Соблазн

Глава 7

Дмитрий направлялся в редакцию, уже предвкушая очередные ядерные взрывы, метание гранат и крики о помощи всех окружающих. После того, что произошло вчера, это вероятно даже слишком облегченная версия происходящего там в данный момент.

Он помнил вчерашний визит Алексея до мельчайших подробностей. И наверняка это то единственное воспоминание, которое ему останется на всю жизнь о его маленькой гетеросексуальной фантазии. Он помнил касания, поцелуи, запах, тепло тела и жесткость щетины на своей коже… Помнил как тот коснулся его волос, несколько секунд смотрел в глаза. А потом встал, оделся и, сказав «увидимся», ушел. Вот так просто. Просто ушел.

Конечно же, Дима не ожидал услышать заверения в вечной любви, но это именно он потом сидел до пяти утра на кухне, медленно выкуривая сигарету за сигаретой, не в состоянии собрать себя в кучу и не в состоянии уснуть. Одним из лишних доказательств того, что Вселенная не очень любит геев, является возможность последних влюбляться в гетеросексуалов. Что по иронии судьбы с ним и произошло.

Перед Дмитрием медленно разъехались двери лифта, и он вышел в холл. За стойкой ресепшена Катя задумчиво подпиливала ногти, опустив глаза вниз. Не иначе как на коленях лежал очередной дамский роман. Заметив Диму, она приветственно улыбнулась и махнула рукой. Он тоже улыбнулся ей в ответ.

— Привет, а что начальства нет на месте? — поинтересовался он, подойдя ближе.

— Нет, все тут.

Странно. По коридору спокойно ходили люди, видимо, обошлось без человеческих жертв. Да и бросающихся в глаза разрушений тоже не было видно.

— И Алексей Петрович?

— Он сегодня пришел раньше всех.

Странно вдвойне. Дима кивнул Катерине и, распахнув стеклянную дверь, последовал по коридору к кабинету Никиты. «На месте» еще не означало у себя в кабинете, поэтому подергав ручку запертой двери, он понял, что придется задержаться. Решив пока выпить кофе, Дмитрий подошел к автомату, когда сзади услышал знакомый голос. Знакомый спокойный голос. Ему тут же захотелось стать невидимкой.

— Олег, мне они нужны до обеда, поэтому я рассчитываю, что получу их сразу после того, как вернусь с производства.

— Конечно, Алекс.

Голоса все приближались где-то за спиной, пока он ясно и отчетливо не расслышал:

— Доброе утро, Дмитрий.

Дима чуть не поперхнулся. Он медленно повернулся и посмотрел на Ветрова. Светло-голубой джемпер надет поверх рубашки такого же оттенка, кремовые брюки, гладко выбрит и свеж.

— Утро… доброе, Алексей… Петрович…

Дима видел выражение лица Олежки, стоящего за спиной Алекса, и очевидно оно выражало то же замешательство, что и его собственное.

— У нас только что была планерка, подождите немного, Никита Сергеевич сейчас подойдет.

— Конечно, без проблем, — ощущение параллельной реальности усиливалось. Может он был вчера настолько пьян, что ничего не помнит? В таком случае все происходящее еще хоть как-то можно было бы объяснить с точки зрения логики.

Ветров повернулся к Олежке.

— Олег, не забудь дать Дмитрию пригласительный на корпоративную вечеринку по поводу нашего юбилея. Все, я ушел, — а затем вновь взглянул на Диму, — увидимся.

У Дмитрия возникло непреодолимое ощущение дежавю, потому что именно эту фразу и именно в таком тоне он уже слышал. Вчера. Ночью. У себя в квартире. Они с Олежкой молча проследили за Алексеем, пока за тем не закрылись сначала стеклянные двери, а затем и двери лифта.

— Как-то у вас сегодня…тихо, — произнес Дима, не отрывая взгляда от того места, где только что стоял Алекс.

— Сам поражаюсь, — протянул Олежка. — Я бы, конечно, не сказал, что он в отличном настроении, но за все утро Алекс ни разу не повысил голос и ничего не разбил. Не знаю, каким видом йоги он занимался на выходных, но она определенно вернула его в спокойное состояние.

Зато Дмитрий догадывался, что за таинственный вид «йоги» это был. Одно то, что Алексей не бросался при виде его на утек с истерическими воплями, уже само по себе было удивительным, но его поведение в общем, буквально лишало дара речи. Дима отчетливо помнил ЧТО здесь творилось после того, как они просто поцеловались, а теперь ЭТО, «Доброе утро, Дмитрий».

— В любом случае, это хороший знак. Наверное, — добавил Олег, забирая стаканчик с кофе из автомата.

— А что за корпоратив? — поинтересовался Дима, вдруг вспомнив слова Алексея.

— Ах да. Подержи, — он протянул ему свой стаканчик и полез в папку. Через несколько секунд он вытащил красивый пригласительный кремового цвета с золотистыми вензелями и протянул его Дмитрию. — Держи. На следующей неделе нашему изданию исполняется три года.

— Поздравляю, — улыбнулся Дима. Забрав зубами пригласительный из рук Олежки, он вернул ему кофе и, взяв его в руку, уже ближе рассмотрел. — Твой дизайн?

— А то! И даже не вздумай не прийти!

— Ладно. Попробую отыскать время в своем плотном рабочем графике, — усмехнулся он.

— Дима? — окликнул его вернувшийся Никита.

— Ну все, я пошел, — кивнул Олегу Дмитрий и направился за Ником в кабинет.

— Удачи, — задумчиво произнес Олежка, глядя ему вслед.

Никита прочитал статью Димы, внес несколько коррективов, кое-что заменили, кое-что сократили, кое-что нужно было добавить. В остальном он остался доволен его работой, и Дмитрий пообещал завтра принести конечный вариант. Когда он уже вышел на улицу, в его нагрудном кармане черной кожаной куртки завибрировал телефон. Достав его и взглянув на дисплей, он на миг наморщился, решая как поступить, но, в конце концов, все-таки нажал на кнопку приема вызова.

— Почему я узнаю о том, что ты вернулся, из журналов, да еще после статей о моем клубе?

Дмитрий посмотрел по сторонам, переходя через улицу.

— Может, потому что там стоит мое имя? — предположил он.

— Ты не считаешь, что стоило как-то дать знать?

— Зачем? В наш последний разговор ты определенно четко дал мне понять, что у тебя больше нет сына.

На том конце послышалось приглушенное напряженное сопение Анатолия Гришаева. Сам по себе факт его звонка был удивительным, учитывая то, на какой «оптимистической» ноте закончился их последний разговор.

— Я считал, что у тебя было время хорошенько подумать и… бросить свои… наклонности.

— Ты только за этим позвонил? Если тебя интересует гей ли я до сих пор, то… да, — произнес Дима. — Не хочется тебя расстраивать, но это не простуда, которую можно вылечить и не блажь, от которой можно воздержаться.

— Почему ты взялся писать статьи о моем клубе?

— А что, твой сын гей не достоин такой чести?

— Если ты что-то задумал, чтобы насолить мне… — грозно начал его отец.

— Я не могу понять, в чем твоя претензия. Что я гей, что я вернулся или что я пишу статьи о твоем клубе? Причем такие положительные, будто у тебя там пансион благородных девиц, — не выдержал Дима.

Он хоть убей, не мог понять смысл этого звонка и всего разговора в целом.

— Я больше не хочу, чтобы это делал ты. Я ясно выразился?

Как и всегда. Теперь понятно откуда ветер дует.

— Боюсь, это не ко мне. Я всего лишь выполняю порученную мне работу, — внутри Димы все начинало закипать.

Лишить дома, поддержки, семьи, а теперь еще и работы, которая ему нравилась (пусть и по чисто субъективным причинам). Что дальше? Выслать в Сибирь? Расстрелять?

— На твоем месте я бы уже начал искать другую работу.

На том конце раздались короткие гудки. Твою мать, какого хрена это вообще было?! Дмитрий с такой силой сжал телефон, что еще чуть-чуть и тот превратился бы в кучку запчастей. В этот момент он чувствовал себя злым. И одиноким. Как никогда.

Переборов себя, он все-таки переписал статью в соответствии с правками Никиты, хотя его так и подмывало написать нечто весьма нелицеприятное о том, что там внутри происходит на самом деле, и на следующий день понес ее обратно в редакцию. Одной из основных мотиваций было нежелание подставлять Алексея и всю его команду.

Когда Никита перечитал окончательный вариант, он отметил, что это то, что нужно. Пока они обсуждали какие-то мелочи, дверь в кабинет Ника открылась, и на пороге появился Алексей в джинсах и черном свитере с высоким воротником.

— Ник… — начал он, но заметил, что тот не один. — Доброе утро, Дмитрий.

Вряд ли оно было добрым для Димы, который уже несколько ночей подряд практически не спал, и не потому, что хорошо проводил время.

— Доброе, — кивнул он в ответ.

— Никита, там какая-то проблема с разворотом. Олежка рвет и мечет, что в одной из статей не совпадает количество слов и что-то куда-то не помещается. В общем, зайди к нему потом, разберись.

— Ладно, схожу, конечно.

Алексей вышел, но через мгновение заглянул вновь.

— И… Дмитрий, не могли бы вы зайти потом ко мне?

— Хорошо, — растерянно проговорил Дима, но в глубине души понимал, что их разговор ему вряд ли очень понравится.

После того как они закончили с Никитой, он направился к кабинету Алексея. Последняя состоявшаяся там беседа не отличалась конструктивизмом, поэтому Дмитрий даже не знал чего стоит ожидать в этот раз. Постучав для проформы в дверь, он надавил на ручку и заглянул внутрь.

— Заходи, — Алексей оторвал взгляд от разложенных перед ним на столе документов и жестом пригласил его присесть.

Дима снял через голову сумку и сел напротив Алекса, наблюдая за ним, пока тот что-то подписывал. Его лицо было сосредоточено, но перед глазами Дмитрия промелькнули несколько другие выражения, которые ему посчастливилось получить на память об этом человеке. Наконец, Алексей закончил и взглянул на него.

— Как дела?

Какое-то непонятное начало разговора.

— Нормально, — растерянно ответил Дима.

— Как статья?

— Никита одобрил.

— Как вообще с коллективом складывается?

Он сейчас имеет в виду коллектив вообще или его конкретные отдельно-взятые личности?

— Алексей… Петрович, — добавил Дима, — я что-то не могу уловить суть нашего разговора.

— В каких ты отношениях со своим отцом?

— А это здесь при чем?

— При том, что он мне сегодня звонит целое утро, требуя, чтобы ты больше не занимался его колонкой. Мотивируя это тем, что ты даже не входишь в команду издания и у тебя недостаточно опыта.

Просто отлично. Дима тяжело вздохнул.

— Ну, скажем так, он считает, что у него нет сына, а есть некоторое недоразумение, которое себя таковым считает.

— Ясно, — протянул Алекс, — ну, поскольку он один из главных финансовых спонсоров нашего издания, ты же понимаешь, что я не могу проигнорировать его требование?

Дима поднялся со стула.

— Статья для следующего выпуска готова, поэтому у тебя будет время, чтобы подыскать нового журналиста, — произнес он, надевая сумку.

— Я уже подыскал, — проговорил Алексей, — и с завтрашнего дня он зачислен в штат нашей команды на полный рабочий день.

— Рад слышать, — рассеянно кивнул Дима.

— Естественно, — усмехнулся тот, — потому что это ты.

Дима машинально сел обратно.

— В каком смысле?

— В прямом, — пожал плечами Ветров, откинувшись на спинку кресла. — По словам твоего отца, главная его проблема в том, что ты не в штате. Теперь ты там. Кроме того, ты хорошо пишешь, я читал твою статью. И самое замечательное, — порочная улыбка расплылась на лице Алексея, — он не может мне указывать, кого принимать на работу, а кого увольнять. И какой бы не была его истинная субъективная мотивация, раз уж ты официально в команде, ему придется смириться с тем фактом, что ты занимаешься его колонкой. И у меня не будет болеть голова еще и об этом.

Дмитрию показалось, что у него какие-то проблемы со слухом и сейчас он слышит не то, что ему говорят на самом деле, а то, что его воспаленный мозг хочет слышать. Его приняли в штат? После того, как Алексей швырялся всем, что попадало под руку, стоило ему переступить порог офиса? Вероятно, его отец достал Алексея больше, чем он мог предположить. И теперь уж точно можно быть уверенным, что тот не помнит, что произошло два дня назад у Димы дома.

— Поэтому завтра я хочу видеть тебя на рабочем месте вовремя. Кроме своей колонки ты будешь помогать Никите. У него найдется, чем тебя нагрузить. Будешь набираться опыта, — многозначительно добавил Алекс.

— Спасибо, — все, что смог из себя выдавить Дима. Он поднялся, пожал протянутую Алексеем руку и как в тумане направился к двери. Когда его пальцы коснулись дверной ручки, Алекс его окликнул.

— И… Дима, — Дмитрий повернулся, взглянув на него, — ничего личного. Это лишь политика целесообразная интересам издательства.

— Конечно, — кивнул Дима в ответ и вышел из кабинета.

Алексей смотрел, как за тем закрылась дверь, а потом оперся локтями на стол и потер глаза. То, что он сейчас сделал, было продиктовано множеством факторов, как объективных, так и субъективных, но Ветров не исключал возможности, что ему еще придется пожалеть о своем решении.

Как бы там ни было, Гришаев старший в свое время поставил его в жесткие рамки, не оставив никакого выбора. Сейчас же ему выпала возможность сделать то же самое в отместку. Если тот так сильно не хотел, чтобы его колонку вел сын, то… либо это будет делать именно он, либо колонки не будет вообще. Это условие Ветров мог себе позволить поставить в ответ. Тем более теперь, когда принял того на полный рабочий день. Хоть он и зарекался оставаться в стороне от «семейной драмы» Гришаевых и дать им самим перебить друг друга, сейчас же, как бы он не отнекивался, но это приобрело уже несколько личный характер. Да и Никита уже давно просил себе подмастерье. В общем, он вроде бы убил одним выстрелом нескольких зайцев. Только если позже не выяснится, что одним из этих «зайцев» был и он сам.

Проснувшись вчера утром, он прекрасно помнил, что произошло накануне. Но самое удивительное заключалось в том, что вместо того, чтобы вновь прийти в ярость, он чувствовал себя слегка неловко, зато был спокойным и… удовлетворенным. Это был какой-то особый вид удовлетворенности, когда ты находишься в ладу с самим собой и всем миром. Как бы дико это не звучало, но сие умиротворение было вызвано тем, что другой мужчина целовал его накануне, мужчина прикасался к нему, мужчина ласкал его и подарил ему весьма яркие ощущения, хотя самого секса (в прямом смысле этого слова) у них не было. И этот факт все еще приводил в легкий ступор. Алексей так и не мог найти ответ на вопрос, все дело было в том, что это был другой мужчина, или что это был именно Дмитрий?

Можно продолжать сколько угодно открещиваться от этого, либо… просто принять. И пусть он еще не совсем готов сделать последнее, что-то внутри него постепенно прекращало эту изматывающую борьбу с самим собой. Он сам пришел к нему два дня назад, сам спровоцировал его… И, черт возьми! Ему нравилось, каким взглядом тот смотрит на него, когда он к нему прикасается. Как быстро начинает биться жилка на его шее. Как у того перехватывает дыхание, когда он его целует… Ему нравилось нравиться Диме.

От этих мыслей его отвлек стук в дверь.

— Да?

— Это правда? — в кабинет вошел Олежка, прикрыв за собой дверь.

— Что именно?

— Ты взял Диму в штат?

— На то были свои объективные причины, — уткнувшись в бумаги, пробубнил тот.

— Это же чудесно! — воскликнул Олег. — Я, конечно, рискую тем, что в меня опять сейчас полетит что-нибудь тяжелое, но ты принял правильное решение. Он очень способный мальчик.

— Рад, что угодил тебе, — язвительно заметил Алексей. — Если это все, то я сейчас занят.

— Знаешь, что сказал один из самых известных геев в истории? — задумчиво проронил Олежка.

— Элтон Джон? — предположил Алекс.

— Нет, Оскар Уайльд. Он сказал, что лучший способ избавиться от соблазна — это поддаться ему. Подумай над этим.

— Олег, еще одно слово…

— Уже ушел.

«Уже подумал» — пронеслось в голове Алекса.

Следующие несколько дней они с Дмитрием практически не пересекались. Никита завалил того на радостях таким объемом работы, что Диме некогда было в гору глянуть. Но в пятницу вечером — Алексей был уверен — они встретятся обязательно.

Он вошел в «Соблазн» и направился к барной стойке, заметив возле нее Дмитрия.

— Работаешь? — обратился он к нему, облокотившись на стойку и заказав себе текилы.

— В этих стенах твой вопрос приобретает несколько иной смысл, — усмехнулся Дима. — Но в какой-то мере…да. А ты…

Алексей залпом осушил стопку текилы и, взяв Диму за руку, потянул за собой на танцпол.

— …что здесь делаешь? — растерянно закончил тот свой вопрос.

— А я здесь отдыхаю, — улыбнулся ему Алекс и, обняв за пояс, притянул ближе, наклонившись к уху. — Потанцуешь со мной?

Ощущение параллельной реальности.