Сохрани мою любовь, профессор

9

26 октября, 2.00 p.m, Бостонский медицинский центр.

Эрик вместе с отцом сидел в лобби отделения интенсивной терапии. Прошло уже пять часов с момента, когда дежурный реаниматолог сообщил им, что они перестали подавать препарат, который помогал удерживать Энди в искусственной коме и она должна прийти в себя самостоятельно.

— Это может занять от нескольких часов до суток, — предупредила его доктор. — Зависит от её метаболизма.

Рано утром её отвезли на повторное МРТ головы. Спустя час к ним подошел нейрохирург, чтобы сообщить результаты.

— Мозг и черепная коробка не повреждены, — обрадовал их врач. — Давление на мозг так же не наблюдается, но об окончательных последствиях я смогу судить, лишь когда она придет в себя. У нас не было возможности провести качественное МРТ с самого начала из-за открытых переломов и потери крови. Но лично я могу сказать, что травма бедра тут самая серьезная. Когда девушка придет в себя и я смогу оценить её состояние, тогда можно будет говорить об операции.

Эрик вместе с Патриком вздохнули с облегчением. Первая хорошая новость за последние несколько дней.

Все это время они занимались поисками лучших специалистов в области травматологии, ортопедии и физиотерапии. При помощи некоторых людей, заседающих в совете директоров в их компании, Эрик вышел на первоклассного травматолога, являющегося современным «светилом» в области остеосинтеза, доктора Габермана.

Доктор Габерман жил и работал в Нью-Йорке. Как и большинство врачей он занимался в основном частной практикой, но так как он являлся «лицом современной травматологии», он три раза в неделю посещал государственные клиники, консультируя тамошний персонал и, в особо сложных случаях, оперировал их пациентов. Можно было с уверенностью сказать, что этот врач работал 24/7, буквально собирая людей по осколкам, и попасть к нему на консультацию было практически невозможно.

Сперва, Эрик пытался самостоятельно добиться разговора с доктором и буквально затерроризировал его секретаря. Поняв, что это бесполезно он обратился за помощью к Эндрю Джонсону, тому кто должен был занять место его матери в качестве председателя совета директоров. Поговорив с ним, мужчина понял, что Лилиан еще не объявила ему о своем решении назначить своего сына новым председателем, и вздохнул с облегчением. Он не собирался занимать её кресло, но ему сейчас были нужны союзники в совете директоров, чтобы привести в действие небольшой план, о котором он думал уже больше недели с момента разговора в Капитолии. Оказалось так же, что Джонсон лично знаком с доктором Габерманом, так как тот в свое время занимался лечением его племянника, сломавшему обе ноги на лыжном курорте в Швейцарии.

В тот же день доктор Габерман перезвонил ему.

— Я не выезжаю за пределы Нью Йорка, если вы не знаете, профессор Фрилинг, — спокойно сказал ему врач, — только на конференции и в отпуск. Но я могу посоветовать вам хорошего специалиста, практикующего в вашем городе.

— Но я хочу вас, доктор. Вы лучший специалист в области остеосинтеза. Я готов заплатить вам двойную плату за операцию, а также оплачу вам перелет туда обратно и лучшую гостиницу во время вашего пребывания здесь.

— Боюсь, вы не поняли, профессор. Дело далеко не в деньгах. У меня много своих пациентов в Нью-Йорке, которым также срочно нужен остеосинтез. Люди получают травмы каждую секунду. Я нужен им здесь. Единственное, чем я могу вам помочь, так это свести вас с Бостонским доктором, которого я знаю лично. Я даже попрошу его незамедлительно заняться вашим случаем и, поверьте, он послушает меня.

— То, что мне нужно, я беру, — сказал Эрик, сжимая телефон. — Моя девушка серьезно пострадала. — Он сделал паузу. — Из-за меня. И я должен найти лучших специалистов, которые помогут ей вернуться к нормальной жизни. Хотя бы ознакомьтесь с её случаем.

Доктор тяжело вздохнул. Как много было таких, как Гейл Фрилинг, готовых пойти на всё ради своих родных. Как много было пациентов, перенесших разного рода травмы, а он был один. Он физически не мог помочь им всем.

— Хорошо, я свяжусь с Бостонским медицинским центром, — устало проговорил мужчина. — Но я все равно предлагаю вам обратиться к моему коллеге, доктору Рендалу.

Этот разговор состоялся вчера вечером, а сегодня, уже после того как её привезли обратно в реанимацию, доктор Габерман позвонил сам и согласился её оперировать, ссылаясь на то, что случай показался ему интересным.

— Меня будут держать в курсе всех событий, я попросил у управляющего больницей прислать мне результаты её МРТ. Мы будем на связи.

Пока они с отцом сидели тут, к ним приходили административный управляющий и главврач больницы, чтобы поговорить по поводу прибытия светила современной травматологии. Для них, несомненно, была огромная честь, что такой специалист как доктор Габерман будет оперировать в их больнице. Они хотели убедиться, что это правда.

Эрик, в который раз, посмотрел на свои наручные часы. Отец сидел рядом, прикрыв глаза, скорее всего дремал. Вдруг в лобби вошел Фокс, неся в правой руке букет цветов. Профессор почувствовал прилив адреналина в кровь, и сжал кулаки так, что ногти впились кожу.

Мужчина резко поднялся навстречу своему врагу номер один, отчего тот застыл на месте.

— Профессор Фрилинг, — произнес декан встречаясь с ним взглядом. — Как…

Но Эрик перебил его:

— Какого хрена ты здесь забыл?

Услышав угрозу в тоне своего сына, Патрик резко открыл глаза. Эрик стоял напротив неестественно бледного мужчины. И судя по виду, он был готов броситься на него в любую секунду, поэтому Патрик поспешил вмешаться.

Декан перевел на него взгляд и обратился к Гейлу официальным тоном:

— Я пришел проведать студентку моего Университета. От главы её факультета я узнал о её тяжелом состоянии, а так как у девушки нет родных, я решил навестить её лично.

— Тебе тут не место, — прорычал мужчина.

Фокс обратил внимание как белки его глаз наливаются кровью и сам Фрилинг стал как-то больше, отчего у него неприятно засосало под ложечкой.

— В чем дело, Эрик? — с опаской проговорил Патрик, медленно сокращая расстояние между ними.

Фокс оторвал взгляд от профессора и улыбнулся мужчине дежурной улыбкой. Он отошел от угрожающей фигуры Фрилинга и протянул руку для рукопожатия:

— Добрый день. Меня зовут Мартин Фокс, я декан Массачусетского Технологического Университета.

Патрик настороженно посмотрел на альбиноса, но пожал ему руку.

— Патрик Картер. Я..

— Вы отец профессора Фрилинга, — закончил за него Фокс.

— Точно.

— Я еще раз спрашиваю, — зарычал Эрик. — Что ты здесь делаешь?

— Повторяю, — нарочито спокойным тоном ответил декан. — Услышав о состоянии девушки, я пришел…

— Нет, ты пришел не за этим, — тон младшего Картера опустился до зловещего шепота. — Тебе совершенно плевать на Энди, как и на всех вокруг. Ты видишь в людях лишь средство к достижению цели.

— Послушайте, профессор Фрилинг, вы должны успокоиться, — начал декан примирительным тоном. — Вы не в себе. Я все понимаю, ваша девушка пострадала, вы перенервничали и устали. Вам нужен отдых.

— О, я знаю что мне нужно, — угрожающе произнес Гейл, нависая над Фоксом мрачной горой.

— Эрик, что происходит? — недоуменно поинтересовался Патрик, оглядывая обоих мужчин.

— Это он, отец. Тот кто шантажирует нас с Энди. И он пришел сюда отнюдь не из лучших побуждений, поверь мне.

— Послушайте, джентльмены… — начал было декан, но он не договорил, потому что ему в нижнюю челюсть прилетел кулак.

Всё поплыло перед глазами Мартина, его ноги подкосились и он стал терять равновесие. Он разжал руку и букет цветов упал на пол. Где-то на заднем плане послышался женский крик.

— Эрик, успокойся! — крикнул Патрик, пытаясь удержать сына, но все было тщетно.

Тот оттолкнул отца и схватил альбиноса за лацканы пальто.

— Ты, сукин сын, — прорычал мужчина в лицо декана. — Угрожал мне и Энди. Шантажировал мою мать. И ты думал я тебе это просто так спущу?

Он ударил Фокса в нос, удерживая одной рукой, с наслаждением наблюдая, как кровь хлынула на его бледную кожу.

В лобби забежал толстый охранник и недолго думая, выстрелил в Эрика шокером.

Его словно проткнули тысячами иголок. Он еще несколько секунд удерживал декана за ворот его пальто, глядя ему в глаза, прежде чем все померкло.