Сокрушитель

Глава 25. Блокадный Ленинград. Отдых и море

Охрана была, боец прогуливался с винтовкой на плече, но это не помешало мне обойти его и проникнуть в подъезд, город соблюдал ночную маскировку, а потом и в квартиру. Отмычками вскрыл замок. За столько жизней многому можно научится, даже такой нужно вещи, как вскрытие замков. Хм, на входе табурет стоял, зайди, и споткнись о него, шуму было бы изрядно. Главный особист не один был, в соседней комнате спали двое. Крепкие такие парни. Может кто из них меня приголубил, выйдя из-за двери, где от меня прятался, в кабинете Тюленева. Не знаю. Тех двоих я просто пристрелил, у меня «Вальтер» с глушителем, пусть на немцев думают, а особиста вырубив, крепко связал, усадив на стул, ну и приведя в себя, в сознание, в пламени свечи, что освещало комнату, допросил. Молоток по пальцам ног отлично мотивировал на разговор и на правду. Уже через час «Шторьх», снова поднимался в небо, я летел к передовой. При этом анализируя то, что узнал от Веденеева, пристреленным мной после допроса. Я его так и оставил связным на стуле. То, что Абакумов отдал приказ, тут я вполне правильно предположил, но тот выполнял прямой приза Сталина. А этому усатому что ещё надо? Ничего, Абакумов перед смертью расскажет. А вот мне «оживать» ни в коем случае нельзя. Объяснил Веденеев почему мной так заинтересовались. Засекли как-то его наблюдатели, как возле меня мотоцикл появился, высокой травы рядом не было, чтобы объяснить его появление, вроде как поднял лежачий. Решили на первый раз, что показалось, но через несколько дней снова подобно я подставился. В третий раз уже твёрдо убеждены были, что я делаю вещи и технику из воздуха. Это первое что им пришло в голову. Хотя я очень сильно маскировался, но всё же выследили. Рукоплещу профессионалам. Информация ушла наверх, дождались, когда я отработаю список, и вот, пришёл сигнал брать меня. Самолёт для перевозки в столицу уже стоял на аэродроме. Кстати, то что самолёт не долетел, до Веденеева не довели, может и сами ещё не знали. Тот очень сильно испугался, когда меня увидел и опознал.

А Абакумова я завалю. Да просто дело принципа, но пока по немецкому тылу поработаю. Сталина не трону, а он тут цементирующим свойством работал, умрёт, всё рухнет. Хм, а не посетить ли мне Киев? Он сейчас в окружении, нужно выяснить, выехали Кравцовы или нет, а то получил за всё время всего четыре письма и там об этом ничего не было. Я ведь не в одном письме намекал, валите из Киева как можно быстрее. Да что намекал, прямо писал. Те меня поздравляли с наградами, газеты обо мне писали, соседи и вообще чужие незнакомые люди к ним приходили, узнавали где жил известный герой. Приятно конечно, но ни намёка, что готовы уехать, поэтому проверить всё равно нужно. Если остались, то жить им до момента как немцы выяснят кто они. Я им немало бед нанёс, и те знают кто, будут мстить семье. А кому выдать найдётся. Так что точно посещу Киев. Не сейчас, а когда будет свободное время. Ладно, не до этого сейчас, передовая подо мной. Я заранее поднялся на три километра и отключив двигатель, по факту планировал. Это осталось незамеченным и нашими, и противником. Едва успел уйти в тыл немцев, как начало светать, на двухстах метрах запустил движок, тот при планировании заметно остыть успел, но запустился, и потянул «Шторьх» дальше в тыл к немцам. Хотя нет, в этом месте румыны стояли. Да не важно, противник он и есть противник. Важнее то, что я грозовой фронт догнал, капли дождя, по стеклу разбегались струйками. Это тот самый дождь, что я видел, когда меня к Тюленеву вызвали под арест.

Пришлось на посадку идти, лететь в грозу не самое умное решение. Если выхода нет, никуда не денешься, полетишь, но зачем рисковать без нужды? Посадка на раскисшую землю была тяжела, чуть не скапотировал, но к счастью всё обошлось. Сел я примерно километрах в пятнадцати от передовой, ближний тыл по сути, баки практически сухие, я пополнял их у Днепропетровска перед взлётом, на дозаправку я не садился, время тратить не хотел, вон, едва успел, дотянул и так. Первомайск где-то в сорока километрах от меня, слева промелькнул, когда я передовую пролетал. Убрав самолёт, потом почищу колёса шасси от грязи и заправлю его, и задумался где бы устроится. Тут поля вокруг, нужно день переждать, но после дождя тут всё и везде сыро. Из техники у меня только два самолёта, мотоцикл и велосипед. А всё лишнее на островке выложил, даже морской катер. Мне практически всё хранилище нужно было для перевозки. Хотя те же армейские полевые кухни на месте. Терять те блюда, что сготовил, я не хотел, хотя постепенно тратил их. Намекну, я ограбил винный завод, Массандру. А вино к концу подходило вот и сделал запас. А с вином загрузка быстрее шла. Массандра вещь, люблю это вино. Взял немного, тонну, я же говорю, не хочу нагромождать хранилище, пока перевожу технику в нём для передачи, а сейчас почему бы и нет? Возьму полсотни тонн литров всякого разного в бутылках. Чуть позже, поработаю по немецкому тылу и в Крым. А пока ищем место днёвки.

Вот уже как неделю я не торопясь работал по немецким тылам. А при возможности прибить кого, я не упускал случая и делал это, так что за неделю набил около тысячи солдат и офицеров противника. А я и полковым миномётом работал, так что вполне набралось такое количество. Из них под две сотни немецких солдат и офицеров, остальные румыны. Они мне чаще встречались. За неделю я не спеша пополнял хранилище редкими или эксклюзивными вещами. Побывал на Массандре, шестьдесят тонн элитного вина, разного, от десертных до столовых. И вот добрался до своего островка у Минска. У меня ровно сто тонн свободного места осталось, и заполним. Прилетел сегодня днём на рассвете, была надежда что меня не засекли. Сейчас уже вечер наступил, отоспался, отберу что мне нужно, законсервирую технику, тут меня довольно долго не будет, и на юга отбываю, отдыхать куда-нибудь на Филиппины. По пути посещу Киев, потом через Чёрное море в Средиземное, ну и Красное, где, пожалуй, задержусь. Потом Индийский океан и остальное. Долгое путешествие предстоит. Вот такие планы. Эта война, ну устал я от неё, надоела. Иногда просыпается энтузиазм и желание, но быстро прогораю, не было раньше такого, но действительно устал от всего что вокруг происходит. Это пока всё, за эту неделю. Разве что вместо двух армейских полевых кухонь, у меня их теперь четыре. Ещё две новенькие немецкие добавились, снял с эшелона, прямо с завода. Нашёл время, днём, как отоспался, убрал смазку от консервации, хорошенько отмыл, не за раз, и сготовил блюда. На одной кухне главный котёл гороховый суп с копчёностями, второй котёл пшённая каша и в третьем мясная подлива, по сути гуляш. У второй кухни, главный котёл, грибной суп, во втором котле сибирские пельмени и в третьем моё любимое какао. Отбивные ещё пожарил, и хлеба напёк. В двух вёдрах вскипятил воды для чая, а то запас готового подошёл концу. А в такую промозглую погоду горячие блюда, и особенно чай, самое то. Успел всё до темноты сделать, и вылетел к Крыму.

Это не единственные новости. Есть ещё по учёбе. Да, я изучил первую базу по медицине во время сна. За три световых дня изучил, я же ночами работал, мне некогда было ещё и учить в темноте. Там в основном теория, но я теперь знал, как работать доком сети и делать настройки. Более точные в следующих уровнях этой базы. Всё стоит в режиме «авто», трогать не стал, первое правило, «работает — не трогай», но изучил архив всех работ со мной. Очень даже интересно было, хоть понимать начал что со мной сделали. Впечатлён. Я действительно стал сверхчеловеком, и прожить теперь триста лет думаю смогу. Вот уже как два дня изучал второй уровень. Как раз, когда прилетел на островок, второе раз лёг и взялся за продолжение изучения базы. Это кстати не мешает здоровому сну, проснулся я свежим и бодрым. Да, и видел разницу между изучением. Первый уровень базы за три сеанса изучил, а вот второй уровень чую недели две буду учить, пятнадцать-шестнадцать дней где-то. Ладно, учится — это хорошо, я проснулся после сна, позавтракал и занялся техникой. Убрал в хранилище новенькую «тридцатьчетвёрку», два «Т-40», один с крупнокалиберным пулемётом в башне, второй с автоматической пушкой, броневик «БА-10М», химический танк, морской катер, все три новеньких «эмки», «полуторку» с крытым кузовом. Гаубицу «МЛ-20». Остальное свободное пространство заставил бочками с топливом, снарядами и патронами. В общем, хранилище полное. Остальную технику консервировал. До наступления темноты не успел, пришлось до утра работать, думал успею вылететь в Москву, разобраться с Абакумовым, а потом и в Киев можно, или наоборот, сам ещё не решил, но техники хватает, со всей нужно было поработать, особенно воду слить из радиаторов.

Утром снова уснул в палатке, в тёплом зимнем спальнике. А тут холодно, октябрь, снега ещё нет, но ниже нуля и днём температура стоит, лёд тонкой коркой уже покрывал поверхность болота по краям у берегов, вовремя я успел прибыть и консервацией заниматься. Так что, продолжил изучение. Так и сделал. А за час до заката вылетел, всё же решил с Киева начинать, поэтому мой гидросамолёт потянул в сторону Украинской столицы. «Шторьх» не использовал, у меня и песчаная коса техникой заставлена была, под маскировочными сетями, неоткуда было взлетать, только с болота. Вот кстати, сколько этим островком пользуюсь, только раз на нём находил живого, нашего лётчика, когда командармом стал и Минск освободил. Больше ни разу его там не встречал. Видать история менялась, если его и сбивали, то в другом месте. Следов пребывания людей на островке я не находил, специально проверял каждый раз. Самолёт ровно гудел мотором, я не забывал поглядывать по сторонам, чтобы врасплох не застали. В одном месте приметил точку, похоже не птица, а тоже самолёт, поэтому снизился до бреющего, я как раз к Мозырю подлетал, чуть в стороне его оставлю. Ну а тут и темнота меня скрыла. Дальше спокойно летел, при этом не забывал поглядывать вокруг, используя сумрачное зрение. Да, я эту опцию так назвал. Даже настроил получше, но с первым уровнем медицинской базы, средне получилось. Изучу базу выше, лучше настрою. Хотя и такие настройки улучшили зрение, мне понравился результат. Вот так добравшись, сел на реке, сменил самолёт на мотоцикл и рванул к городу. Хм, немцы его уже взяли, их патрули по ночному городу ходили. Я в гражданском был, на велосипеде доехал до нужной улицы, тут многоквартирные дома, двух и трёхэтажные, были и пяти, сталинской постройки, вот в одном трёхэтажном, в трёхкомнатной квартире, и жили Кравцовы. Родители матери Андрея проживали тут же в Киеве, но на окраине, в своём доме. Стучать пришлось долго, пока наконец не щёлкнул замок, и дверь не открылась.

Я несколько секунд смотрел на мать Андрея, что в накинутом халате, держа в руке свечу, удивлённо смотрела на меня, в её глазах разгоралась надежда. Я тут же зашептал:

— Вы чего тут делаете?! Я же в письмах ясно сказал, чтобы немедленно бежали из Киева. С лета писал.

— Не было в твоих письмах ничего такого, — отмахалась мама Андрея и всхлипнув обняла меня, заливая грудь слезами.

Пришлось завести её в квартиру и запереть дверь. Из одной двери выглядывали две головки, младшие сестрицы, те узнав меня, радостно пискнув, тоже подбежали, обнимая. Когда страсти наконец сошли, я уже велел всем собираться, мол, забираю, отвезу на нашу территорию, тут их убьют, как немцы узнают, что они моя семья, те такое делали не раз, знаю о чём говорю. А пока те судорожно бегали и собирались, меня пытались накормить, но я отмахнулся, сыт, сидел за столом, изучал свои письма.

— Это не мои письма, — сообщил я матери. — Вот это первое, где закрашены слова, я там намекал покинуть Киев, моё, а остальные переписаны, очень похоже на мою руку. Твари из Особого отдела. Их работа. С первым письмом явно цензура поработала. Из-за этих скотов вы под немцами оказались.

— Андрей, не ругайся, — строга сказал Ирина Петровна.

Всё же я пытался её называть своей матерью, но не смог. Они семья Андрея, а я так, делаю вид. А вот спасти их должен, обязан, и обязан Андрею, тело которого занял.

— Хорошо. Значит так, я вас вывезу, отправитесь в какой тыловой город. Да в ту же Казань, дом вы там купите. Желательно на окраине. Во Владимир не суйтесь. Потом дедушку с бабушкой перевезу, иначе их ждёт тоже-самое. Или повесят, или в лагерь отправят, не знаю даже, что хуже. Кстати, от отца письма были, где он?

— Его в сапёры забрали, я писала. Ротой командует, старший лейтенант он. Где-то рядом служил, письма быстро приходили, а тут десять дней уже, и ни одного письма.

— Ясно, тут три ответа, погиб, в плену или к нашим вышел, что вряд ли, мало наших вышло к своим. Ничего, поищем. А дядя Сергей?

Это был брат отца, майор-артиллерист. Он у нас холостяк.

— Раненый, в госпитале лежит. Успели письмо в августе получить. В Новгороде госпиталь.

— Мам, сколько писем от меня было? Это все тут?

— Шесть.

— А я девять написал. А вы мне сколько отправили?

— Кажется шестнадцать.

— А я четыре получил. Что-то мне это не нравится. Ну что, вы собрались?

— Андрей, тут в тридцать третьей квартире женщина у бабушки Нюры прячется. Она военный врач, с дочкой. Её можно как-то вывезти? Тут вчера в соседнем доме двоих военных поймали, они стреляли. Вывели, а потом говорят расстреляли. Облавы начались.

— Мам, приоденется в гражданское и никто их не тронет.

— Андрей! Нужно помочь.

Устало вытерев лоб, я сказал:

— Есть один момент. Вас не удивляет, что я тут, а не в своей части? Немцы меня подставили под арест. Разобрались бы позже, но меня брали, ударив по голове, везли в Москву, поэтому очнувшись связным в самолёте, я подумал, что это немцы. Мам, я уничтожил действующих сотрудников госбезопасности, мне этого не простят. Официально я мёртв, в разбившемся самолёте, хотя сам покинул его с парашютом. Если узнают, что я жив, будут искать с собаками, и вас задёргают. Знать, что я жив никто не должен, вам точно стоит молчать. Отправлю вас с дедушкой и бабушкой в Казань и к немцам в тыл уйду, буду партизанить. Вот такие дела.

— Страшные вещи говоришь, — вздохнула Ирина Петровна, и села за стол, она уже оделась, вещи и главное документы собраны. — Я всё понимаю, но хотя бы дочку её вывезти. Она очень дружна с твоими младшими сёстрами.

— Я тут не о себе забочусь, а о вас. После войны имитирую свою гибель и уйду за границу. Жить в Союзе мне не дадут. А вот вам может попасть. Ещё обвинят врагом народа и отправят на Севера. Я вины за собой не вижу, да, побил сотрудников НКВД, так сами на меня напали.

— Нужно их вывезти сынок. Долг у меня перед ними моральный.

— Хорошо, это было твоё решение. Я сейчас за дедушкой и бабушкой, а ты предупреди соседей. С вещими в подъезде ждите, я за вами на машине заеду.

— Хорошо.

После этого я покинул квартиру и дом, и отправился на окраину. Достучавшись и тут, в дверь сеней, через ворота я перелез, чтобы во двор попасть. Пёс меня помнил, не шумел, приласкал его по голове. В общем, достучался, но убедить стариков оказалось куда сложнее. Однако и они собрались, с вещами, я обещал всё возместить, снаружи достал машину, «Хорьх», из немецкой техники только он у меня. Дождался, когда выйдут старики, дед к соседу ходил, просил за домом и хозяйством присмотреть, и покатил к нужному дому. Патрули, дважды попадались, только козыряли. Я был в форме офицера Вермахта. Забрав остальных, детей на пол, вещи на руках, машина с крышей железной, и покатили к выезду. Город покинули благополучно, но к мосту, чтобы перебраться на другую сторону Днепра, я не поехал. Мост охранялся и может быть проверка. Вот так отъехав километров на двадцать, выгрузил всех, укатил на машине и вернулся пешком, отведя родных и двух левых пассажиров к «Шторьху». Тот уже готов был. Сделали так, я подобрал по весу, подошли дед, он самый крупный и тяжёлый, и все малые. Втиснулись в салон, и самолёт пошёл на взлёт. Мне хватило времени для вывоза. Добрался до передовой, отлетев километров на пятьдесят, высадил пассажиров у рощи, выдал два одеяла, мол, идите поспите, а сам обратно. Вынулся, забрал троих оставшихся взрослых, и обратно. На пол пути светать начало, но доставил. Высадил там же. Сразу укатил на самолёте за рощу, винтом толкал, и вернулся на «полуторке». Те на лавке в кузове сидели, а военврач в форме в кабину, и покатили к ближайшей железнодорожной станции. Километров сто отмахать пришлось, нас так никто и не остановил. Деду выдал вещмешок с припасами на дорогу, во втором деньги наличностью, на обзаведение хозяйством в Казани. Обязательно там лучше устроиться. Так что, посадил на эшелон, удалось, там вывозили имущество завода, эвакуировали на Урал, через Казань едут, но договорился со старшим состава, и отправил всех в тыл. Военврача тоже. Сам укатил подальше, нашёл лесок, тихое место, разбил лагерь и вскоре спал, изучая второй уровень медицинской базы дальше. Высплюсь, и в темноте вылетаю в Москву. Пора Абакумова навестить.

Морские волны раскачивали мою небольшую парусную яхту, что под парусами ходко бежала за Солнцем. Сейчас было лето, конец июля сорок второго года. Полгода как я путешествую. Хотя что там путешествую? Как воздухом добрался до Красного моря, так всё время на нём и проводил, исследуя побережье и глубины на всём побережье моря. Красоты там не оптируемые под водой. Неделю назад я покинул Красное море и вот не спеша иду по Индийскому океану. Хотя, судя по картам тут ещё Аравийское море. Иду прямиком на Мальдивы. Хочу побывать на будущем известном курорте. В прошлой жизни бывал, и не раз, у меня там был свой дом. Может и сейчас прикупить земли с шикарным пляжем, пока цены низкие? Подумаю. Есть такое место на примете.

Вообще дело как было, что я только после Нового Года покинул Союз? Абакумова я шлёпнул. Пуля попала в затылок, когда тот вышел из машины и собрался войти в подъезд дома, где у него квартира. Во дворе не выстрелишь, так пуля из моей винтовки вылетела из форточки квартиры, пролетела проезжую часть, арку, сам двор и попала в затылок. Сто метров, винтовка с глушителем. Даже оптику не использовал. Расстояние небольшое. После этого благополучно ушёл. Два дня в квартире этой караулил, та пустая, жилец эвакуирован был в Куйбышев с одной из организаций. Ничего, дождался, и сразу рванул в Ленинград. Там положение уже тяжёлое, блокада, голод. Я передал те припасы, что у меня были, не все, обычные ходовые, вино почти всё, для раненых в госпиталя. Потом летал к немцам и финнам, особенно последним, уводить припасы с их складов, передавал нашим. Там было ответственное лицо, на которое я вышел, он и получал со своими людьми. Ни с кем больше я не контактировал. Дальше шло распределение. Я отслеживал, всё честно. Голод постепенно проходил, но кормить город было тяжело, немцы и финны припасы начали прятать, как у них голод пошёл. Забавно, и блокируют они, и голодают они. В общем, массовых смертей в Ленинграде так и не случилось, но голод помнили все. Сделали множество небольших складов, хватит до середины лета, а там свежие посадки пойдут. Когда немцы и финны начали свои склады прятать, минировать и охранять, я летал в Хельсинки и там скалы опустошал. Пусть после меня в столице Финляндии голод начался, а я все мосты рванул, что к городу шли, мне по фиг. А работал под своим именем, обещали к награде представить. Когда запасов оказалось накоплено достаточно, причём доставлял я именно городу, жителям, на что прямо говорил, снова попытка задержания, но я ушёл, да и улетел. Посетил Казань, нашёл родственников Андрея. Те два дома купили на одной улице, мама Андрея работала в школе, её родители по хозяйству. Тот военврач тоже в Казани, в госпитале устроилась. Сутки у них пробыл. Оттуда полетал в Крым, увёл вина не на пятьдесят тонн, а восемьдесят. Снова ограбил немцев на топливо и припасы, заполнив до полного хранилище, и начал искать отца Андрея. Потратил неделю, и нашёл свидетеля его гибели. В одном из лагерей для военнопленных свидетеля нашёл. Тот был подчинённым отца Андрея. Вывез его к своим, с наказом, описать кто и где погиб, чтобы семьи пенсии получали по потере кормильцев. Тот обещал сдержать слово. Только после этого начал своё путешествие.

Говоря, что прямиком на Красное море полетел, я немного был не прав. Я пересёк Чёрное море, из района Сочи на Болгарию, и там дальше до Швейцарии. Две недели потратил, подкупил кого нужно и легально получил документы на гражданина Швейцарии польского происхождения, Анджея Ковальски. Поляков я не особо любил, да терпеть не мог, но для легенды отлично подходило такое происхождение. Купил квартирку небольшую в Цюрихе, в центре города, оплатил на год вперёд всю коммуналку, всего дней пять пожил в квартире, и официально по документам пересёк границы Швейцарии и Франции, купил билет на пароход в Испанию, то есть покинул пределы оккупированной Франции, о чём отметка в документе была, но на рейс не ушёл с судном, ночью дальше уже самолётом на Красное море. В Каире я, например, официально был, в документах стоит отметка, что я в Египет прибыл. Самолёт убрал в хранилище, у меня там с ним сто пятьдесят килограмм свободного места, это по израсходованному топливу, Швейцарии докупил, чтобы восполнить потраченное. Сначала на своём катерке путешествовал, фрукты разные покупал, но на катере комфорта мало, а потом присмотрел эту яхту на семьдесят тонн водоизмещения, без мотора, двухмачтовая, с роскошной отделкой кают, на такой вот можно долго путешествовать, и приобрёл её. За золото. Оформил на свои документы швейцарца, и вот путешествовал. Что по учёбе, то всё, уже восемь дней как. Четвёртый уровень изучен. Там вообще как. Второе изучил пока ленинградцам помогал, да и третий наполовину. Будучи в Швейцарии третий доучил, а четвёртый пока по Красному морю путешествовал. Нырял на шестьдесят и семьдесят метров к затопленным судам, сеть позволяла задерживать дыхание до получаса. Хорошо отдыхал. Зато выяснил дозировку, ускорение идёт только от сладкого красного столового вина. Двести грамм выпить перед сном, больше-меньше, эффекта такого нет. Всё рассчитано методом проб и ошибок. Теперь я умел управлять доком сети и активно этим пользовался. Заметно изменил цвет волос, перестав быть брюнетом, стал шатеном, чуть лицо изменил. В общем, на Андрея Кравцова уже не похож, а на швейцарца Ковальски вполне. Я там в Швейцарии и начал менять внешность, на третьем уровне базы это уже возможно. Стоит добавить, что по управлению меддоком сети, информации в базе едва десять процентов, остальное по управлению разным медицинским оборудованием. Капсулами и остальным. А у меня этого ничего нет, так что знания освоил, как врезаны в память, но использую едва на десять процентов.

М-да, вот всё замечательно, яхта, море, ветерок стабильный, что подталкивал яхту в корму, и та, вполне шустро двигаясь, на десяти узлах, не меньше, но уплывала от меня. Как так? А вот так. Вышел наверх с коктейлем в руке, двинул к креслу штурвала, но тут яхту качнуло, порыв боковой, я забалансировал, махая руками, на палубе, готовый перевалится через борт, и тут наложилось два фактора, мокрая палуба и повторный удар ветра, что не дал мне выправить положение. В общем, рухнул за борт. Да и преграда там что, верёвочки-леера. Стакан со свежевыжатыми соками, с добавлением чутка бренди, я упустил пока балансировал, и вынырнув, стряхивая воду с головы, только наблюдал как яхта уплывает. Ругнувшись, достал морской катер, у него борта высокие, но трап на месте, спущен. Забрался, подняв забортный верёвочный трап, в кабину прошёл, и запустив движок, начал нагонять яхту. Это было сложно, но возможно, разница в два узла. Катер больше двенадцати не выжимал. Не совсем скоростное суденышко. В общем, около часа длилась погоня, но нагнал, перебрался на борт яхты, убрав катер, спустил паруса, положив судёнышко в дрейф, и снова подходя к борту, достал катер и прыгнул на его палубу. Тот с места рванул. Дальше понятно, развернулся, скидывая скорость, и подошёл к борту яхты. Заглушил движок, трап за борт, убрал катер, снова поднял паруса и иду дальше. Вот и всё. Четыре месяца владею яхтой, а такое со мной впервые. Ну ничего, бывает.

Так, о чём я? Меня это неожиданное происшествие взбодрило, но и прервало на интересном месте. Устроившись во влажной одежде в кресле рулевого, положив ноги на штурвал, я попивал вина, и продолжал размышлять. Базу я изучил, это да, четвёртый уровень, по медицине, и оборудованию, это здорово, но мне лично мало что даёт. Врачом я не стал, скорее оператор оборудования, которого тут нет и вряд ли в течении тысячи лет появится. Чтобы изучить хирургию и другие специальности в медицине, нужно учить соответствующие базы, которых у меня нет. Я так и так не собирался становится врачом, поэтому и того результата что добился, вполне хватало. Отлично натренировал ныряния на глубину, находил амфоры с вином на древних судах, где оно в уксус превратилось, а где в элитный напиток. Такие я убирал в хранилище. Порядка полусотни амфор. Всё отлично, но когда лаборант со мной свяжется? Что-то нет и нет, я уже беспокоюсь, год прошёл, надо будет выклянчить у него ещё что по базам, что мне лично пригодится. Вот об этом и размышлял, время от времени в бинокль поглядывая на горизонт, на востоке я видел точку с дымком. Похоже какое-то судно, и оно быстро сближалось. До темноты часа четыре, когда я отчётливо рассмотрел эсминец. По флагу, английский. У меня с флагом тоже порядок, египетский, на зелёном фоне серп и три звезды. Я же в Египте регистрировал яхту и документы на неё получал. Если где в другой стране регистрацию провёл, носил бы на мачте их флаг. Так что я был спокоен, египтяне нейтралы, хотя по сути там правят британцы. Поэтому был удивлён, когда на носу эсминца вспухло облачко дыма, чуть позже донёсся гром выстрела, и за кормой у меня поднялся водяной фонтан. Осколочным палят, один осколок срезал линь, и парус на второй мачте опал.