Сокровища мира - зарытые, замурованные, затонувшие

15. КЛАДЫ И ЧАРОДЕЙСТВО. ЗАКЛИНАНИЯ И ПРИВИДЕНИЯ

У первобытных народов, особенно в тропиках, воображение и золотая лихорадка порождают фантастические рассказы о кладах, где на первые роли выходит магия.

Арабы, с их страстью к чудесам, убеждены, что владевшие до мусульманского завоевания Северной Африкой «руми» все свои сокровища зарыли в землю, а в волшебных книгах написали, как найти эти клады.

Географ и историк Лев Африканский сообщает, что в Фесе в XVI в. были искатели сокровищ, называвшиеся «канназины». Они уверяли, что римляне зачаровали свои богатые клады, а канназины научились снимать эти чары волшебными заклинаниями.

Арабы считали, что проще всего, чтобы добыть клад, обратиться к книге под названием «Книга о науке сокровищ», где описаны все обряды и для поиска потайного места, и для того, чтобы прогнать злых духов. Но эта книга, как говорили, находится в «Константинопольской церкви», куда попала из Толедо. Там же лежали и другие документы, относящиеся к кладам руми. Во всяком случае, все они были недоступны кан-назинам. Этим прекрасным алхимикам, в особенности сведущим в оккультных науках, пришлось прибегать к помощи магических средств.

Для поиска кладов они прибегали к разного рода зельям, бальзамам, благовониям, порошкам. Но особенно помогало такое заклинание: «Тамш, Кар-хатьял, Акфагита, Аккетхоунта, Айя, Шакаткир, Агиркал, Тафут! Не погуби меня, мудрый великан, имен сих ради! Удались от нас чудотворной силою имен сих!». Повторить семь раз. При этом следовало кадить сандалом, стираксом или семенами сладкого рожка. Затем следовало также семь раз повторить следующее: «Алиаксес, Аишакиш, Макса, Аиркуль, Даиг, Маиг, Кинбург, поспешите показать сокровище сказанных имен ради». После этого все великаны и чудовища отступали от клада и становились неопасны.

Египетский академик Ахмед Бей Камал перевел и собрал в своей «Книге о сокрытых жемчужинах» рассказы о кладах. В них отражены и верования канназинов, и отличительные черты восточного воображения.

Вот рассказ о царских рубинах.

«Пойдите из Абу-Шамаха в горах Шаруна, в провинции Минье, в округе Магага, прямо на восток, пока не придете к сухому руслу, изрезанному оврагами. Возле Абул-Дахима есть огромная расселина, в которую поместятся всадник на коне с копьем и еще три повозки. В этой расселине есть источник, а рядом с ним — три ступеньки, занесенных песком.

Расчистите песок, и откроется дорога на холм. У дороги стоит скамейка. Подлезьте под скамейку и увидите дверь с кольцом, а на кольце стоит клеймо и выбиты греческие надписи. За это кольцо вы можете легко открыть дверь и войти внутрь без всякой боязни.

Вы попадете в большую прекрасную комнату, в которой хранится сто фунтов волшебной глины. Раскалите ее на огне докрасна и опустите в чистый уксус — глина раскрошится.

А еще вы увидите в той комнате царское ложе, на котором лежит царь, окруженный горой рубинов такой чистоты и красоты, что никто таких никогда не видел, о таких не слыхал и даже помыслить не мог, что такие бывают на свете.

В изголовье у царя лежит семьдесят волшебных стрел, поражающих врагов. Кто хочет избавиться от врага, пусть сделает его фигуру из воска и на ней напишет имя врага и имя его матери, а потом возьмет лук и выстрелит этой фигуре в сердце одной из семидесяти стрел со словами: «Убиваю царя такого-то города». В ту же минуту враг умрет. А если попасть такой стрелой восковой фигуре в голову, у врага голова отлетит от плеч. Запомните: это дело волшебных духов, живущих в тех стрелах.

Еще в изголовье царя стоит ларец, а в нем сорок восемь колец сорока восьми великанов. Кто наденет такое кольцо, тому великан будет верно служить. Захочет стать невидимым — дух сокроет его до тех пор, пока он не снимет кольца.

Но чтобы получить все это, надо прежде, чем войти в комнату, натереться мандрагорой и стираксом, омоченными в человеческой крови. А идти за царскими рубинами надо в пятницу или субботу при полной луне, непрестанно повторяя такое заклинание:

«Ваалшакеш, Михракеш, Акшамкеш, Шак-мунхиш, Рекин-шар, Аслех, Баркиаз, Аларки-аз, Яслуб, Яскиюб, Бишгаб, Алгиюб, Битфун, Бисусам, Хусам, Шамкиша, Шемрах, Асмех, Шамахи, самый высший из всех Барах, явился Господь на горе, повалилась гора, повалился Муса! Изыдите, духи, и отступите от того, кто говорит эти слова».

Вот еще легенда о духах, тоже африканского происхождения, но легкая и прелестная. Она показывает, как мрачное чародейство может перейти в поэтический вымысел.

Речь идет о кладе, который будто бы лежит в Могиле Христианки (К`бур Румия). Это гигантское сооружение высотой в тридцать метров и окружностью у основания в пятнадцать на западном склоне пика Милиджа в шестидесяти двух километрах от Алжира. Легенда утверждает, что в этой гробнице хранятся великие сокровища. Быть может, так оно и есть? Но многочисленные поиски пока не дали результата. Историки теряются в догадках о назначении этого сооружения. Первым в гробницу попал 16 мая 1866 года Адриан Берб-рюггер, генеральный инспектор исторических памятников.

По преданиям, К’бур Румия — это гробница то ли некой принцессы, изгнанной из Испании в средние века, то ли (говорят другие) усыпальница семьи нумидийского царя Юбы II, умершего в Кесарии около 30 г. н. э. В XVI в. уверяли, что в ней покоится прах Кавы, необыкновенной красавицы, соблазненной вестготским королем Родриком. Ее отец граф Юлиан из мести призвал в Испанию арабов… В гробнице будто бы лежат горы самоцветов, россыпи жемчуга и неимоверное количество квадрублонов (двойных испанских пистолей). Еще легенда говорит, что клад откроется только христианину и только при помощи тайного заговора.

Существование клада подтверждают два интереснейших предания.

Согласно первому, один молодой араб по имени Хадж-Ахмет попал пленником в Испанию и горько жаловался на судьбу, навсегда разлучившую его с возлюбленной, прекрасной луноликой Аль Джезаир. Однажды его хозяин, известный волшебник, сказал ему:

— О честный Хадж-Ахмет, склони ко мне слух! Я верну тебе свободу. Но за это в африканской земле ты отправишься на Могилу Христианки, поднимешься на вершину, станешь точно в середине и в этом самом месте сожжешь рукопись, которую я тебе дам. Обещай!

Хадж-Ахмет с радостью согласился и на другой день уже плыл на галере в Африку. Он тотчас же отправился на Могилу и беспрепятственно поднялся по ступеням. Там он, как и обещал, в самой середине свода, сжег пергамент, исписанный тайными знаками.

Гробница тут же раскрылась со страшным грохотом, и из нее, как из вулкана, посыпался чудесный разноцветный дождь золота, серебра и самоцветов. Ливень дукатов, пиастров, экю, пистолей, квадрублонов, изумрудов, алмазов, жемчуга, аметистов и опалов лил и лил, словно источник его был неисчерпаем. Этот дивный фейерверк превращался в тучи, которые вихрем неслись в сторону Испании — туда их призывал волшебник.

Ахмет захотел получить свою долю сокровища и бросил бурнус на кратер, из которого сыпались драгоценности. Тут же чудо прекратилось, гробница закрылась, все золотые и рубиновые искры угасли. В складках бурнуса Ахмет нашел только один камень — но такой большой и прекрасный, что на вырученные за него деньги юноша весь остаток жизни прожил в богатстве и счастье вместе с красавицей Аль Джезаир.

Другое предание еще занимательней.

Один пастух каждый день пас стадо возле Могилы Христианки. Вдруг он стал замечать, что одна черная корова — лучшая во всем стаде — вечером всегда куда-то пропадает, а утром вновь стоит в стойле, как ни в чем не бывало. Никак не мог пастух понять, как такое может быть: в Могилу хода не было.

Вот однажды вечером он спрятался за кустами и стал следить за своей коровой. Видит: она подошла к стене и потерлась об нее. Стена растворилась, корова вошла внутрь, а стена опять захлопнулась.

Пастух чуть с ума не сошел от страха. Видно, он подсмотрел тайну джиннов, а за это люди платят жизнью!

Но настало утро, пастух не умер, стадо тихо паслось на лугу, и черная корова вместе со всеми. Значит, джинны тут ни при чем, решил пастух. А раз так, и он, несчастный бедняк, может попробовать войти в Могилу, взять себе ее сокровища, стать богатым и знаменитым.

На другой день он пошел прямо за коровой. Корова опять потерлась о стену, стена растворилась, пастух схватил корову за хвост и вместе с ней попал внутрь.

Стена бесшумно сомкнулась за ними. Изумленный пастух очутился в большой зале. От блеска самоцветов там было светло, как днем, а богатства кругом — неисчислимые. Были там сундуки, полные драгоценных камней и золотых кувшинов, столбы из серебряных монет, ларцы с рубинами, сосуды, полные изумрудов… А посредине комнаты лежал в золотой колыбели с бриллиантами величиной с куриное яйцо сын феи Халлулы и сосал вымя черной корове.

Пастух собрал в бурнус столько драгоценностей, сколько смог унести, и вышел вместе с коровой. Он ходил туда еще несколько раз, собрал несметное богатство, а сокровищ в гробнице как будто даже и не убавилось! Они и теперь там. Кто пройдет через стену, тот сможет забрать золота и алмазов, сколько душе угодно. Только как через нее пройти?

Есть и еще предание: якобы клад стережет огромная змея Агерра. А еще говорят, что в гробницу ведет подземный ход от берега моря, но у входа в него подвешен острый серп по имени «Рас бель Менджель» (Голова для серпа). Он быстро-быстро качается, так что под ним не проскочить. Вот почему к сокровищам Могилы Христианки не доберется никто, кто не умеет одолеть чар.

Но не только в Африке встречаются заколдованные клады. Во Франции — стране здравого смысла — тоже можно услышать совершенно фантастические истории о сокровищах.

Лучше всего, конечно, чтобы и здравого смысла, и безумия было в меру. А вот любопытная баронесса Мартина де Бертро Босолей, по прозванию Колдунья — знаменитая минералогистка и радиоэстезистка XVII столетия, — чувством меры не обладала нисколько. Будь ее искусство равно ее вере в открытые ею (якобы) сокровища — быть бы ей первой богачкой на свете. Между тем муж Мартины де Бертро — столь же сумасбродный барон Жан дю Шатле де Босолей — был совершенно уверен в выдающихся способностях своей супруги.

Баронессе принадлежит книга под заглавием «Реституция Плутона», которая открывается посвящением королю, и в нем есть такие слова:

«Но ныне да отверзет Господь очи Вашему Августейшему Величеству посредством меня, смиренной жены, коей Преблагому Богу благоугодно было помочь открыть пути ко множеству сокровищ, сокрытых в рудниках и копях Франции, как некогда Он благоволил помочь Иоанне д'Арк изгнать англичан из пределов наследственных земель, ныне принадлежащих Вашему Величеству».

Приравняв себя, таким образом, к Орлеанской деве, госпожа де Босолей перечисляет все свои титулы, открытия и способы, какими государство может этими открытиями воспользоваться:

«Много раз посещала я рудники и пещеры, где встречались мне карлики ростом в три ладони или в четыре, старые и одетые так, как бывают одеты рудничные рабочие, сиречъ в старую робу и кожаный фартук, висящий с передней стороны, белую доху с колпаком, при себе имеющие светильник, в руке же посох. Так попадала я в подземные литейни, где грубое отделяется от чистого, и видала таковые опыты, и сама неоднократно их совершала долгие годы. Так узналая пять примет, кои должно наблюдать для нахождения руд, металлов, вод и источников.

Первая: по отверстиям в земле — примета наиболее очевидная и наименее верная.

Вторая: по травам и растениям, над искомым растущим.

Третья: по вкусу вод, из земли исходящих.

Четвертая: по виду паров, в рассветный час от гор и долин воздымающихся.

Пятая: посредством шестнадцати приспособлений металлических и гидравлических».

При помощи семи металлических прутьев эта родоначальница радиоэстезии открыла невероятные сокровища. Вот их перечень:

вблизи Сен-Беа в Пиренеях: множество золотых жил;

в получасе от Сен-Бертрана: хрустальная жила и дее медно-серебряные;

в ЛаБастид-Дельпейра в Лангедоке: жила гагатовая и жила купоросовая.

вблизи Турнона: шесть залежей горного масла;

в Веле и Геводане: жилы очень хороших белых и синих сапфиров;

в Саматане: три бирюзовых жилы;

в Пегю в Оверни: аметистовая жила;

под замком Юссон в винограднике Антуана дю Вера: лазуритовая жила;

вблизи города Ди (Дофине): камни и алмазы, подобные алансонским».

Во Франции, пишет далее баронесса, есть все, кроме левантских пряностей, африканских чудовищ, азиатских слонов, львов и иных крупных зверей, канадских бобров и кое-чего еще:

«Есть жилы всех высокопробных камней, как-то: аметистов, агатов, изумрудов, гиацинтов, рубинов, гранатов, сапфиров, бирюзы и даже алмазов; есть помимо того потоки, несущие жемчуг и прочие добрые камешки. Все же находящиеся в жилах металлы несут в себе начало роста, истекающее в виде жирного или густого масла, по коему нередко мы находим золото и чистое серебро…»

В общем, баронесса-радиоэстезистка предложила свою волшебную палочку для королевской службы, обещая извлечь из земли все возможные сокровища. Ее записка, при всей своей видимой нелепости, была утверждена Королевским советом. Но кардинал Ришелье, как человек здравомыслящий, не дал ей хода, а вместо того посадил баронессу вместе с мужем в сумасшедший дом.

В 1740 году в области Бос колдовством, связанным с сокровищами, занялся некто Жан-Батист Потен — чистейшей воды шарлатан и надувала. Легковерные буржуа и крестьяне приезжали к нему в пещеру Дурдан. Там Потен с несколькими приспешниками брался за большие деньги открыть им клады, призывая Астарту и могущество ее. Впрочем, Астарта никогда не отзывалась на призывы, а Потен ни разу не сдержал слова. Один ремесленник, обжуленный таким образом на тысячу ливров, пожаловался в суд. 22 августа 1744 года жандармы отправили весь этот «вертеп мошенников и безумцев», как называет мнимых кладоискателей местная хроника, в тюрьму Бисетр.

Мы не знаем, случилось ли то же самое с князем Черенцзи Линдом, Маха Чоаном, Владыкой мира и владетелем прочих мест. Но мы видали этого параноика своими глазами. Его внушительная и, если угодно, важная персона соединяла в себе одержимость баронессы де Босолей, невежество Эмара Верне и бессовестность Поте-на. Впрочем, надо признать, все это было весьма оригинально. Если бы его пресловутые сокровища Агарты существовали в действительности, все остальные сокровища мира можно было бы просто выкинуть за ненадобностью или спустить на барахолке!

Его невероятная история наделала шума в 1947 году. Мы смеем утверждать, что представляем здесь истинную версию этих событий, поскольку принимали в них непосредственное участие. Между прочим, автор этих строк был самым форменным образом приговорен тогда к смертной казни!

Начнем с начала. В середине июня 1974 года в аэропорту Орли сошел с трапа самолета, прилетевшего с Кубы, человек высокого роста с бульдожьим лицом. Весь его багаж составляли две коробки сигар «Г.Упманн». Его ожидало несколько человек, встретивших путешественника с удивительным почетом, граничившим с подобострастием. Президенту и даже королю невозможна оказать больше почестей.

Но для встречавших и для двух тысяч других членов Великого Мирового Братства человек с сигарами «Упманн» был гораздо более важной персоной: Владыкой Мира — ни более ни менее!

Любопытно было бы взглянуть в его документы… Но их, само собой, никто никогда не видал. Не станет же Владыка Мира носить при себе свидетельство о рождении и удостоверение личности, зарегистрированные обычными гражданскими властями! Наш властелин называл себя Маха Чоан (Великий Вождь) Ку Хуми Лал Сингх, князь Черенцзи Линд и проживал постоянно в подземном государстве Агарта в Тибете, где-то между Лхасой и Шигацзе — в общем, у истоков Брахмапутры.

Владыку Мира официально принял один парижский маг — ученик болгарина Петра Деянова, преподававший его философию в «ашраме» в Севре под Парижем. Эти инженеры высшей духовности нисколько не сомневались в том, что князь Черенцзи Линд в самом деле был Всемогущим Владыкой Мира и управлял из своей тибетской Агарты судьбами вселенной.

Владыка поселился в Париже на улице Лезю-ер. Туда стекались получить его высочайшее благословение толпы босоногих учеников, впадавших в транс. Весь вечер они коленопреклоненно молились, а Владыка Мира с магом обсуждали грандиозные космические проблемы. Так, во всяком случае, полагали эти простаки.

На самом деле Маха Чоан по черной лестнице выводил своего собрата на улицу, и они отправлялись измерять глубины суеты человеческой в варьете Фоли-Бержер, а затем, вящего усовершенствования ради, переходили в иной священный храм, именуемый кабаре Табарен. Там кан-канерши воздымали конечности, и многие юные девы сияли грешными прелестями своими, а два многомудрых мужа прихлебывали шампанское, изредка вспоминая о верных, проводивших эти самые часы в молитве и взывавших к великому могуществу Владыки Мира.

Конечно, Владыка в Париже и проповедовал, и посвящал учеников, и проводил медитации, а также прочие высокодуховные тусовки… В один же прекрасный день он устроил пресс-конференцию, на которой сообщил нечто совершенно потрясающее:

«Я являюсь потомком Чингисхана и воплощением основателя Теософского общества Ку Хуми. Титул Маха Чоан мне присвоил съезд Великого Совета Агарты. Агарта — это подземное царство посвященных в Тибете, но это имя также носят все мудрецы и великие учителя, правящие миром.

Царство Агарта основано пятьдесят тысяч лет назад. Оно действительно существует и соединяется с гималайскими монастырями огромными подземными ходами — некоторые из них протяженностью до восьмисот километров.

В Агарте живут также низшие существа с длинными когтями и крыльями наподобие летучих мышей. Они одарены разумом; их цивилизация непохожа на человеческую, но сравнима с ней. Со временем они эволюционируют и станут людьми. Ваши предания называют их гномами, сильфами и лешими.

Столица Агарты находится под Тибетом, но само царство — под всеми большими горами планеты. Там существует культура посвященных, чисто умственная и духовная. У нас нет машин, но есть библиотеки, о каких вы даже и мечтать не можете, музеи, где можно найти подлинник Леонардовой «Джоконды». Вообще у нас невероятно развиты искусства. В нашей библиотеке хранятся книги из трижды сожженного Александрийского собрания. Есть у нас — исключительно ради эстетического наслаждения — и самые прекрасные драгоценности, которые когда-либо производила Земля: бриллианты в сто раз больше и чище алмаза «Регент», изумруды величиной с яйцо, огромные рубины в немыслимой по красоте оправе. Все это и многое другое, о чем я упоминать сейчас не буду, собрано в одном музее — здании с потолком из горного хрусталя и золотым полом. Это — материальное достояние Агарты.

Все это действительно существует, и мир узнает об этом, когда я приглашу в Агарту журналистов и кинорепортеров. Но сначала я совершу в Париже великие чудеса, чтобы убедить маловеров».

Все это — подлинные слова Маха Чоана, сказанные им на пресс-конференции на улице Ле-зюер в присутствии десятка журналистов. Еще он утверждал, что говорит на девятнадцати языках и посвятил в тайное знание таких ученых, как Жан Ростан, де Брольи, Жолио-Кюри, Тре-фуэль и др.

Мы напечатали отчет о пресс-конференции в еженедельнике «Пуэн де вю — Имаж дю монд» 28 октября 1947 года. Договорились мы и об интервью, но в последний момент Владыка Мира отказался от него. Тогда мы разоблачили его обман. Возмущенный шарлатан именем Суда мудрецов Ага рты приговорил нас к смерти. По этому поводу в Пригородном Клубе 2 декабря того же года состоялся забавный диспут.

В Италии лжемудрец и лжеучитель был публично уличен в обмане профессором Туччи, доказавшим, что тот ни слова не знает по-тибетски. Возмущенный обманщик некоторое время еще укрывался в Париже, а потом бесследно исчез в поисках новых простофиль.

К несчастью, в существование сокровищ Агар-ты приходится верить не больше, чем в высокие познания Маха Чоана, князя Черенцзи Линда и вдобавок Владыки Мира. А жаль!

В 1951 году Марсель Брюгге из Данвиля (Эр) взбудоражил прессу и публику, объявив о чрезвычайно важном открытии подземного города кельтов. Этот блаженный в худшем смысле слова человек напечатал даже проспект о своем открытии, в котором призывал щедрых вкладчиков делать взносы в фонд исследования города. Проспект кончался простодушным обещанием:

«Вклады свыше тысячи франков будут возмещены по составлении нотариальной описи ценностей, находящихся в городе. Вклады посылать по адресу: департамент Эр, город Данвиль, ферма Кулонж».

На самом деле подземный город засекли радио-эстезисты, и находился он со всеми своими чудесами возле фермы Кулонж на глубине тридцать метров под землей. Но наш великий друид подробно описывал его роскошь во всех подробностях: он якобы много раз бывал там в астральном теле.

«Кельты, — рассказывал Марсель Брюгге, — воздвигли город тринадцать тысяч лет тому назад, чтобы потомки имели свидетельство их богатства и высокой культуры. В него ведут двое ворот из нержавеющего металла. Город расположен на трех ярусах общей площадью 6400 гектаров. На первом ярусе находится кладбище, на втором — цирк, рынок, зернохранилища и резервуары с питьевой водой, на третьем — огромный музей, где выставлены чучела разнообразных чудовищ в животном и человеческом образе, а также сокровища кельтов: золотые изделия, самоцветы, кусочек настоящего философского камня, заключенный в сердцевидном изумруде».

Казалось бы, как можно верить в такую ерунду? Но Марсель Брюгге уверял, что существует описание кельтского городища руническими буквами на священных табличках наших отдаленных предков. Он утверждал, что часть этих документов находится у него, а часть — в Кельтском комитете в Глазго.

Начали раскапывать входы в сказочный город… Увы! Ничего не вышло — вкладчики до сих пор напрасно ожидают своей доли сокровища…

Трудно было бы поверить и в существование Клада Семи Печатей, если бы одна находка не подтвердила истинность невероятных и таинственных событий, с ним связанных. Но и найденный клад продолжает хранить свою тайну. Его история ждет продолжения, которое непременно должно быть связано с чем-то потусторонним.

Г-жа Ф., законная владелица клада, ни с чем потусторонним дел никогда не имела, пока ей не явился во сне некий человек в розовом камзоле и чулках. Так она его и называет: Розовый Рыцарь. Он приходил несколько раз и рассказывал г-же Ф. нечто весьма интересное.

Она пересказала сновидение мужу, хотя не без опаски: муж не верил ни в какую мистику. Он заявил, что все это бессвязная и неинтересная чушь. Но г-жу Ф. сон смутил — к тому же Розовых! Рыцарь являлся вновь и продолжал свои рассказы. Женщина стала записывать их в дневник. До этого момента все совершенно банально: похоже на галлюцинацию или просто сон, слишком сильно подействовавший на впечатлительную натуру.

Розовый рыцарь явился в 1951 году. Потом он исчез, и о нем все забыли. В следующем году г-н Ф. купил в департаменте Сена и Марна, неподалеку от Провена, ветхий домик, отремонтировал его и, совмещая приятное с полезным, стал проводить выходные в занятиях садоводством.

Между прочим, новый хозяин решил расчистить место в саду, засыпав старый погреб. Вместе с каменщиком они выбросили из земли верхние ступеньки, а вечером г-н Ф. с женой пошел прогуляться по саду. Вдруг супруга воскликнула:

— Смотри-ка, видишь там впереди голубой огонек?

— Ничего не вижу, — сказал г-н Ф. — Все-то тебе мерещится.

— Да вон же он пляшет, вон там, у погреба, где ты сегодня копал. Надо проверить, не зарыт ли там клад. Розовый Рыцарь обещал мне, что я найду клад. Я все записала в дневнике, ты знаешь: и как этот клад выглядит, и какие на нем начертаны таинственные знаки.

— Ну, уж в этом-то погребе точно нет никакого клада: я сегодня там все перекопал, когда вытаскивал эти ступеньки.

Но как же удивился г-н Ф., когда, копнув еще чуть-чуть, он сразу же наткнулся на ларец итальянской работы приблизительно XVIII века! Он даже заподозрил жену: уж не она ли зарыла там этот ларец, чтобы поверили в ее бред?

Такое подозрение никак не вязалось с высочайшей честностью г-жи Ф., а когда увидали, что лежит в ларце, отпали всякие сомнения. Там нашли отделанный жемчугом ридикюль (сравнительно поздний), а в нем — скарабей, служивший печатью, и красную коробочку слоновой кости, украшенную множеством резных свастик. В коробке же нашли золотую гирьку и несколько потемневших, стершихся серебряных медалей. Видно было, что представители многих поколений носили эти медали на груди. Первоначальная экспертиза установила, что самые старые из них относятся к XV в.

Трудно было предположить, что кто-то сознательно спрятал ларец в только что перекопанной земле. Всякие сомнения полностью отпали, когда в треснувшей стенке погреба, недалеко от первого клада, нашли два пенала из сильно позеленевшей меди, а в них семь странных печатей с ладонь величиной, все покрытые кабаллистичес-кими, тамплиерскими, масонскими, розенкрейцерскими, еврейскими, арабскими и Бог знает еще какими письменами. Вероятно, это были, собственно, не печати, а некие опознавательные знаки. Ими не скрепляли документы, а узнавали по ним друг друга при встречах или при других обстоятельствах. И наверняка они каким-то непонятным — но, может быть, логическим — образом соотносятся с семью печатями Апокалипсиса.

При одном взгляде на эти подернутые патиной бляхи необычной формы — зубчатые колеса, шестиугольники, прямоугольники — с загадочными надписями, среди которых иногда, как утешительная улыбка, расцветает мистическая роза, становится понятно: в погребе с голубым огоньком лежит самый удивительный и таинственный клад, который когда-либо приходилось видеть.

К несчастью, немногим удастся полюбоваться им. Он был обнаружен при таких чудесных обстоятельствах, что г-жа Ф. решила сокрыть его от глаз бестолковых профанов. Ведь перед нами, бесспорно, тайные сокровища тайного общества, о которых ни знатоки оккультной символики, ни шифровальщики, ни члены Великого Востока и Великой Ложи Франции до сих пор не смогли сказать ничего внятного.

В общем, рассуждая трезво и здраво, не поддаваясь на уловки колдунов, но честно признавая очевидное и строя возможные предположения, мы подводим такой итог.

Г-жа Ф. нашла клад при посредстве видения, явившегося за несколько месяцев перед тем.

Обман исключен, поскольку совершенно невозможно подбросить клад, состоящий из вещей столь ценных и редких, что ничего подобного не находится ни в одном музее и ни в одном частном собрании.

Эти печати, бляхи и медали, опознать которые не удалось ни одному специалисту по тайной символике, суть наследство чрезвычайно законспирированного тайного общества. Его последний член — хранитель опознавательных знаков своих предшественников — спрятал клад либо перед смертью, либо при каких-то чрезвычайных обстоятельствах (например, в войну 1914 года), либо с какой-то конкретной магической целью.

Невероятные обстоятельства находки ясно говорят: очевидно и неизбежно, что эта история будет иметь продолжение, связанное с оккультным миром.

Итак, г-жа Ф. стала наследницей какой-то миссии — невысказанной, но, можно предчувствовать, связанной с возрождением этого тайного общества.

Форма блях, загадочные письмена, само их несомненное «бытие» завораживают, тревожат, говорят с нами на каком-то определенном, но еще неразгаданном языке. Ясен только общий смысл: связь с тайным обществом. Остается ждать или спровоцировать продолжение этого таинственного дела, которое, вероятно, должно наступить в наше время.

Заслуживает внимания такая гипотеза. Неоспоримо, что после истребления тамплиеров орден продолжал существование и, возможно, в двух формах. Ритуальную ветвь ордена возглавил Гишар де Божё. Другая, более эзотерическая, ветвь была основана еще раньше. Печати служили знаками принадлежности к этому закрытому ордену. Его члены занимались главным образом алхимией в сотрудничестве с арабскими и еврейскими мастерами этого искусства. К этому ордену принадлежал Жак Кёр, состояние которого было конфисковано Карлом VII, а затем вновь нажито — как говорят, при помощи философского камня. А что сказать о «штурманах» Жуана II Португальского? Они за десять лет до Колумба отправились искать золото в Бразилии, а дни свои закончили на Азорах или на Мадейре, вдали от любопытных глаз…

Как соблазнительно представить себе этих «штурманов» с истершимися за века серебряными медальками на груди, принимаемых в орден единодушным согласием его членов, участвующих во всех великих морских открытиях, а в будущем, быть может, опекающих завоевателей космоса!

Г-жа де Грация полагает, что печати принадлежали алхимикам — точнее, рыцарям-алхимикам. Она даже смутно подозревает, что на одной восьмиугольной бляхе записан секрет Великого Дела: семиступенчатый процесс, ведущий к получению золота.

Но в любом случае — пусть даже тайна эта никогда не прояснится — клад Семи печатей останется одним из самых «потусторонних» в истории кладоискательства. Все, кто имел привилегию созерцать его, сохранили в памяти дивный, волшебный образ семи пластин с таинственными письменами.