Соль под кожей. Том первый

Глава двадцать третья: Лори

Глава двадцать третья: Лори

Настоящее

Сергей: Ты снова вся в трудах?

Это сообщение он прислал еще в обед, но я вижу его только сейчас, когда на часах почти девять, я приехала домой, приняла ванну и предусмотрительно закинула в себе две таблетки от головы — сейчас в этом нет необходимости, но практика показала, что каждый наш с ним разговор заканчивается для меня зудящей головной болью.

Я пролистываю наш с ним разговор, чтобы вспомнить нить прерванного диалога, но потом просто забиваю на это. Важно то, что в прошлый раз я довела его до парочки селфи, которые он прислал даже без моего явного запросто — сработала вставленная между делом пара шуток о том, что меня не может заинтересовать «цифровой человек» и что в наше время развития технологий, он вполне может быть просто ИИ-ботом. Сергей сначала поддержал шутку, потом попытался оскорбиться, но я быстро спустила его с небес на землю, и потом — целых две фотографии. Одна в ванной топлес, другая — на фоне окна с видом на какие-то небоскребы. Ни на одной лица толком не видно, но зато на первой хорошо различима татуировка в виде обруча вокруг правого бицепса. Этого слишком мало, чтобы себя обезопасить, но уже что-то. Если сбросить его жене это фото с парочкой скриншотов нашей переписки, Наратову придется попотеть, чтобы затушить грандиозный скандал.

Я нарочно не разглядывала полуобнаженное фото, но все-таки не могла не отметить, что за эти шесть лет он заметно похудел и на его теле даже обозначилось что-то похожее на рельеф. Но до пьедестала, на котором безраздельно властвует Вадим, ему как до Луны и еще дальше. Но даже такие изменения довольно странные, потому что Сергей всегда с подчеркнутым пренебрежением отзывался обо всех качках, называя их то нарциссами, то альфонсами, то геями, то куколдами. Значение последнего слова объяснил мне тоже он, но я так и не поняла, какая между тем и этим может быть связь.

А сейчас он выглядит как человек, который пару раз в неделю даже напрягается со штангой и иногда делает кардио. Какой из всего этого может напрашиваться вывод? Ему уже тридцать восемь, цеплять молодых дурочек становится все сложнее, и размахивания портмоне уже недостаточно.

Рина: У меня уже ночь, но тут шторм и, честно говоря, мне не спится.

Сергей: Хочешь, расскажу сказку на ночь?

Рина: Я уже слишком взрослая для сказок.

Сергей: Я знаю сказки для взрослых девочек. Только попроси…

Я сглатываю липкий шершавый комок. Я знаю все о его грязной душонке, но все равно чувствую себя оплёванной каждый раз, когда Сергей запросто вставляет сальные намеки. Нужно пересилить себя и продолжить разговор, но вместо этого я пишу Данте, что раскручивать Наратова гораздо сложнее, чем разрушить финансовую империю Завольских.

В последнее время мы мало переписываемся. Последнее сообщение, которое я ему отправила и Данте оставил его без ответа, отмечено еще прошлым вторником — почти десять дней назад. Тяжело найти рациональное объяснение, почему меня так выматывает его длительное молчание, но я действительно чувствую себя опустошенной, когда Данте оставляет меня одну. А, может, в глубине души я знаю ответ, но изо всех сил от него бегаю?

Рина: Почему на твоих фото почти не видно лицо?

Намеренно игнорирую его неуместный пошлый намек. Если и на этот раз не дойдет, придется проехаться чем-то колючим по его изнеженному, раздутому эго.

На этот раз он отвечает не сразу, потому что это еще один вопрос из разряда «ответ имеет значение». Мы общаемся уже несколько недель, я не давала повода считать меня разводилой, наоборот — даю понятью что абсолютно не цепляюсь за эти отношения. В чем проблема прислать нормальную фотографию?

Пока Сергей придумывать оптимальный способ выкрутиться, набираю в поисковике список спортзалов столицы — завтра у меня по графику тренировка, а я до сих пор не нашла новое место. Хотя этот зал устраивает меня на двести процентов абсолютно всем, кроме перспективы постоянно сталкиваться с Вадимом. Даже сейчас, когда немного улеглись эмоции от нашего последнего разговора, я чувствую, что мой внутренний компас упрямо тычет в его сторону.

Если бы моя жизнь была другой, если бы я была другой — этот мужик, вероятно, был бы идеальным вариантом для длительных приятных отношений. Но сам факт того, что я думаю о нем в таком ключе, сигнализирует о большой проблеме.

Нафиг, нафиг.

Я выписываю парочку адресов в отдаленных районах города, ездить куда будет тем еще испытанием, но на первое время пойдет. А потом меня отпустит, и через две-три недели после свадьбы можно будет заняться поисками подходящего любовника. И никаких мужиков из качалки на этот раз.

Сергей: Возможно, я просто хотел бы узнать тебя получше, прежде чем...

Я даже не дочитываю — не интересно. Банально.

Рина: Без проблем. Я прилетаю в субботу в шесть утра, пробуду в столице до понедельника, можем пересечься.

Я специально выбираю почти деловой тон, чтобы подчеркнуть, что мое предложение о простой развиртауализации, а свидание мне пока нафиг не уперлось. И делаю это так легко, потому что знаю — Сергей должен будет отказаться, потому что в эти выходные он с женой будет отплясывать на моей свадьбе. Не родилась еще та женщина, ради которой Сергей бросит все и пошлет на хрен свои карьерные амбиции, которые может удовлетворить только папаша его женушки. А Наратов уже столько раз отказывал Рине по пустякам, что сейчас он в классической аuribus teneo lupu — либо идти ва-банк, либо попрощаться с красоткой Риной и ее офигенными сиськами.

Сергей: Это же через два дня?

Рина: Ну да.

Рина: У нас план фотосессий расписан еще на неделю, но тут так испортилась погода, что это просто бессмысленная трата времени.

Сергей: Ты не говорила, что собираешься прилететь в эти выходные.

Рина: Потому что сама узнала об этом только сегодня.

Сергей: Ночью?

Рина: Нет.

Сергей: Ты должна была предупредить меня о своих планах, сказать, что…

После слов «должна была» я снова перестаю читать. Не сложно догадаться, что Сергей не стал оригинальничать и пошел по своему любимому проторенному пути — сделать виноватой другую сторону. Со мной когда-то у него эта тактика отлично работала, но с Риной эта нездоровая фигня у него не прокатит.

Рина: А в чем проблема? То есть ты не можешь прислать мне нормальное фото, а я должна отчитываться перед ноунеймом из интернета о каждом изменении в своем рабочем графике? Ты охренел?

Жаль, что я не могу видеть его лицо в эту минуту.

Но, кажется, его хорошо приложило, потому что ни через пять, ни через десять минут он не выходит на связь. Что ж, и такое он тоже практиковал — пропасть на несколько дней, дождаться, пока я изгрызу себе все ногти, сама себя сделаю виноватой в его скотском поведении, а он появится как красно-солнышко на все готовое и еще повыёживается — принять ли меня обратно. Со временем мне приходилось брать на себя все больше вины, потому что простое «прости, я не хотела» его уже не устраивало.

Но Сергей, каким бы подонком он ни был, все же не дурак и должен понимать, что с Риной, которая сама рулит частотой их общения, такие фокусы не сработают по той простой причине, что для нее он просто буковки в мессенджере. Буковки, которые она запросто может игнорировать несколько дней, и единственное, чего он добьется тактикой «исчезновения с радаров» — потери полного контакта с вкусным для него мясцом.

Я делаю скриншот нашей переписки и скидываю его Данте с парочкой едких комментариев и припиской: «Если у тебя есть в запасе какой-то гениальный совет — самое время им поделиться». Но прежде, чем Данте успевает ответить — снова пишет Сергей. Я отмечаю, что с момента моего сообщения прошло ровно семнадцать минут и это довольно мало, чтобы корчить обиженку. Значит, он решил не устраивать Рине показательную порку. Неужели на личном фронте все настолько плохо, что самовлюбленный Наратов ака «Я не олень и за бабами не бегаю!» вынужден поступиться принципами?

Сергей: А вот грубить совсем не обязательно.

Ну надо же. И даже ни одного мата в ответ. Ни тебе предложения пойти на хер, ни очередного прощания и ухода в демонстративно не закрытую дверь.

Рина: Не люблю, когда мужчины, которые ничего для меня не сделали, используют формулировку «должна». Конкретно тебе я ничего не должна.

Сергей: Я погорячился.

Я показательно молчу. Нет, дорогой, просто так в этот раз ты не отделаешься. И никаких подсказок. Пусть в его голове сформируется рефлекс как у дрессированной собаки, что прежде чем ляпнуть что-то не подумав, придется сначала отковырять еще немного позолоты со своего драгоценного гонора.

Сергей: Извини, Рина.

Сергей: Не молчи, пожалуйста.

Сергей: Мне действительно очень стыдно за свое недостойное поведение.

Я читаю его сообщения, но не отвечаю на них — пусть видит, что каждое слово дошло до моих глаз и подумает, в чем дело и почему я не падаю в его объятия.

Делаю порцию кофе без кофеина, просто чтобы побаловать вкусовые рецепторы, прикидывая, как наилучшим образом раскрутить ситуацию в свою пользу. Сергей не просто откровенно накосячил — он еще и будет вынужден отказаться от встречи, при том, что у «Рины» плотный график сьемок и когда выпадет следующая возможность развиртуализации — неизвестно. Тем более, она сама проявила инициативу. Отказать ей сейчас — значит, поставить большой и жирный крест на общении. А оно Наратову явно интересно, иначе он не стал бы закидывать мой мессенджер десятками сообщений. Даже если весь его интерес болтается исключительно ниже пояса. Похоть так же командует людьми, как и любовь. Если не больше.

Когда в конце концов открываю мессенджер, первое, на что обращаю внимание — в строке «был в сети» у Сергея теперь неопределенный статус, хотя раньше там было точное время. И что мне с этим делать? Правильно, не обращать внимания.

Рина: Так в чем проблема встретиться?

Сергей: У меня уже другие планы. Я другу обещаю уже несколько месяцев, он тоже приезжает на эти выходные, и если бы ты сказала раньше, то я бы как-то выкрутился. Мы с товарищами уже все порешали, там же не я один, пойми.

Сергей: Но на следующие выходные я абсолютно свободен!

Рина: Ты внимательно читал, что я написала? В понедельник улетаю в Лондон, у меня там большая фотоссесия для очень солидного журнала.

Сергей: Может, можно как-то договориться и перестроить график?

Рина: Ради человека, который боится прислать мне фото с лицом, я должна отказаться от «жирного» гонорара и наплевать на свою профессиональную репутацию, в то время как ты не можешь выделить пару часов днем в перерывах между бухаловом с мужиками? Ты в порядке вообще, Сергей?

Сергей: Да какого хера?! Что я такого сказал?!

Рина: Действительно.

Внутри меня вибрирует неприятное чувство страха. А что, если он правда обидится и сорвется с крючка? Уйдет ловить в широких водах сайтов знакомств новую жертву? Вдруг я действительно перегибаю палку? Хорошо, что я быстро прихожу в чувство и понимаю, что это страхи из прошлого, фантомные боли маленькой влюбленной Валерии Гариной, которая так боялась потерять любимого человека, что боялась говорить буквально обо всем, что могло вызвать его недовольство.

Сергей: Я же пытаюсь придумать как решить проблему!!

Я лениво перелистываю нашу переписку еще раз, придумывая, что можно выжать из уже написанного им, чтобы у меня был законный повод прямо сейчас послать Наратова куда подальше. Хочу, чтобы он хотя бы раз в жизни почувствовал каково это — быть человеком, в которого плюнули. Даже если он абсолютно точно заслужил этот плевок.

А Сергей тем временем продолжает слать сообщения о том, что у него же все серьезно, что я ему действительно нравлюсь и он впервые в жизни чувствует с кем-то такое родство душ. От этого пафосного сладкого дерьма буквально подворачивает. Интересно, а каково другим девочкам — наивным, которые, может, упахиваются днями на двух работах, чтобы помочь родителям, чтобы в одиночку поставить ребенка на ноги, поэтому на сайт знакомств идут с искренним желанием встретить там хорошего мужчину? А им попадается вот такой «Сергей» — чмо без принципов, которому после пары лет семейных отношений становится тупо скучно трахать одну и ту же женщину, но уйти от нее не позволяет корыстный интерес? Сколько уже жизней сломали такие «Наратовы», сначала раскручивая женщину на разовые встречи, а потом пропадая с горизонтов по высосанной из пальца проблеме?

Я, ломая пальцы, пишу все это Данте, но в ответ получаю сухое и отрезвляющее: «Тебя заносит, меньше эмоций — больше дела».

И эта таблетка в который раз безупречно срабатывает.

Рина: А зачем ты вообще сидел на сайте знакомств?

Снова пропускаю мимо ушей львиную долю его сообщений, и перевожу разговор на нужную мне тему.

Сергей: За тем же, что и ты.

Рина: Я надеялась найти интересного симпатичного мужчину без проблем в голове, чтобы потом встретиться и, если мы друг другу понравимся, попробовать встречаться. Поэтому предложила увидеться.

Сергей сначала присылает ухмыляющийся довольный смайлик, а потом вопрос, можно ли расценивать мои слова как признание в том, что я считаю его симпатичным интересным мужчиной. Так и вижу, как этот урод где-то там, где он в тихую от жены строчить мне эти сообщения, задирает нос и водружает корону на свое ЧСВ. Самое время сыграть на этом.

Рина: Я до сих пор толком не видела ни одного твоего нормального селфи, так что нет, симпатичным мужчиной я тебя не считаю просто потому, что не уверена, существуешь ли ты в реальности.

Рина: И с учетом всего этого, твое нежелание встретиться вживую вызывает у меня абсолютно обоснованный вывод, что ты либо не тот, за кого себя выдаешь, либо тебя интересует только переписка. Может, ты вообще «сидишь»?

Рина: Меня такой формат общения не интересует, Сергей (если ты действительно «Сергей»)

Фактически, я только что загнала его в тупик, и сделала по фактам. Теперь, Сергею придется либо доказывать обратное, либо раствориться в просторах интернета. Но я слишком хорошо знаю Наратова — когда в нем бурлит дерьмо, он пойдет на что угодно, лишь бы себя выгородить. И он сделает это нарочито пафосно, бросит мне в лицо виртуальную перчатку, чтобы я оказалась категорически не права и, чтобы загладить вину, сделала для него что-то «приятного».

Через восемнадцать минут, когда я уже вовсю зеваю и собираюсь заканчивать эти скучные ночные посиделки, от Сергея приходит сразу несколько файлов. Видео — и несколько фото. Я автоматически щелкаю на видео, и когда смотрю на него, полуголого, в душе, испытываю легкое замешательство и толику смущения. Он действительно немного поработал над собой — теперь, когда у меня есть видео с хорошим светом и качеством, это особенно заметно. Куда-то ушел живот, хотя никаких кубиков там нет и в помине даже сейчас. Кое-как оформились плечи, руки, и теперь татуировка браслета на его предплечье кажется вполне брутальной.

За шесть лет седины в волосах Сергея прибавилось, хоть он явно пытается скрыть это грамотно подобранной стрижкой. Он заново оформил щетину и, вынуждена признать, теперь она тоже ему идет.

— Я тут в душе как раз был, — говорит на видео Сергей, как бы невзначай поправляя обернутое вокруг бедер крохотное полотенце. — На всякий случай говорю, что сегодня девятое декабря, двадцать два восемнадцать вечера и меня действительно зовут Сергей.

Он говорит еще что-то — видео на тридцать секунд, но его слова сложно разобрать из-за шума льющейся воды. Деталь, которую я, по его специально рассчитанной логике, даже внимание не должна обратить, потому что буду глазеть на телеса.

И на мгновение часть его плана срабатывает, потому что я задерживаю палец в воздухе за секунду до того, как собираюсь погладить его щеку на фото крупным планом.

Выключаю телефон и откладываю его подальше, сжимаясь в комок.

За шесть лет пару раз я была так близко к нему, что могла ходить рядом и даже не привлекать к себе внимания. Я была настолько близко, что слышала его запах, слышала голос, смех. Но тогда меня это и в половину не так зацепило, как сейчас.

В голове тут же мелькают вереницы воспоминаний о нашей первой ночи.

Образы тех редких дней, когда все было прекрасно — мы проводили вместе ночь, просыпались в одной постели и я могла прикасаться к его теплой коже, не боясь нарваться на едкий комментарий о своем ванильном детском поведении.

— Ты должна что-то ему ответить прямо сейчас, — уговариваю себя, невольно вспоминая фильмы, в которых герои сами себе отвешивают отрезвляющие пощечины. Кажется, я близка к тому же. — Раскручивай до конца.

Я залпом допиваю кофе, откашливаюсь и отправляю ему голосовое — как маленький знак того, что его извинения приняты. За шесть лет и после перенесенной тяжелой ангины, мой голос стал тише и немного грубее чем у той двадцатилетней девочки, которую помнил Сергей. Но даже если бы не случилось ничего из этого — он все равно вряд ли бы услышал знакомые нотки, потому что наверняка давно вышвырнул из головы и Валерию Гарину, и все, что с ней связано.

— Отлично выглядишь, — диктую в динамик, слегка дрожащим голосом, чтобы он еще немного распушил хвост, записав это волнение на свой счет. — Только я почти ничего не услышала из-за шума воды.

Сергей: Я как-то не подумал, что он такой громкий. Снял и сразу отправил.

Сергей: Надеюсь, вопрос с тем, не «сижу» ли я, мы закрыли.

Рина: Ну а что еще я должна была думать? Сам посуди. Если бы ты с самого начала прислал такое видео — у меня не было бы повода в чем-то тебя подозревать. Думаю, ты и так в курсе, какой контингент часто зависает на сайтах знакомств.

Сергей: Да я понимаю. Проехали, да?

Рина: Проехали.

Я нахожу в специальной папке фото на такой случай — мое тело, прикрытое краешком одеяла, но максимально дающее представление о том, что с грудью у меня действительно порядок, и «прикрученная» ИИ голова Рины. Со всеми фото поработал специалист фотошопа, так что отличить их от реальных абсолютно невозможно.

Сергей: Офигеть, ты забитая!

Сергей: Бля, у меня встал!!! Прости, малыш, но эта фотка просто огонь!

Рина: Какая хорошая реакция.

Рина: Я беспокоилась, что ты относишься к тем отбитым патриархам, для которых татуированные женщины все поголовно проститутки.

Сергей: Ой, еще бы на разных идиотов обращать внимание, женщина!

Сергей: Фотография реально просто охуенная!

Сергей: Но теперь у меня проблема с тем, чтобы спать на животе.

Я побаиваюсь, что он снова попытается вломиться в мое пространство и пришлет мне доказательство своей «проблемы», но ничего такого не происходит. Видимо, пришлось выбираться из душа, чтобы жена ничего не заподозрила.

Сергей: Может, ты все-таки выкроишь время на следующие выходные? Хотя бы час или два. Я жопу порву, но увижусь с тобой в любом месте, какое выберешь.

Уверена, что нет. Сейчас Наратов готов пообещать Рине все, что угодно, лишь бы она никуда не делась. Теперь, когда он получил первые плоды своих трудов и они его впечатлили — он готов землю есть, лишь бы затащить ее в постель. Потому что сейчас эта кажется ему абсолютно реальным. Но как только Рина согласилась бы и улеглись первые страсти, через пару дней, когда речь зашла бы о времени и месте, у Сергея снова нашлись бы «обстоятельства непреодолимой силы». В итоге он все равно выбрал бы удобные ему мест и время, а главное — они были бы абсолютно безопасными.

Хорошо, что наш виртуальный роман не разовьётся до этой стадии. Я могу легко согласиться на что угодно, но не буду. Поэтому снова пишу, что моя карьера меня кормит, поит и обувает, и я не готова ей рисковать.

Сергей: Ты, конечно… динамщица.

Я не успеваю ответить, потому что он понимает, что снова нарывается и мигом удаляет сообщение, заменяя его покладистым: «Хорошо, но, может быть, ты хотя бы в двух словах намекнешь, когда у тебя будет следующий визит в столицу?» Я легко могу полезть в бутылку, но уже так устала и вымотана, что делаю вид, что ничего не заметила.

Рина: До конца месяца точно нет. Более обстоятельно смогу сказать позже.

Сергей: Деловая женщина!

Я присылаю смайлик в очках, пишу, что слипаются глаза и тут же выхожу из чата. Как обычно оставив его даже без намека на пожелания спокойной ночи.