Сова Аскира

— Кто из вас пришёл сюда в течении двух последних отрезков свечи? — спросила она заключённых, И добрые две трети гостей, включая моряка, который только что протестовал, посмотрели на неё с надеждой и сообщили, что прибили сюда недавно.

— Кто-нибудь из них лжёт? — спросила Дезина у остальных узников.

— Вон тот лжёт, — презрительно сплюнул один из мужчин. — Он уже здесь был, когда я пришёл!

— Ты лжёшь! — запротестовал обвиняемый. Другой горько засмеялся.

— Ты уже всегда был трусливой крысой.

Прежде, чем обстановка накалилась ещё больше, Рикин подала знак солдатам вывести гостей, которые пробыли здесь недолго.

Они должны будут дать показания, возможно, что-то, да заметили. Но Дезина не рассчитывала на их свидетельство. Какой бы плохой не была репутация таверны, нельзя было ожидать, что убийства произошли на глазах у всех гостей. Помимо хозяина и двух его головорезов, осталось ещё двое гостей мужского пола и три служанки, теперь напуганных ещё больше.

Дезина посмотрела на Рикин.

— Этих отведите в портовый пост, — инструктировала Дезина майора. — За исключением девушек, вам лучше держать их отдельно друг от друга. — Она наклонилась к хозяину таверны, который всё ещё с ненавистью смотрел на неё. И теперь, когда он был так близко, она почувствовала его гнев, страх… и надежду. Он действительно ожидал выйти сухим из воды. Через ткань капюшона она посмотрела мужчине в глаза, пытаясь почувствовать, что он скрывает. Да, мужчина был уверен, что доказать его вину невозможно… это чувство было таким явным, что в нём не было сомнений. И всё-таки он кое-что знал. Знал, почему перед ним стоит Сова. Знал, что здесь произошло… и все же был уверен, что его не привлекут.

— Тебя зовут Брокан, верно? — прошептала Дезина, сделав так, чтобы её голос прозвучал с далёким эхом, из-за чего глаза хозяина таверны расширились. Она смутно помнила, что в отношении хозяина уже однажды слышала это имя, но это было не то имя, под которым он был известен… Она почувствовала, что теперь его охватывает страх… не из-за того, что произошло сегодня, а из-за чего-то другого, того, что случилось давным-давно и что он считал уже забытым.

Она погрузилась в свои воспоминания, там было что-то, что она слышала сама, когда была ещё ребёнком. И тут она вспомнила. Разговор двух убийц, который подслушала много лет назад неподалёку отсюда, когда дрожащая от страха, лежала между тюками с хлопком. Это было первое убийство, свидетелем которого она стала. Все воспоминания вернулись, она снова увидела, как двое мужчин сбросили с причала в воду мёртвую женщину, как один засмеялся и сказал, что со смертью служанки больше никто не сможет связать его с убийством дочери гильдейского мастера.

Жёсткая улыбка заиграла на губах Дезины.

— Мастер Олдин будет доволен, что мы всё-таки поймали убийцу его дочери!

Хозяин таверны побледнел, нечленораздельно вскрикнул и попытался ударить её лбом. Один из Морских Змей сделал попытку удержать его, но в этом не было необходимости. Дезина с лёгкостью увернулась от толчка. В следующий момент Сантер схватил его одной рукой за связывающую верёвку и поднял вверх.

— Мы с тобой отлично поговорим, — пообещала она ему с той же жёсткой улыбкой, затем снова выпрямилась. Она проигнорировала задумчивый взгляд Сантера и проклятья хозяина таверны, который дёргался в сильных руках Сантера. Затем он молча передал его двум другим Морским Змеям.

— Уведите их! — приказала Рикин.

Узников грубо вывели на улицу, в то время как Дезина брезгливо поморщилась, осматривая тёмный зал для гостей. Ужасно воняло дешёвым пивом, кислым вином и другими неприятными вещами. Столы были грязными, скамейки не менее, и она намеривалась обходить стороной стойку.

Они стали ждать. Штаб-лейтенант пододвинул один из более чистых стульев, сел, прислонился к стене и закрыл глаза. Из других комнат доносился звук ломающегося дерева, когда солдаты обыскивали таверну. Они не особо церемонились в своих действиях.

Но люка они не нашли.

— Ничего не понимаю, — удивлённо сказала Рикин. — Я была так уверенна!

Дезина задумчиво кивнула. Она пыталась не обращать внимание на зловоние, когда вошла на кухню, комнату, которая воняла ещё хуже, чем зал для гостей. С писком, убежали две крысы, а таракан, длиной с палец, укрылся под шкафом. Дезина недоверчиво покачала головой, когда увидела, насколько здесь всё запущенно… кто захочет съесть то, что приготовили на этой кухне?

Она закрыла глаза и сосредоточилась, собирая свои силы для метода поиска, почувствовала, как магия окутывает её, и давление на глаза. Когда она их снова открыла, на короткое мгновение увидела множество следов на грязном полу… и некоторые из них вели прямо в стену.

Она моргнула, когда магия покинула её. Она ещё никогда не использовала магию так часто, как сегодня, ощущая приближающуюся усталость. А вода под ногами сделала всё остальное.

— Там должен быть проход, — сообщила она Рикин.

— Боги, — с жаром промолвила майор. — Старый городской дворец. Конечно! — Она приказала двум солдатам вскрыть проход и поспешила на улицу, Сантер и Дезина последовали за ней.

Двери и окна старого дворца были забиты, но дверь не долго сопротивлялась. Во внутрь тёмного, старого дворца сначала со щитом осторожно вошёл Сантер, потом Рикин и Дезина. Сантер первый что-то нашёл. Дезина поспешила к нему и когда уже собиралась войти в бывшую гостиную старого дворца, Сантер протянул руки и остановил её.

— Нет, маэстра, — тихо промолвил он. — На полу, под моими сапогами!

— Боги! — воскликнула Дезина, увидев на полу руны. — Только не двигайтесь, — приказала она ему, пытаясь понять рисунок рун. Рикин тоже поняла, что дело тут не чисто, и с бледным лицом отступила, не отрывая взгляда от лица Сантера, который мрачно улыбнулся.

— Я не настолько глуп, маэстра, — сказал он с вымученной улыбкой. И в самом деле, он едва переступил дверной проём. — Однако очень неприятно покалывает ногу!

Дезина медленно опустилась на колени. Этот вид магии был совершенно незнаком Дезине, он вызывал в ней глубоко укоренившееся отвращение. Но она видела его воздействие… это воздействие было для неё ещё слишком сложенным, чтобы без каких-либо последствий наспех его разрешить.

Так что оставалось попробовать только одно. Одной рукой она держала сапог, другой расстёгивала ремешки. Сантер осторожно вынул ногу, затем они оба отступили, глядя на сапог, который всё ещё стоял на медленно пульсирующей руне.

— Что это, ради бороды Астарты? — спросил Сантер.

Запах старой крови был отчётливым, и для Дезины руны на полу мерцали зловещим сиянием. Руны образовывали сферу вокруг тяжёлого стола, массивная поверхность которого казалась пропитана кровью. Четыре большие, чёрные свечи отмечали стороны света в круге рун, и даже от двери Дезина чувствовала силу, заключённую в них.

Но сами руны были ей незнакомы, она могла их только чувствовать, но не понимала. Было сходство с древними магическими рунами, которые когда-то использовали тёмные эльфы, но совсем небольшое. Одно можно было сказать наверняка, любая руна, нарисованная кровью, не могла означать ничего хорошего.

— Я ещё не знаю, что это, — тихо отозвалась Дезина. — Но я чувствую, что оно подкарауливает нас. Что бы это ни было, это опасность, ловушка для любого, кто к ней приблизится.

— А почему ничего не случилось, когда я наступил на руну? — спросил Сантер, глядя на свою ногу в носке и шевеля большим пальцем. Он нахмурился. — Знаете, как сложно получить хорошие сапоги моего размера? Все сапожники берут доплату и даже мастер-оружейник обычно хочет придержать часть моего золота! — забавно добавил он.

Она посмотрела на него и увидела, как искрятся его глаза. Ему действительно было весело. Внезапно она тоже рассмеялась, это действительно выглядело немного странно, как высокий мужчина стоял в одном лишь носке.

— Я уверена, что мы сможем найти для вас новый сапог. Но я не понимаю действие этих рун. Возможно, ничего не случиться, если я уберу сапог. Хотите это испытать, Сантер?

— Думаю, лучше откажусь, — ответил Сантер. — У меня такое чувство, что произойдёт то, что мне совсем не понравится.

— Уверена, так и будет, — выдавила Рикин. — Посмотрите туда, — добавила майор, указывая мечом на свёрток одежды в углу; это была одежда женщины и мужчины. — Это плащ Каряна. — У майора было хорошее зрение, потому что комната была мрачной и тёмной, но Дезина не сомневалась в том, что Рикин права. Чтобы попасть туда, где лежала одежда, нужно было пересечь одну из рун…

— Люк здесь! — крикнул один из солдат из коридора позади них. Дезина лишь кивнула, это уже не было сюрпризом. Это то место, где скончались Карьян и его сестра. И другие, поскольку ни у солдата, ни у девушки не было внешних повреждений. Вся кровь, пропитавшая стол, пол и руны, не принадлежала им.

Но ныряльщики нашли под этим зданием ещё две дюжины других жертв, некоторые из которых уже были обглоданы рыбой и крабами до костей, другие были не такими старыми.

— Что всё это значит? — спросил Сантер, даже он говорил шёпотом, поскольку тоже мог чувствовать силу, скрывающуюся в этом месте. Он также мог видеть кровавые руны на полу, хоть они и выглядели для него иначе, чем для маэстры.

— Кровавая магия. После некромантии нет ничего хуже.

— Магия, созданная силой крови? Вы говорите о человеческих жертвоприношениях? — в ужасе спросил он, с отвращением качая головой. — Забудьте мой вопрос, маэстра. Взгляд в эту комнату даёт достаточный ответ.

— Пусть солдаты обыщут остальную часть дома, но не заходят в эту комнату, — глухо сказала Дезина майору Меча. — Также следует избегать помещений над этой комнатой. Если больше ничего не найдут, пусть отходят и держаться на расстоянии не менее пятидесяти шагов от этого дома. Дайте мне знать, когда закончите. И сами покиньте это место.

Сантер хотел возразить, но Дезина подняла руку.

— Вы тоже, Сантер. От вас не будет здесь никакой пользы, только вред. Магия — это проблема Сов.

Сантер неохотно кивнул. Майор подала солдатам знак, и они удалились, оставив Дезину одну. Один только сапог остался в дверном проёме.

Она подождала, пока стихнут шаги, затем закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь прочувствовать то, чего не могла понять. Даже с закрытыми глазами она могла предугадать, где находились кроваво-красные полосы, которые тянулись от рун к столу — сплетение кровавых линий, переплетённых между собой, скрывающих огромную силу, паутина из линий и полос, только и ждущих того, что их потревожат. Сколько жизней потребовалось, чтобы наполнить это место такой силой?

Постепенно она начала понимать, что эти руны были больше, чем просто магией. Они были призывами, молитвами. Кто бы не выжиг кровавые линии на полу, был не только магом. Священником. Это было место поклонения, на алтаре из крови и магии… Она всё больше открывала свои органы чувств, вслушивалась и всматривалась в кровавые линии… ища между кровью что-то ещё и нашла то, что вызвало металлический привкус во рту, нашла следы другого. Она слышала об этом только в теории, не могла представить, на что это будет похоже, когда столкнётся. Теперь знала. И поняла, что вернулось в старый город. Не только Ночной Ястреб, но вместе с ним священник Безымянного бога, некромант, который в жестоких ритуалах обретал в этом месте силу. Или это всё же был просто человек, Ночной Ястреб, который к тому же принял тёмный дар Безымянного бога?

Потом она, наконец, поняла, что её здесь поджидает, и её охватила холодная дрожь.

Чья-то рука легонько коснулась её плеча, и Дезина вздрогнула, настолько глубоко она была погружена в транс, что её сердце чуть не взорвалось и теперь пустилось вскачь, словно дикая лошадь. Но это был всего лишь морской пехотинец, который испуганно отпрянул от неё.

— Сэра… — прошептал он, с ужасом глядя на неё… — Мне сказали доложить вам о том, что дом освободили… что с вашими глазами?

— А что вы видите? — тихо спросила Дезина.

— Кроваво-красное сияние под вашим капюшоном… и вы плачете кровавыми слезами… — нерешительно ответил молодой солдат.

— Да, — медленно ответила Дезина. — Меня это не удивляет. Спасибо… прошу, теперь уходите.

Солдат поспешно отдал честь и с явным облегчением поспешил прочь.

Она знала, что нужно делать… но сможет ли? Это предстояло ещё выяснить. Собираясь сделать первый шаг, она увидела кое-что ещё, что заставило её замешкаться. Она сощурилась, но в старом здании было слишком темно, чтобы разглядеть больше деталей. Осторожно, одним пальцем, она отодвинула эти кровавые магические пряди в сторону, ощутила, как они пытаются к ней прилипнуть, и только сила её воли помешала этим нитям связать её в паутину кровавой магии.

Медленно и осторожно она пошла дальше, пока не оказалась перед столом в углу. На нём лежала карта… и ни одна из кровавых нитей не оплетала её, её просто забыли. Одной рукой Дезина свернула карту, это был рисунок, похожий на план горизонтальной проекции круглого дома. Она увидела геометрические рисунки, восьмиугольник и что-то, что, по-видимому, было фундаментом столбов… а посередине символ волчьей головы. Осторожно взяв карту, она направилась обратно к двери.

Дезина посмотрела на свои руки… затем притянула к себе проходящую через воздух кровавую линию, которая медленно пробиваясь, достигала ближайшей к двери руны. Дезина почувствовала шок, когда кровавая магия коснулась её, ощутила во рту привкус металла, испытала силу отчаяния, боли и страха в этом воздействии, и ей лишь с трудом удалось защитить себя.

Теперь сапог штаб-лейтенанта был свободен, Дезина вложила карту в сапог, как можно туже затянула шнурок и сунула сапог Сантера себе за пояс.

И всё это время она ощущала привкус крови, чувствовала, как та пульсирует вокруг и внутри неё, как будто всё ещё следует медленному сердцебиению.

Она сглотнула, почувствовал во рту ещё больший привкус крови, и снова сглотнула. Её чуть не вырвало, таким тяжёлым грузом эта кровь лежала в желудке. На мгновение тонкие кровавые линии задрожали, а тёмные руны на полу начали пульсировать. Она быстро сосредоточилась, скручивая всё больше и больше кровавых нитей, когда отступала от двери…

Ещё ничего не требовало от неё такой крайней сосредоточенности, такой силы, но нить выдержала, оставаясь стабильной, и тогда она достигла своей цели.

То, что некромант оставил после себя было кое чем, о чём она читала только в древних легендах… это было одновременно ловушкой и порталом. Наживка, ловушка и оружие одновременно. Если бы Сантер чуть раньше не проявил осторожности, они бы уже все погибли. Со времён Старой империи, со времён Вечного Правителя такую магию больше не практиковали.

Магия в этих рунах была настолько мощной, что она могла лишь надеяться, что другие ушли достаточно далеко. Она подошла к люку, открыла его, подняла руку, с кончиков пальцев которой тянулась переплетённая кровавая нить… и шагнула в пустоту.

Сантер и майор Меча ожидали снаружи, не переставая бросать обеспокоенные взгляды на старый дворец. Другие солдаты оцепили обширную территорию перед зданиями на сваях. Смотреть пока было не на что, но десятки, а может и сотни зевак, столпились на портовых сооружениях в ожидании. Никто не знал, что происходит, но слух быстро распространился, что внутри находится Сова, а по напряжённым позам Морских Змей все могли легко заметить, что что-то непременно случится…

В сломанной двери дворца появился солдат, который должен был доложить Дезине об остановке, и поспешил к Сантеру. Он выглядел одновременно растерянным и испуганным.

— Что с ней? — спросил Сантер резче, чем намеревался. — Что такое, капрал, что вас так напугало? Вы видели маэстру?

— Да, сэр! — поспешно ответил капрал. — Я нашёл её в дверях проклятой комнаты. Под её капюшоном я увидел тёмный свет, и она плакала кровавыми слезами… она выглядела жутко и такой… спокойной, как будто была мертва…

Сантер резко втянул в себя воздух.

— Но она жива, — поспешно добавил солдат, увидев реакцию штаб-лейтенанта. — Она попросила меня уйти и снова повернулась к той комнате… это всё, что я знаю, сэр.

— Что… — начал Сантер, но в этот момент произошло то, что так быстро не забудется. Казалось, старый дворец задрожал, воздух завибрировал. На мгновение показалось, что он увидел что-то вроде мерцающего шара, заходящего за край каменной набережной на добрых десять шагов, а со стороны, охватывающий таверну и один из пустых складов… Затем шар, казалось, послал пульс, и с одного момента на другой дворец из камня и дерева превратился в пыль, которая крошечный момент сохраняла ещё туже форму, а со следующим пульсом раздался гром, когда пыль и воздух обрушились туда, где только что ещё что-то было, а теперь уже нет. Сильный порыв ветра захватил алчными пальцами растерянного штаб-лейтенанта, швырнул на землю и потащил за собой к этому мерцающему бурлению.

Воздух в последний раз вспыхнул, затем столб из брызг и воды взлетел из портового бассейна вверх на добрых десять высот, равных росту человека, чтобы рухнуть обратно с оглушительным грохотом и гулом… и разбиться о яму, глубиной добрых два шага, которую вырезал этот мерцающий шар в массивном камне пирса. Мощная волна холодной соленой воды хлынула на Сантера, ещё немного, и его бы смыло в портовый бассейн. Мимо заскользила стройная фигура, Рикин отчаянно пыталась за что-то ухватиться, но была слишком лёгкой, и вода угрожала смыть её в гавань. Сантер, почти ослепший от воды, вцепился пальцами одной руки за стык между каменными плитами, а другой схватил Рикин за лодыжку и потянул к себе, в то время как вода продолжала их хлестать.

Дворец, таверна и один склад — от них ничего не осталось, даже последний дом, лишённый опорной стены, с громким взрывом обрушился и частично затонул в пенящихся водах гавани.

Оглушённый и промокший до костей, Сантер встал на четвереньки и недоверчиво посмотрел на клокочущую воду перед ним, где только что стояли три массивных здания. Не было видно даже крепких столбов, на которых они стояли, теперь там был только булькающий клокочущий прилив.

Он встал и потянул за собой Рикин, помогая ей подняться. Они оба ошеломлённо смотрели на ревущую воду, которая не спешила успокаиваться.

— Боги, — прошептала майор, убирая с лица мокрые волосы. — Что это было?

— Магия, — ответил Сантер. — Худшая из её форм! — Он огляделся, пытаясь разглядеть что-то в пенящейся воде… — Боги, помогите, — выдохнул он. — Маэстра… она находилась в самой гуще этого нечестивого колдовства!

— Там! — крикнула Рикин ещё в тот же момент, указывая на гавань. Меченосец, который блокировал гавань перед зданиями, был затоплен приливной волной, но ещё держался на воде, хоть и с одной стороны вёсла выглядели сломанными. Но там как раз вытаскивали из воды два тяжёлых весла, за которые цеплялась стройная фигура в синей мантии. Готовые помочь руки моряков затащили её на борт.

В следующий момент он услышал, как майор резко втягивает в себя воздух, повернулся и увидел перед собой верховного коменданта Кералоса в тяжёлых доспехах Быков и каменной маской на лице, когда он наблюдал, как Дезину затаскивают на борт меченосца.

Он обвёл взглядом разрушенную набережную, мокрые тюки хлопка, ошеломлённые лица зевак, затем посмотрел на Сантера и майора, и их мокрую одежду, и доспехи.

Сантер непроизвольно сглотнул, когда строгие серые глаза остановились на нём.

— Разве вы не должны были приглядывать за ней, Сантер? — опасно тихо спросил верховный комендант.

— Да, сэр! Она отослала меня, чтобы я не подвергал её опасности, сэр! — поспешно ответил Сантер, вставая по стойки смирно. Верховный комендант посмотрел на его ногу в носке, Сантеру почти показалось, что он улыбается, затем серые глаза скользнули к каменному причалу, который выглядел так, будто морское чудовище откусило от него большой кусок.

Строгий взгляд вернулся к ноге Сантере, лишённой сапога, и перекачивал к майору Меча, которая мокрая до нитки, стояла перед ним по стойке смирно

— Полагаю, что всему этому есть объяснение, майор Меча? — снова опасно тихо спросил он.

Майор сглотнула и доложила короткими, на удивление лаконичными фразами о случившимся, начиная с того момента, как Дезина посетила её в портовом посту и заканчивая обнаружением рун в старом дворце.

— Маэстра приказала оцепить обширную территорию перед дворцом и эвакуировать из неё людей, — закончила майор Меча свой доклад. — Она боялась, что руны представляют большую опасность, сэр.

Теперь серые глаза остановились на Сантере, который с трудом выдержал его пристальный взгляд. В конце концов, самый могущественный человек в имперском городе коротко кивнул.

— Похоже, она не ошиблась в своём предположении, верно? Штаб-лейтенант Сантер, передайте ей, что я жду объяснений, что маэстра понимает под словом «осторожность»!

— Да, сэр, верховный комендант, сэр! — пролаял Сантер и снова отдал под козырёк.

Верховный комендант взглянул на корабль, затем снова на Сантера. На его губах появилась лёгкая улыбка, затем он наклонился к нему.

— Штаб-лейтенант, — промолвил он так тихо, что Сантер едва его расслышал. — Вы теперь Сова. Совы не берут под козырёк. Даже перед верховным комендантом. Думаете, у вас получится?

— Да, сэр! — воскликнул Сантер, беря под козырёк.

34. Холодная ванная

Дезина закашлялась и выплюнула остатки морской воды. Закутанная в тёплые одеяла, она сидела в капитанской каюте меченосца. Капитан Копья, который командовал кораблём, предоставил ей свою каюту, несмотря на её протесты. Два Морских Змея женского пола массировали её через одеяла, пытаясь восстановить кровообращение Дезины, но на данный момент она ещё сомневалась в том, что когда-нибудь сможет согреться.

Капитан, коренастый мужчина с бритой головой и лицом, будто вырубленным из дерева, наверное, старше неё на дюжину лет, обеспокоенно смотрел на неё. То, что под одеялами она была полуголой, похоже, не беспокоило его, да и Дезина думала о другом.

— Вы нас сильно напугали! — заметил он, ставя глиняную чашку на стол, который свистал на цепях с потолка и слегка покачивался. Имея многолетний опыт мореплавателя, он налил в чашку дымящийся чай и пододвинул к ней. — Одно мгновение я уже боялся, что первая за столетия Сова погибнет на моей «Буре»!

Теперь руки начали интенсивно вытирать волосы Дезины, в то время как её кожа горела так, будто в неё впивалась тысяча иголок. Она с благодарностью приняла горячий чай, сначала согрела свои холодные руки, потом подула в чашку. Солдаты прекратили растирать Дезину, и она осторожно отпила глоток. Он был не такой горячий, как она думала, скорее это от холода в каюте от чая шёл пар. Она с благодарностью сделала ещё один большой глоток и почувствовала, как тепло постепенно возвращается к ней. Не успела она поставить чашку обратно, как солдаты снова принялись за Дезину.

Невольно она взглянула на остатки своей мантии, кучей лежащей рядом со столом на полированном полу… от неё осталось не так много. Зато сапог Сантера, похоже, благополучно уцелел, но, к сожалению, не карта, от неё остался только небольшой обрывок.

Вода приглушает магию — это был один из первых уроков, которые усвоила Дезина. Никто не знал, почему это так, особенно учитывая то, что небольшое количество воды было отличным катализатором. Дезина мало что знала о кровавой магии… и могла лишь надеяться, что и для этой формы магии вода станет препятствием.

В тот момент, когда она погрузилась в воду, она потеряла кровавую нить, которую сплела из идущих от кровавых рун линий… и пока в отчаянии ныряла глубже, почувствовала, как кровавая магия тянется за ней, касается её.

В отчаянии она нырнула глубже, вцепилась в один из массивных столбов и рядом с полуразложившимся трупом вжалась в ил, в то время как вода клокотала над ней. И всё же она уплыла недостаточно далеко, всасывающая сила оторвала её от столба, но благодаря удачи богов, вода снова обрушилась вниз. Однако мгновение спустя новая волна подхватила её и понесла в гавань, где её, словно беспомощную игрушку, бросило на столб. Поросший водорослями и ракушками, он был похож на тысячу маленьких лезвий, которые не смогла выдержать даже её мантия. И всё же ей повезло. Ни один из добрых двух десятков порезов на спине и левом боку не был достаточно глубоким, однако уже скоро они начнут гореть.

И теперь её мантию было уже не спасти. И какой бы ущерб не нанесла кровавая магия — сейчас ей уже описали, что произошло — это также коснулось её мантии. Вплетённая в ткань защитная магия достаточно долго противостояла кровавой магии… и теперь не только Дезина с восхищением наблюдала, как почётная совья мантия теряет свой цвет, сначала став коричневой, затем серой, чтобы потом распасться, как будто кто-то облил её кислотой. Только один правый рукав остался невредимым, отделённый по шву от мантии, он был синим и в порядке, как будто ничего не случилось. Где-то на дне гавани должны были также находиться её меч и сапоги.

Как ей удалось добраться до меченосца, она больше не знала, поскольку почти ничего не помнила… В этот момент она была просто рада тому, что ещё жива… она всё ещё ощущала давление кровавой магии на своей спине, всасывающую силу, тянущую её за собой… и снова вздрогнула.

— Кровь скоро начнёт циркулировать, маэстра, — успокаивающе промолвила одна из Морских Змей.

Дезина лишь кивнула.

— По… тери… бы… ли? — спросила она, недоумевая, как вообще ныряльщику удавалось прежде что-то вымолвить, так тяжело ей дались эти два слова. Боги, какой же холодной была вода!

— Нет, маэстра. Здесь, на борту, один из людей сломал руку, когда сломалось весло, а на суше, похоже, все были достаточно далеко, — ответил капитан, бросив на неё обеспокоенный взгляд. — Ваши глаза кроваво-красного цвета, вы бледны, и ваши губы всё ещё синие. Не беспокойтесь сейчас о таких вещах, маэстра. Пейте чай, попытайтесь снова согреться. Если вы не против одеть зелёное, то у меня также найдётся для вас тёплая униформа. Лежит вон там. — Он кивнул в сторону своей койки, которая тоже свисала с потолка на цепях.

— С… спасибо, — с трудом выдавила Дезина.

Капитан кивнул и встал.

— Мы скоро причалим. Это немного затянулось, потому что волна создала небольшой беспорядок… но не торопитесь. — Он улыбнулся. — Думаю, они захотят вас подождать.

Он отдал честь, вышел из каюты и закрыл за собой дверь.

— Скажите, маэстра, — заговорила Морская Змея, которая только что так сильно тёрла голову Дезины, будто хотел вырвать ей все волосы. — Вы знаете майора Копья Фредока?

— Д… да, — пролепетала Дезина, дрожа от холода. — П… почему… с… пра… шиши… ваете?

Женщина-солдат кивнула и многозначительно посмотрела на свою подругу.

— Он сказал, что обучал Сову, которая может плавать, как выдра, сражаться, как дракон и ругаться, как штурман… и если на это способна проклятая Сова, то тем более должны уметь мы!

— О, — ответила Дезина.

Солдат усмехнулась.

— До сих пор я думала, что он просто дразнит нас историями, но после того, как увидела это…

— Фредок даже лучше, чем Рикин. Должно быть, вы действительно впечатлили его! — с трепетом объяснила другая женщина-солдат.

— Он и наш инструктор тоже, — добавила первая. Дезина уже и сама об этом догадалась.

Майор Меча Рикин и Сантер уже ждали на набережной, когда Дезина спустилась по широкой доске, соединяющей меченосец под названием «Буря» с берегом. Она ещё не так твёрдо держалась на ногах, поэтому была рада руке помощи, которую протянула ей Рикин.

— Ну и как вам ваша ванная, маэстра? — ухмыльнулась майор.

— Холодновато, но вполне освежающе, — ответила Дезина, задаваясь вопросом, как долго ещё будет чувствовать этот холод в костях.

— Никто не становится Морским Змеем, не приняв такую ванную, — уведомила её майор и ухмыльнулась ещё шире. — По крайней мере, таким образом вы соответствуете требованиям, позволяющим носить наш зелёный цвет. Теперь вы даже выглядите как Морская Змея. Наша униформа вам идёт.

Чего нельзя было сказать о майоре Меча. Её доспехи и зелёный лён были мокрыми, влажные волосы небрежно заплетены в простую косу.

И Сантер, и Рикин старались не смотреть Дезине в глаза, поскольку белок её глазного яблока был кроваво-красным.

— Спасибо, — ответила Дезина, дрожа от холода, когда дунул холодный ветер. Между тем было уже так поздно, что солнце почти опустилось за могучую стену, которая вместе с двумя башнями защищала гавань от врагов и сильного прибоя.

Уже скоро на башнях зажгут маяки.

— Как вы чувствуете себя на самом деле? — обеспокоенно спросил Сантер.

— Ничего такого, чего нельзя было бы исправить, — улыбнулась она. — Вот, Сантер, держите, это то, что вы забыли. — Она протянула ему сапог, который до сих пор прятала за спиной.

Сантер недоверчиво посмотрел на мокрый сапог… и тогда Дезина не смогла сдержаться и расхохоталась почти истерическим, освобождающим смехом, к которому сначала присоединился Сантер, а потом и Рикин.

Им лишь с трудом удалось успокоиться. И когда Сантер с подчёркнуто бесстрастным выражением лица снова одевал свой мокрый сапог, она тихо захихикала.

— Верховный комендант обрадуется, когда услышит, что у вас такое хорошее настроение, — ухмыльнулся Сантер, когда она не могла удержаться от дальнейших коротких приступов смеха.

— Верховный комендант? Ваши слова были, по крайней мере, такими же отрезвляющими, как холодная ванна в гавани! — пожаловалась Дезина, слегка пошатываясь, потому что внезапно почувствовала, как усталость с силой настигает её. Если бы Сантер её не держал, она бы, наверное, даже упала. — Что он сказал? — обессиленно спросила она.

— Похоже, он не обрадовался, когда увидел погром. Он просил передать вам, что слово «осторожность» явно имеет для него другое значение, чем для вас, маэстра, — усмехнулся Сантер. — В основном он был рад тому, что вас вытащили живой из воды.

— И в половину не так рад, как была я, — вздрагивая, прояснила Дезина. — Вода в гавани холодная!

— Нам лучше войти внутрь, — предложила майор Меча. — Там теплее!

35. Свинец для Джоакина

Геролиас, священник Сольтара, оберегающий святыню у портового поста, осмотрел Дезину.

— Я ничего не вижу в ваших глазах, — сообщил он, глядя на них в свете масляной лампы. — Глазное яблоко чистое, кровотечений не видно… Всё же лучше пусть вас осмотрит штаб-полковник Орикес, он знает больше о глазах, чем я, он даже чаще успешно удалял катаракту. — Он с тревогой посмотрел на неё. — Излечивать там нечего… могу убрать лишь царапины и ссадины, если пожелаете.

— Спасибо, — поблагодарила Дезина, зная, каких это будет стоить ему усилий. — В этом нет надобности. Это просто царапины. Вы нашли что-нибудь ещё?

— Да, кое-что, чему я не могу найти объяснений. Я слышал ваши слова о том, что вы соприкоснулись с кровавой магией. Я вижу её, чувствую запах и вкус, когда прикасаюсь к вам… но на вас нет ничего злого, никакой приставшей тени, — Он посмотрел на неё. — Вы же знаете, у вас не должно было получиться распутать эту магию. Но вам всё же как-то это удалось.

— Я не смогла её распутать, — объяснила Дезина священнику. — Она была намного сложнее моего понимания. Я сделала единственное, что было возможно, поглотив эту проклятую кровавую магию, пытаясь таким образом уменьшить урон.

Она провела рукой по глазам и подняла окровавленные кончики пальцев.

— Теперь она вытекает из меня!

— Ваши слёзы — это кровь, маэстра. Если вы не плачете, кровь не идёт, — сказал он с улыбкой. — Просто к этому нужно… привыкнуть! Вернёмся к тому, что вы нашли в том месте. По вашему описанию это священническая магия.

Она покачала головой.

— Нет. Она была насквозь пропитана злом.

— Может, и так, — тихо промолвил священник. — И всё же это была божественная магия. Маэстра служит мирской магии, священник — божественной благодати. То, что вы нашли, было божественной благодатью… от бога, которого лучше не будем упоминать!

Она покачала головой.

— Разницы нет. Магия есть магия.

— Действительно нет? — спросил Геролиас, внимательно глядя на неё. — Так прими это благословение от Сольтара, дитя моё, чтобы его рука защищала тебя, а свет показывал путь между светом и тьмой!

Между его рук медленно появлялась паутина тончайшей филигранной магии, яркие и сверкающие нити, полные света и тепла, бесконечно притягивали Дезину.

Она протянула палец, коснулась паутины, почти приласкала, чувствуя сложный узор, который, словно снежинка, медленно таял на её пальце.

— О, Геролиас, — взволнованно промолвила она. — Какое чудесное творение… такое яркое и тёплое!

— Вы не часто ходите в храм, верно? — тихо спросил священник и странно посмотрел на неё, опуская руки.

Она покачал головой.

— Нет, до сих пор у меня редко появлялось для этого время. Может, мне стоит снова начать туда ходить?

— Может, стоит, — сказал Геролиас и на удивление низко поклонился.

Покидая святыню, она увидела Сантера и Рикин, ожидающих перед входом. Сантер переоделся и теперь был одет в сухую униформу, включая новые сапоги, которые, как он сказал, совсем не подходили по размеру и были ужасно тесными.

— Искренне вам сочувствую, — ещё успела невозмутимо произнести маэстра, прежде чем они оба снова рассмеялись. «Шутку объяснить было не так-то легко», — подумал Сантер. «На самом деле, он просто был рад, что им удалось это пережить. Чем бы это ни было.»

Капюшон Дезины снова был опущен на лицо, но на этот раз это был обычный плащ, и всё-таки, он не загораживал ей обзора.

— Куда теперь? — спросила Дезина майора Меча.

— К узникам, — ответила та. — Поскольку вы уже здесь, мы можем сразу выяснить, дал ли какой-нибудь результат допрос.

Но результата не было. По крайней мере, существенного.

— Оба головореза хозяина таверны даже не знали, о чём идёт речь, — несколько позже объяснил сержант Меча Хартунг, когда сопровождал Сантера, Рикин и маэстру в камеры. — Зато они усердно обвиняли друг друга в разных преступлениях… — Сержант лишь весело покачал головой. Когда они спускались по лестнице, Дезина снова вспомнила, как ей чудом удалось избежать этих камер, но после ужасов сегодняшнего дня, это почти её не тронуло.

— А вот хозяин таверны совсем другое дело, — продолжил солдат. Он молчит. Только постоянно спрашивает, пришёл ли кто-нибудь. — Солдат посмотрел на Дезину. — Должно быть, вы его сильно напугали, он всё время проклинает вас.

— Тогда давайте посмотрим, — произнесла Дезина, когда солдат отпёр тяжёлую дверь камеры. Но хозяин таверны молчал, он лежал на полу в собственной моче. В то время как Дезина и Рикин обменялись удивлёнными взглядами, солдат осторожно подошёл к нему с обнажённым мечом и толкнул ногой, потом склонился, чтобы проверить. Выпрямившись, он покачал головой.

— Он мёртв, — озадаченно сказал он.

Дезина подошла к хозяину таверны, и солдат помог ей перевернуть мужчину на спину.

— Если бы я не знал лучше, то подумал бы, что его задушили, — сказал удивлённо солдат. — Но следов удушение нет.

— Нет, они есть, — тихо возразила Дезина. — Просто вы их не видите. — Она поднесла руку к тёмной отметине на шее мёртвого, стараясь не прикасаться к ней, и снова почувствовала это странное чувство холода, привкус крови во рту. В камере было только одно отверстие — дверь.

— У него был посетитель? — спросила она, вставая.

— Нет, — отвели штаб-сержант. Он подошёл к двери камеры и осмотрел замок и петли. — Ничего, — наконец промолвил он. — Никаких следов. Но маэстра, когда я недавно поднялся наверх, чтобы доложить вам и проводить сюда, он ещё был жив. Клянусь, Бороном!

— Я верю вам, штаб-сержант, — ответила Дезина. Она устало закрыла глаза и помассировала шею. — Значит всё было напрасно. — Она посмотрела на солдата. — Или может девушки знали что-нибудь?

— Я запер с ними в камере одного из наших новобранцев. Служанки разговаривали на разные темы, делали различные предположения, но легко было заметить, что они не имеют ни малейшего понятия. Другие гости тоже ничего не знали, я их отпустил. За исключением Джоакина. Этот останется здесь, — с удовлетворением произнёс сержант.

— Что натворил этот Джоакин? — с любопытством спросила Дезина.

— Он коварный убийца, — ответила за сержанта Рикин. — Мы давно его ищем. Он использует особый метод… заставляет других неумышленно убивать.

— Как это? — с интересом спросила Дезина.

— Он заставил жену своей последней жертвы подмешать мужу порошок в чай, чтобы он больше её любил. Мужчина умер… но женщина настаивала на том, чтобы предстать перед Бороном и смогла точно описать Джоакина, — объяснил Сантер. — Так что мы давно ищем этого парня!

— И что решил Борон?

Как и многие другие, Дезина была заинтригована справедливостью Борона. Приговоры часто были настолько неожиданными и такими разными, что было трудно понять ход мыслей бога. Зачастую он действительно был непредсказуемым.

Рикин улыбнулась.

— Он велел ей отказаться от мирского и подчиниться жрицам Астарты. — Она тихо засмеялась. — В некотором смысле для меня это имеет смысл. Я слышала, что она молода, красива и очень талантлива… в неких вещах.

— С Джоакином всё будет иначе, — мрачно заявил сержант. — Теперь нам известно о семи случаях, к которым он был причастен. Два из них, вне всяких сомнений, доказаны. Завтра его отведут на суд верховного инквизитора Пертока. У Пертока чувства юмора развито меньше, чем у Борона. Я не сомневаюсь, что его накормят свинцом.

Традиционный приговор для отравителей… им через воронку вливали в рот жидкий свинец, пока те не умирали.

Дезина на мгновение почувствовала слабость, затем взяла себя в руки. Каким бы строгим не был закон в старом имперском городе, в большинстве случаев, он был более справедлив, чем в других королевствах, где не всегда можно было быть уверенным, что улики тщательно проверены, и дело заслушано.

36. Три ненужных ухажера

Ласка ещё ничего не слышал о событиях, произошедших в порту. Зато недалеко от «Золотой Розы» из бокового переулка его внимание привлекло бряканье стали о сталь.

«Один из его самых больших недостатков — это любопытство», — поневоле подумал Ласка, быстро передвигаясь в тени. Он просто не мог ему не поддаться. Солнце ещё не зашло, тем не менее в переулках торгового района было достаточно глубоких теней, а в его натуре — использовать их. Всегда есть преимущество в том, чтобы видеть происходящее, а самому оставаясь невидимым.

Когда он заглянул за угол, представшее перед ним зрелище было обычным. Неожиданностью оказалось лишь то, что это происходило здесь, в торговом районе. Трое головорезов загнали в угол молодую женщину. Чего они от неё хотели, было неясно, наверное, всё: деньги, тело и жизнь.

Только в этом случае жертвой была Тарида и отнюдь не такой беззащитной, как с восхищением заметил Ласка. На земле уже лежал мужчина, который с хрипом испустив свой последний вздох, направился к Сольтару, а два других негодяя, сквернословя, пытались добраться до жертвы со своими дубинками. Но та изящно танцевала перед ними туда-сюда, плетя в воздухе тонкой, но острой рапирой паутину из стали, и изысканными словами издеваясь над их происхождением и мужественностью.

Одна из её целенаправленных подначек была настолько колкой, что даже сам Ласка вздрогнул и поморщился, в то время как один из нападавших недоверчиво уставился на неё и на мгновение даже опустил свою дубинку. Видимо, её слова так сильно его ранили, что он совсем забыл, что сталь тоже может колоть.

В следующий момент ему об этом напомнили, так как острый клинок дёрнулся вперёд и вонзился ему в плечо. Со стоном и проклятием, мужчина уронил свою дубинку и отшатнулся, что заставило последнего из мужчин отступить от девушки-барда ещё дальше.

Он залез под камзол и вытащил два метательных ножа, в то время как его раненый дружок, ругаясь, подначивал, наконец, прикончить эту бешеную суку, чтобы они моги убежать…

— Даже не пытайся, — крикнула Тарида, угрожающе подняв рапиру. — До сих пор я развлекалась небольшой беседой среди друзей, но если ты кинешь в меня нож… ей! — запротестовала она, а в это время её рапира уже дёрнулась вперёд и отбила брошенный со всей силы кинжал, так что он, не нанеся никакого вреда, ударился о стену позади неё. — Я тебя предупреждала!

Она выполнила быстрое движение руки, словно нападающая гадюка, и из её пальцев вырвалась паутина яркой молнии, обернулась вокруг удивлённого грабителя и заставила его дёргаться, в то время как грохот грома заполнил узкий переулок.

Несчастный ещё один раз дёрнулся, от его волос поднялся дым, затем он как столб повалился на землю, в то время как последний — тот, чьё плечо она проткнула — сначала растерянно посмотрел на неё, а потом бросился бежать… Ласке нужно было только протянуть руку с кинжалом, когда парень пробегал мимо.

Ласка ловко увернулся от фонтана крови, встретив недоверчивый взгляд. Мгновение спустя парень, хрипя, упал на землю рядом с Лаской.

— Сразу три ухажёра, Тарида? — вежливо спросил Ласка, наклоняясь, чтобы вытереть свой окровавленный клинок об одежду умирающего. Девушка-бард вздрогнула, услышав его голос, рапира в её руке поднялась, чтобы сразу же опуститься, как только она его узнала.

— Это ты, — заметила она, тяжело дыша и нахмурившись глядя на умирающего позади него. — Зачем ты его убил?

— Ты не знаешь? — удивлённо спросил Ласка, прислонившись к стене и глядя на девушку-барда, скрестив руки на груди. А посмотреть было на что, поскольку на ней было облегающее платье с глубоким вырезом, которое подчёркивало её достоинства. В длинных вьющихся волосах — развивающийся гриве — ещё были видны остатки замысловатой причёски, но добрая половина шпилек и заколок выпала во время боя.

Её грудь поднималась и опускалась, когда она вытирала лезвие о мёртвого парня и вставляла в ножны за спиной между лопаток.

— Откуда мне знать, Ласка? Он сбежал, не было необходимости убивать его, — заметила она и наклонившись, осторожно подняла футляр с лютней и осмотрела его. Только когда она увидела, что с её драгоценным имуществом ничего не случилось, она вздохнула с облегчением. Она взяла под левую мышку футляр и убрав с лица волосы, внимательно изучила легендарного вора.

— И тогда завтра весь Аскир узнал бы, что Тарида, бард с золотым голосом, обладает магией, способной одним движением руки сразить такого злодея, как этот, — ответил Ласка, кивая в сторону мертвеца. — Он всё ещё дымится!

— И что? — в недоумении спросила девушка-бард. — Это Аскир, здесь на каждом углу есть магия!

— Но мало тех, у кого есть магические способности! Как думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем появился первый слух о том, что твоя магия является результатом некоего тёмного дара? — Он отстранился от стены и посмотрел на двух мертвецов у её ног. — Мне нужно напоминать тебе о том, что у культа Белое Пламя здесь тоже есть последователи?

— Как будто в этом есть необходимость. Но ты прав, — неохотно признала она. — Однако я ненавижу быть в долгу перед тобой за убийство человека.

— Не думаю, что его стоит жалеть. Знаешь, кто они такие? — спросил он. — Мы находимся в торговом районе, поэтому они либо совсем глупые, либо у них была причина поджидать тебя. Это как-то связано с камердинером?

— Нет, — сердито ответила она. — С Аламиром де Жерсоном! — Она презрительно поморщилась. — Он нанял этих троих и был достаточно глуп, чтобы передать через них, насколько недоволен тем, что я отобрала у него выступления в «Золотой Розе»!

О барде Аламаре Ласка тоже был наслышан и даже однажды слушал его выступление. Он был неплох, но жеманный и высокомерный и, как говорится, любил играть на флейте других людей… Он ещё никогда не нравился Ласки.

— Де Жерсон был тем парнем, у которого ты забрала выступления в «Золотой Розе»? — удивлённо переспросил Ласка.

— Именно он. Видимо, он обиделся на меня.

— А ты не могла просто позволить им запугать себя? — немного язвительно спросил Ласка. — Или, по крайней мере, сделать вид?

— Я подумывала об этом, только они захотели больше, чем я была готова дать.

— Глупо с их стороны, — заметил Ласка. — И со стороны де Жерсона тоже. Должно быть, чаевые в «Золотой Розе» хорошие!

— Не плохие, — ответила она, наклоняясь, чтобы подобрать несколько шпилек. Она поправила волосы, со вздохом опустила плечи и посмотрела на него, прося о помощи.

— Я ещё никогда не была в такой ситуации, Ласка, что мне теперь делать? Ждать охранников?

— Это была бы самая бредовая вещь, которую ты могла бы сделать, Тарида. Веди себя так, будто ничего не случилось… — Ласка огляделся, подобрал ещё три шпильки и протянул ей. — Сначала ты должна взять меня под руку и пойти со мной. Оставаться здесь дольше — совсем плохая идея.

— Разве охранники не найдут их?

— Найдут… но не раньше завтрашнего утра. Они не ходят по этому переулку, если у них нет на то причин. — Ласка нагнулся и оттащил трупы подальше в тень, чтобы от входа в переулок ничего не было видно. Затем протянул Тариде руку с обнадёживающей улыбкой.

— Следуй за мной, я знаю, мы сможем незаметно добраться отсюда до главной улицы.

— Разве не было бы лучше пойти в комендатуру и рассказать, что случилось? На меня напали, вы сами это видели!

— Думаешь, они поверят моему слову?

— Может и поверят. Ты вор, а не убийца… хотя… — Она оглянулась на тёмный переулок.

Ласка вздохнул.

— Это не убийство. Это было ради твоей защиты! Просто поверь мне, это было необходимо… если бы этот человек сбежал, то созвал бы своих друзей, чтобы снова устроить тебе засаду, на этот раз с целью убить! Помимо того, что ты осмелилась дать отпор, ты ещё так напугала его, что он наделал в штаны… он бы никогда тебя не простил.

— Правда? — недоверчиво спросила она.

Ласка кивнул.

— Я отчётливо почувствовал запах. Подожди, дай я посмотрю на тебя… — Он остановился, осмотрел её и наклонился. — Только здесь, эта маленькая капелька… — Он вытер большим пальцем уголок её рта. — Так… идеально, лучше и быть не может, — добавил он с обаятельной улыбкой. Вместе они вышли из тени переулка на главную улицу, откуда уже была видна «Золотая Роза».

— Где ты научилась так драться?

На симметричном лице промелькнула улыбка.

— У меня есть старший брат. Ты лучше знаешь, какими они могут быть!

Ласка рассмеялся.

— Спроси об этом Зину в следующий раз, — ухмыльнулся он. — Где и как ты научилась пользоваться молнией, мне, наверное, лучше не знать!

Девушка-бард медленно кивнула и долго испытующе смотрела на него.

— Тебе что-то от меня надо, Ласка, я вижу это по твоим глазам, — заметила девушка-бард. — Ты вор и негодяй, теперь мне стоит бояться, что ты будешь меня шантажировать?

Он посмотрел на неё с притворным негодованием.

— Как давно мы знаем друг друга? Почти десять лет? Я могу быть вором, но это не значит, что я хочу пасть так низко! Но одно одолжение, а точнее два, ты можешь для меня сделать.

— Ага, — промолвила она, внимательно глядя на него. — И о каких именно одолжениях ты подумал, друг Ласка?

— О поцелуе, Тарида, — ухмыльнулся Ласка. — Я же не могу упустить такую возможность… и об информации!

— Я и не знала, что ты ко мне неравнодушен! — кокетливо ответила она.

— Разве у тебя нет зеркала? Я в этом очень сомневаюсь! — ухмыльнулся Ласка.

Она вздохнула…

— Ну что ж… — Она выпятила губы, но Ласка засмеялся.

— Ну не также! Я не собираюсь тратить впустую эту благосклонность… составь мне компанию в течение вечера за хорошим вином и едой… и когда мы разойдёмся, только тогда я соглашусь получить этот залог.

Девушка-бард выгнула брось и ухмыльнулась, увидев его улыбку. Затем кивнула.

— Я вижу, что свою репутацию ты получил вполне обосновано. Согласна, я дам тебе знать. Однако это займёт несколько дней, поскольку следующие дни у меня каждую ночь будет выступление, в том числе очень важное.

— Буду ждать с нетерпением.

— А какую ты хочешь от меня информацию? — спросила она.

Он посмотрел в сторону «Золотой Розы».

— Речь идёт о капитане, который хотел там с кем-то встретиться. Я прошу о том же одолжении, что и Дженкс. Скажи мне, когда увидишь его.

— Охотно это сделаю, — ответила она. — Это всё?

— Да. Меня интересует ещё только одно. Ты маэстра? — тихо спросил Ласка. Она посмотрела на него и слегка качнула головой.

— Нет, Ласка, я не маэстра. Это имеет сходство, но не одно и тоже… однако это и не тёмный дар!

— Я даже не подумал бы о тебе такого. Сомневаюсь, что тот, кто оседлывает души, способен на такую самоотверженность в музыке, как ты. Твоя душа видна в твоём пении, так что если ты служишь тьме, тогда я — Вечный Правитель!

— Спасибо, — поблагодарила она с улыбкой.

Ласка задумчиво посмотрел на неё.

— Тем не менее, тебе следует пойти в Совью башню и поговорить с Зиной, чтобы она подтвердила, что ты не одна из наездников душ.

— Может быть. Однако я предпочитаю хранить свой секрет. Если ты тоже сможешь.

— Не бойся, Тарида. Мы друзья. Кроме того, я храню ещё и другие секреты более важные, чем твой.

— Тогда прими мою благодарность уже сейчас, — ответила Тарида, почти со страхом глядя на постоялый двор. — Даже не знаю, стоит ли мне теперь выступать там.

— Стоит, иначе все будут удивлены, — заметил Ласка. — Просто держись подальше от этого Аламира де Жерсона… — Он слегка поклонился. — Благодарю тебя и не забудь, что должна выполнить своё обещание!

— Не забуду, — улыбнулась она, затем её глаза расширились. — Ласка, — поспешно сказала она. — Посмотри туда! Видишь человека в чёрном кожаном плаще? Он как раз направляется к постоялому двору… он тот, кого, вероятно, имел в виду Дженкс, его описание точно соответствует!

Ласка быстро принял решение. Он поспешно ей поклонился.

— Тогда прошу меня извинить!

Девушка-бард наблюдала, как он сделал шаг в сторону, туда, где была тень… её глаза сузились, когда она не увидела там больше никакого движения.

— Будь осторожен, Ласка! — тихо крикнула она ему вслед, но из тени не последовало ответа.

Она торопливо посмотрела вверх по улице, туда, где шёл незнакомец, и с облегчением увидела, что он повернул в другом направлении.

В любом случае, решила она, сегодня будет её последние выступление в «Розе».

Неожиданно она улыбнулась. Ласка отличался от того прообраза, который можно было бы приписать ему, учитывая его легенду. Будет довольно интересно узнать его поближе! Она ещё подождала, пока незнакомец вдалеке свернёт за угол, затем взяла свой футляр с лютней и направилась к постоялому двору.

37. Новая мантия

Сантер и маэстра стояли у портового причала и смотрели на огромную яму, которую вырезал магический разряд в камне. В том месте камень блестел, как будто его отполировали. Сантер наклонился, чтобы осмотреть стальную скобу, которая была скрыта глубоко в камне, она всё ещё удерживала вместе два огромных блока, из которых была построена эта часть гавани. Сталь тоже была отполирована до блеска, и когда Сантер провёл по ней кончиком пальца, он не почувствовал места стыка.

Не только эти двое стояли здесь и удивлялись, десятки прохожих и зевак хотели увидеть то, что ранее с таким громким грохотом сотрясло порт.

— Давайте вернёмся в цитадель, — попросила Дезина. — Нас уже ждут там.

Сантер кивнул и подстроился под её шаг.

— Как ваши глаза? — спросил он.

— Без изменений, — ответила она.

Он встал перед ней и слегка приподнял капюшон, чтобы взглянуть на неё.

— Посмотрите на меня, — тихо попросил он. — Что вы видите?

— Вас, Сантер, — с улыбкой ответила она. — Со мной всё в порядке.

Когда они подошли к Совей башне, Дезина была только рада снова оказаться дома. Потом увидела себя в зеркале, весящим в холле, и застыла.

— Боги, — выдохнула она. — Это выглядит жутко!

— Видите, что я имел в виду? — тихо спросил Сантер, встав рядом с ней и глядя на неё в зеркале.

Она подняла на него взгляд и выдавила улыбку.

— Скоро станет лучше, — заверила она. И надеялась на это. — Просто дайте мне немного времени. Пол отрезка свечи или что-то в этом роде.

Он кивнул.

— Пойду немного разомну ноги, — сказал он. — После этого вернусь.

Она смотрела, как он покидает башню, затем по винтовой лестнице поднялась в свою комнату и была благодарна за то, что в ванной комнате из тёмного гранита всегда была готова для неё чистая горячая вода.

Она небрежно бросила на пол изумрудно-зелёную униформу Морских Змей и с глубоким вздохом погрузилась в горячую воду.

Колокол разбудил её, и на одно короткое мгновение она была дезориентирована, потом поняла где находится. За окном было темно, а световые шары, парящие над ней под потолком, уже излучали свет… должно быть, было намного позже, чем она предполагала. Она заснула во время купания!

Она поспешно вскочила, но в следующий момент ей пришлось ухватиться за край, когда закружилась голова. Она слишком долго пролежала в горячей воде.

На четвереньках выползя из ванной, она легла на прохладную плитку и глубоко вздохнула. С ней не впервые случалось такое после горячей ванной. Уже пора было бы усвоить урок!

Колокол зазвонил вновь.

Она осторожно села и положив руку на край ванны, встала. Ей уже стало лучше. Здесь было не особо холодно, тем не менее от её кожи шёл пар и… она удивлённо моргнула… исчезли все порезы и раны, которые она получила, ударившись о покрытый ракушками столб!

Вода была тут не причём, достаточно часто она восстанавливала силы в ванной после ран, полученных от тренировок с оружием, и не получала такого чудесного исцеления. Она подошла к запотевшему зеркалу над раковиной, в форме ракушки, и вытерла его… её глаза снова были нормальными, за исключением тонкой кроваво-красной каймы вокруг радужной оболочки.

Кровавая магия. Другого объяснения быть не могло!

Снова зазвонил колокол.

— Ради сандалий Борона, — тихо выругалась она и поспешно накинув одну из своих домашних мантий, быстро спустилась вниз по лестнице. Ко входу она подошла мокрая, прежде всего ей нужно было высушить волосы, с которых капало, и крайне удивилась, увидев в дверном проёме некоего штаб-лейтенанта. Она совершено забыла, что он тоже может войти в башню! Она поспешно поправила мантию, боги, в каком же виде она предстала перед ним!

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Вы чудесно выглядите, — заметил он.

«Точно. Наверное, как мокрый кролик», — подумала она и вздохнула.

— Вы только что звонили в колокол? — спросила она, хотя это не мог быть никто другой.

— Я подумал, что вы заснули, — усмехнулся он. — Поэтому позвонил в колокол.

— Спасибо, — ответила она, проводя рукой по влажным волосам. — Сколько время? — Её глаза распахнулись. — Боги! Анализ обстановки! Орикес меня убьёт!

— Я в этом сомневаюсь, — сказал Сантер. — Я был в цитадели и сообщил, что вы не сможете прийти. После чего верховный комендант отложил встречу, и господа пошли пока ужинать.

— Спасибо, Сантер! — крикнула она. — Сколько у меня осталось времени?

— Не так уж и много, — успокаивающе улыбнулся он. — Но нет причин спешить. Надеюсь, ваша вторая мантия чистая.

— У меня нет второй мантии, — ответила она. — Мантия не пачкается. — Её глаза расширились, когда она вспомнила, что произошло ранее. — Боги! У меня же больше нет мантии!

Сантер рассмеялся, и она сверкнула на него глазами.

— Маэстра, — усмехнулся он. — С мантией или без, вы та, кто вы есть. Серьёзных поводов для беспокойства нет. Наденьте платье или парадную униформу, никто сегодня вечером не будет осуждать вас за то, что вы не одели мантию.

— Будет, — возразила Дезина. — Парадную униформу? Я…

Одно мгновение она в нерешительности стояла в холле, и с неё капало.

— Подождите здесь, — попросила она и поспешила к винтовой лестнице и вниз, на нижние этажи башни.

Хотя магия башни сохраняла воздух свежим, она всегда чувствовала, насколько глубоко башня уходила в землю. Если вода приглушала магию, то земля для её органов чувств казалась тяжёлой и подавляющей, могучей, но инертной.

Она добралась до этажа, где находился оружейный склад Сов. Все жилые помещения были расположены в верхней части башни, здесь, внизу, отсутствовала порой игривая элегантность верхних этажей. Холодные стены были из прочных каменных блоков, и никакие вышитые гобелены не скрывали их. Световые шары висели под неотёсанным потолком, излучая холодный свет. Она редко чувствовала себя комфортно так глубоко под землёй. С одним исключением. Пять этажей ниже всё было иначе, там находился архив, и он был обставлен гораздо дружелюбнее.

Здесь была тяжёлая стальная дверь, а рядом запертое решёткой, раздаточное окно. Когда-то Сов было так много, что одна из них постоянно дежурила здесь, возле арсенала. Расходная книга всё ещё лежала на своём месте, последнюю запись, спустя столетия, сделала она, когда расписалась за свой сундук со снаряжением.

Она знала, что утрату мантии тоже нужно будет внести, но сейчас у неё были другие заботы.

Стальная дверь распахнулась, когда она прикоснулась кончиками пальцев к золотому рельефу совы, которые служили замком на большинстве дверей в башне. Когда дверь открылась, вспыхнули добрые три дюжины световых шаров под потолком склада, освещая длинные ряды полок, многие из которых были заполнены оружием, ящиками, свитками, мешками и по большей части непонятными и странными вещами. Пол был ледяным под её босыми ногами, а воздух спёртым — пахло старыми вещами, хотя здесь ничего не портилось, не ржавело и не старело. До сих пор она была здесь всего один раз и теперь даже немного заблудилась в длинных проходах между полок, затем нашла дверь в другую комнату, которую искала. Эта дверь тоже охранялась золотой совой.

Там, на прочных полках, стояло добрых пять десятков тяжёлых сундуков. До недавнего времени здесь был ещё один сундук, пока пять дней назад Дезина, наконец, не получила доступ к складу в этой комнате.

Она собиралась прикоснуться к замку, в виде совы, одного из сундуков, когда заметила ряд больших и чёрных, замки которых были сделаны не из латуни, а из серебра, золота, а один даже из странного, тёмного и блестящего материала. Разве верховный комендант не говорил, что здесь должны храниться мантии и для торжественных случаев?

Она мгновение колебалась. Латунь, серебро, золото… и этот другой металл… материал, из которых были сделаны совы на сундуках, без сомнения, имел значение, но до сих пор эти магические замки подпускали её только к тем вещам, для которых её навыков и зрелости было достаточно, другие же были недоступны. Так что можно и попробовать.

Она встала на колени перед сундуком с тёмной, блестящей совой и положила обе руки на расправленные крылья… и уже в тот же момент поняла, что это было ошибкой! Этот замок отличался от других, как если бы он использовал магию, а цену за неё взвалил на неё! С трудом, чуть ли не с отчаянием, она начала хвататься за всё, что было вокруг, потянулась к магии в световых шарах над её головой, к инертной земле, так глубоко внизу, к теплому воздуху… три световых шара с громким взрывом лопнули, осколки стекла посыпались вниз, воздух стал ледяным, настолько, что она заметила, как её влажные волосы мгновенно покрылись кристалликами льда.

Магия замка всё тянула из неё энергию, и, казалось, никогда не насытится. В комнате становилось всё темнее, она чувствовала, как магия высасывает её силы, тянется к самой её сущности… любой другой маэстро, совершивший ошибку на таком низком уровне и хвативший через край, уже давно скончался бы в фанале и только её странная особенность, невозможность брать магию от самой себя, препятствовала этому.

И всё же… было такое чувство, будто холодные пальцы схватили её, дёргали и рвали, и ещё немного, и она растворится, будет затянутой в эту магическую ловушку.

Но именно тогда, когда казалось, что терпеть уже невозможно, когда все кости и конечности невыносимо заболели, и она уже боялась, что глаза вылезут из орбит или лопнут вены, или воздух замёрзнет в её лёгких, как раз в тот момент, когда она подумала, что эта дурацкая ошибка станет её концом, именно тогда замок с громким треском лопнувшего металла открылся, и крышка сундука отлетела назад с такой силой, что повалила её на пол!

Последний светящийся шар лопнул и упал на пол рядом с ней, острые осколки попали в неё, зацепились за покрытые инеем волосы и поцарапали кожу. Другие шары в последний раз замерцали и снова ярко вспыхнули.

Дезина в оцепенении встряхнула волосами, выпрямилась и осторожно смела осколки, некоторые из которых были размером с иглу, другие с тарелку, чтобы потом с восхищение взглянуть на то, что лежало в сундуке.

И снова она почувствовала себя изнурённой, прямо-таки разбитой, как уже часто было сегодня. Учитывая то количество магии, какое Дезине пришлось использовать в этот день, казалось, что постоянно быть изнурённой — это её судьба…

И всё же, дело было сделано, сундук открыт, обнаруживая перед её зачарованными глазами содержимое.

Должно быть, это была парадная униформа, о которой говорил Сантер, потому что эта мантия сильно отличалась от её старой. Она была чёрного, нет очень тёмного синего цвета, края аккуратно вышиты нитками из того же тёмного металла, из которого был изготовлен замок сундука. Одеяние немного напоминало Дезине мантии, которые носили священники Сольтара.

Дезина осторожно прикоснулась к мантии, затем вынула её из сундука. Она была намного тяжелее её старой мантии, весила где-то как третья часть кольчуги… и присмотревшись повнимательнее, она увидела, что это не ткань, а в самом деле своего рода кольчуга. Потому что здесь были сотканы не нити, а тончайшая металлическая проволока, настолько тонкая, что отдельные нити едва были различимы. Ни одна человеческая рука не смогла бы сделать нечто подобное, эта мантия целиком была изготовлена с помощью магии.

Когда она осторожно встала и расправила перед собой мантию, она поняла, почему было так сложно открыть сундук.

Наверху в холле висел портрет Совы Бальтазара, последнего примуса Сов. Мантия, в которую он был облачён на этом портрете, точно соответствовала той, что лежала перед ней в сундуке. Неудивительно, что его было так трудно открыть, это была мантия примуса Башни, самого главного среди Сов! Бледная Дезина стояла, дрожа от холода и недоверчиво моргая. Немудрено, что, отворяя этот сундук, она чуть не лишилась жизни, нет, скорее, было чудом, что она всё ещё была здесь, а не стояла в чертогах Сольтара!

Но теперь сундук был открыт… Как и в случае с последней мантией, эта тоже приобрела её размер, всё содержимое сундука изменилось под неё. Словно в трансе, Дезина сняла домашнее одеяние. Обнажённая, дрожащая от холода и изнеможения, она облачилась в чёрную мантию, которая как броня, покрыла её.

Снова в сундуке было всё необходимое: сапоги, перчатки, брюки, пояс, кинжал и меч с ножнами, только на этот раз была ещё и накидка, которую можно было прикрепить к мантии двумя цепочками из того же странного материала, и которая тяжело ложилась на плечи.

Даже если казалось, что эта мантия соткана из металла и была намного тяжелее её прежней, она всё же мягко окутала плечи Дезины… и когда она под конец натянула на лицо капюшон, то почувствовала магию этой мантии… которая была гораздо сложнее, массивнее, многослойнее, чем магия мантии, которую она потеряла.

Она подавила вздох. Значит теперь придётся научиться понимать магию и этой мантии… но этим она может заняться и в другой день.

Последнее, что она вынула из сундука, было кольцо из того же странного металла с гербом совы. Оно тоже подошло, когда она одела его на свой тонкий палец. В заключении она натянула перчатки… затем развернулась и покинула оружейную.

В холле она сосредоточилась, собираясь использовать магию третьего уровня. У неё не хватало опыта, но она внимательно изучила эту форму и считала её практичной. Ощущение тепла поднялось вокруг неё, коснувшись всего внутри и вокруг… и когда она откинула капюшон и встряхнула волосы, они не только освободились от инея, но и высохли. Она встала перед зеркалом рядом с дверью оружейной и заворожено посмотрела на себя.

Тяжёлая ткань скорее ещё больше подчёркивала её стройную фигуру. По сравнению с Регатой она выглядела исхудавшей, но в целом… этот тёмно-синий цвет, вышивка, уже сам покрой и то, как ткань спадала вниз… тонкий меч на боку… портупея, подчёркивающая её талию…

Дезина удовлетворённо кивнула. Тому, кому эта мантия покажется недостаточно элегантной, уже не помочь! Она натянула капюшон, ощутив облегчение от того, что снова видит и чувствует перед глазами эту знакомую тень, и с улыбкой вышла из коридора, чтобы сделать перед Сантером, который смотрел на неё широко распахнутыми глазами, небольшой реверанс.

— Думаю, я готова. Что вы думаете? — Она с трудом подавила желание покружиться перед ним и показаться во всей красе. — Ну как, Сантер, я снова похожа на Сову? — с нетерпением спросил она.

Она стояла прямо, расслаблено, но самоуверенно. Он уже раньше заметил, насколько уверенной была её походка, как у дикой кошки. Даже не существовало опасности, что она на мгновение мола потерять равновесие.

На фоне тёмно-синего цвета её новой мантии, кожа казалась ещё бледнее, по крайней мере в тех местах, которые он мог видеть, зато губы выглядели ещё более пухлыми и красными.

— Сантер, — весело промолвила маэстра, — Вы уставились на мою грудь!

— Простите, — ответил Сантер, смущённо глядя ей в лицо.

Маэстра усмехнулась.

— Вы готовы идти?

Сантер слегка поклонился.

— После вас, прима.

38. Тень

На подземном этаже башни шевельнулась тень, и другая фигура в тёмной мантии подошла к двери оружейной. Дверь тихо распахнулась, и тонкие губы расплылись в весёлой улыбке, когда он увидел следы разгрома, оставленные маэстрой.

По принципам магии, даже осколок знал, где его место, и такое законное место существовало для каждой вещи. Повинуясь почти любящему жесту призрачного маэстро, осколки разбитых световых шаров поднялись с пола в поисках своего места в общей картине, снова образовали мерцающее стекло и поднялись вверх, чтобы занять место в железных корзинах под потолком.

Здесь внизу, так близко к тому месту, где он ждал, сделать это было гораздо легче. Он огляделся и удовлетворённо кивнул, всё вернулось на круги своя.

Крышка открытого сундука закрылась с лёгким щелчком, в ожидании следующего примуса Сов.

Стоя там, тень посмотрела на сундук.

— Даже я не ожидал этого, маэстра, — прошептал он. — Знаете, как близко мы оба были к смерти? Вы меня заметили, почувствовали, когда замок открылся? Ощутили меня в шторме магии, который развязали, когда пожелали взять то, что вам причитается, но для чего вы ещё были не готовы?

Им обоим повезло. Её невежество чуть не убило их обоих… открыв путь тому, против кого он поклялся бороться даже после смерти. Но этого не случилось, Сольтар пощадил их обоих.

— Что ж, маэстра, прима Башни, — улыбнулась тень. — Вряд ли вы сможете вооружиться лучше, чем вооружились теперь.

Затем он сдержано рассмеялся и покачал головой.

— Удивительно, как всё складывается после всех этих долгих лет. — Он вышел из оружейной, почти не обращая внимания, как дверь за ним захлопнулась. Он поднялся по лестнице и размеренным шагом вышел из башни. Оказавшись на улице, он остановился и посмотрел на звёзды, которые в сумерках сияли всё ярче. — Существует ли ещё другая рука, которая улаживает дела? — спросил он. — Или здесь действует только моя воля?

Сержант Меча Первого Легиона Быков посмотрел во время обхода на Совью башню и нахмурился. Только что ему показалось, будто он что-то там увидел… но когда он подошёл ближе и огляделся, там ничего не было, кроме теней.

39. Ординада

— Ваш голос впечатляет, — галантно произнёс Таркан, жестом подовая знак хозяину таверны снова наполнить её бокал. «Золотая Роза» сдержала то, что обещала девушка-бард: бокалы из гранённого хрусталя, лучшее вино, отличная еда и, кроме того, приятная компания.

Прежде всего приятная компания!

Девушка-бард стала неожиданностью. В королевском замке Алдана в гостях было уже много бардов, некоторые из них известные, но у Тариды голос был такой же ясный и чистый, как у хрустального колокола — голос эльфа. Он слышал её пение в порту, и уже там она заворожила его. Но когда ушла, он попытался убедить себя в том, что это было всего лишь очарование момента, что женщина не могла так сильно привлечь его. Может её глаза были не такими красивыми, как ему показалось, кожа не такой чистой, улыбка не такой… он даже не мог подобрать слов, и утешил себя тем, что это ничто иное, как прихоть момента.

И теперь он лишился этого утешения. Здесь, без шума гавани, в благоговейной тишине заворожённой публики, её голос раскрылся по-настоящему… более того, ему казалось, что она достаточно часто смотрела лишь на него, и эта улыбка на её губах предназначалась только ему.

Чтобы очаровать его, этого было бы уже достаточно, но у неё также были в репертуаре быстрые танцы, забавные тосты и грустные баллады, которые казались ему новыми и свежими.

События некоторых из этих баллад происходили давно и рассказывали о том, как людям и эльфом приходилось жить вместе… её слова и звуки, которые она извлекала из совей лютни, уносили её восторженных слушателей в причудливо-волшебное время, когда мир ещё принадлежал эльфам, а человечество было молодой расой.

— А песни ещё больше. Думаю, я слышал раньше лишь некоторые из них, но только мелодии, в аранжировке других слов, — восхищённо продолжил Таркан, поднимая бокал, чтобы выпить с ней. — Как вам удалось развить такое высокое поэтическое искусство в таком юном возрасте?

Она сделала глоток и слегка улыбнулась, обнажив жемчужно-белые зубы.

— Я старше, чем выгляжу, и уже долгое время увлекаюсь старыми сагами и легендами. У меня всегда было желание сделать из этих историй музыку.

— У вас превосходно получилось. Для меня большая честь потчевать вас за моим столом.

— Для меня это тоже честь, баронет, — вежливо ответила она, но отвела взгляд, который остановился на другом столе, где устроился молчаливый мужчина, единственный, кого совсем не тронуло её пение.

Перед ним стоял бокал из тонкого гранённого хрусталя, и хотя прошёл уже один отрезок свечи и он продолжал отхлёбывать, бокал всё ещё был более чем наполовину наполнен хорошим вином.

То, как мужчина смотрел на людей вокруг холодными глазами, даже Таркана заставляло ёжиться. Было такое чувство, будто то, что видел мужчина, отличалось от того, что видел он сам, как будто между ним и окружающим его миром была стеклянная стена.

Кроме того, было ещё кое-что странное: на этом человеке было нелегко задерживать взгляд, неоднократно Таркан обнаруживал, что невольно отводил его… факт, который только подстегнул его интерес.

— Тарида, я бы и дальше с огромным удовольствием наслаждался с вами обменом галантностью, но я здесь не для этого, и вы это знаете, — сдержанно заметил Таркан.

— Теперь вы смотрите на меня с разочарованием, — засмеялась она и чарующе надула губки. — Разве моей компании для вас недостаточно? — спросила она с лёгкой улыбкой и отпила глоток, в то время как Таркан зачаровано наблюдал, как она глотает.

— Достаточно. Было бы достаточно при любых других обстоятельствах. Вы меня очаровали, Тарида, — уверил её Таркан и прочистил горло, его голос прозвучал необычно хрипло.

— Возможно, именно очаровала, — сказала она, глядя ему в глаза. — Мой инструмент, изготовленный эльфами, всё ещё хранит в себе древнюю магию. Может вы попали под её власть? — То, как она посмотрела на него, заставило Таркана моргнуть. Неужели она имеет в виду то, что говорит? Он посмотрел на лютню, которая всё ещё стояла на сцене, и медленно покачал головой.

— Нет, дело не в этом. Я себя знаю и удивился бы, если бы не заметил того, что думаю и чувствую иначе, чем того желаю. Это скорее похоже на то, будто я уже всегда видел вас в своих снах… Когда мы попрощались в порту, я пытался убедить себя в том, что это не так. И что я, возможно, ошибаюсь. Вот только я не ошибаюсь.

Она долго и нежно смотрела на него.

— Вы имеет в виду то, что говорите, баронет, — тихо заметила она. — Что делает вас экспертом этой игры, который сам верит своим словам… на самом деле, здесь другое очарование… но и оно зачастую полностью исчезает после первого танца под простынями. Как только цель достигнута, устанавливается новый курс с сожалением и искренними чувствами, которые теперь принадлежат другой, новой звезде, определяющей курс. — Она улыбнулась, но улыбка была печальной. — Я знаю таких как вы, баронет. Скажите, что я не права, глядя мне в глаза. Если вы уверены, то этой же ночью я буду принадлежать вам… и, возможно, и другими ночами.

Её рот был приоткрыт, и в свете свечей, зубы блестели жемчужно-белым цветом, глаза были распахнуты, зрачки расширены и настолько глубокие, что его душа могла провалиться в них и бесконечно падать. Она была так близко, и он видел её так ясно, даже пушок на лице, каждую ресничку, обрамляющую эти прекрасные глаза, лёгкую дрожь ноздрей, когда она дышала… Таркан моргнул и покачал головой, момент был упущен. Он почувствовал глубокое сожаление там, где билось его сердце, и боль, которую он отказывался признавать.

— Вы меня поймали, сэра, — прошептал он, и каждое последующее слово имело больше веса, чем предыдущее. — Как я могу это обещать? Слишком много раз всё было именно так, как вы сказали…

Слова были произнесены, и она долго смотрела на него, затем опустила взгляд, и когда снова подняла, ему показалось, будто перед ним сидит другой человек. Её глаза снова стали ясными, она немного откинулась назад, и её тонкая, спокойная рука потянулась за бокалом вина.

— Значит просто восхищение, — заметила она, слегка кивнув, возможно, с таким же сожалением. — По крайней мере, вы честны, баронет.

— К моему огорчению, — улыбнулся Таркан, хоть для него это было нелегко. — Камердинер, речь о нём, — наконец промолвил он. — О том, что он нашёл, о том, что привело его к смерти. Он был не просто слугой, Тарида.

— Я догадывалась об этом. В разговоре с ним роль слуги терялась. — Её пальцы скользнули по стеклу бокала, затем она снова обратилась к нему. — Его семья была убита Белым Пламенем. Вы это знали?

Таркан кивнул.

— Тогда вы возможно знаете и о его холодной ненависти к культу. Он пытался внедриться в культ, претерпевал испытания, о которых не хотел говорить. Но ему удалось завоевать доверие окружающих людей. Он признался, что разыскивает того, кто ради своей выгоды искал смерти вашей королевы. Видимо, он его нашёл.

— Он назвал вам имя? — затаив дыхание, спросил Таркан.

— Нет, — тихо ответила она. — Но он спросил, знаю ли я ординаду.

— Старую балладу о создании великанов? — удивился Таркан.

— Оказывается, у вас в голове больше знаний, чем я предположила вначале, — улыбнулась девушка-бард. — Мы говорили о великанах, о тех, кото был до них, и тех, кто населял мир после их гибели. Насколько древним может быть этот текст и содержится ли в нём смысл. Я знаю ординаду. Я пою её очень редко, поскольку она занимает добрых два отрезка свечи, слишком длинная, и после неё весь зал крепко спит. Но этот куплет сильно ему нравился.

Она тихо продекламировала текст, было непривычно слышать фарлендский грубый язык, слетающий с её уст. Таркан поднял руку, и она замолчала.

— Простите, я вижу, что образование слуги превосходило моё. К сожалению, я не понимаю языка, — извиняющимся тоном сказал Таркан.

— Это их старый язык… сами они утверждают, что произошли от великанов… если перевести, то будет примерно так, — сказала она и снова продекламировала куплет.

Летит ворон и садится,

На голову исполина седую,

В горне огонь искрится,

Накаляя массу стальную,

Что бурлит, око света лишая,

Цвета неба глаз голубой оставляя,

Чёрный как смоль другой,

Кузнец добавил ко дню период ночной.

— Что это значит? — спросил Таркан. — Думаю, ничего хорошего, у меня только что пробежала по позвоночнику дрожь!

— Всё не так ужасно, — улыбнулась девушка-бард. — Нужно учитывать то, откуда берёт своё начало текст. Я слышала, что в Фарландах есть обычай при встрече друзей валить друг друга с ног. — Она тихо засмеялась. — Текст — часть истории их создания. Ворон приносит весть отцу всего сущего, что пришло время заново выковать уклад мира. В горне небесного огня разбрызгивается железо и лишает его одного глаза. Теперь он видит день одним глазом, ночь — другим. И поскольку он так видит, так и есть на самом деле, и мир — день и ночь — созданы заново. — Она пожала плечами. — Все остальные творения начинаются во тьме, к которой присоединяется свет. Это единственное знакомое мне, где в начале был свет, а тьма появилась потом.

Она сделал небольшой глоток вина из своего бокала.

— И как..?

— Это связано с ситуацией? Что ж, когда Дженкс услышал этот куплет, он горько засмеялся. Затем сказал, что это тот человек, который убил его королеву. — Она внимательно посмотрела на него. — Вам это о чём-нибудь говорит?

Таркан посмотрел на нее и медленно покачал головой.

— Нет. Вообще ничего. Отец всего сущего, бог великанов, убил мою королеву? Какой в этом смысл? Вы уверены, что он сказал именно так?

— Конечно, я уверена! «Это тот человек, который убил мою королеву!» Это его точные слова. Я бард… и слова — моё ремесло! — сказала девушка-бард и посмотрела на него. — Я спросила его, что он имеет в виду, и он ответил «ничего» и попросил меня продолжить петь. Вскоре после этого он отправился к Ласке и встретился с ним в старой морской крепости. Когда он уходил, он одновременно был преисполнен мрачной решимости и выглядел удручённым. Я не смогла его подбодрить, а я по-настоящему пыталась.

Она посмотрела на Таркана.

— Мне нравился этот человек, который не был слугой. Вы можете сказать, кем он был на самом деле?

Таркан покачал головой.

— Нет, сэра, не могу. Я ничего о нём не знаю… единственное, что мне известно: он был верен королеве и принцу, — тихо добавил он.

Она кивнула, но снова отвела взгляд, её внимание было сосредоточенно на грубом госте. Там, склонившись к нему, как раз стоял хозяин постоялого двора, наверное, собирался взять с него счёт. Однако гость встал и презрительно бросил на стол золотую монету. Хозяин постоялого двора что-то сказал, а гость презрительно отвесил ему пощёчину. Пощёчина была такой сильной, что хозяин таверны пошатнулся, чуть не врезавшись в другой стол, за которым гости испуганно схватились за свои бокалы с вином.

Мужчина взял свою шляпу с широкими полями и вылетел из постоялого двора. Таркан тоже с изумление наблюдал за спектаклем. Он чуть не вскочил на ноги, чтобы броситься на помощь хозяину постоялого двора. Но в этом не было необходимости, поскольку дверь за мужчиной уже захлопнулась.

Таркан недоверчиво покачал головой.

— Какое неприличное поведение, — высказал он своё негодование прекрасной девушке-барду. — Должен признать, что рад уходу этого господина.

Она задумчиво кивнула и улыбнулась, но у него было такое ощущение, будто она его не видит. «Такое случается довольно редко», — подумал Таркан. «Милые барышни обычно быстрее поддавались его очарованию и сияющему взгляду. Девушка-бард, похоже, сделана из другого теста.»

— Была очень рада познакомиться с вами, баронет, — сообщила она ему с одной из самых соблазнительных улыбок, которыми до сих пор одаривала его. — Но боюсь, сейчас мне пора с вами прощаться.

Она допила своё вино и элегантно встала, в то время как Таркан пытался скрыть своё разочарование за очаровательной улыбкой.

— Позвольте мне, по крайней мере, проводить вас до вашего жилья. Хоть я и слышал, что улицы здесь безопасны, но я всё-таки беспокоюсь за вашу безопасность, — серьёзно заявил он.

Он не понял, что такого забавного было в его словах, но у неё вырвался звонкий смех, прежде чем она почти испуганно успела закрыть рот рукой и с извинением посмотрела на него.

— Извините, баронет, но это невозможно. Тем не менее, спасибо вам за то, что предложили свою сильную руку в мою защиту.

Она сделала перед ним низкий, идеальный реверанс, в последний раз одарила его лучезарной улыбкой, потом поспешила на сцену, где оставила свой футляр с лютней. Подняв его и рапиру, она почти так же быстро сбежала с постоялого двора, как незадолго до неё этот мрачный тип.

Таркан с сожалением смотрел ей вслед. Какими бы очаровательными не были женщины, иногда ему хотелось, чтобы они были менее импульсивными… Таркан посмотрел на свой бокал, вздохнул, выпел ещё глоток и подозвал хозяина постоялого двора… Только что вечер выглядел ещё таким многообещающим, но теперь ситуация в корне изменилась, так что он с таким же успехом мог вернуться и в посольство.

40. Совещание

Кабинет для совещаний был обставлен просто, большой стол для карт, несколько хороших, но не особо удобных стульев вокруг другого, более низкого стола, полка для карт у стены, в круглых, аккуратно помеченных ячейках которой, ждало своего часа около полусотни свёрнутых карт.

Под потолком, в железных корзинах, всё ещё висели стеклянные шары, но они были просто матовым стеклом, свет излучала пяти рожковая масляная люстра с расположенной под ней стеклянной чашей для сажи, масла или искр, чтобы те не падали на карту, лежащую на столе под лампой. Посмотрев на карту, можно было увидеть порт в мельчайших деталях. Круг был нарисован там, где сегодня утром ещё стояла таверна «Кривая Мачта».

Штаб-полковник Орикес, адмирал Джилмар и полковник Меча Быков, с которым Сантер не был знаком, подняли головы, когда Сантер открыл дверь и зашёл вместе с маэстрой. Орикес мельком взглянул на него, Джилмар позволил себя лёгкую улыбку, которая подчеркнула морщинки вокруг глаз, полковник Меча проигнорировал Сантера, как будто огромного штаб-лейтенанта вовсе здесь не было. «Учитывая его высоту, это было впечатляющее достижение», — с улыбкой подумал Сантер.

— Ваша новая мантия вам идёт, маэтсра, — с улыбкой заметил штаб-полковник Орикес. — Так что, похоже, ожидание того стоило.

— Пунктуальность была бы более уместной, — произнёс полковник Меча Быков из Пятого легиона, если Сантер не ошибался. Неодобрительный взгляд мужчины уже сам по себе был чуть ли не оскорблением. Этот человек был кем угодно, только не другом маэстры.

— Простите меня, полковник Кельтер, — невозмутимо промолвила маэстра, хоть её щёки слегка покраснели. — Мне нужно было немного оправиться.

— А вы не забыли, Кельтер, что маэстра находилась в самом эпицентре случившегося? — слишком уж дружелюбно спросил адмирал Джилмар.

На седовласом худощавом мужчине были доспехи Морских Змей, но Сантер знал, что этот человек был не просто адмиралом. Дружелюбное лицо с глубокими морщинками, появляющимися вокруг глаз любого моряка, если он достаточно долго выходил в море, скрывали тот факт, что имперские шпионы докладывали о происходящем в имперском городе именно Джилмару, в то время как Орикес получал отчёты от шпионов, работающих за пределами города. Тот факт, что об этом знали лишь немногие, некоторые даже думали, что в имперском городе вообще нет шпионов, лишь показывал, насколько они были хороши. Сантер, который благодаря Февре всегда был хорошо осведомлён о всевозможных слухах, не был уверен, кто самым опасный человек в комнате, штаб-полковник Орикес или адмирал. Но в любом случае это был не Келтер.

Немного позабавившись, Сантер отошёл в угол комнаты. Штаб-полковник, с его мягкой манерой поведения, скрывал под мягкостью стальной стержень, а адмирал, о котором говорили, что он ещё никогда не поднимал голоса, был мужчиной, ради которого его Морские Змеи пройдут сквозь огонь и воду. Маэстра тоже была в основном дружелюбна и говорила тихо, иногда даже мягко. «Настоящей силе не нужно поднимать голос», — подумал Сантер, глядя на полковника Меча, который всё ещё игнорировал его.

Сантер знал немало таких, как Кельтер. Они заботились о своих преимуществах, а иногда даже хитрили. Должно быть, у него были свои качества, иначе он бы не достиг такого ранга… но Сантеру он не нравился.

— Нет, я не забыл, адмирал, — продолжил Кельтер, не сводя глаза с маэстры. — Без вас, этого, вероятно, не случилось бы!

— Мы здесь, чтобы услышать отчёт маэстры, Кельтер, — теперь предупредил и Орикес. — А не для того, чтобы торопиться с выводами. Что с вами не так, Кельтер?

— Просто я не доверяю никакой магии или тому, кто её использует. И то, что произошло сегодня в порту, только подтверждает моё мнение! — ответил мужчина. Но потом сделав глубокий вдох, слегка поклонился маэстре. — Тем не менее, я хочу извиниться за свои резкие слова, маэстра. Так много нужно всего сделать, а я нетерпеливый человек.

— Мы все это знаем, — улыбнулся Орикес. — Так что давайте начнём. — Он посмотрел на маэстру. — Итак, что случилось?

Дезина спокойно доложила о событиях дня, начиная от морского пехотинца, сестра которого пропала без вести, до момента, когда прыгнула в люк с сапогом за поясом.

Затем, что удивило даже Сантера, она положила кусок чертежа на стол для карт и объяснила, где его нашла. Бумага была неровной и от неё сохранилась всего около третей части.

— Бумага очень старая, сэры, — объяснила Дезина. — Ручной выделки, и учитывая её старость, было бы очень странно, если бы она не дотировалась временем Старой империи. Это похоже на чертёж горизонтальной проекции одного из зданий. В этом месте была нарисована волчья голова… теперь её нет, вода уничтожила большую часть чертежа. Это, должно быть, большое здание. Сначала я подумала, что это, возможно, горизонтальная проекция цитадели, потому что на чертеже начерчены мощные стены, но это не она, чертёж отличается.

— Его действительно забыли или, возможно, он был приманкой, чтобы направить нас на ложный след? — спросил Кельтер, глядя нахмурившись на кусок папируса.

— Туда, где он лежал, было невозможно добраться, не приведя в действие магию.

— И всё же вы были там, — заметил Келтер. — Как вам это удалось?

— С трудом, — холодно ответила Сова, её взгляд ясно давал понять, что она больше ничего не собиралась об этом говорить.

— Так что это могло быть и приманкой, используемой для того, чтобы заманить вас в ловушку, — заметил Келтер. — Во всяком случае, я не знаю ни одного здания в Аскире, которое соответствовало бы этому чертежу горизонтальной проекции.

— Меня бы это удивило, Кельтер, — заметил Орикес спокойным голосом. — Это скорее похоже на чертёж фундамента… достаточно часто фундамент мало похож на построенное на нём здание.

— Оно должно быть круглым, пока это всё, что мы знаем, — произнёс Джилмар. — Так что это может быть даже фундамент храма Астарты, зерновой биржи, Палаты Гильдии, палаты Славы, возможно даже палаты Королевского Совета.

— Точно не палаты Королевского Совета, — возразил Орикес. — Я хорошо знаю её план горизонтальной проекции. Я уже во второй раз подготавливаю здание к королевскому совету, и знаю в нём каждый камень.

— Какое облегчение слышать это, — промолвил Джилмар.

— Тем не менее, осталось ещё две дюжины других зданий, больших или маленьких, — разочарованно добавил Кельтер. — Вечному Правителю нравились круглые постройки.

— Если бы это был прямоугольный план горизонтальной проекции, пришлось бы выбирать из нескольких тысяч зданий, вместо трёх дюжин, — улыбнулся Джилмар. — Мы выясним, к какому зданию принадлежит чертёж… Если постройка возведена в Аскире, то мы её найдём.

— И что потом? — раздражённо спросил Кельтер.

— Тогда увидим, что там с этой волчьей головой, ради которой умер камердинер.

— Да, верно, — несмешливо вставил Кельтер. — Вы всё ещё думаете, что его убил наездник душ? Считаете, это правдоподобно?

— Это не вопрос веры, а знания. Иначе это убийство было бы невыполнимым, — ответила маэстра, в голосе которой всё же постепенно начло появляться негодование на полковника Меча, как заметил Сантер.

— Хорошо, — авторитетным тоном произнёс Орикес, предупреждающе глядя на полковника Меча. — Я прослежу за тем, чтобы здание нашли. Теперь давайте перейдём к другим вопросам. Что это было такое и почему там присутствовала эта магия?

— В том месте практиковали кровавую магию. Настолько мощную, что требовались человеческие жертвы. Это было место над водой… вода приглушает магию. Именно по этой причине великие маэстро из прошлого проводили некоторые из своих самых опасных экспериментов над водой. Это облегчает использование магии и даёт больше контроля. Эти руны были довольно старыми. Как ловушка на дверном замке, которая заряжается только после того, как уходит хозяин дома. Но в этом не было необходимости. За исключением карты, там ничего не было…

Сантер прочистил горло.

— Это заманило внутрь маэстру, — сказал он после того, как Орикес ему кивнул. — Возможно, это было единственной целью ловушки. Уничтожить того, кто найдёт эти чары.

— Мне тоже это кажется наиболее вероятным, — заметила Дезина. — Что касается самих чар… я не знакома с кровавой магией. Если она следует тем же законам, тогда мало что требует такой силы, а после использования не оставляет никаких следов.

— Я бы сказал, следы были довольно заметными! — немного едко заметил Кельтер.

— Да, от ловушки, — ответила Дезина, не реагируя на тон полковника. — Но что касается настоящего предназначения чар, потребовавших столько крови и страданий… от них мало что осталось. Ловушку активировали… остатки.

— Так что это, по-вашему, было? — спросил Кельтер. — У вас, несомненно, уже есть предположение.

— Магический портал, — объяснила маэстра. — Который переносит на большие расстояния. Мне не приходит в голову ничего другого, что нуждалось бы в такой силе и не оставляло почти никаких следов.

— Вы знаете о таких порталах и в магии Сов? — спросил теперь Джилмар.

— Да, — ответила маэстра. — Такие порталы когда-то существовали в Старой империи, и с их помощью можно было достичь границ известного нам мира. Они были сооружены иначе, черпали свою силу из магии потока миров, а не из крови невинных.

— Вы можете сказать или хотя бы предположить, на какое расстояние может перенести такой портал?

— На край света, — без колебаний ответила Дезина. — Жертва крови уже всегда была самой сильной среди жертв. Даже сегодня первосвященники капают каплю своей крови в чашу для жертвоприношений во время солнцестояний, чтобы доказать свою верность богам. Кровь — это очень странная жидкость… в одной из книг в башне написано, что капля содержит в себе всего человека, а также тех, кто был до него и тех, кото придёт после.

— И что это значит? — с любопытством спросил Орикес.

Дезина застенчиво улыбнулась и пожала плечами.

— Я не знаю… смысл, содержание и значение этого текста мне совершенно чужды и непонятны. Я даже не могу надеяться когда-нибудь его понять.

— Значит то, что там написано, бесполезно, — заметил Кельтер.

Она посмотрела на него.

— На данный момент может так показаться, это верно, — признала она.

Орикес выпрямился.

— Итак, подведём итоги. Это магия была чарами нечестивого, того, кто поклоняется Безымянному. В городе появился некромант, а может и не один… к тому же в стенах города существовал портал, через которой к нам мог перенестись кто-то с другого конца света.

— Это всего лишь предположение, — отметила Дезина.

— Да, — сказал Орикес. — Предположение. Там же мы нашли чертёж с волчьей головой, которая сама по себе является могущественным артефактом. Эта голова тоже вмещала в себя кровавую магию, маэстра?

— Нет, — ответила Дезина.

— Возможно, мощную магию?

— Нет, — снова отозвалась она. — Я не нашла в статуэтке никаких особых магических свойств.

— Значит волчья голова может быть и простым камнем, маэстра? — спросил Кельтер.

— Это возможно, — сдержанно ответила Дезина. — Но я так не думаю.

Штаб-полковник Орикес некоторое время смотрел на чертёж, затем покачал головой.

— Нет смысла продолжать дискуссию. Мы должны выяснить для чего нужна эта волчья голова и найти это здание. Может тогда узнаем больше.

41. Схватка с наездником душ

Ласка так долго ждал в тени этого человека, что когда дверь постоялого двора распахнулась, и моряк быстрым шагом поспешил прочь, стало для него почти неожиданностью.

Быстро и незаметно передвигаться — это настоящее искусство, поскольку человеческий глаз бдителен, но если кто и овладел искусством незаметного передвижения, то это Ласка.

Ласка быстро понял, куда направляется капитан: к тому самому заднему двору, где прошлой ночью он уже потерял Дженкса. Но на этот раз Ласка знал старый полуобгоревший дом и двор этого дома. Проворно и бесшумно, словно кошка, он нашёл уголок, откуда хорошо был виден вход.

Капитан чёрного корабля пришёл слишком рано… он нетерпеливо расхаживал взад и вперёд, и когда в глубокой тени что-то внезапно зашевелилось, вздрогнул.

«По крайней мере, испугался не только он», — подумал Ласка с бешено колотящимся сердцем. «Потому что он сам только что крался через это тёмное место во дворе, и там ничего не было!» Но теперь там глубоко в тени стоял человек в плаще, таком же длинном, как у капитана, медленно повернувшегося к невидимому новоприбывшему.

Его глаза сузились, когда он попытался разглядеть, кто прячется в тени, но видеть он его не мог, лишь предположить, где стоит.

— Всё готово, Хирас? — спросил мужчина, которого Ласка не мог разглядеть. Выяснить, что кто-то ещё, кроме него, может так использовать темноту, очень сильно обеспокоило Ласку.

— Да, господин, — ответил Хирас, больше и вполовину не выглядя таким высокомерным, как прежде. Из-за темноты Ласка не был уверен, но ему казалось, он видит, как капитан дрожит от страха.

Тот, что прятался в тени и правда был жутковатым. И дело было скорее не в голосе, хотя и он был достаточно холодным, чтобы заморозить порт. Это было что-то, что ощущалось в глубине души, тёмная угроза, как охвативший и душащий тебя безымянный страх. Оба говорили на языке императора, Хирас хрипло и с жёстким акцентом, но призрачный мужчина, как учёный. Ласка с трудом прогнал страх из своих мыслей и сосредоточился на разговоре.

— Солдаты знают, что нужно делать. Они с нетерпением ждут ваших указаний… но есть проблема, — нерешительно добавил Хирас.

— Какая?

— После такого длительного путешествия они очень голодны. Того, что они получают, недостаточно!

Молчание.

— Они должны довольствоваться тем, что имеют, — наконец сообщил другой человек Хирасу. — Позаботьтесь об этом.

— Да, господин.

— Рабы уже нашли зал?

— Ещё нет, господин. Они бояться морских змей, а землетрясение разрушило многие коридоры… им приходится прокладывать себе дорогу. Но представитель матки говорит, что они скоро доберутся до того места.

— Вы уже расчистили путь с другой стороны?

— Это было сложно, господин, мы…

— Расчистили или нет?

— Коридор свободен, господин! — поспешно ответил Хирас. — Только нам пришлось избавиться от двух морских пехотинцев… их скоро хватятся.

— Они смогут найти тела?

— Нет, господин… Я отдал их солдатам на съедение.

— Что случится, если вы не вернётесь на корабль, Хирас? Вы отдали соответствующие указания?

— Я не понимаю…

— Ответьте на мой вопрос, Хирас.

— Без меня они начнут действовать уже сегодня ночью.

— На одну ночь раньше… что ж, это можно преодолеть. Значит вы всё-таки способны выполнить свой приказ.

— Что вы имеет в виду, господин?

— Вы обратили внимание, есть ли за вами хвост, Хирас?

— Да, господин, я никого не видел.

— Не сомневаюсь, что не видели, — заметил скрывающиеся в тени мужчина, и Ласке показалось, будто ему весело.

— Танцовщица на мечах ещё жива?

— Да, господин. Она змея… сегодня утром сломала Верасу шею… хоть и была связана! Суеверные дураки думают, что у неё есть какая-то магия.

— Мы то знаем лучше, верно? — спросил мужчина в темноте, и Хирас поспешно кивнул.

— Убедить в том, чтобы они держались от неё подальше. Я пока не знаю, но, возможно, она мне понадобится. — Последовала пауза, в которой Хирас, склонив голову, стоял на коленях перед находящимся в тени мужчиной.

— Хирас?

— Да, господин?

— Вы желаете большего, верно? Больше власти, больше знаний?

— Да, господин, я сгораю от нетерпения.

— Тогда вам следует исправить свою ошибку.

— Господин, о какой ошибке вы говорите? — испуганно спросил Хирас. «Фу, его голос звучит просто жалко!» — подумал Ласка.

— Вы были небрежны, и привели за собой хвост. Возьмите его себе, его талант может быть вам полезен! — сообщил ему другой человек, чтобы потом, говоря эти последние слова, посмотреть прямо на Ласку.

Видимо, одно мгновение Хирас не понимал, что имел в виду его собеседник, Ласка тоже понял лишь на миг раньше.

Он откатился в сторону и достал кинжал, но когда собирался его бросить, его цель исчезла. Хираса тоже не было там, где он только что ещё стоял на коленях.

— Вот коротышка, — прошипел голос над его головой, и Ласка с удивлением посмотрел наверх. Там, на стене, сидел на корточках Хирас, как будто было совершенно нормально бросить вызов гравитации, и внезапно уже больше не выглядел испуганным. Скорее он сам был устрашающим. Яркая белизна в темноте указала на ряд зубов, когда он улыбнулся. — Следовать за мной было твоей последней ошибкой!

«Я так не думаю», — подумал Ласка, откатываясь в сторону и бросая кинжал. Но лезвие всего лишь отскочило от стены, зато Ласке был нанесён ужасный удар в бок, который, словно мяч, швырнул его через старый задний двор, и он вниз головой приземлился в куче щебня и грязи.

Ему ещё как раз вовремя удалось броситься в сторону, рядом с ним кулак в перчатке нанёс удар по каменным плитам, как раз там, где только что была голова Ласки. Недоверчиво моргая, Ласка увидел, что кулак мужчины расколол камень… Но Ласка не собирался тратить драгоценное время на неверие! Он уклонился в сторону, но это была всего лишь уловка, таким образом его кинжал, прочертив в ночном воздухе сверкающим лезвием, оказался в шее Хираса! Но, к ужасу Ласки, ощущение было такое, будто он вонзил кинжал в кусок дерева!

Вместо того, чтобы повалиться от смертельной раны на землю, мужчина вытащил кинжал Ласки из своей шеи, отбросил его в сторону и засмеялся.

— Хочешь поиграть, коротышка? — Он снова нанёс удар, но Ласку не зря звали Лаской. Этот мужчина двигался быстро, намного быстрее, чем обычный человек, но Ласка был быстрее. Совсем чуть-чуть. Другой коснулся его лишь слегка, но этого слегка было достаточно, чтобы снова швырнуть Ласку через весь двор. Его новый камзол порвался, сломалось, по меньшей мере, одно ребро, и Ласка удивился, о чём только не подумаешь, пока монстр пытается вбить тебя в землю. Одна из таких мыслей, наряду с той, что его камзол безнадёжно испорчен, заключалась в том, что, наверное, было бы лучше бежать, но Ласка не верил, что у него получится. Поэтому он сосредоточился на другой мысли. Кем бы ни был этот парень, он не мог быть непобедимым. Значит нужно его победить! Во всяком случае, Ласка не думал о том, что, возможно, может проиграть. Потому что тогда бы уже проиграл.

В следующие несколько секунд, которые были самыми долгими в его жизни, Ласка узнал кое-что о своём противнике. Каким бы невозможным это не казалось, но кожа мужчина была похожа на твёрдое дерево. К тому же он был невероятно ловким.

Но что ещё более важно, он был небрежным. Если бы не эта удивительная твёрдость кожи, то следующий удар Ласки бросил бы его прямо к вратам Сольтара, а так это Ласка снова пролетел по воздуху и на этот раз прихватил с собой часть стены, когда, врезавшись в неё, оставил дыру.

«Приходится брать то, что дают», — подумал он, швырнув один из кирпичей в монстра, и в это же время поспешно откатился в сторону, быстро вытаскивая кинжал из-под обломков, который потерял во время падения. Мужчина взревел, и таким образом Ласка узнал ещё кое-что о своём противнике: его глаза были уязвимы.

Истекая кровью, со сломанными рёбрами, глазом, который уже припух, угрожая лишить его зрения, Ласка мрачно рассмеялся.

Но снова противник оказался быстрее, чем ожидалось, или Ласка замедлился, следующий сильный удар пришёлся по его груди, и в то время, как его кинжал отлетел в сторону, Ласка опять приземлился на твёрдых камнях… и снова услышал, как ломается ребро.

Ласка сплюнул кровь и широко ухмыльнулся.

— Ну давай, — крикнул он, однако не смог устоять и пошатнулся. Как у человека могут быть такие сильные удары? Мужчина широко улыбнулся в ответ и потянулся к своей шее, чтобы коснуться плаща. Ласка с недоверием наблюдал, как плащ мужчины отделился от плеч и, словно гигантская летучая мышь, бросился на Ласку. Возможно, Ласка даже смог бы увернуться от живого плаща, но потом воздух наполнился грохотом, похожим на тысячу ударов грома, живой плащ пронзили яркие молнии, и от ужасно пронзительного писка у Ласки чуть не пошла из ушей кровь. Подрагивая и дымясь, ужасный плащ шлёпнулся на землю.

Тарида упруго приземлилась рядом с Лаской и быстро улыбнулась ему, не сводя глаз с Хираса, который растерянно смотрел на остатки плаща, всё ещё корчившегося на земле и издающего эти ужасные звуки. Затем Хирас с громким криком бросился на девушку-барда, и снова пустынный задний двор сотряс раскат грома и сверкнула молния.

Мужчина встал и встряхнулся, затем громко рассмеялся. Он скинул с плеч кусок дымящейся одежды, оскалил зубы и поднял руку для удара. Это был момент, когда Ласка прыгнул на него сзади и вонзил ему свой талисман удачи — кинжал дамы из Ксианга — в правый глаз.

Произошло нечто удивительное. На мгновение Ласке показалось, что гравюра прыгающего тигра на кинжале загорелась красным светом, прежде чем мужчина с громким шипением, будто стоял в горне большой кузнице, вспыхнул огненным столпом. Горящая фигура медленно подняла руку к торчащему из глаза кинжалу, и Ласка уже почти испугался, что мужчина останется жить даже после такого, но случилось нечто совершенно неожиданное: в пылающем пламени внезапно появилось лицо молодой девушки, улыбнувшейся Ласке, за которым последовало лицо серьёзного молодого человека, долгое мгновение с благодарностью смотревшего ему в глаза, прежде чем тоже исчезнуть.

Мужчина упал на землю, как сгоревший пепел, и разлетелся на тысячу частей.

Ласка медленно наклонился и ухватился за рукоять своего кинжала, лезвие которого всё ещё было воткнуто в выжженный череп. Ласка ударил черепом по земле, и тот развалился на куски, высвободив кинжал, который он вытер о свой испорченный камзол и вложил обратно в ножны за спиной.

— Что, ради всех богов, это было? — выдохнул Ласка, опираясь о ближайшую стену, поскольку его ноги дрожали, чтобы потом медленно соскользнуть вниз и сесть на землю. Он широко распахнутыми глазами смотрел на девушку-барда. Она тоже казалась ему странно изменившейся… несомненно, это была девушка-бард, но черты её лица были ещё более пропорциональными, чем раньше, а глаза светились красным светом в темноте ночи. Возможно, ему это только показалось, потому что когда она встала перед ним на колени, она снова была такой, какой он её знал, женщиной с самым красивым голосом Аскира.

— Это, мой Ласка, был тот, кого вы, люди, называете проклятым, — тихо и почти благоговейно сообщила она ему. — Наездник душ, некромант. — Она вопросительно посмотрела на Ласку. — Это был тот проклятый, что убил Дженкса?

— Я так не думаю, — ответил Ласка, глядя на то место в тени, где стоял другой мужчина. — В противном случае, он заставил бы меня съесть мой собственный кинжал!

Она посмотрела на то, что осталось от мужчины, и вздохнула.

— Было бы слишком хорошо, если бы вместе с ним был уничтожен весь этот выводок. Но ты прав, этот был ещё молод. Как мы видели, он взял себе всего две души. Думаю, следующую он с удовольствием забрал бы твою.

— Глупо с его стороны, — заметил Ласка, осторожно ощупывая свою грудь. Прикосновения причиняли ему боль, что его совсем не удивило. Он все еще смотрел туда, где в темноте стоял другой наездник душ, но там не было видно никакого движения. Ласка был этому рад.

— В самом деле, — сказала девушка-бард с широкой ухмылкой, протягивая Ласке руку, чтобы помочь встать. — Думаю, такое случилось впервые, когда обычный вор победил в поединке наездника душ!

— Тарида, — промолвил Ласка, с трудом с её помощью вставая и тяжело опираясь на неё.

— Да?

— Я не обычный вор!

Она засмеялась.

— В самом деле, ты необычный! Тебе лучше?

— Думаю, да, — ответил Ласка. Оклемаюсь. Всё же, думаю, нужно пойти в храм.

— Прости, что теперь оставляю тебя одного, — улыбнулась девушка-бард. — Но у меня сегодня ещё одно выступление. Надеюсь, ты это поймёшь!

— Оно вряд ли будет более впечатляющем, чем было только что! — сухо заметил Ласка. — Но там, наверное, будет лучше выступить с пением!

Она засмеялась и поспешила прочь. Остановившись на следующем углу, она послала ему воздушный поцелуй, прежде чем исчезнуть из поля зрения.

Ласка смотрел ей вслед, закашлял, а когда его рёбра выразили протест, застонал. Затем тихо засмеялся, хоть было и больно. Ради богов, эта женщина ему нравилась! Даже если у него и осталось к ней несколько вопросов!

Но теперь… он сделал шаг и выругался, когда его пронзила боль. Ничего не поделаешь, ему ещё многое нужно сделать сегодня ночью! Поэтому он сделал следующий шаг, а затем ещё один и ещё.

42. Две женщины

Во второй раз за день Сантер вошёл в «Серебренную Змею». На этот раз ему представилась другая картина: гостевой зал был заполнен чуть ли не до отказа, только кое-где были ещё свободные места. Он на мгновение остановился в дверях и огляделся. Было столько много людей, что он почти не заметил тонкую, махающую ему руку.

Судя по всему, майору Меча всё-таки удалось заполучить места. Сантеру потребовалось некоторое время, чтобы пробиться сквозь толпу, преследуемый криками, что Морской Змей делает на суше. Крики были добродушными, по крайней мере, пока, но напомнили Сантеру о том, что скоро ему понадобится новая униформа.

Морской Змей или нет, но симпатичная майор Меча явно была способна захватить в своё распоряжение целый стол в переполненной таверне, даже на территории быков. Сантер отцепил свой меч, опустился на скамью и с облегчением вытянул под столом свои длинные ноги. Очевидно, его посыльный успел ещё вовремя добрался до майора Меча.

У стола появилась затравленная служанка и, прежде чем он успел что-то сказать, она с грохотом поставила перед ним кружку с пивом и протянула руку.

— Два медяка, — перекрикивая шум, закричала она и раскрыла ладонь. Едва медяки оказались у неё, она поспешила прочь.

— Здесь мило, — улыбнулась Рикин. Она подняла свою кружку в знак приветствия, и они чокнулись, затем Сантер повернулся и обвёл взглядом гостевой зал таверны. Несмотря на ещё ранний час, настроение было разгульное и весёлое. Добрый десяток служанок демонстрировали поразительное мастерство, жонглируя кружками, при этом они более или менее успешно уворачивались от рук солдат. Майор Меча была здесь не единственным солдатом женского пола, хоть и казалась самой сдержанной.

— Сегодня утром я встретил здесь Сову, не зная, кто она такая, — усмехнулся Сантер и сделал глоток пива, которое было намного лучше, чем то, что подавали в портовых тавернах. — И сел прямо в лужу.

Рикин выгнула бровь, но он больше ничего не сказал, откинулся назад и на мгновение закрыл глаза, радуясь, что, наконец, освободился от работы.

— Какая она? — спросила майор Меча со странной ноткой в голосе. Он посмотрел на неё и покачал головой.

— Мы впервые сидим за столом, когда ты больше не моя начальница, — заметил он. — И теперь ты хочешь говорить о другой женщине?

Рикин с улыбкой покачал головой.

— Нет. Мне просто любопытно… и непривычно…

— Разве всё так сильно переменилось, Катя? — спросил он, протягивая руку. Одно мгновение казалось, что она колеблется, затем вложила свою руку в его. «У неё были тонкие руки, но сильные и с мозолями и шрамами мечника», — подумал Сантер.

— Возможно, — почти смущённо произнесла она. — Я ждала этого много лет. И чувствую себя странно теперь, когда этот момент настал. — Внезапно она ухмыльнулась. — Я только что подумала, что меня никто не остановит, если я сейчас перепрыгну через стол и наброшусь на тебя!

— Если только ты не собираешься меня съесть, я не буду возражать, — ухмыльнулся в ответ Сантер. Видимо, он сказал что-то не так, потому что её лицо потемнело.

— Я не смогу остаться надолго. Мне скоро нужно вернуться в гарнизон.

— С какой стати? — удивлённо спросил Сантер. — Ты же не на дежурстве.

— Да, но кое-что случилось. Мы нашли мёртвую женщину на уходящей в воду лестнице. Ещё одна служанка таверны.

— Что произошло? — спросил Сантер.

— Она добралась до нашей лестницы, там, где швартуются лодки, маленькая лестница слева.

— И что, она умерла? От холода? Или утонула?

— Ни то, ни другое, — ответила майор Меча. — Кто-то услышал её крики и нашёл на лестнице. Она была ещё жива, но недолго, даже не успела ничего сказать. И Сантер… что-то откусило ей обе ноги и левое предплечье. И солдат, который нашёл её, сказал, что видел в воде стаю зелёных и чешуйчатых чудовищ. Он выстрелил в одного из них и уверен, что попал. Они ушли под воду и исчезли.

— Кто её нашёл?

— Сержант Копья Вефаль.

— Ответственный мужчина. Он не мог это просто так выдумать, — задумчиво заметил Сантер. Разговоры о чудовищах в гавани возникали постоянно. Один или два раза портовой стражи удавалось вытащить из воды одну из более мелких тварей, а тридцать лет назад это даже был взрослый морской змей, достигавший почти двадцать шагов в длину. Его голова до сегодняшнего дня висела над входом в столовую гарнизона. Сантер достаточно долго выходил в море, чтобы знать, что в морских глубинах живёт много разного зверья, которого ещё никто не видел. Должно быть, пришло время снова зачищать гавань.