Соблазн

Глава 17

Как и решили, иск о защите чести, достоинства и деловой репутации с требованием немедленного опровержения и выплаты компенсации за нанесенный моральный ущерб был подан в суд в этот же день. Дмитрий весь день кипятился. Казалось, его это задело даже больше, чем Алексея, несмотря на то что имени Димы в самой статье не упоминалось. Ну, естественно, папочка не позволил бы там фигурировать своей фамилии. Тем более если тень сына извращенца могла пасть на его «доброе и светлое» имя.

Дима отчаянно хотел высказать тому, все что накопилось, но Алексей под страхом смертной казни запретил ему даже думать об этом. Поэтому, когда в обеденный перерыв позвонила Аня и предложила пообедать вместе, он с радостью согласился, надеясь хоть как-то отвлечься от своих безрадостных мыслей. Они встретились в одном из летних кафе, где уютные столики располагались прямо на улице, под широким навесом, создающим тень в жаркий безветренный полдень.

Когда Дима пришел, Анна уже ждала его. На ней был легкий цветастый сарафан, а в руках она вертела трубочку от коктейля.

— Привет, Анют, — улыбнулся он, запоздало сообразив, что они еще не общались после того, как их с Алексеем отношения открылись.

Аня привстала, и они обменялись приветственными поцелуями.

— Привет, солнце! Я заказала нам по большому фруктовому десерту с мороженым, — улыбнулась она в ответ.

Дмитрий уселся за столик напротив сестры.

— Ань…

— Дим…

Начали они одновременно и вместе умолкли.

— Давай я, — предложила Анна и, когда Дима согласно кивнул, продолжила. — Я хотела извиниться. Никита рассказал мне о вас с Лешей. Я ведь даже представить не могла, что он — это тот самый натурал, про которого ты рассказывал. Ты ведь не говорил, кто он. Если бы мне с самого начала было это известно, я бы никогда не флиртовала с ним и тем более не целовалась бы…

— Ань, все нормально, — перебил он сестру. — Ты и не могла знать. Просто так получилось. Тебе абсолютно не за что извиняться.

Анна ласково улыбнулась брату.

— Теперь я понимаю, почему мои чары на него не действовали. Разве я могу тягаться с тобой по обаятельности?

— Не подлизывайся, — засмеялся тот.

— Так у вас все серьезно?

— Ну, в выходные я собираюсь переезжать к нему, — наморщил нос Дима.

— Обалдеть! — выдохнула Аня. — У тебя таки это получилось.

— Получилось что? — не понял он.

— Обратить его, — засмеялась его сестра.

Дима не выдержал и тоже засмеялся вместе с ней, качая головой.

— И… у вас все было? — заговорщицки поинтересовалась она, а потом вдруг что-то вспомнив, воскликнула. — Так это его ты прятал от меня в ванной!

— Вот все тебе расскажи, — передразнил он ее.

Им принесли большие прозрачные вазочки на ножках, заполненные горками сливочного мороженого вперемешку с разноцветными кусочками разных фруктов, и они с удовольствием принялись поглощать эту феерию вкуса.

— Я очень рада за тебя. И за Лешу, — улыбнулась она. — Поверить не могу, что рассказывала тебе какой он интересный и как он целуется, в то время как ты уже давным-давно сам это знал. И вероятно не только это…

— Если честно, то в тот момент я искренне думал, что вам двоим будет лучше вместе, — вздохнул Дима.

— Что за глупости? Между нами даже ничего не было. Так, поцеловались пару раз и то на пьяную голову… И то, потому что он перепутал меня с тобой…

Дима вновь засмеялся, потому что последняя фраза его сестры прозвучала настолько искренне, будто это не вызывало никаких сомнений.

— А как у вас с Ником, подпольщица?

Анна мечтательно улыбнулась.

— И встретились два одиночества…

— О, похоже на то, — протянул Дима, — у вас обоих не сильно удачный опыт за плечами.

— Знаю, — вздохнула она, — поэтому, наверное, и понимаем друг друга так хорошо. Мы пока не спешим.

Они вновь ненадолго умолкли, поедая подтаявшее мороженое.

— Нужно будет сходить куда-нибудь вместе, — предложила Анна.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Дмитрий. — Никита никак не может смириться с тем, что Алекс оказался не совсем натуральным натуралом.

— Я поэтому и предлагаю. Пусть посмотрит на вас со стороны…

— Аня, он на нас со стороны каждый день смотрит. Особенно на меня. Я с ним в одном кабинете сижу.

— Ну, это не считается, — возразила Анна, — это же на работе. Ладно, я поговорю с Никитой и постараюсь объяснить, какой у меня замечательный брат и как Леше с ним повезло.

— Ну, удачи. Алекс хоть и не признается, но я знаю, как ему тяжело из-за того, что Ник не понимает его. Они же лучшие друзья.

— Кстати, мне показалось, что я сегодня видела Алексея у себя в суде.

— Тебе не показалось, — Дмитрий мгновенно помрачнел. — Ты знаешь, что наш папочка заказал статью в одном из бульварных изданий, где Алекса обвинили в сексуальных домогательствах ко мне. И не просто обвинили, а еще и выставили каким-то совратителем и извращенцем. Естественно, ни словом не обмолвившись о том, что я гей.

У Ани округлились глаза.

— Он не мог.

— Не мог? Ты не видела, что творилось в офисе, когда он ворвался туда в понедельник и угрожал похоронить всех нас вместе с журналом. Тебе разве Ник не рассказывал?

— Нет, — медленно покачала она головой. — Вероятно, смена ориентации Леши впечатлила его больше. А у отца совсем крыша поехала в последнее время после этих проблем с наркотиками. Он постоянно не в себе, орет, срывается.

— Что-то мне подсказывает, что недаром он так переживает. Вполне возможно, он сам их и толкает. Не лично, конечно, но, учитывая его жадность к деньгам, я не удивлюсь, если это окажется правдой.

Они несколько минут молчали, а затем его сестра произнесла:

— Так вы иск в суд подавали?

Дима утвердительно кивнул.

— Но с нашей бюрократией вряд ли можно ожидать, что этот вопрос решится в скором времени, — вздохнул он.

— Так, а я на что? — возмутилась Анна. — Я не позволю, чтобы моего будущего зятя обвиняли черт знает в чем. В общем, я все разузнаю, что там к чему, посмотрим, может, получится ускорить этот процесс.

— Спасибо, Анют, — искренне улыбнулся Дима. — Ты просто золотце.

— Я знаю, — хихикнула она.

Они еще немного посидели и разбежались по работам. Когда Дима вернулся в редакцию, то сначала зашел к Алексею. Постучав, он заглянул внутрь.

— Привет, ты занят?

Алекс приподнял голову от внушительной стопки папок и посмотрел на него.

— Да, одним обаятельным блондином, но спасибо за предложение.

Дима, улыбнувшись, покачал головой и вошел внутрь, прикрыв за собой дверь.

— Я только что обедал с Аней, — произнес он, подойдя к столу и спрятав руки в карманах холщовых брюк светло-кремового цвета, — она пообещала помочь ускорить процесс в суде.

— Было бы отлично. А Аня у нас кто?

— А Аня у нас помощник судьи.

— О, какие у нас, оказывается, связи, — улыбнулся Алексей. — Ник уже рассказал ей о нас?

— Ты сомневался?

— И как она прореагировала?

— Сказала, что повыдергивает мне все волосы, потому что я отбил у нее такого шикарного мужчину, — дразнясь, проговорил тот.

— Ну, надеюсь, до этого не дойдет. Иначе мне будет очень не хватать этих мягких и непослушных светло-пшеничных прядей, — многозначительно проговорил Алекс.

— Алексей Петрович, вы заигрываете со мной? — Дима изогнул бровь в притворном изумлении.

— А-ха, — кивнул тот, — ты разве не читал сегодня утром, чем я люблю заниматься на рабочем месте и в рабочее время?

Дима обошел стол и, присев на его краешек, потянулся к губам Алексея. Не спеша обведя кончиком языка контур его губ, он проник ним внутрь и коснулся языка Алекса. Тот слабо промычал что-то нечленораздельное и в следующий момент требовательно смял его губы своим натиском, вовлекая его в долгий и жадный поцелуй. Когда Дима, прерывисто дыша, оторвался от него, то произнес:

— Иногда ты меня целуешь так, что у меня остается впечатление, будто мы только что занимались сексом, а не целовались.

— Так, я надеюсь, вы тут ничем таким не занимаетесь?

Они как по команде посмотрели в сторону двери, где на пороге стоял Никита, прикрыв глаза папкой, которую держал в руках.

— Господи, ни секунды покоя, — смиренно вздохнул Алексей. — Можешь открывать глаза, все самое интересное ты уже пропустил.

Дима встал со стола и, улыбнувшись ему, вышел из кабинета, оставив их наедине.

В пятницу вечером, когда они уже успели вернуться с работы домой, перезвонила Анна. Ей каким-то удивительным способом удалось добиться того, чтобы слушание их дела назначили уже на будущей неделе. Правда, когда точно, она пообещала сообщить позже. Дмитрий искренне поблагодарил сестру и отключился, взглянув на Алексея, сидящего на диване. Тот держал на коленях ноутбук и, очевидно, заканчивал какую-то работу.

— Аня сказала, что слушание будет на этой неделе, — садясь рядом с ним и поджав под себя одну ногу, проговорил Дима.

— Отличная новость, — улыбнулся Алексей, не отрываясь от монитора.

— Так, какие у нас планы на завтра? — поинтересовался Дмитрий.

Алексей отвлекся от работы и посмотрел на него.

— Ну, давай посмотрим, — задумчиво проговорил он. — Сначала мы проснемся утром, займемся сексом…

— А-ха, — на лице Димы расплылась шкодливая улыбка.

— Потом позавтракаем, поедем к тебе, опять займемся сексом… Затем соберем все твои вещи…

— Дай угадаю. И опять займемся сексом?

— Нет, вообще-то я думал, что мы сначала вернемся домой, но если хочешь…

Дима заразительно рассмеялся, и на его щеках появились ямочки.

— Мне нравится такой план, — он коснулся шеи Алексея легким поцелуем и потерся кончиком носа о кожу.

Алексей усиленно попытался что-то допечатать на ноутбуке, но потом вдруг не выдержал:

— Да ну его на хрен, — захлопнув его и отложив в сторону, он сгреб Диму и впился в его губы требовательным поцелуем.

Дима перебросил через него ногу и уже в следующий момент оказался на коленях Алекса, запуская кончики пальцев в его волосы. Алексей крепко сжал его бедра, придвигая его еще ближе, а язык жалящее проник сквозь губы. Дима тихо застонал, чувствуя, как руки Алекса расстегнули пряжку его ремня и взялись за пуговицы джинсов. Подобные стоны, срывающиеся с губ Димы, всегда действовали на Алексея по-особенному. Возбуждая. Доводя до грани. Он резко стащил с него майку и отшвырнул ее в сторону. Скользнул кончиком языка по груди. Слегка прикусил сосок. Спустился поцелуями ниже. Дима приподнялся, и Алексей дернул вниз его джинсы, продолжая целовать чувствительную кожу.

Мозг Димы тут же превратился в бесформенную массу, не способную ни о чем думать, в которой пульсировало только несколько слов. Хочу. Безумно. Сейчас. Он запустил руки под майку Алексея и, пройдясь кончиками пальцев по его торсу, стянул ее через голову. Целуя в шею и слегка прикусывая кожу, потянулся к домашним брюкам Алексея и мягко потянул шнуровку, распуская пояс.

Не прошло и нескольких минут, как они уже полностью обнаженные лежали на полу, утопая в мягком ворсе ковра, и лаская друг друга. Жадно. Настойчиво. Заставляя стонать. Кончики пальцев сменялись языками, потом приходила очередь губ и ладоней. Все вместе лишало легких кислорода и разум мыслей. Как и всегда в такие моменты не было больше ничего, что могло бы отвлечь их друг от друга. Казалось, они просто выпадали из времени и пространства.

После того, как их тела, наконец, обессилено замерли в объятиях друг друга, достигнув той желанной разрядки, дарящей не только физическое, но и эмоциональное удовлетворение, они несколько минут лежали молча, восстанавливая дыхание. И Алексей вдруг проговорил:

— Пошли, сходим сегодня куда-нибудь.

Дмитрий приподнялся, опираясь на локоть, и заглянул в его лицо.

— В «Соблазн»? Честно, не имею ни малейшего желания.

— Я знаю еще одно неплохое место, — улыбнулся Алекс, коснувшись кончиком указательного пальца его губ, и Дима заинтриговано на него посмотрел.

— И что же это за место?

— Есть одно. Недалеко от кинотеатра «Флоренция». Думаю, тебе понравится.

Когда через час они вошли в то самое «неплохое место», Дима изумленно засмеялся, потому что понял, что Алекс привел его в гей-клуб.

— Никогда бы не подумал, что ты решишься сюда вернуться.

— Ну, теперь, когда все увидят, что я с тобой, они поймут, что у них просто нет шансов, и я буду в безопасности от их посягательств, — поддразнил его Алексей.

Людей была масса и все весело проводили вечер пятницы. Ветров отметил про себя, что уже не так остро реагирует на проявления свободной любви окружающих, хотя и с опаской ожидал очередных знаков внимания. Поэтому заказав выпивку, он увлек за собой Дмитрия за барную стойку, где размещались секции с диванчиками. Одна из таких кабинок как раз освободилась, и они уселись на мягкий диван.

— Ты как всегда неподражаем, твою мать, — оглядываясь по сторонам, покачал головой Дмитрий. — И когда я уже перестану тебе удивляться?

— Надеюсь, что никогда, — Алексей потянулся к нему и поцеловал.

— О, Алекс, добрый вечер! Рад снова тебя видеть.

Ветров повернул голову и увидел уже знакомую ему пару, остановившуюся возле их столика.

— Взаимно, — поприветствовал он их и повернулся к Дмитрию, у которого на лице застыло растерянное выражение, — Дима, познакомься, это Женя…

Высокий шатен протянул ему руку для приветствия.

— … и Макс.

Парень, примерно одного возраста с Димой, приветливо улыбнулся и кивнул в знак приветствия.

— А это, я так понимаю, тот самый счастливчик, которому повезло тебя занять, — улыбнулся Евгений.

— Да, — кивнул Алексей, — это мой Дима.

— Рад познакомиться, — искренне проговорил Макс. — Кстати, вы отлично смотритесь вместе.

Пока «мой Дима» пытался прийти в себя от всего происходящего и той интригующей характеристики, которую получил от Алексея, Женя произнес:

— Мы собирались немного потанцевать, но позже еще увидимся, — и, кивнув, они через минуту растворились среди танцующих.

— Да, ты прав, — констатировал Дима, не отрывая глаз от того места, где только что стояли Женя с Максом, а потом повернулся к Алексею, — я никогда не устану тебе удивляться. Слушай, ты точно был натуралом до меня?

Ветров засмеялся.

— Можешь быть уверен, ты мой первый и единственный, — томно прошептал он, а затем пояснил, — меня с ними Олежка познакомил в прошлый раз. Макс, кстати, тоже был натуралом до того, как встретился с Женей.

— А-ха, — понимающе протянул Дима, — тогда, конечно, это многое объясняет.

Они прекрасно провели вечер, танцуя, отдыхая и целуясь. Позже к ним вновь подошли Женя с Максом и немного посидели с ними. Они оба показались Алексею весьма интересными и незаурядными людьми, и он не ощутил никакого напряжения в общении, напротив, получил от него удовольствие.

Вся суббота пошла на переезд Димы. Алексей, как и обещал, освободил половину шкафа, и ее заняли вещи Дмитрия. Все внутри Ветрова заполнялось необычайным теплом, когда он наблюдал за тем, как рядом с его деловыми костюмами и рубашками теперь соседствовала одежда Димы, в которой преобладал спортивный стиль. Он ловил себя на мысли, что не испытывает никакого страха или напряжения перед их совместным проживанием. Наоборот, это было необъяснимо волнующе.

Слушание их дела назначили на среду, и после тяжелого и выматывающего дня они все-таки добились того, что суд вынес решение в их пользу, обязав обвиняемую в клевете редакцию напечатать опровержение статьи и выплатить моральную компенсацию в размере пяти тысяч долларов.

Гришаев, естественно, в суде не появлялся. Но Ветров был уверен, что в очень скором времени тот узнает, что его грязная инсинуация потерпела крах. Он в первый раз в жизни испытывал такую сильную ненависть к другому человеку, и она была прямо пропорциональна той любви, которую он испытывал к его сыну. Вечером они вернулись в офис, чтобы немного разобрать скопившиеся за день дела. Дмитрий зашел к Алексу и, видя, что тот чем-то занят, подошел ближе и мягко коснулся рукой плеча.

— Идешь домой?

— Подождешь немного? — улыбнулся ему Алексей. — Мне нужно кое-что доделать.

— Лучше давай сделаем так. Ты спокойно доделывай, что тебе нужно, а я пока схожу к себе и соберу кое-какие оставшиеся вещи. А потом ты заедешь, заберешь меня, и мы отметим нашу небольшую победу, — предложил Дима.

— Хорошо, — согласился тот, — я думаю, освобожусь через полчаса, ну может, чуть больше.

— Отлично.

Дима наклонился и быстро поцеловал его, а затем направился к выходу. Добравшись до своего уже теперь бывшего дома, он быстро взбежал по ступенькам и, повернув ключ в замочной скважине, вошел в квартиру. Они успели перевезти почти все его вещи, кроме некоторых, которые он не успел собрать. И сейчас, поставив перед собой большую пустую коробку, Дмитрий стал складывать в нее свои книги. Ожидая, что в любой момент появится Алексей, чтобы забрать его, он старался не копошиться.

Закончив с книгами, Дима внимательно осмотрелся по сторонам, проверяя, все ли собрал. Наткнувшись взглядом на диван, невольно улыбнулся тому, сколько воспоминаний тот хранил. Дима знал наверняка, что Алексей действительно хочет жить вместе и что по объективным причинам его квартира куда как более подходящее для этого место. Особенно в сравнении с его «хрущевкой».

Несмотря на то, что Диме уже доводилось раньше состоять в отношениях (хоть и непродолжительных) и жить вместе с другим парнем в Лондоне, то, что происходило сейчас не шло ни в какое сравнение. Он искренне любил Алексея и чувствовал, что это взаимно, хотя никогда не слышал этих слов от него. Но учитывая, через что Алексу пришлось переступить и полностью изменить свою жизнь, чтобы быть рядом с ним, больших доказательств Диме и не требовалось.

Когда Дима, внезапно о чем-то вспомнив, полез в выдвижной ящик стола, в его дверь раздался стук. Он даже не придал этому особого значения, будучи полностью уверенным, что это Алекс.

— Открыто! — выкрикнул он, извлекая из ящика папку со своими статьями. — Я как раз успел…

Дима повернулся и наткнулся на своего отца, стоящего посреди комнаты.

— Ну, привет, засранец, — процедил тот, и пространство наполнилось запахом алкогольного угара. — Я знал, что рано или поздно застану тебя одного.

Дмитрий так и замер, не в состоянии сдвинуться с места. Вряд ли это был визит вежливости, о чем свидетельствовало выражение лица Гришаева-старшего.

— Что ты здесь делаешь? — Дима попытался придать своему голосу больше уверенности.

— Да вот, — проговорил тот, — зашел объяснить ситуацию. Очевидно, что ты и твой ебырь не понимаете, во что ввязались со своей статейкой.

Диме потребовалась вся его сила воли, чтобы не выдать то напряжение, которое сковало его внутренности. Ничего хорошего эта беседа не предвещала, и это было очевидно как Божий день.

— Надеюсь, тебе хватит пары минут, потому что я уже ухожу, — проговорил Дима и сдвинулся с места, пытаясь обойти отца. Но как только он поравнялся с ним, мощный удар в живот заставил его согнуться пополам. В голове на миг вспыхнула тьма, а вдохнуть или выдохнуть не было сил. Папка выпала из рук, и белые, исписанные листки, разлетелись по всему полу.

— Не переживай, мне хватит и минуты, — прошипел тот, склонившись ниже. — Думаешь, если вы выиграли это гребаное слушание, я оставлю вас в покое? Я предупреждал, чтобы ты не смел протягивать свои грязные извращенские ручонки в мою сторону, но ты решил повыпендриваться перед ним.

Гришаев схватил его за волосы и задрал голову.

— Мне похер, кто и как тебя трахает, пока вы не лезете в мои дела.

— Да пошел ты… — прохрипел Дмитрий.

Гришаев с силой оттолкнул сына так, что тот упал на пол, ударившись головой о ножку стола. Машинально коснувшись ушиба, Дмитрий почувствовал нечто горячее и густое, а когда взглянул на руку, она была в крови.

— Ты ничего этим не добьешься, — выдохнул он. — Ты законченный кретин, если толкаешь наркотики прямо у себя в клубе и думаешь, что это рано или поздно не выяснится.

— И кем же, блядь? Твоим спасителем? — тот уже и не пытался сдерживаться, показывая свое истинное лицо во всей красе.

Дмитрий попытался подняться на ноги.

— Меня тошнит от тебя. Ты полное ничтожество, — выплюнул он, — не удивительно, что мать ушла от тебя. Ее ты тоже избивал?

Удар по челюсти заставил его покачнуться, но он устоял на ногах, чувствуя, как из разбитой губы сочится кровь. Не успел Дмитрий оправиться от этого удара, как следующий пришелся по его виску. Дима упал на пол, слабо пытаясь оборонятся. Но это было бесполезно. С каждым новым ударом в голове постепенно распространялась черная липкая тьма.

— В следующий раз ты хорошо будешь думать прежде, чем пытаться напакостить мне, мразь! — Отец продолжал в ярости наносить удары, сопровождая их оскорблениями.

Наконец, посчитав, что закончил свое воспитание, он склонился к сыну и, обдав его лицо алкогольным перегаром, произнес:

— Посмотрим, как ты будешь нравиться своему ебырю теперь. Если вы еще хоть раз посмеете выкинуть хоть что-нибудь, хорошенько подумайте перед этим. Не советую связываться со мной.

Дима видел лишь его обувь, потому что поднять взгляд не было ни сил, ни возможности. Казалось, боль заполнила все тело, сама стала его телом. Было больно дышать, больно двигаться и больно думать. Глаза постепенно затягивало мутной поволокой, сквозь которую он видел, как его отец вышел из комнаты. Спустя мгновение раздался звук захлопнувшейся двери, и это было последнее, что смог различить его разум перед тем, как провалиться в черное беспамятство.