Сорвать Джекпот

23

Никтос уже привык, что мы забираем его с Ликой вместе. Его глаза стали, как блюдца, когда я сказал, что сегодня мы будем гулять с мамой. На детском лице отразилось беспокойство.

— Я не хочу гулять, — его глазенки наполнились слезами. — Я хочу домой к Лике.

— Если тебе не понравится, мы сразу уйдем. Хорошо? Мама просто хочет подарить тебе подарок. Ты же любишь подарки?

Прогулка оказалась пыткой для всех. Юлька старалась разговорить Никиту, развеселить, задавала вопросы…он отвечал односложно. Жался ко мне, просился на руки…хотя давно и долго сам мог ходить ногами. В конце-концов, придя к пруду мы покормили уток хлебом…запустили подаренный радиоуправляемый вертолет, только тогда Никита немного отвлекся, а мы с Юлькой шикая друг на друга все-таки поругались. На обратной дороге к машине, между нами повисло неловкое молчание. Сын, отказавшись взять ее за руку, демонстративно шагал со мной, растравливая в ней обиду за непризнание, не смотря на потраченные усилия.

— Ты это специально, — прошипела она, улыбаясь Никите. — Ты специально его против меня настроил.

— Юль, ты совсем сбрендила? Зачем мне настраивать сына против собственной матери?!

— Ты не хочешь, чтобы он любил меня. Боишься, что он от тебя отвернется. Перестанет воспринимать, как единственно значимого человека.

— Нет, Юль, я этого не боюсь. Я боюсь, что ты снова разрушишь его привычный мир. Сделаешь несчастным, в угоду себе.

— Скажи еще, что с тобой он счастливый!

— Да. Со мной он счастливый, — оборачиваюсь на нетерпеливый стук в окно. — Поедем мы, Юль. И ты уезжай.

— Не указывай мне что делать! Я все рано у тебя его заберу!

— Слушай, я не хотел быть грубым, — наклоняюсь к ней, и рычу в ухо, — но если ты … выкинешь какой-нибудь фортель…

— И что ты сделаешь? — насмешливо фыркнула, помахав Никите.

— Испорчу тебе счастливую жизнь!

— Много на себя берешь Муравьев!

— Потому что могу удержать, — делаю вид, что целую. Ну не можем же мы перед сыном разойтись, как враги. — Уезжай, Юль.

— Ты препятствуешь моим встречам с ребенком! Я подам в суд! — слышу в спину. — Ты проиграешь!

Внутри все кипит. Хочется вернуться, как следует ее встряхнуть и спросить, как она раньше-то жила без него. Как спала, как ела, как дышала?

— Юль, иди ты…иди ты к мужу. Пусть он тебя утешит, — улыбаюсь ей, оскалившись.

— Меня-то утешат, а вот тебя? — уголок ее рта дрогнул в язвительной улыбке.

— Претендуешь что ли?

— Да боже упаси! Сочувствую!

— Уезжай, Юль!

Лика встречает нас на пороге встревоженная. Помогает Никите разуться. Подхватывает на руки несет в ванную. Я слышу, как они сначала переговариваются, а потом смеются. Стоило увидеть довольную физиономию сына с улыбкой до ушей, как все мое раздражение куда-то улетучилось. Напряжение отпустило. Ничего плохо не случилось. Все мои дома со мной. Из кухни доносятся восхитительные запахи…Лимур вон об ноги трется.

— Ужинать будете? У меня как раз все готово

— А что у нас на ужин? — подхожу и обнимаю ее за талию.

— Любимые тефтели Карлосона.

— Никитос, мы же будем? Мы же голодные, как волки, да? — делаю вид что кусаю Лику за шею.

— Да! — тоже виснет на ней. Подхватывая, на руки, целую его в щеку. Лика делает так же. Он щурится от удовольствия.

За ужином, Никита размахивая руками, хвалится Лике, как управлял вертолетом, как кормил уток со мной, что видел дерущихся котов. Про Юльку не говорит ни слова, как будто ее с нами не было. И я не могу понять, то ли он боится огорчить Лику, то ли вытравливает из себя образ матери… Потом мы купаем его вдвоем, устраиваем морские баталии, брызгаемся по очереди водяным пистолетом. И пока я устраняю остатки потопа, спуская наполненную ванну, Лика переодевает сына, и устроившись с ним на кровати, перебирая волосы рассказывает очередную сказку, под которую он засыпает.

В комнате какое-то время тихо. А потом тишину нарушил легкий шорох — это Лика встала с кровати. Она бесшумно прошла до футбольного кресла, в котором сидел я. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. А потом я резким движением притянул ее к себе, уткнулся лицом в живот.

— Спасибо, — сорвалось на выдохе с губ. — Спасибо тебе, что ты с нами.

И тут же ее рука взлетела, коснулась моих волос. Скользнула, зарываясь пальцами.

— Пойдем в постель.

Я шумно выдохнул куда-то ей между животом и грудью.

— Я… я, наверное, сейчас не смогу.

— Дурак, — в ее голосе прозвучали насмешливые нотки, как будто она меня наконец переиграла. Потянув за волосы, заставила поднять лицо. — Я буду гладить тебя, жалеть если захочешь, слушать. У тебя был тяжелый день. Пошли.

Я и не помнил, когда мне было так хорошо и спокойно. Я обнимал ее, чувствуя всем телом. И хотя на мне были трусы, а ее тело скрывало футболка, я ее чувствовал. Как пальцы гладили меня по голове. Зарывались в волосы, а потом водили по переносице, бровям, закрытым глазам.

И все. Я растворился в этой нехитрой ласке. Никаких мыслей в голове. Только удовольствие от прикосновения ее рук. От того, как ее тело прижималось ко мне. А потом, как-то так получилось, что она сидя на мне массировала мои плечи, шею, пришпоривала коленями бока.

Черт его знает, как я оказался на спине, а Лика — верхом на моих бедрах. Как я снимал с нее мешковатую футболку. Как разглядывал ее хрупкую фигуру. Маленькую грудь, с заостренными сосками, плоский живот и… — опустив взгляд — идеально гладкую развилку между ног, просвечивающуюся через тонкое кружево.

Ее пальцы огладили мои бедра, потом, игнорируя уже ноющий от напряжения член, скользнули к животу. Лика коротко вздрогнула и негромко застонала, когда ее сосок оказался у меня во рту. Путешествующие в это время по моей спине пальцы, словно спазмом сковало, и она выгнулась, подставляя мне себя. Бархатная, нежнейшая кожа, ее запах, которой стал ярче, трепет женского тела, которым невозможно присытиться. Хотелось чувствовать ее там. Я скользнул ладонью под трусики. Вошел, согнул палец. Через нее словно пропустили молнию, она дернулась, и часто задышала. Опрокинув на постель, я стащил с нее прозрачное кружево, которое даже не успел рассмотреть, и разделся сам. Без него она выглядела гораздо желаннее. Наклонившись, я прочертил языком дорожку до груди, накрыл сосок ртом, второй немножко скрутил. И почувствовав отклик ее тела, снова вошел пальцами. Растягивал, гладил, надавливал.

Сквозь гул звенящего желания, я услышал…

— Больше не могу…

Сводящая с ума горячая пульсация вокруг моих пальцах, сжатая бедрами на пике ладонь, прочертившие по спине бороздки ноготки…

— Я тоже больше не могу…так хочу тебя.

Быстро раскатав презерватив, я одним толчком вошел в ее разгоряченное тело.

Но все равно оказалась не готов к тому, как она сладко ахнет. И как потом будет оплетать, вжиматься, льнуть и забирать меня в себя еще глубже. Терпение вознаграждается. О, да! Яростный, резкий, может, даже немного жестковатый финал я оттягивал, как мог. В самом конце прижал большим пальцем там, где был ее первый оргазм. И спустя несколько быстрых глубоких толчков у нее случился второй. И, на волнах ее сладкой пульсации, я сорвался в свое наслаждение.

А сон-то был в руку!