Сорвать Джекпот

30

— Вадим, мы пойдем, — вынув из сумочки ключи, Лика поднимает переноску с котом. — Мне кажется, дальнейший обмен любезностями в таком тоне, может привести к обострению ситуации. Не стоит Никите видеть, как его родители выясняют отношения. Вам нужно спокойно поговорить обо всем. Да, и Лимур с ума сходит.

Кот, действительно, скребся и завывал, пребывая в заточении второй час.

— Лимур — тоже мой! — психует Юлька.

— Юля, уходя Вы забрали из этого дома все что Вам было дорого, то что оставили — теперь только наше с Вадимом. А свое, уж поверьте мне на слово, мы не отдадим.

— Денис!

Юлька призывно бросила на него взгляд, ожидая то ли поддержки, то ли выпада в Ликину сторону. Но он дипломатично промолчал. Я даже зауважал его. Молодец, не поддался на провокацию.

Уставившись куда-то в мировое пространство и спрятав за улыбкой внутреннее напряжение, уже прикладывая таблетку к домофону Лика обернулась, закрыв собой Нитикиту.

— Денис, было приятно познакомиться. Надеюсь, Вашего благоразумия хватит, чтобы убедить Юлю в принятии решения, которое не сделает несчастным маленького мальчика. Я желаю Вашей семье добра и счастья, и хочется верить, что это взаимно. Потому что иначе, конфликт разделит нас на враждующие лагеря. И в этой войне не будет победителя, только проигравшие. При других обстоятельствах, я была бы восхищена тем, как вы поддерживаете жену, это достойно уважения!..но не в это раз… — со свойственной ей безукоризненной вежливостью, распрощалась кивком головы

Мне хотелось ей аплодировать. Она не стушевалась, не осталась в стороне, не промолчала. Она нашла такие слова, не бросая в лицо оскорблений и упреков, при этом сохранив собственное, чтобы стало понятно, что мы не хотим схлестываться в суде. Но если это потребуется, готовы.

— Что ты хочешь, Юль?

Мы молча сверлим друг друга взглядами.

— Я хочу, чтобы Никита жил с нами.

— Нет. Я уже говорил.

— Он не твоя собственность! Я хочу видеть, как он растет. Заботится, баловать, обнимать каждый день. Ты даже представить себе не можешь, как мне его не хватает.

— Давно?

— Представь себе давно!

Ее лицо побледнело, при этом на щеках проступили пятна нервного румянца, губы тряслись, в красивых глазах плескалась затаенная горечь.

— Юль, ты хоть понимаешь, что Никита не игрушка, чтобы шпынять его туда-сюда. Ты слышишь себя? Я. Мне. Хочу. У него есть свои желания, привычки, страхи. Да, Юль, у него есть страхи…и знаешь, какой самый большой?! Что я отдам его тебе, — в сердцах развожу руками. — Он не плюшевый мишка, представляешь, бывает упрямым и непослушным. Его нельзя посадить на полку для красоты. А еще он часто болеет, и тогда от него не отойдешь, потому что капризничает, — проседает мой голос. — Здесь мы все подменяем друг друга, у нас свой врач на телефоне, няня, чемодан лекарств, ингалятор. Плюс ко всему, он привередлив в еде, ходит два раза в неделю к логопеду, и просыпается по ночам.

— Никита болеет, потому что ты его запустил! — желчно выплевывает. — А по ночам просыпается, от недостатка любви и внимания! У тебя то дежурства, то Лика теперь, ты же у нас занятой! — с вызовом дергает бровью.

— Юля! — осаживает ее муж. — Вадим, мы знаем, что ты хороший отец. Просто жена очень болезненно воспринимают разлуку с сыном, и очень хочет, чтобы Никита жил с ней. С нами, — быстро поправляется. — Поверь, у нас для этого есть все возможности. Мы сможем обеспечить ему перспективное будущее. Ты же желаешь ему самого лучшего, правда?

А вот и группа поддержки голос подала. Засовываю руки в карманы, сжимая в кулаки. Медленно перевожу на него глаза. Встречаемся взглядами.

— Денис, тебе зачем все это? Ты же понимаешь, что это блажь. Она ушла к тебе одна. Сама мне Никиту оставила.

Он непоколебимо держит лицо.

Адреналин бьет в голову, туманя взбешенное сознание. Набираю воздуха и нервно сглатываю.

— Каждый день, в твоем доме будет бегать ребенок от другого мужика. Капризничать, ныть, своевольничать, приставать с глупыми вопросами и просьбами, когда ты устал. Везде будут валяться разбросанные игрушки и детские вещи. Что-то где-то будет разлито, испачкано, сломано. Сон до обеда, секс, когда захочется, сорваться в гости или поездку — забудь. Вся твоя жизнь будет подчинена расписанию чужого ребенка. Поверь мне, даже я иногда выдыхаюсь. Но это мое! — бью себя ладонью в грудь, голос подрагивает от напряжения. — А еще Юлька, будет доводить свою «розовую фантазию» до «идеальности», — делаю кавычки пальцами, — изо всех сил стараясь «осчастливить» Никиту, отодвинет тебя, на второй план. Аппетиты придется умерить во всем. Она перестанет быть только твоей… Ты начнешь раздражаться и злиться. Тебе станет сложно его выносить. Рано или поздно, у вас появится свой малыш…вот тут-то…включится иррациональное чувство ревности, что твою кровиночку обделяют вниманием, потому что старшие дети ревнуют к младшим. И боясь остаться ненужными, начинают бунтовать и пакостить, требуя проявлений любви, — убеждающе качаю головой. — Зачем тебе все это, Денис?

— У Юли была замершая беременность пол года назад.

Отводит глаза, невольно морщась, словно вспомнил что-то, такое, о чем не хотел говорить.

— Сочувствую.

— Наше решение осознанное. Мы с Юлей хотим, чтобы Никита жил с нами. И сделаем для этого все! — сухо ставит в известность.

— Да? — начинаю свирепеть. — Ты, что не понимаешь, что она просто хочет заполнить пространство? Заткнуть Никитой дыру?! Я не намерен жертвовать сыном, чтобы доставить твоей жене удовольствие. Пусть ищет себе другое утешение!

— Прекрати настраивать сына против меня! — Юлька истерично припечатывает мне ладонью в плечо.

Мои челюсти и кулаки сжимаются.

— Я сказал все, что хотел, — надо держать себя в руках.

Поднимаю пакеты, разворачиваюсь к подъезду. Слышу, как за спиной Денис что-то успокаивающе говорит Юльке. Про то что завтра понедельник…что они все спеют. Что надо все делать, как говорил адвокат.

Мысль об адвокате выжигает дыру изнутри. Мне хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле.

Твою мать! Неужели все-таки суд?