Соблазни меня на рассвете (ЛП)

Глава 17 (перевод: Happyness, бета-ридинг: Оксана-Ксю, Zirochka, вычитка: Фройляйн)

Судя по тому, как проходят похищения, это было выполнено мастерски. Никто и не ожидал меньшего от Меррипена. Уин полагала, что он понесет ее в свою комнату, и удивилась, когда они оказались во дворе, где их ждал его конь. Обернув девушку в свое пальто и прижимая к груди, Меррипен двинулся в путь. Но не к воротам, а вдоль леса, сквозь ночную мглу и кромешный мрак, которые скоро разредит дневной свет.

Хотя Уин доверчиво расслабилась рядом с ним, она, все же, дрожала от волнения. Это был Меррипен, и, тем не менее, он был незнакомцем. Та часть его сущности, что всегда была под строгим контролем, обрела свободу.

Меррипен искусно вел лошадь через рощицу дубов и ясеней. Словно призрак в темноте, появился маленький белый коттедж. Уин было любопытно, кому он принадлежал. Коттедж был опрятным и новеньким, а из трубы, на крыше, поднимался дым. В домике приветливо горел свет, как будто все было приготовлено в ожидании гостей.

Спешившись, Меррипен взял Уин на руки и понес к крыльцу.

- Не двигайся, - велел он.

Она неподвижно стояла, пока он привязывал лошадь.

Меррипен накрыл своей рукой ее связанные запястья и повел внутрь. Уин спокойно последовала за ним, как добровольная пленница. Коттедж был скромно меблирован, пахло свежим деревом и краской. Казалось, что нынешние жильцы этого дома не просто отсутствовали, а их тут никогда и в помине не было.

Принеся Уин в спальню, Меррипен опустил ее на кровать, застланную стегаными одеялами и белым полотном. Когда она выпрямилась, её босые ноги свободно свесились с края матраца.

Меррипен стоял перед ней, свет от камина золотил одну сторону его лица. Он пристально смотрел на нее. Медленно сняв пальто, Меррипен бросил его на пол, не обращая внимание на прекрасную ткань. Когда он стащил через голову свою рубашку с открытым воротом, Уин поразилась мощи его широкого, бугрящегося мускулами торса и смуглости тела. На его груди не было волос, кожа мерцала, словно атлас, и пальцы Уин вздрагивали, порываясь коснуться его. Она была вся полна предвкушения, ее лицо разрумянилось от жара.

Черные глаза Меррипена заметили ее реакцию. Уин чувствовала, что он даже лучше ее самой понимает, чего она хочет, в чём нуждается. Цыган снял свои полуботинки и пнул их в сторону, а затем подошел так близко к кровати, что Уин уловила соленый мужской запах. Он прикоснулся к отороченному кружевом вороту ее сорочки, слегка потеребил его пальцами. Его рука скользнула вниз и обхватила полноту ее груди. Тёплое сжатие заставило её затрепетать, ощущения сосредоточились на отвердевшей вершинке. Девушка хотела, чтобы он поцеловал ее там. Она хотела этого так сильно, что беспокойно задвигалась, пальцы ее ног поджались, с завязанных тканью губ слетел судорожный вздох.

К облегчению Уин, Кев потянулся к ее затылку и развязал кляп.

Раскрасневшаяся и трепещущая, Уин сумела дрожащим голосом прошептать:

- Ты… тебе он не нужен. Я буду молчать.

Тон Меррипена был серьезным, но в глубине его глаз мерцал языческий свет:

- Если я решаю что-либо сделать, делаю это по всем правилам.

- Да, - ее горло сдавили всхлипы удовольствия, когда его пальцы погрузились в ее волосы и коснулись кожи головы. - Я знаю.

Бережно держа ее голову в своих руках, Кев нагнулся и нежно поцеловал ее, страстно, неглубоко погружаясь в рот. Она ответила, и он углубил поцелуй, требуя большего. Поцелуй все длился и длился, отчего девушка тяжело задышала и напряглась, ее маленький язычок с рвением метнулся мимо кромки его зубов. Уин была так увлечена познанием Кева, так изумлена потоком возбуждения, бурлящем в ней, что не сразу осознала, что лежит с ним на кровати на спине, а ее связанные руки закинуты за голову.

Его губы скользили по горлу девушки, наслаждаясь ею неторопливыми, мягкими поцелуями.

- Г-где мы? - выдавила она, затрепетав, когда рот Меррипена нашел чрезвычайно чувствительное место.

- В хижине егеря, - он задержался на этом уязвимом местечке, пока она не начала извиваться.

- А где егерь?

Голос Кева был хриплым от страсти:

- У нас его пока нет.

Уин потерлась щекой и подбородком о его густые волосы, получая удовольствие от прикосновений к нему.

- Как случилось, что я не видела этого места раньше?

Он поднял свою голову:

- Оно далеко в лесу, - прошептал он, - вдали от шума. - Меррипен ласкал ее грудь, мягко потирая пальцем вершинку. - Егерю нужен покой и тишина, чтобы заботиться о птицах.

Уин чувствовала внутри что угодно, но не покой и тишину, нервы были натянуты как струна, а запястья ёрзали в шелковых путах. Она умирала от желания прикоснуться к нему, обнять.

- Кев, развяжи мне руки.

Он покачал головой. Неторопливое путешествие его руки по ее телу заставило Уин выгнуться дугой.

- О, пожалуйста, - Уин прерывисто задышала. - Кев…

- Тс-с-с, - шёпотом произнес он. - Не сейчас. - Его рот с жадностью накрыл ее губы. - Я слишком долго хочу тебя. Ты мне слишком сильно нужна. - Его зубы поймали ее нижнюю губу с волнующей нежностью. - Одно прикосновение твоих рук, и я и секунды не выдержу.

- Но я хочу обнять тебя, - сказала она жалобно.

Только от одного взгляда на него её пронзила дрожь:

- До того, как мы закончим, любимая, ты обнимешь меня каждой частичкой своего тела.

Он нежно накрыл ладонью ее грудь, чувствуя дикое биение ее сердца. Опустив голову, Кев поцеловал девушку в пылающую щеку и прошептал:

- Ты понимаешь, что я собираюсь сделать, Уин?

Она судорожно вздохнула:

- Думаю, да. Амелия однажды мне кое-что рассказала. Да и кто не видал овец и коров весной.

Это вызвало необычную для него усмешку:

- Если это тот образец, которому я должен следовать, у нас не возникнет проблем.

Уин обхватила его связанными руками и попыталась дотянуться до его рта. Кев поцеловал ее, толкая обратно вниз и осторожно скользя одним коленом меж её бедер. Мягко, всё дальше и дальше, пока она не почувствовала давление на интимную частичку ее тела, которая стала изнывать от желания. Девушка начала извиваться от нежного ритмичного трения, каждый неторопливый толчок накрывал её волной удовольствия, заставляя корчиться и трепетать. Ошеломленная, Уин размышляла, было ли занятие этим с мужчиной, которого она так долго и настолько хорошо знала, каким-то более смущающим, чем с совершенно незнакомым человеком.

Ночь переходила в день, серебристое утро проникло в комнату, лес просыпался с щебетом и шорохом… горихвосток, ласточек. Она бегло перебрала в памяти всех в поместье Рэмси… Скоро они узнают, что ее нет. Озноб прошел по коже, при мысли, что ее будут искать. Если она вернется девственницей, всякое будущее с Меррипеном окажется в большой опасности.

- Кев, - прошептала она, беспокоясь, - наверное, тебе следует поторопиться.

- Зачем? - спросил он возле ее горла.

- Я боюсь, что кто-то остановит нас.

Он поднял голову:

- Никто не остановит нас. Целая армия может окружить коттедж. Взрывы. Удары молнии. Все равно это случится.

- Думаю, всё же, тебе стоит поторопиться.

- Правда? - Меррипен так улыбнулся, что у неё сердце замерло в груди. На её взгляд, когда он был расслаблен и счастлив, он был самым красивым из мужчин.

Он уделил должное внимание ее рту, отвлекая ее глубокими, горячими поцелуями. Одновременно с тем взял ворот ее ночной сорочки и дернул, разрывая одежду на половинки, как будто она была не прочнее бумаги. Уин задохнулась от смущения, но не шелохнулась.

Меррипен приподнялся. Схватив ее запьястья, он запрокинул их ей за голову еще раз, полностью открывая ее тело и заставляя приподняться грудь. Он пристально глядел на ее бледно-розовые соски. Девушка затрепетала от тихого рыка, вырвавшегося из его горла. Он нагнулся и накрыл ртом вершину правой груди, и прижал ее языком… так пылко… она вздрогнула, словно прикосновение обожгло ее. Когда он поднял свою голову, сосок покраснел и сжался, как никогда.

Глаза Кева затуманились от страсти, когда он поцеловал другую грудь. Его язык превращал мягкую вершинку в горящий от боли бутон, успокаивая его лёгкими теплыми касаниями. Она прижалась вверх к влаге, ее дыхание смешалось с тихими всхлипами. Меррипен втянул её сосок между зубами, нежно сжал, и провёл по нему языком. Уин застонала, когда его сильные руки прошлись по ее телу, задерживаясь на невыносимо чувствительных местах.

Цыган попытался раздвинуть ее бедра, но Уин застенчиво сжала их. Ее рвение продолжать улетучилось, когда её осенило, что она чувствует обильную влагу, там; влагу, которой никогда не ожидала и слыхом о которой не слыхивала.

- Я думал, ты просила поторопиться? - прошептал Меррипен возле ее уха. Его губы блуждали по ее покрасневшему лицу.

- Развяжи мои руки, - попросила она, смутившись. - Мне нужно… ну, привести в порядок.

- Привести в порядок? - недоуменно взирая на неё, Меррипен размотал отрез шелка с ее запястий. - Ты имеешь в виду комнату?

- Нет, се… себя.

От растерянности между его темных бровей пролегла бороздка. Кев погладил стык ее сомкнутых бедер, и она непроизвольно сжала их. Поняв в чём дело, он слегка улыбнулся, волна нежности нахлынула на него:

- Это то, что тревожит тебя? - он развёл ей ноги, нежно нащупывая пальцами полоску влаги. - Что ты там влажная?

Уин закрыла глаза и кивнула со сдавленым звуком.

- Нет, - успокоил он, - все хорошо; так и должно быть. Это поможет мне попасть внутрь тебя, и… - Дыхание его стало тяжёлым. - О, Уин, ты такая прекрасная, позволь мне прикоснуться к тебе; позволь мне овладеть тобой…

Мучаясь от стыдливости, Уин позволила ему развести ее бедра шире. Она попыталась остаться молчаливой и неподвижной, но бедра вздрогнули, когда он погладил место, которое стало почти мучительно чувствительным. Кев нежно шептал, страстно увлеченный мягкой женской плотью. Еще влаги, еще жара, его прикосновения скользили вокруг и по ней, мягко нажимая, пока один палец не проник внутрь. Она напряглась и задышала с трудом, прикосновение тот час же прекратилось.

- Я сделал тебе больно?

Ресницы Уин поднялись:

- Нет, - сказала она удивленно. - На самом деле, я не чувствую никакой боли. - Она попыталась посмотреть между ними. - Там кровь? Наверное, я должна…

- Нет. Уин… - на его лице было едва ли не забавное выражение смятения. - То, что я сейчас сделал, не вызовет боли или крови. - Он сделал небольшую паузу. - Тем не менее, когда я сделаю это своим «петушком», это, наверное, будет невыносимо больно.

- О, - она на минуту задумалась. - Этим словом мужчины называют свои половые органы?

- Одно из слов, что используют gadjos.

- А как говорят цыгане?

- Они называют это kori.

- Что это значит?

- Шип.

Уин скользнула застенчивым взглядом по внушительному выступу, что напрягся под его штанами.

- Слишком крепкий для шипа. Я думаю, что они могли бы использовать более подходящее слово. Но я полагаю… - она резко вдохнула, когда его рука двинулась вниз. - Я полагаю, что если кто-то хочет роз, то должен, - его палец плавно скользнул в нее снова,- смириться с несколькими шипами.

- Очень философски, - Меррипен нежно гладил и поддразнивал сжатую внутреннюю часть ее тела.

Пальцы ее ног вжались в стеганое одеяло, когда грешное напряжение свернулось кольцом внизу ее живота.

- Кев, что я должна делать?

- Ничего. Только позволь мне доставить тебе удовольствие.

Всю свою жизнь она жаждала этого - совершенно не зная, что это - этого медленного, удивительного слияния с ним, этого сладкого таяния. Этой взаимной капитуляции. Безусловно, он контролировал себя, и все же его взгляд скользил по ней с полным изумлением. Чувства затопили её, тело залило румянцем и жаром.

Меррипен не позволил бы ей утаить от него ни единой частички ее тела… Он брал, что хотел, поворачивая и поднимая тело Уин, вертя и так и эдак, всегда заботливо, но все же со страстным упорством. Он покрыл поцелуями ее руки, бока и все тело, скользнув языком вдоль каждого изгиба и влажной складки. Постепенно накопленное удовольствие приняло форму чего-то грешного и чувствительного, и она застонала от жажды желания.

Удары ее сердцебиения отдавались везде: в груди, в конечностях, в желудке, даже в кончиках пальцев рук и ног. Это было слишком, эта дикость, что он пробудил. Она умоляла его передохнуть минутку.

- Еще нет, - сказал он Уин между неровными вдохами, его тон огрубел от ликования, что она еще не поняла.

- Пожалуйста, Кев…

- Ты так близко, что я могу чувствовать это. О Боже… - Кев взял ее голову в свои руки, жадно поцеловал и сказал прямо в губы. - Ты не хочешь, чтобы я остановился. Позволь мне показать почему.

Всхлип вырвался из Уин, когда он медленно заскользил между ее бедер, его голова нагнулась к распухшему местечку, которое он мучил своими пальцами. Меррипен накрыл ее ртом, проведя языком вдоль чувствительного, пикантного солёного узкого местечка, раскрывая его большими пальцами. Она попыталась сесть прямо, но упала назад на подушки, когда он нашел, что искал, нашёл его сильный и влажный язык.

Она распростерлась под ним, словно языческая жертва, освещенная дневным светом, залившим комнату. Меррипен поклонялся ей с жаркими, гладкими лизаниями, пробуя на вкус ее удовлетворенное тело. Со стоном она сомкнула свои ноги вокруг его головы, и он медленно повернулся, чтобы прикусить и лизнуть сначала одну внутреннюю часть бедра, а затем другую. Доставляя ей удовольствие. Желая всего.

Забыв про стыд, Уин отчаянно запустила свои пальцы в его волосы и притянула его назад, ее тело безмолвно выгнулось дугой… здесь, пожалуйста, еще, еще, сейчас… и она застонала, когда он набросился своим ртом на нее в быстром, резком ритме. Удовольствие охватило ее, вырвав изумленный крик, держа напряженной и парализированной в течении мучительных секунд. Все силы вселенной собрались в одной точке, наполняя её невыносимым жаром, а потом они одновременно высвободились и напряжение исчезло, оставив только чувство невыразимого блаженства…

Уин полностью расслабилась, когда волны спазмов затихли. Она была уставшей после страсти, чувство покоя заполнило каждую клеточку, не позволяя двигаться. Меррипен отошел от нее ровно настолько, чтобы полностью раздеться. Обнаженный и возбужденный он вернулся к ней. Прижавшись к ней с чувственной мужской потребностью, он устроился над ней.

Сонно бормоча, она положила на него свои руки. Спина Кева была крепкой и гладкой под ее пальцами, мускулы страстно вздрагивали от ее прикосновений. Он опустил голову и потерся небритой щекой об нее. Девушка встретила его мощь с полной капитуляцией, согнув колени и приподняв бедра, чтобы теснее прижаться к нему.

Сначала Кев сделал осторожный толчок. Невинная плоть не поддалась, причинив боль при проникновении. Он толкнулся в нее сильнее, и Уин задохнулась от жгучей боли, когда он в неё проник. Он слишком большой, слишком твердый, слишком широкий. Она скорчилась от боли и он, замерев и пригвоздив её к месту, задыхающимся голосом молил успокоиться, подождать, если он не будет двигаться, ей станет лучше… Они оба застыли, тяжело дыша.

- Мне остановиться? - прерывисто прошептал Меррипен, его лицо было напряженным.

Даже сейчас, в минуту страсти, он беспокоился о ней. Понимая, чего стоил ему этот вопрос, как сильно он хочет ее, Уин переполнила любовь.

- Даже не думай останавливаться сейчас, - прошептала она в ответ.

Протянув руки вниз к его худым бокам, она погладила его с застенчивым поощрением. Он застонал и начал двигаться, все его тело дрожало от тесноты внутри нее.

Несмотря на то, что каждый толчок вызывал сильный жар там, где они соединялись, Уин попыталась погрузить его еще глубже. Ощущение Кева внутри себя оставило далеко позади боль или удовольствие. Это была необходимость.

Меррипен пристально посмотрел вниз на нее, его глаза сверкали на покрасневшем лице. Он выглядел страстным и изголодавшимся, даже слега сбитым с толку, как будто испытал нечто запредельное для простого мужчины. Только сейчас Уин осознала силу его страсти к ней, что годами накапливалась, несмотря на его попытки подавить её. Как упорно цыган боролся против их судьбы по причинам, которые по-прежнему были её не вполне понятны. Но сейчас он овладел ее телом с благоговением и силой, что затмевали все остальные чувства.

И все же Кев любил ее как женщину, а не как какое-то неземное создание. Его чувства к ней были полнокровны, сильны, природны. В точности то, что она хотела.

Уин брала и брала его, обхватив стройными ногами и спрятав лицо между его шеей и плечом. Она любила звуки, которые он издавал, тихие хрипы и рычание, резкий поток его дыхания. И его силу внутри и вокруг нее. Она нежно гладила спину Кева и бока, покрывала поцелуями его шею. Он, казалось, зарядился от проявленного к нему внимания, его движения ускорились, а глаза плотно закрылись. И потом он толкнул вверх и застыл, задрожав весь, будто в смертной агонии.

- Уин, - простонал Меррипен, спрятав лицо возле нее. - Уин.

Единственное слово, содержащее в себе веру и страсть тысячи молитв.

Прошли минуты прежде, чем один из них заговорил. Они лежали, обнявшись, соединенные и потные, не желающие разжимать объятий.

Уин улыбнулась, когда почувствовала движение губ Меррипена по своему лицу. Добравшись до ее подбородка, он слегка укусил его.

- Не пьедестал, - сказал он хрипло.

- Хм? - она зашевелилась, положив руку на его гладко выбритую щеку. - Что ты имеешь в виду?

- Ты сказала, что я поместил тебя на пьедестал… помнишь?

- Да.

- Этого никогда не было. Ты всегда была в моем сердце. Всегда. Я полагал, что этого достаточно.

Пошевелившись, Уин нежно поцеловала его:

- Что случилось, Кев? Почему ты передумал?