Сочинения

Мы из породы битых, но живучих,

Мы помним все, нам память дорога.

Я говорю как мхатовский лазутчик,

Заброшенный в Таганку — в тыл врага.

Теперь в обнимку, как боксеры в клинче,

И я, когда-то мхатовский студент,

Олегу Николаевичу нынче

Докладываю данные развед…

Что на Таганке той толпа нахальная,

У кассы давятся — Гоморр, Содом! —

Цыганки с картами, дорога дальняя,

И снова строится казенный дом.

При всех делах таганцы с вами схожи,

Хотя, конечно, разницу найдешь:

Спектаклям МХАТа рукоплещут ложи,

А мы, без ложной скромности, без лож.

В свой полувек Олег на век моложе —

Вторая жизнь взамен семи смертей,

Из-за того, что есть в театре ложи

Ты можешь смело приглашать гостей.

Артисты мажутся французским тончиком —

С последних ярусов и то видать!

А на Таганке той — партер с балкончиком,

И гримы не на что им покупать.

Таганцы ваших авторов хватают,

И тоже научились брать нутром,

У них гурьбой Булгакова играют,

И Пушкина — опять же впятером.

Шагают роты в выкладке на марше,

Двум ротным — ордена за марш-бросок!

Всего на десять лет Любимов старше,

Плюс «Десять дней…» — но разве это срок?!

Гадали разное — года в гаданиях:

Мол, доиграются — и грянет гром.

К тому ж кирпичики на новых зданиях

Напоминают всем казенный дом.

Ломали, как когда-то Галлилея,

Предсказывали крах — прием не нов,

Но оба добрались до юбилея

И дожили до важных орденов.

В истории искать примеры надо —

Был на Руси такой же человек,

Он щит прибил к воротам Цареграда

И звался тоже, кажется, Олег…

Семь лет назад ты въехал в двери МХАТа,

Влетел на белом княжеском коне.

Ты сталь сварил, теперь все ждут проката —

И изнутри, конечно, и извне.

На мхатовскую мельницу налили

Расплав горячий — это удалось.

Чуть было «Чайке» крылья не спалили,

Но слава богу, славой обошлось.

Во многом совпадают интересы:

В Таганке пьют за старый Новый год,

В обоих коллективах «мерседесы»,

Вот только «Чайки» нам недостает.

А на Таганке, там возня повальная,

Перед гастролями она бурлит —

Им предстоит в Париж дорога дальняя,

Но «Птица синяя» не предстоит.

Здесь режиссер в актере умирает,

Но — вот вам парадокс и перегиб:

Абдулов Сева — Севу каждый знает —

В Ефремове чуть было не погиб.

Нет, право, мы похожи, даже в споре,

Живем и против правды не грешим:

Я тоже чуть не умер в режиссере

И, кстати, с удовольствием большим…

Идут во МХАТ актеры, и едва ли

Затем, что больше платят за труды.

Но дай Бог счастья тем, кто на бульваре,

Где чище стали Чистые пруды!

Тоскуй, Олег, в минуты дорогие

По вечно и доподлинно живым!

Все понимают эту ностальгию

По бывшим современникам твоим.

Волхвы пророчили концы печальные:

Мол, змеи в черепе коня живут…

А мне вот кажется, дороги дальние,

Глядишь, когда-нибудь и совпадут.

Ученые, конечно, не наврали.

Но ведь страна искусств — страна чудес,

Развитье здесь идет не по спирали,

И вкривь и вкось, вразрез, наперерез.

Затихла брань, но временны поблажки,

Светла Адмиралтейская игла.

Таганка, МХАТ идут в одной упряжке,

И общая телега тяжела.

Мы — пара тварей с Ноева Ковчега,

Два полушарья мы одной коры.

Не надо в академики Олега!

Бросайте дружно черные шары!

И с той поры, как люди слезли с веток,

Сей день — один из главных. Можно встать

И тост поднять за десять пятилеток —

За сто на два, за два по двадцать пять!