Снежный поцелуй

Глава 7

Натали

«Вот черт!»

На следующий день, сидя за маленьким столом в кабинете доктора, Натали покачала головой. Независимо от того, сколько раз она пыталась прояснить свои мысли, ничего не помогало. Каждую секунду воспоминания о том, как она целовалась с Такером пронзали ее мозг. Каждый раз от этого ей становилось жарко и перехватывало дыхание.

Это означало, что последние двенадцать часов она была возбуждена и доведена до отчаяния.

Натали не узнавала себя.

Она никогда не была излишне сексуальной личностью. О, ей вообще-то нравился секс, но мужчины, с которыми она была в постели, никогда полностью не могли удовлетворить ее.

Такер?

Ну, от нескольких его поцелуев Натали превратилась в горячую медсестру. Натали запаниковала после того, как терзала его губы на кухне. Когда он отстранился на мгновение, она убежала. Каким-то образом ей удалось схватить ботинки и куртку. Она уехала к себе домой, просто отлично, новенькая жительница, которая просто засунула язык мэра себе в горло.

Но что за язык…

Он был талантливым и могущественным, как и человек, которому принадлежал.

Натали захныкала и оттолкнулась от стола. От силы ее внезапного движения ее стул громко заскрипел по полу.

— Все хорошо? — спросила Катя с улыбкой на лице.

— Ой. Я в порядке.

Катя улыбнулась еще шире.

— Может ли это иметь какое-либо отношение к ужину вчера вечером?

Натали вздохнула.

— Весь город знает?

— Довольно многие. Ведь никто, кроме других мэров, никогда раньше не бывал в доме Такера. Он очень скрытный человек. Я видела, и не могу понять, почему ты сбежала из его дома. Я предположила, что он сказал что-то, что тебя разозлило, потому что он не самый деликатный человек в городе. Но, судя по твоим покрасневшим щекам и разочарованным вздохам, держу пари, что случилось кое-что еще.

Натали тяжело вздохнула. Натали была новенькой в городе. Неужели она действительно собиралась сказать женщине, на которую работала, что поцеловала мэра?

— Как бы то ни было, у Такера никогда не было отношений, о которых я знаю. Я уверена у него были — партнеры. Но если что-то произошло между вами, важно знать — он этим не занимается. Постоянно. Ты должна доверять своим инстинктам.

Ее инстинктам? Они были фактически недоступны. С того момента, как она оставила Такера стоять на кухне, голос кричал ей, что она облажалась. Другой, гораздо более знакомый голос был таким же громким. Он велел быть осторожной. Натали не хотела, чтобы ее сердце разбил другой могущественный мужчина.

Разобраться было невозможно. Но ее тело болело до мозга костей после того, как она его бросила. Она думала, что это ее гормоны, злились на нее за то, что она не продолжила начатое с Такером.

Может быть это ее инстинкты? Она была слишком смущена и сбита с толку, чтобы понять, что на самом деле чувствовала.

Ей нужно было разобраться в самой себе. Она находилась в Винтерленде ради миссии. Ей нужно было получить ответы, но в течении двух недель ей почти ничего не удалось узнать. Искать было так сложно. Как она могла начать расспросы о чем-то, что казалось абсурдом?

Будет только хуже, если она позволит себе привязаться к одному из мэров, это не упростит слежку.

Разве только сделать по-другому.

Может быть, если бы она проводила больше времени с Такером, он был бы более общительным. Может быть, он даже как-нибудь проговориться насчет оборотней. Если он был главным, то он должен знать, верно?

«Черт, может быть он один из них!» — эта мысль пришла ей в голову прежде, чем она была готова к встрече с ней. «Абсолютно, нет», — решила Натали. И все же семена этой идеи некоторое время кружились в ней. Это могло даже служить объяснением безумного влечения, которые она испытывала к этому мужчине. Возможно, он выпускал в ее сторону всевозможные сексуальные флюиды оборотня, чтобы соблазнить.

«Позволь ему».

Гормоны или инстинкты? Она не знала.

— Он может быть раздражительным, но он хороший человек. Тебе стоит поцеловать его еще раз.

Врач подмигнула, как будто давала рецепт, а не сплетничала о мэре.

— Откуда ты узнала, что случилось?

— Я женщина, Натали. Более того я несколько раз обходила этот квартал. Я могу сказать, что просто мы все связаны, так что позволь мне сказать вот что. Здесь, в Винтерленде, дела обстоят иначе. На свидания не ходят, а отношения начинаются быстро и длятся вечно. Если хочешь поцеловать Такера, то вперед.

Колокольчик над дверью нежно зазвенел, вытаскивая Натали из неловкого и запутанного разговора, который у нее был с Катей. Она повернулась, чтобы поприветствовать посетителя, но вместо Мадлен и Питера, которые должны были прийти на очередной осмотр, она увидела там стоящего Такера.

Его толстая куртка была мягкого коричневого цвета, идеально подходящая к его зимним штанам. Его небритые щеки были красными и кончик носа тоже покраснел от холода. Даже порывы стихий были с ней согласны. С этим было почти невозможно справиться.

Натали была так очарована его внешним видом и тем, насколько привлекательно он выглядел окутанный холодом, что забыла с ним поздороваться. На самом деле, она даже не заметила, как они разговаривали с Катей, пока их разговор не закончился. Они могли раскрыть все секреты оборотней в регионе, а она пропустила бы каждое слово.

— Значит, решено, — сказала ей с улыбкой Катя.

— Решено? Что? — Натали перевела взгляд с Такера на Катю. — Что я пропустила?

Катя ей ухмыльнулась.

— Разве ты не слушала? Такер берет тебя на прогулку по землям, которые граничат с Винтерлендом.

Натали почувствовала, как от удивления у нее открылся рот.

— Я не могу. У меня смена до пяти.

— Я же каким-то образом работала в этом кабинете без тебя в течении нескольких лет, поэтому я думаю, что справлюсь без твоей помощи в течении дня.

Катя взяла ее за руку и потащила к маленькой комнатке, где Натали хранила верхнюю одежду.

— Что происходит? — прошипела она себе под нос.

— Ты собираешься прокатиться с Такером. Тебе понравится. И, эй, если тебе повезет, то поцелуев, о которых мы говорили, будет больше.

Катя обрадовалась перспективе отправить медсестру с одним из мэров Винтерленда.

— Этого не должно произойти. Сначала мне нужно понять, что я чувствую. Мне необходимо…

— Познакомиться с этим человеком. Это единственный способ понять, как все будет.

— Мне никогда не везло с мужчинами. Я прожила в уединенном городке меньше месяца, а уже связалась с одним из высокопоставленных чиновников. В этом нет ни капли смысла.

— Если только тебе было суждено приехать сюда, чтобы найти его.

Катя подмигнула ей и ушла, ее внимание привлек звук колокольчика. Натали стояла в маленькой комнатке с зимними штанами в руке и прислушивалась, как только что прибывшая Мадлен вовлекала в разговор Катю и Такера. Она хотела пойти прямо туда и заявить, что не может просто так уйти с работы. Но, конечно, она могла. За это была не только Катя, но и Такер.

Кроме того, было бы здорово провести время с Такером, чтобы узнать, как можно больше о вероятности существования оборотней в Винтерленде. Может быть, время, проведенное с ним, позволило бы ей совать нос в чужие дела, и вести себя непринужденно.

«Хорошо, продолжай повторять себе это».

Гормоны или инстинкты, она все еще не знала, что именно. Но она пыталась убедить себя, что это не имеет значения. Если у Такера был скрытый мотив вывести ее на прогулку, то и у нее тоже. Даже если ей нужно будет нагло спрашивать об этом, она была обязана узнать правду ради Бабули. Она также должна была сделать это ради себя. Натали запрыгнула в зимние штаны, решительно глубоко вздохнув, застегнула молнию на куртке, прежде чем схватить вязаную шапку и варежки. Такер ждал ее у двери. Его улыбка была теплой и таинственной. Это вызвало небольшую дрожь по всему ее телу, что само по себе было подвигом, учитывая, сколько слоев одежды на ней было.

— Здравствуй, — прохрипела она, внезапно сильно занервничав.

— Привет. Почему я чувствую необходимость извиняться за то, что забрал тебя с работы?

Она пожала плечами.

— Я не знаю. По правде говоря, я думала о том, чтобы завтра отпроситься и немного отдохнуть.

От улыбки на его слишком красивом лице у нее перехватило дыхание.

— Не думаю, что смог бы ждать до завтра. Не после того, как ты так внезапно ушла прошлым вечером.

Она тяжело сглотнула.

— Об этом…

— Нет. Пожалуйста. Не говори ни слова. Давай поговорим об этом в более уединенном месте.

«Черт».

Он был прав. Клиника была крошечной, и Мадлен могла их услышать. Одно дело, когда знала Катя, что случилось между новой медсестрой и одним из мэров, и совсем другое дело, если бы об этом узнали пациенты. Хотя Натали и считала Мадлен хорошим другом. Любой человек, который забрал в свой дом брошенного ребенка, был хорошим человеком.

Все в Винтерленде были хорошими людьми.

Разве это не делало Такера хорошим лидером этих людей?

Она последовала за ним к его снегоходу. Она заколебалась на мгновение, но Такер взял ситуацию в свои руки. Он помог ей сесть и уселся на сиденье перед ней.

— Итак, куда ты меня везешь?

— Это сюрприз. Увидишь, когда мы туда доберемся.

— Почему я чувствую, что меня везут на свидание, а я даже не знаю об этом?

Звук его смеха эхом разнесся по холоду, снимая озноб.

— Наверное, потому что именно это и происходит. Я не должен был так целовать тебя прошлым вечером. Не то чтобы я хоть в малейшей степени сожалел об этом, но, если мы собираемся повторить, я считаю, что нам следует узнать друг друга поближе. Интимно.

Натали вздрогнула. Это не имело ничего общего с холодным воздухом и все было связано с тяжестью его слов. В его тоне было желание, и Натали это успокоило. Очевидно, если он хочет проводить с ней больше времени, это значило, что он тоже думал об этом поцелуе.

— Тогда поехали туда, куда мы едем, — вздохнула она.

— Простите, мэр?

В нескольких футах от машины стоял человек в теплой шерстяной шапке, настороженно глядя на Такера. Быстро переводя взгляд на Натали, Такер наклонился достаточно близко, чтобы прошептать.

— Риск быть пойманным на публике.

Она подавила легкий смешок, и он снова повернулся к горожанину. За те недели, что Натали была в Винтерленде, она никогда раньше его не видела.

— Что я могу сделать для тебя, Дженкинс?

— Она знает? — мужчина почти робко указал на Натали. — Она одна из нас, или…

— Так послушай…

Такер качнулся вперед, его прежде непринужденная манера поведения стала напряженной.

— Я просто хочу знать, насколько свободно я могу говорить.

Происходило что-то таинственное, и у Натали было такое чувство, что это имело отношение к рассказам ее бабушки.

— Ты можешь говорить что угодно, Том. И да, она знает об исчезновениях.

Последние слова были сказаны, как будто Такер направлял Тома Дженкинса к нужной теме разговора. И, возможно, подальше от другой.

— Просто, — проговорил Дженкинс. — Я просто хотел знать… Мы все, весь город хотим знать, что делается в этом направлении. Одно дело, если исчезают незнакомцы, но если это кто-то из наших пар…

— Жен, — вмешался Такер.

— Это я и имел в виду, — поправил себя Дженкинс. — Жены. Кто угодно может быть следующим.

— Прошло уже больше двух недель, — любезно заметила Натали. — Возможно, все закончилось.

Такер заставил ее замолчать твердым, но не злым взглядом.

— Еще слишком рано говорить что-либо подобное. Но, пожалуйста, поверьте, я делаю все, что могу. Я не позволю, чтобы с кем-то что-то случилось, если это будет зависеть от меня, и я смогу чем-то помочь. Обещаю.

Том Дженкинс не выглядел удовлетворенным, но это был единственный ответ, который он мог получить, и он это знал. Сильно кивнув, он пробормотал что-то о том, что побеспокоил их, неторопливо побрел прочь.

Наблюдая за ним, Натали чувствовала себя растерянной. Дела с Такером закружили ее, и это отвлекало, так что ей не удавалось выполнить личную миссию. Может быть, горожане жалели ее, не поднимая этого вопроса, но в основе всего лежал настоящий страх.

— С тобой все в порядке? — спросил Такер, прерывая ее мысли.

— Да, просто… я все время забываю о том, через что они все проходят.

— Я не забыл, — его голос немного потемнел, и она почувствовала желание взять его за руку.

— Прости.

— Не нужно. — Внезапно он стал тем же мужчиной, который дразнил ее за то, что она сбежала. — Давай просто проведем немного времени вместе. Когда мы вернемся, мир будет тем же.

Приглашение было неотразимым. Натали одарила его широкой улыбкой и кивнула. Воздух прояснился, она оглянулась и обнаружила, что Тома Дженкинса уже не было.

Снегоход зажужжал под ней, и они поехали.

Такер повернул машину к окраине города. Хотя был полдень, ветер был пронзительно холодным, несмотря на огромный шлем, который она надела поверх вязаной шапки. Они ехали долго, и он указал на несколько вещей, останавливаясь в несколько местах, чтобы показать, где живут стаи диких животных. Они увидели горстку оленей и лосей, а также других диких животных, которых она никогда бы не увидела в Калифорнии.

К тому времени, когда они остановились у маленькой хижины посреди каменистого участка земли, у нее начали немного болеть ноги. Сидеть на снегоходе было не очень удобно, особенно при езде по пересеченной местности. Такер помог ей слезть со снегохода и провел в маленькую хижину.

Строение защищало от ветра, но вокруг них был громкий вой. Посреди хижины стояла небольшая дровяная печь, и Такер снял перчатки и отправился разжигать огонь.

— Что это за место? — спросила Натали, быстро обойдя комнату.

Здесь стояла маленькая кровать и крошечный столик. На кровати было сложено не менее десяти одеял. Она посмотрела на них, гадая, смогут ли они защитить от ночного холода.

— Это убежище для людей, которые могут здесь заблудиться. Мы храним здесь дрова и некоторые продукты, которые можно долго хранить, и они не привлекают животных. Многие знают где находится дом, но мы надеемся, что он никогда не будет использован по назначению.

— Мы ближе к Пойнт-Хоуп, чем к Винтерленду?

— Нет. Здесь никто не живет, но иногда люди преследуют оленей по этой дороге. Если станет слишком холодно или начнется шторм, эта хижина станет безопасным убежищем.

— О. А кто его содержит?

— Мы это делаем. Мэры Винтерленда, но он здесь для всех, кому это нужно. Хижина не единственная, что у нас есть. Их здесь несколько. Мы проверяем их, когда проводим поиск. Иногда мы даже ночуем в них.

— Только иногда? Думаю, тебе всегда нужно убежище.

Такер замер, когда огонь ожил.

— Здесь не нужно много времени, чтобы немного потеплело. Если ты хочешь избавиться от верхней одежды и укутаться в одеяло, ты можешь это сделать.

Натали так и сделала. Она закуталась в плотное вязаное одеяло, скрыв свой ярко-розовый халат с ромашками. Она чувствовала себя немного нелепо одетая в одежду, на которой были цветы, посреди Аляски, но халат ей нравился.

— Как часто вы обходите землю? — спросила она, садясь на кровать.

На гребанную кровать.

Она могла бы вытащить один из стульев из-под маленького столика, но она села на кровать. Ее кожа покраснела от мыслей обо всем, что они могли бы сделать на этой маленькой кровати. Она откашлялась и плотнее закуталась в одеяло.

— Мы обходим по очереди. Отмечаем палочками, чтобы знать, кто пойдет. Обычно мы уезжаем на неделю или две.

— О. Это надолго.

Порочные мысли о том, что можно с ним вытворять на кровати, стали слишком навязчивыми, и Натали, поднявшись, пересела на один из двух стульев рядом с кроватью.

— Вот почему нас трое. Если один идет патрулировать, остаются двое других. Если возникает чрезвычайная ситуация, тогда один из них может уйти в Пойнт-Хоуп или в шахты, а один останется в Винтерленде. Город никогда не остается без защиты.

Она кивнула, как будто все поняла, хотя она так ничего и не осознала. Это было похоже на покровительство — забота о городке в глуши, но она не сказала об этом. Было чертовски очевидно, что она ничего не знала о замерзшем мире Аляски.

— В последнее время проверки стали более частыми, — сказал он хриплым голосом. — К сожалению.

Случаи исчезновения людей, очевидно, тяжким бременем легло на его плечи, и Натали вспомнила человека, который обращался к ним еще в городе. Она чувствовала, что ей нужно найти способ расколоть висящую в воздухе напряженность. В конце концов, они все же, наверное, пришли сюда не для того, чтобы рассказать друг другу обо всех своих проблемах.

— Итак, — проговорила Натали, опираясь рукой на спинку одного из стульев, приподнимая одно плечо, немного более игриво, чем хотела.

— Тебе, что даже чуть-чуть не интересно над чем я работаю?

Судя по выражению его лица, Такер понятия не имел, что она имела в виду.

«Спокойно, Натали. Как можно, спокойнее».

— Маленькое дело?

— Вместе с Колином и Сойером? Я пыталась вызвать у тебя любопытство прямо перед тем, как ты…

— Пригласил тебя на ужин, — закончил Такер ее мысль после недолгого молчания.

Натали не собиралась вспоминать об их связи. И все же, в одинокой крохотной хижине, которая находилась в этой глуши, все, что они делали с этим великолепным мужчиной, казалось, до этого можно было дотянуться рукой.

— Ну, — он небрежно поерзал, давая ей возможность спокойно перевести дух. Дымка лукавого блеска в его глазах заставила воздух искрить между ними, но Такер, казалось, был готов играть в эту игру. — И что же ты делала в мое отсутствие?

— Я почти уверена, что не должна тебе рассказывать.

«Теперь мы скромничаем? Действуй осторожно девочка».

— Ты та, кто это начала.

Внезапно мне показалось, что он разыгрывает очень сексуальную шахматную партию. Проблема была в том, что в отделе секса Натали почти всегда чувствовала себя так, как будто она играет в шашки.

— Мы организовали «Суп-Офф».

Даже ляпнув это, она поняла, что слова «Суп-Офф» были просто о несуществующих вещах, с которыми она в этот момент могла справиться. Это были шашки.

Брови Такера взлетели вверх, и он удивленно рассмеялся.

— Что прости? Тебе придется объяснить все это.

— Хорошо, — покраснела Натали. — Я была в общественном центре с группой женщин, с которыми меня познакомила Катя, и мы поговорили о том, как тебе будет холодно, когда ты вернешься после столь долгого пребывания в глуши. Я сказала, что было бы неплохо, если бы ты, вернувшись, обнаружил тарелку супа или еще что-нибудь глупое.

— Это не глупо.

Их глаза встретились, и его тон был достаточно теплым, чтобы обезоружить. В ее груди возникла крошечная дрожь, и она прочистила горло, прежде чем продолжить:

— Во всяком случае, Мэдлин сказала, что нам понадобится суп при каждом приеме пищи, чтобы избавиться от холода. И все просто стало увеличиваться, как снежный ком. Как только Колин и Сойер узнали о нашем розыгрыше, внезапно все стало на свои места.

— Итак, — на лице Такера появилось слабая неотразимая улыбка, — вы организовали это дело из-за меня?

— Не только некоторые из нас, — сказала Натали и внезапно почувствовала себя очень спокойно. — Весь городок.

Это вызвало нечто странное в Такере. Он моргнул, тяжело вздохнул и посмотрел на стропила.

— Эти люди, — почти прошептал он. — Этот городок.

Глубокая любовь, которую он испытывал ко всем им, была совершенно очевидна и заполнила крошечное пространство. Даже при в сей его несговорчивости, все это пришло из глубины, почти жертвенного места.

— Значит тебе это так нравится?

— Что?

Его взгляд встретился с ее взглядом, и напряженность заставила ее спину дрожать.

— Городок. Вся работа, которую ты делаешь для них. Тебе это правда нравится?

— Да, — кивнул он. — Это дает мне цель. Я так долго этим занимаюсь, что не знаю, чем можно еще заниматься.

— Ты когда-нибудь хотел сделать что-нибудь еще?

Такер покачал головой.

— Я всегда знал, что это будет моя обязанность. Мы все знали.

Тот факт, что он сделал свои обязанности своей страстью, поразил ее до мозга костей.

— А что насчет тебя?

— Меня?

Переадресация ее же вопроса показалась ей странным разоблачением.

— Да. Ты всегда хотела быть медсестрой?

— Я хотела стать врачом.

Она произнесла эти слова раньше, чем их успела остановить, и это было странно похоже на признание. Она посмотрела на него и увидела его ласковое лицо.

— Что помешало?

— Жизнь, — пожала она плечами. — Моя бабушка заболела, вот и все.

— Мне очень жаль это слышать.

Натали слабо улыбнулась.

— Все нормально.

— Ты всегда можешь сделать это в один прекрасный день.

Натали закусила губу.

— Не уверена, что хочу. Мне нравится быть медсестрой. Я просто хотела бы найти способ вылечить определенные болезни.

— Я уверен, что многие люди хотят этого. Иногда это происходит по личным причинам.

Это было больше, чем намек на приглашение продолжать и Натали впервые захотела поделиться. Приятно было быть с мужчиной, который, казалось, беспокоился о этом.

— Это из-за деменции. Забавно, как много может рассказать человек. Они могут рассказывать безумные истории, но часто они раскрывают больше правды, чем нет.

— Это генетическое?

— Трудно сказать, — вздохнула она. — Вроде нет. Близкий родственник с таким диагнозом, может увеличить твои шансы, но исследования по этому поводу, похоже, говорят, что это не так.

— Ты беспокоишься, что однажды можешь заболеть.

Натали приказала своим глазам не плакать, но было уже поздно. По ее щекам катились слезы.

— Черт. Прости. За то, что чертовски грубо это сказал. — Такер бросился к ней и сел на кровать рядом с ее стулом. Одна из его больших теплых рук коснулась ее бедра, а другая обняла ее. — Я не должен был этого говорить.

— Нет. Все нормально. Это глупо, что я плачу.

— Нет, и даже если бы это было так, это более чем оправдано.

Затем Такер, грубый мужчина, который был с ней так груб с того момента, как увидел ее, тот самый мужчина, который поцеловал ее так, что она чуть не лишилась рассудка, обнял ее. Он держал ее так, словно она была самой драгоценной вещью на свете; он обнимал ее, как будто мог сдержать все страхи и болезни, которые ее пугали. Он держал ее так, как будто он заботился о ней, искренне и до глубины души.

— Ты прав. — Она удивилась своему шепоту. Но ее расшатанные нервы успокоились, когда он крепче сжал ее. — Я этого боюсь. Я видела, как женщина, которая вырастила меня, была для меня кумиром, самого умного и доброго человека, которого я когда-либо знала, просто… исчезала. Исчезала все дальше и дальше от того, кем она была. В конце концов… — у Натали сжалось горло от эмоций. — Она даже не узнавала меня. Она думала, что я — моя мать. У меня не было сил исправлять ее. Она умерла, не зная, кто держал ее за руку.

— Она умерла, зная, что-то кто-то, кто ее любил, держал ее за руку. Вот что важно. В каком-то смысле ты была ее дочерью. Она вырастила вас и любила вас. Натали, ты сильная женщина.

Она громко всхлипнула, и это должно быть, был наименее привлекательный звук, который она когда-либо издавала.

— Ты даже не знаешь меня. Как ты можешь так говорить?

— Потому что ты переехала в глухомань, чтобы убедиться, что уединенное сообщество получает квалифицированную медицинскую помощь.

Мощный торнадо стыда и смущения охватил ее. Это был момент, когда она должна была все ему рассказать. Она должна признаться, что приехала в Винтерленд, чтобы убедиться были ли реальны оборотни или это просто бред ее бабушки. Это был бы быстрый и безболезненный разговор. Если только это не было так.

Тогда она застрянет посреди дикой местности, в нескольких часах езды от городка. Она не смогла заставить себя ничего сказать. Он воспринял ее молчание, как знак того, что ему следует продолжить, потому что так оно и было.

— Когда у нас с тобой было собеседование по телефону или, когда читал твои электронные письма, я с уверенностью мог сказать насколько ты увлечена тем, чтобы помогать людям. Потом, увидев тебя с Питером, все обрело для меня смысл. Тебе действительно нравится заботиться о людях. Ты бы отдала последнюю рубашку, чтобы помочь. Вот почему ты идеальное дополнение к Винтерленду. Жизнь не всегда легка, но окружающие тебя люди делают ее сносной и даже замечательной. Я уверен, что твоя бабушка смотрит на тебя сверху, и чертовски гордится той женщиной, которой ты являешься.

У Натали вырвался тихий, болезненный всхлип.

— Тебе не обязательно так говорить.

— Это правда. Я чувствую, насколько это правда. Нелегко потерять людей, на которых мы равняемся. Мой папа был хорошим человеком. Он заботился о Винтерленде. Он был немного грубоват в общении. Он никогда не был нежным и добрым отцом, но он всегда был.

— Ты и его потерял?

Такер кивнул.

— Он никогда не был прежним после смерти моей матери. Не то, чтобы я знал, потому что она умерла, рожая меня… — он напряженно пожал плечами. — Но мне кажется, что мы оба потеряли людей, о которых заботились. Я нашел свое спасение в заботе о людях Винтерленда. Возможно, это и для тебя тоже может стать безопасным убежищем.

— Мне бы этого хотелось.

И Натали не шутила.

Она все еще хотела узнать правду о диких сказках, которые рассказала ей бабушка, но это не означало, что она не могла одновременно найти свое место. Сейчас Натали позволит этому сильному мужчине обнять ее, и она успокоиться, зная, что он понимает, какая боль наложила тяжелую руку на ее жизнь, на ее решения.

— Как насчет того, чтобы я приготовил нам кофе?

Еще раз сжав ее ногу, Такер встал. Натали наблюдала за его мощным телосложением, когда он достал несколько металлических чашек из единственного шкафа. Там был растворимый кофе, сухие сливки и кусок сахара, от которого ему пришлось отказаться.

— Это не совсем первоклассный кофе, но он будет горячим. — Он улыбнулся, когда протянул ей чашку. — А теперь давай поговорим о нашей следующей остановке в нашем путешествии.

Натали не нуждалась в том, чтобы кофе был горячим. Все, что ей было нужно — это улыбка Такера.