— Тсс, — сказал Гэндеф.
Следующие три дня путешествия были отмечены глубокой скорбью о павших товарищах, затем — усталостью и, наконец, раздражением. Гномы больше не рассказывали историй и не пели песен. Хуже того, они больше не пели историй и не рассказывали песен. Горы подрастали на далеком горизонте, но очень медленно и неохотно.
— Это та самая гряда? — спросил Бинго. — Конечная цель нашего похода?
— Не так все просто, — уныло ответил Мори.
Тори хмыкнул, произведя носовой эквивалент того же утверждения. Затем он добавил — на этот раз ртом:
— Мечтать не вредно.
Какое-то время они шагали в полном молчании.
— Я ужасно сожалею о гибели ваших... товарищей, — деликатно сказал соддит. — Как правильно? Товарищей или братьев?
Тори сердито засопел. Бинго пожалел, что задал этот нескромный вопрос.
— Мы, гномы, не любим выставлять наше горе напоказ, — ответил Мори. — Видишь ли, мы скрытный народ. Крутые, отважные и огномные существа.
— Да, я понимаю, — сказал Бинго. — А что означает слово «огномные»?
— Огномные... Это слово описывает основополагающее качество гномов. Их гномовость. Ясно?
Он причмокнул и окликнул другого гнома.
— Вомбл, дружище, скажи, что означает слово «огномный».
Вомбл устало тащился в конце походной колонны.
— Обломный? — проворчал он. — Это слово для чего-то неудачного?
— Нет, — вмешался Фрили. — Ты говоришь об «обломе».
— Да, о нем.
— Разве это не разновидность строительного инструмента? — вмешался Гофур. — На вид прямой и длинный. Часто используется в качестве рычага.
— Нет, — раздраженно оборвал его Мори. — Ты имеешь в виду «лом», не так ли? Лом тоже тесно связан с гномами, но речь идет немного о другом.
Именно в этот момент Гэндеф поднял руку и сказал:
— Тсс!
Все остановились.
— Эльфы! — произнес колдун. — Вы видите их? На деревьях?
Отряд находился на краю зеленого леса, сочетавшего в себе великолепие серебристо-белых березовых стволов и золотистой листвы, похожей на яркие благоухающие блестки. Гэндеф указал на одну из крон, и Бинго заметил удлиненные и хитроватые лица, смотревшие на них из-за веток.
— Эльфы! — воскликнул он и от изумления открыл рот.
— Эльфы, — заворчали гномы[14].
— Неужели мы должны идти через лес, кишащий эльфами? — возмутился Мори. — Эй, колдун! Разве мы не можем обойти это место?
— Вот именно! — воскликнул Гэндеф, явно отвечая на другой вопрос. — Имеются две абсолютно разные эльфийские расы. Что я могу сказать о них? Первая раса известна нам по песне «В сточной канаве отражаются звездные эльфы». Их также называют шпекшнапсбюргерами или древесными эльфами. Из-за сложности смысловых интерпретаций я не буду переводить вам иноязычный эпитет. Вторая великая раса этих существ помешана на цветах, символизирующих мир. Особенно им нравятся гвоздики — причем пурпурные. Эльфы любят срывать их в опасных местах и затем носить на одежде, показывая всем свою храбрость. Эта тяга к опасностям в процессе срывания гвоздик привела к тому, что их окрестили дикими эльфами. Но не называйте их так в лицо, потому что подтекст данной фразы не означает ничего хорошего. С другой стороны, древесные эльфы избегают любых опасностей. Эти существа бессмертны, если только какая-то посторонняя сила не обрывает их жизни. Поэтому древесные эльфы очень внимательны в своих поступках и делают все, чтобы не быть убитыми вследствие неблагоприятных внешних обстоятельств. Дикие эльфы презирают их за осторожность и называют «трусливыми». Но не используйте данный термин в их присутствии, потому что он будет воспринят как смертельная обида. Следует отметить, что дикие эльфы часто действительно выглядят дикими. Я знал одного забияку, который носил пурпурные бриджи и светло-зеленую тунику, раскрашенную оранжевыми пятнами. Ни один трусливый эльф не отважился бы надеть такой наряд. Их смелости хватает только на строгий твид.
Мори улыбнулся старику и, пожав его руку, произнес:
— Раз уж ты не слышишь ни одного моего слова, то я смело скажу тебе прямо в лицо, что другого такого чудаковатого зануду не сыскать во всем Верхнем Средиземье.
— Спасибо, мой друг, — ответил колдун, и его глаза увлажнились от нахлынувших чувств. — Огромное спасибо.
— Так-так, — сказал Бинго, заинтересовавшись пояснениями Гэндефа. — Значит, мы сейчас в их Последнем Домашнем приюте. Интересно, а они дикие или трусливые?
— Не имею ни крохи понятия, — проворчал Мори, использовав бранное гномское слово.
— Ответом на твой вопрос будет твердое «нет», — громко сказал колдун. — В то же время ты, наверное, гадаешь, являются ли эльфы Синеводья дикими или трусливыми. Здесь сложно утверждать что-то однозначно, но думаю, что я могу прояснить ситуацию.
Мори саркастически вздохнул.
— Сам король Элсквар относится к диким эльфам. Но он выбрал в партнеры трусливого эльфа — красавца Ольтфанова. Поэтому на данный момент в Синеводье обитают обе расы. Тем не менее ход их времени отличается от нашего. Дни для эльфов похожи на мимолетные видения. Вот почему они валяются в постелях до обеда, а вечерами часто дремлют у костров. Увы, увы!
Старик посмотрел на макушки деревьев и внезапно закричал:
— Трагедия этого леса в том, что две расы не сожительствуют мирно.
Когда отряд углубился в величественный лес, на тропе перед ними появился высокий и элегантный эльф в наряде, сшитом из шелка и зеленого вельвета. Он вышел из тени и остановился, слегка склонив торс под углом к вертикали и для опоры опершись на бедро рукой. Его глаза загадочно блестели — точнее, блестел тот глаз, перед которым эльф пристроил круглое прозрачное стекло.
— Гэндеф-колдун сотоварищи, — апатично констатировал он. — Ну здрасьте-здрасьте.
— Кого я вижу! — приветствовал его Гэндеф. — Солнцеблеск! Эльф раннего утра, не так ли?
— Я древесный эльф Элстри, — обиженным тоном ответило лесное существо. — Довольно странно, о колдун, что ты не признал меня. Мы ведь не раз делили с тобой небольшой коттедж с видом на озеро, где проводили по две недели в забавах, купании и расслаблении. Однако я приветствую тебя. Если хочешь, я могу сопроводить твой отряд к владыке Элсквару.
— Ну что же, — сияя беззубой улыбкой, ответил Гэндеф, — вопрос прямой, но честный. Я отвечу тебе так: обычно им бывает хлеб, хотя в зимние месяцы в него добавляют мякину.
Глаз эльфа, защищенный стеклянным кружочком, недоуменно сверкнул в солнечном свете. Его голова склонилась на пять градусов влево, словно он прислушивался к ветру, шумевшему в кронах. Молчание длилось несколько минут. Затем Элстри поманил их за собой и направился в глубь леса.
Владыка Элсквар сидел на троне, сделанном из сучьев и срезанных ветвей. Его помост располагался на высоком дереве. Этот доблестный мужчина неопределенного возраста носил гвоздику на пурпурной мантии и монокль с полированным хрустальным окуляром — традиционные атрибуты диких эльфов. Мори шепотом проинформировал Бинго, что все эльфы, в отличие от других народов мира, жили на деревьях. И — действительно! Рядом с Элскваром на ветвях среди листвы сидели придворные, которые высокомерно поглядывали вниз на усталых путников.
— Добрый день, колдун, — прокричал с помоста Элсквар. — Рад видеть тебя снова. Пришел попросить припасов в дорогу?
— Скорее всего, половина четвертого, — ответил Гэндеф. — Точнее сказать не могу. Я не ношу часов.
— Приветствую также и тебя, король гномов, — нисколько не смутившись, продолжил Элсквар. — Торри, если я не ошибаюсь?
Торри поклонился так низко, что его борода расстелилась перед ним, словно белая гусеница.
— Для меня большая честь находитьзя в этом пьеказном и чудезном эльфийзком двозце, — сказал он.
— Что-что? — спросил Элсквар. — Я не совсем уловил...
— Наш благородный король сказал, что он к вашим услугам, лорд Элсквар, — вмешался Мори.
В этот важный момент борода перетянула Торри, и он, упав лицом в мох, смущенно произнес:
— Я извиняюззз...
— Во время путешествия мы сильно пострадали, — объяснил его слабость Мори. — Часть отряда погибла в бою. Наши братья и товарищи нашли смерть в неравной битве.
— Неужели? — оживившись, воскликнул Элсквар. — Как это случилось?
— Педролли, — сурово ответил Мори. — Прежде чем мы уничтожили их, они захватили в плен, а затем убили наших четверых сородичей. Квэлин, Орни, Стон и Пилфур — пусть их имена навечно сияют в ореоле славы.
— Ах, милые мои, — сказал Элсквар. — Потеря одного гнома могла бы объясняться неудачей. Но пленение четверых выглядит беспечностью.
Эльфы захихикали тихим щебечущим смехом.
— Не понял! — грозно рявкнул Мори, и его лицо покраснело от обиды. — Что вы сейчас сказали?
— Я сказал, что потеря одного гнома могла бы объясняться неудачей, — повторил Элсквар. — И что пленение четверых товарищей похоже на беспечность. Это остроумная реплика.
— Типа шутки?
— Типа остроумия.
— Вы хотите сказать, что считаете гибель четверых гномов поводом для юмора? — с укором спросил Мори. — Значит, если ваших друзей убивают, то это признак беспечности? А где здесь беспечность? Я тут вижу трагедию, в которой нет ничего забавного.
Элсквар был явно смущен.
— Хороший конец называется счастливым, — сказал он. — Плохой — несчастливым. Но как объяснить это гномам?
— Минутку! — крикнул возмущенный Мори. — Вы когда-нибудь теряли сразу четверых друзей? Как бы вам понравилось, если бы кто-то обвинил вас в беспечности, когда...
— Я думаю, что мы не поняли друг друга, — выступив вперед, вмешался эльф Элстри. — Это небольшое недоразумение. Зачем нам ссориться и становиться врагами? Ведь эльфам и гномам нечего делить.
— Конечно, не будем ссориться, — вяло согласился Элсквар. — Мы не настолько озабочены поиском и выбором врагов.
Несколько эльфов, сидевших на дереве за его спиной, отозвались на шутку хихиканьем.
— Выбором врагов? — спросил Бинго. — Что вы имеете в виду? Люди не выбирают для себя врагов. Ваше последнее заявление, на мой взгляд, совершенно бессмысленно.
Наступила зловещая тишина. Гэндеф нарушил ее кратким кашлем, но затем присоединился к общему безмолвию. Бинго вдруг осознал, что все смотрят на него в тревожном ожидании. Он попытался найти какую-нибудь нейтральную тему.
— Наверное, трудно жить на деревьях, — продолжил он беседу. — Неужели вы не можете вырыть нормальные норы и жить под землей, как заповедовал нам Господь Бог? Если земля хороша для покойников, то и для вас бы сгодилась, верно? Вон там, к примеру, почва неплохая.
— На этот раз я полностью согласен с соддитом, — поддакнул Мори. — Неужели вам не надоело лазать по деревьям?
Он осмотрелся вокруг.
— На самом деле это не вопрос, как вы понимаете. Так сказать, фигура речи.
— Вы правы, — уныло ответил Элсквар. — Жизнь эльфов трудна. Что может быть хуже их существования? Только жизнь других существ!
Дюжина эльфов захихикала и восхищенно защебетала о неподражаемом остроумии их короля. Затем смех затих.
— Я так и не понял, — сказал Бинго.
Он не находил себе места под взглядами эльфийских глаз, направленными на него через блестящие стекла.
— Ты опять меня не понял? — язвительно спросил Элсквар, проявляя явные признаки раздражения. — И что до тебя не дошло на этот раз?
Он вставил в глаз искусно сделанный монокль.
— Я только хотел сказать, — робко ответил соддит, — что не совсем усвоил... особенно после ваших последних фраз... Неужели вам не нравится быть эльфом?
— Какой абсурдный вопрос, — оборвал его Элсквар. — Конечно, мне нравится быть эльфом.
— Позвольте возразить, — заметил Бинго. — Вы сами сказали, что участь эльфов трудна и что хуже их существования может быть лишь «жизнь других существ». Неужели быть эльфом так плохо и отвратительно? Ведь вы, фактически признали, что любое существование ужасно само по себе, но расовые характеристики эльфов делают его немного менее жалким, чем жизнь любых других существ. Я полагаю, что если кто-то выражает столь открытую позицию нигилистического абсолютизма, то это нельзя трактовать как... шутку. Вы понимаете меня? Я не вижу в ваших словах ничего забавного. На мой взгляд, если существование настолько невыносимо, то здесь больше подходят слезы и причитания. Разве не так?
Эта тема явно воодушевила его.
Среди деревьев, опутанных подвесными, элегантно вырезанными лестницами, наступила тишина. Беспокойно побегав и попрыгав на ветвях, эльфы собрались полукругом у трона Элсквара. Путников тоже пригласили наверх. Подали чай. Каждый из придворных прихлебывал из кружки горячий напиток и молча жевал ячменные эльфийские лепешки. Гэндеф закурил. На лице Элсквара застыло разочарование. Казалось, что лорд ожидал от гостей чего-то большего. Затем он попытался пошутить:
— Чай не пьешь — работать лень. Чай попил — совсем ослаб!
Услышав смех своих придворных, Элсквар самодовольно усмехнулся. Однако гости не желали веселиться. Его фразу встретили с непониманием, — особенно гномы — поэтому он снова погрузился в мрачное молчание. Чаепитие закончилось. Последние крошки лепешек исчезли за щеками эльфов. Тишина затянулась, став тяжелой и гнетущей.
— Наконец-то! — произнес Элсквар. — Вот идет мой партнер Ольтфанов Честный. Он-то оживит сегодняшний прием. Эй, Ольтфанов! Поднимайся сюда!
Быстро взбежав по лестнице, на помост взобрался мускулистый эльф с высоким лбом и комковатым носом. Он был одет в зеленый костюм.
— Гости? — радостно воскликнул он. — Как чудненько! Прелестно! А это не Гэндеф там спит за стволом? Ой, гномы! Какая прелесть! Мы должны устроить вечеринку.
Затем состоялось краткое знакомство.
— Так, значит, ты соддит? — спросил Ольтфанов у Бинго. — И откуда ты родом, низкорослик?
— Из Соддлсекса. Вам знакомы те места?
— Естественно, — ответил эльф. — Плоская равнина, этот ваш Соддлсекс.
— О да, у нас там все довольно плоско, — согласился соддит. — Но есть и несколько холмов...
— Это те, которые ближе к Мятным горам?
— Да, в том направлении.
— Для низкоросликов они и вправду могут считаться холмами, — засмеявшись, произнес Ольтфанов. — Крутые микрохолмики. Скажешь, я не прав?
Услышав за спиной хихиканье гномов, Бинго ответил:
— Возможно.
— Ол, — вмешался в разговор Элсквар, — я с сожалением должен сообщить, что наши друзья потеряли четверых товарищей.
— Да что ты говоришь? — посасывая чай, сказал Ольтфанов. — Как это случилось?
— Их, кажется, сожрали педролли!
— Эти педролли ужасные создания, — промурлыкал Ольтфанов.
— Действительно, — согласился Элсквар.
Взглянув на гномов, он прошептал (достаточно громко):
— Эти парни очень щепетильны к данной теме, так что будь внимателен.
— То есть следить за словами? — спросил трусливый эльф. — Без проблем. У каждого из нас есть чувствительные места. Так сказать, эрогенные зоны. Я же понимаю. Кстати, вот, послушайте...
Он грянул песню — или, если говорить точнее, не грянул, а перешел на рэп, что, как вы знаете, означает «речитатив, эквивалентный песне»:
Эй, брат, на педроллей не ле-е-езь.
Дела поважнее тут е-е-сть.
Когда мы построим наш мир,
Дадим им пончик и кефир.
Осмотревшись по сторонам, он быстро пробормотал:
— Спасибо за внимание. Вы классная публика.
Ольтфанов смущенно сел на ветку у помоста. В листве высоких деревьев шелестел ветерок. Где-то внизу и чуть дальше затявкала лиса.
— Какая красота! — кисло заметил Элсквар.
— Может, мы пойдем? — спросил Бинго.
— Действительно, — ответил Мори. — Видите ли, лорд... Нам очень хотелось бы остаться и порадоваться вашему гостеприимству. Но впереди нас ожидает долгое путешествие.
Гномы поднялись, словно собрались в дорогу.
— Да, конечно, идите, — сказал Элсквар. — Бон вояж. Только позвольте нам пополнить ваши припасы саленными сухариками и прочей снедью. А куда вы, собственно, направляетесь?
— Через горы, — ответил Мори. — И через великий лес.
— Как я вам завидую, — зевая произнес дикий эльф. — Сколько интересных приключений ожидает вас в пути.
— Мы идем к Единственной горе.
— Неужели? А не там ли обитает дракон Слог?
Гномы кивнули и мрачно насупились[15].
— Ну, желаю удачи и везения. Заглядывайте к нам на обратном пути, если будете проходить мимо нашего леса.
— Что такое? — недовольным тоном спросил Гэндеф.
В тот момент он управился с пятой лепешкой и вдруг заметил, что отряд спускается с дерева.
— Мы уже уходим? А ужин?