Соблазн

Глава 2

Сквозь будто ватой заложенные уши проникал настойчивый стук в дверь. Человек, стоящий сейчас на пороге, точно не собирался уходить. Вскоре к стуку в дверь добавилась разъедающая мозг мелодия мобильного телефона, жужжащего где-то вне зоны досягаемости его рук. Какого черта? Дима натянул на голову подушку, пытаясь уловить последние призрачные остатки сна, но уже безрезультатно.

Он выполз из кровати в футболке и широких пижамных штанах и босиком прошлепал в небольшой коридорчик, на ходу приглаживая непослушные, торчащие во все стороны волосы. Приоткрыв дверь и зевая во весь рот, он уставился на миниатюрную девушку.

— Что ты здесь делаешь в такую рань?

— Тяжелая ночь? — не дожидаясь приглашения, девушка впорхнула внутрь.

Привалившись лбом к двери, Дима вздохнул:

— Заходи, конечно. Чувствуй себя как дома…

Он захлопнул дверь и прошлепал в обратном направлении, завалившись на кровать и повыше натягивая одеяло.

— Э, нет! Я жду подробностей! — кто-то залез сверху и уселся на его ноги.

— Ань, Бога ради… Иди… сделай что-нибудь… Не знаю… Харакири, например…

— Ну же! Не будь таким занудой!

Анна стащила с него одеяло и засунула свои холодные руки ему под футболку.

— Твою мать!

Пытаясь сбросить девушку с себя и защитить свою кожу от ледяных прикосновений, Дима резко дернулся. Анна засмеялась, но встала с его ног и вместо этого легла рядом, натягивая на них одеяло.

— Я замерзла. Погрей меня.

Дима обнял ее, согревая девушку, но сна уже не было ни в одном глазу.

— Ладно, ты своего добилась, я уже не сплю, — вздохнул он через несколько минут. — Теперь ты скажешь, чего тебя принесло сюда с утра пораньше?

— Я что не могу прийти в гости к брату?

— В субботу в восемь утра? — переспросил Дима недоверчиво.

— Угу. А теперь вылезай. Кому-то не мешает почистить зубы.

— Ты как всегда само очарование, — съязвил тот, но чмокнув сестру в лоб, вылез из кровати и поплелся в душ. Когда он вернулся, Анна уже развернула бурную деятельность на кухне.

То небольшое пространство, которое было под нее отведено, занимали желтые шкафчики с плитой и холодильником у одной стены и крохотный столик с двумя табуретками напротив. Тем не менее, было в ней нечто по-своему уютное и теплое.

— Откуда вся эта еда? — заглядывая в пакеты на столе, поинтересовался Дима.

— Из магазина. Ну знаешь, такое место, там продукты продают… За деньги.

— Ааа…

— Да, их можно купить, а потом даже съесть. Это обычно делают, чтобы не умереть от голода.

Дима вытащил из бумажного пакета сдобную булку и с аппетитом откусил необычайно воздушный и ароматный кусок.

— А разве в Лондоне не так? — улыбнулась она. — Ты уже неделю как вернулся, а мы так до сих пор и не провели ни одного дня вместе. Я ужасно соскучилась по своему младшему брату.

— Не думаю, что 10 минут форы хоть как-то сказались на твоем развитии в положительную сторону, — он сел за стол, положив ноги на соседнюю табуретку.

Анна показала ему язык и скорчила смешную рожицу.

— Во-во, и я о том же.

— Так, где ты вчера гулял?

— Да так… Там и сям, — пожал Дима плечами, откусывая еще один кусок. — Потом зашел в новый клуб отца, о котором ты говорила…

— Что? Только не говори, что ты был в «Соблазне»!

— А что? Ты там тоже была?

— Боже упаси, нет, конечно! Такие заведения вредят моей несформировавшейся детской психике.

Они переглянулись и одновременно прыснули со смеху.

— Ну, а теперь подробней, — Анна включила электрочайник и, столкнув его ноги с табуретки, уселась за стол. — Кого-нибудь присмотрел?

— Нет на самом деле…

Похожие на флэш-бэки картины возникли перед глазами Димы. Он мотнул головой, пытаясь отогнать от себя эти воспоминания, и сосредоточился на пережевывании булочки.

— Ни в жизнь не поверю, что там не отыскалось ни одного симпатичного парня, достойного моего брата.

— Представь себе, — Дима резко поднялся и начал выкладывать оставшиеся продукты в холодильник.

— Что-то ты не договариваешь… — поймала его Анна. — Здесь, конечно, не Лондон, но иногда можно найти алмаз и в куче дерьма.

— Фу, как пошло, — засмеялся ее брат.

— Зато, правда.

Несколько секунд тишины и он сдался. Что происходило всегда.

— Ну ладно. Был один, но…

— Подожди, не говори. Дай угадаю… Весь в обтягивающей черной коже?

— Не-а.

— Тогда весь в татуировках и пирсинге?

— Слушай, ты точно там вчера не была?

Анна звонко рассмеялась.

— Тогда остается единственный прозаичный вариант. Натурал?

— В точку, — Дима открыл пакет с молоком и сделал несколько больших глотков.

— И почему меня всегда тянет на сексуальных геев, а тебя на натуралов? — вздохнула Анна.

— Плохая карма? — предположил ее брат, заканчивая убирать продукты в холодильник.

Они с Анной были близнецами, и связи, установившейся у них с самого рождения, можно было только позавидовать. Кроме внешнего сходства, каким-то непостижимым образом они могли чувствовать друг друга на расстоянии и заканчивать фразы друг друга, будто читали мысли или даже мыслили одинаково. Не смотря на то, что каждый выбрал свою стезю в жизни, отличную от другого (Дмитрий журналистику, а Анна судебно-процессуальный кодекс), во всем остальном они походили на сиамских близнецов. Именно поэтому год, который Дима провел в Лондоне, стал испытанием для них обоих.

— Почему ты не заходил домой?

— Это наш дом, помнишь?

— Да, но что-то мне подсказывает, что это отнюдь не из-за того, что ты так соскучился по этой «хрущевке». Это из-за отца? Он ведь даже не знает, что ты вернулся.

— Не начинай, — Дима залил кофе в турчанке кипятком и поставил на маленький огонь на плите.

— Ну, я, конечно согласна, что твое мегапризнание своей сексуальной ориентации перед отлетом в Англию ввело его в некое… эмм… неадекватное состояние…

— Мегапризнание? Ты это так называешь? — ее брат невесело рассмеялся. — Тебя не было там, когда он застукал нас. Голыми. Прямо в постели. И в тот момент мы явно не партию в бридж расписывали. Я думал, оглохну после его криков, угроз и обвинений во всех смертных грехах. Даже не подозревал, что наш отец знает столько красочных синонимов к слову гей.

— Ну ладно, согласна. Но прошел уже год. У него было время все обдумать и успокоиться. Ты ведь не перестал быть его сыном только потому, что тебе нравится флиртовать с парнями.

— Более точного слова трудно подобрать, — усмехнулся Дима.

— Хорошо, потому, что тебе нравится спать с парнями. Так лучше?

— Очевидно, он не разделяет твоих прогрессивных взглядов, — ставя на столик две чашки с ароматным кофе, вздохнул он.

— Ну, ты же был вчера в его новом клубе. Насколько мне известно, там все более чем прогрессивно.

— Давай посмотрим, — Дима расставил руки в стороны, имитируя весы, — высокая прибыль на желающих провести вместе время гей парах и собственный сын гей бесплатно, — он смешно наморщил нос и покачал головой. — Не думаю, что это хоть как-то относится к прогрессивности взглядов. Если только не считать прогрессивностью очередную гениальную мысль нашего папочки по срубке капусты.

Оба глубоко вздохнули, негласно соглашаясь друг с другом. Анна сделала бутерброды и открыла их любимый пористый молочный шоколад. Некоторое время они завтракали в тишине, но она не была тягостной. Им было уютно молчать вместе. Когда желудок получил свою дозу углеводов, безумно вредных и оттого еще более вкусных, Анна поднялась, чтобы вымыть посуду. Дима открыл форточку и закурил.

— У тебя волосы отросли, — мягко проговорила она, взъерошив его голову. — Не стригись. Тебе так очень хорошо.

— Не буду, — улыбнулся он.

— И какие ближайшие планы?

— Не знаю, найти работу, наверное. Того, что я заработал в Лондоне, пока достаточно, но надолго все равно не хватит.

— Есть какие-то идеи?

— Журналистика.

— О, как неожиданно. Газеты или журналы?

— Где повезет, — пожал он плечами и затушил сигарету о пепельницу. — Ну, мою личную жизнь мы уже обсудили. Ты сама как? Оправилась после развода с любовью всей твоей жизни? — Дима склонил голову набок, присев на подоконник.

— Ну, ничто не заканчивается настолько быстро как любовь всей жизни, — пожала Анна плечами. — Так что можно сказать, что нормально.

— Мне жаль, — искренне заметил ее брат.

— Не ври, — усмехнулась она, — тебе не жаль.

— Я не сказал, что мне жаль, потому что вы расстались. Мне жаль, потому что ты меня не послушала, вышла за него замуж, потратила на него полтора года своей жизни и в результате позволила этому мудаку причинить тебе боль.

— Ну, я уже большая девочка. Переживу как-нибудь. Когда же начинать взрослеть, если не в 25?

Дима подошел ближе и мягко обнял сестру. Ему часто не хватало этих объятий на протяжении последнего года. Фактически, она была той единственной причиной, по которой он вернулся. Больше его здесь ничего не держало. Будто вновь прочитав его мысли, она шепнула:

— Спасибо, что вернулся. Теперь все будет хорошо.

Ее брат улыбнулся и, погладив ее по длинным прямым волосам того же пшеничного оттенка, что и у него, поцеловал Анну в лоб.

— Обязательно.

Она помогла Диме сделать генеральную уборку в однокомнатной, но достаточно просторной квартире. Приготовила обед, а потом они долго разговаривали о том, что произошло на протяжении последнего года. Этот идеалистический день окончился просмотром их любимого «Перл Харбор», после чего Анна уехала домой. Она вернулась жить к отцу после развода, несмотря на то что квартира, в которой жил Дима была их общей, оставленной бабушкой им по завещанию. Даже больше того, она вообще собиралась отказаться от всех прав на нее в пользу брата, прекрасно осознавая, что ему больше не от кого ждать благостей. Он бы и не посмел просить большего, чем то, что она уже делала для него. И в первую очередь это была ее безоговорочная поддержка в любых вопросах.

Почитав книгу, он выключил свет и лег в постель. Какие-то навязчивые мысли с маниакальным упорством преследовали его, стоило закрыть глаза. Дима долго ворочался, чувствуя, как внутри просыпается уже знакомое ощущение. Что-то сродни внутренней волнительной дрожи, когда сосет под ложечкой, и холодеют пальцы рук. Он резко сел и протер глаза. Взяв в руки мобильный телефон и взглянув на время, которое показывало половину двенадцатого, он несколько минут вертел его в руках, а затем решительно встал и начал натягивать джинсы.

Алексей стоял здесь уже около двадцати минут, глубже засовывая лицо в шарф, и все еще не мог до конца понять, что именно тут делает. Казалось, за это время он тщательнейшим образом изучил саму дверь, трещины в стенах и мелкие завитушки на буквах, из которых складывалось название этого заведения, однако зайти внутрь Алекс все еще не решался.

Вообще-то он возвращался домой от Никиты, которому сегодня потребовалась срочная медицинско-алкогольно-дружеская поддержка потому, что он увидел Наташу и Павла целующимися в каком-то торговом центре (из всех существующих он пошел именно туда и именно тогда, когда те двое тоже были там). Несмотря на его браваду перед остальными, Алексей знал, что ему все еще было охренительно больно, что после почти двух лет серьезных отношений они с Наташкой расстались. Единственное, за что он был благодарен обоим, так это за то, что сие разрушительное событие практически никак не сказалось на их профессиональных качествах, и они по-прежнему продолжали отлично справляться со своими обязанностями на работе. Платой за эту относительно спокойную атмосферу стали периодические совместные попойки и скупые мужские слезы на дружеском плече Алексея. Это повторялось не так уж угрожающе часто, но тем сильнее он ощущал необходимость поддержать лучшего друга.

И вот теперь он здесь. У отвратительно-развратного (где, кстати сказать, ему вчера очень неплохо сняли напряжение) ночного заведения «Соблазн». Именно он, который больше всех противился одному упоминанию об этой клоаке, уже добрых полчаса решается переступить порог и присоединиться к всеобщему вавилонскому столпотворению. Как это похоже на людей — не в силах смириться с заранее предрешенным выбором, они пытаются убедить себя в иллюзорном существовании оного, будто бы у них есть шанс поступить не так, а иначе. Соблазн слишком сладок и приятен, чтобы противиться ему. Алексей вздохнул и решительно вошел внутрь.

Сегодня людей было еще больше, чем вчера. И, наверное, вдвое. Полуобнаженные гоу-гоу танцовщицы и танцоры заводили захмелевшую от алкоголя и эмоций публику своими идеальными телами, беспроигрышно двигаясь в такт с ритмом музыки. В остальном все та же сюрреалистическая подсветка, блестки, перья, жмущиеся по темным углам парочки, заведенные возбуждающей атмосферой вседозволенности и риска быть увиденным кем-то одновременно.

Алексей почти не пил, хотя алкоголя в его крови и так уже было сегодня предостаточно. Не танцевал и на все приглашения отказывал лаконичным «не интересуюсь». Но все еще продолжал находиться здесь, несмотря на то что не мог найти хотя бы одну логичную причину своего присутствия в этом месте. Не мог, пока его взгляд не выхватил из танцующей толпы волосы светло-пшеничного оттенка. Адреналин заструился по его венам вместе с алкоголем, раскачивая сердце, бьющееся как поршень.

Ощущение оргазма и цепляющего взгляда светлых глаз.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, и пытаясь не упустить из виду предмет своего наблюдения, Алексей сделал несколько шагов в толпу и в мгновение переняв на себя всю ее энергетику, начал уверенно пробираться к тому месту, где заметил интересующего его человека. Зрение его не подвело, и богатая фантазия тоже была не причем. Менее чем на расстоянии вытянутой руки перед ним танцевал вчерашний незнакомец.

Глаза прикрыты, казалось, он полностью растворился в оглушающей музыке. Губы застыли в едва уловимой полуулыбке, а ореол светлых волос менял свой оттенок от каждого его движения. Алексей так и замер, не в силах оторваться взглядом от этого зрелища. Внезапно глаза парня открылись, и они встретились взглядами. Опять. И тот улыбнулся своей солнечной улыбкой, будто они были давно знакомы и он искренне рад их новой встрече. Алекс сам не заметил, как инстинктивно начал двигаться под музыку, подхватывая ритм парня.

Дима не мог поверить своим глазам, когда наткнулся взглядом на уже знакомого ему мужчину. Но он точно знал, что пришел сегодня сюда в надежде на еще одну случайную встречу с ним и в данную секунду все его ожидания были вознаграждены. Пусть даже эта встреча никогда не получит никакого продолжения. Несколько осторожных шагов в его сторону и они уже танцуют друг напротив друга. Мужчина был высоким, и Дмитрий едва доставал ему до линии скул. Но больше всего удивлял нереально-прозрачный оттенок его голубых глаз, которые резко контрастировали с черными волосами. И сейчас эти глаза были прикованы к его зеленым.

Между ними было расстояние всего в несколько десятков сантиметров и энергетические вибрации, излучаемые одним, тут же поглощались другим. Дима не делал никаких поползновений в попытке прикоснуться к танцующему напротив него мужчине или приблизиться еще ближе, чем они находились на данный момент, прекрасно отдавая себе отчет в том, что это не приведет ни к чему хорошему. Они просто танцевали. Вместе. И это само по себе уже было больше, чем он мог позволить желать. Дмитрий осторожно скользил по нему взглядом, пытаясь лучше запомнить форму рук, как на нем сидит рубашка и какие эмоции отражаются на его лице.

В какой-то момент чужие руки обняли его за пояс и, заслонив собой того, ради кого Дима сегодня пришел сюда, перед ним появился незнакомый парень. Взгляд более чем выразителен, а касания более чем красноречивы. Пришла пора возвращаться из мира грез в реальность. Постепенно толпа оттеснила их друг от друга, и Дмитрий потерял из виду свою несбыточную фантазию.

Алексей с необъяснимой и удивительной даже для самого себя завистью смотрел, как легко незнакомый парень прикасается к его «партнеру» по танцу, увлекая его за собой все дальше вглубь толпы. При этом подсознательно отмечая, что никого вокруг это ни капли не смущает и не удивляет, хотя и выглядит не вполне общепринятым и приемлемым в реальной жизни. Наверное, в этом и заключалась вся изюминка «Соблазна», о которой ему так настойчиво втирал Поленин вчера. Здесь каждый получал свободу вести себя так, как он хочет, и не быть за это осужденным кем-то.

Алекс чувствовал переполнявшее его возбуждение, которое сейчас сосредотачивалось в единственно-возможной части его тела. И ему срочно требовалось найти применение этой своей части. Поиски достойной кандидатуры не представили практически никакого труда. Пара взглядов, бокал коктейля, танец, несколько нашептанных на ухо бессмыслиц. Но простого отсоса ему сегодня будет мало и вот он уже едет в такси домой с очаровательной нимфеткой, которая игриво хихикает, запрокинув ногу в чулке в сеточку на его колено.

Когда они, наконец, добрались до его квартиры, все было быстро и без длительных прелюдий. Одежда полетела в стороны, спальня, кровать, презерватив, толчок. Она извивалась под ним, царапая спину и выдыхая какие-то пошлости, но ему, по большому счету, было все равно, что она считает его большим, сильным, твердым, потрясающим. Он брал ее напористо, сжимая ее тело и оставляя на нем отпечатки своих пальцев. Снова и снова, пока максимальный пик напряжения не достиг всех мышц, после которого последовала мощнейшая разрядка. Тяжело дыша, он перекатился и лег рядом. Девушка восхищенно лепетала какие-то глупости, целовала его грудь, но когда хотела коснуться губ, он почему-то отвернулся и, взяв с прикроватной тумбочки сигареты, закурил. Тело было расслаблено и удовлетворено, только в душе потихоньку и необратимо начала образовываться какая-то крохотная червоточина.