Солнце — крутой бог

Вторник, 30 июля

Во время завтрака за столом царит тишина. У папаши дрожат руки, когда он тянется за первой газетой. Мама уже побывала в киоске и купила все, даже самые жалкие газетенки, какие попались ей на глаза. И никто не имел права прочитать газету первым до того, как папаша встанет и выйдет к столу.

Лицо у него серое. Он сидит в халате с таким видом, будто провалился не один, а сразу десять раз. Я ему не завидую. В нем почти ничего не осталось от гордого Пера Гюнта, который вчера стоял на сцене. Скорее, наоборот. Он похож на Доврского Деда или на сумасшедших из сцены в сумасшедшем доме.

Его рука дрожит над верхней газетой. Это «Афтенпостен», и нам видны несколько заголовков. «На улице Карла Бернера ночью ограблен киоск», «Водитель съехал с дороги в Хокксунде» и «Премьер-министр верит в лучшие времена для Нефтяной Норвегии». Правда, похоже, что папаша не верит сейчас в лучшие времена, потому что он вздыхает и говорит маме:

— Может, ты полистаешь и прочтешь мне отзывы?

Мама не заставляет просить себя дважды. Она находит раздел культуры в «Афтенпостен» и начинает читать. Про себя. И папаша умирает, зарывшись в свой халат.

— Что там написано? — нетерпеливо спрашивает он.

— Подожди, подожди! — отмахивается от него мама. — Рецензент недоволен. Но заключение очень положительное.

— Покажи! — кричит папаша и вырывает у нее газету.

Он читает одну минуту, и лицо у него становится пунцовым.

— Ты слышала когда-нибудь подобную чушь? Музыку следовало немного приглушить. Матушка Осе была малоубедительной. Гм-м, и вдруг папаша улыбается. — А что я говорил? Она не сумела по-настоящему умереть на сцене. Режиссер исключил из оригинала много сцен. Удачная это была затея или нет, вопрос спорный. Но исполнитель главной роли был, безусловно, хорош. Хотя пел он не лучшим образом. — Папаша сложил газету. — Вот сволочь. Ни хрена он не понимает. Чувак, который написал всю эту чушь, был когда-то моим другом. Но сейчас я бы его кастрировал!

Тем временем мама открывает «Дагбладет» и спокойно говорит:

— А вот здесь ты получил блестящие отзывы.

Папаша выхватывает у нее газету, и мы видим, что он почти растроган. А мама продолжает читать другие газеты, и там, короче, полная чепуха. Несколько кислых комментариев, но почти в каждой рецензии хвалят только Пера Гюнта.

— Они меня понимают. Они меня любят! — блаженно восклицает папаша и убегает в спальню, чтобы переодеться.

Мама и Сёс отправляются на работу. Папаша выползает через десять минут. И я остаюсь дома один. Совершенно один со своим змеем. Ева на работе.

А я сижу здесь со списком, с которого начал свой проект. Давайте повторим его для тех, кто забыл.

ЛЕТНИЙ ПРОЕКТ НОВОГО АДАМА: СПИСОК ТОГО, ЧТО НЕОБХОДИМО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ СТАТЬ ВЗРОСЛЫМ.

1. ПРОСТЕЙШИЕ ВЕЩИ.

— Хорошо жарить бифштексы.

— По-настоящему надраться.

— Взять на себя ответственность за собственную жизнь.

2. ТО, ЧТО ТРЕБУЕТ БОЛЬШИХ УСИЛИЙ.

— Выработать собственный стиль одежды.

— Научиться курить сигары.

— Не на шутку облажаться.

3. ТО, ЧТО СТОИТ КАЛОРИЙ И ПОТА.

— Стать материально независимым.

— Вступить в настоящие взрослые отношения с девушкой.

— Сделать то, чего я больше всего боюсь.

Не хочется признавать, но жарить бифштексы я так и не научился. «Напиться» и «отвечать за свою жизнь» — с этим все в порядке. Стильно одеваться? Отчасти да. Новая прическа и роликовые коньки — это только начало. Курить сигары и не на шутку облажаться — вычеркиваем. Стать материально независимым? Скажем так: эту проблему должны решить мама с папашей. Хотя я едва ли стану независимым, развозя цветы из маминого магазина. Но я должен рассчитаться с Сёс. Взрослые или нет у нас отношения с Клаудией? Во всяком случае, они не похожи на те, какие у меня были раньше с девчонками. По-моему, до встречи с Клаудией я никогда не думал о девчонках как о настоящих людях. Этот пункт связан со следующим. Сделать то, чего я больше всего боюсь. Когда речь идет о Клаудии, мне кажется, я осмелился на большее, чем когда бы то ни было раньше. Может, это лишь воображение, но мне так кажется.

И все-таки у меня в голове остается ВАЖНЫЙ ВОПРОС. И этот ВАЖНЫЙ ВОПРОС, наверное, не такой уж неожиданный: повзрослел ли я за это время? Изменился ли за прошедшие недели? Помогло ли мне Солнце в моем летнем проекте?

Об этом, конечно, можно спорить. Но мне кажется, Братья & Сестры, что я изменился. Во всяком случае, я сделал то, чего никто из моих знакомых не делал. А победа это или поражение, решать вам. Я считаю это победой. По-моему, это достойно отдельной телевизионной программы. Мысленно я слышу, как звонит телефон. Это из редакции новостей студии TV-2, ведущая Вор Стауде (ничего себе имечко, между прочим). Она хочет взять интервью у человека, сделавшего нечто необычное. Я улыбаюсь, как настоящий обольститель в белом костюме, и прошу их приехать ко мне. И в течение часа они сидят вокруг кухонного стола у нас в квартире. Мой список лежит передо мной. Оператор и звукооператор готовы, Вор Стауде улыбается мне и спрашивает, готов ли я.

— Мотор! — отвечаю я, как будто только и делаю что даю интервью по телевизору. Обычное занятие для Адама.

— Итак, Адам, — говорит Вор Стауде. — Ты ловко придумал — бросить работу, чтобы стать взрослым всего за одно лето.

— Верно, — отвечаю я. — Это было даже не целое лето.

Всего один месяц — июль.

— Но все-таки это был дерзкий проект? — спрашивает она и улыбается.

— Это точно, — отвечаю я и расправляю плечи. — Такого не одолеть, если не знаешь точно, чего хочешь.

— Но ты-то знал? — она быстро протягивает мне микрофон. И чуть не выбивает мне зубы.

— Да, сначала я не знал, что меня ждет. Но мне было ясно, что я должен решиться. Иногда необходимо делать то, чего больше всего боишься. — Хвастовства мне не занимать.

— Ладно. Так что ты хочешь сказать норвежскому народу? Что за тайна кроется в том, чтобы стать взрослым? — ее улыбка белоснежна, как паста «Блендамед», она почти ослепляет меня.

— Понимаешь, Вор, — я криво улыбаюсь, — тайна в том, что нельзя стать взрослым за несколько недель. Бесполезно следовать любому списку. Надо понимать, что ты делаешь. Но, должен признаться, я гораздо лучше себя узнал.

Теперь я улыбаюсь, словно у нас с ней такое соревнование, и на этот раз глаза щурит она.

— Итак, Адам. Нам на TV-2 кажется, что ты замечательно справился со своей задачей. Хочешь что-нибудь еще сказать всем шестнадцатилетним?

Много лет я смотрю телевизор и знаю, что это каверзный вопрос. Но, проглядев километры интервью с политиками, знаю также, что полагается отвечать.

— Без комментариев! — говорю я.

— А теперь переходим к следующему репортажу о человеке, у которого было триста черепах, — говорит она, улыбаясь в камеру.

Что тут еще скажешь, Братья & Сестры? Как человек, подобный мне, может закончить такой запутанный рассказ? Вот несколько предложений:

1. Жульнический конец. Я вижу, что рассказ сложился в книгу. И поскольку все требует порядка, я вспоминаю, что в июле — 31 день. Изо всех сил я ищу материал еще на один день. Но весь мой запас израсходован, и мне приходится прибегнуть в жульничеству. Я просто-напросто опускаю этот день. Полагаю, мало кто из читателей окажется внимательным и это заметит.

2. Романтический конец. Приходит Клаудия, она только что отказалась от работы в «Хауцц». Она делает мне предложение, и мы в конце дня регистрируем свой брак в ратуше. Клаудия рожает близнецов, и все счастливы. Особенно папаша, потому что ему удалось настоять, чтобы обоих близнецов назвали в его честь Хельге.

3. Криминальный конец. Шеф «Службы посыльных Кьелсена» вдруг появляется у нас в дверях. Оказывается, я его огорчил. Он в конце концов обнаружил, что подобромхидросис означает на самом деле вонючие ноги. Он является с огнестрельным оружием и влетает в квартиру как сумасшедший. После беготни друг за другом и драки мне удается скрутить его. И второй раздать интервью Вор Стауде.

4. Гастрономический конец. Я достаю из холодильника два бифштекса, жарю их, и результат получается великолепный. И уже в течение часа я получаю предложение из мясного ресторана стать их постоянным поваром. На запах этих замечательных бифштексов сбегаются все соседи, всем хочется их отведать.

5. Конец, в котором много света и много тепла. Книга кончается тем, что я стою на крыше элеватора и тяну руки к Солнцу. Я приветствую его и желаю ему всего хорошего. Оно было моим верным помощником и заслуживает всяческой благодарности. В ответ Солнце сияет и греет меня. И в этом последнем кадре мы с Богом-Солнцем становимся одной большой светящейся точкой. Единым крутым богом.

К сожалению, Братья & Сестры, это не книга. Это сама жизнь. Очень трудно устроить настоящую жизнь так, чтобы она была прозрачной и красивой.

Поэтому я думаю закончить тем, что достану из холодильника бифштекс.

Нарежу его маленькими кусочками и съем сырым.

Кусочек за кусочком буду класть на язык и тщательно жевать.

И запью водой из-под крана.

Это вкусно. И наполнив легкие, я покрываю остаток этой страницы пятьюдесятью шестью звонкими:

ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА ДА.

И спасибо вам, Братья & Сестры, что вы меня выслушали.