные копыта? Бр-р!

Пока идём из кузницы, Виктор начинает лекцию:

— Галеон это крупное военно-торговое морское судно, имеющее, как минимум, три мачты. Количество палуб — от двух до семи. Имея хорошие мореходные качества, эти суда используются для перевозки грузов по морям и океанам. У них вместе с большой грузоподъёмностью относительная низкая скорость и маневренность. Это позволяет военным и пиратским кораблям догонять и захватывать галеоны гружёные ценным грузом. Самые большие галеоны — Манильские. Так они называются от названия столицы Филиппин — Манилы.

Обходит коровью лепёшку на дороге и продолжает:

— Этот галеон перевозит через Тихий океан большое количество серебра для закупки китайских товаров и доставки их в Испанию через Мексику или Никарагуа. В Никарагуа самый быстрый путь с побережья Тихого на побережье Атлантического океана. Там всего лишь небольшой подъём в гору, а затем на речных судах по озеру и вниз по реке до океана.

Спрашиваю:

— Бялый, а откуда ты всё это знаешь?

— Книжки нужно читать, а не в куклы играть!

Вот же гад!

Заходим в прядильню. Новые самопрялки просто заглядение. Их образец из Амстердама привезли. Там ткут в каждом доме. Я тоже пробовала прясть. Нужно ногой на педаль нажимать и скручивать нить двумя руками. Эта работа не для меня. Я благородного сословия.

И, словно услышав мои мысли, Виктор говорит, рисуясь перед следопытами:

— Килька, а свяжи-ка мне носки.

Убью гада!