Соблазн и закуски

Глава 15 Я грязная шлюшка

– Цепи и плети заводят меня… давай-давай… са-а-адо ма-а-азо…[32]

– Гэвин Аллен Морган, если ты не прекратишь петь эту песню, я поставлю тебя на улице возле баков, и пусть тебя забирают мусорщики! – оторвавшись от уборки на кухне, заорала я в десятый раз за сегодняшний день.

– Мне скучно, – пробурчал Гэвин и потопал в свою комнату.

– Кстати о мусоре. Во сколько собирается прийти этот… как его… Кристи? – спросил из-за стола мой отец.

Почему сегодня все будто сговорились действовать мне на нервы?

– Папа, заканчивай. Его зовут КАРТЕР. И он придет, как только проснется.

Отец демонстративно посмотрел на свое запястье, где никаких часов не было и в помине.

– Сейчас 12:48. Что он за лодырь такой?

Я швырнула кухонное полотенце на стойку и, развернувшись к отцу, смерила его суровым взглядом.

– Папа, ну сколько можно? Я тебе говорила, у него бывают ночные смены. Еще один такой комментарий – и я поменяю твой статус на фейсбуке на «Я люблю пенисы».

Остановившись около холодильника, чтобы добавить еще несколько пунктов в список покупок на дверце, я изо всех сил старалась не смотреть на часы. Мне определенно хотелось поскорее увидеться с Картером.

Из-за того, что я по уши завязла в делах перед торжественным открытием магазина, а Картер часто работал сверхурочно, мы не виделись целую неделю – с того самого ужина, – но каждый день разговаривали по телефону. Плюс Картер несколько раз звонил специально, чтобы пообщаться с Гэвином, отчего мое сердце буквально таяло.

Воспоминания о том, что произошло между нами в кладовке, заработали мне дополнительные очки за домашнее задание Лиз по исследованию чемоданчика с продукцией «кому нужен мужчина». Лиз потеряла дар речи, когда я рассказала ей об этом по телефону. То был восхитительный момент для нас обеих.

Сегодня вечером я работала в баре, и Картер собирался меня подвезти. Созвонившись с Лиз, я попросила ее прийти вместе с Джимом, чтобы Картеру не было скучно.

– Спрячусь-ка я за диваном и ка-ак выпрыгну, когда он придет. Пусть познает гнев Джорджа, – сказал отец, подкрепляя свои слова кивком.

– Не смешно. И ты, наверное, хотел сказать «гнев Божий»?

Он пожал плечами.

– Какая разница.

Господь сказал: «Да будет свет», и Джордж Майкл щелкнул выключателем.

Отец впервые с момента знакомства с Картером высказался о нем так связно и многословно. Конечно все, что он сказал, было не очень-то лестным, но – эй – это уже был немалый прогресс. По крайней мере отец смирился с его существованием и перестал придумывать, каким бы еще способом его прикончить. Он шел по алфавиту и за неделю добрался до буквы «С».

Смерть от удушья самокатом – на случай, если вам интересно.

В дверь позвонили, и я побежала открывать. Но сначала вытерла ладони о джинсы, пригладила волосы и, нагнувшись вперед, залезла под блузку, чтобы поправить своих девочек и приподнять их повыше. Затем я выпрямилась, сделала глубокий вдох и распахнула дверь. И мое сердце пропустило удар, когда я увидела за порогом Картера.

– Ты ведь в курсе, что по обе стороны от твоей двери есть окна? И что занавески на них прозрачные? – с ухмылкой спросил он.

За что? Боже, ЗА ЧТО?

– Я отдам тебе всю свою месячную зарплату, если ты еще раз наклонишься, чтобы взбить свои буфера, – заходя, пообещал Картер.

Приготовившись к приступу стыда, я закрыла глаза, но не успела пожелать, чтобы в полу разверзлась огромная дыра и поглотила меня, как Картер прильнул к моим губам. Он обнял меня за талию и, притянув к себе, накрыл мою щеку ладонью, а языком проник меж моих губ и медленно протолкнулся внутрь. Я могла бы целоваться с этим мужчиной весь день напролет и не устать. Его рот мягко и чувственно задвигался поверх моего, а рука соскользнула со щеки на шею и остановилась на обнаженной коже прямо над моим сердцем, отчего мне сразу же захотелось затолкать ее к себе в лифчик. Я вцепилась в его рубашку, и, когда его ладонь переместилась на дюйм ниже, у меня вырвался всхлип. Не будь мой рот сейчас занят, я бы решила, что озвучила свое желание вслух. А может он умел читать мысли.

Потрогай меня за сиську. Ну давай же. Силой своего разума приказываю тебе подчиниться.

Когда ладонь Картера прекратила двигаться вниз, я чуть было не завизжала. Его язык продолжал неспешно ласкать мой, и я отчаянно пожалела, что у меня нет зеленого флажка, каким дают отмашку на автогонках. Я бы махала и махала им в воздухе, как сумасшедшая.

Заводи мотор, Картер! Зеленый свет! Все системы готовы. Жми на газ и хватай мою сиську!

– Только попробуй тронуть в моем присутствии буфера моей дочери. Я буду набивать твою трахею кусками торта до тех пор, пока ты не станешь трупом.

Нас с Картером отбросило друг от друга с такой скоростью, словно мы были подростками, которых застукали в кровати, а не совершеннолетними взрослыми, у которых был совместный ребенок.

– Я правильно понял, что твой отец только что пообещал убить меня тортом? – прошептал Картер.

– Да. Он сейчас на букве «Т». Веди себя хорошо, иначе в будущем тебя ждет уксус в уретре, – тоже шепотом ответила я.

Отец подошел к нам и пристально оглядел Картера с головы до пят.

– Сынок, у тебя есть татуировки?

Картер непонимающе покосился на меня, а я только пожала плечами. Предугадать, что мой отец ляпнет в следующий раз, было невозможно.

– Э… Никак нет, сэр, нету, – ответил Картер.

– А с ветерком прокатиться любишь?

– Ну, у меня есть классный горный велик, но он стоит в кладовке, потому что времени кататься на нем у меня…

– Я не о велике, Кэти, а о мотике, – с раздраженным вздохом прервал его отец. – Мотоцикл у тебя есть?

Картер покачал головой.

– Нет, и меня зовут Кар…

– Тебя когда-нибудь загребали за драку? – снова перебил его папа.

– Нет, мистер Морган. Меня ни разу не арестовывали, и в драках я тоже никогда не участвовал, – с горделивой улыбкой ответил Картер.

Отец наклонился ко мне поближе.

– Клэр, он точно не педик? – спросил он шепотом.

– Господи, папа! – взвыла я. – Нет, он не гей.

– Эй… – запротестовал Картер, задетый отцовским вопросом.

Отец повернулся к нему и вздохнул.

– Ладно. Так уж и быть. Можешь встречаться с моей дочерью и общаться с ее сыном. Но только посмей опять ее бросить…

– ПАПА!

Отец оглядел меня – я стояла, уперев руки в боки, а из ушей у меня практически валил пар – и невозмутимо продолжил, словно меня тут не было.

– …я прочешу весь земной шар, я буду идти по твоему следу, как гончий пес, но найду тебя и заброшу ее вредную задницу тебе на крыльцо. Маяться с мисс Злюкой новые девять месяцев я не намерен.

Во имя всего святого.

Пока я переводила взгляд с одного на другого, Картер, кивнув, протянул отцу ладонь.

– Договорились, – сказал он, и они пожали друг другу руки.

Прекрасно. Теперь мы одна большая счастливая чокнутая семейка.

В этот момент по гостиной с каким-то предметом в руке пронесся мой сын.

– Картер! Смотри, какой у меня меч!

Господь всемогущий!

Он размахивал над головой моим Кроликом Джеком, точно гладиатор, рвущийся в бой. Гладиатор с фиолетовым «мечом» с пятью скоростями.

– О-о-о, а что это за кнопочка? – Притормозив, Гэвин нажал на кнопку, и бугорки на «мече» начали вращаться.

Бросившись к нему, я попыталась выхватить вибратор – Гэвин не отпустил, – потом лихорадочно стала жать на все кнопки, но вместо того, чтобы выключить, случайно врубила его на самую большую скорость. Штуковина завибрировала настолько сильно, что Гэвина затрясло.

– М-м-а-а-а-м-м-а-а-а… ще-е-е-ко-о-о-тно-о-о-о-о…

Черт бы побрал этого ребенка. И когда он успел стать таким сильным?

– Гэвин, выключи. Это тебе не игрушка, – сквозь зубы прошипела я.

Мы с сыном соревновались в перетягивании каната, в роли которого выступал резиновый пенис. Народ, это ненормально!

– Нет, игрушка! Почему ты забираешь себе все самые лучшие игрушки? – пропыхтел Гэвин и, пытаясь выдернуть вибратор у меня из рук, навалился на него всем своим весом – так, что я даже споткнулась.

– Не-не, вы, ребята, не беспокойтесь. Я и сама справлюсь, – с сарказмом сказала я папе и Картеру, которые, стоя плечом к плечу в паре шагов от нас, наблюдали за шоу. Они переглянулись и в голос расхохотались.

Еще лучше. Теперь они подружились… пока я пытаюсь отобрать секс-игрушку у своего ребенка.

– Гэвин, отдай СЕЙЧАС ЖЕ! – заорала я.

– Гэвин, лучше послушайся мамочку, не то она станет ворчливой и мрачной, если больше не сможет играть со своей игрушкой, – засмеялся отец.

Картер заржал вместе с ним, и мне пришлось метнуть в его сторону взгляд, который явственно сообщал: «Или заткнись и помоги мне, или я больше никогда не пущу тебя к себе в трусики».

Его рот мигом захлопнулся.

– Эй, Гэвин, я оставил для тебя на крыльце кое-что интересное. Намного лучше игрушки твоей мамочки. Давай-ка ты сбегаешь и посмотришь, что там? – предложил Картер.

Гэвин беспрекословно разжал свою смертельную хватку и умчался за дверь.

– Вовремя ты спохватился. Еще немного – и последствий было бы не избежать, – сердито сказала я Картеру.

Он явно не осознавал всей серьезности ситуации, поскольку сразу же захихикал. А отец начал вытирать проступившие на глазах слезы. Тогда я посмотрела вниз и поняла, что выговариваю Картеру, тыкая вибратором ему в лицо.

Я быстро опустила руку, открыла ящик стола и запихнула туда чертов вибратор, и тут подоспел Гэвин. В ковбойской шляпе и со звездой шерифа на рубашке он напевал, вертя по сторонам игрушечным пистолетом:

– Плохие парни, плохие парни, вы дождетесь, что вам отрежут пипки![33]

– Вау. Суровые пошли нынче копы, – пробормотал Картер.

По дороге в бар я простила Картера, потому что… ладно, посудите сами. Как я могла обижаться и одновременно фантазировать о его пенисе? Это был конфликт интересов.

После окончания рабочего дня начали подходить клиенты, и к семи вечера бар был полон. Лиз и Джим поужинали с Картером в одной из кабинок, после чего втроем переместились за барную стойку. В один из моих проходов мимо Картер поймал меня за руку и подвинулся так, чтобы установить меня себе между ног. Я отложила пустой поднос на барную стойку, а он обнял меня за бедра.

– Помнишь, я говорил, что обязательно скажу, если твоя задница будет выглядеть толстой? – спросил он.

Ох, не надо было вчера вылизывать миску из-под белого шоколада. Я прямо тогда почувствовала, как мои ляжки жиреют. Наверняка Картер заметил, как при ходьбе они друг о друга трутся, и испугался, что они вот-вот высекут искру.

Только ты можешь предотвратить лесной пожар. Мишку Смоки[34] волновал только лес. К черту лес. Пожар грозил моей вагине – и все потому, что Картер считал, что я толстая.

– Хватит надумывать себе всякую ерунду. Я вовсе не намекал, что ты выглядишь толстой, – пробурчал он.

Я знала!

– Я собирался сказать, что забыл упомянуть вот о чем. Я обязательно скажу, когда твоя задница будет выглядеть настолько отпадно, что мне захочется подержаться за нее всякий раз, когда ты проходишь мимо.

Закусив нижнюю губу, я улыбнулась.

– Что-нибудь еще?

Да, я опять напрашивалась на комплимент. После переживаний о ляжечном инферно я это заслужила.

– Да, – мягко поцеловав меня, ответил Картер. – Я обязательно скажу, когда твои ноги будут выглядеть такими длинными и сексуальными, что я смогу думать только о том, как они могли бы обнимать мою талию.

Он снова поцеловал меня в губы.

– А еще я непременно скажу, когда ты будешь выглядеть настолько очаровательно, что мне захочется позвонить на небеса Господу Богу и сказать, что у него пропал ангел.

– А-а-ах… неужели ты правда только что разыграл со мной эту приторную пикаперскую фразочку? – спросила я.

– Я ждал этой возможности с пятнадцати лет, – с улыбкой произнес Картер.

– Ребята, вы там как, скоро закончите? А то у меня тошнота к горлу подступает, – пробормотала со своего места Лиз.

– Нет, ну какие милые голубки, а?

Я оглянулась на женский голос, который прямо-таки сочился сарказмом.

– Таша, ты что, блин, тут делаешь? – воскликнул Картер, вставая позади меня.

Воу-воу! Таша? Его проклятая бывшая? Девица, с которой Картер встречался до того, как заявиться ко мне? Ну прямо-таки вишенка на дерьмовом торте моей жизни. Естественно она выглядела как порнозвезда: длиннющие белокурые волосы, ярко-голубые глаза и идеальные формы. Не говоря уже о самой тонкой талии, которую когда-либо видел мир, и роскошных титьках. Они наверняка были не настоящими, потому что таких идеально округлых титек в природе попросту не существовало. Если бы я не возненавидела ее с первого взгляда, то попросила бы разрешения их потрогать. Она казалась мне смутно знакомой, и в момент, когда она отбросила волосы за плечо, до меня внезапно дошло, откуда я ее помню.

– Эй, несколько недель назад ты была у Дженни на вечеринке секс-игрушек.

Лиз встала рядом со мной и с улыбочкой скрестила на груди руки.

– О, точно, я ее помню. Таша «Лицо как Влагалище».

Таша рассерженно запыхтела.

– Я была «Соблазнительная» Таша.

– Неа, я абсолютно уверена, что ты была «Лицо как Влагалище».

Лиз вопросительно оглянулась на меня, и я согласно кивнула.

– Да-да. Она не помнит, наверное, потому, что мы обсуждали это у нее за спиной, – сказала я, пожимая плечами.

Не успела я опомниться, как Влагалище подлетело ко мне.

– Слушай ты, шлюшка. То, что Картер выбрал тебя новым вкусом недели, еще не значит, что ты особенная.

Вокруг начался форменный ад. Картер начал орать на Ташу, а Таша, пока Лиз оттаскивала ее в сторону, – на него и на всех нас. А посреди этого гвалта стояла шокированная я.

– Таша, хватит! – сердито оборвал ее Картер. – Говори, что тебе нужно, или уходи. Я не дам тебе вот так появляться из ниоткуда и оскорблять Клэр.

Бросив на меня еще один злобный взгляд, она повернулась к Картеру и с сарказмом процедила:

– Вау. Быстро же твои причиндалы нашли себе пристанище с этой маленькой проституткой.

О черт! О нет. Меня только что назвали проституткой?

Я сделала шаг в ее сторону. У меня тряслись руки – до того хотелось врезать ей и стереть с ее физиономии это глумливое выражение.

– Интересное замечание с учетом того, что по слухам ты перетрахала всю свою телефонную книжку, пока была с Картером. Твоя вагина – гигантская дыра вроде той, которую пробил в «Титанике» айсберг, а в трусах у тебя место преступления, где сотни людей кричат от ужаса, пытаясь нахрен оттуда выбраться.

Я даже не осознавала, что я несу. От злости я изрыгала всякую чушь, но похоже раз за разом попадала в самую точку – или в вагину, – поскольку наступил момент, когда Таша понеслась на меня точно бык, и все вокруг пришло в движение. Я отступила назад, а Картер, Лиз и Джим заслонили меня своими телами и ловили Ташу, пока она орала, что убьет меня. Как выяснилось, бывшие-шлюшки-подружки перестают быть красотками-порнозвездами, когда их лица становятся красными, как помидор, изо рта во все стороны брызжут слюни, а конечности вертятся, точно крылья мельницы.

В конце концов Картер сумел-таки ухватить Ташу за локоть и поволок ее к выходу, а она все выкрикивала ругательства и грозилась меня прикончить. А потом, перехватив мой взгляд и одними губами шепнув «прости», он скрылся вместе с этой шизанутой за дверью.

Не стану врать, я прилично распсиховалась. Мне казалось, что все на меня смотрят. В баре было шумно, и никто не понял, что только что произошло, но я все равно нервничала. Я ненавидела быть в центре внимания. Меня бесило то, насколько неуверенно я почувствовала себя, как только Картер вышел на улицу и остался со своей бывшей наедине. Я знала, конечно, что Таша находится в шаге от того, чтобы ее послали далеко и надолго, но от этого знания мне нисколько не становилось легче.

Перехватив проходящую мимо официантку, я сказала, что на несколько минут возьму перерыв. Лиз усадила меня на табурет, а Джим, пытаясь снять напряжение, принялся разминать мои плечи. Оба они молчали. Ждали, наверное, когда у меня случится психический срыв, и я, свернувшись в позу зародыша, начну сосать большой палец. Ничего подобного со мной еще не бывало. Да, я произнесла классную речь, но впервые отступила перед напором врага. Как-то раз, в старших классах, мы с Лиз прогуливались по торговому центру, и какая-то чокнутая эмо, проходя мимо, толкнула меня плечом. Я, не раздумывая, оглянулась и заорала ей вслед:

– Вместо того, чтобы писать стишки и лить слезы, лучше смотри, куда идешь!

Она остановилась как вкопанная и развернулась к нам вместе со своей депрессией и слишком густой черной обводкой вокруг глаз. А я быстро сунула в рот соломинку своего вишневого коктейля и показала пальцем на Лиз.

– Ну, ребятки, что мы пропустили? – спросил Дрю, через несколько минут появившийся позади нас с Дженни подмышкой.

Я обернулась к нему и к его футболке с надписью «И ради этого я побрил себе яйца?» и умирающим голосом сообщила:

– Меня только что пытались убить.

– Что? Кто? – всполошился Дрю.

– Таша, – с отвращением ответила Лиз.

Дженни сразу же виновато понурилась.

– О черт! Она уже приходила? Клэр, прости. Это я во всем виновата.

– В смысле? Ты что, знаешь эту ненормальную сучку? – спросила Лиз.

– Мы вместе учились в колледже. С месяц назад она позвонила мне, сказала, что приезжает, и предложила встретиться. Вот как она попала на ту вечеринку. После выходных она должна была уехать, но решила задержаться. До недавнего времени я и понятия не имела, что она знает Картера. Она спрашивала, знакома ли я с ним, назвалась его старинной подругой и изъявила желание с ним поздороваться. И только потом – после того, как я рассказала ей, что сегодня вы будете здесь – я вспомнила, что она встречалась с парнем по имени Картер. Потому-то мы и пришли сюда. Я надеялась, что успею перехватить ее и исправить свою промашку.

Дрю отпустил Дженни и, подпрыгивая на месте, повернулся лицом ко мне.

– Итак, Клэр. Сначала скажи мне вот что. Ты умеешь давать в морду? – С этими словами он поймал меня за руку и с серьезным видом уставился мне в лицо.

– Что? Нет. О чем ты? Я не собираюсь с ней драться. – Я закатила глаза.

– Ты не понимаешь. Я знаком с этой психопаткой сто лет. Она угрожала тебе? – спросил Дрю.

– Да. Эта прошмандовка пообещала надрать Клэр задницу, – сказала ему Лиз.

– О-о, сейчас начнется! Как во Frogger! – взбудораженно заорал Дрю.

– Может, как в Donkey Kong? – спросил Джим, вставая позади Лиз и обнимая ее за талию.

– Никогда не любил Donkey Kong. Frogger в сто раз лучше.[35]

– Дрю, ничего сейчас не начнется, – сказала я. – Я ни разу ни с кем не дралась и начинать не собираюсь. Картер вывел ее на улицу и, надеюсь, в данный момент посылает ее ко всем чертям. Проблема решена.

Дрю в ужасе уставился на меня.

– Клэр, ты, кажется, не понимаешь всей серьезности ситуации. Я могу ненавидеть Ташу до ожогов на заднице, но это не отменяет того факта, что она секси. А ты, Клэр, настоящая ЭМЯБТ.[36]

Я непонимающе нахмурилась.

– Дрю, причем здесь вся эта чушь?

– Похоже, ты совсем не знаешь меня, Клэр, – печально качая головой, проговорил Дрю.

Утирая воображаемые слезы, он отошел в сторону.

– Джим, чувак, помоги. Я слишком расстроен, чтобы продолжать.

Джим расплел руки, выпуская Лиз, и, шагнув к Дрю, потрепал его по спине.

– Клэр, как верно заметил Дрю, ты секси. И хотя мы все согласны с тем, что Чокнутую надо поставить на место, она, к сожалению, тоже секси. А еще вы обе – чикули с длинными волосами. А в кладовке бара, где мы находимся, хранится тонна желе примерно четырех разных вкусов, – серьезно объяснил Джим.

– Охренеть. Да вы издеваетесь? – вопросила Лиз. – Вам просто хочется посмотреть, как две девушки дерутся в желе?

– Лиз, запомни и больше не забывай: нам ВСЕГДА этого хочется, – сказал Дрю без тени юмора в голосе. – Желе – совершенно потрясная штука.

Лиз внимательно оглядела меня.

– Знаешь, пускай эти болваны и разговаривают сейчас со своими членами, в одном они правы: тебе не помешает научиться паре приемов. Просто на всякий случай. Вдруг у Картера не получится вразумить ее. Если она вернется, мы, понятно, выставим ее вон, но что, если она подкрадется к тебе, когда ты будешь выгружать из машины покупки? Или выскочит с заднего сиденья, когда ты выедешь на шоссе? – спросила она.

– Господи, ты совсем, что ли? Делаешь только хуже! – завизжала я.

– Окей, возможно, я немного преувеличила. В конце концов с такими огромными титьками, как у нее, на заднем сиденье не спрячешься. Ты точно успеешь ее заметить, – ответила Лиз, пожимая плечами. – Потренируйся хотя бы, как лопать импланты, чтобы не сломать ноготь.

Даже не верилось, что все это происходит на самом деле. Я не хотела учиться драться. Надо было помалкивать, а не отпускать комментарии о вагиноподобных лицах.

Дрю выставил на меня ладони.

– Ладно, давай пристегивай яйца и ударь меня, – сказал он, расставляя ноги пошире.

Уперев руки в боки, я огляделась. Все стояли и глядели на меня в ожидании, когда я ударю Дрю.

– Это самая тупая идея на свете, – недовольно сказала я.

– Давай, Клэр, мочи. А потом выйдешь на улицу и сметешь ее, как циклоп, – сказала Дженни.

– Циклоп? – переспросил Джим.

– Ну, так еще называют ураган или торнадо.

От неловкости за нее мы все наклонили головы, а Дрю вздохнул.

– Не циклоп, а циклон, детка.

Воспользовавшись моментом, я размахнулась и врезала ему по ладони. Дрю в замешательстве уставился на меня, пока я выплясывала на носках, как заправский боксер. О, как же мне стало хорошо, когда я задала его руке жару. Нереально. Выкуси, сучка!

– Клэр, блин, это что сейчас было? – спросил Дрю.

– Что, страшно стало? Это был мой кулак ярости, СУЧКА! – проорала я.

Дрю положил руки на бедра и посмотрел на меня.

– Пьяный младенец и тот будет сильнее. Надеюсь, у твоей вагины хватка покрепче, иначе пенису Картера можно лишь посочувствовать.

– По какому поводу жалеем мой пенис?

Сзади появился Картер, помешав мне ответить Дрю, что моя вагина и пенис Картера его не касаются.

– Ну что, чувак? За каким хреном приходила к тебе эта шлюшенция? – спросил Дрю.

Картер вздохнул.

– О, просто чтобы сообщить мне, какую огромную ошибку она совершила, превратив свою вагину в проходной двор. «Что имеем, не храним»?[37] – вот это вот все.

– Вау, какие песни она цитирует. Не боится расчехлять серьезную пушку, а? – сказала Лиз.

Все начали смеяться и отпускать шуточки, мне же было совсем не до смеха. Абсолютно. Та сучка хотела убить меня. Или по меньшей мере дать мне по физиономии. Почему все так быстро об этом забыли? Она хотела ударить меня. По лицу. Своим кулачищем.

– Неловко прерывать ваше веселье, но эта долбанутая поклялась разбить мне лицо.

– Успокойся. – Лиз утешительно погладила меня по спине. – Может, ты и дерешься как бабуля в подпитии, но помни, Клэр, что принимать удар ты умеешь. Это самое главное.

Я недоуменно покосилась на нее, но через несколько секунд вспомнила, что она имеет в виду. Наш прошлогодний пьяный «бойцовский клуб».

– Прошу прощения, но откуда Клэр знает, как принимать удар? Что-то мне все это не нравится, – нервно сказал Картер.

– В общем, в прошлом году, когда Джим посадил нас в сотый раз пересматривать «Бойцовский клуб», мы с Клэр договорились выпивать по стопке каждый раз, когда Эдвард Нортон говорит о себе в третьем лице. Через двадцать минут мы были в дрова и – уж не знаю, кто подал идею – устроили в гостиной свой собственный «бойцовский клуб», – объяснила Лиз.

– Это была твоя идея, Лиз. Ты встала напротив меня, задрала майку и сказала «А ну-ка, нахрен, вмажь мне в живот да посильнее».

Джим захохотал, вспоминая тот вечер – далеко не лучший в моей жизни. Пьяная, я дралась еще хуже трезвой и вряд ли хотя бы раз попала по Лиз. Она же напротив, билась как боец реслинга на стероидах.

– О, точно-точно! Это была одна из лучших моих идей по пьянке. Мы мочили друг друга, пока ты не начала задыхаться и орать: «Я внутреннее кровотечение Клэр, и ты обязана немедленно прекратить!»

Картер недоверчиво разглядывал нас и качал головой.

– Не переживай за нашу девочку, Картер. Прежде, чем рухнуть, она продержится раундов десять, – со смешком заявил Джим. – И, кстати, тебе будет приятно узнать, что я заснял все на видео.

– А желе там было? – возбужденно спросил Дрю. – Умоляю, скажите, что там было желе!

Через несколько часов моя смена закончилась, и я, отчаянно мечтая выпить после всех сегодняшних потрясений, забросила фартук за барную стойку. Мы перебрались за один большой стол, после чего, когда все расселись, Картер рассказал о том, что было на улице. Таша заявила, что совершила ошибку, и попросила его вернуться. Он же расхохотался ей прямо в лицо и предложил уматывать вместе со своей кишащей крабами вагиной обратно в Толедо. Еще он проинформировал ее о том, что всегда – даже будучи с ней – желал только меня и теперь, когда мы наконец-то снова нашли друг друга, никогда больше меня не отпустит.

И-и… аплодисменты!

Не знаю, сколько я тем вечером выпила. Стоило мне опустить стопку, как она волшебным образом опять наполнялась. Думаю, Картер понял, что я переживала из-за ситуации с Ташей, и хотел, чтобы я расслабилась и хорошо провела вечер.

Или же хотел напоить меня и завалить.

Мое подсознание запрыгало и захлопало в ладоши, вереща:

– Да-да-да, умоляю, да!

Время от времени, опасаясь нового появления Таши, я поглядывала на дверь. Впрочем, спустя некоторое время, я перестала понимать, за которой дверью следить, потому что их стало по меньшей мере штук тридцать.

Я опустила голову, попыталась сосчитать, сколько в моей стопке кубиков льда, и после первого же сбилась со счета.

Вау, что они кладут в эту водку?

Картер то и дело поглядывал на меня и улыбался, а меня так и подмывало забраться верхом к нему на колени. Я очень хотела начать действовать, но не могла, поскольку ни черта не разбиралась в этом дерьме. Моя ладонь медленно поползла по его бедру вверх и остановилась всего в паре дюймов от выпуклости, которая притягивала меня, как магнит. Черт, как же мне хотелось потереться о нее вагиной.

Да, я отдавала себе отчет, что сижу в компании кучи народу, пялюсь на бедра Картера, как умирающий от жажды на оазис в пустыне, и перебираю в голове вещи, которые могли бы его завести.

– Нам надо заняться сексом.

Картер рассмеялся и поцеловал меня в щеку.

– Я подумала вслух, да?

– Именно так, – сказал он с улыбкой.

Отвернувшись от него, я схватила Лиз за руку.

– Сейчас вернусь, – буркнула я в сторону стола и, утащив Лиз к барной стойке, пожаловалась: – Я не знаю, как делать секс.

– Что-что? – переспросила Лиз.

– В смысле, секси. Я не знаю, как делать секси.

Лиз рассмеялась.

– Ты имеешь в виду, что не знаешь, как быть секси?

Я закивала. Моя лучшая на свете подружка поняла меня. Она была такой милой, такой чудесной… и такой милой.

– Детка, у тебя и так все шикарно выходит. На случай, если ты не заметила, Картер весь вечер от тебя не отлипает. Когда ты положила руку ему на бедро, он уставился в пространство с таким видом, словно пытался сдержаться и не спустить в штаны.

Я запаниковала. Из-за алкоголя, наверное, ну и что? Я не имела ни малейшего представления о том, как совратить парня. Меня ждал тотальный позор.

– Ты что, серьезно из-за этого переживаешь? – спросила Лиз. Как только она поняла всю глубину моего волнения, веселье начисто сошло с ее лица.

– Так сильно, что аж тошнит.

Лиз вздохнула.

– Клэр, ты такая горячая сучка, что можешь просто стоять и ничего не делать, а он все равно захочет отыметь твою ногу. Тебе надо лишь поднабраться уверенности. Повторяй за мной: «Я грязная, грязная шлюшка».

Положив руки на бедра, Лиз ждала, когда же я подчинюсь. Я нервно оглянулась на Картера: он был увлечен разговором с Дрю.

– Глупость какая-то, – жалобно отозвалась я.

– Глупость думать, что у тебя не получится быть шлюховатой. Ты всерьез считаешь, что я бы с тобой дружила, если б не знала, что где-то внутри тебя прячется грязная развратница? Я тебя умоляю. Ты безупречная леди на людях и шлюшка под одеялом.

– Хватит цитировать словарь сленга, – сказала я ей.

У Картера наверняка было множество женщин. Причем таких, которые умели всасывать через садовый шланг мячик для гольфа и танцевать на шесте. Лиз желала мне добра, но я просто не знала, потяну ли.

– Ты начинаешь меня бесить. Просто скажи это вслух. Я грязная, грязная шлюшка.

Я закатила глаза. Если не уступить ей, она никогда от меня не отвяжется.

– Я грязная, грязная шлюшка, – тихо промямлила я.

Ну что ж, мне действительно немного полегчало. Быть может, Лиз была в чем-то права.

– Давай, грязная девчонка, еще раз. Ты можешь лучше, – подбодрила меня Лиз. – Задействуй свою вагину.

Я сделала глубокий вдох и повторила те же слова погромче. Вокруг, слава богу, играла музыка, люди болтали, и никто меня не услышал.

– Вау, ты это видела? – спросила Лиз. – Волшебная палочка Картера шевельнулась, но сразу опала. Плохо. Давай еще раз!

Я стиснула кулаки и засопела. Я смогу. Я смогу стать грязной шлюшкой. Грязнее самой грязной потаскушки на групповом «субботнике».

Ну ладно, может, не настолько грязной.

Я набрала в легкие побольше воздуха и вложила все свои нервы, все свое беспокойство и все свои иррациональные страхи в одно-единственное предложение.

– Я ГРЯЗНАЯ-ПРЕГРЯЗНАЯ ШЛЮШКА!

К несчастью в этот самый момент музыкальный автомат решил перейти к следующей песне, и уровень шума в баре значительно снизился. Я же была слишком увлечена раскрепощением своей внутренней шлюшки и потому не обратила на это внимания. Зато на мое громогласное заявление обратили внимание все.

Вокруг немедленно загремели аплодисменты. Народ свистел и подбадривал меня криками, а один не в меру усердный товарищ завопил:

– Чем стучать в барабан, отбарабань грязную шлюшку![38]

За что немедленно получил локтем от Дженни, потому что это был Дрю.

Весь последующий час клиенты в знак сочувствия угощали меня выпивкой, а я, будучи вежливой девушкой, не могла им отказать. Именно по этой причине Картер помогал мне сейчас зайти домой, поскольку ноги меня не слушались и… о, глядите-ка, пицца!

Я высвободилась из рук Картера и, спотыкаясь, дошла до стойки, где лежала оставленная моим отцом пицца. Открыв коробку, я запихала в рот целый кусок.

– М-м-м… какая же вкуснотища-а, – промычала я с набитым ртом.

Пока Картер поддерживал меня сзади за бедра, я проглотила еще пару кусков и с жадностью опрокинула в себя два стакана воды.

– Фак, это не пицца… а просто пипец, – сказала я ему, вытирая жирные руки о полотенце.

Ну все, хватит тянуть резину. Пора браться за дело.

Я развернулась к Картеру и, не прекращая мысленно твердить свою мантру, изобразила самый знойный взгляд, на который только была способна.

Я грязная шлюшка. Я грязная шлюшка.

– Клэр, ты в порядке? У тебя, кажется, что-то с глазами.

Картер взял мое лицо в ладони и наклонил его так, чтобы заглянуть мне в глаза – в которых была одна сексапильность и НИЧЕГО больше.

Я пьяная грязная шлюшка. Я пьяная грязная шлюшка.

Я высвободилась из его рук и решила ограничиться улыбкой. Так было безопаснее.

Я смогу. Смогу на все сто процентов.

Взявшись за края блузки, я потащила ее по животу, по черному кружевному лифчику и через голову вверх.

Где она и застряла, зацепившись за шпильки у меня на макушке. Я стояла перед Картером с задранными руками и головой, обмотанной блузкой.

Я великий Кукурузо. Я великий Кукурузо. Мне нужна бумажка, чтобы подтереться.[39]

Я начала давиться смехом, а Картер пригнулся и заглянул за ворот моей блузки.

– Детка, что ты делаешь? – со смешком поинтересовался он.

– Мне ужасно нужно раздеться, – ответила я между приступами смеха.

– А может, проспаться?

Вопрос Картера вызвал у меня новый взрыв смеха, который сам собой перешел в плач – сильный плач со всхлипами и текущими из носа соплями.

Дамы и господа, мы входим в зону пьяного плача. Просим вас поднять спинки кресел в вертикальное положение и воздержаться от наблюдения за катастрофой по левому борту.

Картер помог мне снять блузку и, вновь обняв ладонями мое лицо, вытер большими пальцами слезы.

– Эй, почему мы плачем? Что случилось? – мягко спросил он, отчего я зарыдала еще сильнее.

Он был таким милым, таким чудесным и… таким милым. Я громко шмыгнула носом.

– Я просто хотела стать шлюшкой, чтобы тебе понравиться, я не хотела разочаровывать твой пенис, а «Лицо как Влагалище» собирается поколотить меня за то, что я назвала ее вагину клоунским паравозиком.

Картер негромко рассмеялся в ответ на мое бессвязное лопотание, а потом подхватил меня на руки, точно невесту, и, когда я склонила голову ему на грудь, понес по коридору в спальню.

– Во-первых, я не дам Таше побить тебя, – заверил меня он. – Так что выброси это из головы.

Осторожно усадив меня на кровать, он взял с тумбочки пару бумажных салфеток, подал их мне, а потом опустился рядом со мной на пол.

– Во-вторых, – продолжил он тихо, пока я сморкалась и с его помощью забиралась под одеяло, – тебе незачем стараться быть грязной или сексуальной. В тебе от природы есть абсолютно все, что нужно, и даже больше. Рядом с тобой – или просто думая о тебе – я нахожусь в состоянии перманентного возбуждения. И мне не хочется, чтобы ты нервничала или переживала о чем бы то ни было, связанном с нами и с сексом. В тебе есть все, о чем я когда-либо мечтал, Клэр. Никогда в этом не сомневайся.

Вот бы мне протрезветь, чтобы прямо сейчас взять его пенис в рот.

Картер застонал, но я была настолько пьяной, что мне было безразлично: думаю я про себя или вслух.

– Если будешь и дальше говорить мне такие вещи, я не выдержу и нарушу обещание, которое дал себе после того, как нашел тебя, – качая головой, проговорил Картер. Он укутал одеялом мои плечи и отвел с моей щеки прядь волос.

– Какое обещание? – прошептала я, будучи больше не в силах удерживать глаза открытыми.

Картер наклонился, и его губы приблизились к самому моему уху.

– Обещание о том, что, когда я в следующий раз окажусь внутри тебя, ты запомнишь и получишь удовольствие от каждой секунды.

Я хотела сказать Картеру, что он охренеть какой самонадеянный, но сбилась на мысли о хренах и о том, почему мужские причиндалы называются именно так.

И на том отключилась.