Собрание стихотворений

¹ Первы труд мой в французском прими сей, друже,

Хотя неисправно, однако скончанный есть уже.

Вымарай, что недобро, исправь, что <не>ясно,

Да трудец мой погублен не будет напрасно.

⁵ Что же в нам содержится, первый лист являет, —

Да обратит и да чтет, кто знати желает.

Перевел се Антиох, званный Кантемиром,

Ты ж, впрочем, многолетно да живеши с миром.

¹ Кто любит бога, не ревнуй лукавым,

Ниже завиди грешникам неправым,

Ибо исчезнут, яко трава, вскоре,

Яже зелена при утренней зоре

⁵ И цвет ей красен, скрепленный росою,

Потом увянет, посечен косою.

А ты как начал, так твори благое,

Да на сей земли время немалое

Даст ти в богатстве бог земном пожити

¹⁰ И чад любимых на ней населити.

Та твоя сладость и утеха многа

Буди, всем сердцем уповай на бога,

Ему все нужды объяви смиренно,

И, как сын отца, проси умиленно.

¹⁵ Он, чего просишь зде, услышит горе

И твои нужды, щедр, исполнит вскоре,

И добродетель, юже творишь втайне,

И правду явит, да узрится крайне, —

Так, яко вещи, ко зрению трудны,

²⁰ Всяк видит ясно при светлом полудни.

Паки глаголю: не ревнуй лукаву,

Хотя и спеет от славы во славу,

И аще бы был и всегда счастливый,

Ты о том желчен не будь и гневливый;

²⁵ Да не погрешишь, худо рассуждая,

Что благим токмо случаются злая.

Се бо судии вышнего гнев правый

Разорит вскоре всяк совет лукавый,

И скоро, где был, грешника нечиста

³⁰ Будешь искати, да не сыщешь места.

А тихий духом и муж терпеливый

Наследит землю в покое счастливый.

Правда есть, грешный его презирати

Будет и зубом нань злым скрежетати;

³⁵ Но и бог ему посмеется выну,

Понеже видит злу его кончину;

Будет и меч свой грешный изостряти

И лук стрелами тугий натягати,

Дабы бедного убить непорочно-

⁴⁰ Понеже сердце меч пронзит самого

И лук, сокрушен, не успеет много.

Лучше праведну имение мало,

Еже праведно тщание собрало,

Нежели многи корысти излишны,

⁴⁵ Их же зле собрал с обидою грешный;

Ибо сим будет скорая премена,

И не дождутся ни внука, ни сына;

А имение праведных малое

Укрепит господь и умножит втрое,

⁵⁰ Дабы от сынов до внуков сторично

Их преходило в наследие вечно.

Когда грешницы погибнут от глада —

Сих и в зло время сыты будут чада.

Враг божий только подымется в гору,

⁵⁵ Как дым и пара исчезнет в ту ж пору;

А пока живет, хотя и богатый,

То непрестанно будет занимати;

Супротив того, праведник и нищий

Будет и ближним уделяти пищи;

⁶⁰ Кто его, злобный, будет проклинати,

Тот и сам будет от бога проклятый.

Стопы праведных господь управляет

И все промыслы и пути их знает.

Не будут, хотя падут, поврежденны,

⁶⁵ От силы вышней всегда укрепленны,

Даже по старость не видех из млада

Любящих бога умерших от глада,

Не видех, дабы оных дети милы,

Просяще хлеба, по миру бродили.

⁷⁰ Всех без коварства любит и попросту

И дает взаймы потребным без росту,

Не щадит скудным и последней лепты,

Аки вдовицы с Сидонской Сарепты;

Ни оскудеет, пока жити станет,

⁷⁵ А после его и внукам останет.

Того ради перестань, иже творишь злое,

И начни за то творити благое, —

Да будешь богатств праведных причастен

И на сей земли в век глубокий счастен.

⁸⁰ Видишь, господни како судьбы правы,

Как никогда же любящих остави,

А нечестивых потребляет имя,

Дабы злых плевел не остало семя.

У добрых людей премудрое слово

⁸⁵ В устах на правду всякую готово,

И закон божий, в сердце изваянный,

Как ноги правит дела их избранны;

Сопротив того, клеветник лукавый,

Таковой правых ненавидя славы,

⁹⁰ Будет лживые соплетати сети,

Как бы невинных злобно умертвити;

Но сих десница сохранит державна,

Да объявится лжа на суде явна.

Дай только сроку, буди терпеливый —

⁹⁵ Ты на сей земле так будешь счастливый,

Что твое славно еще узрит око,

Как казнит злобных гнев божий жестоко.

Я не одного видел истукана

Гордого, яко кедр с горы Ливана,

¹⁰⁰ И только прошел (сие правда иста),

Искал, где он был, и не сыскал места.

То лучше быть в жизни незлобиву

И просту иметь душу, а не криву.

Когда таковых по старость из млада

¹⁰⁵ Бог хранит мирных, яко отец чада, —

Егда лукавы всегдашней боязни,

Ей же трепещут, не убегнут казни;

И то не диво, что бог заступает

Праведных в скорби и им помогает,

¹¹⁰ Что его к простым щедрота излишна,

Что их спасает от обиды грешна,

Ибо всем сердцем те нань уповают

И, кроме его, иного не знают.

¹ Аще из земли престанут реки

Истекати

И начнут моря брег свой великий

Преступати,

⁵ А падше небо землю покриет

Всю звездами,

Воздух, в огнь пришед, воссвирепеет

Молниями —

То ниже тогда благость вышняго

¹⁰ Многомощна

Предаcт праведна в руки грешнаго

Беспомощна,

Ни душ избранных всеблагой отец

В злой печали

¹⁵ Оставит, дабы, лишенны, в конец

Погибали.

А моя едва не поползнулась

Нога слизка,

Егда божьей мерить коснулась

²⁰ Судьбы сблизка

И плохим умом промысл безмерный

Рассуждати,

Коим раздает творец всемирный

Благодати.

²⁵ Гневом завистным сердце кипело

От ревности,

Егда сим внешним оком смотрело

Полных злости

И потопленных во водах темных

³⁰ Злобы зельны, —

Как процветают, сих благих земных

Изобильны;

Как с добрым счастье непостоянно

И неверно —

³⁵ Сим служит всегда, яко связанно,

Весьма смирно,

Слепа фортуна ведет их, здравых,

Як стоока,

В старость глубоку по путех правых,

⁴⁰ Без порока.

Егда праведным сердце снедают

Злы болезни —

Сии в радости век провождают

И дни жизни;

⁴⁵ Чуждая печаль, беды, напасти

И кручина

Им веселия и новой сласти

Суть причина.

Уж лишних богатств дом их пространный

⁵⁰ Не вмещает —

Счастия своего ни дух высокий

Обымает;

Роскошь надежду их и охоту

Утрудила,

⁵⁵ Но не чрез сию самых щедроту

Насытила;

В таковом счастии полны гордости

И надменны,

Самолюбием жестоким в злости

⁶⁰ Ослепленны,

Свиньею смотрят на люди равны

Как скотины,

И давят бедных, сильно злонравны,

Без причины;

⁶⁵ Стращать грозными меньших словами

Не довольны,

Что ядом уст их и клеветами

Земли полны, —

Уже коснулась языка злого

⁷⁰ Злоба многа

Небес и смеет и на самого

Лгати бога;

Сие егда зрит праведник в мире,

Озлобленный,

⁷⁵ Не дивно, что весь шатнется в вере,

Изумленный,

И речет в себе: «Есть ли бог? или

Сущ, не видит,

Иль громовые потерял стрелы

⁸⁰ И, тощ, сидит,

Когда грешный в сем и в том свете

Изобильный.

Не есть праведен в своем совете

Бог всесильный!

⁸⁵ Всуе живется в краткой сей жизни

Беспорочно,

И с кротостью терпеть болезни

Есть непрочно».

Но егда ум свой обратит паки

⁹⁰ На советы,

Бога боится чрез сии знаки

Погрешити,

Да не сих вменит як овец стада

Заколенна,

⁹⁵ Их же он своя нарече чада

Возлюбленна;

В том сумнительстве праведный Давид,

Весь смущенный,

Егда трудился, да вины узрит

¹⁰⁰ Утаенны,

Скрытых советов исследить дела

Не возможе,

Пока обратил ум свой в светила

Твоя, боже!

¹⁰⁵ И тамо узрел конец сих, славных

В счастья цвете,

Коя премена ждет их, злонравных,

На сем свете.

И се ты, боже, сих гордых роги

¹¹⁰ Сокрушаешь,

Их славу и честь смирным под ноги

Повергаешь,

А прелести их платишь, прав, грозно,

И в сей жизни

¹¹⁵ И в оном веце ощутят поздно

Злы болезни,

Кроме совести, яже их мучит

Всегда тайно,

Паче тиранов лютых, и скучит

¹²⁰ Чрезвычайно.

Гнев твой праведный гонит их везде

Непрестанно,

Пока с богатством исчезнут отзде

Окаянно,

¹²⁵ Яко сон, иже мечтами спящих

Устрашает,

А потом, в мале оставя бдящих,

Исчезает.

Дондеже и аз сия постигох,

¹³⁰ Как скотина

Бых неразумен, знати не могох,

Кая вина

Зельного счастья грешных, от тебе

Отверженных.

¹³⁵ И уж едва не почтох себе

Меж прельщенных,

Но твоей руки тайная сила

Мя держала,

Промыслов твоих скрытые дела

¹⁴⁰ Мне являла.

Се ныне познах, что ничто слава

Небес вышних

Без тебе, ничто земли держава

Есть у грешных.

¹⁴⁵ Все мое тело, в злых изможденно,

Унывает,

К тебе в сердце, в злых утружденно,

Воздыхает.

Ты моя буди един довольна

¹⁵⁰ Часть, о боже!

Без тебе небо и земля полна

Мне ничто же,

Когда безбожных, иже тя, отца

Всех, не знают,

¹⁵⁵ И лживых богов за тебе, творца,

Почитают,

Как либо в свете сем суть счастливы,

Погубиши

И в конец чрез гнев зело страшный

¹⁶⁰ Потребиши, —

Буду за сладость тогда едину

Почитати,

Тебе любити и на тя выну

Уповати,

¹⁶⁵ И прославляти твой совет скрытый,

Весьма правый,

И твои хвалы в жизни сей пети,

Боже, славы!

Ты бог, и мирне иже не дремлешь,

¹⁷⁰ Как Вил глухий,

Егда грешников вскоре отъемлешь

Злобных духи

И хранишь твоих сынов избранных

В злой печали,

¹⁷⁵ Дабы тя, творца всех сих дел странных,

Прославляли.

¹ Устами ты обязал меня и рукою,

Дал хвалу мне свыше мер, заступил немало —

Сатирику то забыть никак не пристало,

Иже неблагодарства страсть хулит трубою.

⁵ Нет! но силы воздавать дары равномерны

В знак благодарения — увы! — запрещают.

Приими убо сия, и хоть не блистают

Дары изящством, однак знаки воли верны.

¹ На горах наших, Пимене, славный

Сединами!

Ни свирелию тебе кто равный,

Ни стадами:

⁵ На рожку ль поешь, или на сопели

Хвалу богу,

Стихом ли даешь промежду делы

Радость многу;

Забывши травы, к ней же из млада

¹⁰ Наученны,

Стоят овцы и козлищ стада

Удивленны.

Сенька и Федька когда песнь пели

Пред тобою,

¹⁵ Как немазанны двери скрипели

Ветчиною;

Славному млека и волны зело,

Когдась вору

Лошадей столько в мысли не было

²⁰ И Егору,

Сколько есть овец в твоей ограде

В летнем зною.

Молоко свежо при твоем стаде

И зимою.

²⁵ Ты же был горазд и волков бити

Из пищали,

Беда не могла тебе вредити

И печали;

И еще сена у тебя много

³⁰ Вместо травы;

Есть и хлевина, для дождю злого

Ту исправи.

Сии запасы твоему стаду

В зиму люту

³⁵ И в осень мокру дадут отраду

И приюту.

А ты сам в теплой сиди хижине,

Можешь сети

Вязать, или что плесть при лучине,

⁴⁰ Или пети,

Или, милую возвав дружину,

Промеж делы

Бражку и винцо поднось по чину,

Не унылый.

⁴⁵ Они ти за то будут при делах

Помогати,

Масло и творог жирный в творилах

Истискати.

Для чего ж плачешь, чрез пять дней было

⁵⁰ Что ненастье,

На дождь и стужу смотришь уныло

За несчастье?

Что мокра осень следует лету,

Той противо

⁵⁵ Отъемлет зима остаток свету —

То не диво,

Послыша весну, уж ластовицы

Появились,

Уж журавли и ины птицы

⁶⁰ Возвратились;

Солнце с барашка уж на близнята

Преступило,

С матерьми юны в полях ягнята

Блевут мило;

⁶⁵ И славна в горах наших Диана

Благодатна,

Весны дарами, — цветы венчанна,

Всем приятна.

Оставя горы, в леса проходит

⁷⁰ С дружиною

И, знатна, красных нимф превосходит

Лишь главою;

На ней черкесский в туле сияет

Лук; страшливых,

⁷⁵ Готова на лов, уж примечает

Зверей дивых,

В коих вертепах щенков выводят

Львы ужасны,

Лютый бобр и барс, где детей плодят,

⁸⁰ Пятном красны;

Вскоре ловитвы будет корысти

Разделяти,

Сих зверей кожи вместо монисты

Раздавати;

⁸⁵ Она и тебя и твое стадо

Охраняет,

Да не вас льстивых волков зло чадо

Повреждает;

Ты бо ей главу шипковым венцом

⁹⁰ Венчал красно,

Да в лике богинь России солнцем

Светит ясно.

Ты в ее праздник в жертву приносишь

Агнцев белых,

⁹⁵ Сыченый братьи медок подносишь

С сотов зрелых,

И ее похвал ты певец славный

На сопели —

Так петь Амфион и Орфей давный

¹⁰⁰ Не умели.

Для чего ж плачешь, чрез пять дней было

Что ненастье?

Уже сияет шестый день мило

В твое счастье!

¹⁰⁵ Сим ныне вёдром буди довольный,

После зноя

Седьмый наступит любого полный

День покоя!

Тогда, богатый Пимене, сидя,

¹¹⁰ Безопасный,

Под дубом или под кленом, видя

Стада красны,

Висящи от гор и овец кущи

Исполненны,

¹¹⁵ Вымена млеком тяжки имущи

И раздменны,

Не забудь и нам, пастушкам малым,

Помогати.

Не дай Егора другам нахалым

¹²⁰ Нападати:

У меня было мало козляток,

Ты известен,

Сей был моея паствы начаток

Некорыстен,

¹²⁵ Но и сих Егор и его други

Отогнали,

Млеко и волну вороги туги

Всю раскрали.

Уж трожды солнце вкруг обежало

¹³⁰ Путь свой белый,

А я не имею льготы нимало,

Весь унылый.

Лишен и стадца, лишен хижины,

Лишен нивы,

¹³⁵ Меж пастушками брожу единый

Несчастливый;

Ниже в наймиты кто нанимает,

Ни козлятем

На завод бедну кто помогает,

¹⁴⁰ Ни ягнятем!

То праведнейше, нежли в ненастье

Я скучаю,

Плачу тяжкого сего несчастья

И случаю.

¹⁴⁵ Никто не счастлив, разве сравнится

С тресчастливым,

Или бессчастным, когда дивится

И плачливым.

Присмотрись токмо моему лиху

¹⁵⁰ И несчастью —

Будешь в печали иметь утеху

И в ненастью.

¹ Жена, превышающа женскую природу

И родом красяща и дающа роду

Царску многу красоту, Анна благонрава!

Дому, царству твоему беспритворна слава!

⁵ Если, зря твои дела, уСт. не отверзаю

И, молча, к твоей славе перст не направляю,

Если муза моя спит и не бренчит лира

В похвалах твоих — не тем, что одна сатира

Люба, будучи к иным мысль моя не склонна,

¹⁰ Ей, нет, и была бы та леность беззаконна!

Вижу мудрость в поступках твоих сколь есть многа,

Сколь тобой расчищена к истине дорога.

Раззнаю в лице людей, что сердца вещают,

Вижу, что россияне скачут, не вздыхают,

¹⁵ Звук поющих, радостны возгласы до ада

Пронзая, взбудить могут адамлева чада,

Смехи и веселия, довольствия знаки,

Блистательны подданных твоих творят зраки!

Все то, хоть скудоумен, и вижу и знаю,

²⁰ Да ползать повадився — летать не дерзаю.

Боюся к твоим хвалам распростерти руку:

Помню Икара повесть, продерзость и муку.

Нужно бо обычайны пределы превзыти

Хотящу дела твои и тебя хвалити!

²⁵ И столь славну имеяй писати причину,

Не подлого должен быть у Фебуса чину.

Трижды я принимался за перо, дрожащи,

В благодарство дел твоих хвалить тя хотящи,

Трижды, с неба прилетев, Аполлон отвагу

³⁰ Мою с гневом обличил; вырвал с рук бумагу,

Изломал перо, пролил дерзостно чернило.

«Кое тя безумие, — рекше, — обступило?

За что ты хватаешься и на что дерзаешь?

Анну-самодержицу хвалити желаешь?

³⁵ Не знаешь ли ты смолчать, уме беспокойный,

Что не твои для такой стихи суть пристойны.

Где тебе сплесть и сыскать слова, столь согласны,

Каковы дела ее диваны и ужасны?

Ведь тут нечего писать, чтоб было утешно,

⁴⁰ К чему и мысль и перо твое скользит спешно.

И к хвале той негоден, слаб стиль твой подлейший,

Для ваги такой Атлас потребен сильнейший.

Виргилий, да и тому надобно б подумать,

Чтоб достойное для сей августы придумать.

⁴⁵ Не успел бы он стихов так скоро прибрати,

Как сия злые нравы может скореняти.

Я, сам не подлейший бог, что хвалить дерзаю

Йовиша и пением всю тварь наслаждаю,

Не скоро б осмелился; сказать не стыжуся —

⁵⁰ Похвалу ея соткать почти не гожуся.

Похлебетва не любит та — правду ищет ясну;

Как же, не похлебствовав, составить песнь красну?

Знаю, что не нужно то — хоть правду писати,

Дела той многим царям в образ может дати, —

⁵⁵ Да искусство требует наше стихотворно,

Чтоб меж правдою было нечто и притворно.

Покинь и впредь не дерзай в сие вступать смело,

Оставь мудрейшим себя, не твое то дело».

Сия изрек, вознесся в парнасски палаты,

⁶⁰ Восшумели колеса блистательны, златы;

Содрогнулся, бедный, я, скочил с стула спешно, —

Что не мог благодарства явить, неутешно

Тужил. Но, однако же, безбедный молчати

Быть узнал, нежли грубы похвалы писати.

⁶⁵ Молчу убо, но молча сильно почитаю

Тую, от нея же честь и жизнь признаваю.

¹ О! коль мысли спокойны зрю в тебе, Сенека!

Ей, ты должен быть образ нынешнего века.

Всяк волен тя презирать или подражати —

Я тебе подобну жизнь хочу повождати.

⁵ Пусть клянет кто несчастья, а я им доволен,

И когда мя забыли, так остался волен.

Ах! дражайшая воля, с чем тебя сравняти?

Жизнь, так покойну, можно ль несчастием звати?

Если осталась хотя мала часть наследства,

¹⁰ Живу там, отдаленный, дни текут без бедства;

Когда заря румяна приступит к востоку

И прогонит всю с неба темноту глубоку,

За ней лучи златые солнца воссияют,

Цвет придав всем вещам, их оживотворяют;

¹⁵ Разны птицы под небом лишь любовь запели —

Отложив сон свой спешно, встаю я с постели.

Коли приятно время, иду гулять в по́ля,

Сто раз в себе размышляю, коль блаженна воля.

Ниже желание чести и богатства мучит

²⁰ Покойны во мне чувствы, все мне не наскучит.

Смотрю ли густы леса, верхи их зелены —

Разность несказанну древ и всякой премены

Исполнила природа обильной рукою,

Дивлюся и говорю тогда сам с собою:

²⁵ «О, как вся тварь красна есть повсюду доброта!

Боже, неизмерима твоя к нам щедрота!

Неизмерима благость, ты всего начало,

Ты творец, от тебе все сие быти стало.

Небесное пространство, купно в нем светилы,

³⁰ Смертным нашим очам и жизни столь милы,

Движение законы от тебя приемлет,

Всяко тело небесно ум наш не объемлет».

Оставя высокие мысли, мне невнятны,

Еще обращу очи на вещи приятны,

³⁵ Которыми зрение мое веселится,

И чем место здешнее отвсюду красится.

Малы пригорки зрятся, а при них долины;

Различных трав множество, благовонны крины

Там с прочими цветами растут под ногами.

⁴⁰ Страна вдали покрыта темными лесами;

Другая вся отверзста, где стада пасутся

И по лугам зеленым источники вьются.

Вокруг жатва златая места наполняет,

За труды земледельцев та обогащает.

⁴⁵ Пройдет довольно время, и мысль веселится,

Когда уже надлежит домой возвратиться,

Где все просто, но чисто; пища мне готова;

Говорю что попало, нет коварна слова,

По обеде ту или другую забаву

⁵⁰ Найду, приличную мне и моему нраву;

Иль, чиня брань животным, оных я стреляю,

Либо при огне книжку покойно читаю.

Знав все непостоянство и лесть всего мира,

Не тужу, что мя счастье оставило сира;

⁵⁵ Доволен что есть; впрочем, на что затевати,

Коли известная смерть всех имать пожрати.

¹ Приятны благодати,

Танцы вы водя под древом,

Двигайте ноги легонько,

Велите играть тихонько,

⁵ Или, далее отшедши,

Приятные благодати,

Танцы вы свои водите:

Любимица моя близко,

Спочивает тут под древом,

¹⁰ Взбудить ее берегитесь;

Когда взглянут тыя очи,

Уже будут ничто ваши;

Уж вам, красны благодати,

Не похочется плясати.

¹ Отрасль Петра Первого, его же сердцами

Великим и отцом звал больше, чем устами,

Народ твой! Отрасль, рукой взращенна самого

Всевышшего полкруга в надежду земного!

⁵ Если, видя общу я, при твоем восходе

На престол родителев, не только в народе

Твоем радость, но почти во всех краях мира,

В песнях твоих не брячит одна моя лира, —

Не возмни, что с лености мысль моя не склонна

¹⁰ Тебе петь, была бы та леность беззаконна!

Трижды я лиру снастил и дрожащи персты

Трижды на струны навел, и уста отверзты

Готовили тебе песнь; трижды, разделяя

Быстро воздух, прилетел из вышнего края

¹⁵ Небес белокурый бог, обличил отвагу

Мою с гневом; изодрав струны, лиру нагу

Вырвал из рук, изломал и стиснул мне губы.

Видел я в светлом его лбу морщины грубы,

Молний ярости в очах, и на лице — пламень;

²⁰ Безгласен, недвижен я стал с страху, как камень.

Грозным тогда голосом «Кое тя обняло

Безумие? — сказал мне. — Тебе ли пристало

Богов вышних прославлять в смертном теле племя?

Не твоих сил на плеча кладешь себе бремя,

²⁵ Ты поскользнешься под ним, причину дашь смеху

Тем, что с чуждого стыда чувствуют утеху.

Елисавету сердца́ на престол возводят,

И пусть, оставя Олимп, ей уж служить сходят

Веселие, и Любовь, и три Благодати;

³⁰ Видя ее, с зависти плачет любве мати;

Бежат неправость ея и злые обиды,

И гордость, и лакомство, и все злочинств виды.

Добродетели делят с нею царства бремя,

Возвращая сладкое вам Петрово время;

³⁵ И как Перун имя той с Север исхождая

Светло и страшно земли до другого края;

Столь славну песням своим имеяй причину,

Не подлого должен быть в Еликоне чину;

Тебе в низу той горы еще ползать кстати.

⁴⁰ Если же знак хвального благодарства дати

Твоего какой-либо августе желаешь,

Поднеси ей книжицу, в которой пятнаешь

Злые веселым лицом обычьи и нравы.

Августе смелость твоя придаст много славы,

⁴⁵ Явно бо, что книжку раб дая ей такую,

Другом добродетели весь свет признал тую».

Сказав то, поднялся он в парнасски палаты,

Быстра воза колеса восшумели златы.

Тяжек мне был тот заказ из уст властелина

⁵⁰ Девяти сестр и тяжка заказу причина,

Котора невежество мое обличала, —

Да покорность мне всего более пристала.

Убо, самодержице, прими, что дать знаю:

Вот книжка, обычай чем и злой нрав пятнаю.

⁵⁵ Многих лет в ней приношу бдения и поты;

Не пощадил, боязлив, я своей работы;

Лист написав, два иль три изодрал, исхерил,

Да и так достойну глаз твоих быть не верил.

Аполлу послушен я, ты из край до края

⁶⁰ Тихим сердцем ту прочтешь, зрак не пременяя.

— — Et nonum premantur in annum

¹ Тебе ж [1], самодержице, посвятить труд новый

И должность советует и самое дело;

Извинят они ж мою смелость пред тобою.

Приношу тебе стихи, которы на римском

⁵ Языке показались достойными ухо

Августово [2] насладить; тебе он подобие

Расширив и утвердив, везде победитель,

Державы своей предел, по трудах покойно

Миром целым властвовал, в одной лишь различен

¹⁰ Мести[3] к врагам, коих ты прощаешь славнее.

К нравов исправлению творец[4] писать тщался,

Искусно хвалит везде красну добродетель,

И гнусное везде он злонравие хулит:

Ты и добродетели лучшая защита,

¹⁵ И пороки прогонять не меньше прилежна.

Сильнее, приятнее венузинца [5] звоны [6],

Но я твоим говорю языком счастливым,

И, хоть сладость сохранить не могли латинских,

Будут не меньше стихи русские полезны;

²⁰ Недалеко отстою[1], хоть с ним не равняюсь,

Если ж удостоюся похвал твоих ценных[2] —

Дойдет к позднейшим моя потомкам уж слава,

И венузинцу свою завидеть не стану.

¹ Почитаю здесь закон, повинуясь правам;

Впрочем, волен я живу по своим уставам:

Дух спокоен, ныне жизнь идет без напасти,

Всякий день искоренять учась мои страсти

⁵ И взирая на предел, так жизнь учреждаю,

Безмятежно свои дни к концу направляю.

Не скучаю никому, нужды нет взысканий,

Счастлив тем, что сократил дней моих желаний.

Тленность века моего ныне познаваю,

¹⁰ Не желаю, не боюсь, смерти ожидаю.

Когда вы милость свою ко мне неотменно

<Явите>, то я счастлив буду совершенно.