Сокровища мира - зарытые, замурованные, затонувшие

20. В ПОИСКАХ «КЛАДА СТЕРВЯТНИКА»

И вот перед нами самый образцовый клад, какой может разве что во сне присниться: настоящий пират, кончивший дни в петле, награбленное золото, жемчуга и алмазы, таинственнный остров, пещера, зашифрованное послание, непонятные планы…

«Клад Стервятника», с которым связаны исторические, чудесные, романтические и таинственные происшествия на любой вкус, подобен средневековым Блаженным островам, подобен Красным девам Власты и каппадокийским амазонкам: все время перед глазами, а в руки не дается… Таинственный, легендарный, неуловимый клад, несомненно, обессмертил себя в преданиях, тем более что и в существовании его сомневаться не приходится.

Когда настал для пирата Оливье Левассера по прозвищу Стервятник час расплаты, он бросил в толпу с эшафота листок бумаги с тайными письменами и крикнул:

— Вот мои сокровища, бери, кто поймет!

Дело было 7 июля 1730 года на острове Бурбон (ныне Реюньон). С этого началась самая удивительная и запутанная из всех кладоискательских историй.

Кто подобрал шифрованный листок?

Никто не знает. Но вот уже больше двух столетий в Индийском океане от Сейшельских островов до Мадагаскара не прекращаются поиски; двести с лишним лет во множестве появляются документы, шифры и знаки на камнях, якобы относящиеся к баснословному кладу Стервятника.

Нет ничего трудней, чем просто изложить эту историю.

Индийский океан с XVII по XIX век буквально кишел пиратами, а значит — спрятанной добычей. Многие клады на его островах уже найдены; многие, несомненно, до сих пор зарыты, затонули или замурованы.

Охота за сокровищем Стервятника началась в 1923 году на острове Маэ, в Сейшельском архипелаге, на прибрежном участке, принадлежавшем некоей госпоже Сави. Долго она видела перед собой, не замечая, какие-то надписи и рисунки, нацарапанные на скалах: таких на островах Индийского океана много. Но как-то раз она заметила в море валуны, похожие на статуи, а присмотревшись, увидела, что и на берегу есть камни, обработанные рукой человека.

Со временем появлялись все новые скульптуры: они вылезали из почвы или обнаруживались в дуплах поваленных деревьев. Их стало так много, что невозможно было не задуматься над тем, о чем говорят эти камни.

Язык камней был неясен, а время только еще более затрудняло поиски истины. Видны были изображения животных: собак, змей, черепах, лошадей, а также вазы, сердца, женские фигуры, мужские лица, чудовищно раскрытый глаз…

Один этнограф предположил, что скальные скульптуры могут быть связаны с идеографическим письмом индонезийских народов или острова Пасхи, где нередко встречаются изображения черепахи и змеи. Ну, а все остальное? С какой цивилизацией связать изображения людей, собак, глаз и прочего?

В поисках ответа на острове начали раскопки и рядом с изображением чудовищного глаза нашли два гроба с человеческими скелетами. По кольцам в левом ухе определили, что это были пираты. Тут же было зарыто еще одно тело, без гроба и, видимо, без всякого обряда; предположили, что это преступник, похороненный рядом со своими жертвами.

Потихоньку, шаг за шагом, логическим путем пришли к предположению о зарытом кладе. Всякие сомнения отпали, когда нотариус острова, узнав о находках, пришел к мадам Сави и сказал:

— У меня хранится документ, касающийся некоего клада, зарытого на острове в Индийском океане. Найти сокровище можно, только сопоставив данные этого документа с наскальными знаками. Документ у меня, знаки у вас: давайте искать клад.

К сожалению, задача оказалась несравненно более сложной.

В архиве нашлись: криптограмма, с виду не поддающаяся разгадке без «Соломоновых ключей»[3], два письма, завещание и некий ребус, или тайнопись, связанный, кажется, с масонской символикой.

Существование клада и даже нескольких кладов было доказано; остров тоже установлен. Но где именно на острове зарыты клады, оставалось только гадать. К тому же связь между всеми этими документами и знаками не поддавалась объяснению. Но поскольку люди жаждали разгадки, они отождествили клады острова Маэ с кладом Стервятника и другого пирата, Бютена Нажеона де Л’Этана. Быть может, это один и тот же клад, перешедший по наследству или похищенный.

В общем, изучая и сопоставляя все факты, можно найти объяснение, пусть и не подтверждающее версию, но вполне приемлемое.

Оливье Левассер по прозвищу Стервятник родился в Кале в конце XVII века. В 1721 году он объединился с английским пиратом Тейлором. Им обоим нельзя было отказать в храбрости. В апреле они вдвоем захватили богатый португальский семидесятидвухпушечный корабль «Пресвятая Дева Мыса», пытавшийся укрыться от бури в порту Сен-Дени на острове Бурбон.

На борту корабля были граф Эрисейра — вице-король Индии — и архиепископ Гоа. За таких пленников можно было запросить хороший выкуп, да и груз пиратам достался роскошный.

Ла Бюз, изобразив великодушие, отпустил вице-короля без всякого выкупа, но взял себе все ценное: горы алмазов, жемчуга и других драгоценностей, золотые и серебряные слитки, мебель, ткани, священные сосуды — в общей сложности около шестидесяти миллионов турских ливров.

Что это была за добыча, показывает следующий анекдот, вероятно, достоверный. Каждому пирату досталось по сорок два небольших алмаза, а одному вместо этого — один большой того же веса. Тогда пират разбил свой алмаз на сорок две части: «Чтоб не украли все за один раз»!

«Пресвятую Деву Мыса» починили, немного переделали, и корабль под именем «Победоносный» стал служить Стервятнику.

Но на другой год в Индийском океане столкнулись французский флот Дюге-Труэна и английский коммодор Мэтьюз. Где сильные дерутся — там слабый не лезь. Этому правилу последовали наши пираты: Тейлор сбежал к Антильским островам, а Стервятник затаился на острове Сент-Мари около Мадагаскара. Затаился надолго: не очень-то попиратствуешь, когда у тебя под боком такой молодец, как Дюге-Труэн. Флаг этого адмирала победоносно развевался на всех морях от экватора до мыса Доброй Надежды…

Да и многие морские разбойники прекратили свой промысел и, пользуясь милостивой хартией французского короля, превратились в относительно мирных граждан. Суда их гнили в портах. Пиратство прекратилось.

Анри де Монфрейд знает на отмелях Маска-ренского хребта к северу от Маврикия большое морское кладбище: там пираты Индийского океана затопляли ограбленные галионы, на которых велась торговля между Индией и Европой.

А некогда корабли крестили не так, как сейчас, разбивая бутылку шампанского, а сверлили в киле дырочку, закладывали туда золотую монету, после чего дырочку прочно заделывали.

Это навело судовладельцев и купцов на мысль: прятать в этой дырочке от пиратов и таможенников небольшие, но ценные вещи — бриллианты, жемчуг. Пираты долго не знали этой уловки и спокойно топили захваченные суда вместе с самой ценной, быть может, частью груза. Только в XVIII веке они стали находить тайники в киле и обчищать их.

Монфрейд хотел бы спуститься на морское кладбище с аквалангом, подобраться к самым старым кораблям и достать у них из киля бриллианты, и уж наверняка — крестильные монеты.

Вернемся к Стервятнику. Он остался один, хотел тоже принять амнистию, возвратил Церкви священные сосуды, но так и не решился выполнить непременное условие помилования — вернуть все награбленное с «Пресвятой Девы Мыса». Конечно, он где-то закопал эту добычу, но где? Называли шесть островов: Маврикий, Реюньон, Фригат, Маэ, Родригес, Сент-Мари.

В общем, наш пират жил на Сент-Мари в положении хоть и ненадежном, но не представлявшем прямой опасности, и тянул время — вел переговоры о помиловании, ни на что не решаясь. В 1729 году он захотел подработать лоцманом в бухте Антонжиль на Мадагаскаре и предложил свои услуги кораблю Индийской компании «Медуза». Командир корабля капитан д’Эрмитт узнал пирата, не раз грабившего суда компании, и арестовал его.

7 июля 1730 года Стервятника казнили. Вот отрывок из смертного приговора:

«Рассмотрено Советом чрезвычайное уголовное дело, возбужденное настоянием и тщанием Королевского прокурора, выступавшего в качестве обвинителя, против Оливъе Левассера, известного как Стервятник, по обвинению в пиратстве <…>

Совет приговорил и приговаривает его принести публичное покаяние в церкви настоящего прихода, босиком и в рубашке, с вервием на вые и горящим факелом весом два фунта в руках, дабы оный пират громко и внятно сказал и объявил, что дерзостно и злонамеренно многие годы занимался ремеслом морского разбойника, в чем просит прощения у Бога и Короля. <…>

Приведено в исполнение в пять часов пополудни июля месяца седьмого числа года одна тысяча семьсот тридцатого. Подписано: Шассен. — Дюма. — Вилармуа. — Гаше. — Ж.Дюма. — Де Ланю».

И вот Стервятник повешен, шифр брошен в толпу, и сокровище отдано самому хитроумному. Сохранился ли клад на месте, был ли найден, растрачен или перезахоронен — никто толком не знает.

Прежде чем приступить к разгадке ребусов, следует рассказать историю Бютена Нажеона де Л’Этана. Всякий на острове Реюньон, кто интересуется поисками кладов, хранит у себя переписанное завещание этого милейшего человека. Что же это за человек с говорящим именем[4], и какое он имеет отношение к истории клада Стервятника?

Отец Бернардена Нажеона де Л’Этана, прозванного Бютен, служил во флоте Индийской компании. То ли поэтому, то ли по наследству от подобных себе пиратов и корсаров Бютен считается теперь последним законным владельцем сокровищ Индийского океана.

Все это вполне правдоподобно, насколько можно судить по его письмам. Вспомним, что морские разбойники составляли некогда настоящее братство. О нем мало известно, но существование его несомненно.

В завещании и в письмах Бютен рассказывает историю своей жизни. Она не была безупречной, однако пират всегда был верен слову, а под конец жизни подчинился, хотя и поздновато, моральным принципам высокой пробы. Вот завещание (оно же второе письмо):

«Поступаю на военную службу и иду защищать отечество. Предчувствуя, что буду наверняка убит, составляю настоящее завещание. Завещаю моему племяннику Жюстену Мариусу Нажеону де Л`Этану, офицеру резервных войск следующее: половину участка на реке Ла Шо у Гран-Пора на острове Франции и сокровища с «Инда», а именно: потерпев кораблекрушение у Ваку а (мыс Вакоас — авт.), я поднялся вверх по реке и спрятал в подвале сокровища с «Инда» и пометил их своими инициалами Б.Н.

То, что я написал, трудно прочесть. При первой же возможности я все объясню Жюстену».

Действительно, сразу видно: Бютен очень не хотел, чтобы его поняли непосвященные. Вот другие его документы.

Первое письмо.

«Бютен Нажеон де Л`Этан племяннику Жюстену Мариусу. 20 флореаля VIII года.

Дорогой Жюстен. Если я погибну, не повидав тебя, верный друг передаст тебе мое завещание и бумаги. Исполни мою последнюю волю, и Бог благословит тебя.

С помощью наших влиятельных друзей устройся на службу в Южные моря и на острове Франции пойди в указанное в завещании место. Подымись на скалу и пойди на восток, в двадцати пяти — тридцати шагах к востоку, как написано в бумагах, найдешь пиратские знаки, указывающие на круг с центром в нескольких шагах от реки. Тайные знаки складываются так, что это место обозначено Б.Н.

После кораблекрушения я потерял много документов. Несколько кладов я уже нашел. Осталось четыре, их зарыли те же пираты таким же образом. Ты найдешь их по ключу к тайным знакам и по другим бумагам, которые будут тебе доставлены тогда же.

Второй клад с острова Франции находится на севере острова и помечен так же. Найди круг на месте, следуй указаниям, и ты найдешь его так же, как клад на Родригесе».

Письмо третье:

«Возлюбленный брат! После взятия Таматавыя заболел и, несмотря на дружескую заботу моего командира, болен до сих пор. Я очень слаб и всякий час ожидаю смерти, хочу в последний раз поговорить с тобой, дорогой мой Этьен, и передать тебе свою последнюю волю.

Когда я умру, майор Амон передаст тебе мои небольшие сбережения, которые я накопил за бурную жизнь моряка.

Ты знаешь, дорогой Этьен, что я всю жизнь мечтал разбогатеть и вернуть нашему дому утраченную славу. Мне бы это удалось, так как я отличился в деле и заслужил благорасположение Первого Консула. Но, поскольку Богу не угодно, чтобы я исполнил этот свой долг, и смерть моя близка, клянись мне, дорогой Этьен, что исполнишь мою волю.

В своей бурной жизни, прежде чем поступить на «Аполлон», я ходил в море с теми корсарами, которые нанесли такой урон испанцам и нашему врагу Англичанину. Мы брали неплохую добычу, но в последнем бою с английским фрегатом у берегов Индустана наш капитан был смертельно ранен и на смертном одре доверил мне секрет и бумаги, чтобы добыть немалые сокровища, сокрытые в Индийском море, и просил меня употребить эти сокровища, чтобы вооружить корсаров против Англичанина, убедившись вначале, что я из вольных каменщиков.

Но я невзлюбил такую бродячую жизнь, я предпочел завербоваться на регулярный флот и стал ждать, пока Франция успокоится, а там найти сокровища и вернуться домой.

Поклянись, что твой старший сын исполнит мою волю и на эти средства восстановит престиж нашего дома.

Майор передаст тебе записки о кладах. Всего их три. Тот клад, что на острове Франции, очень большой. В этих записках ты увидишь:

Три железных бочки и кувшина, полные дублонов и слитков на тридцать миллионов, и медный ларец, полный визапурских и голкондских алмазов».

К этим письмам приложены две записки с точными указаниями, как отыскать сокровища.

Первая записка очень невразумительна; она начинается так:

«Для первой отметки камень из ПЖТ. Взять на вторую В. Там сделать С к северу такой же кубат…» и проч.

Вторая немного понятнее: «Идти на Н — север 48° юг Б — 78 шагов 4° юг…» и т. д.

Точное содержание этих документов является собственностью Международного клуба кладоискателей. Ну вот, теперь вы знаете о секретах Нажеона де Л’Этана все, что только позволительно знать.

А если хотите — позабавьтесь, расшифровывая записку Стервятника. Это не так уж трудно: г-жа де Грация и очаровательный писатель Шарль де Ла Ронсьер уже опубликовали ее буквальный текст. В первых строках там написана такая галиматья: «возьми пару голубей, поверни два сердца… лошадиная голова… собака… конец экю… возьми одну ложку…» и т. д.

Тексту, мягко говоря, не хватает прозрачности. Совершенно понятно, что буквальный перевод, часто натянутый, не исчерпывает смысла. А кроме этой криптограммы у нотариуса с острова Маэ был еще такой ребус, оставленный старым пиратом: «И 2 м проходом бер скл оттуда Л 4 ВЛ ф СН 2огр так же…» и т. д.

Тут, кажется, и «Соломоновы ключи» не помогут, но можно точно утверждать, что между кладами Стервятника и Нажеона де Л’Этана есть много общего:

— они находятся примерно в одном месте, и все исследователи традиционно связывают этих пиратов;

«Криптограмма пирата», найденная на острове Маэ, — шифрованное послание, брошенное пиратом Стервятником перед казнью в толпу. В нем якобы раскрывается местонахождение его сокровищ.

— используются ребусы;

— в шифрованных документах встречаются как опознавательные знаки инициалы СБН или БН;

— встречаются слова «якорь», «черепаха», «глаз»;

— используется масонская символика.

Итак, можно предположить, что по крайней мере один из кладов Нажеона идентичен кладу Стервятника. Все это, конечно, захватывает, но уж больно много головоломок! Может быть и так, что охотники за сокровищем нарочно подделали весь этот ворох документов, чтобы запутать следы.

Короче, клады могут находиться в одном из следующих мест: или на острове Франции (ныне Маврикий): в Бельмоне на севере острова, в пещере у реки Ла Шо и на мысе Вакоас; или, что менее вероятно, на острове Родригес. Все клады спрятаны в пещерах, помеченных, к сведению ищущих, инициалами БН. В 1916 году на острове Памба близ Занзибара нашли клад, принадлежавший Нажеону: он был помечен этими инициалами.

Но почему бы кладу Стервятника не находиться на острове Сент-Мари? Ведь пират там жил и мог спокойно стеречь свою кубышку стоимостью тридцать миллиардов старых франков. Вроде бы логично. Но и предание, и все кладоискатели упорно связывают все сокровища Индийского океана с островом Маврикий.

Факт, что бывший остров Франции буквально нашпигован кладами, из которых многие обнаружены. Все эти клады прятались хитроумнейшими способами, а к ним прилагались всяческие ребусы и столь же хитроумные пояснения. Например, в начале нашего века в усадьбе Розье выкорчевали старое дерево и нашли между корнями мраморную плитку с такой надписью:

«Сюда я положил свои сокровища. Вот вам дерево. В шести дюймах внутрь на северо-западе найдете ядро. От ядра идите на северо-запад. В шестнадцати футах найдете небольшой камень. На сколько зарыт камень, столько заплатите пошлины. Пройдите тридцать футов на юго-запад. На глубине шести футов найдете медную пластинку. Кто ее найдет, долго пропоет. Подпись: Каррон де Бражиль».

Так вот: охотники пошли по этим диковинным следам и нашли ядро, камень и пластинку. На пластинке оказалась шифрованная запись, которую прочесть не удалось. Отправили пластинку в Европу, чтобы расшифровать надпись там. Увы! В дороге пластинка потерялась, и клад Каррона де Бражиля рискует навсегда остаться погребенным.

На юго-западе острова, близ Тамариндовой бухты, в другой усадьбе есть огромный камень, на котором китайскими иероглифами начертаны четыре стиха:

Тринадцать тысяч восемьсот золотых и серебряных унций.

Здесь жилище прекрасной куртизанки. Прошу вас, сударь мой, догадайтесь, А меня ни о чем не просите.

Конечно, под камнем сразу стали искать клад, но его там нет — или больше нет.

Такова таинственная и запутанная история клада Стервятника и пещер, где искал золото Наже-он де Л’Этан. В бумагах написано: это он хотел снаряжаться против англичанина…