Соблазн и страсть

Глава 22

В карете, отъезжавшей от Ла-Монтань, царила гнетущая тишина. Наконец, нарушив молчание, Сюзанна и задумчивости проговорила:

— Выходит, ее здесь нет. Но где же ее искать?

Сильвия в возмущении воскликнула:

— Экономка лжет! Ее ответы были какими-то уклончивыми и неуверенными. Полагаю, нам следовало настоять на своем и дождаться возвращения графа. Ох, как обидно! Проделать такой длинный путь — и ничего не узнать!

— А может, она уехала к кому-нибудь в гости? — предположила Сильвия.

— Да, возможно, — кивнула Сюзанна. — Кит говорит, что Мэри Кэпстроу обожает навещать знакомых. А их у нее — великое множество. И очень может быть, что она захватила с собой Сабрину Фэрли. В таком случае нам еще очень долго придется разыскивать миссис Фэрли.

— Но если так… — Сильвия задумалась. — Что ж, если так, то нам придется написать леди Кэпстроу. Надо сообщить ей, что мы хотим встретиться с ней. Письмо же отправим в Тинбюри. Надо полагать, что она когда-нибудь все-таки вернется домой. И еще… Надо обязательно написать викарию Фэрли. Нужно во что бы то ни стало узнать, наша это Сабрина или нет.

Сюзанна тут же закивала:

— Да-да, конечно, дорогая. А как ты думаешь, она похожа на нас с тобой?

— Внешне очень может быть. А вот в остальном… Не забывай, ее воспитывал викарий. Возможно, она слишком благоразумна. Слишком рассудительна и спокойна.

От этой мысли сестрам стало не по себе, и они надолго умолкли.

— Ах, Сильвия, посмотри, — внезапно оживилась Сюзанна. — Смотри, какая милая церквушка. Почти такая же, как в Горинге. Давай зайдем туда ненадолго.

Обедня только что закончилась, и Джеффри подумал, что сейчас самое время перекусить, выпить глоток вина и расслабиться. Он уже решил так поступить, как вдруг увидел в дверном проеме, двух дам, причем обе они…

Джеффри глазам своим не поверил. Ему казалось, что он видит двух Сабрин, стоявших в дверях церкви. Сходство и впрямь было поразительное: лицо, осанка, манера держаться — перед ним стояли как бы копии Сабрины.

И это, судя по всему, были весьма состоятельные дамы. На них были шикарные меховые накидки, и их сопровождали рослые вооруженные слуги. Было совершенно очевидно, что эти молодые дамы принадлежали к высшему обществу и являлись весьма знатными особами.

— Добро пожаловать, дорогие леди! — Джеффри постарался придать своему голосу как можно больше звучности, мелодичности и доброжелательности.

Дамы присели в реверансе — склонились, словно два прекрасных цветка под легким дуновением ветерка. Джеффри же был очарован, околдован, ошеломлен… О Боже, как давно он не видел прекрасных дам из высшего света! Когда-то он часто с такими встречался, но потом… Потом он запутался в долгах. И все в его жизни изменилось.

Тут дамы приблизились, и одна из них заговорила:

— Добрый день. Меня зовут леди Грантем, а это моя сестра миссис Шонесси. — Она кивнула на свою спутницу. — Можно нам осмотреть убранство вашей церкви?

— Почту за честь. — Джеффри склонился в низком поклоне. — Ваше посещение нашей церкви — великая честь для нашего скромного прихода.

Он внимательно посмотрел на дам. Их имена показались ему знакомыми, но он никак не мог, сообразим, где именно их слышал.

Гостьи вежливо улыбнулись и подошли к алтарю. Слуги следовали за ними по пятам.

Джеффри же поостерегся представляться. Он прекрасно знал, что его давно уже разыскивают алчные кредиторы. А ведь любая из прекрасных дам могла в Лондоне случайно сообщить кому-нибудь, что побывала в приходе викария Джеффри Гиллрея.

— Леди, что привело вас в Бакстед-Хит? — спросил он с вежливой улыбкой.

— Мы проезжали через ваш городок, — ответила леди Грантем. — А вообще мы направляемся в Лондон.

И тут Джеффри наконец-то вспомнил: леди Грантем — жена виконта Грантема, а миссис Шонесси — жена владельца «Эмпориума» и других увеселительных заведений.

— Какой же счастливец из наших мест удостоился вашего внимания? — проговорил Джеффри вкрадчиво.

— Мы возвращаемся из Ла-Монтань. Нам хотелось повидаться с графом, но его не оказалось дома.

«Странно… — подумал Джеффри. — Ведь Роуден сейчас у себя в поместье…»

— Неужели графа действительно нет дома? — с улыбкой проговорил Джеффри.

Сестры молча переглянулись.

— Впрочем, мы ищем не его, — сказала миссис Шонесси, — а одну молодую леди по имени Сабрина Фэрли. Нам сообщили, что она гостила в Ла-Монтань. Может быть, вы что-то знаете о ней? Ее отец — викарий в городке Тинбюри.

Джеффри тотчас же насторожился. Он уже давно не был в Лондоне, но столичные газеты регулярно читал. И ему сразу же припомнилась статья из «Таймс» — там имена обеих дам, упоминались в связи с судебным процессом, над Томасом Морли. Особенно часто упоминалось имя леди Грантем, которая… «Да-да, так и есть! — мысленно воскликнул Джеффри. — Ведь леди Грантем — это дочь любовницы известного политика Ричарда Локвуда. Миссис Шонесси — ее сестра, и, кажется, у них должна быть еще одна сестра…»

Интуиция подсказывала Джеффри, что ему следует проявлять предельную осторожность. Да, надо проявлять осторожность, собрать как можно больше сведений и провести собственное расследование. Он чувствовал: за всем этим скрывается нечто очень важное, нечто такое, что позволит ему шантажировать заносчивого кузена, а потом получить с него за молчание немалую сумму.

С улыбкой, покачав головой, Джеффри ответил:

— Нет, к сожалению, я не знаю молодую леди по имени Сабрина.

Через несколько минут обе дамы, распрощавшись с викарием, направились к выходу.

Джеффри не любил дом своего отца и в последние годы все реже к нему приезжал. Однако сейчас был особый случай, и молодой викарий заставил себя навестить больного родителя.

— А, Джеффри… — Отец усмехался даже на смертном одре. — Почему ты вдруг решил навестить меня?

— Просто захотелось повидать тебя, отец.

— Зачем лгать умирающему? — Старик нахмурился. — Я слишком хорошо тебя знаю, Джеффри. Скажи честно, тебе, наверное, что-то от меня надо. Что именно? Говори!

Джеффри присел на край постели отца.

— Мне страшно, отец! — выпалил он неожиданно и, как ни странно, сказал чистейшую правду.

Гиллрей-старший снова усмехнулся:

— Ты опять в долгах?

Джеффри поморщился и пробормотал:

— Дело не в долгах, хотя и в них тоже. Я попросил денег у Риса. Но он отказал мне.

Джеффри не солгал, но и не сказал всей правды. Он хотел вызвать сочувствие отца и добился желаемого.

— Наш Рис всегда был суров и неумолим, — проворчал старик. — Но и он отнюдь не безгрешен, не так ли? Более того, у него скверная репутация — дуэли, любовницы плюс множество разных пороков, не правда ли?

Но Джеффри сейчас было не до пороков кузена; его интересовало совсем другое.

— Отец, не расскажешь мне одну историю? Я давно уже думаю об этом…

— О чем именно? Какую историю, Джеффри?

— Помнишь, много лет назад… У нас тогда совсем не стало денег, а потом неожиданно деньги появились. То есть у наших родственников появились. Мне всегда хотелось узнать, откуда они взялись, эти деньги.

Старик откашлялся и пробормотал:

— Но ведь тебе тогда было всего пятнадцать лет, Джеффри.

— Да, верно. Но я до сих пор не могу забыть тот страх, который поселился в моей душе, словно окружал наше семейство со всех сторон. Положение казалось безнадежным, а потом вдруг появились деньги. Но никто ни словом не обмолвился о том, откуда они. И Рис… Разве ты не видишь, отец, кем он стал сейчас? Снова стал хозяином Ла-Монтань. Он безмерно богат, а у меня ничего нет…

Отец молчал и смотрел на сына. Смотрел так, словно чувствовал себя виноватым перед ним. Джеффри, потеряв терпение, уже хотел снова заговорить, но тут Гиллрей-старший вновь откашлялся и пробормотал:

— Ты ведь получил свое, Джеффри. Но ты плохо воспользовался своей долей. Ты все потратил, промотал, хотя я тебе дал не так уж мало. — В голосе старика звучала грусть, но никак не осуждение. — Да, я дал тебе столько, сколько мог. Но ты вел себя слишком легкомысленно, и поэтому теперь у тебя ничего нет.

— Но, отец. — Джеффри сделал глубокий вдох. — Отец, мистер Морли находится под арестом. Его обвиняют в измене и предательстве.

— В самом деле? — удивился старик. — Значит, он все-таки попался? — Джеффри молча кивнул, а Гиллрей-старший продолжал: — Что ж, этого и следовало ожидать. Но знаешь, возможно, Рис и негодяй, но тебя это совершенно не касается. Неужели ты хочешь шантажировать его? — Старик в очередной раз усмехнулся.

— Нет-нет, мне просто хочется знать.

— Хорошо, сын, я все расскажу тебе. Только знай: для тебя во всем этом нет никакой выгоды. А если случайно проговоришься… тогда ты навсегда погубишь доброе имя нашего семейства. Джеффри, не пытайся шантажировать Риса. Поверь, тебе не удастся с ним справиться. И знаешь что?.. Подумай хорошенько и еще раз скажи: действительно ли ты хочешь услышать эту грязную историю?

Джеффри решительно кивнул. Сейчас он уже был уверен, что вскоре станет очень богатым человеком.

— Так вот, слушай, — пробормотал старик. — Много лет назад мы с Рисом совершили гнуснейший поступок…

Сабрина так радовалась долгому пребыванию мужа в Ла-Монтань, что начисто забыла о Джеффри. И вот сейчас, направляясь к Марго Банфилд, она вдруг почувствовала легкие угрызения совести и решила на минуту за держаться у церкви, чтобы повидать молодого священника. Едва лишь она подумала об этом, как из церкви вышел сам Джеффри. Он тотчас же увидел ее и, улыбнувшись, помахал ей рукой.

Обернувшись к сопровождавшему ее груму, Сабрина сказала:

— Мы остановимся ненадолго у церкви, мистер Крой. Конюх тут же кивнул в ответ:

— Слушаюсь, миледи.

Она сразу же отметила, что Джеффри похудел за последнее время. И он стал еще бледнее, чем прежде.

— Рад тебя видеть, Сабрина. — Джеффри поцеловал ей руку. — Знаешь, мне очень не хватало тебя.

Сабрина в смущении пробормотала:

— О, Джеффри, я тоже очень рада… Ты так исхудал… Наверное, тебе следует обзавестись женой, чтобы она следила за твоим здоровьем.

— Да, возможно, — с улыбкой ответил Джеффри и тут же мысленно добавил: «Восемь тысяч фунтов еще лучше поправят мои дела». — Ты прекрасно выглядишь, Сабрина. Похоже, ты стала еще прекраснее.

Она в смущении покраснела.

— Ты льстишь мне, Джеффри. Знаешь… лучше расскажи о себе. У тебя все в порядке?

Он пожал плечами и пробурчал:

— В основном да. Значит, Рис не собирается в ближайшее время покидать Ла-Монтань.

Сабрина внимательно посмотрела на молодого священника:

— Джеффри, что с тобой? У тебя что-то случилось? Этот ее вопрос ужасно его разозлил. Она еще спрашивает! Конечно, случилось! У него все из рук вон плохо!

— Я очень ценю нашу дружбу, Сабрина. И я хочу, чтобы ты была счастлива. Это мое заветное желание.

— Благодарю тебя, Джеффри. — Сабрина насторожилась. Она почему-то сразу почувствовала: Джеффри хочет рассказать ей нечто очень важное.

— Несколько дней назад, — продолжал Джеффри, — в церковь заезжали две молодые леди. Очаровательные дамы и прекрасно одетые… Так вот, они сказали, что заезжали с визитом в Ла-Монтань.

— Заезжали к нам?! — перебила Сабрина. — Но я в последнее время не слышала, ни о каких гостях.

— Очень жаль, Сабрина, что не слышала. Но я не сказал тебе самого главного. — Он сделал эффектную паузу. — Эти молодые леди очень похожи на тебя. А одну из них даже можно назвать твоей близняшкой.

У Сабрины перехватило дыхание.

— Джеффри, ты… Ты не шутишь? Неужели это правда? И почему они сказали, что ездили в Ла-Монтань? То есть, почему я их не видела?

— Возможно, потому, что в то время, когда они приезжали, тебя не было дома. Или, может быть, Рис счел своим долгом не сообщать тебе об их визите.

Сабрина нахмурилась.

— Не сообщать?.. Но почему он так поступил? Джеффри взял ее за руку и пристально посмотрел ей в глаза.

— А почему бы тебе самой не спросить его об этом? Задай ему такой вопрос. Спроси, по какой причине он обманул, этих дам. И спроси, почему он даже не обмолвился об их посещении. Заодно поинтересуйся, откуда у него появились деньги, и как ему удалось восстановить свое благосостояние. Думаю, тебе будет очень интересно послушать его ответы.

— Джеффри, ты пугаешь меня, — пробормотала Сабрина, смертельно побледнев. — Неужели ты полагаешь…

— И еще… — перебил молодой викарий. — Спроси его, что он знает о женщине по имени Анна Холт.

Сабрина вскрикнула и в ужасе отпрянула. Судорожно сглотнув, пробормотала:

— Но я когда-то спрашивала его…

Она умолкла, пораженная внезапной догадкой. Затем в волнении прошептала:

— Нет-нет, не может быть.

Джеффри же взглянул на нее с усмешкой и добавил:

— Расспроси его, Сабрина, или же оставь все, как есть, если хочешь пребывать в неведении. Поверь, я рассказал тебе все это лишь потому, что беспокоюсь за тебя и желаю тебе добра. Теперь все в твоих руках. Ты сама должна решить, как тебе жить дальше.