Сон в летнюю ночь

XI. Санкт-Петербург, 8 октября 1740 года

Пасмурным октябрьским утром адъютант лейб-гвардии Измайловского полка Сергей Афанасиевич Мальцев заступил на дежурство. В обшлаге его мундира было спрятано письмо, в котором предлагалось положить в условленное место условленную денежную сумму и взамен получить живую и невредимую шутиху-сказительницу Викторию. Конечно, нужно это письмецо сжечь и пепел развеять, поскольку в том, что денег никто не принесет, а выследят да на дыбе вздернут, Мальцев ни минуты не сомневался, однако обмануть Викторию он не мог. «Подкину это престранное письмо, а там будь что будет. Ежели пытать станут, на себя вину возьму», — принял отчаянное решение Сергей Афанасьевич.

Но едва Мальцев переступил порог дворца, то обнаружил, что никому дела не было до исчезновения Виктории Чучухиной. Лица придворных были подчеркнуто озабоченны, и скорбным полушепотом произносилось: «Государыне сызнова худо», «Отправили за пьявками», и на разные голоса повторялись имена Бирона и Остермана. Только что был подписан манифест, объявивший наследником престола шестинедельного Иоанна, но жизнь переменчива, как и воля Анны Иоанновны, и всех волновал вопрос, кто в конце концов окажется преемником огромной державы. Всё ещё может перемениться, и наследницей станет любимая племянница Анна Леопольдовна, а не её младенец-сын, а может, каким-то образом ухватит птицу-фортуну за хвост Бирон, или вдруг вопреки докторскому приговору, услыхав верноподданнические молитвы, явит чудо Господь, и матушка-государыня пойдет на поправку, а то ещё что позаковырестее преподнесет эта непредсказуемая жизнь?

Шёпотом пересказывались события предыдущих дней. Очень скоро Мальцев узнал, что скандала из-за сорванной помолвки не было, поскольку в ночь накануне бегства Виктории во дворце произошла жуткая и непонятная история. Часы пробили двенадцать, и в тронном зале появилась императрица в полном парадном облачении, со скипетром в руке. Прошествовав вдоль колонн, Ея Императорское Величество поднялась по ступеням и уселась на троне. Восседать в парадном зале без важного повода и уж тем более ночью было не в обычае самодержицы. Удивленные часовые разбудили вестью о присутствии царицы начальника караула и саму Анну Иоанновну. Она вошла в зал и, увидев своего двойника, лишилась чувств. Государыню перенесли в опочивальню и бережно уложили на кровать. Утром она поднялась, по обыкновению, рано, принялась, было, давать распоряжения, но вдруг побледнела и прошептала: «Она это была, она…». Императрица вновь легла, но ей стало настолько худо, что она не смогла уже больше подняться. Про готовящуюся помолвку было забыто: какие уж тут праздники!

Мальцев выслушал дворцовые новости, облегченно вздохнул и, порвав подметное письмо, бросил клочки в печь-голландку возле флигель-адъютантской комнаты. Дежурство было, как сказала бы Виктория Робертовна, «лайтовое» (очень Мальцеву нравилось про себя повторять занятные слова, слетевшие с прелестных уст придворной сказительницы), и когда молоденький паж прибежал с распоряжением Анны Леопольдовны срочно к ней явиться, Мальцев поспешил в покои принцессы. Сергей Афанасьевич постоял перед украшенными амурами дверьми, пару раз деликатно кашлянул — докладывать было некому — и постучался, но ему не ответили. Потоптавшись в дверях, Мальцев прошел сиреневый зал — никого, палевую гостиную — и здесь пусто. Впервые без спросу перешагнул адъютант лейб-гвардии Измайловского полка порог лазоревого будуара принцессы. Здесь царило нервное возбуждение. Анна Леопольдовна не лежала, по своему обыкновению, на диване, читая очередной французский роман, а быстрыми шагами мерила комнату по диагонали, бросая раздраженные взгляды на забившегося в угол дивана принца Антона. Юлиана раскладывала пасьянс, который никак не сходился. Две камеристки стояли у окон, пристально всматриваясь в осеннюю серость. Что там можно было увидеть?

— Ну, что Вы сидите, делайте же что-нибудь! — простонала Анна Леопольдовна.

Юлиана, пожав плечиками, продолжала раскладывать карты по бархату скатерти, а принц Антон забормотал:

— Тут можно токмо ждать. На всё воля Божья.

— Уж Вы могли бы и помолчать. Все равно ничего умного не скажите, — поджав губы, бросила принцу супруга, и тот ещё глубже вжался в диван.

— О, Сергей Афанасьевич, наконец-то! — принцесса заметила мнущегося в дверях Мальцева. — Нам срочно нужна Виктория!

Мальцев остолбенел: Как Анна Леопольдовна узнала, что Виктория прячется у него?

— Нам необходимо поговорить с нею, — подчеркнуто правильно выговаривая русские слова, вмешалась Юлиана, — она поможет нам заглянуть в будущее.

— Не могу знать, где она сейчас, — отрапортовал адъютант лейб-гвардии Измайловского полка: он не мог допустить, чтобы стало известно, где прячется Виктория Робертовна.

— Ну, так узнайте же поскорее, — почти выкрикнула Анна Леопольдовна. — Кому и знать, как не Вам. Вы друзья с Викторией, стало быть, должны знать, где Ваш друг.

Ничего особенного не сказала принцесса Анна, но Мальцев радостно улыбнулся. Он шёл по длинному коридору, про себя напевая: «Вы друзья, друзья, друзья, вы друзья, вы друзья…» Оказывается, всё просто — то тревожащее чувство, которое испытывал адъютант лейб-гвардии Измайловского полка Мальцев к Виктории Робертовне, было растолковано. Легко объяснилась волнующая смесь, составленная из жалости к беспомощности и неприспособленности удивительной девицы, странно сочетающейся с уважением к её смелости и решительности. И ещё Виктория Робертовна ему чрезвычайно нравилась: Мальцев мог сколь угодно долго смотреть на прядь волос, убранную за ухо, на тонкие пальцы в постоянном движении, на смешно надутые губы. И вот всё Анна Леопольдовна разъяснила: «Вы друзья». Дело устраивалось как нельзя лучше — не надобно никому подбрасывать безумное письмо про похищение, не надобно влезать ни в какие авантюры. Он приведет Викторию Робертовну к принцессе Анне Леопольдовне, и та, добрейшая душа, поможет спрятать беглянку понадежнее, а когда императрица поправится, дай ей Бог долгих лет жизни, то и высочайшее прощение для Виктории Робертовны поможет добыть, а там можно будет и в Мещовский уезд поехать… Светлые мечты Мальцева прервались вопросом: «А что стряслось у Анны Леопольдовны? Неужто, так за здоровье тетушки переживает?»

Анна Леопольдовна действительно переживала за здоровье Анны Иоанновны, переживала за своих близких, к коим относила в первую очередь подругу Юлиану Менгден, её сестру Якобину, своих друзей, даже муж, вызывавший стойкое отвращение, тоже требовал защиты. О себе принцесса вообще не думала, а события между тем закручивались в воронку дикого смерча. По заранее составленному завещанию, преемником престола должен был стать двухмесячный Иоанн Антонович, а регентом при нем неожиданно определился Густав Бирон. Если Бирон получит власть, жизни Анне Леопольдовне во дворце не будет — к гадалке не ходи, у Виктории не спрашивай. Пыталась Анна Леопольдовна пасть к ногам тетушки, заклинать именем покойной матери, сестры императрицы Екатерины Иоанновны, но Бирон велел близко к больной никого из соперников не подпускать, и принцессу Брауншвейгскую, как последнюю камеристку, отогнали от дверей государевой опочивальни. Время сошло с ума: часы летели, минуты тянулись. «О, ежели бы сейчас был рядом граф Линар, он бы поддержал, защитил, помог и мудрым словом, и смелым поступком!» В минуты смятения, как, впрочем, и в минуты радости, Анна Леопольдовна обращалась к далекому возлюбленному. Она ежедневно в течение трех лет мысленно беседовала с ним, обсуждая все события своей несчастной, как ей верилось, жизни. Виктория Чучухина считала, что это была уже не любовь, а умопомешательство. «Идеальный мужчина не пьет, не курит и не существует», — иронизировала Виктория, но принцесса знала, это говорилось лишь потому, что Виктория не знакома с Карлом Линаром. Анна Леопольдовна верила в существование идеального мужчины, ведь Карл Мориц Линар был создан именно идеальным, благородным, смелым, красивым, словно сошедшим со страниц чудесного французского романа.

— И чего тут у Вас происходит? — прервал мечты принцессы о Линаре веселый голос Виктории Чучухиной.

Мальцев с большими предосторожностями через сводчатые подвалы и узкие переходы провел Викторию по дворцу в покои принцессы. Было темно, скользко, ноги спотыкались на крутых ступенях и путались в длинной епанче, которую раздобыл для неё Мальцев, но Виктория не испытывала страха, ей было донельзя любопытно, что ещё подкинет эта странная, но интересная жизнь. По дороге Мальцев рассказал историю, поражавшую неожиданной развязкой.

— Решительно не понимаю, с чего падать в обморок, когда надо было этого двойника арестовать и выяснить, кто и зачем этот перфоманс организовал.

— Так дело в том, что это была не самозванка, а ангел смерти.

— Сергей Афанасьевич, с Вами всё в порядке? Как-то очень радикально на Вас события этих суток отражаются.

— Виктория Робертовна, Вы просто ещё не наслышаны о пророчестве, что всякому приближенному к Государыне известно…

И Мальцев поведал Виктории о том, что в детстве Анне Иоанновне было предсказано, что она умрет после того, как увидит себя без зеркала. Императрица всю жизнь ожидала этого ангела смерти в женском обличии, и когда он явился, силы её покинули…

— Сергей Афанасьевич, Вам только «Битву экстрасенсов» вести. Если про эту мистику всем было известно, значит, кто-то этой информацией и воспользовался. Все знали: у царицы подагра, кровохарканье, но так она могла тянуть и тянуть. А кому-то ждать было невмоготу. Надо сообразить, кто ей на кладбище прогулы ставил.

— Опасаюсь, Виктория Робертовна, не к тому Вы ведете.

— Чего тут вести! Кому не терпелось больную добить, тот эту тетку со скипетром в тронный зал и подослал. Я про это кино смотрела, там тоже сначала мистика была, а потом чистый детектив.

— Виктория Робертовна, караульный Василий Дермидонтов своими глазами видел: на троне сидела вылитая Государыня. И рост, и осанка, инда платье было такое же, как у Государыни на прошлом куртаге — лазоревое с горностаем. Тут же проверили: Анны Иоанновны платье в гардеробной комнате висит, а на той точно такое же!

— Жесть! Ну Вы что, как вчера из роддома! А второе платье не могло быть сшито? Прямо каждую выточку сверяли? Самая точная примета приведения — платье с горностаем!

— Да мне тоже сперва подумалось, что тут не всё чисто, — Мальцев понизил голос до шепота, — но кто на такое злодейство отважиться может? Да и исполнить непросто.

— Я же говорю, кино было американское, там такой в точности сценарий, к дядьке-миллионеру пришел убитый, а на самом деле переодетый мужик. Я сейчас детали вспомню и расскажу.

Мальцев ждал, когда Виктория поведает одну из множества ей известных былей-небылиц. Но ни названия фильма, ни сути интриги Виктория в памяти не восстановила, поскольку воспоминания переключились на «Улицы разбитых фонарей», вероятно, из-за детективной направленности сериала, а затем безо всякой видимой связи мысли заняло шоу «Голос». Вот бы узнать: начался уже новый сезон и кто сейчас в жюри…

Так, вспоминая Полину Гагарину и Басту, шла Виктория по тёмным коридорам дворца, и ей было совсем не страшно. Да и чего бояться? Ведь с ней был длинный конопатый гвардеец, рядом с которым ничего плохого не могло произойти.

Зайдя к Анне Леопольдовне, Виктория скинула тяжелый плащ, и присутствующие ахнули, так хороша была Виктория в сером с жемчугом платье, пошитом для несостоявшейся помолвки. Юлия Мангусовна и Анна Леопольдовна, забыв про все волнения, стали кружить Викторию.

— Ой, какая прелесть!

— А воротничок какой! Посмотрите!

— А какие колумбиновые оборочки!

— Виктория, поднимите руки! Как бока цветочками расшиты!

Женское щебетание было прервано принцем Антоном:

— Виктория, мы имеем к Вам вопросы.

Дамы умолкли. Анна Леопольдовна посмотрела на мужа глазами несчастной матери — «опять двойка». Принц Антон смутился и покраснел: он вновь сделал что-то неправильное, хотя очень старался угодить.

— Загляните в будущее, Виктория, — сгладила бестактность принца Юлиана, — и скажите, будет ли Бирон возглавлять правительство при малютке-наследнике?

— Как Бирон? С каких ландышей? — Виктория хотя и знала от Мальцева о болезни Анны Иоанновны, но чтобы так резко повернулся вектор!

— Вы поведайте, пожалуйста, что к нам грядет? — тихо попросила Анна Леопольдовна.

Виктория обвела глазами ожидающих ответа, и ей вдруг стало очень страшно. Может, передалось напряженное ожидание присутствующих, а может, действительно открылся на секунду приписываемый ей дар ясновидения, но смотрела Виктория на вопрошающих и ясно осознавала, что ничего хорошего их не ждет. И потому, испуганно мотнув головой, чтобы успокоить присутствующих, да и себя, заявила:

— Никакого Бирона не бойтесь. Всё сложится для вас замечательно, просто зашибись, как сложится.

— Чем зашибись? — не понял принц Антон, но на его вопрос привычно не обратили внимания.

— А что произойдет?

— Государыня поправиться?

— А как скоро болезнь у Анны Иоанновны прекратится?

Вопросы сыпались — Виктория отвечала. Вечер завершился тихо и спокойно, сели за квинтич, хотели играть на серебряные деньги, но решили играть на интерес, предложив и Виктории присоединиться. Мальцев умчался на дежурство, с которого он отлучился на несколько часов под очень благовидным предлогом. Ну, а Виктория расположилась у Анны Леопольдовны всерьез и надолго. А куда ей было теперь деваться? Если Анна Иоанновна действительно пойдет на поправку, то не сносить Виктории головы на плечах, кто-нибудь да доложит о её странном отсутствии во время запланированной помолвки, но пока всем не до сорванных мероприятий, можно переждать и отсидеться в комнатах у принцессы, затерявшись среди зеркал и позолоченных амуров.