Согласие сердец

8

— Мэг?

Шерри сначала удивилась. А затем еще больше удивилась своему удивлению. Что странного, что девушка, однажды обратившаяся за помощью по телефону доверия, прибегла к спасительной беседе с психологом вновь?

Конечно, звонков от влюбленных в Мартина школьниц не было уже почти месяц… Самый счастливый месяц в ее жизни. Они с Мартином проводили вдвоем каждую свободную минуту. Целовались, обнимались, занимались любовью… Просто гуляли по улицам, держась за руки…

— Да, Шерри, это я. — Девушка плакала навзрыд и, кажется, была еще более несчастной, чем раньше.

— Что случилось? — с искренней тревогой спросила Шерри.

— У мистера Фергюсона появилась любовница!

— Но ведь это вполне естественно, — медленно начала Шерри, осознав, в насколько трудное положение поставила ее судьба. — Твой учитель — взрослый мужчина…

— Я знаю! — перебила ее на полуслове возмущенная Мэг. — Он мог бы выбрать себе кого-нибудь получше!

— Получше? — осторожно переспросила Шерри, чувствуя, что в ней закипает ярость, недопустимая на работе.

— Какая-то старая лахудра! — со злостью и негодованием воскликнула Мэг.

Шерри попыталась себя успокоить, вспомнив, что подросткам свойственно воспринимать людей старше них даже на пять лет дряхлыми и ни на что не годными старцами. Но лахудра — это уж слишком.

— Мэг, милая, нельзя так говорить о незнакомой тебе женщине, — мягко заметила Шерри, стараясь не выдать охватившего ее волнения.

— Ей уже лет тридцать!

Двадцать семь, мысленно возразила ей Шерри.

— Что Мартин мог в ней найти?!

— Может быть, она интересный человек…

— Она просто предложила ему себя, а он не смог отказать! — заявила Мэг таким тоном, словно лично присутствовала при описываемой сцене. — Наверняка она соблазнила его самым грязным и постыдным образом. Мужчинам нужен только секс! — Мэг разревелась.

— Нет, милая. Это не так. Мужчины вовсе не похотливые животные, которыми движут низменные инстинкты…

— Я тоже должна была прийти к мистеру Фергюсону и предложить себя. Какая же я идиотка! Записалась в его дурацкий кружок, зубрила учебники…

— Мэг, пойми: если бы ты предложила себя учителю, он мог в самом лучшем случае потерять к тебе уважение.

— А в худшем?

— А в худшем — выставить тебя на посмешище перед всем классом или… воспользоваться твоей наивностью и…

— Именно этого я и хочу! Господи, не понимаю, что он нашел в своей лахудре!

— Ты ее сама видела? — осторожно осведомилась Шерри.

— Да их все видели! Они словно специально таскаются по улицам, чтобы все могли поглазеть на то, какие они раскованные. Не удивлюсь, если их оштрафуют в городском парке за нарушение норм общественной морали.

Шерри покраснела, вспомнив недавнюю прогулку с Мартином. Когда они и в самом деле едва не занялись любовью прямо на парковой скамейке в уединенном уголке липовой аллеи.

— Может быть, они любят друг друга, — предположила Шерри, боясь задеть чувства ранимой Мэг.

— Но… но Мартин не может любить никого…

— …Кроме тебя? — продолжила за нее Шерри.

— Да. Он ведь столько времени строил мне глазки, заигрывал…

— Может быть, ты сама себе все это придумала? Возможно, твой учитель обращается с тобой так же, как и с другими учениками. Или выделяет тебя лишь потому, что видит твою заинтересованность и способности к его предмету. Многие учителя выбирают любимчиков из числа лучших учеников.

— Нет, Мартин смотрел на меня не только как на ученицу, — упрямо возразила Мэг.

К своему стыду и неудовольствию, Шерри почувствовала весьма ощутимый укол ревности. Однако тут же укорила себя за глупость. Не хватало еще ревновать любимого и любящего мужчину к его ученицам! Девчонки вечно фантазируют и преувеличивают. Мартин — ее Мартин! — просто не мог заигрывать с ученицей. Пусть даже Мэг моложе и красивее, чем его «старая лахудра».

Забавно, Шерри и Мартин почти ровесники — однако Мэг почему-то не желает признавать учителя стариком. Для нее Мартин воплощение мужской красоты, ума и всяческих талантов. Мэг готова была до скончания века петь ему дифирамбы. Правда, это нисколько не мешало девушке поливать помоями своих соперниц. Причем чем более удачливыми они ей казались, тем более жестоко она критиковала их.

— А может ли быть такое… — Мэг внезапно перестала плакать, словно утешительная мысль в мгновение ока овладела ее умом. — Вдруг Мартин решил вызвать мою ревность?

Кем себя возомнила эта соплячка?! — раздраженно подумала Шерри, однако профессионализм взял верх, и вслух она произнесла то, что от нее требовали обязанности подросткового психолога из анонимной телефонной службы:

— Ты полагаешь, что мистер Фергюсон намеренно появляется в обществе другой женщины?

— Вполне логично, не так ли? — с надеждой и плохо скрываемой радостью в голосе спросила Мэг.

— А по-моему, это полная чушь, — не сдержалась Шерри. В конце концов, в ее обязанности не входит поддерживать во влюбленных девчонках напрасные надежды и иллюзии.

— Не мог же он и в самом деле влюбиться в нее! — упорствовала Мэг, для которой весь мир делился на черное и белое. Если учитель неровно дышит к ней, то как же он может обнимать и целовать другую женщину?

— Почему не мог?

— Потому что она старая, — уверенно сказала Мэг.

— Мэг, тридцать лет еще не старость, — возразила Шерри, чувствуя обиду не только за себя, но и за всех своих сверстниц, которых незаслуженно списывают раньше времени со счетов девчонки вроде Мэг. А с учетом того, что они не стесняются в выражениях…

— Да и одета она совсем не по моде. Какие-то платья и кофты из бабушкиного сундука. Нафталином несет за милю! А прическа? Смотреть тошно. Никакой стрижки или укладки. При этом глупо смотрит на Мартина…

Интересно, детка, как ты на него смотришь?! — ядовито подумала Шерри. Мартин не раз жаловался ей, что порой не может вести урок из-за взглядов и подмигиваний старшеклассниц, которые призывно улыбаются, даже если он говорит о многомиллионных жертвах Второй мировой войны.

— Возможно, подруга твоего учителя и не носит ультрамодные наряды, как ты. — Шерри тщательно подбирала слова, боясь обидеть Мэг или выдать себя. — В конце концов ты сама сказала, что она старше…

— На вид ей все сорок! — запальчиво добавила Мэг.

Спасибо за комплимент, подумала Шерри. Обычно мне давали меньше лет, чем есть на самом деле. Пообщаешься с молодежью — так либо под нож пластического хирурга ляжешь, либо заработаешь комплекс неполноценности.

— Наверняка Мартин специально попадается мне на глаза, чтобы я ревновала, — с завидной самоуверенностью заявила Мэг.

— Мэг, не хочу тебя обидеть, но, возможно, твой учитель даже не замечает тебя.

— Как это? — с угрозой в голосе спросила школьница.

— Я имела в виду те моменты, когда он вместе со своей пассией, — уточнила Шерри.

— Нет, я уверена, что он устроил весь этот спектакль только ради меня!

— Мир вовсе не вертится вокруг тебя, — возразила Шерри.

— Ух, попалась бы она мне! Я бы ей все волосы повыдирала!

— Мэг, так нельзя говорить. Ты ведь совсем ее не знаешь.

— Мне незачем пить с ней вечерний чай, чтобы понять, на какой крючок она поймала мистера Фергюсона.

— Неужели ты не доверяешь выбору своего учителя? Ты ведь уверяла меня, что он самый умный, рассудительный и проницательный человек на всем белом свете.

— Так и есть, — озадаченно согласилась Мэг, еще не догадываясь, к чему ведет Шерри.

— Если он остановил свой выбор на «старой лахудре», как ты ее называешь, значит, нашел в ней что-то…

— Я уже сказала, что он мог в ней найти. Просто ее не нужно было долго уламывать. Если бы я только узнала, откуда она взялась…

— Мэг, не горячись. Я надеюсь, что дальше слов ты не пойдешь, ведь так?

Она не ответила.

— Мэг, ты меня слышишь? — позвала затаившуюся собеседницу Шерри.

— Как же я ее ненавижу! — с недетской злобой произнесла Мэг. — Даже больше, чем Николь.

— Ты не должна ненавидеть ни Николь, ни кого бы то ни было другого. У нее есть те же основания влюбиться в Мартина, что и у тебя, и у… хм… старой лахудры.

— Нет, Мартин должен быть только моим!

Шерри вздохнула.

— Мэг, Мартин — не игрушка в ваших руках. Позволь ему самому решать, с кем быть. Перестаньте ссориться из-за него. Вы ведь давно дружите с Николь.

— Уже нет. Я не желаю ничего слышать о ней.

Шерри снова вздохнула. Ну почему женщины не могут поделить мужчин? Почему лучшие подруги влюбляются в одного и того же парня?

— Николь переживает не меньше твоего.

— Откуда вы знаете? — насторожилась Мэг. — Она тоже звонила? Наверняка обливала меня грязью.

— Вовсе нет, — покривила душой Шерри. — Николь очень сожалеет, что…

— Ничего она не сожалеет, — оборвала ее на полуслове Мэг. — Она видит, что я нравлюсь мистеру Фергюсону гораздо больше, вот и бесится. Надо же быть такой дурой — нажаловаться мамаше! Мартина могли в два счета выставить из школы, если бы директор не был его старым приятелем. Кроме того, всем известно, что мать Николь — скандалистка и стерва высшей пробы. Надеюсь, что и Николь получила от нее по первое число, — со злорадной усмешкой закончила Мэг.

— Не будь такой бессердечной, — попробовала урезонить ее Шерри. — Николь сейчас очень одиноко. Мать ее не понимает. Мужчина, которого она полюбила, недосягаем… а лучшая подруга — делает вид, что ненавидит ее.

— Я вовсе не делаю вид. Я действительно ненавижу ее.

— Мэг, ты не можешь ненавидеть всех, кому понравится твой учитель. Николь ведь не виновата, что полюбила его. Уж кто-кто, а ты должна понимать ее лучше других.

— Ну уж нет! Она знала, что я влюбилась в мистера Фергюсона с первого взгляда. Я рассказала ей об этом первой. Она тогда уверяла меня, что этого не может быть. Что Мартин учитель, что он намного старше… что у него наверняка есть жена и так далее и тому подобное. А через пару недель ее мать устроила скандал на всю школу, обвинив мистера Фергюсона в совращении ее невинной дочурки. Единственное, что спасло Николь от моего гнева, это то, что Мартину на нее на-пле-вать. — Последнее слово Мэг намеренно произнесла по слогам, подчеркнув, насколько безразличен учитель истории к ее подруге.

— Мэг, ты не думаешь строить козни или мстить?

— Николь — нет, а вот подружка Мартина у меня попляшет. Если, конечно, попадется на моем пути.

— Ты ведь говоришь все это несерьезно. На самом деле ты милая, хорошо воспитанная и благоразумная девушка…

После долгих увещеваний Шерри чувствовала себя выжатой как лимон. Мэг, похоже, относилась к типу энергетических вампиров, которые выкачивают из собеседника все силы, а сами при этом чувствуют себя превосходно.

Шерри заварила себе чай с мятой, однако седативные свойства травяного настоя оказались бессильны перед нервным напряжением. Безусловно, Шерри прекрасно понимала, что у девочек, учениц Мартина, сейчас переходный возраст. Они слишком импульсивны… Вряд ли они и в самом деле станут строить козни…

Однако Шерри все же крайне неприятно было услышать оскорбления и проклятия в свой адрес. Надо же! «Старая лахудра»!

— Хм, старушка моя, — усмехнулся Мартин после того, как выслушал гневную отповедь Шерри. — Дай-ка я тебя поцелую. — Он нарочито внимательно огляделся по сторонам.

— Хочешь убедиться, что твоя обожаемая Мэг следит за нами? — съязвила Шерри.

— Шерри, не злись. Это ведь глупо. — Мартин прижал ее к груди и поцеловал в лоб.

— Я знаю. Прости. Однако, честное слово, еще два-три звонка от твоих учениц, и я им так прямо и скажу, что «старой лахудре» всего двадцать семь и она никому не уступит их учителя.

— Шерри, помнится, ты предупреждала меня об осторожности, мягкости и деликатности в общении с подростками, — улыбаясь, напомнил Мартин.

Она вздохнула.

— Верно. Придется и дальше играть две роли. Отзывчивой Шерри Янг из службы телефона доверия и «старой лахудры», которая соблазнила и развратила непорочного Мартина Фергюсона.

— Кстати, почему бы тебе не сделать это снова?

— К тебе или ко мне? — с игривой улыбкой спросила Шерри, тут же выбросив из головы ревнивые мысли.

Он прижал к себе и начал покрывать легкими поцелуями лицо, шею… Шерри призывно раскрыла губы, и Мартин не заставил долго себя ждать. Она тут же ощутила горячее дыхание, и требовательные губы прижались к ее жаждущим любви устам. Их языки сплелись, и этот танец дарил неземное наслаждение.

Шерри забыла обо всех своих страхах и переживаниях. Сейчас она была наедине с Мартином. Они были вместе. Ничто на свете не имело значения. Только он и она. Мартин все углублял поцелуй, его язык врывался с потоком воздуха в ее рот, сталкивался с ее языком, затем отступал… Это блаженство могло продолжаться бесконечно. Шерри вздохнула, еще сильнее прижавшись грудью к Мартину, давая ему почувствовать даже через одежду проступавшие напрягшиеся соски.

Мартин оценил это как призыв к действию. Одна его рука продолжала обнимать Шерри за талию, а другая скользнула под тонкую шелковую блузку. Пара нежных и одновременно страстных прикосновений… Ловким движением Мартин расстегнул бюстгальтер. Шерри разочарованно вздохнула, когда рука Мартина пропала с ее спины. Однако спустя мгновение она была щедро вознаграждена — теплая ладонь снова появилась, но теперь уже на ее груди. Ни на секунду не отрываясь от губ Шерри, Мартин ласкал ее груди. Тихий стон удовольствия слетел с губ Шерри, когда Мартин сжал пальцами сосок.

Он расстегнул на ней блузку и, опустив голову, поцеловал ложбинку между грудями. Затем медленно обвел языком один сосок, другой…

Пощекотал напрягшийся бугорок кончиком языка… Шерри запрокинула голову, предоставляя Мартину полную свободу действий.