Снежный поцелуй

Глава 11

Натали

Натали была поражена тем, что за один короткий день, всего через несколько недель после приезда в Винтерленд, она получила ответ. Она воображала, что ей придется копаться в каком-нибудь старом городском архиве. Она думала, что ей придется лгать.

Слава богу, что ей не пришлось этого делать.

Лгать и выкручиваться было не в ее характере. Она уже сделала это, приехав в Винтерленд под ложным предлогом. Но теперь, когда у нее были ответы, так быстро после приезда, она могла уехать.

Даже здесь, в теплых, сильных объятиях Такера, Натали размышляла о том, чтобы покинуть Винтерленд.

Она могла бы легко найти другую работу в Сан-Диего. Может быть, она уехала бы в другую часть Калифорнии. Может быть, в совершенно другую часть страны… как Аляска.

«А, если я останусь здесь? В Винтерленде?»

Эта мысль поразила ее, как гром среди ясного неба. Полноценный план, подаренный из небытия.

Может быть, это было потому, что она была полностью поглощена Такером. Этот волк-оборотень обнимал ее, пока она плакала о своей бабушке, о своем прошлом, о своем будущем. Он не убежал от нее. Как раз наоборот.

Его сильные руки защищали ее, рисуя успокаивающие узоры вверх и вниз по ее спине, пока он нежно говорил ей, что все будет хорошо. Она хотела ему верить. Боже милостивый, как она хотела ему верить.

За две недели, что она провела в этом арктическом царстве, она научилась любить их сообщество. Она заботилась о Питере и видела, как весь городок собрался вместе, чтобы помочь маленькому, потерявшемуся мальчику.

В большом городе, где она жила, этого не было. Они снова и снова совершали ошибки в отношениях с детьми. Здесь, в замерзшей тундре Аляски, в крошечном городке оборотней Винтерленде, Натали обнаружила чувство единства настолько глубокое, настолько чистое, что это доказывало, что жители не были полностью людьми.

Они были чем-то большим. Чем-то намного лучшим.

Они действительно верили, что для воспитания ребенка нужен целый городок, что им нужно полагаться друг на друга. И они это делали. Они были так далеки от всего, так уединенно жили, что это создало неразрывную связь.

Да, Винтерленд был сообществом, но это было гораздо больше. Винтерленд был большой семьей с тремя отцами, которые заботились об их благе. Теперь концепция трех мэров обрела смысл. Вероятно, это было связано с шифрами оборотней, которые она еще не понимала. Но она хотела этого.

Я собираюсь остаться здесь.

Все было так просто.

Будучи медсестрой, Натали дала обет, взяла на себя обязательство помогать людям. Это было трудно сделать в большой больнице, где пациенты были разделены на владельцев страховых карточек и отсутствие таковых. Здесь это не имело значения. Натали чувствовала себя здесь связанной с чем-то значительным и заряжающим энергией. Не имело значения, что она скучала по песчаным пляжам и теплой воде. В Винтерленде она обрела чувство принадлежности.

Даже если Натали не была оборотнем, она вполне могла бы стать их сиделкой. Конечно, забота о людях-оборотнях должна была быть по-своему интересной.

— Такер? — сказала она, уткнувшись ему в грудь.

— Да, Нат?

— Как думаешь… — она сглотнула. — Теперь, когда ты знаешь, зачем я приехала в Винтерленд, ты отправишь меня прочь?

Он отстранился от нее, но удержал в кольце своих рук.

— Что? — он искренне был потрясен, как будто мысль о том, чтобы отправить ее, причиняла ему сильную боль. — Что ты имеешь в виду? Отправить тебя куда?

— Ну, я приехала, чтобы шпионить за такими как ты. Разве ты не злишься? Разве ты не хочешь, чтобы я уехала? Заменить меня кем-нибудь получше?

Он тихо усмехнулся и поцеловал ее в макушку.

— Никогда так не думай. Будь моя воля, ты бы никогда не покинула Винтерленд. Если бы могло исполниться мое самое сокровенное желание, ты бы навсегда осталась в этом городке. Нет никого лучше.

— Ох. — Это определенно было не то, что она ожидала от него услышать. — Ты не злишься?

— Нет. Если ты, конечно, не собираешься рассказать всему миру о наших секретах? Нарушишь наше спокойствие?

— Я только хочу рассказать своему дедушке. Он должен знать, но с этим придется подождать, пока не придет время. Он не обрадуется услышав, что я, приехав сюда, узнала тоже самое, что и бабушка, но это должно пройти со временем. Как бы тяжело это ни было, я в долгу перед ним. Я в долгу перед ними обоими.

Она повернула к нему лицо, и от того, что Такер выглядел бесконечно заботливым, у нее перехватило дыхание.

— Это действительно нормально, что я здесь останусь?

Такер откинул ее волосы за плечи, прежде чем опустить руки, чтобы развернуть ее лицом к себе.

— Натали, тебе нужно знать еще кое-что. Об оборотнях. Обо мне. Как ты думаешь, ты готова к этому? Возможно, это могло бы объяснить, почему я не злюсь. Почему я хочу, чтобы ты осталась в Винтерленде.

Она кивнула. Любое объяснение, которое он мог бы ей предложить, помогло бы, но в этот момент она ничего так не хотела, как уложить Такера в постель и никогда не покидать хижину. Раствориться в нем и во всем, что он предлагал.

— Прежде чем я скажу тебе, ты должна знать, что ты все равно будешь свободна, ты вольна выбирать и делать все что пожелаешь, хорошо?

Натали не смогла сдержать ухмылки, склонив голову набок с полуулыбкой, искоса посмотрев на него.

— Как загадочно.

Такер тихо рассмеялся.

— Оборотни спариваются на всю жизнь. Не только волки, но и любой вид оборотней. Медведи, как Колин, или песцы, как Сойер. И когда мы встречаем человека, с которым нам суждено быть, которого нам суждено любить вечно, мы понимаем это.

— Ты понимаешь? Типа, с неба падает луч и освящает человека светом?

Он усмехнулся.

— Не совсем, но в некотором роде. Каждый из нас обладает специфическими чувствами, присущими только нашему животному. Даже в моем человеческом обличье у меня удивительно острый слух. Все мои чувства острее, чем у людей. И раны у нас быстрее заживают.

— Понятно. — Это звучало так, как будто он обходил суть вопроса. Какой бы прямолинейной ни была его натура, она знала, что он к чему-то подводит.

— С этими чувствами животное внутри меня узнает нашу пару. Не как луч, а скорее, как… — Такер глубоко вздохнул. Объяснение всего этого явно далось ему с большим трудом, чем он ожидал.

Если бы он не выглядел так мило, борясь, она попыталась бы понять его мысли, чтобы помочь ему. Но его щеки пылали, ноздри раздулись, а глаза сверкали. Словно он хотел снова поглотить ее.

Затем по ее спине пробежала дрожь. Ее кожу покалывало, и она просто знала. Может быть, это не был луч света, спускающийся вниз, чтобы осветить Такера, но было какое-то чувство. Это странное, чудесное покалывание по всему ее телу, которое говорило «да».

— Такер? — прошептала Натали, рискуя тем фактом, что ее чувство значило. — Ты пытаешься сказать мне, что я твоя пара?

Он застыл на долю секунды, прежде чем он опустил плечи.

— Да.

— Я твоя пара, — просто заявила она.

— Ты моя пара, — повторил он. — Как ты догадалась?

Теперь была ее очередь смеяться.

— Ну ты упомянул спаривание на всю жизнь, а затем сразу же начал подбирать слова. Я имею в виду, даже после того, как мы были знакомы друг с другом не так долго, ты привез меня в такую глушь, чтобы узнать меня получше. Это поступок человека, который что-то знает.

У него были широко раскрыты глаза, рот слегка приоткрыт, как будто он ждал бури.

— Ты, кажется, ни рассердилась, ни шокирована.

— Ты только что превратился в волка у меня на глазах. Шокировать меня после этого было бы непросто.

— Справедливо, — усмехнулся он.

Затем что-то щелкнуло в ее мозгу, и у нее перехватило дыхание.

— Черт возьми! Питер, наверное, тоже оборотень, верно? Вот почему он смог так долго находиться на холоде. Я подозревала это, но это значит, что это правда, верно?

Такер улыбнулся ей.

— Ты так быстро приспосабливаешься, что это заставляет меня нервничать. Но да, мы с Катей подозреваем, что он оборотень, но мы не будем знать наверняка, пока он не достигнет половой зрелости, что он за животное. Пока нет, если он сам не сможет сказать нам об этом.

— О. А ты не можешь просто сказать?

— Колин почти уверен, что он медвежонок, но какой медведь, еще предстоит выяснить.

— Зачем тебе медсестра и врач в городе оборотней? Со всей этой штукой с исцелением и всем прочим?

— Среди нас есть люди, а они нуждаются в медицинской помощи. И… — Такер отвел взгляд, прочищая горло. — Иногда нам нужен врач во время родов и тому подобное.

— А. Конечно. Вау, всего так много, на что нужно обратить внимание. Я ищу оборотней, нахожу вас всех в кратчайшие сроки, а потом узнаю, что пара волку. Нет причин волноваться. — Натали нервно хихикнула. — Все в порядке. Просто еще один день в Винтерленде.

Такер тихо рассмеялся.

— Все хорошо, тебе не нужно торопиться, чтобы принять, что ты моя пара. Это не обязательно должно быть… чем-то. Мы только начинаем узнавать друг друга. Тебе не нужно это делать… То есть, мы не…

Натали протянула руку и нежно приложила пальцы к его губам.

— Остановись. Пожалуйста, не говори, то, что собирался сказать. Я понимаю, что я новичок, действительно новичок во всей этой истории с оборотнями, по позволь мне просто разобраться, хорошо? Мне нравится Винтерленд. Я не буду притворяться, что знаю подробности того, что значит быть парой. Но если ты наберешься терпения, я хотела бы посмотреть, как все пойдет.

Его улыбка была такой теплой, что могла бы растопить весь лед, окружавший их. Ее сердце не скрывало своих чувств, тая от любви к мужчине, которого она едва знала.

У нее не было выбора, не так ли?

Не потому, что он был ее парой, а потому, что он был таким идеальным мужчиной. Широкоплечий, сильный и высокий. Она почувствовала твердость, которую он мог предложить, и догадалась, что у него полный, неограниченный размер. Но дело было не только в его твердости, рельефности тела. Он был жестче, чем казался, но милее, чем когда-либо признался бы. Натали хотела знать все его грани. Если он был ее парой, она хотела прочитать каждую его страницу.

— Если ты хочешь увидеть к чему это приведет, я твой. И, чтобы прояснить, почему я вел себя так с тобой в начале, я не хотел пару.

— Что? — учитывая то, чем они только что поделились, это казалось абсурдным.

— Это правда. Моя работа была моей жизнью. И когда я почувствовал притяжение, я сделал все, что мог, чтобы противостоять ему. Проблема в том, что довольно трудно держаться от тебя подальше, Натали.

— Особенно, когда ты привез меня в глушь, в хижину с одной кроватью. — Она улыбнулась ему. — Не то, чтобы я жалуюсь. — Она снова встала на цыпочки, но на этот раз не прижала пальцы к его губам.

Нет.

Натали поцеловала свою пару.

Работая медсестрой в Сан-Диего, Натали привыкла к быстрому темпу жизни. Она могла бы заказать доставку пиццы к своей двери за десять минут. Она могла заказать доставку продуктов, даже не снимая пижамы. Она могла бы прогуляться по улице и выпить в любом количестве ресторанов или баров. Не то чтобы она была из тех, кто ходит по шикарным местам. Отработав большую часть времени в отделении неотложной помощи в две смены, она приползала домой, заказывала пиццу и отключалась до того, как съедала первый кусочек. Холодная пицца на завтрак действительно была чертовски вкусной. Сейчас? Что ж, это был совершенно новый вид быстро меняющейся жизни.

Ведь всего пару недель назад она встретила самую угрюмую версию Такера. Теперь она была в уединенной хижине с мужчиной, который был ее парой, и целовала его так, словно от этого зависела ее жизнь. И честно говоря, казалось, что от этого действительно зависит ее жизнь. Она могла сделать следующий вдох, только если бы была связана с Такером. Она могла стоять только до тех пор, пока он прижимал ее к себе. Его губы двигались вместе с ее губами в идеальном ритме, который доказывал, что они созданы друг для друга.

Ни один поцелуй — ни одна серия поцелуев — никогда не была такой чудесной. Никогда.

Если бы они не были окружены всеми видами снега и мерзлой земли, Натали была уверена, что они сожгли бы весь штат Аляска. Точно так же, как улыбка Такера.

— Натали, — прошептал он ей в рот, позволяя своим губам спуститься вниз по ее подбородку, чтобы поцеловать шею. — Натали, — повторил он ее имя, как вопрос, прося разрешения идти дальше.

— Да, боже, да.

Ее руки скользили по всей длине его тела, пока ее пальцы не опустились ниже края его рубашки. Она нежно коснулась твердой поверхности его пресса. Он напрягся под ее прикосновением, его кожа покрылась гусиной кожей? Она так сильно повлияла на него, что все его тело реагировало на малейшие царапины.

С большей силой и уверенностью, чем она могла себе представить, Натали потянула за рубашку, пока поцелуй не прервался, ровно настолько, чтобы Такер успел стянуть раздражающую одежду через голову. Внезапно его широкая, подтянутая, мощная грудь предстала перед ней обнаженной.

Натали не знала, куда смотреть. Ей хотелось рассмотреть все и сразу. Она провела большими пальцами по плоским дискам его груди, наслаждаясь его шипением. Он захватил ее рот, оставляя на них синяки, поцелуями изменяя ее жизнь.

Его руки потянулись к ее топу, и он быстро снял его. Ее не волновало, что бюстгальтер был простым и непривлекательным. Не тогда, когда он смотрел на нее так, словно она была самой дорогой, самой редкой драгоценностью, которую только могла позволить себе земля. Спортивный бюстгальтер обеспечивал хорошую поддержку, но оставлял очень мало места для воображения. Ее соски были твердыми, как камешки, и торчали сквозь ткань и жаждали его прикосновений.

Такер наклонился и сомкнул губы вокруг одного соска. Ощущение этого пронзило Натали как буря, и она схватилась за его голову, чтобы притянуть ближе. Материал стал влажным от его слюны, и он быстро провел языком по ее чувствительным бугоркам. Ее руки глубже зарылись в его волосы, когда она открыла ему себя. Он воспринял это спокойно, одобрительно застонав, прежде чем перейти к другому соску. Он каждому тщательно уделял внимание, и все это время его руки медленно стягивали с ее бедер штаны. Не теряя времени, Такер снял с нее нижнее белье.

— На кровать, — приказал он нежным голосом, который был пропитан похотью. Это была странная смесь, которая в основном сводилась к тому, что этот мужчина сжигал ее тело своими глазами. Он был именно таким. Властным, но нежным.

Натали не пришлось просить дважды.

Она понятия не имела, будут ли они заниматься сексом, но так ждала этого, что это очень удивило ее. Это казалось белее чем неизбежным. Необходимым. Если он не возьмет ее здесь, где она лежит, она пригрозит ему возвращением в Калифорнию. Не то, чтобы он ей поверил. Не тогда, когда ее тело было уступчивым и готовым под ним.

Она стянула спортивный бюстгальтер и задрожала всем телом от страстного шипения, издаваемого Такером. Обнаженные холмики ее грудей с розовыми, острыми, как булавки, сосками, жаждущими возвращения его языка. Уверенным движением он наклонился и скользнул по ней, отвечая на мольбу, которую предложили ему эти бутоны.

Кровать была маленькой, даже не двуспальной, но и не совсем односпальной. Прижатая спиной к матрасу, Натали ощущала на себе тяжесть этого мужчины. Он был таким высоким, таким большим, что окружал ее повсюду. Больше, чем она хотела увидеть еще один восход солнца.

Его тело идеально прикрывало ее, грубая ткань его джинсов царапала внутреннюю сторону ее бедер, когда она приподнялась ему на встречу. Как это возможно, что он еще их не сбросил? Она была обнажена, как никогда в своей жизни. Даже больше, потому что ее сердце было также открыто, и все же он был здесь, выглядя так, словно только что сошел с обложки журнала, несмотря на джинсы и растрепанные волосы.

— Пожалуйста, — выдохнула Натали голосом, который удивил ее саму. — Сними свои джинсы. На тебе слишком много одежды.

— Нет, не сейчас. Не сейчас, когда я хочу кое-что сделать.

Такер мучительно медленно спускался и прокладывал своим ртом дорожку по всей длине ее тела. Натали охватил жар, и она начала хвататься за все, до чего могла дотянуться, чтобы не развалиться на части. Мысль о его губах на ней была больше, чем она могла мечтать, и обещание этого лишило ее всякого самообладания.

— Черт, — проворчала она, когда он добрался до ее пупка. — Пожалуйста. Такер, пожалуйста, — без стыда умоляла она. Внезапно Такер оказался у нее между ног, целуя ее бедро. Натали подпрыгнула на кровати.

Она никогда не получала такое внимание. Оно всегда было короткое и никогда не приносило удовлетворение. Но, когда он нашел ее, перед ней расцвел новый мир. Скользкий, твердый кончик его языка решительно провел линию вверх по ее расщелине. Позвоночник Натали выгнулся дугой, когда он раздвинул ее, и она обхватила ногами его шею, чтобы не уплыть.

Когда он достиг ее вершины и нашел набухший, ноющий бутон клитора, внутри Натали разразился вихрь, отключивший ее мозг. Такер дразнил ее медленными, неторопливыми кругами, посасывая комочек, прежде чем прикусить его зубами.

— Черт, — проворчала она. — Черт, черт, черт… — снова и снова. Она не была способна ни на что больше.

Длинные пальцы Такера гладили ее вход, пока он продолжал ласкать ее идеальными, дразнящими движениями. Ее ноги дрожали, а ее лоно сжалось под его пальцами, отчаянно желая, чтобы он продвинулся дальше. Ей нужно было больше. Она нуждалась в освобождении.

— Такер, — выдохнула Натали, когда он втянул ее клитор в рот, проводя по нему языком снова и снова. Он зарычал в ее тайные места, глотая ее влагу, продолжая заниматься любовью с ее самой чувствительной частью.

Руки Натали вцепились в его волосы, приковывая его к месту. Ощущения его языка, скользящего и кружащегося по ее пылающему клитору, было достаточно, чтобы заставить звезды взорваться за ее веками. Ветер больше не мог гулять по хижине. Для этого не было места. Осталось место только для ее воплей удовольствия, пока Такер продолжал поднимать ее все выше и выше к кульминации.

— Боже! — воскликнула Натали, выгибая спину, прижимаясь к нему, как подношение. — Такер! — его имя сорвалось с ее губ, когда она впадала в безумие, срывалось с ее губ снова и снова, пока ее оргазм не достиг вершины, и его имя снова вырвалось из нее. И когда ее тело раскололось, он остался на месте, ведя ее сквозь бурю, пока она не растаяла на матрасе.

Такер остался на месте уткнувшись носом между ее раздвинутых бедер, не делая ни малейшего движения, чтобы отодвинуться он нее. Он снова нежно поцеловал ее, и снова отправил ее в опасную близость к пропасти. Только когда казалось, что она вот-вот сорвется, он отодвинулся, проводя губами по ее бедрам. Натали была бескостной. Ей хотелось потянуться к нему, поцеловать, обнять, но она не могла пошевелиться. Он прижал ее к кровати своим большим телом, но еще больше — тем сокрушительным оргазмом, который он ей подарил. Такер не останавливался, оставляя поцелуи на каждом дюйме ее обнаженной плоти.

— Ты тихая, — прошептал он ей в пупок, заставив ее вздрогнуть.

— Ничего не могу сделать, кроме как прямо сейчас попытаться вернуться на землю.

Он усмехнулся.

— Так хорошо? — в его глазах была уязвимость, которая заставила ее сердце сжаться.

Натали улыбнулась в ответ.

— Такер?

— Да?

— Это было не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала. Мне никогда раньше это не нравилось.

Его глаза потемнели, и он облизнул губы.

— Тогда я должен подумать о том, чтобы сделать это снова.

Ее руки легли ему на плечи, когда она попыталась подтянуть его к себе.

— Не надо. Я не уверена, что мое сердце выдержит это. Я вся дрожу.

Такер попытался остаться на месте, но она хотела почувствовать, как он накрывает ее. Она села, чтобы заставить мужчину подчиниться, медленно скользя рукой вниз, пока не нашла пуговицу его ширинки. Одним рывком она расстегнулась. Открыв зрелище, от которого у нее перехватило дыхание.

Такер низко наклонился, чтобы снять джинсы, но когда он снова поднялся, готовый и открытый для ее взгляда, но то, что он предлагал, казалось, еще больше. Больше, чем большой. Его головка блестела от влаги. Натали почувствовала себя победительницей, узнав, что он возбудился от того, что доставлял ей удовольствие.

Осторожно дотянувшись, она взяла каплю и распределила ее по головке большим пальцем. Он с шипением выдохнул, бормоча ее имя. Его рука сомкнулась вокруг ее запястья, но она не остановилась. Она сжала руку вокруг его впечатляющего обхвата и провела ладонью по всей его длине, восхищаясь при этом.

Такер двигал бедрами в такт ее движениям. Он с трудом сглотнул, его руки нашли ее лицо. Его поцелуи были небрежными в самом восхитительном смысле. Он растворялся от ее ласк, и это было, вероятно, самое прекрасное зрелище, которое она когда-либо видела.

— Что ты со мной делаешь? — его хриплым и тяжелым от желания.

— Возвращаю услугу, — ответила она, чувствуя себя смелой.

Натали не относилась к смелым особам. Она никогда не была особенно предприимчива в спальне, но это было как-то по-другому. Это была уединенная хижина в глуши. Она была с мужчиной, которому было суждено принадлежать ей. В этом была свобода. Это было освобождением. Ей не нужно было волноваться о том, чтобы втянуть живот, или задаваться вопросом, не слишком ли у нее толстые бедра.

Эти мысли даже не приходили ей в голову.

Все, о чем она могла думать, был Такер и его губы. Такер и его руки. Такер и его член, набухающий в ее руке. Это было так опьяняюще — купаться в ее энергии, довериться в чистом и надежном спаривании.

Разум Натали закружился от череды событий, которые привели ее в Винтерленд. Невероятность всего этого. Кроме того, было маловероятно, что она окажется в этом месте, обнаженная и дрожащая перед мужчиной, который, как она думала, ненавидел ее. В этом священном месте его слова, его руки и его язык стерли все это.

Конечно, она должна была полагаться на это. Выжать каждую унцию счастья и удовольствия из ситуации, из этого места, куда ее привела жизнь. Натали понимала, что однажды все это она может потерять. Ее разум может восстать и проглотить все до последней капли. Почему бы не сделать что-нибудь действительно шокирующее? Что-то настолько смелое, что даже болезнь не сможет забрать это у нее.

Она хотела запомнить эту ночь и Такера, навсегда.

Даже не задумываясь, повинуясь чистому инстинкту, она нырнула, сомкнув свои губы вокруг него. Бедра Такера дернулись от удивления. Она улыбнулась, довольная тем, что удивила мужчину, который был создан из силы и ловкости. Он простонал ее имя, когда она поглотила всю его длину. Его руки запутались в ее волосах, потирая кожу головы кругами, пока она наслаждалась каждым дюймом его обхвата.

— Натали, — его шепот был хриплым от вожделения. — Любимая, ты должна остановиться. Это не… — дрожь пробежала по его телу. — Натали. Я хочу кончить в тебя.

Его слова были грубыми, но отрезвляющими. Она медленно отпустила его член, чтобы заглянуть Такеру в глаза. Его дыхание было прерывистым, его член напрягся в ее хватке, умоляя о завершении. Натали посмотрела на него и с пониманием кивнула.

— Ложись на кровать.

Настала его очередь подчиняться. Он сделал это, мягко, почти робко, и она забралась к нему на колени, вдавливая его спину в матрас. Она оседлала его, позволив его эрекции покачиваться у ее ноги. Ее волосы упали ему на грудь, и Такер протянул руку, чтобы поиграть с прядями.

— Ты уверен? Я хочу, чтобы ты знал, что я принимаю противозачаточные таблетки и не жду от тебя большего. — Она знала ответ, но ей нужно было услышать, что он скажет. Она вспоминала, как врач рассказывала ей о том, что его мать умерла во время родов, и ей было важно, чтобы он почувствовал, что она понимает.

— Да. Натали, пожалуйста.

Не успели эти слова слететь с его губ, как она скользнула по нему. Когда он вошел в нее, из ее груди вырвался стон. Он был большим, и это было так давно.

— С тобой все в порядке? Мы не должны…

Она жестом заставила его замолчать, не в силах открыть глаза.

— Да. Да, в порядке.

При этих словах она опустилась на него целиком, принимая каждый дюйм глубоко внутрь себя. Он был таким длинным, таким толстым, что у Натали перехватило дыхание. Она хотела двигаться, пошевелить бедрами, но это было невозможно, пока она не привыкнет к его огромному размеру. Его руки сомкнулись вокруг ее бедер, его пальцы восхитительно впились в ее кожу.

— Нежнее, любимый, — сказала она, когда он крутанул бедрами под ней. — Ради всего святого, пожалуйста.

— Вот так? — Такер приподнял бедра, посылая вспышку восхитительного напряжения, пробежавшую по ее телу. Это было что угодно, только не нежность.

— Да. — Она с трудом сглотнула. Это было все, в чем нуждалось ее тело, и чего боялся разум.

— Вот так. — Такер снова приподнялся, сделав паузу, а затем снова. Каждый раз перед ее глазами вспыхивали искры, подавляя ее размышления. Натали опустила бедра вниз, сначала сделав несколько круговых движений, затем расслабилась, прежде чем снова навалиться на него.

Это похоже на то, что она стала одержимой женщиной. В ней взяло верх что-то дикое, и она отдалась этому. Она задала дикий ритм, который завтра даст о себе знать. Все в ней, наверное, будет болеть, но ей было все равно. Она хотела этого. Она хотела его.

— Ты так чертовски красива, — прорычал Такер, садясь, чтобы схватить одну из ее грудей. Его зубы задели ее сосок, когда он сильно посасывал. Это заставляло все ее тело дрожать. Невозможно было сказать, где было больше удовольствия. Она была просто создана из этого, и он тоже.

Натали жестко оседлала его, требуя его тело, в то время как Такер продолжал оставлять поцелуи и покусывания на ее груди и шее. Она скакала дальше, чувствуя, как искры удовольствия вспыхивают внутри нее каждый раз, когда она полностью опускалась. Она держалась за него, хотела увидеть, когда он достигнет своей кульминации, когда ее собственная достигнет вершины.

Это будет быстро. Ее бедра начали дрожать по обе стороны от его бедер, и она крепко сжала то место, где он был внутри нее. Прижимаясь бедрами к его бедрам, она хотела, чтобы он вошел так глубоко, как только мог, когда получит освобождение.

— Черт возьми, Натали, — прошептал он ей на ухо. Это было все, что требовалось. Потрескивающий огненный разряд пробежал по всей длине ее позвоночника, и она начала неудержимо выгибаться.

— Такер! — и снова его имя было единственным, что Натали произнесла. Она выкрикивала его снова и снова, пока стены не начали рушиться вместе с ним. Она задвигалась в бешеном темпе, и ее тело задрожало от восторга. Она не сдавалась, загоняя себя все дальше. Используя свой собственный оргазм, чтобы вызвать его.

Такер увеличивался внутри нее, его дыхание было прерывистым. Началась тупая пульсация, которая только отправила ее дальше на еще более головокружительные высоты. Еще один сильный толчок, и он начал пульсировать. Она сжалась вокруг него, когда он выкрикнул ее имя, входя глубоко в нее.

Полная сила его освобождения была настолько сильной, что она чуть не потеряла сознание от этого. Все ее тело разлетелось на части в его объятиях, дрожало, когда он закачивал в нее порцию за порцией горячее семя. Это наполнило ее до краев, и мир перестал вращаться.

Натали не могла дышать. Она ничего не слышала. Она перестала быть кем угодно, кроме как исключительно его.

Опустошенная и измученная, она рухнула на него сверху. Такер обнял ее и прижал к себе. Какое-то время они оставались переплетенными и тяжело дышали. Их сердца бились в унисон, постепенно возвращаясь к более размеренному ритму.

— Натали, — прошептал Такер, прежде чем поцеловать ее в волосы. — Я хочу остаться здесь навсегда.

Она усмехнулась.

— Мы могли бы, но что тогда случиться с Винтерлендом?

— К черту Винтерленд, — выдохнул он, и они оба засмеялись.

— Мы должны вернуться утром, — сказала Натали. — Но сейчас давай притворимся, что мы единственные в мире люди.

И они так и сделали. Насколько она знала, они вполне могли быть.

Натали приехала в Винтерленд, чтобы найти ответы, но то, что она нашла было бесконечно больше… Больше того, чего она не знала. Но это было ни больше ни меньше. Больше, чем она ожидала. Больше, чем она была готова. Просто больше.